Bravo, detective!

      Вчерашнюю выходку Грома можно было списать на стресс и однообразную работу. Целый день перед глазами бумажки, снимки. Одну и ту же ситуацию нужно мусолить чуть ли не пятьсот раз за день. Ничего не понятно, ничего неизвестно. И тут появляется известный ему человек. Конечно ты будешь этому рад, абсолютно и не обращая внимания на то, какой ты человек: закрытый и собранный, или энергичный и общительный. Это как увидеть отсылку к своему любимому фильму. Прыгаешь от счастья, понимая как всё-таки здорово иметь что-то знакомое на языке.       Дима старался не думать об этом вечером, но получалось не особо. Всё-таки отогнать такую тему от размышлений было проблематично. Позвонить, просить не решался, это было бы слишком навязчиво. Утром, в отделе, перекинулись парой слов. Гром вел себя, как обычно: словно ничего этого не было. Никаких резко неоткуда взявшихся теплых взаимоотношений, этого «родной» и объятий. Они слова коллеги, пока ещё не напарники, просто знакомые, работающие в одном отделе.       Каждые несколько минут Дима поглядывал на стол Игоря, но тут же останавливал себя, пытаясь сосредоточиться на работе и пару минут разглядывал присланный с Юлиного аккаунта Громом документ. И этот круг начинался по новой. Продолжался он до тех пор, пока Дубин не решил для себя: так больше продолжатся не может. Он встал, кинул оценивающий взгляд на открытое через почту письмо и взял в руки телефон. Машинально включил его. Проверить время. Взгляд зацепился за панель уведомлений. Одно сообщение. Неизвестный.       Может пробить этот номер? — подумал было Дима, но решил оставить эту задачу на потом. Он два раза нажал на пока ещё не видное ему сообщение и через несколько секунд открылось приложение, в котором Дима черным по белому прочитал послание присланное ему с данного номера.

Неизвестный номер.

Сегодня в 4 на последнем месте убийства. Один на один.

      Сообщение висело непрочитанным с восьми пятнадцати утра до трёх тридцати. Дима обнаружил это только сейчас, а потому у него оставалось примерно двадцать пять минут, что бы прибыть на нужное место. Некий азарт, вызванный этим сообщением, напрочь лишил Диму мозгов. Он сорвался с места, выбежав из здания прочь. До места назначения было несколько кварталов. Если поспешить — успеет.       Он шел быстрым шагом, каждый раз проклиная красные светофоры на своём пути. В голове с каждым шагом лишь громче звучало «хоть бы успеть» и мысли, предполагающие, кто это мог бы быть. Был ли Дима близок? Раз убийца решил сдаться сейчас, то значит почувствовал опасность? Решил убить Диму? Юноша тут же остановился посреди улицы и простоял в немом ступоре пару секунд, а затем с ещё большим рвением пошагал вперед. Нет, бред. Дима арестует его, или того, кто решил так подшутить над ним и дело с концом. Стоило бы вызывать подкрепление, но всё-таки сомнения каждый раз возникали абсолютно идентичные.       Ну а вдруг там просто обычный розыгрыш и ничего серьезного? Какой-то мальчишка узнал информацию о деле и решил поиграть в преступника. Что с этого грозит Диме? Выговор. За то, что не предвидел. За то, что зря побеспокоил. Лучше он сам. Никому не будет мешать, ни у кого не будет просить помощи, что бы не отвлекать. Всё сделает сам. Тихо и быстро. Ничего сложного. Поймал — привел. Обычное дело. Таких он ловил уже достаточно, опыт какой-никакой уже имеется, да и на Игоря Дубин поглядывает периодически. Что-что, а он перенял некоторые приёмы, манеру речи и даже поведения в таких ситуациях. В обычных бытовых ситуациях Дима просто болтал с Громом. Как с другом. А потому совсем не обращал внимания ни на речь, ни на манеры. Это стало обыденным, что даже не замечалось спустя такое количество времени. Но вот задержания это всегда было что-то на грани. Кажется, Дима запомнил абсолютно их все, пока работал с майором на пару.       В голове словно воспроизводилась картинка из 2гиса. Он прокладывал самый короткий маршрут, прикидывая, сколько времени это будет занимать. С каждой секундой дыхание учащалось, сердце билось сильнее, заглушая звон в ушах. До места назначения оставалось метров сто. Дубин ускорил шаг, уже чувствуя, что больше не может и на задержание сил совсем не останется. Но тут где-то в груди открылось второе дыхание. Дима проматерился про себя, назвав это спасительное дыхание не самыми хорошими словами. И вот нужный заворот был перед глазами.       Лейтенант завернул за угол, прошел ещё метров десять и остановился в ступоре. Худшие его соображения оказались более чем реальны. Парень пытался отдышаться, смотря на кучку из пятерых человек, что стояли по обе стороны от самого главного, это сказать было несложно. Внешние различия говорили части за себя. Один человек с черным кейсом, второго было сложно не спутать с Робертом. Двое громил. Все пятеро без масок, четверо в чёрном, исключая человека посередине, который был одет официально, в синее дорогое пальто. Посередине стоял Ван Дер Хольт, выучено улыбаясь напоказ.       Дима наконец отдышался и вдруг осознал: это они. Те, кто были в ночь убийства Петра на его дворе. Те, кто убил и всех остальных, он был уверен! Человек с кейсом вышел вперед и положил чемоданчик на землю. Дима сделал несколько шагов назад, хватаясь за кобуру пистолета, всматриваясь в его лицо. Запомнить получилось на отлично. Дима нарисует этого человека без проблем. Двух охранников еще предстоит запомнить, но почему-то из уст вырвалось: — И это по-вашему «один на один»? Можете считать, что наряд уже выехал. — лейтенант выудил пистолет и направил его вверх, собираясь выстрелить. Если соседи не вызовут, значит это сделают прохожие. — Wait, Дмитрий, — улыбаясь, произнес Август, — хорошо, — он вскинул брови, указав черной кожаной перчаткой над головой неопределенный жест.       Мужчина, прежде сидящий на коленях перед кейсом, обернулся в вопросительном тоне. Хольт прикрыл глаза и уверенно кивнул. Опускать пистолет Дубин не спешил. Может ещё не поздно вызвать подкрепление? Нет, если он сделает хоть один выстрел, эти двое крупных ребят двинутся не в стороны, а на него. Всё равно рано или поздно Дима выстрелит. Приедет отряд чуть позже, какая разница? Тут же в голову ударил новый поток мыслей. Это всё, конечно, хорошо, но нельзя давать им расходиться. Их всех потом в участок и на допрос. В первую очередь Роберта и Августа. — Стоять всем! Не двигаться! — Дима направил пистолет на четверых мужчин, которые в миг замерли и посмотрели на Августа, что в отличие от них и глазом не моргнул.       Все четверо как по команде подняли руки вверх. Максимум, что поднял вверх Хольт — это были брови. Кем он себя возомнил, этот Август? Высокомерный… Если бы Дима не был приличным человеком, он бы закончил свою мысль и насыпал бы еще сверху не самых приличных слов. Но, к счастью, он не такой. И сейчас на Августа был направлен лишь суровый взгляд голубых глаз с нахмуренного лица. — Вас это тоже касается, мистер Хольт. Сейчас вы все проедите в участок. — Ха-ха-ха, постойте, Дмитрий, — перебил его Август, который, кажется, совершенно не боялся за свою шкуру, что вводило в смущение в первую очередь Диму, а во вторую его же команду. Которая уже под немым приказом лейтенанта опустилась на колени и сложила руки за голову, — отчего Вы got angry? Давайте сыграем. Победите Вы — мы покорно сдадимся и расскажем вам всё, что знаем сами. А выиграем мы — вы отпустите нас, закроете дело и не будите открывать новое, okay?       Юноша опешил. Предложение звучало сладко, словно мед на душу. Может это из-за голоса Августа, что звучал так медно, а может из-за самого неплохого предложения. Велика ли цена, велик ли риск? Конечно да. Но отказаться было нельзя. Это лучшее предложение «компромисса» со стороны убийцы. Так почему бы не дать ему напоследок почувствовать свою эмитированную власть над органами? Да, Дим… Твоя доброта тебя и погубит. Нельзя таким, как ты, в органы идти, ими манипулировать проще простого, ты же и сам это прекрасно знаешь.       Мозги словно вскипятили, он не мог мыслить здраво, а ведь это то, чего сейчас не хватало больше всего! Если бы сейчас он мог останавливать время было бы прекрасно. Но, к сожалению, такой способности у него нет и придется остужать мозги по ходу событий, ведь времени на прохлаждения совсем нет, а становится только жарче. Накал нарастает, каждый думает, что победа за ним. Август — уверен в этом. Дима — знает наверняка. Мышцы начали дрожать, Дубин еле стоял на ногах. И как он сейчас будет против этих четверых громил драться? Это не считая ещё и Августа, который потом добьет его умирающего. Стоп. Четверых? — Знаю я ваши игры. Не по наслышке, — сказал Дима, намекая на дело Чумного Доктора. В голове сразу воспроизвелась метафора, словно Разумовский это так, nps, которого нужно пройти, что бы перейти к главному боссу. И главный босс здесь, естественно, Август. И оставалось надеяться, что сейчас поговорка «первый блин комом» будет не актуальна и подведёт Диму хотя бы сегодня, — К тому же это нечестно, я один, а вас в сумме пятеро.       Хольт напоказ засмеялся. Уголки его губ приподнялись, глаза прикрылись, сам он, кажется, замедлился в своих действиях, словно они давались ему с большим трудом. Август сделал пару шагов вперед, Дубин направлял на него дуло пистолета и следил за каждым размеренным и большим шагом, сопровождающимся легким цоканьем ботинок. — Ох Дмитрий. Sometimes Вы говорите умные вещи. Жаль, что сегодня не Ваш день, — съязвил он, открывая черный кейс с белой надписью «Holt International», — драться вы будете не с ними. И даже не со мной.       Из черного чемодана показалось зеркальное чудо, которое без слов Августа о нём Дима вряд ли смог узнать. Конечно, как можно узнать что-то, что ты прежде никогда не видел? Дежавю произошло только тогда, когда Хольт достал нечто из чемодана. Что-то ему напоминало это творение компании Хольта. Вот только что? Перед лейтенантом сейчас из маленького железного кубика в огромного робота размером с человека превратилось то, что было изобретено компанией «Holt International». Приятный черно-белый цвет андроида вовсе не внушал былого страха, но Дубин всё же сжал пистолет чуть сильнее, хотя руки предательски задрожали при виде непонятного инородного тела. Как с этим бороться? Будет сложно? А если он не справится? Какой самый плохой вариант? — Представляю Вашему вниманию: personal security robot. — Ван Дер Хольт нажал на кнопку включения и отошел на пару метров назад.       Робот включился. В миг он вновь превратился в былой черно-белый кубик и словно птица расправил свои лопасти, появившиеся сверху и взлетел в воздух. На чёрном, словно смоль, экранчике, появилось мультяшное выражение лица. Дима даже сначала подумал, что это какая-то шутка, но когда края квадратного дрона загорелись ярко-красным цветом и лицо в миг стало выражать не самые дружелюбные эмоции, все сомнения рассеялись. Лейтенант непроизвольно сделал несколько шагов назад, до сих пор оставаясь в немом шоке. В голове была каша. Манная. С комочками.       Ничего не складывалось. Как это связано? Дима оторопел. Замер на пару секунд, прибывая в немом шоке и глядя то на Августа, то на изобретение. Не его, конечно, изобретение. На робота его компании. Но всё же наконец моргнул, осознав ситуацию. Господи, Дубин, идиот! Как только ты додумался прийти сюда один, никого не предупредив? Очевидно, роботы сильнее, эффективнее и умнее людей. По крайней мере роботы Хольта. Тут же спустил курок, намереваясь как можно быстрее закончить с этим. Направлял дуло прямо в середину, но робот буквально за миллисекунду отлетел в сторону. Ну да, кто сказал, что будет так просто? — Хольт, — произнес Дубин, направляя пистолет на робота повторно, — и всё же, — выстрел. Снова мимо, — я не понимаю. — Да? — удивленно произнес он, — I think Вы уже обо всём догадались. — Как видите, — захрипел Дима, — выкладывайте свой злодейский план.       Дубин сделал ещё пару выстрелов и понял, что это бессмысленно. Хотя, вероятнее всего, выстрелы были сделаны лишь для скорейшего прибытия полиции. Дима взглядом ловил дрон, который по ощущениям двигался со скоростью света и проклинал себя за то, что не снял вечно мешающие очки. Старался следить за дыханием, за ситуацией, а в особенности за Хольтом и стоящими в углу людьми. — Почему сразу «злодейский»? Я не злодей. — Все вы так говорите. «Избавляю город от чумы. Раз не можете вы, это сделаю я». Ага, ко… — Дима подбежал к роботу, который пытался атаковать первым и врезал ему по пропеллеру рукояткой пистолета, — …нечно.       Дрон опустился вниз от удара, но, — удивительно — продолжил работать, пусть сейчас и в облике человека. В голове сейчас были только маты. Как же его вырубить то, а? Ударить посильнее? Нет, сил дрожащих ладошек ему не хватит на что-то большее, чем удар, который он сделал сейчас. Нужно собраться. Понять, где можно отключить андроида без увечий себе и ему. — Нет, Дмитрий, Вы не правы. — заявил Август, со слабой улыбкой наблюдая за попытками Димы справиться с роботом, — Я делаю это не в личных целях, а чтобы помочь народу. — Да, конечно… — последнее слово Дубин произнес, пытаясь отдышаться и сглатывая слюну.       Дурацкое слово. «Конечно». Тьфу, других что ли нет? — подумал бы Дима, если бы сейчас не уклонялся от удара его железного врага. На другие мысли словно не было времени. Едва хватало осмысливать всё сказанное Хольтом. По лбу сочился пот, дыхание сбилось и второе, когда оно было так нужно, совсем не хотело открываться. Дима смотрел на сломанного им самим робота в нескольких местах, который значительно замедлился, когда Дубин так сильно ударил ему по спине. Сам юноша лежал на земле, поправляя очки тыльной стороной руки. — Development роботов и есть помощь людям, Дмитрий. — Я всё ещё не понимаю причем тут роботы.       Дима встал, а взгляд его упал на Хольта. Безмятежный, холоднокровный, спокойный. Август скрестив руки на груди наблюдал за лейтенантом. По коже пробежал колючий холодок и Диму обдало непонятной болью, которая раздавалась по всему телу от одного только взгляда. Он сомкнул губы. Вернулся в реальность и поднял пистолет на андроида, прищурив один глаз. — Ради той версии, которую Вы сейчас хотите obliterate, были и убиты все эти люди. Они пошли на благо человечеству, их смерти не были напрасными! — Что? — Дубин мотал головой, переводя взгляд с дрона на Хольта и наоборот, — Что вы этим хотите сказать? — And then, Дмитрий, — Август глубоко вздохнул и зашагал в сторону, — что эти люди просто служили gears в моём глобальном механизме. Эти жертвы — ничто, по сравнению с тем, чего мы добились. — То есть, я правильно понимаю, что эти люди были убиты для того, что бы сделать ваши дроны лучше, так? — в голове всплыло сразу несколько догадок. Может, это его давние враги? Может просто люди, которые мешали? Ах, нет, они все не какие-то большие шишки. Тогда что?       Юноша сделал выстрел точно в цель и робот, пораженный в грудь, упал на асфальт, пища что-то несуразное. Ну наконец-то! Дубин расслабился и в миг ноги вновь начали существенно дрожать. Ощутилась весомая боль в правом плече и кисти. Он осмотрел ладонь, обнаружив на ней неприятное ощущение от красного покраснения. — Вы мыслите узко and monotonous, это удручает, — театральная пауза, перед тем, как наконец перестать пудрить лейтенанту мозги, — и к тому же совсем меня не слушаете.       Дима, кажется, совсем и забыл, что здесь кроме него и робота находится ещё кто-то. Его маленькая победа сейчас казалась такой огромной. Он словно покорил Эверест, вознёсся вверх. Это чувство было сравнимо со многими приятными вещами и очень хотелось насладиться им в одиночестве. Дубин ещё пару секунд расслабленно пялился на павшего андроида, а затем всем корпусом повернулся к вальяжно расхаживающему Августу. Тот как раз продолжил: — Дроны, Дмитрий, требуют особого подхода, — в миг юноше показалось, что с ним сейчас разговаривает его лектор из университета. Такой же размеренный тон, паузы, что бы выделить самое главное, запоминающаяся интонация, — и на тесты нужно всегда обращать increased внимание. Чаще всего, когда мы погружаем роботов в искусственную среду, что бы провести тестирование машины, это проходит успешно или не успешно для неё. Но для реального мира эти результаты могут быть pacifier. А потому мы решили проводить испытания в реальной среде.       Где-то между сердцем и легкими закралось осторожное чувство тошноты. Хотелось закрыть рот рукой, не дышать этим проклятым, ужасным Питерским воздухом, уехать обратно, к маме, в детство. Вдохнуть этот сладковатый и такой родной запах… Но дело, очевидно, было вовсе не в воздухе и далеко не в Питере. Дело было в человеке, чьи слова и присутствие вызывало в Диме отвращение и гнев. Чувство злости так и острило на языке и высказать всё прямо сейчас, ему в лицо, было непреодолимым желанием. Как он посмел? Кем он себя возомнил?       А Хольт всё продолжал. — Конечно, всё это было по reciprocal согласию обеих сторон, — он замолчал, краем глаза смотря на реакцию Дубина. И она, кажется, его очень впечатлила, а потому он продолжил, — до какого-то времени.       Злость закипала, брови хмурились. Дима не мог его прервать ни на минуту. Ему нужно было понять мотивацию этого чудовища до конца. Сейчас, когда он почувствует, что высказал всё, Дубин и посадит его на крючок и отведёт в участок. Жаль только в спешке забыл диктофон взять. Сейчас бы очень пригодились Юлины жучки. Но их опять же под рукой не оказалось. Теперь нужно было слово в слово запоминать монолог Августа, параллельно переводя слова и сдерживая всю агрессию в себе. Через пару десятков лет дети в школах будут учить не монолог Чацкого, а монолог Хольта, который просвещался тогда ещё лейтенанту Дмитрию Дубину.       Ну да, ну да, мечтай, что о тебе в учебниках писать начнут. Максимум о ком напишут (и скорее всего напишут) так это о Громе. Как-никак народный герой, считай популярнее всеми известного Иссы Костоева. А Чумной Доктор по запросам в интернете, кажется, значительно превышает запросы имени того же Чикатило. Но не суть. Главное и самое громкое дело Димы Дубина было и до сих пор остаётся делом о Чумном Докторе. И скорее всего даже Хольта с его выходками не затмить это громкое дело, в коем мельком участвовал юноша.       От реальности Дима в какой-то момент вообще отключился, совсем забыв, что нужно запоминать нудную и скучную речь Августа. Об этом ему, любезно, напомнил сам собеседник, который уже начинал затирать про прогресс дронов в его «гениальном плане». — Вы слушаете, Дмитрий? — он, словно, действительно жаждал иметь хоть какого-никакого, но слушателя. Кажется, всей своей лабудой и трепаньем языка он заманал уже всех, кого только можно. И теперь пытается зубы заговаривать полицейскому, — What am I talking about? — сказал он, обращаясь к стоящим на коленях парням, — Oh, yeah. Мы каждый раз выявляли слабые стороны нашего изобретения, настраивали его и запускали вновь. Вы же увидели прогресс в убийствах? Скажите, что увидели, иначе я в Вас совсем уж разочаруюсь.       Отвечать Дима не спешил. Конечно, это заметно было, но отвечать Августу сейчас было так же глупо, как нарисованной девочке на экране. Зубы сжались, словно Дубин сам себя ограничивал от лишних слов, которые он, даже несмотря на то, что бы приличным человеком, мог сказать Хольту в порыве собственных эмоций. Август вздернул бровями и повернул обратно, начиная ходить по одному и тому же месту в районе метров пяти. — Робот отбирал всё имеющиеся из рук противника и если это предоставляло опасность, то этим же и убивал. Если жертва роняла своё оружие или переставала держать оборону… — договорить ему Дима не дал. — То дрон пользовался этим и тоже убивал её… — печально добавил лейтенант, смотря на Августа не то с отвращением, не то с обидой. — Bravo, detective! — Хольт даже захлопал в ладоши. Звук приглушался из-за надетых на руки перчаток, а выражение лица блондина сменилось на негодование, — хоть какая-то умная вещь за сегодня.       Он что, считает себя лучше всех? Считает, что Дима не сможет его поймать? Что он — просто букашка на его пути? Нет, так не пойдет. Долбануть его шокером и дело с концом. Дубин не такой, как думает о нём Август, это всё бред силы кобылы. И с уст Ван Дер Хольта этот бред звучит почему-то более презентабельно и внушительно. Ему бы озвучки рекламы брать, убеждает процентов на девяносто, если знать, кто он такой и что он вообще собрался продавать. — А ещё мы добавили дронам функцию имитировать свою смерть. Как оказалось, очень полезная вещь, — он замолчал.       В миг раздался выстрел. Дима было подумал, что это приехал патруль, наконец забрать эту дурную компашку в отделение. И думал бы так до последнего, если бы не почувствовал тягучую боль в животе. Он обернулся: и правда. Никакого отряда здесь не было. Только робот, стоящий на ногах и держа в своей железной руке пистолет Дубина. Кажется Дима даже не заметил, как выронил его из рук. Чёрт…       Легкое дуновение ветра, прежде не ощутимое, сейчас чуть не сбило лейтенанта с ног. Он опустил голову. По синей рубашке в области живота расползалось красно-алое пятно. Мысли вытянулись словно струнки, по которым так успешно сейчас играл Август. Мелодия получалась не из лучших. На лице Димы были немые вопросы, которые прекрасно читались собеседником. Прежде еле держащие его ноги вдруг подкосились и задрожали ещё сильнее.       Колени встретились с асфальтом, а рука с раной на животе. Тепло покидало тело и становилось ужасно холодно. Каждое дуновение ветерка выносило из Димы часть его души. Пронизывающая каждую ниточку тела боль расползалась с такой же скоростью, как это делал холод. И кажется теперь Дима был готов сказать: «Август, вы подлый мерзавец», но из рта вышли только сжатые хрипы, которые Хольт уже вряд ли услышал.       Щека коснулась холодного тротуара, а очки из-за резкого соприкосновения с землёй треснули. Но даже сквозь треснутые стёкла было отчетливо видно острые черты лица Августа Ван Дер Хольта.