дыши

"Что за черт укусил меня?

Ее время сексом усыпано

Мы не наломали дров,

Но из легиона длинноногих я узнаю стон ее

Вижу в толпе ее"

      Утро казалось наступило слишком быстро, будто закралось незаметно в полумрак спальни. Соня приоткрыла глаза и услышала приглушённый шум из кухни. Последняя неделя года, казалось, неслась на бешеной скорости, оставляя за собой лишь усталость.       Школьная суета - контрольные, украшение классов, последние организационные задачи - заполняла каждый её день, не оставляя времени ни для чего другого. Даже встречи с Григорьевой превратились в редкие моменты в школьных коридорах, украденные поцелуи в пустых туалетах. Но в глубине души она чувствовала, что медленно возвращается к привычному ритму, даже если где-то всё ещё осталась боль.       - Соня! - вдруг громко позвала мама из кухни. Голос прозвучал резко, выдернув её из полусонного состояния.       Соня недовольно зажмурилась, когда снова услышала крик матери из кухни:       - Соня!!       Звук резанул по ушам, заставляя её поднять голову с подушки. Она с неохотой открыла глаза, морщась от тусклого зимнего света, пробивающегося сквозь занавески. В комнате было прохладно, и Соня тут же натянула одеяло выше, но крик повторился, ещё более настойчиво:       - Соня, ты меня слышишь?       - Слышу, слышу… - проворчала она, пытаясь подняться.       Соня надела толстовку, машинально поправила волосы и медленно направилась к кухне. Запах свежесваренного кофе смешивался с ароматом подгоревших тостов.       Соня зашла на кухню, всё ещё сонно потирая глаза. Полумрак комнаты раздражал её больше, чем обычно, а шум кастрюль и звяканье ложек, доносившиеся от матери, действовали на нервы.       - Чего кричать-то так? - пробормотала она, зевая и опускаясь на стул.       - Сколько можно спать? Уже обед на дворе! - недовольно проговорила мама, хлопая полотенцем по столу.       Соня тихо вздохнула, уперевшись рукой в подбородок, и уставилась в пустую точку на столе. Её лицо выражало одновременно усталость и безразличие.       - Давай просыпайся уже, - буркнула мама, смахивая крошки со стола, - дел по дому невпроворот, а ты всё сидишь.       - Ага, - равнодушно отозвалась Соня, не удосужившись даже посмотреть на мать.       Мама покачала головой, недовольно что-то пробормотала себе под нос и вернулась к кухонной плите. Соня осталась сидеть, погружённая в свои мысли.       Соня, едва оторвав голову от чашки подсунутой мамой , сонно посмотрела на неё:       - Когда у нас там новогодний бал? - спросила мама, бросая взгляд на календарь.       - Двадцать седьмого, - протянула Соня, всё ещё не совсем проснувшаяся.       - Ммм... А сегодня какое число? - с лёгкой усмешкой уточнила мать.       - Двадцать седьмое, - машинально ответила Соня. Но через секунду её глаза широко распахнулись. - Блин! - выкрикнула она, схватившись за голову, и, вскочив со стула, стремглав выбежала из кухни в свою комнату.       Мама, наблюдая за этой паникой, лишь закатила глаза с доброй улыбкой, потягивая чай.       - В магазин сначала сходи! - прокричала она вслед.       - Ага! - быстро отозвалась Соня выбегая их кухни.       Соня, осознав, что осталось всего несколько часов, в панике выбежала из кухни. Шум её быстрых шагов эхом раздался по квартире.       - Блин, всё пропустила! - повторяла она, врываясь в свою комнату.       Мама, услышав её возгласы, лишь усмехнулась, продолжая убирать со стола.       В комнате начался настоящий хаос: одежда разлеталась в разные стороны, а Соня, перебирая платья, пыталась вспомнить, что она вообще собиралась надеть. Её сердце колотилось от волнения. Она понимала, что времени совсем мало, и, как назло, ничего не находилось подходящего.       Мама, закатив глаза, тихо пробормотала себе под нос:       - Вечно всё в последний момент       Соня стояла у шкафа, перебирая вещи, пока её мысли витали где-то далеко. Неожиданно в комнату вошла мама.       - Слушай, - начала мама, с лёгкой улыбкой на губах, - у меня есть знакомая, в салоне работает.       Соня повернулась, бросив на неё вопросительный взгляд.       - И? - спросила она, слегка приподняв бровь, продолжая копаться в шкафу.       - Может, милирование тебе сделаем? - предложила мама, оценивающе посмотрев на её волосы. - Ты же хотела. У неё в салоне ещё и визажисты есть. Накрасят заодно. Новый год всё-таки.       На лице Сони мелькнула удивлённая улыбка. Она на мгновение застыла, будто переваривая услышанное.       - Правда? - с легкой надеждой в голосе переспросила она.       Мама кивнула с хитрым прищуром.       - Ну да, - продолжила она, словно это было что-то само собой разумеющееся. - И скидку хорошую сделает.       Соня покачала головой, но не сдержалась от искреннего:       - Блин, круть!       Мама, заметив эту реакцию, чуть смягчилась и махнула рукой в сторону комнаты:       - Тогда давай собирайся. Позвоню ей сейчас, а потом по магазинам пройдёмся. Посмотрим тебе платье.

***

      Григорьева нервно кружила по комнате, перебирая вещи в шкафу и бросая их на кровать, создавая ещё больший беспорядок. Она выглядела так, будто собиралась на встречу всей своей жизни.       - Блин, Маф, я реально не знаю, что надеть! - она потянулась за очередной рубашкой, рассматривая её со всех сторон.       Мафтуна, сидя на кровати, лениво наблюдала за подругой, с головой погружённой в телефон.       - Думаешь, я знаю? - отозвалась она, не отрываясь от экрана.       Григорьева остановилась, прищурилась и с подозрением посмотрела на Мафтуну.       - С кем ты там переписываешься весь день, а? - спросила она, опускаясь рядом и ловко заглядывая в телефон.       Маф закатила глаза, но, вместо того чтобы прятать экран, перевернула телефон и показала фото. На нём была симпатичная девушка с яркой улыбкой.       - Это Влада, - сказала Мафтуна, делая вид, что её это ничуть не волнует. - Недавно познакомились.       Григорьева прищурилась ещё сильнее, её губы растянулись в хитрой ухмылке:       - Ммм, понятно.       - Эй! Мы просто друзья, - быстро добавила Маф, убирая телефон подальше.       - Ага, ага, конечно, - съязвила Григорьева, перекладывая свой интерес с рубашек на эту новость. - Ну и как там твоя "подруга"?       - Ну... нормальная, - замялась Маф, стараясь не выдать эмоций, но по её покрасневшим щекам Григорьева поняла всё.       - Слушай, ты там осторожнее, а то вдруг начнёшь ходить кругами по комнате, как я, и вопрошать, что надеть. - Она кивнула в сторону своей одежды, не переставая ехидничать.       - Сонь, я серьёзно, - сказала Маф, но её голос звучал почти умоляюще. - Мы реально просто друзья.       - Я не видела её, с какой она школы? - сказала она, вытаскивая очередную кофту и оценивающе на неё глядя.       - С пятой, - ответила Маф, лениво сидя на кровати. - Она сегодня придёт к нам на дискач, кстати.       Софа замерла, услышав это, а затем резко повернулась.       - И ты просто сидишь? - возмущённо воскликнула она, широким жестом кидая кофту обратно в шкаф. - Подъём, давай, тебя надо принарядить, чтобы твоя девушка впечатлилась!       - Она мне не девушка! - вспыхнула Маф, покраснев от возмущения и стеснения. Наконец разобравшись с одеждой, Софа со спокойной душой написала Соне, в надежде пойти вместе, но та не отвечала.              Григорьева снова посмотрела на экран, словно ожидая, что Соня ответит мгновенно. Тишина в комнате нарушалась только приглушённым шумом работающего утюга и короткими комментариями Мафтуны, выражающей недовольство тем, что ей приходится гладить костюм.       - Ты знаешь, - сказала Мафтуна, не оборачиваясь, - я не нанималась быть твоим личным слугой.       - Да-да, ты просто лучший друг, - с улыбкой отозвалась Григорьева, не отрываясь от экрана.       Мафтуна что-то пробурчала себе под нос, но продолжила гладить. Тем временем Григорьева тихо вздохнула, глядя на пустую строку переписки. Она отложила телефон в сторону и встала.       - Ладно, дай сюда, - сказала она, направляясь к Мафтуне. - Ты слишком долго возишься, сейчас всё сделаю.       Мафтуна театрально передала утюг подруге.       - Только не спали, а то я тебя убью, - усмехнулась она, усаживаясь на диван.       Григорьева принялась гладить, стараясь сосредоточиться на деле, но мысли всё равно возвращались к Соне. Она знала, что ей нужно время, но ожидание было мучительным.       Григорьева, сложив руки за спину, внимательно осмотрела комнату. Её взгляд остановился на идеально отглаженном костюме, который висел на вешалке у окна. Она довольно кивнула, словно оценивая проделанную работу.       - Ну вот, уже другое дело, - сказала она с лёгкой улыбкой. - Теперь перекур.       Маф, скрестив руки на груди, закатила глаза и молча пошла за Григорьевой на балкон.       На улице было прохладно, воздух пах снегом и дымом. Софа достала сигарету, прикурила и глубоко затянулась. Некоторое время они стояли в тишине, только звук уличной суеты доносился снаружи.       - Ты вот скажи, Маф, - наконец заговорила Григорьева, выпуская струю дыма. - Чего ты постоянно паришься? У тебя всё по полочкам. Чего нервничать?       Мафтуна, оперевшись на холодный металлический поручень, задумчиво посмотрела на двор, она некоторое время молчала.       - Может, потому что я не хочу, чтобы что-то пошло не так, - наконец проговорила она. - Ты же знаешь, как это бывает...       Григорьева хмыкнула, глядя на огоньки машин внизу:       - Бывает. Но знаешь что? Весь этот контроль - он только нервы портит. Живи, как дышится. - Она повернулась к подруге и мягко добавила: - Ты классная. Так что расслабься хоть раз.       Мафтуна усмехнулась краешком губ, но взгляд оставался задумчивым.       Маф неторопливо курила, лениво откинувшись на перила. Её взгляд случайно упал на соседний двор. Там, в тени деревьев, мелькнуло знакомое лицо. Она прищурилась, затянулась глубже и повернулась к Григорьевой.       - Эй, это не твоя там? - лениво произнесла Маф, указывая рукой на девушку, стоявшую у подъезда.       Григорьева обернулась, следуя её указанию. Она присмотрелась к силуэту.       - Где? - переспросила она, прищурившись от мороза.       Мафтуна лениво ткнула пальцем в направлении соседнего двора. Григорьева мгновенно узнала фигуру, её сердце забилось быстрее. Лёгкая улыбка заиграла на её лице.       - Моя, - вздохнула она, в глазах мелькнуло облегчение. Она позволила себе коротко рассмеяться и тут же поправила волосы, как будто уже готовилась к встрече.       - Ты как собака Павлова, - с ухмылкой заметила Маф, затягиваясь снова.       - Ну да, - Григорьева ухмыльнулась в ответ, но взгляд её был устремлён только на Соню.       - Чего лыбишься, а? - хмыкнула Маф, выпуская очередное облако дыма.       - Она просто… красивая, - сказала Григорьева, не отводя глаз.       Маф покачала головой и стряхнула пепел с сигареты.       - Тебя прям не оторвать.       - Зачем? Мне и так хорошо, - ответила Григорьева, её голос звучал тепло и мягко.

***

      Соня сидела в кресле салона, стараясь не обращать внимания на суету вокруг. Её голову наклоняли, поправляли пряди, затем наносили краску, и всё это безостановочно сопровождалось тихими комментариями стилистов. Ей казалось, что она может уснуть прямо здесь, под тихий гул фена и болтовню матери.       - Такое красивое платье мы взяли! - с восторгом рассказывала мама хозяйке салона. - Синее, глубокого цвета моря, с открытыми плечами. Просто настоящая принцесса будет у нас!       Соня украдкой закатила глаза, но ничего не сказала. Она позволила маме наслаждаться моментом, в то время как единственное, что она хотела это увидеть до боли любимую одиннадцатиклассницу.       Спустя несколько часов Соня наконец завершила подготовку. Волосы аккуратно уложены в мягкие локоны. Её руки слегка дрожали, но она была довольна своим отражением в зеркале.       Мама, наблюдавшая за процессом издалека, восхищённо вздохнула.       - Соня, ты просто красотка! - с улыбкой произнесла она, обходя дочь кругом. - Эти девочки-мастерицы знают своё дело.       Соня чуть смутилась, но вежливо улыбнулась в ответ. На её лице была видна усталость, но где-то в глубине затаилось предвкушение. Она избегала говорить вслух, как ждёт встречи с тем, кто, казалось, оживлял её взгляд и наполнял тишину смыслом.       - Поехали домой, - решительно сказала мама, поправляя свою сумку.       В машине Соня смотрела в окно, но в мыслях уже представляла, как увидит её, как почувствует её тепло. Душу грели эти мысли, а лёгкая неловкая улыбка то и дело появлялась на её лице.       Уже дома она уселась на диван, укрывшись пледом, телефон приятно вибрировал в руках, как будто оживая вместе с новыми сообщениями. Открыла чат - от Афины первое фото: длинное платье из витрины бутика, с подписью «Как думаешь, оно мне идёт?». Далее от Оксаны - снимок свежих кроссовок с радостным «Наконец-то купила!». И, конечно, сообщения от Григорьевой. Они были короткими, но полны чем-то тёплым и любимым: «Ты дома?», «Скоро увижу тебя...», «Жду...».       Соня не смогла сдержать улыбку. Хоть день был тяжелым, эти маленькие знаки внимания согревали её сердце. Она написала каждой: похвалила платье Афины, поздравила Оксану с покупкой, а Григорьевой отправила короткое «Я дома. Тоже жду...». Её сердце забилось быстрее, но в этот момент она не боялась своих чувств - впервые за долгое время ей стало спокойно.       Соня открыла холодильник, пытаясь понять, что можно быстро перекусить. Из кухни пахло свежезаваренным чаем и чем-то сладким - мама, видимо, успела испечь пирог. Она села за стол, рассеянно глядя на чашку с чаем, которую поставила перед ней мама.       - Где Миша? - вдруг спросила Соня, не поднимая глаз.       - У друга, - отозвалась мама, стоя у плиты. Её голос звучал мягче, чем обычно.       - Ясно, - коротко ответила Соня, сделав глоток чая. Она чувствовала себя уставшей, но хотя бы не такой опустошённой, как раньше.       Мама повернулась к ней, отложив кухонное полотенце.       - Как ты себя чувствуешь? - осторожно спросила она, присаживаясь напротив.       - Нормально, - быстро ответила Соня, но её голос звучал неубедительно.       Мама не стала настаивать, лишь накрыла её руку своей. Наступила тишина, которую нарушал только тихий звук чайника, остывающего на плите.       Мама, отстранившись, быстро поднялась со стула, будто пытаясь скрыть вспышку собственных эмоций. Она пригладила волосы, бросив взгляд на часы.       - Так, всё, - твёрдо сказала она, стряхивая с себя мягкость минутной слабости. - Одевайся, я пойду машину прогрею. Отвезу тебя.       Соня молча кивнула, не смотря в глаза. Её руки нервно теребили рукав свитера, словно надеясь задержать маму хоть на мгновение.       Мама уже было развернулась к выходу, но замерла, будто что-то вспомнив. Резко повернувшись, она подошла к шкафу в прихожей, извлекла оттуда коробку и вернулась к Соне.       - Вот, держи, - сказала она, протягивая коробку с обувью. - Обуешь их.       Соня приподняла крышку, обнаружив внутри пару туфель на каблуке. Она нахмурилась и недоверчиво посмотрела на маму.       - Каблуки? - спросила она, слегка растерянно. - Ма, ты серьёзно?       Мама кивнула, на её лице мелькнула тень строгости, но в уголках глаз виднелась усталость.       - Конечно. Ты должна выглядеть достойно. Это важно.       Соня вздохнула, глядя на туфли, как на ещё одно испытание, которое ей предстоит вынести.       Соня закрыла за матерью дверь и, прислонившись к косяку, тяжело выдохнула. Она прошла в комнату и рухнула на кровать, чувствуя, как напряжение за прошедший день давит на плечи. Телефон лежал на прикроватной тумбочке. Она схватила его и быстро написала сообщение Григорьевой:

"Меня мама отвезёт, увидимся там."

      Скрипя сердцем, она откинула телефон в сторону, зная, что ответа придётся подождать, и встала с кровати, чтобы переодеться. Скинув кофту и штаны, Соня осталась в одном белье. Она подошла к большому зеркалу у окна и остановилась напротив него.       Её взгляд задержался на отражении. Она рассматривала своё тело, словно впервые видела его в таком ракурсе. Руки машинально потянулись к застёжке бюстгальтера. Одним движением она сняла его и бросила на стул. Теперь она стояла обнажённая до пояса.       Взяв платье, Соня на мгновение замерла, а потом взглянула на телефон. Идея родилась спонтанно, она сама не понимала, зачем это делает. Открыв камеру, она направила её на своё отражение. Одной рукой прикрывая грудь, другой сделала снимок, а затем ещё один.       Едва она нажала кнопку второй раз, по телу прокатилась волна жара. Щёки загорелись, пальцы задрожали. Соня бросила телефон на кровать, словно он обжёг её.       - Боже, что я делаю… - прошептала она, хватаясь за виски.       Чувство неловкости и смущения окатило её, но под ним скрывалось что-то другое - неясное, новое, щемящее ощущение свободы и бунта против всех тех рамок, что её окружали.       Она села на край кровати, закрыв лицо руками. Её мысли путались, но было одно чувство, которое перекрывало всё остальное, - стыд, смешанный с тревогой. Платье всё ещё лежало рядом, но теперь Соня даже не смотрела в его сторону. Она тяжело вздохнула, встала и направилась к окну. Холодный воздух, пробивающийся через щели, заставил её слегка вздрогнуть. "Соберись," - мысленно приказала она себе.       Собрав всю свою волю, она подошла к зеркалу снова, взяла платье и начала одеваться. Каждое движение казалось медленным, словно тело сопротивлялось. В какой-то момент её взгляд снова упал на телефон, лежащий в углу кровати. Мысль о сделанных снимках не давала покоя.       Она схватила устройство, быстро открыла галерею и с замиранием сердца посмотрела на сделанные фото. Что-то в них зацепило её: не то чтобы она чувствовала себя красивой, но в отражении была она - такая уязвимая, такая настоящая. Соня на мгновение задумалась, она хотела удалить эти снимки, но просто выключила телефон и отбросила его обратно на кровать.       - Всё, хватит... - сказала она себе твёрдо, надевая платье и стараясь сосредоточиться на предстоящем дне.       Наконец собравшись, она вышла из подъезда, чувствуя вечернюю прохладу. Воздух казался свежим, но не приносил облегчения. Она быстрыми шагами направилась к маминой машине, припаркованной у обочины. Её пальцы нервно играли с краем куртки как будто это могло хоть немного успокоить тревогу.       Мама сидела на переднем сиденье, бросив короткий взгляд на дочь через зеркало заднего вида.       - Готова? - тихо спросила она, не оборачиваясь.       - Ага, - коротко ответила Соня, избегая смотреть в её сторону. Её взгляд устремился на заснеженный двор, где редкие прохожие спешили по своим делам.

***

      В школьном туалете приглушённый свет создавал мягкие тени на стенах, а из неплотно закрытого окна ощущался холодный ветер, пробирающийся внутрь. Софа и Маф сидели на подоконнике, передавая друг другу сигарету.       Маф выглядела взвинченной, её взгляд постоянно метался по сторонам, а пальцы нервно пробегали по экрану телефона.       - Ты чего такая? - буркнула Григорьева, делая затяжку и выдыхая дым. - Расслабься, всё нормально.       - Нормально? - Маф повернулась к ней, удивлённо приподняв брови. - Ты под чем-то? Откуда столько спокойствия?       Григорьева усмехнулась, стряхивая пепел в стеклянную банку, служившую пепельницей.       - Просто знаю, что всё будет ок.       Маф закатила глаза и снова уткнулась в телефон, листая что-то нервными движениями. Её раздражение было почти осязаемым.       Внезапно она застыла, взгляд прикован к экрану.       - Она пришла! - воскликнула она, спрыгнув с подоконника.       - Кто? - лениво переспросила Григорьева, глядя на сигарету.       - Влада! - почти выкрикнула Маф, не дожидаясь ответа.       Она поспешила к двери, в её движениях чувствовалась смесь радости и тревоги.       - Я её встречу! Увидимся! - бросила она через плечо.       Григорьева лишь махнула рукой, глядя, как дверь за подругой закрылась. Она осталась одна в тишине, наедине с мыслями, сквозняком и потухающей сигаретой.       Бросив окурок в окно, Григорьева спрыгнула с подоконника и с твёрдым шагом направилась в сторону актового зала. В коридорах уже не было почти никого - все собрались в зале. Подойдя к дверям, она замерла на мгновение, набираясь смелости.       Когда она открыла дверь, ей сразу ударили в лицо шум и запах дешёвого шампанского. Зал был наполовину заполнен учениками, многие явно уже "расслабились". Кто-то громко смеялся, кто-то пританцовывал под музыку, звучащую из колонок. Пара учителей стояли у сцены, пытаясь выглядеть бодрыми, но было видно, что они здесь скорее по обязанности.       Софа быстро оглядела помещение. Сони не было видно. Её взгляд скользил по лицам, пытаясь зацепиться за что-то знакомое, но безуспешно. Она чувствовала, как внутри всё сжимается. "Может, она решила не приходить?" - мелькнула мысль, но тут сердце застучало быстрее: из-за угла появилась фигура, которую она узнала бы из тысячи...       Соня стояла у окна в дальнем углу зала, едва заметная в полумраке.       Её лицо было спокойным, но взгляд - где-то далеко, как будто она мысленно была совсем не здесь. Григорьева застыла на мгновение, а затем, сдерживая улыбку, уверенно направилась к ней.       

***

      Тусклый свет от разноцветных ламп мелькал по стенам, музыка гремела в колонках, а толпа учеников весело танцевала под ритмы современных хитов. Кульгавая стояла у стены, в стороне от основной массы, пытаясь почувствовать себя менее напряжённой. Её мысли блуждали, пока голос позади неожиданно вернул её в реальность.       - Красавица, чего стоим, скучаем? - раздалось самодовольно рядом.       Соня вздрогнула от неожиданности, но, обернувшись, тут же расслабилась, увидев знакомую ухмылку Григорьевой.       - Да так, - начала она, смущённо улыбнувшись. - Девушку свою жду.       Григорьева прищурилась, усмехнувшись.       - Может, потанцуем, пока она не видит? - её голос звучал игриво, с едва уловимой насмешкой.       - Знаете, она у меня очень ревнивая, - засмеялась Соня.       Старшая сделала шаг ближе, её глаза блестели в полутьме. Медленно и уверенно она положила руку на талию Сони, привлекая её чуть ближе к себе.       - Ты очень красивая, - сказала она низким тоном, почти шёпотом.       Кульгавая почувствовала, как её лицо заливает красками. На секунду она опустила глаза, но тут же подняла их обратно, встречаясь взглядом с Софой. Музыка вокруг будто затихла, и шум толпы стал лишь фоном. На мгновение они оказались в своём собственном мире.       - Ну пошли, - Соня схватила Григорьеву за руку и потянула её в центр танцпола, не оставляя времени на раздумья.       - Ты чего делаешь? - рассмеялась Григорьева, пытаясь отстраниться, но её попытка выглядела скорее символичной. Она уже знала, что сейчас Соня не отступит.       Соня ничего не ответила, лишь с озорной улыбкой крутанулась на месте, заставив волосы разлететься в разные стороны. Григорьева лишь покачала головой и, сдавшись, позволила себе влиться в ритм музыки.       Девочки начали двигаться в такт музыке, слегка неуклюже и с явным отсутствием синхронности, что вызывало у них ещё больше смеха. Григорьева случайно наступила Соне на ногу, та вскрикнула притворно драматично:       - Ах ты! - схватилась за "пострадавшую" ногу, но тут же, не выдержав, снова рассмеялась.       Музыка становилась всё громче, а вокруг танцпола собирались зрители, подбадривая девочек. Смешки перерастали в искренний смех, они будто на мгновение забыли обо всём, кроме этого момента. В полутемном зале дискотеки звуки музыки смешивались с гулом голосов. Девочки смеялись, перебрасывались шуточками и продолжали делать глупые танцевальные движения, словно нарочно превращая себя в посмешище. Но им было всё равно. В этот момент они чувствовали себя свободными от всех взглядов, от осуждения и тревог.       Соня, тяжело выдохнув, рухнула на скамью у стены.       - Устала, - тихо проговорила она, убирая с лица прилипшие волосы.       Григорьева посмотрела на неё, чуть улыбнулась и, облокотившись на стену, наклонилась ближе:       - Пошли курнем, - предложила она, словно между делом.       Соня взглянула на неё, потом коротко кивнула. Они поднялись почти одновременно и направились к выходу, виляя между столиками и танцующими. У входа стояли дежурные учителя. Девочки слегка замедлили шаг, переглянувшись, а затем с самой невинной улыбкой заверили:       - Нам срочно нужно в туалет.       Учителя бросили на них подозрительные взгляды, но всё же позволили выйти.       Оказавшись в коридоре, Григорьева хмыкнула:       - Ладно хоть не обыскали.       Соня чуть улыбнулась в ответ, пока они направлялись к туалету, в котором уже не раз собирались "на перекур".       Шум школьной дискотеки глухо доносился до туалета, где в тишине стояли девочки. Бледный свет пробивался через мутное окно, и все вокруг казалось отчуждённым от всего, что происходило за его пределами.       Григорьева подошла к окну, привычным движением вытащила из рамы пачку сигарет.       - Серьёзно? - спросила Соня, скрестив руки на груди.       - Ну не в трусах же мне её хранить, - усмехнулась Григорьева, прикуривая и отпуская в воздух лёгкое облако дыма.       Соня смотрела на неё, не зная, злиться ли или смеяться. Всё это выглядело одновременно нелепо и привычно.       Тишина между ними была почти ощутимой, только редкий треск сигареты нарушал её. Григорьева, сидя напротив Сони, наблюдала за тем, как её взгляд бродит где-то далеко за окном. Весь мир за стеклом казался таким чужим и ненужным, как будто единственной реальностью была эта форточка, запах табака и напряжённый разговор, который вот-вот должен был начаться.       - Ты даже представить не можешь, как сильно я влюблена в тебя, - вдруг нарушила молчание Григорьева, её голос прозвучал мягко, но уверенно.       Соня вздрогнула от неожиданности, её глаза встретились с Григорьевой. Уголки её губ чуть дрогнули в слабой улыбке, но в ней всё ещё чувствовалась неловкость.       - Ты знала? - продолжила Григорьева, склонив голову и рассматривая Соню так, будто видит её впервые.       Соня лишь слабо кивнула, не находя слов. Её взгляд снова упал на сигарету, которую она машинально крутила в пальцах. Она вдохнула, и дым на мгновение закрыл её лицо, оставив за собой лёгкий привкус грусти и облегчения.       Григорьева вела себя непринужденно, но в её взгляде сквозила искренность. Соня же чувствовала, как слова, сказанные Григорьевой, будто пронзили её сердце. Она пыталась игнорировать тепло, которое разлилось по телу, но с каждой секундой это становилось сложнее.       - Ты всегда так говоришь? - пробормотала Соня, пытаясь сменить тему, но её голос дрогнул.       Григорьева усмехнулась, убирая сигарету в пепельницу, которую всегда оставляла здесь.       - Нет, - ответила она, повернувшись к Соне, - только когда это правда.       Соня посмотрела на неё, её взгляд был полон растерянности и недоумения. Но в глубине души она чувствовала, что больше не может отворачиваться. Она хотела сказать что-то, но слова застряли где-то глубоко внутри. Вместо этого она просто осталась стоять рядом, в тишине.       В этот момент дверь туалета слегка приоткрылась, и внутрь проник свет из коридора. Они обе быстро обернулись, инстинктивно отстранившись друг от друга. Но никто не зашел, и дверь вновь закрылась.       - Пожалуй, пора возвращаться, - негромко сказала Григорьева, бросив взгляд на Соню.       Соня лишь кивнула, но её мысли всё ещё оставались в этом коротком и одновременно таком важном для неё моменте.       Девочки вышли из туалета, на ходу поправляя одежду и смеясь над чем-то еле слышным, словно старались отогнать неловкость. Лёгкий аромат духов следовал за ними по коридору. Они шли рядом, иногда толкая друг друга локтями, но между ними витала едва ощутимая напряжённость, которую они обе старались скрыть.       - Где твои подруги? - спросила Григорьева, на мгновение оторвавшись от своих мыслей.       - Не знаю, я сегодня их не видела, - Соня пожала плечами, будто это было не важно.       Григорьева кивнула, но её взгляд стал чуть более внимательным. Она будто пыталась понять, о чём думает Соня, но та никак не выдавала своих чувств. Они продолжали идти по длинному коридору, пока звуки музыки не стали отчётливее.       Григорьева внезапно остановилась, прислушиваясь.       - Эй, там медляк начинается! - в её голосе прозвучала игривость. - Пошли! - И прежде чем Соня успела ответить, Григорьева схватила её за руку и потащила в зал.       Тёплый свет ламп, мигающих под музыку, заполнил их, как только они вошли. Толпа уже начала замедлять свои движения под медленный ритм. Григорьева повернулась к Соне, отпуская её руку, но тут же сделала шаг ближе, будто давая понять, что это их момент.       - Потанцуем? - тихо предложила Григорьева, протягивая руку.       Соня, немного смущённо, всё же кивнула и вложила свою ладонь в руку Григорьевой. Они вышли на середину зала, их движения были неловкими, но вскоре они нашли общий ритм. Григорьева обхватила Соню за талию, а та положила руки на её плечи, осторожно избегая лишних взглядов.       - Всё хорошо, расслабься, - шепнула Григорьева, улыбнувшись ей.       Соня расслабилась, постепенно забывая о том, где они находятся. Весь мир для неё сжался до одного человека. Их шаги стали более уверенными, движения - синхронными, а музыка словно звучала специально для них. Григорьева аккуратно притянула Соню чуть ближе, их взгляды встретились, и в этом взгляде было всё: поддержка, тепло и обещание, что всё будет хорошо.       Школьный зал был наполнен шумом и светом, но для них он стал уютным уголком, где можно быть собой.        В сердце Сони что-то тронулось, когда руки Григорьевой нежно касались её талии, а взгляд, полный невысказанных слов, встречался с её глазами.       Соня немного опустила голову, чтобы скрыть смущение, но это не помешало ей почувствовать тепло от близости Софы. Они танцевали, как будто мир вокруг исчез, оставив только их двоих. Каждое движение, каждое дыхание было в унисон с музыкой. Григорьева, казалось, чувствовала её на каждом шагу, и Соня уже не пыталась думать, что происходит. Она просто следовала за ней, доверяя этому моменту.       Вечер продолжался, музыка наполняла зал, а вокруг царила атмосфера юношеской беззаботности. Однако для девочек всё это стало лишь фоном для их маленького уединённого мира. Они сидели рядом, их плечи иногда случайно касались друг друга, и это простое прикосновение заставляло их обоих улыбаться.       Каждый взгляд, каждая мимолётная улыбка между ними наполняла воздух чем-то теплым. Соня, смущённо оглянувшись, осторожно взяла Григорьеву за руку, заводя её за спину, пряча их сцепленные пальцы от чужих глаз. Та сдержанно улыбнулась и слегка сжала её руку в ответ.       - Тебе здесь не скучно? - спросила Соня, стараясь выглядеть невозмутимо.       - Нет, - тихо ответила Григорьева, глядя на неё с мягкостью, от которой у Сони защекотало в груди. - Пока ты рядом, ничего не скучно.       Смутившись, Соня засмеялась и отвела взгляд. Через несколько минут, пользуясь моментом, когда все были заняты танцами, они выскользнули из зала. В полутёмном коридоре школы было тихо, только отдалённо доносились звуки музыки.       - Как думаешь, нас заметят? - спросила Соня, оглядываясь.       - Нет, - шёпотом ответила Григорьева.       Она слегка толкнула Соню в сторону стены, их взгляды встретились. После нескольких секунд нерешительности Григорьева наклонилась и нежно коснулась губ Сони. Поцелуй был коротким, но наполненным нежностью, которая в тот момент затмила всё вокруг.       - Ты такая дура, - прошептала Соня, едва оторвавшись, улыбаясь через смущение.       - Зато твоя, - ответила Григорьева, ухмыляясь, и снова потянулась к ней, теперь чуть увереннее.       Свет школьной дискотеки мигал из-за угла, где Соня и Софа спрятались от посторонних глаз. В воздухе витал запах дешёвого освежителя и сладковатой газировки. Григорьева осторожно коснулась губ Сони, притягивая её к себе. Соня ответила с такой же нежностью, но их поцелуй был пропитан чем-то большим, чем просто желанием - в нём было напряжение и страх быть замеченными.       Соня несмело положила руку на талию Григорьевой, придвигая её ближе. Их сердца стучали в унисон, звуки дискотеки казались далеким эхом. Григорьева нежно прервала поцелуй, а Соня, посмотрев на неё, не смогла сдержать смешок.       - Ты чего? - тихо спросила Григорьева, нахмурившись.       - Ты только посмотри, у тебя помада чуть ли не на лбу! - засмеялась Соня, прикрывая рот рукой.       Григорьева взглянула на своё отражение в стекле рядом и прищурилась.       - У тебя, вообще-то, тоже, - парировала она, указывая на губы Сони.       Соня снова засмеялась, но смех оборвался, как только до них донёсся звук чужих шагов. Они обе застыли, напряжённо глядя в сторону коридора.       - Ага, вот и наши голубки, - раздался знакомый голос Афины. Она стояла в конце коридора, скрестив руки на груди и насмешливо глядя на них.       Соня первой заметила девушек и подняла руку:       - Привет, Фи, - негромко произнесла она, махнув рукой.       Григорьева, недовольно кивнула:       - Ага.       За Афиной следовала Оксана, чуть отставая.             - Ну, наконец-то, - сказала Афина с улыбкой, подходя ближе. - Мы уже разыскались вас.       - Здорова, - бросила Оксана, подходя к ним и осматриваясь.       Афина коротко кивнула в сторону дискотеки:       - Пойдёмте обратно. Здесь скучно.       Она легко взяла Соню под руку, но та вдруг замерла на месте, отводя взгляд.       - Стойте, - вдруг произнесла Соня, затем смутилась, не решаясь продолжить. Она подняла руку и жестом указала на свои губы, а затем на Григорьеву, чьи губы слегка блестели, несмотря на то, что та отчаянно пыталась что-то стереть руками.       Афина тяжело вздохнула и театрально закатила глаза.       - О, Боже, - сказала она, глядя на них. - Не могли хотя бы до дома потерпеть?       Оксана усмехнулась, прикрыв рот рукой.       - Ладно, идём, - бросила Афина, будто беря всё под контроль. - Исправим это недоразумение.       Она уверенно направилась к туалету, потянув за собой Соню, а Григорьева с через чур видом побрела следом.       Близился конец вечера, и атмосфера в школьном актовом зале постепенно затихала. Музыка сменилась на более спокойные треки, свет приглушили, а остатки конфетти валялись на полу. Учителя патрулировали коридоры, напоминая ученикам, что пора собираться домой.       Соня задержалась у стены, наблюдая за тем, как её одноклассники один за другим покидают зал, шумно обсуждая свои планы на выходные. Ей совсем не хотелось домой. Впереди её ждали очередные упрёки матери и бесконечные мысли, которые никак не давали покоя. Она хотела остаться здесь, в этом мгновении, в окружении Григорьевой и своих подруг. Но реальность медленно, но верно наступала.       - Домой вместе? - раздался рядом голос Григорьевой. Она подошла, запустив руки в карманы и внимательно глядя на Соню.       - Нет... - Соня опустила голову, избегая её взгляда. - За мной мама приедет. Тебе пока лучше не попадаться ей на глаза.       Григорьева раздражённо выдохнула, проведя рукой по волосам.       - Бля, отстой, - тихо сказала она, глядя в сторону.       Соня вдруг подняла голову и посмотрела на неё, её голос дрогнул:       - Спасибо тебе за всё.       Григорьева удивлённо приподняла брови, но тут же ухмыльнулась. Она подошла ближе, приобняла Соню за плечи и, не раздумывая, чмокнула её в макушку.       - Да ладно, ты чего, - пробормотала она, всё ещё удерживая Соню рядом. - Ты для меня - всё.       На секунду мир снова замер, но потом шум из коридоров напомнил им, что вечер близится к концу. Соня аккуратно высвободилась из её объятий и улыбнулась.       - Иди, пока не заметили.       Григорьева кивнула, бросив последний взгляд на Соню, и ушла в сторону выхода.       Софа повернулась, собираясь уйти, но остановилась, словно что-то вспомнив. Её взгляд скользнул по лицу Сони, и в нём читалась смесь смущения и уверенности. Она сделала шаг обратно, взяла Соню за руку и мягко поцеловала тыльную сторону ладони.       Соня ощутила, как её сердце замерло на мгновение, а затем забилось быстрее. Григорьева чуть улыбнулась, её глаза блеснули, и она игриво подмигнула.       - Увидимся позже, кис, - тихо прошептала она, отпустив руку Сони.       Она развернулась и исчезла в толпе под мерцающие огни. Соня осталась стоять на месте, глядя ей вслед. Её голова была полна мыслей, но одновременно она ощущала лёгкость, будто этот жест развеял часть её тревог. Шум музыки вокруг словно отошёл на второй план, оставив её наедине с этим мгновением.

***

      Поздний вечер в квартире был тихим, лишь приглушённый свет настольной лампы освещал небольшую комнату Сони. Она сидела за своим рабочим столом, облокотившись локтями на его поверхность. На экране телефона мелькали старые снимки. Соня задумчиво листала галерею, пока её взгляд не остановился на недавних фотографиях, сделанных в зеркале.       На фото она стояла в полуоборота, свет падал так, что каждую деталь её фигуры можно было разглядеть. Соня задержалась на одном снимке чуть дольше, чем планировала. Внутри поднималась волна странного, почти чуждого ей чувства. Она будто смотрела на себя со стороны - и не могла понять, нравилось ей это или наоборот вызывало отторжение.       Она нахмурилась, крепче сжав телефон. Снимки напомнили ей о том, что она пыталась забыть: о взглядах, словах, прикосновениях, которые не должны были быть. Тяжело вздохнув, она выключила экран и откинулась на спинку стула. Глаза на мгновение закрылись, и губы произнесли тихое:       - Блять, - голос звучал шёпотом, но в нём было столько боли и раздражения, что эти слова эхом отразились в её сознании.       Её ладони судорожно потёрли лицо. Она будто хотела стереть с себя не только усталость, но и тяжёлые мысли, которые не оставляли её уже несколько дней. Комната казалась тесной, воздух густым, а тишина давила сильнее, чем можно было вынести.       Мысли роились в голове, но ни одна не казалась ясной. Почему она сделала эти фото? Чтобы доказать что-то самой себе? Или кому-то другому? Соня поднялась, скинула наушники, лежавшие на столе, и подошла к окну. За окном лежала тишина зимнего города. Её дыхание вырывалось белым паром на холодном стекле.       Она уткнулась лбом в стекло и закрыла глаза, пытаясь нащупать хоть какую-то ясность, но внутри всё только путалось сильнее. Впереди Новый год, а в её душе не было и намёка на праздник.       Соня уселась за свой компьютерный стол, погружённая в мысли, которые никак не хотели утихнуть. Некоторое время она просто смотрела на чёрный экран монитора, нахмурившись. Её ноги нервно покачивались, а пальцы бездумно барабанили по столу. Наконец, она резко встала, прошла к двери и, тихо, но решительно, повернула ключ в замке. Это простое действие дало ей чувство уединения, которое она так остро сейчас ощущала как необходимость.       Вернувшись на место, Соня натянула наушники, словно прячась в них от всего мира. Включив компьютер, она машинально открыла браузер и ввела адрес сайта, который никогда раньше не посещала. Её сердце учащённо билось, а ладони слегка вспотели. Казалось, сама мысль об этом действии была чуждой, неправильной, но в то же время манящей.       На экране появилось изображение. Соня прищурилась, склонив голову ближе, словно это могло помочь лучше понять то, что она видела. Её дыхание стало чуть прерывистым, а взгляд начал метаться по деталям. Это было что-то новое, странное, но одновременно захватывающее. Её щеки покраснели, и она почувствовала, как тепло медленно разливается по телу.       Чувство любопытства смешивалось со стыдом, но стыд не отгонял её от экрана. Напротив, он только усиливал её желание продолжать. Сама себя она осуждала за это, но всё равно не могла остановиться. Она закрыла глаза, потом снова открыла, будто надеясь, что увидит что-то другое, но это не исчезло.       Соня вздохнула и отвела взгляд, но пальцы всё ещё сжимали мышь, готовые к дальнейшему действию. Она сидела неподвижно несколько секунд, пытаясь разобраться в своих чувствах.       Было интересно, и немного стыдно, и больше всего соне было стыдно от того, что ей нравилось, что она видела на экране; обнаженные женские тела, девушки делали то, о чем Соня наверное и не могла даже подумать       Она сидела за столом, комната была наполнена мягким светом лампы. На экране ноутбука мелькали сцены, которые вызывали у неё целую бурю эмоций. Она не могла понять, зачем вообще начала это смотреть, но теперь было слишком поздно. Лицо пылало, руки нервно касались края стола, а сердце стучало так громко, что казалось, его можно услышать.       Она резко закрыла крышку ноутбука, отодвинулась от стола и схватилась за лицо, пытаясь унять смущение.       - Блять, что я делаю вообще... - прошипела она, чувствуя, как внутри всё сжимается от стыда и растерянности.       Соня лежала на кровати, рассеянно рассматривая потолок. В комнате царила тишина, которую нарушал лишь тихий треск старого отопления. Её щеки всё ещё пылали от волнения, вызванного неожиданной ситуацией. Мысли путались: она не могла понять, что именно её смущает сильнее - то, что она увидела, или то, что это ей, без сомнения, понравилось.       Телефон завибрировал рядом с ней, и Соня машинально потянулась за ним. На экране высветилось сообщение от Григорьевой: "Чё делаешь?"       Соня несколько секунд смотрела на экран, словно обдумывая, стоит ли отвечать. Пальцы застыл на клавиатуре, но мысли упорно не превращались в слова. Вместо ответа она неожиданно для себя открыла галерею. Взгляд зацепился за несколько снимков, сделанных пару дней назад перед школьной дискотекой.       Не раздумывая дальше, Соня выбрала несколько фотографий и нажала "отправить".       Соня резко отбросила телефон в сторону, как будто он был раскалённым. Щёки мгновенно залились ярким румянцем, который вспыхнул даже сильнее, чем прежде. Она отчётливо осознавала: фото, где она была в одном белье, уже оказались у Григорьевой.       Она задыхаясь от прилива эмоций, упала на кровать, уткнувшись лицом в мягкую подушку. Её голос, приглушённый тканью, разносился по комнате в виде обрывистых выкриков, которые сложно было разобрать. Внутри её кипела смесь смущения, волнения и какого-то почти неуловимого предвкушения. Подушка стала её единственным спасением от бурного потока чувств, захлестнувшего её с головой.       Через несколько секунд Соня приподнялась, хватая воздух, как будто ей не хватало дыхания. Её руки непроизвольно потянулись к телефону, который лежал на краю кровати. Она хотела узнать, что ответила Григорьева, но боялась даже взглянуть на экран.       Сердце стучало так громко, что, казалось, его можно было услышать в соседней комнате. Она протянула руку, но остановилась в сантиметре от телефона, сжала пальцы в кулак и зажмурилась.       - Что я вообще творю?! - пробормотала Соня, снова падая на подушку.       Но любопытство оказалось сильнее. Через минуту она всё-таки взяла телефон дрожащими руками и разблокировала экран. В уведомлениях светилось сообщение от Григорьевой. Соня задержала дыхание, а пальцы словно замерли в воздухе, не решаясь открыть чат.

***

      Григорьева сидела в своей комнате, облокотившись на кровать. Весь вечер школьной дискотеки и тот момент с Соней будто запечатлелся в её сознании. Она вспоминала, как Соня смеялась, как её волосы мягко спадали на плечи, как глаза блестели в свете гирлянд. Эти воспоминания согревали, и она сама не заметила, как на её лице появилась мягкая улыбка.       Она взяла телефон и открыла их чат. Написать что-то казалось странным, но молчать - ещё хуже. Она набрала короткое сообщение: "Чё делаешь?" - и, помедлив, отправила.       "Может, слишком просто," - подумала она, глядя на экран, но Соня прочитала сообщение мгновенно. Через несколько секунд пришло уведомление - фотографии.       Григорьева открыла их. Она мгновенно покраснела.       Софа поперхнулась от неожиданности, быстро отложила телефон и закрыла лицо руками, чувствуя, как пылают щёки. В голове крутился один вопрос: "Это случайно или... специально?"       Григорьева решительно набрала номер Сони, чувствуя, как волнение сдавливает ей горло. В первый раз звонок сбросили, но она, не колеблясь, позвонила снова. На втором звонке трубку всё же подняли, но в ответ была только тишина. Григорьева слышала дыхание Сони, напряжённое и сбивчивое.       - Кис... - тихо начала она, голос дрожал.       Ответа не было. Григорьева попыталась подобрать правильные слова, но не успела - Соня вдруг разорвала тишину:       - Извини...       - За что ты извиняешься? - искренне удивилась Григорьева.       - Ну... за фото, - неловко прошептала Соня, её голос был тихим, почти детским.       Григорьева слегка усмехнулась, стараясь смягчить напряжение.       - Ну вообще-то... - она на секунду замялась, чтобы придать словам вес. - Мне они понравились.       - Правда? - удивление в голосе Сони звучало почти искренне, с ноткой облегчения.       - Мгм, - промычала Григорьева, надеясь, что Соня почувствует её улыбку даже через телефон.       И вдруг звонок оборвался. Соня сбросила трубку. На секунду Григорьева замерла, потом выдохнула, понимая, что её слова дошли. Соня вновь уткнулась в подушку, но теперь её слёзы были не такими горькими. Где-то глубоко внутри начала теплеть маленькая искорка надежды.       После этого звонка Григорьева откинулась на диван, глядя на экран телефона. Её сердце стучало так, будто она пробежала марафон. Услышав голос Сони, даже такой тихий и сдержанный, она почувствовала, как внутри что-то наконец стало на своё место.       Григорьева провела рукой по волосам, глубоко вздохнула и улыбнулась уголками губ.

***

      На кухне царил хаос предновогодней суеты. Мама металась между столом и плитой, стараясь всё успеть, а Миша путался у неё под ногами, смеясь и выкрикивая что-то о подарках. Соня потянулась, сонно заходя в кухню, и чуть не попала под летящий в сторону пакет с майонезом.       - Проснулась, принцесса, - съехидничала мама, мельком бросив на неё взгляд.       - Ну ма-а, - протянула Соня, закатывая глаза.       - Давай помогай! - не дала ей времени на возражения мать, сунув в руки разделочную доску и нож.       Соня обречённо вздохнула и приступила к нарезке овощей для очередного салата.       - Мама, ну куда столько? - возмутилась она спустя пару минут. - Нас же трое!       - Миша есть за троих, - весело отозвалась мать, продолжая что-то перемешивать в миске.       - Мам, это перебор! - Соня помахала ножом в воздухе, подчеркивая свой протест.       Казалось, привычный хаос на кухне вернул всем ощущение дома и тепла, которого так не хватало в последние дни.       Соня лениво резала овощи, бросая куски в миску. Рядом, на плите, уже кипел суп, а мама энергично переворачивала мясо на сковороде. Запах жареного лука смешивался с ароматом специй, наполняя кухню уютом.       - Ты правда думаешь, что мы всё это съедим? - с лёгким отчаянием спросила Соня, глядя на стол, заваленный продуктами.       Мама бросила взгляд на неё через плечо:       - Мы будем праздновать не дома. Не с пустыми же руками идти.       Соня выгнула бровь, вытирая руки о фартук:       - А где?       - Друзья позвали в гости, - коротко ответила мама, сосредоточившись на сковороде.       Соня тяжело вздохнула и закатила глаза:       - Можно я не пойду, пожалуйста? - умоляюще посмотрела она на маму.       Мама раздражённо отложила ложку и обернулась:       - Я и не ждала, что ты пойдёшь, - с лёгким возмущением сказала она, но тут же добавила: - Господи, ладно. Делай, как хочешь.       Соня удовлетворённо улыбнулась и вернулась к нарезке, а мама снова переключилась на готовку, бормоча себе под нос:       - Хоть бы раз в праздник к людям вышла.       Кухня наполнилась звуками готовки и лёгким треском масла. Между ними повисло тихое, но тёплое молчание.

***

      Для Григорьевой этот день проходил словно в тумане. Наступающий Новый год был чем-то абстрактным, не вызывающим ни радости, ни волнения. Время казалось размазанным - ещё утром она лениво просматривала ленту в телефоне, а теперь уже сидела на кухне, помогая маме с готовкой.       Софа машинально нарезала салат, погружённая в свои мысли. Руки двигались сами по себе, ритмично шинкуя овощи, но сознание витало где-то далеко. Казалось, что вокруг всё пропитано предновогодней суетой: в доме пахло выпечкой, ёлкой и мандаринами, звучали знакомые с детства песни по телевизору.       - Ты с нами будешь? - раздался голос мамы, выдернув её из размышлений.       - Хз, наверное, - ответила она, даже не обдумав слова.       Мама чуть напряглась, но ничего не сказала, лишь вернулась к готовке.       Григорьева почувствовала лёгкое угрызение совести. Она знала, что мама ждала её поддержки, семейного вечера. Но в душе всё ещё бродили противоречия. Мысли о Соне занимали всё её внимание, а предвкушение праздника как будто притупилось.       После нескольких часов на кухне Григорьева с матерью наконец закончили готовку. Ароматы свежих блюд наполнили квартиру, создавая уютную праздничную атмосферу.       - Ну всё, - протяжно сказала мама, вытирая руки полотенцем. - Осталось только курицу запечь, но это уже вечером.       - Ага, - кивнула Григорьева, медленно выпрямляясь. - У меня спина щас отвалится.       Мать рассмеялась и легонько хлопнула её по плечу.       - Иди, отдохни. А я тут приберусь.       Григорьева побрела в свою комнату, где, не раздумывая, рухнула на кровать. Кровать мягко пружинила под её весом, и, уткнувшись в подушку, она позволила себе несколько секунд полного расслабления. Затем она потянулась за телефоном и набрала номер Сони.       - Даров, малая, - сказала она, растягивая слова и улыбаясь, хотя собеседница этого не могла видеть.       - Привет, - прозвучал знакомый голос, мягкий, но с оттенком усталости.       - Чё делаешь? - спросила Григорьева, поигрывая с завитком волос, как будто между ними была обычная лёгкая болтовня.       - Только с душа вышла, - ответила Соня. - Надо дома прибраться.       Григорьева улыбнулась шире, слушая её голос. Её мысли ненадолго унеслись к образу Сони, которая в этот момент, вероятно, возится с полотенцем.       - А мы с мамой только из-за стола встали, весь день чё-то кашеварили, - сказала Григорьева, невольно рассмеявшись. На другом конце линии послышался тихий смех Сони.       - Мы с мамой тоже готовили, - сказала Соня, замолкнув на мгновение. Затем добавила: - Кстати...       - А?       - Я на Новый год одна буду, - сказала она, будто между прочим, но в голосе проскользнула лёгкая улыбка.       - Да? - с интересом протянула Григорьева, уголки её губ приподнялись в хищной ухмылке.       - Угу, - ответила Соня, её тон стал чуть более кокетливым.       Их разговор, казалось, перешёл в откровенный флирт.       - Тогда жди снегурочку под дверь, - сказала Григорьева, смеясь.       На другом конце линии Соня расхохоталась:       - Жду не дождусь.       Григорьева лежала на кровати, слушая голос Сони в трубке. От лёгкого смешка Сони у неё внутри всё перевернулось.       - Серьёзно? - подтвердила Григорьева, растягивая слова с напускной серьёзностью. - Совсем одна?       Соня тихо вздохнула, но в её голосе был лёгкий оттенок игривости:       - Ну, да. Мама с Мишей к друзьям уходят.       Григорьева задумчиво улыбнулась, представляя Соню, уютно устроившуюся где-то дома.       - Ну ладно, ладно, - её голос стал чуть мягче, - тогда жди снегурочку.       На той стороне трубки послышался искренний смех, и сердце Григорьевой дрогнуло.       - Надеюсь, с подарками? - поддразнила Соня.       - Ещё какие, - хмыкнула Григорьева.

***

      Соня неспешно наблюдала за мамиными сборами, опираясь на косяк двери. В воздухе витал запах зимнего вечера - смесь мороза, ели и лёгкого аромата духов матери. Она поправляла шарф, время от времени ворча что-то себе под нос.       - И не смей мне тут бардель устраивать! - строго произнесла мама, глядя на Соню.       - Мааа, какой ещё бардель? - Соня с показной усталостью закатила глаза. - Я поем, да после курантов спать.       Мама лишь покачала головой, как будто знала, что всё равно не добьётся полного спокойствия. Не говоря больше ни слова, она молча натянула перчатки, взяла Мишу за руку и открыла дверь, пропуская холодный ветер в коридор.       Соня осталась одна. Тишина квартиры накрыла её, слегка давя на уши. Она задержала взгляд на закрытой двери, потом медленно повернулась и побрела к окну. Мороз рисовал замысловатые узоры на стекле, а где-то вдалеке глухо гремели хлопки фейерверков.       Её мысли витали вокруг одного человека. Она представляла, как скоро Григорьева постучит в дверь, и от этого её сердце то замирало, то начинало колотиться с бешеной скоростью. Всё вокруг будто замерло в ожидании чего-то важного и волнующего. Её пальцы нервно играли с браслетом на запястье, а мысли блуждали где-то между радостью и страхом.       На кухне закипал чайник. Соня машинально пошла заваривать чай, пытаясь чем-то занять себя. Взгляд её периодически устремлялся на телефон, лежащий на столе. Вдруг раздался звонок в дверь. Сердце Сони резко забилось, она замерла на секунду, но быстро взяла себя в руки и пошла открывать.       На пороге стояла Григорьева, с лёгкой улыбкой и пакетом в руках.       - Ну что, пойдём встречать Новый год? - спросила она, заглядывая Соне в глаза.       Соня ничего не сказала, просто кивнула и впустила её внутрь.       Не успев снять куртку, Григорьева сразу прошла вглубь квартиры. Она встретилась взглядом с Соней, которая стояла неподалёку, будто ждала чего-то. Григорьева шагнула ближе и, не раздумывая, притянула Соню за талию, наклонилась и поцеловала её. Этот поцелуй был полон накопившихся эмоций: тоски, беспокойства и тихого облегчения от того, что они снова рядом.       Когда Соня осторожно разорвала поцелуй, её губы слегка дрогнули в улыбке, но в глазах всё ещё виднелась усталость.       - Я тоже скучала, - тихо сказала она, опуская взгляд, словно пытаясь скрыть смущение. - Проходи.       Григорьева, чуть усмехнувшись, сняла куртку и поставила пакет на стол в гостиной. С громким шуршанием она достала из него бутылку вина, подняла её на уровень глаз и с хитрой улыбкой показала Соне.       - Я не с пустыми руками, - сказала она, поднимая одну бровь и слегка наклоняя голову.       Соня фыркнула, отводя взгляд.       - Ну кто бы сомневался. Ладно, давай, наливай, - пробормотала она, садясь за стол.       Григорьева аккуратно распаковала бутылку, достала бокалы из кухонного шкафчика и наполнила их.       Смех заполнял комнату, создавая ощущение легкости и счастья, даже если это счастье было слегка подпитано алкоголем. Бутылка вина на столе стояла почти пустой, а рядом - пара бокалов. Сколько они выпили? Григорьева не считала. Сначала был тост за любовь, потом за их встречу, потом просто потому, что захотелось.       Соня заливисто смеялась, закрывая лицо руками после очередной нелепой шутки. Григорьева смотрела на неё, чувствуя, как внутри распускается нечто тёплое и важное. Это был момент, который хотелось удержать.       - Чё-то меня совсем развезло, - пробормотала Соня, смеясь, опуская голову Григорьевой на плечо.       - Да я вижу, малая, - ответила Григорьева, тоже смеясь, обняв её за плечи. - Пойдём полежим, а? Нам ещё время отдохнуть нужно.       Соня кивнула, не поднимая головы. Григорьева осторожно помогла ей встать, держа за руку, и повела в комнату. Вместе они устроились на кровати, закутавшись в плед, а за окном город медленно утопал в ночной тишине.       Григорьева аккуратно гладила Соню по бедру, её прикосновения были спокойными и уверенными.       Соня, чувствуя как напряжение внутри постепенно отпускает, прикусила губу. Этот жест, казалось, выдал её внутренние колебания. Она поднялась и села рядом, слегка наклонив голову в сторону Григорьевой.       - Ты чего? - с мягкой улыбкой спросила та, слегка удивившись.       Соня ничего не ответила, лишь склонилась к ней ближе и, после короткой паузы, поцеловала. Её движения были осторожными, но решительными. Она села на бедра Григорьевой, оставляя между ними лишь тонкую грань.       Григорьева, почувствовав этот жест, опустила руки на талию Сони, аккуратно проскользнув под её футболку.       - Можно? - с тихо спросила она, заглядывая Соне в глаза, указывая на её футболку.       Когда Соня кивнула, её глаза заблестели, старшая молча стянула с Сони лишнюю одежду, затем вновь припадая к её губам.       Тяжкие вздохи смешивались с тихими стонами, наполняя комнату едва уловимым трепетом. Поцелуи, нежные и жгучие, скользили по обнаженной коже, касаясь мест, о которых она раньше и не думала. Чужие руки, уверенные и властные, сжимали её бёдра, словно по праву, и ей это не было противно.       Напротив, в её теле разливалось тепло, а в груди - странное, сладкое желание. Ей хотелось большего, чтобы эти прикосновения никогда не прекращались, чтобы этот миг длился вечно. Губы, руки, дыхание - всё сливалось в единый танец, где не было места сомнениям, только жажда и согласие.       Она изгибается в спине, когда та касается её там, где никто другой не мог, так нежно и аккуратно, словно боится разбить хрустальную вазу. На ухо что-то шепчет, кусает за мочку, Соня стонет. Софа тянется, проводит рукой по животу, слизывает жидкость. Соня притягивает её в поцелуй, прогибает под себя, оказывается сверху на её бёдрах.       - Можно, - начинает тихо, словно боится, - я кое-что попробую?       В ответ видит кивок. Пальцы тянутся ниже, она делает это впервые, боится сделать больно. Аккуратно двигает пальцами, Софа под ней извивается, дыхание срывается, губы приоткрыты в тихом стоне.       Соня чувствует, как её сердце бьётся в унисон с этим моментом, с каждой дрожью, с каждым движением. Она смотрит в глаза Софе, ищет одобрения, страха, но видит только доверие и желание.       На улице слышны радостные крики, фейерверки, на телевизоре пошёл обратный отсчёт курантов. Они давно потеряли счёт времени, просто наслаждаясь друг другом. Соня не останавливается, двигая пальцами внутри, Софа поддаётся бёдрами, кусает губы, сжимает простыни.       Соня опускается к её лицу, целует такие любимые губы. Часы бьют 12, фейерверки, год заканчивается, и Софа тоже. Она стонет в поцелуй, Соня закусывает собственную губу, падает рядом с ней на кровать. Тишина, только их дыхание, смешанное с далёкими звуками праздника. Соня обнимает старшую, прижимает к себе, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с её собственным.       Соня провела рукой по спине Софы, ощущая под пальцами её горячую кожу. Они лежали, прижавшись друг к другу, и время словно остановилось. За окном продолжали вспыхивать огни фейерверков, но их свет казался тусклым по сравнению с тем, что они чувствовали. Софа прижалась лицом к груди Сони, слушая её сердцебиение, такое спокойное и уверенное.       Соня провела пальцами по щеке Софы, смахивая прядь волос с её лица. Григорьева улыбнулась, её глаза блестели в полумраке комнаты.       После того как они утихли, комната погрузилась в расслабленное молчание, лишь их тяжелое дыхание разрывалось на фоне тишины. Соня, устроившаяся в объятиях Григорьевой, чувствовала себя безопасно, как будто весь мир остался где-то за пределами этой комнаты. Простыня мягко окутывала их, согревая, но большую часть тепла Соня ощущала от тела Григорьевой.       - Да ты космос, малая, - прошептала Григорьева, улыбаясь и снова притягивая Соню к себе для нежного поцелуя.       Соня смущённо отвела взгляд, щёки её слегка зарделись.       - Ну хватит, - пробормотала она, пряча лицо в её плечо.       Григорьева чуть нахмурилась, но её глаза светились нежностью.       - Я серьёзно, - добавила она, её голос был полон искренности. - Откуда ты вообще..       Соня не дала ей договорить, она на мгновение задумалась, потом неуверенно ответила:       - Ну… Я смотрела кое-какие видео…       Григорьева лишь ухмыльнулась, её губы изогнулись в довольной улыбке. Она перевернулась на живот и опёрлась на локти, уставившись на Соню с выражением полного восхищения, словно перед ней было восьмое чудо света.       - Знаешь, - начала она с легкой усмешкой, - говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь.       - Если так, то я не против, - прошептала она, утыкаясь в плечо Григорьевой.       Их тихий смех смешался с уютной тишиной комнаты, заполняя пространство теплом и любовью.