Инструкция по выживанию в романе

Годы быстро пролетели. Се Лянь не часто выходил за пределы поместья, но важные светские мероприятия пропускать не мог. Как бы не хотелось это признавать, но поведение Ци Жуна становится только хуже с каждым днём. Ему всего семь, а он приказал выпороть служанку, которая, по его мнению, принесла недостаточно спелые фрукты для старшего брата.        В тот момент Се Лянь ощутил весь ужас ситуации. Он упустил что-то? Где он совершил ошибку? Никто служанку не выпорол, только потому что сам Се Лянь вмешался. Он пытался донести до брата, что так делать нельзя, но всё без толку. Ци Жун не считал себя виноватым, особенно перед прислугой. Тогда Се Лянь ещё пожалел его и не стал рассказывать матушке или отцу. Только приставил доверенную служанку, которая по пятам за Ци Жуном ходила и всё Се Ляню докладывала.        — Бывают же с рождения такие... — фыркнул Фэн Синь, ненависть которого росла с каждым днём все сильнее. Он даже старался лишний раз с Ци Жуном не пересекаться, что довольно проблемно, ведь Фэн Синь постоянно был с Се Лянем.        — Всё же поправимо, он просто не до конца всё осознаёт, — успокаивал сам себя Се Лянь, уже понимая, что многое не измениться. Это сразу же породило другую мысль в голове мальчика: получается сюжет не изменить? Если так, то это создаёт целую кучу проблем. В конце концов, герцогство Сяньлэ перестанет существовать. В таком случае и Се Ляню не выжить? Разве он много просит? Просто один раз прожить долгую жизнь, а не несколько коротких.        До основных действий романа осталось всего три года, если не получится перевоспитать Ци Жуна, то может получиться защитить главного героя? Се Лянь не знал плакать ему или смеяться: положение хуже некуда. Он не располагал достаточным количеством информации, чтобы точно определить изменилось что-то или нет в глобальном смысле, но, посетив приближающееся мероприятие, Се Лянь постарается узнать хоть что-то.        Се Лянь озаботился вопросом существуют ли в этом мире психологи, которые помогут проработать Ци Жуну его дивиантное поведение. Естественно, это была пустая надежда, Се Лянь это быстро понял. Единственный человек, который хоть как-то мог дотянуть до мозгоправа - Гоши, но он скорее сделает только хуже. Отчаение только нарастало.        — Это не твоя вина, — Фэн Синь заметил переживания друга, только неправильно их понял. Се Лянь лишь легонько кивнул головой. Пусть так, эта версия звучит намного лучше, чем: «Я переместился в роман и пытаюсь спастись от смерти. А мой брат, как назло, ведёт себя просто отвратительно. Кстати, мне не двенадцать, а тридцать девять».        Но не только у Се Ляня были нервные дни. Фэн Синь впал в немилость Гоши. Сам мальчик не понял, как это произошло, но наставник стал относиться к нему иначе. Стоило только просто прикоснуться к плечу Се Ляня, как Фэн Синь сразу же со всей силы получай книгой по руке. Ему даже выставили дистанцию, что абсолютно выбивала мальчика из колеи.        Они с Се Лянем за годы дружбы многое пережили, а тут даже прикасаться запрещают. На публике Фэн Синь всегда старался держать дистанция, следуя правилам этикета, но на закрытой территории поместья он не видел в этом смысла. Они ведь товарищи.        Се Лянь ничего не подозревал, ведь и Гоши, и Фэн Синь старались скрыть резко накалившиеся отношения. А тот будто сам не хотел этого замечать. Теперь с подачи наставника Фэн Синя гоняли по разным, даже незначительным поручением: передать повару пожелания на ужин, встретить почтальона, проверить покормили ли слуги кур. Этим всем должен заниматься явно кто-то другой! Единственное время, когда Гоши оставлял его в покое — тренировки. Только там ему отдохнуть тоже никто не давал: Се Лянь и Сяо Шу требовали от него полной отдачи.        Деревянные мечи уже сменились металлическими, а потом и другим оружием. Фэн Синь понемногу преуспевал в каждом виде, отдавая незначительное предпочтение стрельбе из лука, пока Се Лянь оттачивал навык владения мечем до совершенства. Фэн Синь часто проигрывал ему в тренировочных боях, но отчего-то не расстраивался. Се Лянь был усердным и послушным учеником, на которого можно было только равняться.        В то же время появилось новое место, в котором Се Лянь мог пропадать часами - оружейная. Его собственная! Там было пока только около сотни мечей, но Се Лянь знал абсолютно каждый и берег их, самолично протирая каждую неделю. Он старался использовать в тренировках разные мечи, чередуя их, хоть и часто грезил о новых.        А потом произошло то, что повергло Фэн Синь до сих пор не мог понять. Гоши завёл его в зашторенную комнату, освещаемую несколькими свечами, усадил за стол и сам сел напротив. После длительной тишины мужчина сказал:        — Назови свои восемь знаков при рождении.        Фэн Синь на месте поёжился от сурового взгляда, что не на миг не оставлял его. Он не медля назвал всё, что нужно. Гоши посчитал что-то на пальцах, удовлетворенно хмыкнув, но не спешил говорить мальчику в чём дело. Потом Гоши принялся разглядывать ладонь Фэн Синя, водя длинными пальцами по линиям кожи. Фэн Синь лишний раз старался не вздыхать, страшась реакции мужчины.        Последним действием стали карты. Гоши перемешал колоду и достал несколько карт, значения которых Фэн Синь и в помине не знал. Даже не запомнил, что них было изображено. Потом мальчика всё-таки выпустили из этой комнаты. Фэн Синь правда ничего не понял, но после этого Гоши немного успокоился.        Фэн Синь только порадовался, что Гоши сменил гнев на небольшую милость по отношению к нему, как беда пришло откуда не ждали. Перед важным приёмом в северном герцогстве, Ци Жун заболел. На ушах стоял весь дом, ведь выдвигаться надо было со дня на день. Служанки по очереди дежурили около постели молодого господина, сменяясь каждые два часа, лекари сменялись один за другим, проверяя его состояние, а члены семейства жутко волновались.        Се Лянь поначалу не отходил от кровати брата, лично поя лекарствами и проверяя температуру, но его силком оттащили, ведь им нужен хотя бы один здоровый отпрыск. Фэн Синь лишь хмыкнул, даже не справляясь о здоровье Ци Жуна. По его мнению, в этом доме стало намного тише без носящегося по всюду зелёного демона.        — Вот бы я только мог помочь ему, хоть чуть-чуть, — вздыхал Се Лянь, не находя себе место. Выезжать им уже завтра вечером, его вещи все собраны, но его душе покоя не было. Как он может просто так оставить больного ребёнка? Опечаленный мальчик даже несколько раз поранился, когда срезал нужные цветы из сада. Се Лянь не мог приехать с пустыми руками, поэтому решил собрать огромный букет из альстромерий и хризантем. Эти цветы дольше всего не вянут.        — Ему уже прописали лечение, просто нужно время, — успокоил его Фэн Синь, помогая обрезать стебельки. Для него приём имел совсем иное значение: он сможет увидеться с родителями. Се Лянь за него очень рад, но всё же сильнее расстроен болезнью брата.        — Время... почему оно течёт так медленно! — воскликнул Се Лянь. Он считал себя терпеливым человеком, даже очень, но и у него есть пределы. В какой бы ужас Се Лянь не приходил от мысли, что Ци Жуна никак не изменить, он всё ещё был его младшим братом.        — В детстве, когда я болел, отец сам готовил мне суп, не вспомню какой, но он был очень вкусным , — поделился Фэн Синь, улыбаясь от приятных воспоминаний. Се Ляня как осенило: конечно, он сам приготовит еду Ци Жуну! На самом деле, он никогда не ел еду, которую готовила матушка, поэтому он не разделял тепла Фэн Синя от воспоминаний. По какой-то непонятной причине её старались не подпускать к кухне. Се Лянь списывал всё на то, что ей не по статусу стоять там.        Зато Фэн Синь прочувствовал всё на своей шкуре. С герцогиней у него складывались тесные отношения: она порой заботилась о нём как о родном сыне. В прошлом году Фэн Синь тоже слёг с болезнью, не такой серьёзной, как Ци Жун, но пару дней из комнаты не выходил. Тогда герцогиня, пожалев ребёнка, решила самостоятельно приготовить бульон, чтобы Фэн Синь поскорее поправился. Всё было уже понятно по виду блюда, ведь куриный бульон уж точно не должен быть серого цвета, но отказать герцогине мальчик не смог. Тогда он пролежал ещё несколько дней с больным животом. Фэн Синь ума не приложит, как получился настолько отвратительное блюдо из обычных ингридиентов? Тоже талант в своём роде.        С кухни прогнали всю прислугу. Се Лянь отказался от посторонней помощи, ведь был полностью уверен в своих силах. Что он суп не приготовит? Он четырнадцать лет жил один. Были мысли попытаться сделать булочки на пару, но повар готовил их вкуснее всех, поэтому Се Лянь просто решил попросить подать их к ужину.        Фэн Синь молча наблюдал в стороне, не решаясь подойти ближе к столу. Се Лянь засучил рукава, собрал волосы в высокий хвост и принялся готовить. Первым делом он порезал курицу, правда куски получились неровные и даже большие, но что плохого? Белок есть белок. Затем он обжарил их. Тогда Фэн Синь уловил запах гари, понимая, что умение готовить передаётся по наследству.        Порезав морковку и лук, Се Лянь добавил их к курице и, пока они обжаривались, почистил картошку и нарезал её. Пришло время переместить ингридиенты в кастрюли и довести воду до кипения, а потом добавить картошку. В самом конце Се Лянь добавил соли, перца и немного сахара для вкуса.        Конечно, сам Се Лянь был доволен собой. Может кого-нибудь ещё стоило угостить. Мальчик попробовал суп и одобрительно кивнул. Возможно, он немного переборщил со специями, но зато суп получился наваристым, что перекрывало недостаток. Фэн Синь отказался пробовать суп, сославшись на то, что не голодный. Се Лянь настаивать не стал: Ци Жуну больше достанется.        Кухню проветривали ещё два часа, но остатки супа вылить не решались. Ведь сам Его Светлость приготовил это. Слуги не посмеют трогать кастрюлю без разрешения. Правда, горничные опасались за своё здоровье. Его Светлость — мальчик добрый, часто приносит им оставшиеся блюда с кухни или сам распоряжается что-то им приготовить. А вдруг этой смесью решат накормить и их?        Ци Жун с радостью встретил брата, хоть тому явно было плохо. Лицо всё красное, глаза слезятся, дыхание тяжёлое. Се Лянь поставил миску с супом рядом с кроватью. В таком состоянии он совсем не похож на злого дьяволёнка, которым так норовил стать. Просто ребёнок, шмыгающий носиком.        — Как себя чувствуешь? — спросил Се Лянь, положив ладонь на лоб брата.        — Уже лучше, — ответил Ци Жун, принимая сидячее положение. Се Лянь вздохнул, соврал же.        — Я принёс тебе суп, покушаешь? — нежно произнёс Се Лянь, убирая мокрые от испарины пряди волос с лица Ци Жуна. Тот явно приободрился и закивал. Се Лянь поднял миску и зачерпнул ложкой немного супа, аккуратно поднося ко рту брата. Ци Жун сразу же закашлял, отодвигая рукой брата. Се Лянь не знал, что делать, кашель только продолжался. Ци Жун хватался за ночную рубашку, чуть ли не задыхаясь. Скоро подоспела прислуга, а за ней и лекарь.        Се Ляня увели из комнаты вместе с его супом. Он ещё долго стоял и мялся около двери, пытаясь услышать, что происходит. Всё закончилось относительно хорошо: Ци Жун не задохнулся, зато у него сильно заболел живот.        — Скажи честно, — просил Се Лянь, смотря на подоспевшего Фэн Синя. — Очень плохо?        — Не конечно, всё хорошо, просто, — Фэн Синь забегал глазами по коридору и быстро придумывал оправдание. — Во время болезни организм слабеет и плохо переваривает еду.        — Я не подумал, в этом есть смысл, — согласился Се Лянь, на что Фэн Синь мысленно выдохнул.        Проблема с супом решилась сама собой, когда Гоши пришёл на кухню узнать, что будет на ужин. Увидав кулинарное искусство ученика, он без раздумий вылил его, за что ему благодарна вся прислуга. Тогда же вступило в силу ещё одно правило: не пускать на кухню Се Ляня.        Было принято непростое решение: Ци Мэй останется дома вместе с Ци Жуном и будет за ним присматривать, а Се Лянь вместе с Се Шаном отправятся на приём. В дороге придётся провести три дня и это с запасом в один день на возможные проблемы с дорогой. Такую длительную поездку Ци Жун точно не вынесет в самый разгар болезни. Если бы мероприятие проходила в основном поместье северного герцога, то пришлось бы ехать не меньше недели. Се Лянь мысленно поблагодарил, что выбрали поместье, располагающееся ближе к центру.        — Ничего не забыл? — озаботилась Ци Мэй отправляя Се Ляня в достаточно дальнюю дорого.        — Конечно, я несколько раз перепроверил, — успокоил матушку Се Лянь. - Наряд для приёма, украшения, подарок, несколько комплектов сменной одежды, еду.        — Возьми с собой сусальное золото, заскучаешь в дороге же, — советует Ци Мэй. На прошлый день рождения она подарила ему целых сто восемь пластинок, из которых можно было создавать невероятной красоты дворцы.        — Это не будет излишне? — сомневался Се Лянь.        — Вы всё равно будете делать небольшие остановки, тогда и поиграешься, — уверила Ци Мэй, а Се Лянь просто согласился. Он до сих пор любил собирать золотые дворцы, это успокаивало. В один момент Се Лянь думал научится раскладывать пасьянсы для расслабления, но столкнулся с некоторыми проблемами. Во-первых, Гоши явно дал понять, что никогда не позволит прикоснуться ученику к картам. Во-вторых, самого понятия пасьянсы ещё не существовало.        Прощание было долгим. Сначала Ци Жун никак не мог отлипнуть от брата, уверяя, что выздоровел. Се Лянь лишь смирял его красное опухшее лицо взглядом и вздыхал. Потом Ци Мэй оттягивала отъезд, в десятый раз проверяя вещи. Гоши оказался спокойнее всех, только сказал не позориться. Отчего-то Се Ляню показалось, что это адресовано было не ему, а Фэн Синю, который по струнке перед Гоши ходил.        С небольшим опозданием они всё-таки отправились в дорогу. Се Лянь никак не мог привыкнуть к конным экипажем после машин и иного транспорта. Поясница после кареты болела знатно, хотя по меркам этого мира они ехали чуть ли не в самой удобной карете, оснащённой мягкой обивкой.        Фэн Синь быстро заснул, оставляя Се Ляня скучать одному. Заснуть в этой постоянной трясучке он не мог. Отца он решил не отвлекать от его чтения. Вдруг что-то важное. За первый день они сделали три остановки, которые Се Лянь благоволил. Он то и дело ходил по открытому пространству, неимоверно радуясь.        Раньше Се Лянь не ценил технологии, которыми обладал чуть ли не с рождения. Как ему не хватает автомобиля, хоть старенького, хоть какого. Тогда бы дорога заняла бы не три дня, а от силы три часа, и поездка прошла в абсолютном комфорте. А если бы была бы возможность и телефоном пользоваться, то Се Лянь бы продал за это как минимум какое-нибудь графство, а как максимум — душу.        На последней остановке, когда солнце начало садиться, Се Шан заметил быстро сгущающиеся тучи. А потом пошёл самый настоящий ливень. Се Лянь, которого было не затащить обратно в ненавистный экипаж, промок больше всех.        — Держи, — уже в экипаже сказал Фэн Синь и протянул свой сюртук Се Ляню, оставаясь в рубашке и жилете. Се Лянь снял свой промокший пиджак и отложил его в сторону, быстро нацепив предложенный сюртук. Ему было холодно до такой степени, что тело начало непроизвольно дрожать.        Как только он немного отогрелся, сразу же осознал вещь, которую старательно игнорировал. Пубертатный период. Се Лянь готов вцепиться руками в волосами и начать их вырывать, ведь опять всё упирается во вторичный пол. Конечно, как бы Се Лянь не следил за своим рационом, как бы не выкладывался на тренировках, Фэн Синю будет легче нарастить мышечную массу чисто из-за предрасположенности, поэтому сюртук показался Се Ляню достаточно свободным.        Раньше они с Фэн Синем ни ростом, ни телосложением особо не отличались. Дети как дети. Се Лянь просто не акцентировал внимание на некоторых «звоночках». Например, Фэн Синь незначительно выше него и его плечи шире. Се Лянь не жалуется на свою форму, а тем более на силу. При желании он и Фэн Синя запросто может поднять, просто это кажется ему в крайней степени нечестно.        Се Лянь основательно подошёл к изучение вторичного пола, потому что это было инородным для него. Естественно он был в курсе о том, что альфы физически сильнее омег и предрасположены к набору массы, но Се Лянь также надеялся, что сможет хоть как-то уравнять их возможности. Всё тщетно. Се Лянь корит свой ужасный вкус в книгах.        Было решено остановиться у одного графа, живущего неподалёку, и переждать ливень там. Встретили незваных гостей с теплотой и размахом. Их вкусно накормили, обогрели и выделили каждому по комнате. Даже слуг, ехавший вместе с ними, нашли где расположить и им не пришлось ночевать в холодном хлеву.        Граф тот был человеком странным, уже пожилым с козлиной бородкой. Он ходил быстро, мелкими шагами и ни на минуту не закрывал рта, всё время про что-то рассказывал. Его голос нельзя было назвать приятным: он был хриплым и писклявым. Несмотря на внешность, человеком он был добрым и порядочным.        Се Ляню вместе со сменной одеждой принесли и пластинки из сусального золота. Он решил на ночь глядя отвлечься ненадолго и собрать небольшой дворец. Правда, обнаружил он совершенно неожиданное. Нахватало одной пластины. Се Лянь точно помнит, что комплект был целым и перед выездом он его не трогал.        Ситуация возмутила в равной степени и герцога, и графа. Тогда прислуга обыскала каждый уголок дома и повозок, но ничего не нашла. Поиски решили продолжить с утра, но всё ничего обнаружено не было.        — Может, закатилось куда-нибудь? — предположил Фэн Синь, в третий раз осматривая комнату Се Ляня. Он проверил везде: под кроватью, за тумбами, в шкафу. Сам Се Лянь снова пересчитал пластины, думая, что ошибся, но нет, всё также сто семь, а не сто восемь.        — Ума не приложу, куда она могла деться, — Се Лянь потёр переносицу. Он был неимоверно расстроен, ведь это подарок его матушки. Безусловно его никто за потерю не отругает, просто Се Лянь слишком дорожит своими вещами.        — Ничего страшного, найдём. Выдохни и отдохни немного. Его Светлость сказал, что выезжать будем вечером, времени полно, — утешил Фэн Синь, полностью вовлечённый в поиски. Се Лянь последовал его совету. Оставив друга осматривать остальные углы его комнаты, он решил выпить чаю в саду и правда успокоиться.        Его ждёт важный приём, на которым в грязь лицом упасть нельзя. Люди Севера достаточно строгие и требовательные, поэтому Се Лянь намерен расположить их к себе. Герцогства находились в хороших отношениях, по крайней мере конфликта не назревало, что немного расслабляло.        Сад графа оказался не таким большим, как у Се Ляня. То и не мудрено, не каждый сможет содержать. Для Се Ляня сад был отдушиной. В подсознании мелькало мысль, что это у него старческие замашки начинают проявляться. Глядишь, скоро и вязать начнёт. Также Се Лянь не мог назвать сад графа некрасивым. Было другое слово хорошо описывающее это место — «стандартный».        Вскоре ему принесли чай, но не успел Се Лянь насладиться напитком, как молодой слуга начал разговор.        — Ваша Светлость, позвольте обратиться, — мальчика не поднимал своей головы и заметно нервничал.        — Конечно, что ты хотел? — добродушно отозвался Се Лянь. Он не отказывал в просьбе даже прислуге. Об этом знал каждый житель поместья. Только не успел Се Лянь опомниться, как мальчишка упал на колени перед ним, прижимаясь лбом к земле.        — Простите этого недостойного! Я не знаю, как это вышло... прошу, только не выгоняйте. Я искренне раскаиваюсь...        — Подожди! — перебил его Се Лянь. — Скажи, в чём ты раскаиваешься        — Когда начался ливень, Его Светлость Герцог Се приказал ехать быстрее и из повозки упал одна пластинка золота. Я сначала не понял, что это и подобрал, а потом пропажа обнаружилась... Я правда не из злых умыслов, я бы не посмел, — голос мальчика сильно дрожал, а он сам даже не решался пошевелиться.        — Подними голову, — приказал Се Лянь, а мальчик не смел ослушаться. Он вновь увидел эти обсидиановые глаза, наполненные страхом. Се Лянь его узнал, вздохнув глубже он даже уловил запах угля. Се Лянь ещё много раз приходил в дом прислуги, но мальчика больше не видел. В нём без труда можно было узнать того маленького ребёнка, хоть мальчик заметно вытянулся, а детская припухлость в щеках начала уходить. Если не смотреть на одежду, то мальчика можно было легко принять за сына аристократа, благодаря его утончённым чертам лица. Видимо, сама судьба велела им встретиться вновь. — Скажи, не утаивая, зачем золото нужно. Платят недостаточно?        — Ни в коем случае не жалуюсь, Ваша Светлость, — сразу воскликнул мальчишка, отчего-то потом помедлив. — Моя мать раньше работала в поместье, потом ушла и стала ткачихой. Её здоровье ослабло, теперь она не может хорошо видеть, что уж там работать. Ей нужен осмотр лекаря.        Се Лянь терпеливо выслушал несчастного мальчишку. Положение его семьи и правда плачевное. Самому Се Ляню повезло оказаться в верхних слоях, но были люди, жившие в нищете.        — Скажи своё имя.        — Му Цин, Ваша Светлость, — мальчик снова опустил голову, не решаясь смотреть господину в глаза.        — Тогда слушай, Му Цин. Я никому не скажу, что это был ты, — начал Се Лянь, на что уже Му Цин вздохнул с облегчением. — Я поговорю с экономкой и, как только мы вернёмся обратно, тебя переведут в мою личную прислугу.        — Благодарю за вашу доброту, — снова воскликнул Му Цин, низко кланяясь. Се Лянь по достоинству оценил поступок Му Цина. Он пришёл и признался в содеянном, что было важным шагом. В нём не вооружённым глазом виден потенциал, поэтому оставлять его в стороне только из-за его происхождением Се Лянь не намерен. Может так на него повлиял Гоши, может интуиция, но он был уверен в намерении сделать этого мальчишку своим приближенным. Его телосложение достаточно худощавое, но при должном питании это можно изменить. Если он с таким усердием в свои года работает, чтобы обеспечить семью, то в нём определённо есть стержень и упорство, которые Се Лянь готов оценить по достоинству.        Первым делом Се Лянь решил прекратить поиски, сказав, что вспомнил, что забыл одну пластинку дома. Тогда слуги графа долго ворчали, называя Се Ляня избалованным ребёнком. Его это совсем не волновало, ему было важнее сдержать своё слово. Один Фэн Синь глядел на Се Ляня с непониманием. За годы проведённые рядом с ним он не замечал такой забывчивости друга и это его сильно насторожило, но Фэн Синь предпочёл промолчать.        Теперь Се Лянь точно слухов не оберётся. Так уж повелось, что иногда служанки из разных домов, являющиеся подругами, встречаются на своих выходных и рассказывают про своих господ. Теперь-то в центральной части Се Лянь точно прослынет «избалованным сыном, которым над прислугой издевался». Мальчик не сильно расстроился, ведь всё поправимо, а слухи на то и слухи, чтобы нести в себе лишь толику правды и огромное количество додумок.        Стоило задуматься и о самой судьбе Му Цина. Се Лянь намерен взять его под своё крыло, обучить грамоте, наукам и владению меча. Тогда он сможет стать неплохим телохранителем или советником. В любом случае, оклад личной прислуги в разы больше.        Фэн Синь быстро заметил неоднозначные взгляды Се Ляню в сторону молодого слуги, занимающимся погрузкой вещей. Тот лишь прятал глаза в пол, будто игнорируя взгляд господина. Пока Фэн Синь мог стоить только свои догадки по поводу этого. Самая правдоподобная из них: Се Лянь просто пожалел мальчонку. Это вполне в его духе, ведь добрее человека не сыскать.        Познакомившись с Му Цином, Се Лянь будто бы чаще стал его замечать. Всё это время он находился не так далеко от него, занимаясь неблагородной работой. Приносил чай, грузил вещи, подметал, помогал с уборкой. В общем был настоящим разнорабочим.        — Ваша Сиятельство, прошу прощения за предоставленные неудобства, — извинился Се Лянь перед графом, хотя следовало бы просить прощение у служанок, но это было невозможно. Статус не позволяет, тогда бы ещё хуже слухи бы пошли.        — Ничего страшного, Ваша Светлость. Разве это неудобство? Ситуации в жизни разные бывают, их страшиться не надо. Также не надо винить себя, никто не виноват, что это произошло и тем более всё разрешилось мирно, — протараторил граф. Се Лянь поразился его умению сводить любую тему в бессмысленное рассуждение. Таких как он называют «балаболами», но, как Се Лянь смеет судить, ему просто не хватает общения на старость лет.        Пара графа давно умерла, а единственная дочь давно уже вышла замуж и присоединилась к другой семье. Внуков он видит редко, а знатные мероприятие редко посещает из-за здоровья. Довольно удручающее положение, которое влечёт одиночество на старость лет. Се Ляню просто по-человечески жалко графа.        — Вы очень добры, спасибо вам за ваше гостеприимство, — продолжил обмениваться вежливостями Се Лянь, дружелюбно улыбаясь.        Возможно, не перенесясь в другой мир, его бы ждала похожая судьба. Родных не осталось, друзей не было, только тусклая квартира.А потом постигла бы его самая убогая смерть. Его старое мёртвое тело обнаружили бы не сразу, а только после того, как соседи пожаловались на стоячий гнилой запах из квартиры. Сейчас он, можно сказать, зажил полной жизнью, окружённый заботой и теплом. Главное, что он был не один. За прошедшие семь лет он ни разу не чувствовал себя одиноким или брошенным. У него есть надёжный отец, любящая матушка, прелестных младший брат, верный товарищ и замечательный наставник.        Се Лянь часто задумывался, неудача или благословение его перерождение. Он потерял привычную жизнь, всё, что он имел к четвёртому десятку жизнь, но не мало приобрёл. Се Лянь бы уже точно не решил возвратиться обратно в маленькую тусклую квартиру. Этот мир для него до сих пор чужд, но он привыкает, становиться его частью, постепенно забывая о прошлом. Может, до конца «своим» в этом мире он не станет, ведь нельзя просто так убрать из головы прошлые воспоминания, но Се Лянь теперь чужой и для прошлого мира.