Dragon's Heir

***

2 дня спустя       Ждать кого-то было утомительно, особенно когда она не имела терпения и не любила бездельничать. Она не хотела делать это на глазах у других, ведь после прощания с аве она прождала два дня. Не стоит действовать слишком быстро и разрушать отличный план. Позволять людям чувствовать себя уверенно и чувствовать, что у них есть преимущество, было немного раздражающим, особенно потому, что она должна была вести себя глупо и притворяться, будто ничего не знает.       Двери открылись, и Висенья улыбнулась, когда вошла Лейна, но та ее не заметила. Лейна закрыла двери, подошла к зеркалу и начала распускать волосы. Висенья ничего не сказала, просто села поудобнее и стала ждать, сколько времени пройдет, прежде чем женщина обратит на нее внимание. Прошло около пяти минут, прежде чем Лейна заметила ее, вскочила и положила руку на грудь.       — Что, боги? — Лейна уставилась на нее, когда Висенья ничего не ответила, а просто сидела, скрестив руки перед собой. — Что ты здесь делаешь? Ты не можешь просто войти в мои покои без спроса.       — Ты, кажется, забыла, что я — будущая королева. — Висенья весело улыбнулась. — Я могу идти куда хочу и когда хочу. Ты живешь в моем замке, и если тебе захочется уединиться, ты должна вернуться в Дрифтмарк.       — Я никуда не поеду.       — Хорошо, потому что я хотела бы, что бы ты была на расстоянии вытянутой руки. — Лейна бросила на нее растерянный взгляд, и Висенья жестом указала на кресло напротив себя. — Садись, мы должны поговорить.       — Я не сяду. — Во взгляде Лейны появилась ненависть. — Я хочу, чтобы ты ушла.       — Похоже, ты считаешь, что это была просьба. Теперь ты можешь либо сесть, либо я привяжу тебя к стулу. — Милое выражение Висеньи не сходило с ее лица, но Лейна знала, что Висенья не играет. Через несколько секунд старшая женщина наконец села, она напряженно смотрела на молодую принцессу. — Что ж, так гораздо лучше. Мы должны поговорить о многих вещах, о которых я слышала и которые меня очень расстроили.       — Не представляю, что ты имеешь ввиду. — Но Лейна нервничала.       — Конечно, нет. — Висенья налила чай в две чашки и придвинула одну из них поближе к Лейне. — Я имею в виду, что моя мать — твоя кузина, и она никогда ничего не сделала тебе. Я не могу придумать причину, по которой ты хотела бы причинить ей боль.       — Я не знаю, о чем ты говоришь.       — Не знаешь? — Висенья отпила глоток чая и поставила чашку на стол, ее поведение было дружественным. — Это странно, потому что мне сказали, что ты знаешь, чем Визерис угрожал Деймону, чтобы тот держался подальше от моей матери, так же как ты знаешь, что он уже лишил мою мать наследства, когда он произнес эти угрозы. Мне также сказали, что ты держала то, что знали, в секрете, не рассказывая Деймону о случившемся, чтобы он женился на тебе.       — Я не обязана была ему ничего рассказывать. — Лейна лишь сверкнула на нее глазами. — Он был взрослым человеком и сделал свой выбор, и не моя вина, что это были не ты и не твоя мать.       — Я не знаю, родилась ли ты глупой или стала такой со временем. — Висенья не повышала голоса и не злилась, что только еще больше раздражало Лейну. — Ты действительно верила, что сможешь вечно хранить это в секрете?       — Я ничего не делала. — Лейна сузила глаза.       — Это твоя проблема, ты отказываешься брать на себя ответственность за свои действия и всю ту боль, которую они причинили. — Висенья рассмеялась. — Давай на время забудем обо мне и моей матери. Давай поговорим о твоем брате, о человеке, который любил тебя и поддерживал, пока вы росли вместе. Твой отец бросил твоего брата и забрал у него все, а ты просто стояла и ничего не делала, ничего не говорила. Ты никогда не писала ему и не пыталась спросить, как он поживает. Ты даже была рада, что он ушел, и, кажется, сказала ему, что с его уходом именно ты унаследуешь состояние и титул Веларионов. — Лейна ничего не сказала, но она была напряжена, ее руки крепко сжимали чашку. Висенья слегка наклонила голову, после чего на ее лице появилась ужасающая улыбка. — Я не думаю, что должна остаться безнаказанной, ведь ты обидела мою мать и причинила ей неизмеримую боль. — Лейна напряглась еще больше, и Висенья поняла, что она напугана. Хорошо, именно этого она и добивалась. — Я убью тебя.       — Ты не можешь… Ты… — Висенья покачала головой, заставив собеседницу замолчать.       — Успокойся, я не собираюсь делать это сейчас. Ты не узнаешь, когда это случится, но это произойдет. — Поведение и тон голоса Висеньи не изменились. — Я еще не знаю, как я это сделаю: может быть, с помощью яда, может быть, перережу тебе горло, пока ты спишь или принимаешь ванну, может быть, утоплю тебя в Черноводном заливе или скормлю Карнаксу. — Она пожала плечами и сделала еще один глоток чая. — Все будет зависеть от того, как я себя буду чувствовать в тот день, но ты будешь жить, зная, что ты не в безопасности. Я могу схватить тебя в любой момент, и ни ты, ни твой отец ничего не сможете с этим поделать.       Лейна не пошевелилась, но она побледнела и, похоже, ей стало дурно. Висенья встала, приятно улыбнулась собеседнице и вышла из покоев. Лейне предстояло узнать, что есть вещи хуже смерти.

***

      Он снова почувствовал себя лучше, чем думал. Было приятно, что его снова воспринимают как человека, которого стоит опасаться. Он столько лет пытался стать таким, каким его хотел видеть брат, что отказался от части себя. Теперь он знал, что брат никогда не заслуживал ни его преданности, ни его любви. С ним было сделано все, и он не хотел иметь с ним ничего общего. Его забавляло, что теперь, когда он не хотел говорить с Визерисом, его брат все время искал его и хотел поговорить. Но Деймону больше не хотелось разговаривать с братом.       Он вошел в свои покои и, как только двери закрылись, не удержался и вскочил. Висенья сидела у камина, не шевелясь. Она даже не пошевелилась, когда он вошел, и не признала его.       — Висенья? — Она посмотрела на него, и он увидел в ее глазах растерянность. — Что-то случилось?       — Я просто думала о том, что все могло бы быть иначе. — Деймон придвинулся к ней ближе, смущенный ее ответом. — Я столько лет злилась на тебя, что не знаю, как отпустить этот гнев.       — Висенья, я… — Что он мог сказать? Она имела полное право злиться.       — Я говорю это не для того, чтобы ты извинился, а для того, чтобы ты понял, что я все еще злюсь, и не знаю, смогу ли я когда-нибудь прекратить. — Он сглотнул и кивнул. — Но почему бы мне не злиться, я знаю, что не во всем виноват ты. Я знаю, что тебе лгали и манипулировали тобой.       Деймон сел напротив нее, желая увидеть ее и не зная, сможет ли держаться на ногах. Висенья сглотнула, и он увидел, как в ее прекрасных фиолетовых глазах разгораются гнев и боль. Он хотел заключить ее в объятия и умолять о снисходительной жалости. Сказать ей, что он готов умереть за нее, что он сделает все, что потребуется, чтобы она простила его.       — Мне очень жаль, Висенья. — Он сморгнул слезы, глядя на нее. — Я бы все изменил, если бы мог.       — Я знаю, что ты хотел бы, но сейчас ничего нельзя изменить. — Он кивнул, понимая, что она не простит его так легко. — Корлис и Лейна знали, что Визерис лишил наследства мою мать, еще до того, как ты прибыл в Дрифмарк.       Деймон на мгновение потерял сознание, не понимая, что она говорит. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог заговорить.       — Что? — Его голос звучал так же растерянно, как и он сам. — О чем ты говоришь?       — Когда ты прилетел в Дрифтмарк просить руки Лейны, они знали, что Визерис лишил наследства мою мать. Они также знали, что Визерис сказал тебе, чтобы держать тебя подальше от меня и моей матери. — Висенья по-прежнему не двигалась, голос ее не изменился. — Он верил, что если ты женишься на Лейне, моя мать будет так убита горем, что выйдет замуж за моего аве. Лейна не сказала тебе, потому что хотела тебя для себя, а мою мать она ненавидела. Все эти годы они держали это в секрете от тебя, я уверена, в основном из страха.       Деймон встал и двинулся через всю комнату. Ярость переполняла его до тех пор, пока он не захотел убить всех на своем пути, и он не хотел оказаться рядом с Висеньей и случайно причинить ей боль. Хотя у них с Корлисом не было общей крови, Деймон всегда считал его семьей. Он был женат на его кузине много лет, и Деймон очень уважал Рейнис. Обнаружив, что не только его брат, но и другие люди, которым он доверял, годами лгали ему, он испытал стыд и ярость. Стыд оттого, что его так легко одурачили и использовали в своих интересах. Он попытался успокоиться, но ярость взяла верх. Его руки взметнулись над столом, сбрасывая все на пол и опрокидывая стол. Он хотел закричать и убить нескольких человек, начиная с Лейны и Корлиса. Он повернулся к Висенье, которая все еще не двигалась, она не выглядела испуганной или расстроенной, но он все равно чувствовал себя виноватым за свою вспышку.       — Мне очень жаль.       — Ничего страшного, я тоже разозлилась, когда узнала. Но вместо этого я просто со злости трахнула своего мужа. — Он не мог не вздрогнуть от ее замечания, но в то же время понял, что оно прозвучало очень похоже на то, что сказал бы он сам. Выражение лица Висеньи наконец изменилось, и она выглядела веселящейся. — Прости, ты, наверное, не хотел этого слышать.       — Честно говоря, не хотел. — Он надеялся, что ему больше никогда не придется слышать об этом.       — Я рассказала тебе о Корлисе и Лейне, потому что знала, что ты захочешь узнать. Никто не любит, когда его держат за дурака, тем более принц-изгой. — Висенья встала и подошла к нему ближе. Выражение ее лица было ему хорошо знакомо. — Я также рассказала тебе, потому что знаю, что ты разделяешь мою хаотическую натуру, а она мне сейчас очень пригодится.       — Ты хочешь, чтобы я убил их за тебя? — Потому что он бы пошел прямо сейчас и отделил их головы от тел.       — Нет. — Она раздраженно покачала головой. — Мне говорили, что я очень похожа на тебя, так что не разочаровывай меня.       — Мне жаль. — Она выглядела такой обиженной, что это было забавно, но он знал, что лучше не смеяться.       — Мы не собираемся их убивать. Какой в этом смысл? — Висенья поправила свое черное платье и придвинулась к нему поближе. — Они заставили мою мать и моего аве страдать долгие годы. Они годами лгали тебе и разыгрывали тебя как дурака. Неужели ты не веришь, что они заслужили немного пыток?       — И как ты собираешься это сделать?       — Я поняла, что иногда разум человека может быть жесточе любого врага. Игра с чьим-то разумом может быть более болезненной, чем любые физические пытки, которые вы можете себе представить, — пожала плечами принцесса. — Когда пытаешь кого-то физически, он может продержаться несколько дней, но когда пытаешь кого-то мысленно, это может длиться столько, сколько ты захочешь.       — Звучит как отличная идея. — К тому же это было не так муторно, как убивать сразу.       — Я только что пришла из покоев Лейны и сообщила ей, что знаю о случившемся. Я также сообщила ей, что планирую убить ее, и дала ей несколько идей, как я это сделаю, но не сказала ей, когда я действительно убью ее.       — И ты не боишься, что она расскажет отцу и матери?       — Скорее всего, она расскажет, но они ничего не смогут сделать. — По лицу Висеньи было видно, что ей все равно, узнают ли они. — Кроме того, это ее слово против моего. В ее покоях никого не было, когда мы разговаривали, и нет свидетелей, что я встречалась с ней. У ее дверей не было стражников, и никто не видел, как я входила или выходила оттуда.       — Что именно тебе от меня нужно? — Должна же быть причина, по которой она рассказывает ему о своих планах.       — Потому что я хочу, чтобы ты помог мне. — Ее улыбка была заразительной. — Ты хочешь помочь мне отомстить?       — Принцесса, — улыбнулся он ей. — Это будет честью для меня.       Если бы он был другим человеком, ему бы показалось неприятным, что его дочь просит его помочь мучить людей. Но они были Таргариенами, и правила для них были не такими, как для всех остальных. Людям не позволялось причинять им боль или играть с их эмоциями, особенно с эмоциями женщины, которую он любил, и его дочери. Пора было напомнить людям, что он Деймон Таргариен, и не зря его называли принцем-изгоем, видимо, некоторые забыли об этом маленьком факте.