Летняя сказка

Звёзды, шум моря, песок под пальцами — так красиво и умиротворённо. Даже луна сегодня какая-то особенно большая и яркая, нереальная. Постойте, что это? Птица? Нет, точно не она, это нечто слишком большое, чтобы быть птицей. Оно приближается, так что теперь, помимо крыльев, можно различить ещё кое-что: хрупкое человеческое тело, длинные розовые волосы, знакомая голубая рубашка и белые брюки — Ангел! Как только демон приземляется напротив него, Аки тут же собирается извиниться за то, что не пришёл днём, объяснить, что это не его вина, спросить о своей катане, только ничего из этого он сделать не успевает. Демон приближается к нему быстрым шагом и молча целует. Сначала Аки вздрагивает от страха, что сейчас умрёт, и пытается оттолкнуть его, но…ничего не происходит. Он по-прежнему жив и теперь, когда паника отступила, Аки наконец может почувствовать чужие губы на своих, распробовать их вкус. У Ангела они тёплые, мягкие, хоть и тонкие, а на вкус словно вишня, интересно, почему? Это прикосновение ощущается так хорошо… Отбросив все мысли о том, как это возможно и почему Ангел вообще решил его поцеловать, Аки обнимает демона и притягивает к себе, ближе, сильнее, больше… Раньше он не позволял себе даже думать о том, чтобы делать подобное с Ангелом, во-первых, конечно же, из-за того, что это опасно для жизни, а во-вторых, потому что сразу решил уничтожить свои чувства на корню, будучи уверенным в их безответности. Однако вот они, здесь, целуются так, что крышу сносит, а ноги подкашиваются. Аки первым падает на песок, утягивая Ангела за собой. Хаякава гладит везде, где может дотянуться, отыгрываясь за все те разы, когда прикоснуться хотелось, но сделать это было невозможно. Надо же, а кожа у демона ровно такая, как он представлял: тонкая, нежная и немного прохладная. Хочется согреть. Аки сам не замечает, как они оба оказываются полураздетыми, да и разве это имеет значение сейчас, когда Ангел, ласковый, нежный, красивый, прямо здесь, рядом с ним?

* * *

— Что с тобой?! Голос, наполненный паникой, вырывает Аки из сладкого мира снов. Какое-то время он смотрит на демона прямо перед собой, не понимая, почему тот снова одет и какого чёрта он так далеко от него? А потом до Хаякавы доходит. Он с ужасом скашивает глаза вниз и видит, что возбудился, чёрт! Как ему вообще подобное могло присниться, да ещё и с участием демона?! «Весенних» снов у парня не было уже очень и очень давно, в последний раз это происходило, когда его семья была ещё жива, ну а после их смерти Аки просто некогда было думать о подобных вещах. И вот, теперь, подобный сон снова приснился, да ещё и в такой неподходящий момент! Как теперь выкручиваться? Для начала Хаякава спешно притянул колени к себе, надеясь, что Ангел всё ещё не заметил его возбуждения. Интересно, а демоны вообще могут возбуждаться? Если так подумать, они ведь не размножаются так, как люди, следовательно эта функция им вряд ли нужна. Что ж, это делает его желания ещё более бессмысленными и обречёнными. — Чего ты молчишь? Ничего сказать не хочешь? Почему ты так выглядишь? — эти слова тут же заставили Аки встрепенуться, неужели демон-таки заметил?! — Откуда у тебя кровь и почему ты здесь вместо того, чтобы лечиться? Хаякава с облегчением выдохнул, значит, не заметил. Однако облегчение его тут же пропало, стоило ему вспомнить о том, для чего он здесь. Пожалуй, для начала стоит успокоить демона, а то он уже скоро волосы рвать начнёт от волнения, не на себе, а на Аки, разумеется. — Погоди, пока просто присядь. Не переживай, это не моя кровь, — Аки тут же запнулся, — вернее, не только моя. Ангел явно не хотел подчиняться, но, немного поломавшись, всё же послушно сел на песок, прямо напротив Хаякавы, видимо, чтобы не дать ему сбежать в случае чего. — Во-первых, извини, что не пришёл сегодня в полдень, — Аки искренне посмотрел в чужие глаза. — Мне правда очень жаль! Сначала я поздно встал, потом… — Меня это не интересует, — неожиданно перебил его Ангел. — Признаться честно, я действительно был обижен, но теперь, — он окинул кровавые пятна на пижаме Хаякавы хмурым взглядом, — вижу, что у твоего отсутствия были причины. Так что, можешь считать свои извинения принятыми и не тратить силы на оправдания. — Спасибо, — выдохнул Аки, с облегчением и нежностью глядя на демона, надо же, какой понимающий у него Ангел. — Чего смотришь? — тут же смутился тот, пряча свою неловкость за напускной злостью. — Если не прекратишь, я заберу свои слова назад и заставлю в ногах у меня ползать, вымаливая прощения! Хаякава поспешно опустил глаза. Нет, вовсе не потому, что испугался угрозы, просто он вдруг понял, что подобные взгляды могут выдать его с потрохами. Что в таком случае сделает Ангел, оставалось только гадать. — Ты долго ждал? — попытался перевести он тему. — Вот ещё, — фыркнул демон. — Делать мне больше нечего, как тебя ждать, — насупившись, он неохотно добавил. — Не больше двух часов, — от этих слов Аки почувствовал укол вины. — Не пытайся запудрить мне мозги, человек! Лучше объяснись по поводу этого, — он ткнул пальцем в его бок, где собралось больше всего крови. Аки еле сдержался, чтобы не поморщиться от боли, своим неосторожным прикосновением Ангел ненароком задел рану, оставленную катаной Кишибэ. — Это как раз ещё одна причина, почему мне нужно было с тобой встретиться… Аки кратко поведал демону о визите Кишибэ, представив старика как: «сильного охотника», постарался максимально мягко описать их драку, не желая заставлять Ангела волноваться сильнее, чем тот уже это делал, и, наконец, о том, почему ему необходимо вернуть катану. — Зачем ты это сделал? — Что сделал? — не понял Аки. — Всё это. Почему не выдал меня, подрался со своим коллегой, а теперь, вот, пытаешься вернуть катану, чтобы доказать этому противному старику, что я хороший? Зачем тебе это надо? Хаякава недоумённо уставился на демона. Он действительно не понимает? Считает, что Аки должен был бы выдать его, как только представилась такая возможность? Вся эта неделя, что они провели вместе для Ангела ничего не значила? — Кто я для тебя? — спросил Аки. На самом деле он очень боялся услышать ответ. Конечно, Хаякава понимал, что демон не испытывает к нему того, чего парню бы хотелось, и вряд ли испытает, но, если бы тот считал его хотя бы своим другом, счастью Аки уже не было бы предела. Ангел молчал, он нервно кусал губу и старательно отводил взгляд. Аки же пытался сосредоточиться на его карих глазах, убеждая себя, будто ему совсем не интересно, что там этот демон делает со своей губой. — Я…хотел задать тебе тот же вопрос, — наконец неуверенно выдавил Ангел. — Но я первый спросил, так что отвечай сначала ты, — Аки не собирался отступать. — Я…я… Я не знаю! — выпалил демон. — Мой ответ в любом случае будет зависеть от того, что скажешь ты. Хаякава изумлённо замер. На самом деле, он ожидал чего угодно, от «ты мой друг», до «я тебя ненавижу и терплю, только чтобы ты меня не убил», но на подобное не рассчитывал. Хаякава хотел было надавить на Ангела сильнее, но, увидев его посеревшее лицо с выражением искреннего отчаяния на нём, не смог этого сделать. — Хорошо, — сдался Аки. — Я скажу первым, — он собрался с мыслями, набрал в грудь воздуха, зажмурил глаза и выпалил на одном дыхании. — Ты единственный, кому я смог так довериться и открыться, единственный, кто не только понял и разделил мою боль, но и поделился своей собственной. Ты тот, кто заставил меня посмотреть вперёд и задуматься о будущем, за всё это я тебе искренне благодарен, — что ж, отлично. Он даже не соврал. — Значит, ты не выдал меня из чувства благодарности? — тихо уточнил Ангел. Аки, наконец, открыл глаза и с опаской снова посмотрел на него. Демон выглядел…странно. Его карие глаза подозрительно блестели в свете луны, — «демоны не могут плакать», — напомнил себе Аки, — щёки покрылись едва заметным румянцем, а голос звучал хрипло, ломано. — Нет. — признался Аки. — Я сделал это потому, что считаю тебя своим другом, — он мысленно попросил прощения у Ангела за свою ложь. — И, на самом деле, я думал, это очевидно. Так что меня очень ранило, то, что ты думаешь, будто я мог тебя выдать. Выражение лица Ангела сделалось каким-то совсем уж виноватым. Он закрыл глаза и тихо начал: — Я не думаю так о тебе, извини, что задел этим. Я…просто боялся, что мои чувства односторонни, боялся, что ты не испытываешь того же, поэтому пытался обезопасить себя от ложных надежд. Аки замер. — А что ты чувствуешь? — едва слышно уточнил он. Хаякаве не хотелось это признавать, но его сердце забилось чаще, а в душе зародилась крохотная надежда, на то, что Ангел, может быть, тоже…любит его? — Для меня ты очень важен, — так же едва слышно ответил демон. — С того момента, как я убил всех жителей той деревни, у меня больше ни с кем не было связи, никто не был мне дорог. Но, когда появился ты, я как-будто заново научился жить, моя скука развеялась и я, наконец, с уверенностью могу сказать, что рад своему существованию в этом мире. Я не уверен в том, как вы, люди, охарактеризовали бы то, кем ты являешься для меня, но, наверное, я назову тебя своим другом, — Ангел робко улыбнулся, а Аки понял, что пропал. Хаякаве показалось, будто он умер. Надежда, что совсем недавно зародилась в его душе, тут же угасла. Конечно. Для Ангела он друг, просто друг. Но ведь и это уже большой прогресс, так разве же он имеет право расстраиваться? Тем не менее, несмотря на все логичные доводы, сердце обливалось кровью. Аки с ужасом осознал, что плачет. Но хуже всего было не это, а то, с каким волнением Ангел теперь смотрел на него, не понимая, чем вызвал такую реакцию у человека. Не зная, что ещё можно сделать, Хаякава просто схватил демона за плечи и притянул к себе, обнимая, словно большую подушку, надеясь, что тот ничего не спросит. Ангел и впрямь молчал. Он обнял Аки в ответ и принялся осторожно поглаживать того по спине, просто позволяя выплакаться у себя на плече. Аки не был уверен в том, сколько прошло времени, когда он, наконец, успокоился. Однако выпускать из объятий Ангела совсем не хотелось, сидеть вот так вместе с ним было уютно, можно даже представить, что они влюблённая пара. — Тебе нужно обработать раны, — послышался хриплый голос. Аки вздрогнул от того, насколько интимным сейчас казался этот момент. Он подтянул ноги ближе к себе — «только бы не заметил». — Всё хорошо, правда, — прошептал он, осторожно касаясь волос Ангела — мягкие и пушистые. Интересно, как демон их моет? — На моей работе бывали раны и пострашнее. — И что? — мгновенно возмутился демон, вырываясь из его объятий, разрушая тем самым всю атмосферу. Аки мог лишь горько усмехнуться, находя в беспечном поведении Ангела очередное подтверждение тому, что демона все эти романтические штучки не интересуют. — То что эти раны не такие серьёзные, как предыдущие, значит, что их не нужно лечить?! — Ну и что ты предлагаешь? — с лёгким раздражением спросил Аки, — Хочешь прогнать меня и отправить в больницу? — Не уверен в том, что такое больница, но если там тебе помогут, то да! — Я в любом случае не уйду, пока ты не отдашь мне катану, — заявил Хаякава. Его очень расстраивал тот факт, что демон хочет поскорее от него избавиться. Конечно, Аки понимал, что Ангел, скорее всего, просто переживает, но от этого становилось не сильно легче. — Кстати об этом., — демон резко затих и отвёл глаза в сторону. — Что такое? — напрягся Аки. — Я думаю, тебе не стоит ручаться за меня. — В смысле? Почему? — нахмурился Хаякава. — Да я сам за себя поручиться не могу, неужели не ясно? — снова нахмурился Ангел, — Я думаю, мне просто стоит улететь отсюда прямо сегодня. Ты скажешь, что-то вроде: «пошёл забирать катану, но демон обманул меня и сбежал». Понятно, тебя по головке за это не погладят, но всё лучше, чем если ты сейчас поручишься за меня, а я через годик, другой, перебью всё население этого городка. Аки поражённо замер. Ангел действительно это предложил? Он хочет улететь, оставить его? Хаякава вдруг осознал, что его отпуск не бесконечен, что они так или иначе расстанутся через три недели. А что потом? Вот уедет Аки в Токио, Ангел останется здесь. Допустим, Хаякава будет его навещать, но этот остров находится довольно далеко и просто уехать, как Кишибэ, он себе позволить не сможет, не то положение. Да и Ангел ведь не факт, что будет вечно его здесь ждать, однажды он улетит, и Хаякава останется совсем один. Навсегда. — Ты хочешь уйти? — безжизненно спросил Аки. Если Ангел просто возьмёт и скажет сейчас: «да», его мир рухнет. Однако Ангел молчал. Спустя, должно быть, вечность, он спросил: — У тебя есть с собой перчатки, человек? Аки непонимающе уставился на него и отрицательно покачал головой, откуда им быть в пижаме? Тогда демон неожиданно схватился за пуговицы на своей рубашке и принялся спешно их расстёгивать. Хаякава испуганно округлил глаза: — Ч-что ты делаешь?! — Замену перчаткам, — равнодушно пожал плечами Ангел, стягивая с себя одежду, оставаясь в одних узких брюках. Аки испуганно сглотнул, непрошеные воспоминания о недавнем сне тут же настойчиво полезли в голову. Хаякава скользнул быстрым взглядом по чужой груди, отмечая болезненную худобу и чистую бледную кожу, с выделяющимися на ней розовыми ореолами сосков. Он поспешно зажмурился и напрягся всем телом, теснее прижимая к себе колени. «Только бы не понял, только бы не понял!» — билось в голове. Вдруг Хаякава почувствовал чужие ладони на своём лице, покрытые тканью рубашки, разумеется. — Посмотри на меня, — услышал он мягкий голос демона. Аки отчаянно не хотел этого делать, но сопротивляться просьбе Ангела был не в силах. Он осторожно приоткрыл глаза и тут же захотел снова зажмуриться, чужое лицо было непозволительно близко. Карие глаза смотрели мягко и немного напряжённо. Аки в очередной раз поразился тому, что теперь, в отличие от первой встречи, не видит в них чего-то неземного, божественного. Интересно, это из-за того, что он теперь лучше знает этого демона, или из-за того, что сам Ангел наконец нашёл в жизни какой-то смысл? — Послушай меня внимательно, Аки, — Хаякава замер, зачарованно глядя в чужое лицо. Ангел так редко произносил его имя, чаще называя просто: «человеком», что оно звучало так непривычно, но в то же время как-то по-особенному приятно из уст демона. — Я не хочу уходить, — ого, Аки уже и забыл об этом разговоре, — но я должен. — Ты не должен, — выдохнул Хаякава, борясь с желанием сжать чужие предплечья. Нельзя! Там голая кожа! — Я уверен, что не подвергну себя никакой опасности, поручившись за тебя. — Знаешь, твой идиотизм начинает раздражать, — закатил глаза Ангел, отпуская лицо Аки и отодвигаясь от него. Чёрт, снова этот демон безжалостно разрушил замечательный момент! — Почему ты уверен, что прошлая история повторится? Ведь не ты тогда был виноват, а та женщина. — Да может и не было никакой женщины! — всплеснул руками Ангел. — Я сам не уверен в том, что не выдумал её, почему ты в это веришь?! — Очевидно, я знаю тебя лучше, чем ты сам, — хмуро сказал Аки. — Я просто знаю, что ты не мог так поступить по своей воле. Вот и всё. Ангел какое-то время недоумённо смотрел на него, а после горько усмехнулся: — Хорошо. Раз хочешь себя погубить, пусть так оно и будет. Идиот. Демон поднялся с места и направился в сторону океана, оставляя Аки в одиночестве. — Куда ты? — едва успел крикнуть ему вслед Хаякава. — За катаной, — бросил Ангел, не оборачиваясь, расправил крылья и взмыл в небо.

* * *

Ночь сегодня выдалась на удивление тёмной, пасмурной, совсем не такой, как в его сне. Быть может, это что-то значит? Например то, что его порочным мечтам никогда не будет суждено осуществиться. На самом деле, раньше он был уверен, что если его какой пол и привлекает вообще, то только женский. Ещё пару-тройку дней назад Аки думал, что влюблён в Макиму-саму. Вернее, как влюблён, он всего лишь боготворил её так же, как и большая часть мужского коллектива в бюро общественной безопасности. Вот только теперь, встретив Ангела, Аки понял, что эти чувства являются чем угодно: уважением, восхищением, возможно, даже обожанием, но только не любовью. Разбитый собственными невесёлыми мыслями, Хаякава уткнулся лицом в колени и издал тяжёлый вздох. Как его вообще угораздило? Что ему делать? Перестать встречаться с Ангелом? Может, вообще согласиться с его идеей и дать демону улететь?.. Если хорошенько подумать, это действительно лучший вариант, не только для Хаякавы, но и для самого Ангела. Разве же он может гарантировать ему сто процентную безопасность? Конечно нет. Во-первых, не факт, что Кишибэ не солгал, пытаясь усыпить его бдительность, а во-вторых, даже если ему удастся заручится поддержкой этого старика, принимать основное решение всё равно не ему, а Макиме-саме и, может быть, даже тем, кто выше неё. К Кишибэ, конечно прислушаются, но сильно ли это поможет?.. Терзаясь подобными мыслями по меньшей мере минут пятнадцать, Аки наконец принял нелёгкое решение — сказать Ангелу, чтобы улетал. Кстати, что-то долго он не возвращается, возможно, уже и сам свалил не попрощавшись. Хаякава горько усмехнулся от подобных мыслей и уже было думал встать и уйти, но вдруг его обдало мощным порывом ветра, а лезвие катаны пронеслось буквально в пяти сантиметрах от его головы и вошло глубоко в песок. Не успел Аки опомниться и сообразить, что произошло, как в поле его зрения появился Ангел. Он явно всё ещё злился. — Какого чёрта ты творишь? — парень хотел звучать зло, но в итоге вышло скорее удивлённо и испугано. — Могу задать встречный вопрос: какого чёрта ты решил угробить себя раньше времени?! У тебя ещё два года, если не забыл! — По-моему, единственный, кто пытается угробить меня здесь ты. На это Ангел лишь зло фыркнул и отвернулся, надувшись. Хаякава подозревал, что, наверное, ему не должно быть сейчас весело, но Ангел слишком мило обижался. У Аки из груди невольно вырвался сдавленный смешок, услышав который, демон мгновенно рассвирепел: — Смешно тебе значит, да?! Ну и отлично! — на этих словах он подошёл ближе, схватился за рукоять катаны, выдернул её из песка и практически кинул в руки Аки, заставив того болезненно поморщиться от того, что была задета его рана на ладони. — Я вернул то, что тебя здесь держало, так что теперь проваливай! И желательно в эту вашу «больницу», — зло прошипел демон. Аки нахмурился, теперь это уже действительно было не смешно. Кажется, это их первая ссора, если, конечно, не считать той, что произошла, когда они ещё толком даже не были знакомы, которая в последствии их сблизила. Вообще это был первый раз, когда Аки видел этого демона настолько злым, обычно тот был скуп на эмоции и даже тогда, когда они ссорились в прошлый раз, демон практически не злился. Но почему Ангел сейчас такой? Неужели, из-за того, что волнуется за него, за Аки?.. Нет, пожалуй, было бы слишком самонадеянно так думать. Должна быть другая причина. — Послушай меня, пожалуйста, — как можно более мирно произнёс Хаякава, пытаясь успокоить демона. — Во-первых, я пришёл сюда не из-за катаны, а потому, что хотел увидеть тебя, — друзья же так делают? Он же не сильно палится? — Во-вторых, извини, если тебе показалось, будто мне весело и я не отношусь к твоей обиде серьёзно. Я просто.., — он слегка замялся. — на самом деле не представлял, что для тебя это так важно. И ты очень милый, когда вот так обижаешься, — зачем-то ляпнул он, тут же стремительно краснея, — И, наконец, в-третьих, извини, но я правда не понимаю, чем тебя так разозлил. Можешь просто сказать об этом? От столь искренней речи Ангел мгновенно «сдулся». Он подошёл ближе к Аки, взял свою, рубашку, что до сих пор не удосужился надеть, а потому она валялась тут же, рядом, обернул ей свои руки и осторожно взял пораненную ладонь Хаякавы. — Извини, что так кинул, не сильно болит? — тихо уточнил он, осторожно поглаживая чужую кожу, и легонько подул на рану. У Аки внутри всё перевернулось от подобного действа. Нежные прикосновения Ангела ощущались невероятно восхитительно, а от вида того, как демон складывает губы трубочкой и осторожно дует на его порез, у Аки сладко защемило сердце. Нужно ли и говорить о том, что после подобного, вся боль, что ощущалась до этого, просто ушла на второй план. Он прочистил горло и сдавленно произнёс: — Всё хорошо. Спасибо. — Если ты правда не понимаешь моей злости, я объясню, — Ангел так и не отпустил его руку, продолжая непроизвольно поглаживать её большим пальцем. — Я злюсь из-за того, что тебе плевать на себя, на то, что ты, почему-то, вдруг вообще разучился думать головой. Как ты не понимаешь, что моё предложение наиболее разумное и безопасное? — Я понимаю, — вздохнул Аки, припоминая свои недавние размышления. — На самом деле, пока ты летал за катаной, я тщательно обдумал его, — демон слегка вздрогнул и пристально посмотрел на Хаякаву, в его взгляде читалось странное волнение. — Пока ты ещё не вернулся, я даже убедил себя в том, что приму его, — Ангел, кажется, вообще перестал дышать. — Вот только теперь, когда ты здесь и снова говоришь со мной, я понимаю, что не смогу так сделать. На самом деле, меня очень расстраивает то, что ты готов на это пойти, готов оставить меня, — после долгого и напряжённого молчания, Аки добавил, не глядя на Ангела. — Но я не имею права запрещать тебе улететь. Если ты решишь это сделать, мне останется только смириться и принять твой выбор. — Я ведь тебе уже говорил, — наконец выдавил демон. — Я не хочу улетать. Но, я просто.., — он замешкался на долю секунды, а после выпалил, — я волнуюсь за тебя! Аки поражённо замер. От удивления, он даже перестал обращать внимание, на осторожные поглаживания Ангела. Подобная мысль конечно мелькала в его голове, но ему было страшно воспринять её всерьёз, он боялся, что будет слишком больно, если она не окажется правдой. — Мне приятно твоё волнение. Очень, — выдохнул Аки. — На самом деле, я был готов согласиться на это предложение именно потому, что подумал, так будет лучше для тебя, — Ангел поднял глаза, пытаясь поймать его взгляд, по-видимому, надеясь определить, не врёт ли он. — Вот только я эгоист. Я не могу выбрать ни себя, ни даже тебя… Я хочу выбрать нас, — неуверенно закончил Хаякава. Он посмотрел на Ангела в ответ, боясь увидеть в его взгляде осуждение или, что хуже, отвращение. Аки же не спалился, да? Демон выглядел ошарашенным. Он молчал по меньшей мере минуту, а после слегка улыбнулся: — Хорошо. Думаю, иногда можно побыть идиотами. На этом их разговор закончился. Какое-то время они просто молча сидели и смотрели друг на друга, думая каждый о своём, прежде, чем Ангел, наконец, опомнился, отпустил ладонь Хаякавы, принялся натягивать на себя рубашку, а самого Аки буквально пинком отправил в больницу. От чего-то, Хаякава чувствовал себя очень счастливым, на мгновение ему даже показалось, что в ходе всего их разговора Ангел почти ответил ему взаимностью. Но, конечно же, лишь показалось.

* * *

К тому моменту, как к нему постучались, Хаякава уже успел удобно расположиться на своей койке, посетовать на то, что его уложили в больницу, вместо того, чтобы просто прописать парочку таблеток, и даже немного подремать. — Кто это? — всё ещё хриплым со сна голосом, спросил Аки, ожидая увидеть медсестру, которую прислали сменить ему бинты. Однако, в дверном проёме появилась не только она, но и, неожиданно, Кишибэ. — К Вам посетитель, говорит, что он Ваш друг. Вы не против, если я его впущу? — уточнила медсестра. Аки едва не закашлялся, услышав, что Кишибэ представился его «другом», однако было очевидно, что пришёл старик не просто так. Должно быть, за катаной, что ж, Хаякава ожидал его раньше. — Можете впустить, — кивнул он женщине. Она открыла дверь шире, пропуская старика внутрь, и спешно удалилась. Кишибэ прошёл в палату, она была одноместной, нет, вовсе не потому, что Аки являлся какой-нибудь особо важной шишкой, просто он настоял на том, чтобы катану оставили при нём под предлогом того, что за ним может прийти некий демон, как раз тот, который оставил ему раны, и Хаякаве нужно быть во всеоружии. Врачи же, справедливо рассудив, что не стоит подвергать опасности других посетителей больницы, выделили ему отдельную палату. Так как палата эта была одноместной, то есть, рассчитанной на пребывание в ней действительно важных клиентов, оборудована она была лучше остальных: просторное помещение, достаточно широкая койка с мягким матрасом, личная небольшая кухонька, состоящая из плиты, тумбочки-холодильника, чайника и кофемашины. Здесь даже был телевизор, совсем небольшой, но главное, что работал. — Неплохо ты тут обустроился, — присвистнул Кишибэ, подходя к кушетке и садясь на её край. — Соврал, чтобы пронести катану, или чтобы понежиться в мягкой кровати, смотря телевизор? — Ты знаешь, что я никогда не тянулся к роскоши, — равнодушно пожал плечами Хаякава. — Все стремятся к ней, когда имеют такую возможность, — ухмыльнулся Кишибэ, но тут же посерьезнел, меняя тему. — Значит, принёс катану? Показывай. Аки приподнялся на локтях с болезненным стоном и запустил руку под матрас, нашарил там оружие и достал его. Кишибэ мгновенно выхватил катану из рук Хаякавы и принялся вертеть её в руках, внимательно изучая, очевидно пытаясь понять, действительно ли это та, что принадлежит Аки. Наконец, спустя пять минут пристального изучения, он удовлетворённо кивнул и вернул катану обратно хозяину, тот тут же снова спрятал её. — Поразительно, — хмыкнул Кишибэ. — Ты действительно смог наладить контакт с демоном. Тебя самого это не пугает? — Раньше, возможно, — задумчиво произнёс Хаякава. Если так подумать, он сам не был уверен, когда именно его перестало это смущать, как так вышло, что недоверие превратилось в безоговорочную веру? Наверное, после их пьяной беседы, тогда Ангел открылся ему с совсем другой стороны, а после, возникшая в ту ночь нить доверия, лишь крепла всё больше и больше. — В любом случае, Вас это волновать не должно, Кишибэ-сан, — отрезал Хаякава. — Я принёс Вам катану, выполнил одно из двух условий для того, чтобы Вы не трогали Ангела, не считаете, что пора перейти к следующему. — Ты прав, — удивительно легко согласился с ним старик. — Вторым условием является обещание. Да, я предлагаю нам обменяться обещаниями, — Кишибэ хмыкнул, увидев, как удивлённо округлились глаза Аки, — ты дашь обещание мне, а я тебе. — Какое обещание? — нахмурился Хаякава. — Начну по порядку. Для начала тебе стоит знать, что я прибыл сюда сам по себе, не по приказу Макимы или кого-либо ещё. — Как это? — не понял Аки. Значит, Кишибэ сюда никто не посылал для того, чтобы он убил Ангела? Но почему? Никто больше не знал о том, что здесь живёт демон? Но откуда тогда это известно старику? — У тебя всё на лице написано, — надменно усмехнулся Кишибэ. Выдержав интригующую паузу, он, наконец, объяснил. — Конечно Макима знает о Демоне Ангеле. Более того, она знала о нём задолго до того, как ты сам с ним встретился. Теперь Аки совершенно перестал что-либо понимать, Кишибэ, между тем, продолжил: — Мне довелось услышать её разговор с одним очень важным человеком, она отчиталась перед ним, что к концу лета Демон Ангел будет уже у нас. Теперь понимаешь? Кишибэ смотрел на него так, будто Аки должен был тотчас вскочить и выкрикнуть какой-то очевидный ответ. Вот только для самого Хаякавы ничто очевидным не было. В каком смысле Макима-сама всё знала заранее? В каком смысле обещала начальству, что Ангел будет у них? Что это означает? — Хаякава-кун, кончай придуриваться, — сурово произнёс Кишибэ, его явно начало бесить чужое молчание. — Ну же, шевели своими извилинами, если они у тебя конечно есть! Ты ведь уже давно обо всём догадался, но не решаешься в это поверить. Не можешь принять, что Макима на самом деле двуличная лживая тварь. — Замолчите, — зло прошипел Аки, он не был готов стерпеть подобного оскорбления в адрес Макимы-самы. — Это Вы ничего не понимаете! Вы всегда ненавидели её и пытались ей досадить! Теперь я понимаю, почему Вы сюда приехали и почему хотели убить Ангела. Чтобы не позволить Макиме-саме выполнить её обещание. Вы единственный, кто здесь заслуживает слов: «двуличный», «лживый» и «тварь». Кишибэ это, кажется, совсем не задело. Он просто смотрел на Хаякаву с явным чувством собственного превосходства, словно тот был полным идиотом. — Ты всё ещё называешь её Макимой-самой*? Буквально приравниваешь её к божеству, несмотря на то, что она буквально использовала тебя? — Она не использовала. Всего лишь поручила мне это важное задание, потому что доверяет мне, — мгновенно парировал Хаякава. — Поручила задание? Но ведь она ничего тебе не сказала, просто отправила в «отпуск», в то время, как на деле ты должен был достать ей Демона Ангела. Тут Аки запнулся. Он действительно не понимал, почему Макима-сама просто не сказала ему о том, что он должен сделать. Если Кишибэ действительно говорит правду и она знала, что Ангел здесь, зачем скрыла всё под предлогом отпуска? Разве же Хаякава бы ей отказал? Видимо, все эти вопросы были буквально написаны у Аки на лице, потому что старик каким-то образом понял, о чём тот думает. — Тут я знать точно не могу, Хаякава-кун, — понимающе усмехнулся он. — У меня есть лишь теория, но она настолько невероятна, что ты вряд ли в неё поверишь, так что я не буду ей делиться. — Нет. Я поверю, — Аки вдруг резко ощутил себя обманутым и чтобы избавиться от этого чувства, чтобы хоть как-то в своей голове оправдать поступок Макимы-самы, он готов был на сколь угодно безумные теории. — Обещаю, я поверю. Кишибэ недоверчиво хмыкнул, но всё же произнёс: — Хорошо. Я думаю, Макима каким-то образом узнала, о мой осведомлённости касательно её дела и испугалась, что я ей помешаю. Так что она решила заручиться чьей-нибудь поддержкой и остановила свой выбор на тебе, — Аки не нравилось то, к чему клонил старик. — Она отчего-то была уверена, что ты проникнешься симпатией к этому демону, лично я связываю это с, возможно, некоторыми гипнотическими способностями Демона Ангела, — на этом моменте Хаякава отрицательно помотал головой, он был уверен в том, что Ангел его не околдовал. Кишибэ лишь снисходительно улыбнулся на этот жест, мол, верь в это, раз так хочешь, я не буду тебя разубеждать. — Таким образом, она планировала, что ты помешаешь мне убить Демона Ангела, следовательно, я не смогу сорвать её план. Как не прискорбно это признавать, вплоть до сего момента всё шло ровно по плану Макимы, но теперь у меня появился шанс перевернуть игру, — он хищно улыбнулся. — Ясно, — понял Аки. — Конечно, Вы не поверили моим словам о том, что этот демон не опасен, но, увидев, как серьёзно я вознамерился его защищать, решили сделать меня своим союзником в сражении с Макимой-самой, в то время, как она хотела, чтобы мы сражались друг против друга. Вы готовы рискнуть жизнями сотни невинных людей, не убив Ангела, но не позволить Макиме-саме забрать его в общественную безопасность. — Надо же, всё-таки ты меня не разочаровал, Хаякава-кун, — довольно хмыкнул Кишибэ, доставая из внутреннего кармана своего пиджака флягу и делая пару больших глотков. Должно быть, это означало, что он наконец расслабился. — Итак, я тебе всё рассказал, можешь ли ты дать мне обещание, Хаякава-кун, что не позволишь Макиме забрать Демона Ангела в общественную безопасность? Если нет, мне всё же придётся убить его. Аки застыл, пытаясь переварить всю полученную информацию. Значит, Макима-сама всё заранее просчитала, специально отправила его сюда, чтобы он встретился с Ангелом, привязался к нему, и захотел забрать с собой, возможно, она бы даже согласилась сделать их напарниками… А сам Аки этого хотел бы? На самом деле, это звучало, как сказка, но… Ангел бы не согласился попасть практически в рабство, быть вынужденным жить в большом мегаполисе, убивать своих сородичей и постоянно находиться под пристальным наблюдением со стороны людей. Нет, Аки не мог так с ним поступить. Он бы до конца жизни себе этого не простил. Значит, остаётся принять условия Кишибэ, хотя он не был уверен в том, что сможет сделать, если Макима-сама направит сюда армию охотников, чтобы захватить Ангела. Если только старик ему поможет… — Я приму Ваши условия, но самому мне Ангела не защитить. Будем сражаться вместе? Он протянул руку, предлагая скрепить договор, Кишибэ протянул свою в ответ, и они обменялись рукопожатием. Договор был заключён.

* * *

Когда часовая стрелка приближалась к четырём, все ещё спали, так что некому было заметить человеческую фигуру с крыльями, сидящую за одним из окон больницы и пристально вглядывающуюся внутрь. Фигура эта не привлекала к себе внимания, совсем не шумела и вообще почти не двигалась, она просто с беспокойством глядела на человека, что лежал на больничной койке по ту сторону стекла. Человек этот был болезненно бледен, но, кажется, относительно здоров, на его правой ладони и боку виднелись бинты, уже немного пропитавшиеся кровью, но сменят их в лучшем случае только часа через два. Фигура за окном смотрела на человека не отрываясь и просидела так ещё около часа. Когда город начал потихоньку оживать, наполняться звуками и запахами, крылатый наблюдатель поднялся с насиженного места, бросил последний взгляд в окно, взмахнул крыльями, и исчез в лучах рассветного солнца.