Détraquée / В беспорядке

Оказалось, что возражение против тестирования неизвестных рукописных заклинаний на своих друзьях ставит тебя в роль неумолимого зануды. Гарри и Рон отправились в Хогсмид, совершенно не заботясь о том, что она отказалась идти с ними. Гермиона неспешно прогуливалась по пустому коридору и остановилась у высокого окна. Погода на улице была мерзкой. Она представила, как мальчики оказались посреди метели, покрытые льдом с головы до ног, их кожа приобрела бы ярко-синий оттенок. Затем их конечности начали бы отпадать. Что нужно, чтобы Гарри наконец-то услышал её? Чтобы Рон прекратил воспринимать её как само собой разумеющееся? Моё сердце ноет, а томительное бездействие мучает мои чувства, как будто... — Гермиона Грейнджер. Почему же посторонние голоса и шумы всегда так настойчиво вырывают её из раздумий? На этот раз это была Падма Патил, с которой она редко общалась. Появившееся любопытство немного ослабило её раздражение. — Да? Она выглядела мрачно, задавая вопрос: — Можешь объяснить, как я внезапно опустилась с третьего на четвёртое место по Зельеваренью? И что более важно, каким образом Гарри Поттер оказался на первом? Гермиона на мгновение замешкалась, но затем ответила: — Гарри в последнее время действительно усердно работает. Верность Поттеру была превыше всего, даже если бы ей хотелось бросить и его, и его книгу в чан с тухлой слизью флоббер-червей. — О, да брось, — возразила Падма. — Действительно усердно работает? Достаточно, чтобы стать гением за одну ночь? И почему его упорство приносит результаты только в одном предмете? Гермиона беспомощно пожала плечами. — Слушай, Гермиона. Всё это связано с фаворитизмом Слагхорна. Я понимаю, что Гарри твой друг, но это несправедливо, — она выпрямилась и сцепила руки за спиной. — У меня есть предложение для тебя. Она выглядела так, словно стояла в зале заседаний перед дюжиной беспощадных судей, а не в мрачном коридоре с её не слишком привлекательной одноклассницей. — Продолжай... — рискнула сказать Гермиона. — Мы объединим наши ресурсы для финального проекта. Мы подготовим два безупречно написанных доклада с идеально приготовленными зельями, подадим их по очереди, восстановим нашу репутацию и положение, и на этом все закончится. Гермиона улыбнулась и протянула руку, не произнося ни слова. Падма крепко её пожала. — Библиотека? После ужина? — Договорились.  

***

— ...Тогда она взмыла в воздух, как грёбанный ангел, и завопила так, будто её разрывало изнутри. Рон, Линн и я попытались удержать её, но она не переставала кричать... Я убежал, нашёл Хагрида, добрался до МакГонагалл... Они забрали её в Святого Мунго... — Всё тело Гарри трясло от волнения. Он говорил слишком быстро. — Это было чертовски страшно, — уточнил Рон, помогая прояснить ситуацию. Гермиона почувствовала, как ей становится плохо. — Ожерелье из опалов, говорите? — спросила она, борясь с нарастающим чувством тошноты. — Да, — выпалил Гарри, — то самое, что выставлено в Горбин и Бэрксе. Теперь нам нужно выяснить, как Малфой сумел пронести его мимо Филча. Рон раздражённо взглянул на потолок, но, проявив нехарактерную для себя сдержанность, удержался от комментариев. Гермиона в этот момент чувствовала себя особенно неуверенно. — Боже мой, Гарри, — начала она. — Да прекрати корчить из себя всезнайку, Гермиона! — выпалил он, сверкая злыми глазами. — Ты не всегда всё знаешь, понятно? Я прав, я уверен в этом. Это должен быть он. Мы слышали, как он просил того мерзавца в магазине отложить что-то! — Ты не можешь быть уверен, что он говорил именно об ожерелье! — Откуда взялась эта чертова вера в Драко Малфоя? — Это не вера в него! Это вера в то, что он не способен провернуть нечто подобное... — Да, потому что всё прошло как по маслу. Никаких крупных провалов, совсем... — Эм, Гарри, приятель... — вмешался Рон, не зная, как смягчить напряжение. — Нет. Рон, нет. Заткнись. Почему ты не видишь? Ты же знаешь, какой Малфой больной и извращённый ублюдок. И ты видел, как он показывал метку Горбину! — Ну, на самом деле мы этого не видели... — Ладно. Знаешь, что... Ладно. Скоро все мои слова подтвердятся! — он посмотрел на Гермиону, его лицо оставалось мрачно враждебным. — Не надейся, что я забуду припомнить тебе "я же говорил", когда дерьмо попадёт на вентилятор. С этими словами он резко зашагал в сторону спален, не дав Гермионе возможности ответить и напомнить, что она не сказала "я же говорила" по поводу той неудачи в Министерстве в прошлом году. Хотя, конечно, она бы и не сказала этого. Рон и Гермиона не могли взглянуть друг на друга в оглушительной тишине, оставленной Гарри. — Я иду в библиотеку, — сказала она дрожащим голосом. — Сейчас? — Да, сейчас. — Гермиона... Она покинула комнату, стремясь избавиться от неуверенных лазурных глаз Рона. Если бы она осталась, он, конечно, сидел бы с ней, но оба знали бы, что он предпочёл бы подняться, чтобы успокоить Гарри. Рону было бы несложно наговорить о ней не самых приятных вещей. Сейчас ей хотелось быть окружённой книгами и тишиной. Падма обязательно будет там. Энергичная и прагматичная Падма поможет ей забыться в умственных занятиях. Она позволила своему разуму унестись к расплывчатым мыслям, которые поглощали её до того, как она узнала о Кэти. Она размышляла о сочетании анестезии и кетамина с элементами зелья восстановления, чтобы сделать человека временно невосприимчивым к боли. Может быть, это помогло бы уменьшить силу заклинания Круциатус? Гермиона глубоко вздохнула, как только вошла в своё безопасное убежище. Она заметила затылок Падмы, укрывшейся в тихом уголке. Та заплела свои длинные, блестящие чёрные волосы; тёмная коса резко выделялась на фоне ярко-белой рубашки. — Привет, Падма. Давай начнём.

***

  На следующее утро Гермиона решила пойти на завтрак одна. Она уже была на полпути через общую гостиную, когда почувствовала, как кто-то схватил её мантию, чтобы остановить. Она обернулась и увидела Гарри Поттера, чье лицо было искажено дискомфортом. Он смотрел в дальний угол, не решаясь встретиться с ней взглядом. Его рот приоткрылся. Затем закрылся. Он закатил глаза, прежде чем наконец взглянуть на неё. К этому моменту Гермиона уже улыбалась, не в силах ничего с собой поделать. Он смотрел на неё уязвлённо, слегка смущённый. Гермиона тяжело вздохнула… и крепко обняла его за талию. Чёрт тебя побери, бедный, жаждущий любви, ужасный и одновременно замечательный мальчишка.

***

  В тот вечер Гермиона грустно и рассеянно осмотрела гостиную. Гарри только что ушёл на очередной урок с профессором Дамлдором. Весь последний час он с раздражением и одновременно весельем наблюдал, как Джинни и Дин устроились у камина, смеясь над Арнольдом, карликовым пушистиком. Они по-прежнему сидели вместе, выглядя уютно и счастливо. Она бросила взгляд на Рона, сидящего на полу и опершегося на подлокотник дивана, чтобы не видеть Джинни и Дина. Он решил, что наблюдать за Лавандой Браун, красящей ногти, было куда приятнее. Гермиона вскочила и направилась к портрету, её настроение было явно раздражённым. — Куда… — К профессору Слагхорну... — Ну, разумеется, — с язвительным фырканьем.   Падма не могла встретиться с ней этим вечером. После урока она рассеянно сообщила, что должна идти на заседание своего клуба "Ночная Нумерология". Похоже, у Рейвенкло были клубы на любой вкус. Гермиона задумалась, идя по коридору к подземельям, какой могла бы быть её жизнь, если бы её распределили на этот факультет. Несомненно, она была бы частью множества учебных групп. Она завидовала знаниям, разговорам и захватывающим обменам идеями, которые она упустила. В прошлом году Терри Бут неоднократно говорил ей, что она принадлежит их (его) дому. Он произносил это, проходя руками по своим растрепанным каштановым волосам. Хм. Что если она последует собственному совету? Что если она пойдёт на свидание с Терри Бутом? Что если она будет пить сливочное пиво, сидя напротив него, держать его руку, позволит ему провести той же рукой по её непокорным локонам... позволит ему обнять её лицо и поцеловать её губы? Будет ли Рон ошеломлён? Можно ли рассчитывать на то, что он возьмётся за дело и наконец-то станет действовать? Она резко остановилась. Она знала, что этого никогда не случится. Если эпизод с Виктором научил её чему-то, так это тому, что ревность превращала Рона в ужасного человека. Он бы жестоко обращался с ней, пока она не откажется от своего поклонника, а затем ожидал бы, что всё вернётся на круги своя без каких-либо проблем. Раздражение, которое она испытывала в глубине, нарастало и вырвалось из её горла: — Грр! — Полегче, Гермиона. —...Нотт? Опять он? — Тео, Гермиона. Я просил тебя называть меня Тео. Она просто уставилась на него. — Ну давай. Назови меня Тео. Они уставились друг на друга, опираясь на противоположные стены узкого коридора. Он опустил голову и бросил на неё острый взгляд. — Скажи это, — произнёс он с притворной угрозой в голосе. Гермиона не удержалась от усмешки. — Тео. Он притворно содрогнулся. — Ооо, моё имя на твоих губах сжигает меня. Он был чрезвычайно стройным и узким. Гермиона вообразила, что он столь же худощав, как и она, хотя он был намного выше. Светло-каштановые волосы, голубые глаза, чуть темнее, чем у Рона; ей пришлось признать, что он был весьма привлекателен. — Что теперь? — спросила она с притворным дружелюбием. Нотт — Тео — небрежно пожал плечами. — Я направлялся в библиотеку. Было бы прекрасно, если бы ты составила мне компанию для блистательной интеллектуальной беседы. Его улыбка была искренней и открытой. Кто же такой Тео Нотт? Живое воплощение уайльдовского дэнди? — Ладно. О, ужас, она улыбнулась в ответ. — А, вот ты где! Я как раз... Да! Почему бы не включить в это уравнение и Драко Малфоя! Отличный ход, судьба! Малфой остановился в полном недоумении, увидев её. Гермиона осознала, что ей приятно быть причиной его смятения. Тео думал о том же самом. — Ты снова это сделала, Гермиона! Ты потрясла невозмутимого Малфоя. Вот почему я тебя так люблю. — Какого чёрта? Тео, если у тебя какие-то извращённые отношения с грязнокровкой, тебе следует знать, что… — Закрой рот, Драко. Так не разговаривают в цивилизованном обществе, — ответил Тео. И, заметив выражение лица Малфоя, добавил: — О, это весело. Я понимаю, почему ты всё время это делаешь. И Гермиона — Боже, помоги ей — засмеялась. Голова Малфоя резко повернулась в её сторону. Все следы удивления исчезли с его лица, и он посмотрел на неё с полным презрением. При свете факелов его почти прозрачные глаза казались пылающими огнём и серой. — Увидимся в общей комнате, Тео. Его тон выражал гораздо больше, чем слова. Он произнёс их Гермионе медленно, с налётом угрозы и грубости. Это был и вызов, и оскорбление, и угроза. Тео тихо насвистал, когда Малфой скрылся из виду. — Сколько страсти, не правда ли? — заметил он с восхищением. — Совершенно верно, — в её же восхищении был явно заметен сарказм. — Ну что ж. Похоже, наша встреча среди старинных томов откладывается. — Тогда в другой раз. Я буду лучше подготовлена. Даже надену красивое нижнее бельё. О, Боже. О, чёрт возьми. Как она могла сказать такое? Тео выглядел по-настоящему сияющим. — О, я с нетерпением буду ждать. И с игривым подмигиванием и улыбкой он ушёл. 

***

Ещё час назад она представляла себе жизнь, в которой была бы частью престижных исследовательских клубов. Сейчас же она осознала, что невольно попала в Клуб Слизней. Ей не было известно, кто из творческих душ придумал это название, но Слагхорн был явно в восторге. — Кормак, мой мальчик, — слегка запинаясь произнёс он, — ты должен напомнить мне познакомить тебя и твоего замечательного дядю с турецким послом когда-нибудь! У него есть несколько увлекательных новых бизнес-проектов, связанных с летающими коврами, и модификациями, которые делают их значительно менее незаконными... Маклагген самодовольно усмехался. Джинни кружила вокруг Гвеног Джонс, как фламинго в разгаре брачного танца. Ну что ж. У неё был кубок, полный вина. Пора измерить свою жизнь этим.