(Не)Беззаботная юность

Джисон знает, что это глупо. Уезжать ночью, никому почти не сказав об этом. Нет, его друзья в курсе его решения о переводе. И, так или иначе, но оказали ему свою поддержку. Вот только… Хенджин. Он ничего не знает до сих пор. И Джисон сказал бы ему, обязательно рассказал бы — будь все проще между ними. Не будь той вечной недосказанности, не будь того вечера на треклятом мосту, не будь всего того, что было и есть. Джисону очень хотелось бы, чтобы все было как раньше. А раньше — это не знать Хван Хенджина. Только изредка пересекаться, задевать друг друга колкими фразами и почти ненавидеть дышать с ним одним воздухом. Хан как раньше тоже не может (не после всего того, что они пережили вместе). Он держит тетрадь в своих руках и принимает одно из сложнейших решений. Забрать с собой — не отпустить прошлое, не начать сначала. Отдать ее — дать глупую надежду самому себе. А потому Джисон кидает ее в пустую корзину для мусора, стоящую около его стола. С прошлым надо уметь прощаться. Джисон не хочет все это переживать заново.

***

Джисон смотрит на табло с отправляющимися рейсами мутным взглядом. В руках крепко сжимает паспорт с билетом, и на какой-то краткий миг ему хочется притвориться, что это не его рейс отправляется через двадцать минут. Ему страшно, как в самый первый раз, когда летел в Корею из Малайзии вместе с родителями и боялся неизвестности. Вот только в этот раз оставлять приходиться то, чем дорожил годами. Просто иногда нам приходится отказываться от дорогих нам людей, когда отношения становятся токсичными. Просто иногда стоит оставить даже самого важного человека в твоей жизни, чтобы обрести покой.

В жизни каждого наступает такой момент, когда вам необходимо перевернуть страницу, написать другую книгу или вовсе ее закрыть.

Вот и в жизни Джисона этот момент наступил. А потому, когда объявляют о начале регистрации на его рейс, парень встает с присущей ему решительностью во всем. Он не собирается жалеть о своих действиях. Не теперь, когда Джисон ставит самого себя на первое место. — Хани! — знакомый голос зовет его, заставляя повернуться назад. Из провожающих Чанбин, Бомгю и Уджин. Джисону хотелось бы вообще без них, чтоб проще стало (но кто сказал, что он не рад им). Уджин треплет по волосам, просит быть осторожнее и улыбается так, словно все еще верит, что все будет хорошо (будто не знает, что в голове Хана). У Бомгю в глазах слезы, как зеркальное отражение глаз Джисона. Они вцепляются друг в друга крепко, и младший даже умудряется съязвить «не натвори глупостей, хен». Хан ему не отвечает, что он уже (Бомгю и сам это понимает). С Чанбином сложнее. Перед Чанбином стыдно. Вновь оставлять позади, но в этот раз без точной даты возвращения. Но Чанбин дергает его на себя, крепко сжимает в объятьях и тихо просит «исцелись, Хани, пожалуйста». Джисон ему обещает. Джисон обещает себе, что исцелится. Обязательно.

***

Когда самолет взлетает, унося Хан Джисона далеко от Сеула, Хван Хенджин просыпается в своей кровати со слезами в уголках глаз. Ему снился страшный сон, в котором все происходит не так, как хотелось бы. Сон, в котором он упускает все возможные шансы на исправление своих собственных ошибок, и ему остается только смотреть на последствия своих же действий (бездействия). Он резко вырывается из сна, прикладывает ладонь к вспотевшему лбу, и пытается отдышаться. Шепчет в ночь словно мантру «это просто сон», постепенно приходя в себя. Брюнет надеется, что времени еще много, и он сможет выспаться перед своими утренними занятиями. Ему завтра еще на репетицию, а потом по планам забежать к младшим, давно ведь обещал им. Хенджин тянется к своему телефону, чтобы проверить время и замирает. В ленте уведомлений высвечивается сообщение от Уджин хена. Но странно не от кого, а о чем сообщение. Хенджин перечитывает вновь. Надеется, что это продолжение странного сна. Пока не осознает, что сон стал реальностью. В сообщении всего два слова. Но именно эти слова заставляют все внутри оборваться.

«Хани улетел».