История, в которую Вы не поверите

      Дни шли безумно медленно. Особенно, когда целыми днями только и делаешь, что сидишь в комнате, смотря в одну точку. Но, несмотря на это, Альбус не отходил от Геллерта, который все время был в постели. Его вены приняли нормальный оттенок, жар спал, а раны стали понемногу затягиваться. По крайней мере, они уже не кровоточили. Конечно же, Дэвид каждый раз менял повязки, но Дамблдор не помогал ему. Боялся взглянуть на истерзанное тело.       И каждый раз Альбус сидел в не очень удобном кресле, там же засыпал. Он очень редко выходил из этой комнаты. Иногда к нему присоединялась Винда, но сейчас она слишком сильно была занята тем, что пыталась скрыть происходящее с Гриндевальдом от чужих глаз. Она уже не выглядела столь раздавлено, ведь Геллерт шел на поправку. Казалось, с этой новостью все расцвели. И только Дамблдор ждал, когда же мужчина очнется. А тот все был без сознания.       С каждым днем Альбусу было сложнее соблюдать такой странный режим. И под конец он не сдержался. В тот момент, когда он менял компресс, то решил, что ничего страшного не будет, если он просто ненадолго приляжет, с краю. Кровать была большой и места много, так что не стоило бояться, что как-то он может задеть Гриндевальда. Но разве Дамблдор мог догадываться, что если он просто свернется клубочком на кровати, то уснет? Он даже сам этого не заметил.       Зато какое удивление было у Геллерта. Он очнулся совершенно внезапно, открывая глаза слишком резко. Будто бы ему приснился какой-то страшный сон. Хорошо, что хоть шторы были задернуты, иначе бы свет слишком раздражал глаза. Гриндевальд и так до сих пор мутно видел. Даже осмотреться и понять, где он, не сразу получилось. Но зато мужчина заметил юношу рядом с собой.       Он не сразу узнал Альбуса, тот спал к нему спиной, и все, что было видно, это его волосы. Его огненно-рыжие волосы. Без солнечного света они казались немного тусклыми, но Геллерт стал вспоминать, как он видел юношу с такими же волосами, который постоянно убегал от него. Неужели сейчас он лежит рядом? Неужели это снова сон?       Гриндевальд попытался поднять руку и прикоснуться к этим волосам, как почувствовал, что все тело скрутило. Боль была страшная. Даже с губ Геллерта сорвался болезненный стон. И эти неприятные ощущения, а ещё удушье от бинтов, стали приводить его в сознание. Но даже через боль он попытался просто сесть, ему показалось, что так для него будет лучше. В конце концов, к боли можно привыкнуть.       Благодаря всему этому, Гриндевальд отчетливо стал осознавать, что происходит и где находится. Он так же стал вспоминать последние дни, когда ещё был в сознании. Тогда была страшная головная боль, даже дышать было невозможно. Сейчас было тоже больно, но это было нечто другое. Сейчас будто бы даже стало легче. Мужчина понимал, что с ним что-то сделали, возможно, даже вылечили, ведь рядом стоял столик с какими-то странными лекарствами.       Взяв за край один из бинтов, Геллерт убрал его со своей руки, оголяя кожу от запястья и до локтя. Он сразу же увидел темные пятна, которые все ещё покрывали кожу. Но это были просто пятна, разрезанные посередине. Скорее всего, чернота в скором времени пройдет, оставляя лишь шрам от порезов.       И наконец, Гриндевальд взглянул на юношу, который лежал рядом. Он все ещё спокойно спал и не обращал внимание на посторонние движения. Этим-то и решил воспользоваться Геллерт. Он осторожно прикоснулся к его волосам, убирая в сторону. Из-за этого стало видно не только лицо, но и оголенную шею. Почему-то захотелось прикоснуться к ней губами, возможно даже прикусить кожу, но мужчина этого не сделал.       Он слабо погладил по щеке Альбуса, уже догадавшись, что именно он являлся к нему в тех снах, сводя с ума. Прекрасный омега с рыжими волосами оказался тем, к кому Гриндевальд не прикоснется. Он не захочет портить его жизнь, как испортил жизни остальных.       Но из-за прикосновений, Дамблдор все же проснулся, приоткрывая свои глаза. Геллерт тут же отстранился, чтобы не смущать волшебника, а после потянулся к своей рубашке. Штаны на нем уже были, так что он просто накинул сверху белую рубашку. Пусть двигаться было и больно, но он не хотел сидеть в одних бинтах. Взяв в руки свой пиджак, Гриндевальд пытался найти сигареты, но их не было. Скорее всего, он выложил их в кабинете.       — Геллерт… — так непривычно слышать свое имя, когда произносит его Альбус. Гриндевальд сразу же оборачивается, чтобы взглянуть на юношу. Все ещё сонный. Только все равно видно, что он взволнованный. — Вы не должны вставать, Вам запрещено. Сейчас же ложитесь обратно, я позову лекаря, — и только Дамблдор хотел подняться со своего места, как Геллерт схватил его за запястье, не давая даже возможности встать с кровати.       — Ляг обратно. Мне не нужны лекари. Они и так неплохо постарались, — взгляд у Гриндевальда был суровым, но вот Альбус явно не собирался сдаваться. Только кто его послушает? — Что произошло, и почему ты в моей кровати? — от такого вопроса Дамблдор даже покраснел слегка, а Геллерт не смог из-за этого не усмехнуться.       — Вас отравили. Это был редкий яд. Мы с трудом нашли человека, который смог Вас вылечить. Он провел сложную операцию и вывел из Вашего организма яд. Вы были несколько дней без сознания. И я случайно уснул в Вашей кровати. А сидел я здесь, потому что следил за Вами. Мисс Розье не могла, — и все же Альбус вырвал свою руку из хватки и направился к двери. Позвать Дэвида не составило труда. Он находился в соседней комнате. — Вы чуть не умерли.       Гриндевальд не стал на это отвечать, проводя пальцами по подбородку. За такой срок у него уже появилась ощутимая щетина, которая его раздражала. И сигарет под рукой не было. Не хватало, чтобы лекарь ещё и курить запретил. И ведь Геллерт осознавал всю ситуацию. Он понимал, что уже выздоровел, он сам мог бы следить за своим здоровьем, но теперь ему и этого не позволят.       — Доброе утро, — на пороге своей комнаты Гриндевальд никак не ожидал увидеть омегу. Он ничего против и не имел, но был удивлен, что этот человек смог провести успешно такую сложную операцию. — Я рад с Вами познакомиться, мистер Гриндевальд. Надеюсь, Вы чувствуете себя лучше? — и он стал говорить без остановки. А Геллерт его и не слушал. Он постарался осмотреть омегу перед собой, но Дамблдор постоянно приковывал взгляд к себе. И мужчина начинал злиться. Даже на самого себя.       — Что ты тут делаешь? — резкий вопрос заставил Дэвида замолчать, а вот Альбуса насторожиться. Он понял, что говорили ему. — Насколько я помню, ты учитель Криденса. Он здесь? Потому что я не понимаю, что ты тут тогда делаешь. Я нанял тебя, чтобы обучать и защищать мальчика, а не меня. С этим и Винда справляется. Лучше выйди отсюда, — такие слова не могли не обидеть Дамблдора. Он хотел было уже что-то ответить, но не смог.       В чем-то Гриндевальд был прав. Перечить ему сейчас было бессмысленно. Да и в этом споре он бы проиграл. Просто становилось обидно, что все это время, вместо того, чтобы заниматься своими делами, Альбус помогал Геллерту. Пытался спасти его, ждал его возвращения, а в ответ получил лишь какое-то осуждение. И слушать это он больше не собирался.       Выскочив из комнаты, Дамблдор даже не замечает Винду, которая спокойно подходила к спальне. Но она остановила его, схватив за плечо. И сначала он не понимает, что произошло, ведь никого не видел, а уже после удивленно смотрит на девушку.       — Куда Вы так бежите? — Розье видит этот взгляд. И понимает, что произошло, но старается не показывать этого. Альбус ей ничего не отвечает, лишь опускает голову, поморщившись. Вряд ли он прямо сейчас ей хотел что-то рассказывать. — Ладно, как пожелаете, — она отпускает его руку, но перед тем, как Дамблдору уйти, она протягивает ему письмо. — Это адресовано Вам. Я не стала его читать.       Больше она ничего и не сказала, направляясь в ту самую комнату. Альбус забрал письмо и сильно удивился, когда прочитал, кто его отправил. Он даже на мгновение забыл про Гриндевальда и про слова, которые тот сказал. Это письмо было от младшего Дамблдора. Они с Альбусом даже не общались, старались не переписываться и даже не пересекались после смерти Арианы, а тут юноша получает от него письмо.       Облокотившись о стену, Дамблдор вскрывает письмо. У него дрожат руки, потому что он не знает, что же находится внутри. Вдруг с Аберфортом что-то случилось, и кто-то за него решил написать старшему брату. Но все сомнения развеялись, когда Альбус увидел неаккуратный почерк и слова, которые были написаны. Брат как всегда был немногословен. Это даже нельзя было назвать письмом. Скорее это была записка.       Аберфорт, что удивительно, просил о помощи, но не моральной, а материальной. Он запрашивал у брата сумму, причем настолько большую, что Альбус запустил пальцы в волосы, слегка их сжимая. Скорее всего, это было от нервов. Он даже приоткрыл рот, не понимая, зачем такие большие деньги нужны были младшему Дамблдору. И тот не объяснял. Лишь просил приехать с этой суммой.       И, конечно же, Альбус готов был хоть сейчас искать путь, как добраться до Англии. Пусть у него и не было такой суммы, но он знал, что может ее найти. Только вот мысли снова вернулись к Геллерту, который находился за стенкой. Пусть он и был каким-то монстром, который сначала завлекает в свой плен, а после медленно пожирает, но Дамблдор заключил с ним контракт. Он был обязан обучать Криденса. А отпуск ему явно не полагается.

***

      Сигареты, которые отдала Винда, уже не обжигали горло, как раньше. Альбус быстро к ним привык. У него не было какой-либо зависимости, он просто наслаждался моментом, когда выкуривал сигарету. Но что-то подсказывало, что чем больше он их будет курить, тем сложнее ему будет избавиться от этой ужасной привычки. Он уже просил купить какого-то мальчишку, придворного, ему две пачки. Просить Розье об этом было неловко. Она была и так занята.       — А он грубый мужчина, — голос Дэвида заставил закашлять. Дамблдор даже дымом подавился, смотря на своего довольного друга. Он хитро улыбался, когда смотрел на Альбуса. Дэвид же курил чуть ли не с четырнадцати лет, постоянно воруя у своей бабушки ее сигареты, а вот Дамблдор, как правильный ученик, отказывался пробовать. Как же все меняется с годами. — Здесь красиво, не правда ли?       Альбус не любил курить в доме. Для него было лучше выйти на улицу, наслаждаясь природой. Дэвид был прав, в Ирландии было красиво. Она совсем была не похожа на Англию зимой. В этой стране будто бы всегда царствовала весна. Снега совсем не было, но и дождей тоже не наблюдалось. И смотря на все это, сложно было сказать, что наступило Рождество.       — Что мистер Гриндевальд сказал тебе? И что ты думаешь про его состояние? — Дэвид сел рядом со своим другом, вытаскивая из своего кармана свои сигареты, чтобы тоже закурить. Какой вздор, омеги и курят. Но им было наплевать. Дамблдору так точно. Он вообще ни о чем не хотел думать и говорить, особенно про Геллерта. Но не спросить он не мог. — Есть риск, что ему снова станет плохо?       — Только если его снова отравят. Я не ожидал, что он так быстро начнет восстанавливаться. Он уже даже занимается какими-то делами со своей помощницей, — Дэвид положил голову на плечо Альбуса, тяжело вздыхая. Ему хватило и этих минут, чтобы понять, что происходит между Дамблдором и Гриндевальдом. Только вот говорить об этом смысла не было. — Они попросили меня остаться до полного выздоровления. Мне за это даже заплатят, так что ты мне неплохо помог, мой друг. Ты-то не сможешь остаться?       Дэвиду хотелось подольше побыть с Альбусом. Они так давно не виделись и в этой напряженной ситуации даже поговорить не смогли. Но Дамблдор на это ничего не ответил, молча передавая письмо омеге. Тот сначала не понял, что это, но стоило ему прочитать отправителя, как он точно так же удивился, как и Альбус, когда получил это письмо. Все друзья были в курсе о нелегких отношениях братьев Дамблдоров.       — Он с ума сошел?! — казалось бы, это обычная реакция человека, который видит такую сумму. Аберфорт мог бы хотя бы проявить хоть какие-то манеры приличия. Поздороваться, спросить о здоровье, но он сразу же писал о том, что ему необходима помощь, причем в приказной манере. Это не могло не возмутить Дэвида. — Альбус, не смей, слышишь меня? Не смей помогать ему! Он обвиняет тебя, называет ненормальным, ломает тебе нос, а ты что, будешь его проблемы решать? Тем более, у тебя работа!       — Я не могу, — Дамблдор смотрит на него таким измученным взглядом. Он и так пережил многое за эти дни, а тут ещё такая стычка с Геллертом, да ещё и письмо от Аберфорта. — Он мой брат. Я не могу ему не помочь. У меня нет таких денег. Но я найду что-нибудь, что-нибудь придумаю. Меня только одно расстраивает. Мне придется уйти. Но при этом, не сказав ничего мистеру Гриндевальду, — его посчитают как предателя. И он это понимал, но не говорил вслух. — Тем более, он явно не рад меня видеть.       — Это неправда, — фыркнул Дэвид. — Ты ему нравишься, Альбус. Я уверен, что он тебя даже уважает. Но он взрослый мужчина, а ты всего лишь мальчишка для него, — Дамблдор потушил сигарету, стараясь не слушать эти слова. Ведь тогда в его голове точно произойдет взрыв. Зачем тогда Геллерту так поступать с ним? Быть столь суровым и холодным. — Я бы на твоем месте рассказал ему обо всем, если Ваши деловые отношения этого позволяют. Возможно, он бы помог тебе.       Это идея была даже соблазнительной, но Альбус понимал, что ни за что не попросит деньги у Гриндевальда. Возможно, ему они даже не понадобятся. Нужно было написать письмо Аберфорту, чтобы тот все же объяснил в чем дело, и зачем ему резко понадобилась помощь со стороны старшего брата, которого он даже видеть не желал.