Любовный треугольник иногда может стать квадратом. Изредка, многоугольником. Действительно большие проблемы начинаются при появлении многогранников. Том 2

      Громкие, глубокие басы, сотрясающие, казалось, не только стены зала, но и весь учебный корпус — любимые звуки Фреша. На каждом мероприятии, где ему дают хоть какую-то роль в организации — что бывает довольно-таки часто из-за его репутации, как он себя называет, «отвязного тусовщика» — непременно сопровождается сотрясением всех поверхностей этими глубокими звуками.       Сейчас картина та же: яркие мигающие прожектора самых разных цветов, благо не настолько, чтобы вызвать у кого-нибудь приступ эпилепсии; музыка, находящаяся на грани разрыва барабанных перепонок в непосредственной близости от колонок; и басы, слышные даже в парке аттракционов.       Некоторые ребята, решившие остаться в общежитии, а не приходить на вечеринку, писали в часы классов названия песен, звучавших в данный момент, потому что они могли определить их из своих квартир.       И есть ощущение, что Фрешу такой расклад только больше нравился. Иногда он с ухмылкой слегка опускал свои солнцезащитные очки вниз, на нос, в радужках его глаз мелькали искры, а после он одним движением пальца возвращал их на место с преувеличенным драматизмом, начиная выкрикивать поощрения толпе для продолжения веселья. И самое удивительное то, что это действительно работало: ученики продолжали танцевать и подпевать, причём с пущим энтузиазмом.       Однако нельзя отрицать, что по барабанным перепонкам очень сильно бьют высокие децибелы, что в будущем может сильно сказаться на слухе. Возможно, даже завтра утром многие обнаружат, что они стали хуже слышать одним или вовсе обоими ушами.       И больше всего среди получателей такого не самого приятного подарка будет девятиклассников. Нет, не потому что они младше или не привыкли к музыке Фреша. Просто более старшие классы уже испытали это на себе и используют наушники с шумоподавлением или самые обычные беруши. Метод рабочий, так что можно потерпеть то, что помимо происходящего в зале мало что слышно. Даже голоса других людей.       В случае Милы она использовала наушники. Не накладные, а маленькие, чтобы они не спадали с головы или портили причёску. К тому гораздо легче брать с собой пару маленьких наушников, а не более большой гаджет. Да, накладные наушники можно повесить на шею и надеть при необходимости, но Миле легче положить в карман коробочку и не таскать с собой что-то громоздкое.       Как и предполагалось, многие уехали домой ещё несколько дней назад, как только все полугодовые проверочные и контрольные работы были проведены и проверены. Но это был первый раз, когда Мила оказалась в их числе. Обычно она уезжает домой, чтобы провести время в мамой и папой на новогодних каникулах, вот только в этот раз она осталась в интернате.       Не могла она показаться на глаза родителям с зелёными и подстриженными волосами, когда они так обожали её длинные русые локоны, которые часто заплетались в различные причёски, лишь подчёркивая их красоту. Позвонить им всё равно пришлось, они же семья, но даже на обыкновенный телефонный разговор было сложно уговорить, потому что родители привыкли к звонкам по видеосвязи.       Мама плохо восприняла новость о том, что она не приедет: несколько раз переспросила, правильно ли она услышала, после поочерёдно шли непонимание, волнение, раздражение, торг и лишь спустя полтора часа разговора — монолога — по телефону она наконец-то смирилась. Нехотя приняла выбор Милы и пожелала хорошо провести время.       Про то, как отреагировал папа, она знает лишь со слов мамы, когда она позвонила им накануне вечером. Возможно, она преуменьшила его реакцию, но папа был спокойнее мамы и не бросился звонить ей сам, чтобы самому узнать, уверена ли Мила в своём выборе.       На вечеринку она изначально тоже не планировала идти. Миле хотелось просто посидеть в своей комнате в тишине — относительной от чрезмерно громкой музыки Фреша — и спокойствии. Обычно Мила не пропускает вечеринки, потому что её репутация подразумевает посещения наибольшего количества мероприятий. Чем больше появляешься на людях, тем сильнее запомнишься. Но в этот раз всё сложилось таким неудачным образом, что веселиться не хотелось даже из-за высоких баллов на учёбе.       Оксана, одна из соседок, уехала домой на все каникулы, а Алёна нашла себе развлечение в том, чтобы следить за обожаемым ею Кроссом. Конечно, это громко сказано, потому что Кросс не из тех, за кем легко вести слежку. Так что было ожидаемо, что она сталкивалась с целым рядом трудностей.       Одна из них заключалась в том, что было крайне проблематично без подозрений оказаться в том же месте, где находился Кросс.       Во-первых, он парень не глупый, к тому же легко замечает, когда за ним кто-то идёт по пятам. Впрочем, это не так уж и сложно сделать, когда поблизости постоянно мелькает одно и то же лицо. А у Алёны ярко-оранжевые волосы, которые не так-то легко спрятать, и они привлекают к себе очень много внимания, так что заметить её очень просто.       Во-вторых, Кросс не любитель посещать места, где много народу, а это значит, что затеряться в толпе не получится. Деталь про заметные волосы играет тут немаловажную роль.       В-третьих, с ним часто можно увидеть кого-нибудь из Плохих парней, а подходить к ним... Чревато последствиями. Да и делать этого не особо-то и хочется. Контингент у них состоит из Хоррора, про которого даже думать страшно, Даста с его странным поведением и слухами о наркоторговле прямо на территории школы, Киллера с Аллой с их взбалмошными характерами и готовностью сделать всё ради веселья и Найтмера. Эррор если и контактирует с ними, то недолго и без особого желания.       Есть ещё Кара, тоже доставляет много хлопот своей подозрительностью к всему и вся. И он ошивается неподалёку от Кросса практически всегда.       Нетрудно догадаться, что они близки, иначе просто-напросто не стали бы общаться. И часто рядом с Кроссом можно заметить Эпика, они лучшие друзья, поэтому вместе проводят достаточно много времени. Лишь в эти моменты Кара решает прогуляться в одиночестве.       Поэтому чтобы на вечеринке не было слишком странно снова появиться одной, Алёна решила пойти с кем-то. И этим кем-то оказалась Мила. Идти ей, как уже упоминалось, не хотелось, но отказать подруге она тоже не могла. Алёна так слёзно упрашивала сходить вместе с ней, хотя бы на полчаса, чтобы она посмотрела на Кросса, а после они могут уйти, если Миле очень хочется.       Но полчаса затянулись. И затянулись они очень и очень сильно. Мила уже два часа подпирает стенку около входа в зал, а Алёна, видимо, всё-таки смогла познать искусство становления невидимки даже с её волосами и не появлялась в поле зрения уже как минимум час с небольшим.       Мила могла бы спокойно уйти обратно в общежитие, прислав на телефон подруги короткое сообщение, чтобы она не искала её позже. Но не очень красиво вот так поступать и бросать подругу одну на вечеринке. Неважно, что Алёна сама так сделала, ей влюблённость мозги запудрила, так что надеяться на здравый смысл в её голове нет, к тому же это ещё одна причина остаться и убедиться, что с ней всё будет в порядке. Когда она наконец-то набегается за Кроссом, устанет и вернётся, конечно же.       А пока что она будет продолжать изображать из себя элемент интерьера и наблюдать за теми, кто веселится.       Пока Мила искала, чем бы себя развлечь, она заметила, что над дверьми в зал висит веточка омелы. Её замечали не все, поэтому часть людей просто проходили через дверной проём. Однако были и те, кто цеплялся за украшение взглядом, тогда было два развития событий: если они были в компании, то поворачивались к одному из них и целовали — в щёку, лоб или губы зависело от степени близости между ними, — а после с улыбкой шли дальше; одиночки просто слегка приподнимали уголки губ или корчились, будто считая поцелуи под омелой какой-то глупостью.       Внезапно в голове Милы возникла идея, чем она могла бы себя занять. Для неё не чтобы сильно важно, кому именно она будет оказывать любовь и заботу, если она думает, что человек этого заслуживает или достоин. Она прекрасно знает, что среди учеников есть её фанаты, так что почему бы не поучаствовать в традиции с омелой в дверном проёме и не подарить немного внимания другим людям? Она достаточно популярна из-за своей деятельности в клубе группы поддержки, многие её знают и любят, поэтому почему бы не попробовать?       Первые же ученики показались достаточно скоро, и Мила подошла ближе. Она решила начать с девушки, а не парня, чтобы ей было более комфортно.       Блондинка удивлённо округлила глаза, заметив Милу рядом с собой, и с непониманием смотрела на неё. Взгляд её карих глаз то и дело метался волосам Милы, которые до недавнего времени были очень даже длинными и совершенно другого цвета, а теперь едва ли доходили до плеч и были светло-зелёного оттенка. Очень существенное изменение, сильно притягивающее к себе внимание окружающих.       Впрочем, Мила уже привыкла к подобной реакции на свой новый внешний вид. Люди были шокированы, впервые увидев её такой, и она не знала, как нужно реагировать на подобные эмоции других, но сейчас это уже привычно. Да, некоторые до сих пор теряются от "смены имиджа", особенно те, кто не сильно следит за сплетнями в интернате. Как, например, эта девушка.       Мила усвоила одно правило на этот счёт: не акцентируй внимание, люди привыкнут и к странному цвету волос. Главное — не портить впечатление о себе, то есть продолжать вести себя, как раньше.       — Посмотри наверх, — Мила улыбнулась после секунды молчания, которая специально была отведена для разглядывая её причёски.       Блондинка замешкалась, но всё же подняла голову вверх, и её глаза расширились ещё сильнее, когда она увидела над собой омелу.       — С наступающим, — сделав шаг назад, Мила снова улыбнулась.       Девушка и её друзья восприняли произошедшее очень легко и с хихиканьем помахали рукой на прощание, проходя дальше в зал. Кто-то из них даже пошутил про то, что они тоже хотят, чтобы их чмокнули.       По прошествии ещё, наверное, получаса или около того и ещё нескольких шуточных поцелуев Алёна всё-таки показалась. Её хвостик мелькнул совсем рядом, и Мила, уже больше машинально, нежели осознанно, всего за пару шагов оказалась рядом и чмокнула её в веснучатую щёку.       — Ну что? — не отстраняясь, громко спросила Мила около уха Алёны, чтобы перекричать музыку. — Есть успехи в попытках обратить на себя внимание сама знаешь кого?       — Нет, — с хныканьем протянула Алёна.       Её голова упала на плечо Милы, прижимаясь к ткани её платья лбом, пока сама Алёна тараторила о том, как ей было сложно найти Кросса сначала на этой вечеринке, а после, когда он решил проветриться и погулять по территории интерната, обо всех сложностях, с которыми ей пришлось столкнуться, поскольку он в любой момент мог её заметить.       Вздохнув, Мила подняла руку и провела ею по спине Алёны, пытаясь немного утешить её поглаживаниями. Та что-то бормотала себе нос, видимо, сетуя на то, как ей сложно из-за любви к Кроссу, который её совсем не замечает. Её совсем не было слышно, потому что Алёна не поднимала головы с плеча Милы, к тому же музыка и хоть сколько-нибудь заглушающие её наушники делали невозможным слышать что-либо нормально.       Через несколько песен — с щедрой подачи Фреша как раз оказавшиеся о неудачной или невзаимной любви — Алёна всё-таки немного пришла в себя, хотя она всё ещё что-то беззвучно бормотала себе под нос, находясь совсем не на вечеринке, а в своих мыслях.       Поняв, что сейчас никакие разговоры не помогут, Мила подвела подругу к столу с закусками и напитками. Взяв себе несколько безе, она убедилась, что внимание Алёны переключено с Кросса на еду, поэтому временно её страдания поутихли, она вернулась на своё прежнее место. Алёне нужно немного времени, чтобы всё обдумать в более спокойной обстановке — в той, где нет Кросса, — чтобы она смогла проанализировать своё поведение и сделать выводы для себя.       Так продолжалось ещё какое-то время, в течение которого Мила более-менее прониклась праздничной атмосферой и уже была более весёлой. Возможно, дело было в напитках, поскольку в них на каждой вечеринке какой-нибудь смельчак подливает выпивку. Это уже стандартная практика, на которую Совет и администрация интерната закрывают глаза только потому, что кроме слегка веселящего эффекта от таких выходок получить не выходит.       Когда Мила собиралась наконец-то выходить из зала, поскольку Алёна взяла себя в руки и снова была с ней, а не мысленно с Кроссом где-нибудь в обнимку на танцполе, в дверях она столкнулась с каким-то парнем. В отличие от неё, он заходил в помещение из коридора, в его руке находился пластиковый стаканчик с каким-то напитком, который он медленно потягивал. Мальчик в достаточно громоздкой одежде для его телосложения, которая, тем не менее, смотрелась на нём неплохо.       Решив, что напоследок тоже можно получить поцелуй, которые она сегодня раздавала каждому проходящему под омелой, Мила подняла руку, как делала до этого, и указала вверх, туда, где над их головами висит зелёная веточка.       Парень удивлённо моргнул и что-то сказал, однако из-за музыки его было совсем не слышно. Мила продолжила указывать наверх, и он после нескольких мгновений сопротивления всё-таки поднял глаза.       Кажется, он выругался, заметив омелу. Его щёки немного покраснели, взгляд забегал по залу и ученикам за спиной Милы, пытаясь сконцентрироваться на чём-то и найти какой-нибудь аргумент против этой затеи. Он даже сделал маленький шаг назад, намереваясь в любой момент убежать.       Уголки губ Милы растянулись, и она слабо улыбнулась, почти сдерживая хихиканье от умиления. Паренёк попался стеснительный, вон как паникует от глупой традиции с поцелуями под омелой.       Мелькнула мысль, что он может быть уже кем-то занят, — что достаточно печально, он определённо во вкусе Милы, если судить по манере держаться и стиль в одежде, — но в таком случае его поведение было бы более резким. Парни, состоящие в отношениях, либо верны и как-никак отвергают любые попытки обратить на себя их внимание, либо их никакие отношения и любовь не поменяют и не заставят быть верными, голова у них на плечах есть, они просто ведут себя по-скотски с теми, кто ими дорожит. И их верность не проблема окружающих, только из самих, поэтому ответственности за них никто не несёт. Так что этот парень определённо на данный момент холостой.       В Миле вспыхнул азарт, захотелось посмотреть, как отреагирует этот парень, если проявить немного настойчивости. Обычно стеснительные и зажатые таят в себе немалый запал, главное — раскрыть их потенциал. Сколько раз ситуации именно с такими ребятами интереснее всего проводить время, с ними всегда получаются самые тёплые и запоминающие моменты.       Взявшись за воротник его кофты, Мила осторожно потянула парня в сторону, чтобы они не стояли на проходе и не мешали другим людям. Он не сильно сопротивлялся или возражал, возможно, тоже немного переборщил с напитками, или же Мила просто не обратила на это внимания. Хотя, возможно, дело в том, что он заметно ниже неё ростом, поэтому мог банально растеряться.       Он снова что-то лепетал, оглядываясь на учеников вокруг, в его поведении отчётливо было видно смущение от близости с кем-то в таком людном месте. С каждой секундой этот парень всё очаровательнее и очаровательнее.       Коротко усмехнувшись, Мила подумала, что и дальше тянуть время и просто наблюдать за его стыдом было бы уже подло. Она легонько ткнула его в нос, заставив вздрогнуть, но всё-таки сумев перетянуть на себя внимание. Тот уставился на неё, но было сложно понять, какие ещё эмоции он испытывает помимо стыда.       Сглотнув, Мила слегка наклонилась, чтобы оказаться на одном уровне с лицом парня, и прижалась губами к его. Слабо, почти не давя и не сминая их своими, это было больше похоже на простое прикосновение, чем на поцелуй. Она не собиралась углублять его, прикусывать нижнюю губу или даже посасывать их, просто прижалась на несколько секунд. Это почти детский чмок, но в губы.       Кстати, удивительно, но губы этого парня оказались нежнее и податливее, чем Мила предполагала. Немного сухие, конечно, сразу заметно, что не очень заморачивается с уходом, но тем не менее они достаточно нежные. В некотором роде слабая шероховатость добавляет шарма. Ей почти захотелось высунуть язык и провести им по его нижней губе, чтобы лучше почувствовать их текстуру и вкус.       Даже сквозь громкую музыку и наушники Мила услышала, как он сделал короткий шумный вдох. Может быть, она почувствовала его, а не услышала, но сейчас это не имеет никакого значения. Что сделано то сделано.       Парень просто замер, не зная, что ему стоит сделать. Он молча ждал, пока Мила отстранится. Или же он был в таком шоке, что забыл, как дышать. Казалось, у него даже сердце остановилось, пока мозг судорожно соображал, какой шаг предпринять и стоит ли его вообще предпринимать.       Рыжие волосы Алёны мелькнули в дверном проёме зала, когда она вышла и покрутила головой, будто ища Милу. Поняв это, она сделала шаг назад, отстраняясь, а после махнула парню на прощание рукой и, чувствуя себя всё ещё немного игриво, подмигнула, направляясь к подруге. Язык прошёлся по губам, и Мила отметила для себя, что в газировке парня нет алкоголя. Видимо, он всё же просто очень стеснительный.       Уже в своей квартире в общежитии Мила и Алёна полностью расслабились. Пока Мила заваривала себе чай, чтобы с его помощью разбавить остатки алкоголя в своём теле, Алёна, лёжа на диване со своим личным дневником, естественно, посвещённым Кроссу, записывала, что с ней происходило за этот вечер.       Иногда она заводила разговор на какую-то тему, больше похожий на монолог из её размышлений, чем на полноценный диалог с Милой, но такое уже давно не считается чем-то удивительным, поэтому Мила, конечно, слушала подругу, но не торопилась отвечать после каждой паузы.       — Кстати, — начала Алёна, в её голосе звучала странная смесь восхищения и некой долей ревности, — ты видела, в чём та мышка пришла?       — Мышка? — Мила не сразу сообразила, о чём идёт речь, и с вопросительным взглядом посмотрела на подругу.       — Ну да, как там её, — Алёна нахмурилась, пытаясь вспомнить имя. — Т/и, вроде бы, или как там её зовут.       Брови Милы сомкнулись от непонимания и давнего раздражения, когда она наконец-то поняла, про кого говорит Алёна. Не то чтобы Т/и для неё большая проблема, их ссора с самого начала была высосана из пальца, но из-за отсутствия нормально вести переговоры это всё вылилось в идиотскую вражду, которая подкреплялась странными или даже нелепыми случаями. Не самый приятный эпизод в жизни Милы и всего клуба группы поддержки тоже.       Мила уверена, что и она, и Т/и устали от всего этого бреда, на который уже банально не хватало времени из-за недавних полугодовых поверочных работ. К тому же у их группы совсем скоро отчётный концерт с достаточно сложным выступлением, им некогда вести войну с упрямым человеком, который даже в слухах до этого никогда не участвовал.       И правда, мышка.       Но неужели она тоже решила остаться здесь на Новый год? Это не её дело, конечно, но если верить предоставленной ещё осенью информации, то Т/и в прошлом году уезжала домой. Если в этом году она осталась в интернате, то по крайней мере на вечеринке Мила её не видела, а она сегодня с очень многими контактировала, Т/и не смогла бы пройти мимо неё, оставшись незамеченной.       — Разве она там была? — Мила слегка повернула голову, отрываясь от заваривания чая, чтобы посмотреть на Алёну. Может, она просто перепутала Т/и с кем-то.       Ответом ей стал недоуменный взгляд зелёных глаз Алёны, когда она тоже повернулась, будто бы желая убедиться, действительно ли Мила не понимает, что она ей говорит, или просто шутит. Поняв, что она действительно не догадывается о ситуации, Алёна вздохнула.       — Ты с ней сегодня столкнулась, — Мила лишь нахмурилась от такого ответа. Она много с кем сталкивалась, это ничего не объясняет. — Ну, перед тем, как мы ушли. Она была не в своей обычной одежде, а наверняка у той с фиолетовыми волосами вещи взяла, — продолжала заваливать её размытыми описаниями Алёна. — В итоге на пацана стала похожа, даже со стаканом всё время таскалась, — под конец она усмехнулась, но было непонятно, с каким именно настроем она это сделала.       Паренёк со стаканом, с которым она столкнулась перед выходом с вечеринки?       В этот момент Мила только сомкнула пальцы вокруг чашки с чаем, но она замерла, стоило осознанию дойти до неё.       Чёрт возьми...