Золото твоих очей, тьма твоей души

Впервые встретив Сон Джин-У в больнице, Ву Джин-Чоль испытал всего два чувства: разочарование и усталость. Интуиция, вопившая о том, что это дело было вовсе не просто несчастным случаем, подвела его. Прибор не мог лгать: самый слабый охотник в мире таковым и остался, даже избежав смерти в двойном подземелье, и тем самым попросту отнял у Ву Джин-Чоля время (которого и так всегда не хватало). После к этим двум чувствам примешалось раздражение, ведь имя Сон Джин-У снова всплыло в неприятном контексте, и, как показалось Ву Джин-Чолю, этот мальчишка влипал в неприятности куда чаще, чем положено рядовому Е-рангу. Встреться он с Сон Джин-У во второй раз где-то на улице, Ву Джин-Чоль вероятно даже не узнал бы его, и в спектр чувств, вызывающих у Ву Джин-Чоля исключительно головную боль, влилась толика заинтересованности. Когда они виделись в прошлый раз Сон Джин-У и правда показался ему не более, чем перепуганным мальчишкой, который и сам-то не осознал, что выбрался живым из передряги, стоившей жизни людям куда сильнее него. Сейчас же перед Ву Джин-Чолем стоял молодой мужчина, который едва ли полагался исключительно на ангела-хранителя, что так рьяно берёг его от роковых случайностей, — перед Ву Джин-Чолем стоял победитель, и это интриговало. Ву Джин-Чоль всё ещё верил в науку больше, чем в интуицию, потому на допрос с ним поедет не Сон Джин-У, а С-ранговый глава отряда, совершивший чистосердечное признание. Но всё же слова сорвались с губ прежде, чем Ву Джин-Чоль успел хорошо их обдумать: — Будьте осторожны, ведь на вас может охотиться тот, кого боятся даже монстры. Сон Джин-У предпочёл не отвечать. Их взгляды столкнулись, и Ву Джин-Чоль, пожалуй, впервые в жизни видел настолько пронзительный взгляд, проникающий в самую душу. По спине пробежали мурашки, точно он собирался шагнуть во врата, совершенно не зная, что его ждёт по ту сторону. Сорванные ветром лепестки сакуры закружились в воздухе, и Ву Джин-Чоль отвернулся. Он бросил ещё несколько дежурных фраз о выезде из страны и возлюбленной (ведь у молодого человека возраста Сон Джин-У должна быть девушка, не так ли?) и сел в машину. Обычный рабочий день обещал затянуться на очередные сверхурочные.

***

Справедливо говоря, Ву Джин-Чоль любил свою работу. По крайней мере, преимущественную её часть. Да, он часто не высыпался и иногда пропускал ужин, но ему нравилось работать на Ассоциацию. Уж точно нравилось куда больше, чем ходить в рейды. Ву Джин-Чоль не был пацифистом, но насилие вытягивало у него куда больше сил, чем офисная работа. Ещё больше сил отнимали люди, которые получали от насилия удовольствие. — Классная тачка, — Хван Дон-Су хохотнул, — недостаточно хорошая для S-ранга, конечно. Ву Джин-Чоль почувствовал на себе его взгляд и усилием воли подавил желание взглянуть в зеркало заднего вида. Он должен был оставаться нейтрален даже несмотря на эту удушливую ауру падальщика вокруг охотника на заднем сидении. — Это машина Ассоциации, — ровно ответил Ву Джин-Чоль, игнорируя провокацию. — Ассоциации? — Хван Дон-Су осклабился. — Всё ещё работаешь на этого немощного старика? Будь я на твоём месте, я бы оторвал его левую руку и, убедившись, что он ничего не сможет сделать правой, взял всё на себя. Пальцы инстинктивно впились в руль. Ву Джин-Чоль медленно отсчитал от трёх до одного, успокаивая бурю чувств, поднявшуюся внутри. Как бы мерзко ему не было от общения с этим человеком, ввязываться в конфликт с ним означало международный скандал, а этого не хотели ни он, ни председатель. — Ваш визит связан с Е-ранговым охотником Сон Джин-У и D-ранговым Ю Джин-Хо? Хван Дон-Су презрительно фыркнул: — Как и ожидалось от отдела надзора! Спрашиваешь то, что уже и сам знаешь. И что же ты сделаешь? Остановишь меня? — его взгляд стал совершенно безумным, а воздух вокруг вот-вот должен был затрещать от сосредоточившейся в нём магии. — Ты остановишь меня?! — Я просто следую своим обязанностям, — Ву Джин-Чоль наконец бросил в зеркало заднего вида взгляд, вкладывая в него всё хладнокровие, на которое только был способен. — А ты мне нравишься, — Хван Дон-Су плотоядно оскалился, — переходи к нам в гильдию Падальщиков. Мы позаботимся о тебе куда лучше немощного старикашки. Ву Джин-Чолю стало противно от липкого взгляда Хван Дон-Су. Он снова отсчитал от трёх до одного, игнорируя неприкрытый намёк на нечто куда большее и куда более отвратительное, чем предложение о переходе в гильдию. Хван Дон-Су считал, что его статус S-ранга обеспечивал ему неприкосновенность и вседозволенность, Ву Джин-Чоль был благодарен председателю за обещанную защиту в случае инцидентов. — Спасибо за предложение, — всё так же ровно ответил Ву Джин-Чоль, — куда планируете направиться? — К вратам. Вшивым охотникам положено быть в подземельях, — угрожающая аура вокруг Хван Дон-Су стала ещё более удушающей, — а, как ты помнишь, в подземельях совсем другие правила. Ву Джин-Чоль замолчал. Перед глазами почему-то всплыл образ Сон Джин-У за пеленой нежно-розовых лепестков сакуры. Ву Джин-Чоль стиснул челюсти — вот ведь упрямец, а лучше бы последовал его совету — и сильнее надавил на педаль газа.

***

Врата пылали ярко-алым заревом едва не посреди квартала и, хоть красные врата были крайне редким и опасным явлением, Ву Джин-Чоль испытал облегчение. За красными вратами охотников могли ожидать раскалённые пески пустыни или ледяная тундра, наполненная ужасными монстрами, но глядя на разъярённого Хван Дон-Су, Ву Джин-Чоль не был готов сказать влип Сон Джин-У в очередную неприятность или же невидимая рука ангела-хранителя вновь заслонила его от настоящего монстра. — Останови тут, — Хван Дон-Су невнятно махнул рукой на ближайшую подворотню. — Ваш отель в двух кварталах отсюда, — напомнил Ву Джн-Чоль, тем не менее останавливая машину. Руки всё ещё болезненно ныли после того, как он разнял двух S-рангов, предотвратив тем самым побоище с последующим международным разбирательством. Хван Дон-Су пропустил ремарку мимо ушей, выходя из машины. — Выйди из тачки, — скомандовал он. Угрожающая аура вокруг снова сгустилась и Ву Джин-Чоль отлично понимал, что, если ему снова придётся столкнуться с силой S-ранга, он вряд ли сможет отделаться просто испорченной одеждой. — Господин Хван, — опустив стекло, Ву Джин-Чоль устало потёр переносицу, — вам действительно лучше вернуться в отель. — Ты смеешь перечить мне?! S-рангу?! — рыкнул Хван Дон-Су. По спине Ву Джин-Чоля невольно поползли мурашки. — Господин Хван… Ву Джин-Чоль не успел договорить. Хван Дон-Су оторвал дверь машины так легко, будто она была картонной. Кроваво-красная магия ударила в лицо Ву Джин-Чоля, жадно лобызая его подобно липким холодным щупальцам. — Я сказал: выйди из тачки! Ву Джин-Чоль прикрыл глаза и подчинился, думая преимущественно о том, что, чем бы ни закончился этот вечер, ему придётся нелегко в подборе корректных слов при составлении рапорта о порче имущества. Привычно прохладный вечерний воздух казался густым и удушливым, точно смог, из-за скопившейся в нём магии. Ву Джин-Чоль никогда не любил подземелья, ведь они кишели монстрами, порождающими бессмысленное насилие. Больше подземелий он не любил только монстров, что прятались под человечьей личиной.

***

— Инспектор Ву Джин-Чоль, — мужчина коротко затянулся, тут же выдыхая облако сизого дыма, — ты уверен, что Хван Дон-Су из гильдии «Падальщиков» не имеет никого отношения к инциденту с красными вратами. — Да, я могу утверждать это как человек, который был на месте происшествия. Мужчина неопределённо хмыкнул и отвёл руку в сторону — зажатая меж пальцев сигарета медленно тлела, а увесистые золотые кольца поблёскивали на солнце. — Тогда ты должен знать личность помощника. — Я не оставался до самого конца на месте происшествия, потому я не знаю всех подробностей. Если я кого и подозреваю… Ву Джин Чоль отвёл взгляд, этот разговор не вызывал у него ни капли воодушевления, особенно после того, как он узнал, что Сон Джин-У выбрался живым. Подозрений и вопросов, связанных с этим молодым человеком, становилось всё больше, но Ву Джин-Чоль не был намерен их открывать хоть кому-то. Особенно Чхве Джон-Ину. — Я понимаю, — Чхве Джон-Ин мягко улыбнулся и потушил сигарету, — ты не можешь раскрыть их, пока не получишь достоверную информацию. — Да, — Ву Джин-Чоль по-прежнему избегал смотреть ему в глаза, но не мог игнорировать пугающего изменения энергии в непосредственной близости от себя. Сильно пахнущие табаком пальцы мягко коснулись щеки. Чхве Джон-Ин производил впечатление обаятельного человека, но Ву Джин-Чоль знал его слишком хорошо, чтобы попасться на эту уловку. — И что же могло оказаться для Ассоциации важнее внезапно открывшихся красных врат? — пальцы Чхве Джон-Ина обманчиво ласково очертили скулу, а потушенная сигарета в пепельнице снова начала тлеть. — Я сопровождал охотника Хван Дон-Су, прибывшего из Америки по личному вопросу. — Насколько личному? — Чхве Джон-Ин взял Ву Джин-Чоля за подбородок и повернул, заставляя посмотреть на себя. Ву Джин-Чолю казалось, что он вряд ли испытает что-то более мерзкое и раздражающее, чем посягательство Хван Дон-Су. Он долго стоял в душе под струями горячей воды и усиленно скреб лицо, отчаянно пытаясь отмыться от его липкой магии. Тогда его спас неожиданно своевременный звонок председателя, и он надеялся забыть об этом инциденте как о страшном сне, однако неоправданная ревность Чхве Джон-Ина вновь вытаскивала наружу липкое ощущение беспомощности и зависимости, раздражая даже больше, чем бронебойная самоуверенность Хван Дон-Су. Ву Джин-Чоль, наконец, поднял взгляд, такой же ровный и нечитаемый, как будто они обсуждали не интимные вопросы, а бронь врат гильдией на ближайшую неделю. — Я не могу разглашать детали. Глаза Чхве Джон-Ина опасливо блеснули, а хватка на подбородке стала крепче. Тление в пепельнице мгновенно превратилось в маленький огонь, стремительно пожирающий окурки. — Ты… — дыхание Чхве Джон-Ина обожгло кожу, а пальцы соскользнули на губы, жёстко надавливая. Ву Джин-Чоль не знал, чего ждать: поцелуя, пощёчины или чего-то ещё, потому просто прикрыл глаза в безмолвном смирении. Но не произошло ни того, ни другого, ни третьего. Чхве Джон-Ин попросту отстранился, прислушиваясь. — Ты не находишь, что в корпусе «В» как-то излишне шумно сегодня? — В корпусе «В»? — Ву Джин-Чоль оправил одежду и тоже прислушался. — Я ничего не слышу. Наверное новый охотник наделал шуму из-за своего ранга. Пойду проверю. — Нет, подожди, — Чхве Джон-Ин щелкнул пальцами и пламя в пепельнице с тихим шипением потухло, точно на него плеснули стакан воды. Ву Джин-Чоль послушно остановился, не желая провоцировать мужчину лишний раз, — мне тоже любопытно. Пойдём вместе.

***

Чхве Джон-Ин не привык получать отказы. Человеку его силы и положения просто не принято было отказывать, ведь никто не хотел испытывать на себе то, что являет собой гнев охотника, нареченного Абсолютным Оружием. Когда Сон Джин-У отказался вступать в гильдию «Охотников» с той же лёгкостью, с которой мог отказаться от морепродуктов на обед, уголки губ Ву Джин-Чоля на несколько коротких мгновений дёрнулись вверх, но он очень быстро вернул себе бесстрастное выражение лица. Ситуация становилась всё более интригующей. Ещё больше Ву Джин-Чоль удивился, когда с такой же лёгкостью Сон Джин-У отказал председателю Ассоциации. — Я хочу сражаться с монстрами, — коротко объяснился он. В его тоне не было присущей другим S-рангам заносчивости, и это, пожалуй, ударило по председателю куда больнее, чем предшествовавшие объяснению слова отказа. Сон Джин-У был тем, кого председатель Го так долго искал на роль приемника. Но, похоже, даже для такого чуткого к человеческим душам человека, как председатель Го, Сон Джин-У оставался загадкой. — Инспектор Ву Джин-Чоль, интуиция вас не подвела, — бросил Сон Джин-У, проходя мимо Ву Джин-Чоля. — Я не был тем, кто разобрался с монстрами в двойном подземелье. Неужели он заглянул настолько глубоко в его душу? Перед глазами вновь закружились призраки давно опавших лепестков сакуры. Сердце Ву Джин-Чоля пропустило удар, а после забилось с бешенной скоростью. Если Сон Джин-У действительно был так хорош, как полагал председатель, это вряд ли ускользнуло из его внимания. Но Сон Джин-У даже не повернулся в его сторону, точно ничего не произошло, точно не он только что одной небрежной фразой вывернул душу Ву Джин-Чоля наизнанку. — Что за удивительный юноша, — председатель по-отечески улыбнулся, когда дверь за Сон Джин-У закрылась. — После разговора с ним у меня совершенно пропало желание заниматься делами. Ву Джин-Чоль отмер не сразу, тут же суетливо сверяясь с расписанием в телефоне. — Но, председатель, у вас назначена встреча с несколькими министрами на сегодня. — Отмени. Не хочу портить себе настроение встречей с этими чудаками. Как насчёт выпить со мной, Джин-Чоль? Председатель заговорщически улыбнулся, смущая Ву Джин-Чоля своим внезапным предложением. — Я не очень хорошо разбираюсь в алкоголе. Это ничего? — О, я не ожидал этого от тебя. Ву Джин-Чоль кивнул, впрочем, не вполне понимая было это разочарованием или подтверждением ожиданий председателя. — Тогда я вызову водителя ко второму входу Ассоциации.

***

Ву Джин-Чоль не солгал — он и правда совершенно не разбирался в алкоголе, и его голова пошла кругом уже после второго стакана. Он едва ли мог упомнить о чём они с председателем Го говорили и сколько он выпил после. Судя по тому, что он всё ещё мог стоять на ногах, не очень много, но вместе с тем достаточно, чтобы попасть в замочную скважину только с третьего раза. Байки о повышенной устойчивости охотников к выпивке и в самом деле были только байками и по опыту Ву Джин-Чоля хорошо пить умел лишь тот, кто занимался этим на регулярной основе. Ему обычно было попросту не до того. В юношеские годы он старательно учился, чтобы не потерять стипендию, позже — пробудился как охотник и устроился в Ассоциацию. Но и на работе обзавестись весёлой компанией шумных друзей у Ву Джин-Чоля не получилось — почти все в департаменте сторонились строгого инспектора, засиживающегося допоздна. Пожалуй, самым близким его человеком был председатель Го, к которому Ву Джин-Чоль питал, скорее, сыновье уважение, чем дружбу. Был ещё Чхве Джон-Ин, но, на вкус Ву Джин-Чоля, он слишком любил контролировать абсолютно всё, чтоб между ними возникли действительно искренние чувства, включающие посиделки в барах и прочие вещи, которыми могут заниматься влюблённые парочки. Чхве Джон-Ин просто получал то, что хотел, а Ву Джин-Чоль, пожалуй, стал единственным в Ассоциации исключением, на служебный роман которого председатель закрыл глаза, ведь даже человек, зовущийся Абсолютным Оружием, бывает болтлив в постели. Ву Джин-Чоль кое-как стянул костюм, рубашку, бельё, и погрузился в тёплую ванну. Освежающий цитрусовый аромат медленно разгонял туман в голове. «Интересно, будь Сон Джин-У с нами, сколько бы ему пришлось выпить, чтобы так опьянеть?» — председатель Го тихо рассмеялся, заметив неожиданно нахлынувшее на инспектора смущение. Опьянённое тело реагировало совсем иначе даже на самые будничные фразы. Председатель Го понимающе похлопал Ву Джин-Чоля по плечу. — «Не стыдись, сынок, я слышал, как стучало твоё сердце. Что этот чёртов юнец сказал тебе?» Внезапно нахлынувшие воспоминания заставили скулы Ву Джин-Чоля мгновенно вспыхнуть румянцем. Он сам не знал, что на него нашло, — в конце концов, он уже давно не мальчишка, чтобы так бурно реагировать на… на что? Ведь Сон Джин-У не сказал ничего особенного — просто подтвердил его догадки. Но разве кому-то, кроме председателя, прежде удавалось заглянуть так глубоко в его душу? Ву Джин-Чоль навсегда запомнит его взгляд, глубокий и пронзительный, без капли сожаления сметающий все преграды на своём пути. Взгляд человека, который не остановится ни перед чем, поставив на кон всего себя без остатка. И он непременно одержит победу. Любой ценой. Ву Джин-Чоль страдальчески застонал, прикрывая глаза ладонью. По-хорошему ему бы опасаться Сон Джин-У, но разморенное алкоголем тело было с ним в корне несогласно. Ву Джин-Чоль провёл влажной ладонью по лицу. Это было неправильно. Ладонь скользнула вниз под воду: от шеи к паху. Это произошло только потому, что он пьян. Ву Джин-Чоль взял возбуждённый член в ладонь и прикрыл глаза. Ласка, слишком мягкая и недостаточная, но вместе с тем такая приятная пробрала тело до кончиков пальцев, заставив Джин-Чоля тихо застонать. Когда он в последний раз касался себя? Слишком давно, чтобы вспомнить. Когда он в последний раз чувствовал возбуждение не потому, что так хотел его партнёр, а потому, что этого хотел он сам? Ещё давнее. Когда он в последний раз ласкал себя, думая о другом мужчине? Кажется, вообще никогда. Джин-Чоль откинул голову на бортик ванны и, продолжая ритмично двигать ладонью, скользнул второй рукой под воду, лаская грудь. Мысли и образы бессвязно скакали у него в голове, смешиваясь с обрывками воспоминаний и ворохом вопросов без ответа. Почему Сон Джин-У проигнорировал его предупреждение тогда? Почему не уехал со своей возлюбленной? А была ли та девушка его возлюбленной или Ву Джин-Чолю просто показалось? Нет, он совершенно точно видел её влюблённый взгляд, направленный на Сон Джин-У. Но был ли этот взгляд взаимным? Джин-Чоль вздрогнул и сдавленно застонал, вспоминая глубокие нечитаемые глаза Сон Джин-У. Была ли на самом деле у Сон Джин-У девушка? Джин-Чоль закусил губу и выгнулся, ускоряя темп ласк. Целовали ли его чужие губы, касались ли чужие руки? Оргазм был одновременно так близко и так далеко, точно рябь на воде — совсем рядом, но неуловимый, расходящийся уродливыми кругами неудовлетворения каждый раз, когда казалось, что вот-вот, всего несколько движений и всё. Каков Сон Джин-У в постели? Такой же как Чхве Джон-Ин? Жадный? Эгоистичный? Грубый? Сбиваясь с темпа, двигая ладонью слишком резко и рвано, Джин-Чоль сжал сосок меж пальцев и сорвался на очередной тихий стон. Или наоборот? Джин-Чоль замедлился, а после и вовсе отпустил член, понимая, что так ничего не добьётся. Он прогнулся и скользнул ладонью ниже по промежности. Нежный? Пальцы вошли в расслабленное тело почти без сопротивления. Ласковый? Джин-Чоль двинул кистью, безошибочно надавливая на простату. Когда в последний раз кто-то был ласковым с ним? Джин-Чоль умел получать удовольствие от жесткого секса: не сопротивляться, отключить мозг, отдаться, забыться. Ему это в некоторой степени даже нравилось. Но когда кто-то по-настоящему нежничал с ним: целовал руки, шею, плечи, не стремясь оставить на коже собственнические метки? Когда кто-то звал его по имени: тихо, мягко, без толики покровительства или заносчивости? «Ву Джин-Чоль» — опьянённое сознание просто сыграло с ним злую шутку, навевая обманчиво-сладкую, как остатки нектара на сорванных ветром лепестках сакуры, иллюзию. И он поддался ей, вслушиваясь в тихий голос Сон Джин-У в своей голове — «Джин-Чоль». Джин-Чоль кончил с тихим «ах!», слетевшим с тонких искусанных губ, с удовольствием проваливаясь в тёплую пустоту, пахнущую мятой и лимоном. Чуть позже к нему придёт тяжёлое осознание, неизменно влекущее за собой удушливое сожаление. Когда он пришёл к председателю с заявлением об уходе из Ассоциации после спонтанного секса с Чхве Джон-Ином, председатель долго смотрел ему в глаза, прежде чем спросил влюблён ли Джин-Чоль в главу гильдии «Охотников» и, получив твёрдый отрицательный ответ, одобрил их связь. Даже из служебных романов можно извлечь пользу, если в итоге ничьё сердце не будет разбито. В случае с Сон Джин-У, Ву Джин-Чоль вряд ли заставит звучать свой голос и на десятую долю так же уверенно как тогда. Впрочем, служебный роман требует, как минимум, двух вовлечённых в него участников, а Сон Джин-У вряд ли когда-то посмотрит на Джин-Чоля иначе, чем на вездесущего инспектора Ассоциации. Когда Ву Джин-Чоль ложился в постель, его голова всё ещё кружилась, хотя выпитый ранее алкоголь уже давно выветрился. На следующее утро он проснулся уставшим и первой связной мыслью, что посетила его голову, было никогда больше не прикасаться к алкоголю. Даже с повышенной выносливостью и ускоренной регенерацией охотника А-ранга, он чувствовал себя так, точно на нём накануне великаны сплясали чечётку. Горячий душ немного успокоил неприятную, тянущую боль в мышцах, но настроение так и осталось откровенно паршивым. Лежащий на столе телефон противно завибрировал, напоминая о назначенной на послеобеденное время встрече с Чхве Джон-Ином. Ву Джин-Чоль скривился — его ждал очередной очень длинный и тяжёлый день.