дыши

"На самом одиноком корабле

Я приду к тебе с клубникой в декабре

Просто верь мне, как ребенок, что так можно

Тогда сможешь ты

Сорвать плоды

Те, что другие не смогли"

      Утро началось на удивление тихо. Соня проснулась позже обычного, ощущая легкость после вчерашнего дня. Слабые лучи солнца пробивались сквозь занавески, освещая её комнату. Повернувшись на бок, она потянулась к телефону и заметила сообщение от Григорьевой: Доброе утро, кис. Как ты там? Выздоравливай)       Соня улыбнулась, прижав телефон к груди, и вспомнила моменты их вчерашних разговоров.       Она медленно встала, направляясь в ванную, чувствуя приятную усталость. На кухне уже была её мама, которая, услышав её шаги, обернулась:       - Ну как ты, Софья? Уже получше?       - Да, нормально. Спасибо, что вчера гостей не выгнала, - ответила она с мягкой улыбкой.       Завтрак прошел тихо. Соня планировала провести день в покое, но её мысли всё время возвращались к Григорьевой и её друзьям.       После завтрака Соня вернулась в свою комнату и обессиленно опустилась на кровать, размышляя, чем заняться дальше. Её телефон снова завибрировал. Сообщение от Афины: Ну что, жива? Мы вчера весь вечер вспоминали твоё лицо, когда ты рассказывала про церковь 😄       Соня покачала головой и тихо усмехнулась, отвечая:

Жива, спасибо за вчера. Было весело, но сегодня я реально выдохлась.

      Положив телефон, она посмотрела в окно. На улице было серо и ветрено.       Спустя несколько минут снова раздался сигнал сообщения. Теперь это была Григорьева: Кис, ты отдыхай, а я забегу вечером. Сильно не скучай.       Соня отложила телефон и позволила себе чуть улыбнуться, укрывшись пледом. В этот момент ей показалось, что несмотря на болезни и недоразумения, всё вокруг постепенно становилось на свои места.       К вечеру Соня почувствовала себя немного лучше и решила прибраться в комнате. Лёгкая музыка играла в наушниках, а её телефон иногда загорался от входящих сообщений - Афина присылала смешные мемы, а Оксана фото с их вчерашнего похода.       Когда она закончила, раздался звонок в дверь. Она быстро направилась к прихожей, предчувствуя, кто это может быть. Открыв, она увидела Григорьеву с пакетом в руках.       - Даров, малая сказала Софа, заходя внутрь. Как ты?       Соня пожала плечами.       - Уже лучше. Ты что принесла?       - Апельсинов и витаминов, - с улыбкой ответила Григорьева. - Надо тебя на ноги ставить.       Соня пригласила её в комнату. Они сели на кровать, и Григорьева включила что-то на своём телефоне.       - Ты давай не болей больше, - сказала Софа, смотря на Соню. Без тебя тут скучно.       Соня с укором посмотрела на Григорьеву, приподняв бровь:       - Ты вообще-то тоже болеешь, - тихо проговорила она, кутаясь в плед.       Софа, будто не слыша её слов, махнула рукой и улыбнулась:       - Да я так... Мне уже заебись.       Соня покачала головой, но в уголках её губ промелькнула лёгкая улыбка.       - Ладно, - Григорьева выдержала паузу. - Мама твоя где?       Соня хмыкнула и, подняв руки, сделала кавычки пальцами:       - В ночь.       - В ночь? - Софа изобразила непонимание, разведя руками. - Это что, как в "Сумерках"?       Соня прыснула от смеха и спрятала лицо в плед, чтобы скрыть улыбку. Григорьева, довольная своим эффектом, развалилась в кресле и добавила:       - Значит, вся квартира в нашем распоряжении?       - Да, - коротко ответила Соня, выглядывая из пледа. - Только веди себя прилично, Григорьева.       Она хитро прищурилась:       - Прилично? С твоими запасами чая и моей харизмой - я теперь твой личный целитель.       Соня засмеялась на слова Григорьевой и устало кивнула.       - Ну хоть высплюсь, - протянула она, оглядываясь на часы.       Григорьева хитро посмотрела на неё:       - А что, хочешь сразу лечь? Я могла бы тебя развлечь... хотя бы чаем.       Соня фыркнула:       - Чай не откажусь. На кухне всё есть, сама справишься?       Софа встала, будто это вызов:       - Я тут как у себя дома. Ща, малая, сделаю чай королевский.       Пока Григорьева возилась на кухне, Соня прилегла, свернувшись в плед. Её телефон коротко завибрировал - сообщение от Афины. Как вы там, болячки?

Григорьева уже вовсю хозяйничает. Нормально всё.

      Софа вернулась с двумя кружками, осторожно поставив их на столик.       - Ну, давай лечиться. За твой выздоровительный чайный курс!       Они стукнули кружками, и Соня задумчиво сказала: - Хорошо, что ты пришла. Не знаю, как бы провела вечер одна.       Григорьева улыбнулась, подтягивая плед и садясь рядом:       - Для этого я и нужна.       - Девочки вчера приходили, - неожиданно сказала Соня, скользнув взглядом к окну.       - Да? Ну молодцы, - Григорьева лениво потянулась, ухмыльнувшись. - А малой твой где?       - Во дворе гуляет, скоро придёт, - ответила Соня, поправляя на плечах плед.       - Опасное дело, - Софа кивнула на окно. - Там, небось, снег уже по колено.       - Он любит такую погоду, - тихо добавила Соня, с лёгкой улыбкой глядя в окно.       - Ну-ну, - Григорьева чуть подавшись вперёд, постучала пальцами по бедру. - Значит, скоро у нас пополнение. Как думаешь, ему чай наливать или сразу суп подогреть?       Соня усмехнулась:       - Ему ничего, он налетит, схватит печенье и снова на улицу.       Григорьева хмыкнула:       - Хорошая стратегия. Надо взять на заметку.       Соня покачала головой, но в глазах мелькнула тёплая искорка.       Девочки продолжали тихо сидеть, обсуждая что-то незначительное, пока Григорьева не достала телефон. Её лицо тут же омрачилось, и она раздражённо шикнула:       - Блять...       - Что случилось? - встревоженно спросила Соня, сжав плед на плечах.       - Батя опять бухой пришёл, - Софа тяжело выдохнула, глядя на экран. - Мама домой зовёт, говорит, совсем жесть началась.       Соня поморщилась, на мгновение задумалась и тихо спросила:       - Ты пойдёшь?       Григорьева кивнула:       - Придётся. Мать одна не справится, сама понимаешь.       Соня грустно посмотрела на неё, но не стала задавать лишних вопросов, только добавила:       - Если что, сразу звони, хорошо?       - Не переживай, кис, всё норм, - ответила Софа, натягивая на лицо натянутую, но уверенную улыбку. - Сейчас соберусь, да пойду.       Соня, завернувшись в свой плед, проводила Григорьеву до двери. Софа, уже в куртке, обернулась перед самым выходом, наклонилась и мягко чмокнула Соню в уголок губ.       - Поправляйся, малая, - бросила она с улыбкой, чуть насмешливой, но тёплой, как всегда.       Соня улыбнулась ей в ответ, но ничего не сказала, только проводила взглядом, пока дверь тихо не закрылась за Григорьевой. Несколько секунд она стояла, слушая удаляющиеся шаги по лестнице, а потом тяжело вздохнула и вернулась в комнату.

***

      Оксана сидела на своем обычном месте в классе, рассеянно стуча пальцами по столу и делая вид, что увлечена чем-то важным в телефоне. Но на самом деле её взгляд снова и снова возвращался к Афине. Та, как всегда, была чуть отстраненной, но от этого только привлекательнее.       Афина прикрывала рот рукой, когда смеялась над шутками, иногда слишком громкими для класса. Закатывала глаза так выразительно, что в воздухе будто звенела её раздражённость, что, к слову, случалось часто. А ещё это её привычка задумчиво рассматривать свой маникюр, словно показывая, что ей безразлично всё происходящее вокруг.       Оксана сжимала телефон в руках, горько усмехаясь про себя. Она знала, что это больше, чем просто дружеская симпатия. Но знала и то, что, вероятно, Афина никогда не почувствует того же. В груди будто засела невидимая тяжесть, которую невозможно было стряхнуть.       Она вернулась к своему телефону, прокручивая ленту в поисках чего-нибудь, что отвлечёт от этих мыслей. Но ничто не могло заменить живое присутствие Афины перед ней.       Уроки начались, но для Оксаны это было словно фоновое радио - слова учителя мелькали где-то на задворках сознания. Всё, что её действительно занимало, это Афина, которая сидела впереди, слегка склонив голову над учебником. Её волосы блестели в свете ламп, а она что-то небрежно чертила в тетради, явно не слушая, о чём идёт речь.       В какой-то момент Афина обернулась, чтобы что-то спросить у соседки, и их взгляды случайно встретились. Оксана почувствовала, как её сердце замерло на мгновение, а потом бешено заколотилось. Она поспешно отвела глаза, делая вид, что заинтересована в своих записях, хотя в голове царила суматоха.       "А если бы всё было иначе?" - мелькнула в голове мысль, но Оксана тут же отогнала её.       Когда прозвенел звонок, Афина обернулась к ней и сказала:       - Ты идёшь в столовку?       Оксана замерла на мгновение, будто не сразу поняв, что к ней обратились.       - А? Да, конечно, - ответила она, стараясь выглядеть спокойной.       И всё же внутри у неё было неспокойно. Её чувства к Афине были тайной, которую она берегла так отчаянно, что даже одно слово или взгляд могли казаться ей целым миром.       После перемены Оксана и Афина вернулись в класс. Афина села на своё место, небрежно кинув рюкзак на стол, а Оксана заняла своё, продолжая наблюдать за ней украдкой. Урок начался, но девушка не могла сосредоточиться. Она машинально водила ручкой по тетради, делая беспорядочные каракули, мысли были где-то далеко.       Во время урока Афина, как обычно, безразлично смотрела в окно. Учитель задал вопрос, и она, лениво повернувшись, дала ответ, который вызвал смешки в классе. Оксана улыбнулась, но внутри всё переворачивалось - даже её саркастические ответы казались чем-то невероятным.       Когда урок закончился, Афина снова подошла к ней:       - Ты куда после школы?       Оксана на мгновение замялась, но всё же ответила:       - Пока не знаю. А ты?       - В магазин, бабушка попросила. Пойдёшь со мной? - спросила Афина с лёгкой улыбкой.       Оксана почувствовала, как тепло разливается по всему телу.       - Конечно, - поспешила она ответить, стараясь не выдать своих чувств.       В этот момент всё вокруг перестало иметь значение. Осталась только она и Афина, которой, кажется, было совершенно всё равно на глубину её чувств.       Девочки вошли в маленький уютный цветочный магазин, принадлежащий бабушке Афины. Пространство было заполнено ароматами свежих цветов: роз, лилий и пионов. Афина сразу направилась к прилавку, где лежали инструменты для ухода за растениями, а Оксана осталась стоять, не зная, куда себя деть.       - Ты просто постой тут, я быстро, - сказала Афина, нагибаясь к корзине с розами.       Оксана кивнула, но её взгляд неотрывно следил за ней. В голове крутилась мысль, и, наконец, она решилась:       - Фи...       - Ау - отозвалась Афина, даже не поднимая головы.       - У меня есть знакомая, - начала Оксана, стараясь говорить спокойно. - Она... влюблена в свою подругу.       Афина наконец-то повернулась, слегка удивлённо выгнув бровь, но тут же ухмыльнулась:       - Ооо, кто она? Я её знаю?       Оксана, поспешно отмахнувшись, продолжила:       - Нет. Но дело не в этом. Она боится, что, если признается, её отвергнут. И она потеряет хорошего друга.       Афина вздохнула, будто задумалась над её словами, и ответила:       - Блин, трудно. Я бы не смогла такое принять.       - В смысле? - переспросила Оксана, чувствуя, как сердце начинает биться сильнее.       - Ну... - Афина отвела взгляд, начав перебирать цветы в вазе. - Я бы не смогла принять это от девочки. Я ничего против не имею конечно. Но по отношению к себе, это странно как-то.       Оксана замолчала, не зная, что сказать. Внутри всё сжалось, словно слова Афины были ножом, который пробил её сердце.       - Понятно, - тихо проговорила она, стараясь скрыть боль в голосе.       Афина, не замечая её состояния, вернулась к своим делам. Оксана же смотрела в одну точку, чувствуя, как её мир рушится прямо здесь, между полками с цветами.       Слова Афины прозвучали словно громкий удар в тишине, оставив гулкую пустоту внутри. Она чувствовала, как её дыхание стало тяжелее, а сердце, словно осознание неизбежного, будто замедлило ритм.       Страх. Он наполнил всё её существо. Оксана всегда знала, что её чувства к Афине были сложными, но до этого момента ей удавалось как-то мириться с ними, сохранять дистанцию и надеяться хотя бы на дружбу. Но слова Афины, такие будничные и даже слегка равнодушные, обрушили этот хрупкий баланс.       Обида. Она поднялась внезапно, горьким комком застряв в горле. "Я бы не смогла принять это от девочки," - эта фраза эхом звучала в голове. Афина, такая свободная, уверенная, вдруг оказалась далёкой, как никогда раньше. Оксана думала: "Почему она так говорит? Почему так просто отвергает что-то, чего даже не понимает?"       Боль. Это было острое, колющее ощущение, которое разлилось по её груди. Она чувствовала, как теряет что-то важное - не только мечту о взаимности, но и часть себя. Её надежды, те крохотные искорки, которые давали силы каждый день, угасали одна за другой.       Потерянность. В голове метались мысли: "А что теперь? Как быть? Могу ли я вообще оставаться рядом с ней?" Ей хотелось кричать, убежать, спрятаться где-нибудь, где никто не сможет увидеть её слабость. Но вместо этого Оксана стояла молча, чувствуя, как земля под ногами становится зыбкой, как будто вот-вот исчезнет.       Она пыталась сохранить лицо, но знала, что взгляд её уже выдаёт. Глаза стали влажными, но она тут же опустила их, делая вид, что внимательно рассматривает какую-то безделушку на прилавке.       - Понятно, - наконец вымолвила она, удивляясь, как ей удалось произнести это так ровно, словно всё в порядке.       Оксана понимала: она всегда будет помнить этот разговор, как тот, где одна мечта разбилась окончательно.       Оксана постаралась собраться с мыслями, но чувствовала, как ей становится всё сложнее дышать. Она медленно провела рукой по ближайшему прилавку, делая вид, что рассматривает цветы, пытаясь скрыть дрожь в пальцах.       Афина беззаботно возилась с букетом, поправляя стебли и обсуждая, какие цветы больше подходят для клиента. Казалось, что её слова остались где-то в воздухе, без особой тяжести для самой Афины, но для Оксаны они оказались непреодолимым грузом.       Она ловила каждое движение Афины: лёгкий наклон головы, привычную морщинку на лбу, когда та сосредоточенно что-то перебирала, - всё это вызывало у Оксаны болезненный ком в горле. Внезапно ей захотелось уйти. Просто исчезнуть, чтобы никто не видел её слабости.       - Окси, ты чего такая тихая? - Афина повернулась к ней, держа в руках несколько ярких роз.       - Просто... думаю, - пробормотала Оксана, заставив себя улыбнуться. Но улыбка вышла натянутой, словно маска.       Афина нахмурилась, но, видимо, решила не настаивать, вернувшись к своим делам. Оксана же стояла неподвижно, чувствуя, как холодная волна одиночества медленно подбирается ближе. "Если она никогда не сможет принять мои чувства... зачем я вообще здесь?" - мелькнула мысль, которую она тут же отогнала, испугавшись её остроты.       Каждое мгновение в этом месте стало для неё испытанием. Слова Афины эхом звучали в голове, а сердце, казалось, замерло где-то между надеждой и безысходностью.       Афина, держа в руках аккуратно собранный букет, с гордой улыбкой подняла его повыше, будто демонстрируя произведение искусства.       - Ну всё, я закончила, - сказала она с таким довольным видом, словно только что спасла мир.       Оксана взглянула на цветы, стараясь удержать выражение спокойствия. Вздохнув, она выдавила:       - Красиво...       Афина сразу подхватила её тон, улыбаясь ещё шире:       - Правда? Я сама в восторге. Хочешь, подарю? - она хитро посмотрела на подругу, ожидая ответа.       - Нет, не надо, - быстро ответила Оксана, чуть сдавленно, словно боялась, что голос выдаст её чувства.       Афина пожала плечами, как бы невзначай, и уже переключилась на другой вопрос, но для Оксаны этот момент растянулся бесконечно. Её сердце сжалось, но на лице оставалась маска безразличия.       Афина захлопнула дверь магазина, поёжилась от холода и потянула за собой Оксану. В её голосе звенела привычная лёгкость:       - Ну, куда пойдём? Может, в кафешку за углом? Там пирожные классные!       Оксана, пряча руки в карманы и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, тихо ответила:       - Нет, мне домой надо... уроков куча.       Афина остановилась и внимательно посмотрела на неё:       - Ты точно в порядке?       - Да, всё нормально, - попыталась уверенно ответить Оксана, но её голос дрогнул.       Афина пожала плечами:       - Ну ладно, как знаешь. Только позвони, если что.       Оксана кивнула, отвернулась и быстрым шагом направилась в сторону дома. Её дыхание становилось всё быстрее, пока она не свернула за угол и не остановилась, чтобы отдышаться. "Как она может быть такой спокойной, когда всё так болит?" - думала она, сжимая руки в кулаки.       За плечами всё ещё звучал голос Афины - звонкий, бодрый, полный жизни. А внутри Оксаны нарастала пустота.

***

      Соня сонно потянулась, услышала, как в комнате скрипнули половицы, и почувствовала лёгкий толчок в плечо.       - Миш, чё тебе надо, а? - простонала она, даже не открывая глаза.       Младший брат с усмешкой склонился над ней, всем своим видом показывая, что не собирается отступать.       - Мама сказала, чтобы ты проспалась и в школу собиралась, - бодро сообщил он, явно наслаждаясь своей ролью передатчика.       Соня с силой прижала лицо к подушке, будто пытаясь укрыться от всей несправедливости мира.       - Вы чё издеваетесь надо мной, - пробурчала она, голос её звучал глухо и возмущённо.       Миша лишь усмехнулся и, топая, вышел из комнаты. Соня, убитая внутренней борьбой между желанием спать и долгом, медленно приподнялась на локтях, неохотно пытаясь привести себя в порядок.       Соня всё-таки выбралась из кровати, но весь её настрой явно был далёк от боевого. Болезнь, кажется, действительно отступала: дыхание стало легче, а температура уже не ощущалась ломотой в теле. Однако вместо привычной бодрости внутри осталась тяжесть, как будто организм отказывался принять тот факт, что день требует хоть какой-то активности.       Она медленно побрела на кухню, чтобы налить себе чаю, машинально зевая и трет глаза. Планы на день мелькали в голове, но каждый из них казался таким утомительным.       - Может, я заслужила ещё один день лежать без дела? - пробормотала Соня себе под нос, облокотившись на подоконник с чашкой в руках. Однако она знала, что мама вернётся с работы и начнёт ругать её за " Ты что опять весь день бездельничал? ". Всё, что ей оставалось, - это тяжело вздохнуть и заставить себя делать хоть что-то.       "Сначала чай, потом уже решу", - подумала Соня, словно откладывая необходимость принимать решения ещё на несколько минут.       Соня сидела за столом с чашкой уже остывшего чая, раздумывая, как оправдать своё нежелание выходить из дома. Вроде бы выздоровела, но организм словно сопротивлялся любым активностям. Она лениво переворачивала телефон в руках, открывая то чат с Григорьевой, то ленту соцсетей.       "Ну, может, позже," - подумала она, прокручивая в голове, что скажет маме, если та начнёт допрашивать. В этот момент телефон завибрировал: сообщение от Оксаны. Как ты? В школу завтра пойдёшь?       Соня тяжело вздохнула, машинально напечатав:

Думаю, да. А ты как?

Норм. Афина сегодня вся такая... ну, как обычно. Завтра увидимся? Соня задержалась на словах "как обычно", вспомнив, как Оксана смотрела на Афину. Эти её "случайные" взгляды становились всё заметнее.

      Да, наверное. Напишу, если что

      Отправила она и поставила телефон экраном вниз, снова устремив взгляд в окно.       Снаружи было серо, как и её настроение. Миша мелькал туда-сюда в коридоре, болтая что-то сам с собой.       "Ну ладно, надо хоть комнату прибрать," - наконец подумала Соня, делая маленький шаг к возвращению в реальность, но голова снова будто приросла к подушке.       Соня лениво оторвалась от подушки, когда в дверь раздался звонок. "Кто это может быть в такую рань?" - пронеслось в голове. Она нахмурилась, встала и, зевая, направилась к двери.       На пороге стояла Григорьева, с неизменной нахальной улыбкой на лице.       - О господи! - выдохнула Соня, машинально отступая на шаг назад.       - Можно просто Соня, - отозвалась Григорьева, хмыкнув и, как ни в чём не бывало, переступила порог.       - Ты меня напугала, - произнесла Соня, прикрывая рот рукой, пытаясь подавить очередной зевок.       - А ты чего дверь так медленно открываешь? Думала, это налоговая? - с легкой усмешкой бросила Григорьева, пока скидывала куртку на вешалку.       Соня закатила глаза:       - Я вообще-то болею, если ты не заметила.       - Вот поэтому я и пришла, - Григорьева обернулась, прищурившись. - Почему не пишешь, а?       - Я думала, ты в школе, не хотела отвлекать, - оправдываясь, ответила Соня.       - В школе, ага... - фыркнула Григорьева, демонстративно осмотрев её с головы до ног. - Ты себя видела? Ходячая катастрофа. Пришлось тащиться к тебе, чтобы лично убедиться, что ты живая.       Соня, не удержавшись, улыбнулась, но сделала вид, что вздохнула с досадой:       - Ладно, проходи. Хочешь чаю?       - Ага. И бутеров сделай, - быстро ответила Григорьева, уже усаживаясь на диван. - Но только не с колбасой, ненавижу эту гадость.       Соня засмеялась, направляясь на кухню:       - А ты не много хочешь, нет?       - Нет. Если хочешь, я могу тебе памятку составить, - откликнулась Григорьева с коридора, весело добавив: - И давай быстрее, голодаю тут.       Соня покачала головой, но внутри почувствовала тёплую радость: она поняла, что скучала по этим моментам.       Соня как раз завершила делать чай, когда Григорьева с загадочной улыбкой протянула ей небольшой лоток, накрытый крышкой.       - Клубника? - удивлённо спросила Соня, заглядывая внутрь. Её глаза тут же загорелись. - Ты где её достала в декабре?       - Секрет, - хмыкнула Григорьева, хитро посмотрев на неё. - Но я помню, как ты говорила, что любишь клубнику.       Соня была тронута. Её лицо расплылось в улыбке, и она поставила кружки на стол, не отрывая взгляда от лотка.       - Спасибо, - тихо сказала она, подойдя ближе.       Не удержавшись, Соня обняла Григорьеву, уткнувшись в её плечо.       - Ну-ну, малая, не расклеивайся тут, - усмехнулась Григорьева, но её руки уже обнимали Соню в ответ. - Клубника всё-таки не волшебная.       - Для меня - волшебная, - с улыбкой ответила Соня, отстраняясь, но её глаза ещё долго светились.       Григорьева отставила кружку на стол и откинулась на спинку стула, лениво наблюдая за тем, как Соня с удовольствием ест клубнику.       - А чего малой не в школе? - спросила она, чуть прищурившись.       Соня, не поднимая взгляда, проговорила между кусочками:       - Он с обеда учится.       - А-а, понятно, - протянула Григорьева, кивнув.       Её взгляд невольно задержался на Соне. Она наблюдала, как та перебирает ягоды, поднося их к губам с лёгкой улыбкой. В этот момент Григорьева словно забыла обо всём вокруг.       - Ты чего так смотришь? - неожиданно спросила Соня, подняв глаза на неё.       Григорьева мгновенно встрепенулась, отвела взгляд и ухмыльнулась:       - Да так, думаю, как в тебе вообще помещается столько ягод.       Соня рассмеялась, откинувшись на спинку стула, а Григорьева сделала вид, что её абсолютно не задела эта её радостная, заразительная улыбка, которая всегда сбивала её с толку.       Григорьева, немного склонив голову, спокойно повторила:       - Ты очень красивая, Сонь. Соня замерла, не ожидая таких слов. Её лицо тут же вспыхнуло, а следом она, будто в подтверждение своей неловкости, подавилась клубникой.       - Ты чего? - воскликнула Григорьева, быстро вставая со стула и хлопая Соню по спине.       Соня несколько раз кашлянула, окончательно приходя в себя, и подняла на Григорьеву ошарашенный взгляд:       - Это ты чего?       Григорьева усмехнулась, снова усаживаясь на своё место.       - Просто сказала, как есть. Зачем ты сразу умирать начинаешь?       Соня улыбнулась, но взгляд её оставался слегка растерянным.       - Неожиданно как-то, - тихо пробормотала она, отворачиваясь и глядя в чашку чая перед собой.       Григорьева с интересом наблюдала за её реакцией.       - Неужели тебе никто такого не говорил? - мягко добавила она, скрестив руки на груди.       Соня лишь отрицательно покачала головой, всё ещё избегая смотреть на неё.       - Ну, теперь буду напоминать, чтобы ты привыкала, - сказала Григорьева с лёгкой улыбкой , поднимая кружку к губам.       Эти слова заставили Соню улыбнуться. Тепло растеклось внутри, как будто её только что завернули в тёплое одеяло, от которого невозможно спрятаться.       Григорьева, оперевшись на стол локтями, хитро прищурилась:       - Мне тут птички напели… - начала она, растягивая слова с нарочитой загадочностью, - что у Софьи Ивановны скоро день рождения. Знаешь такую?       Соня, поймав настроение, подыграла:       - Да? - ухмыльнулась она, подняв бровь. - Кто такая?       Григорьева, не отрывая взгляда от Сони, серьезно ответила:       - Девушка моя.       Соня не выдержала и рассмеялась, покачав головой.       - Ну-ну, - протянула она, отставив чашку в сторону.       - А если серьезно, что ты хочешь? - Григорьева снова сменила тон на заботливый.       Соня улыбнулась и с легкостью ответила:       - Мне ничего не нужно.       Григорьева прищурилась, будто не веря её словам, она откинулась на спинку стула, явно что-то обдумывая.       Соня взглянула на неё, чуть прищурившись, а внутри невольно стало тепло.       Григорьева немного потянулась, наблюдая за Соней.       - Ладно, раз тебе ничего не нужно, будем считать, что сюрпризы ты тоже не любишь? - спросила она, чуть приподняв бровь.       Соня покачала головой, проглотив улыбку:       - Зависит от сюрприза.       Григорьева в ответ загадочно хмыкнула:       - Поняла. Ну, тогда считай, что предупреждение ты получила.       Соня, притворно нахмурившись, ответила:       - Ты же знаешь, что я не люблю неопределённость.       - Вот поэтому и придётся потерпеть, - с улыбкой сказала Григорьева, поднимаясь со стула. - Ну, а теперь мне пора. Не скучай, малая.       Она направилась к двери, но обернулась напоследок:       - И клубнику не доедай сразу, аллергия вылезет       Соня только засмеялась в ответ, провожая её взглядом.

***

      Саша не отрывалась от экрана, её пальцы скользили по дисплею, а взгляд выдавал предвкушение. Её лицо озаряла лёгкая ухмылка, словно она уже наслаждалась предстоящим моментом.       - Может, всё-таки не будем? - Лейла снова попыталась вставить слово, опустив голос, чтобы никто не услышал.       Саша не отвела взгляд от телефона, лишь коротко бросила:       - Не начинай. Ты номер достала?       - Да, - тихо ответила Лейла, опустив глаза.       - Отлично, скинь мне, - Саша постучала пальцами по парте с нетерпением. Затем, переключив внимание на пустое место за партой Сони, добавила:       - Подождём немного. Сделаем ей подарок.

***

      На следующий день Соня чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вернуться в школу. Хоть ей этого и не хотелось, долг звенел громче желания остаться дома. Она медленно зашла в класс, встретив шум и гомон одноклассников. Оксана уже сидела за своей партой, погружённая в тетрадь, но, завидев Соню, сразу оживилась.       - Ты как? - спросила Соня, садясь на своё место рядом с подругой.       - Жить буду, - усмехнулась Оксана. Она хотела добавить что-то ещё, но её перебил звонкий голос.       - Софико! - воскликнула Афина, вбегая в класс с широкой улыбкой.       Соня вздрогнула от неожиданности, обернувшись на подругу, которая уже подошла к её парте.       - А ты чего так радостно? - с недоумением спросила Соня, приподняв брови.       - Ты жива! А я переживала, что ты помрёшь от скуки дома, - Афина уселась на парту перед Соней, не отводя от неё внимания.       - Да уж, очень скучала, - Соня закатила глаза, но уголки её губ дрогнули в улыбке.       И вот всё будто возвращалось в привычное русло, хотя предчувствие чего-то тревожного скользнуло где-то на краю сознания.

***

В один из таких дней, на перемене, пока девочки сидели в столовой за своим столом, Афина вдруг вспомнила о чем-то важном.       - Софико, у тебя же скоро день рождения? - спросила она, оживлённо оборачиваясь к Соне.       - Ага, - коротко кивнула Соня, поглощённая своими мыслями.       - Как будешь праздновать? - с энтузиазмом продолжила Афина, глаза блестели от предвкушения.       - Да я, если честно, ничего не планировала... - равнодушно протянула Соня, пожав плечами.       - Как это? - тут же возмутилась Лиля, сидящая рядом, - Это же сладкие 16! Как не праздновать?!       Соня слегка нахмурилась, чувствуя, как на неё наваливается груз ожиданий окружающих.       - Я правда не знаю. Не хочется чего-то громкого. Может, просто дома посижу...       - Дома? - с явным разочарованием переспросила Афина, - Это не дело, Сонь. Мы должны что-то придумать!       - Ну, придумаете - скажете, - Соня попыталась улыбнуться, чтобы сгладить разговор, хотя внутри её всё немного напряглось.       Соня слушала, как девочки оживлённо обсуждали возможные планы на её день рождения, но в какой-то момент ей всё это стало казаться слишком.       - Ребят, а может, без праздников? - тихо вставила она, стараясь не смотреть на подруг.       - Сонь, ну ты чего? - нахмурилась Афина. - Это же важная дата. Мы не можем оставить это без внимания.       - Вот именно, - добавила Лиля, делая выразительный жест руками. - Это твой день, и он должен быть особенным!       - Просто я не люблю всё это, - Соня пожала плечами, но её голос прозвучал так, будто она пыталась оправдаться.       Афина закатила глаза:       - Ладно, если ты не хочешь, чтобы это была прям вечеринка, то пусть будет что-то скромное. Только с нами.       - Это можно, - осторожно согласилась Соня, чувствуя, как давление немного спадает.       Девочки продолжили обсуждать варианты: от пикника до небольшого ужина. Соня лишь кивала в ответ, ощущая, что часть контроля за её днём рождения постепенно ускользает из её рук.       Лиля, сидящая рядом с Сониной партой, подняла взгляд и робко начала:       - Ой, а можно я...       Но Афина мгновенно её перебила, вздохнув с едва скрываемым раздражением:       - Лиль, это девичник. Венику там делать нечего.       Её голос звучал категорично, но не злонамеренно, словно Афина пыталась закончить эту тему ещё до того, как Лиля успеет развить свою мысль.       - Ну ладно, - протянула Лиля, пожав плечами и вернувшись к своему маникюру.       Соня наблюдала за их обменом репликами, изо всех сил сдерживая смех. Она знала, что Афина часто бывает через чур прямолинейной, а Лиля иногда принимала это на свой счёт, но в этот раз всё выглядело почти комично.       "Девичник, значит..." - думала Соня, вспоминая, как мало ей хочется организовывать что-то грандиозное. Однако Афина и Лиля, судя по всему, были настроены решительно.       Всё бы ничего, но теперь у Сони была другая мысль, которую она никак не могла выкинуть из головы: "Как уговорить Григорьеву согласиться на всё это?"

***

      Григорьева влетела на кухню с каким-то необычным энтузиазмом.       - Мааам! - её голос разлетелся по всей квартире, пока она присаживалась на табурет возле стола.       Мать, занятая чисткой овощей, подняла взгляд на дочь.       - Чего, донь?       - Научи меня печь, - заявила Григорьева, звуча одновременно серьёзно и слегка неловко.       Мать удивлённо нахмурилась, пытаясь понять, откуда вдруг этот интерес.       - Печь? - переспросила она, откладывая нож в сторону. - Это ты к чему вдруг?       - Надо, - коротко ответила Григорьева, закатывая рукава.       - Надо? - усмехнулась мама, видя, как её дочь пытается делать вид, что всё это совершенно обычная просьба. - А что "надо"?       - Для одной... ммм, важной причины, - уклончиво сказала Григорьева, отводя глаза и теребя рукав футболки.       - Важной? - мать прищурилась, будто пытаясь выведать, что скрывает её дочь, но решила не давить. - Ладно, помогу. Только потом сама за всем следи, я показываю один раз.       - Договорились! - почти выкрикнула Григорьева, сразу поднимаясь с места.       Её голос звучал так решительно, будто от этого кулинарного опыта зависела вся её жизнь.       Григорьева глубоко вдохнула, глядя на кипу ингредиентов перед собой, и с легкой усмешкой проговорила:       - Ну всё, мам, готовься - это будет шедевр... или катастрофа.