(Не)Беззаботная юность

Когда Джису видит Минхо впервые с той встречи в аэропорту, то она неуверенно ему улыбается. Но Минхо в компании однокурсников проходит мимо, даже не удостоив ее взглядом. Джису продолжает натянуто улыбаться, убеждая себя, что он ее просто не увидел. Она верит себе вплоть до того момента, пока не врезается в него в толпе студентов после учебы, но Минхо обходит ее стороной, ничего не сказав. А Джису остается стоять столбом посреди потока студентов с открытым ртом и медленным осознанием — лучше не стало. Джису в библиотеке обговаривает совместное выступление с Субином (ее сонбэ со второго курса, но на деле младшего на несколько месяцев), когда замечает Минхо там же. Он несет стопку книг, а рядом с ним незнакомая ей лично девчонка. У той красивые каштановые волосы, маленькое личико с карими глазами и небольшим пуговичным носиком. На ней форма студсовета, а на бейджике неизвестное имя Ван Ирон. Они останавливаются около стола недалеко от того, где сидят Джису и Субин. Эта девчонка (точно не кореянка, потому что акцент слышится) несколько раз благодарит Минхо, спрашивает, как может его отблагодарить. А тот смеется и треплет ее по волосам (Джису бледнеет в этот момент), говоря, что для него лучшей наградой будет, если она все же присоединится к их танцевальному клубу. Та обещает появиться на ближайшей репетиции, на что Минхо улыбается еще ярче и грозится в случае чего надоедать ей в какао. Они прощаются, и Джису смотрит с отчаянием на то, как глаза Минхо теряют все веселье при виде нее, становясь равнодушными. — Ирон — хорошая девушка, у нас общая математика, — неуверенно замечает Субин, когда видит выражение Джису. — Она из Китая. Джису только кивает, а потом возвращается к выбору песни. Перед глазами все еще Минхо, смеющийся с другой девушкой. Минхо, что движется дальше. Лиа больше не уверена, что ее отъезд был хорошей идеей.

***

Лиа спешит к Юне, что позвонила ранее и попросила помощи с английским. И Лиа никогда не умела отказывать младшей, а потому согласилась без раздумий — все равно в общежитии скучно (это раньше ей было весело, когда жила не одна). И она совершенно случайно увидела через окно в кафе Минхо. А дальше ноги сами повели ее к нему. Ведь тот почти три недели так удачно избегает ее, игнорируя даже при совместных сборищах. Минхо красивый настолько, что от него дыхание перехватывает. Для Джису он — синоним к слову искусство, и ей жаль, что она так поздно это поняла. Погналась за чем-то призрачным, упустив настоящую драгоценность из-под носа. У него скучающее выражение лица при виде нее, и это делает его каким-то образом еще прекраснее. Высветленные каштановые пряди (Лиа помнит, когда у него были черные пряди, она могла до них дотронуться, перебирать и зарываться), поджатые губы и равнодушные темные глаза (Джису до сих пор не знает, как не утонуть в них). — Можно присесть? — у нее вопрос звучит надрывно, даже жалко как-то. И, возможно, что Минхо считает также, раз кивает. Но с какой-то усталостью бесконечной, и Лие за него больно так, как за себя никогда не было. Она садится напротив, кладет ладони на свои колени и не знает, с чего начать разговор. Минхо это понимает, а потому говорит за нее. И Джису стыдно, ведь она никогда не может подобрать нужных слов. — Я, конечно рад, что ты вернулась, Джису, — Минхо на нее не щадит даже взгляда, уделяя салфеткам на столе больше внимания, — но это не значит, что я тебя простил. — Минхо, — Лиа звучит отчаянно, она так надеялась, что шанс есть. — Пожалуйста, Минхо, давай поговорим. — Нам тогда не о чем было говорить, а сейчас и подавно, — Минхо отворачивается от нее, подхватывая две сумки, на одной из которой она видит знакомую нашивку студсовета. — Мне на репетицию пора. И Лие остается только смотреть в его спину, что удаляется все дальше. Минхо и несколько назад ушел от нее также — тихо, без скандала, без упреков, только с разочарованием. Лиа думала, что все еще не поздно исправить. Что когда она вернется, они смогут начать с начала — с правильного начала. Не будет больше никаких тайн и секретов, не будет больше ошибок. Вот только за окном около его машины она видит Ван Ирон. Минхо заботливо поправляет на ней воротник куртки, заматывает на девушке шарф сине-серый (Джису его помнит, вместе выбирали) и ерошит ее каштановые волосы. Та смеется, что-то ему говорит, из-за чего на его лице расцветает улыбка. Минхо открывает перед Ирон дверцу машины и даже кланяется, снова вызывая приступ смеха. И в этот момент Лиа забывает, что в этом сплетении историй она не единственная пострадавшая сторона. Ей просто больно.