История, в которую Вы не поверите

      Альбус чувствовал себя ужасно, а ещё он был вымотан. Хотелось забраться в горячую ванную и привести себя в порядок. Тем более, пока он был на улице с Геллертом, то успел замерзнуть. А вот Гриндевальд чувствовал себя неплохо. Хоть в него и попало одно из заклинаний. Дамблдору казалось, что оно могло нанести вред, но Геллерт вел себя совершенно непринужденно, будто бы ничего и не было.       — Зачем ты это сделал? Зачем ты поддался мне? Зачем поцеловал? — до этого они шли в полной тишине. Да, Гриндевальд перенес их к входу в поместье, но не в саму комнату. Поэтому они медленно шли к лестнице, которая вела на второй этаж, где и были комнаты для гостей. — Я догадываюсь, какая сила тебе подвластна, но ты даже не пытался ее использовать. Почему?       — Сколько вопросов, — Геллерт даже усмехнулся, невольно осмотревшись. Только начинало рассветать, поэтому дом был будто бы пустой. Все спали, никто даже не подозревал, что произошло несколько минут назад. — Но тогда ответь мне, Альбус, как я мог сражаться в полную силу, если ты этого не делал, — Гриндевальд тоже догадывался на что был способен Дамблдор. Стоило лишь вспомнить тот пожар. — А поцеловал я тебя, потому что я этого захотел. И не ври, ты тоже этого желал, даже большего.       Усмешка Геллерта заставила Альбуса покраснеть, а после и нервно поправить волосы. Возможно, сейчас бы Дамблдор и поддался бы своим желаниям, оказался бы в объятиях Гриндевальда, но он понимал, что это было бы глупостью, секундным порывом, который он будет часто вспоминать, но который испортит всю его жизнь.       Геллерт подходит к лестнице и пропускает Альбуса первого. Тот спокойно берется за перила и уже поднимается на две ступени, как его что-то останавливает. Он тут же разворачивается к Гриндевальду, чтобы посмотреть на него, причем, так пристально, как не смотрел никогда, всегда смущался. Сейчас он будто бы пытался запомнить каждую деталь, каждую мелочь. И почему-то, Геллерт позволяет, хоть и не отводит взгляд от Дамблдора.       — Это правда? — голос Альбуса тихий, казалось, что ему даже больно говорить. Он опускается на одну ступеньку, а после касается ладонями щек Гриндевальда. Он чувствует легкую щетину, скулы, а ещё то, насколько же приятно касаться Геллерта, без каких-либо намеков, просто так, ни о чем не заботясь. — Мы правда больше не увидимся? Ты отпустишь меня? — сейчас Дамблдор кажется выше из-за того, что стоит на ступеньке.       — Я бы не сказал, — Гриндевальд не пытается убрать чужие руки, ему нравятся эти прикосновения. И стоит лишь Альбусу услышать эти слова, как в нем просыпается некая надежда. — Не забывай, впереди ещё свадьба, — и с какой же легкостью эта надежда разбивается. Дамблдор сразу же опускает руки, понимая, что ему показалось. Его не простили. — Иди к себе, тебе нужно привести себя в порядок. Думаю, Дэвид хочет, чтобы в этот день ты был рядом с ним.       И да, Альбус может возразить, может добиться ответов на свои вопросы, может попросить прощение снова, но он этого не делает. Он решает все же послушаться Геллерта, который резко меняет свои решения. Поэтому, Дамблдор все же разворачивается и медленно поднимается в свою комнату, чувствуя какую-то пустоту. Он даже слышит, как Гриндевальд поднимается следом за ним, но после уходит от него в совершенно другую сторону.

***

      Альбус ожидал скромную свадьбу, ведь у армии Гриндевальда серьезные проблемы, они потерпели поражение, как и семья Кэлли. Но казалось, они об этом забыли. Иначе нельзя было объяснить столь пышный прием, который они устроили. Казалось бы, это поместье, которое ещё ранним утром было пустым, сейчас было переполнено. Разные гости, чьи лица были незнакомы, были рады присутствовать на свадьбе наследника семьи.       Разве что, несколько гостей действительно выделялись из толпы. В том числе и Йен, который стоял возле лестницы, ожидая своего кавалера на сегодняшний вечер. Ведь Ред понимал, что не выдержит этот ужас, в лице своего дяди, один. Но пока он ждал, то не смог не удержаться, чтобы не пофлиртовать с одной омегой, которая не могла пройти мимо, когда узнала, к какой семье относится Йен. Поэтому она стояла уже несколько минут, прикрывая рот рукой и кокетливо смеялась, пока Ред шептал ей что-то на ухо, что было довольно неприлично.       — Я смотрю, ты время зря не теряешь, — Дамблдор спустился слишком тихо. Йен даже не заметил, как он оказался возле него, осторожно касаясь его плеча, чтобы привлечь внимание. — Или уже передумал сопровождать меня на это мероприятие? — Альбус старался улыбаться, хоть и чувствовал себя ужасно. Понимать, что через несколько часов ему предстоит покинуть это место, было для него катастрофически.       — Прошу прощения. Мне нужно идти, но я обещаю найти Вас после, — Йен целует на прощание руку омеге, дожидаясь, пока тот уйдет, а после разворачивается к Дамблдору, который явно не может сдержать смех. — Должен признать, ты сегодня шикарно выглядишь. Для кого стараешься? Для меня? — у Реда явно хорошее настроение.       — Ты тоже самое говорил этой омеге на ухо? Хотя, не отвечай, знать не хочу, но спасибо, — Альбус напоследок поправляет свой светло-коричневый костюм. Да, он снова не выглядел как омега, но все же, он позволил себе несколько украшений, а именно пару серебряных цепочек, но на этом все. Кружева на рубашках он явно не признавал. — Ты готов?       — Пойти с тобой в самое пекло? Конечно, — Дамблдор снова посмеялся над словами Йена, осторожно взяв его под руку. Они оба направились в главный зал, где и собирались все гости. — Ещё ничего не началось. Все ещё проходит церемония. Долго они. Неужели кузен не может справиться? — эта усмешка на губах Реда заставила Альбуса нахмуриться и непонимающе на него посмотреть. — Я говорю о метке.       — Я думал, что метку ставят на глазах у гостей. Дэвид мне ни о чем не говорил, — Дамблдор даже слегка занервничал, но все же спокойно зашел в главный зал, покачав головой. Он не любил огромное скопление людей, которые любят посплетничать, но как-то рядом с Йеном ему было спокойнее. Правда, стоило Альбусу зайти в зал, как он начал искать знакомую фигуру, но Геллерта нигде не было.       — Старая традиция наших семей. Молодые уединяются в комнате, где и проводят бракосочетание. В комнате могут находится только тот, кто заключает брак, омега, альфа и представители их семей. Представителями могут быть только альфы, — подметил Ред, а от этих слов Дамблдору легче не стало. Он не любил старые порядки, а вот семья Кэлли напротив. В каждом их действии, в каждых традициях будто бы прослеживалась ненависть к омегам.       Альбус подходит к столу где стоят напитки, чтобы сразу же взять бокал с шампанским. Он не любит алкоголь, но без этого он не сможет выдержать столь ужасный вечер. Йен же делает жест рукой, сообщая, что скоро вернется. Дамблдор лишь улыбается ему, сделав небольшой кивок. Хотя, он пытается определить, куда же направляется Ред, но из-за большого количества народа нельзя ничего разглядеть.       А Альбус понимает, что тут ему действительно скучно, хоть с напарником, хоть без. Он даже пытается найти хоть кого-то из знакомых, но ничего не получается. Поэтому он делает ещё один глоток шампанского, тяжело вздыхая. Но когда он поднимает голову, то понимает, что лучше сейчас же уходить. Даже если Йен его потом не найдет, ничего страшного.       — Мистер Дамблдор, — Луи один из тех Кэлли, кого бы Альбус постарался бы обходить стороной, но к несчастью, тот его заметил. Дамблдору даже приходится приветливо улыбаться, кивнув головой в качестве приветствия. — Так рад Вас видеть, я боялся, что мы не успеем с Вами встретиться до Вашего отъезда, — Луи подошел к Альбусу, улыбаясь, а тот даже расстроился. Стоило ему только забыть о своей судьбе, как ему сразу же об этом напомнили.       — Как видите, встретились. Вы что-то хотели, а то меня ждет Йен, — пришлось соврать, потому что Дамблдор не представлял, о чем можно говорить с Луи. Но Альбус заметил, как при упоминании кузена, Кэлли будто бы слегка поморщился. Неужели у них были настолько трудные отношения?       — Вы осуждаете меня, мистер Дамблдор? — и Альбус уже хотел развернуться, но эти слова заставили его остановиться и взглянуть на Луи, который взял со стола ветку с виноградом. Кэлли не смотрел на Дамблдора, пока говорил. — Я видел, как Вы на меня смотрели в кабинете. Казалось, что Вы были настолько подавлены. Это из-за моей связи с мистером Гриндевальдом? Я слышал, что между вами была некая связь, но Вы, кажется, невинен.       Альбус сначала не знал, как правильно на этот вопрос ответить. Отрицать или согласиться? Дамблдор сначала смотрит лишь на свой бокал, а после и на Луи. И он резко понимает, что этот человек будто бы отражение всех тех омег, которые присутствуют в этом зале. На нем такие же вульгарные наряды, он так же ведет себя с альфами. Возможно, он даже ни в чем и не виноват, ведь он рос в непростой семье.       — Да, я осуждаю. Вы проводили ночь с другим альфой, пока Ваш альфа… я даже его не знаю. Вы же дали клятву. И даже смешно. Вы провели с ним ночь, а называете «Мистер Гриндевальд», — Альбус старается говорить осторожно, ему ни к чему скандалы на свадьбе. А Кэлли усмехается, сделав глоток шампанского. Возможно, он нервничает из-за этого разговора, только вот старается не показывать. — Простите, я не хотел Вас обидеть.       — Вы не обидели, но Вы и не понимаете, — покачал головой Луи. — Вы не из наших. Не из тех омег, чьи браки заключали родители. Да будь они прокляты за это… — Дамблдора ужасают такие слова, а Луи смешно. — Моему мужу все равно на меня. Он предпочитает спать с такими, как Вы. С такими же невинными, — Альбус хочет задать вопрос, но Кэлли его опережает. — Я говорил ему, ревновал даже, пока он меня не избил. Пожаловался отцу, а тому и дела нет. Он же теперь меня и своей семьей не считает. Даже переспал с Гриндевальдом, но для него я кукла. Мы вещи, мистер Дамблдор. И это вряд ли можно изменить, — Альбус даже раскрывает рот, но не знает что сказать. — Но Вы не становитесь таким же. Не позволяйте Гриндевальду сделать из Вас куклу.       У Дамблдора чуть бокал из рук не выпадает. Он догадывался, даже знал, но предпочел закрывать глаза на все происходящее. И сейчас Альбус хочет подойти к Луи, даже взять его за руку, но его отвлекает резкая смена мелодии. И тут же широкие двери открываются, пропуская внутрь пару. Дамблдор сразу же узнает Дэвида из-за его белоснежного костюма, он его уже видел. И тот такой счастливый, но Альбус не знает что делать. Перед ним будто бы открывается две грани одной медали. Одна из них Луи, а вторая Дэвид, который может занять место первого.       — Чего стоим? — у Дамблдора будто бы воздуха не хватает, когда Йен появляется из ниоткуда. Он берет его за руку, ведя прямо к новоиспеченным супругам. Так как перед Редом все расступаются, то они проходят без проблем. Только вот Альбусу легче не становится. Он видит всю семью Кэлли, столь хмурые и столь серьезные. Также видит семью Дэвида, которая сильно отличается от них.       Первыми супругов поздравили именно родители. Дэвид принимал каждое поздравление с улыбкой на лице, хоть он и выглядел слегка бледным. На его шее можно было увидеть свежую метку, а на воротник костюма попало немного крови, но это мало кого волновало. Зато, когда родители отошли, все замолчали, расходясь по разные стороны, чтобы пропустить Геллерта. Хоть некоторые и шептались, но старались делать это тихо, им было интересно, что же скажет Гриндевальд.       — На этот раз, уже мистер Кэлли, — Геллерт даже почти улыбнулся Дэвиду, взяв его руку, которая была обтянута белыми, гипюровыми перчатками, чтобы после коснуться ее губами. — Примите мои поздравления. Пусть Ваш муж никогда Вас не разочарует, — Дамблдор заметил, как был недоволен отец Вильяма. Он не ждал, что Гриндевальд первого поздравит омегу.       — Я счастлив, что Вы пришли, мистер Гриндевальд. И для нас огромная радость услышать от Вас поздравления, — Дэвид сжимает руку Вильяма в своей. Тот слишком счастлив, чтобы обращать внимание на предрассудки своей семьи. Но ему ненадолго приходится отпустить руку Дэвида, чтобы пожать уже руку Геллерту. Но когда Гриндевальд хочет уже уходить, Дэвид останавливает его и что-то тихо говорит, чтобы его не слышал никто.       Альбусу даже любопытно, что такого мог сказать его друг, но Геллерт же только усмехается и все же отходит, давая возможность и всем остальным поздравить. Но он не уходит из зала, лишь отходит в сторону, где стоят его подручные. И в тот момент, когда Дамблдор не отводит от Гриндевальда взгляд, тот все же замечает Альбуса, посмотрев на него. И это даже смущает Дамблдора, поэтому он улыбается и направляется к Дэвиду, чтобы обнять.       И прежде чем приступить к главному торжеству, объявляют об ещё одной традиции. Из-за этого гости немного расходятся, позволяя супругам встать в середину зала, чтобы начать вальс. И стоит им подойти друг к другу, как тут же музыканты начинают играть. К новоиспеченным супругам так же присоединяются их родители, а после и остальные гости.       — Мне кажется, меня там чуть не изнасиловали. Видел с каким лицом смотрел на нас Вильям? — кажется, Йена реакция жениха только насмешила. Альбус же старался не думать об этом. Ему нравилось наблюдать за вальсом и то, как пары с каждого уголка зала выходили вперед, чтобы присоединиться. Но Дамблдор улыбался недолго. Он заметил, как к нему приближался Геллерт. Возможно, он просто хотел поздороваться, а возможно хотел и пригласить, но к такому Альбус был не готов.       — Потанцуй со мной, — вдруг сказал Дамблдор, взяв за руку Реда. Тот даже сначала растерялся, но как возразить Альбусу, когда он так сильно сжимает руку. Йену просто пришлось согласиться. Он сам вывел Дамблдора вперед, вставая напротив него, а после положил одну руку выше талии, а второй сжал руку партнера.       Альбус знал, что сейчас Гриндевальд точно смотрит на них. Дамблдору даже трудно стало дышать, снова, от этой мысли, но он все же старался забыться, позволяя Реду вести. Оказалось, что он неплохо танцует, чем только сильнее удивил Альбуса. И к счастью для него, Йен не позволял себе опустить руку ниже или прижать к себе поближе.       — Ты неплохо танцуешь, — иногда Дамблдор наблюдал за Дэвидом и Вильямом, которые находились в самом центре зала. Они-то точно по сторонам не смотрели. — Честно признаюсь, я этого не ожидал, — Альбус старался расслабиться, но ничего не получалось. Эти слова Луи и Геллерт выводили его из равновесия. К счастью, Дамблдор не чувствовал себя неловко, когда танцевал с Редом, а то бы появился новый повод для волнения.       — Забыл в какой семье я рос? Кстати, должен заметить, что и ты неплохо танцуешь. Брал пару уроков? — Йен своим нахальным видом и странными фразами иногда заставлял Альбуса улыбаться. Но вот Ред не дал ответить, снова начиная расспрашивать Дамблдора. — Значит, уже скоро ты вернешься в Англию? И почему ты так напряжен? Не бойся, тебя я не трону. Ты мне напоминаешь бабушку Кэлли, которая вечно чем-то недовольна. Но зато она так приятно пахла.       — Ты серьезно сейчас сравниваешь меня с бабушкой? — Альбус и сам не замечал, как слова Йена и его шутки помогали ему успокоиться. — Если уж я бабушка, то ты тот ещё алкоголик, у которого даже вкуса нет. Я видел твоих омег. И лучше мне об этом забыть, — Дамблдор говорил не со зла, скорее, это была маленькая месть за «бабушку». — И да, я так напряжен, потому что твой кузен рассказал о своем муже. И это бы я тоже предпочел забыть. А ещё мне кажется, что на нас смотрит Гриндевальд, который явно готов меня или тебя убить.       — Ты серьезно? — вдруг спросил Ред, пропустив те слова об алкоголике. — Ты последний день в этом ужасном здании, который напоминает склеп, ты больше не вернешься к друзьям, возможно, не попадешь на такие балы, но при этом ты до сих пор думаешь про Гриндевальда? — Йен старался держаться подальше от этой личности, в том числе и от своего дяди. — Нет, Альбус, ты запомнишь этот вечер не потому что ты страдал из-за своей любви, а потому что ты весь вечер смеялся и радовался за друга.