Bravo, detective!

      Три сообщения за последние несколько часов было отправлено Игорю от Димы с абсолютно идентичным содержанием. И на третий час игнорирования Гром всё-таки ответил. Чисто ради того, что бы Дима отвязался и не отвлекал его.

Стажёр

Игорь, что там с делом?

Стажёр

Игорь, что нового?

Стажёр

Игорь, есть информация по делу?

Игорь Дима, всё по-прежнему стабильно. Я сообщу, если что-то появится.       Он, конечно, понимал, что Дубину просто не терпится зацепиться за что-то и тянуть за эту нитку, пока он не раскроет дело. Но Игорь и так погружен в работу на все сто двадцать процентов, что времени на болтовню у него не имеется.       А вот Дима на самом деле думал совсем о другом. Сейчас он не беспокоился о деле, которое не может раскрыть, ведь волнение полностью перешло на дело об убийстве его приятеля. Дубин хотел было выпросить у начальника это дело себе и отдать дело об убийствах другому, но Прокопенко так не думал. Когда эмоции чуть ослабли, Дима понял, что так даже лучше. Дело перешло к Игорю, а он, как известно, раскрывает их как орешки.       Конечно, Дубин волновался. Твой друг, с которым вы знакомы с универа вдруг умирает и ты — первый, кто нашел его труп. Самолично убедился, что он умер и теперь отмазки самому себе в стиле «он просто уехал надолго» не подойдут. Придется проходить через все стадии принятия.

Стажёр

Извини.

      Дима сегодня не проявлялся в участке. Ему стыдно было попадаться Грому и Прокопенко на глаза, после того, как он показал им свои истинные эмоции. Это было ошибкой. У него такая работа, что эмоции здесь нужно подавлять и убирать в дальний ящик. А Дима так не может. То ли опыта не хватает, то ли он начитался книжек, что эмоции нужно проявлять и не стыдится этого.       Может он просто здесь по ошибке? Может его обостренное чувство справедливости — это звоночек? А если всё это не для него? Просто мираж, который хочется видеть от безысходности и однотипных пейзажей каждый день, а в его случае он самолично создаёт себе этот мираж, всё больше то ли утопая, то ли поднимаясь в нём.       Ноги топтались по одному и тому же месту. Юноша ждал метро, поджимая губы и рисуя по памяти место происшествия и труп Пети. В какой-то момент рисовать стало тяжело. Карандаш словно стал весить огромное количество килограмм и понять его стало нереально. Дима сглотнул и посмотрел на то, что вышло. Зачем он так детально помнит всё это? Нужно положить этот рисунок Грому на стол, может ему поможет.       Блокнот Дима убрал в рюкзак, не желая больше думать о вчерашнем. Он прогуливался по улицам, где уже бывал, и подмечал детали, которые были неприметны в прошлые разы. К примеру бродячую собаку или играющих в мяч мальчишек. Они были, Дима уверен, он просто не замечал.       За прогулками прошло добрых два часа. Телефон завибрировал и на панели появилась надпись: «Игорь». Не по делу он вряд ли стал бы звонить, такое маловероятно, но возможно, исключать не стоит. А значит скорее всего что-то важное. Брать не хотелось. Дрожащая рука трясла телефон и сердце колотилось с каждым вибрированием гаджета. — Алло? — стараясь сделать как можно непринуждённый голос, произнёс Дима на автомате. — Привет, Дим, — Гром вздохнул и сразу перешёл к делу, — На балконе нашли скрытую камеру, которая выходила во двор во время убийства. Мы пока отсматриваем материал, можешь сейчас в участок подъехать?       Дубин завертел головой в поисках таблички с названием улицы или хотя бы надеявшись вспомнить куда он забрёл и сколько ему нужно идти до участка. Он сразу оживился. Неужели это новая зацепка? Нужно собраться. Расследовать, пока не получишь нужный результат. Ненужные результаты будут всегда, как в случае с Рубинштейном и Разумовским, а Диме нужен один — выяснить, кто действительно стоит за этими убийствами. — Да.., — произнес Дима, как только понял, что замолчал дольше, чем на пару секунд, — Да, сейчас подъеду!