Yours From the Start

— Слава богу, он наконец-то научился хоть немного контролировать себя! — драматично восклицает Хёнджин, когда на следующий день Джисон появляется на тренировке. — Может быть, теперь я смогу наслаждаться завтраком, не подвергаясь насилию с самого утра. Джисон краснеет и громко протестует, не обращая внимания на Минхо, который бросает на него любопытный взгляд. Они все собрались для групповой практики, потратив первую половину дня на индивидуальные занятия. Джисон рад, что унизительная тренировка с Чаном хотя бы помогла ему лучше осознать свой запах и перестать свободно выделять феромоны налево и направо. То, что Хенджин заметил это, как только Джисон вошел в комнату, обнадежило, хотя и немного смутило, и он забеспокоился, как же он до сих пор выглядел с неконтролируемым ароматом. Чан стоит рядом, изучая лицо Джисона и слегка кивает ему, когда их взгляды встречаются. Джисон ценит этот жест, наклоняя голову в ответ и изображая пальцами знак «все хорошо», что вызывает улыбку у их лидера. — Как прошла вчерашняя тренировка? — встревает Феликс, начиная растирать его плечи и разминая больные мышцы удивительно сильными руками. Джисон замешкался из-за невинного вопроса и быстро бросает взгляд на Сынмина: тот слегка поджимает губы, пытаясь подавить гримасу. — Сложно? — произносит наконец Джисон, переведя взгляд на Чана, что кивает в знак согласия. — Ты молодец, я едва чувствую твой запах, — успокаивает Феликс и наклоняется, чтобы нежно понюхать шею Джисона. На выдохе дыхание блондина растекается по его коже. Джисон дрожит от горячего покалывания, его тело автоматически движется назад, прижимаясь к Феликсу, когда он чувствует приятный запах феромонов. — Ох, — Феликс откидывает голову назад. — Неважно, — хихикает он, отпустив Джисона, что прячет покрасневшее лицо в ладонях. — Ханни еще нужно попрактиковаться, но это отличное начало, — с усмешкой успокаивает Чан. — Я могу помочь в следующий раз, — небрежно предлагает Минхо, подойдя и обняв Джисона за плечи. Их лидер хмурит брови и с опаской произносит: — Может быть, Хёнджин подойдёт лучше? — он бросает взгляд на высокого танцора, который занят растяжкой, не обращая внимания на их разговор. — Я справлюсь, — отвечает Минхо с улыбкой, которая, кажется, не касается его стальных глаз. Чан приподнимает брови, обдумывая решение Минхо. Он слегка кивает головой, принимая предложение от имени Джисона, видимо, удовлетворенный тем, что прочел в выражении лица танцора. Джисон нервно поглядывает на Минхо: мысль о том, что ему придется находиться в одной комнате с ним, да еще и заполненной феромонами, не даёт ему покоя, ведь он до сих пор отчетливо помнит свои фантазии в душе. Он уверен, что тренировки с Минхо приведут к повторению вчерашней унизительной потери контроля, и от этой мысли сердце Джисона забилось быстрее, а в груди зародилось беспокойство с оттенком непонятного волнения. — Не рассчитывайте на меня! — Сынмин поднял руки, образовав перед собой крест. — Я не могу смотреть на очередной странный сеанс эротики между двумя друзьями. — Я хочу, — быстро предлагает Чонин, и его нетерпение вызывает взгляды от остальных участников группы. — Я хочу помочь! — объясняет он, краснея от обвиняющих взглядов. — Эротики? — тихо интересуется Минхо. Его слова слышит только Джисон, так как остальные участники заняты тем, что громко дразнят Чонина. — Сынмин драматизирует, — фыркает Джисон, вырываясь из рук старшего и пытаясь преуменьшить значение его замечания. Минхо делает несколько шагов назад, его взгляд нечитаем. Джисон открывает рот, чтобы заговорить, но его прерывает громкое нытье Чонина. — Прекратите издеваться надо мной, иначе я не покажу вам кое-что действительно хорошее! — младший хватает Чанбина под руку, и мускулистый рэпер игриво ерошит его волосы, заставив макнэ зажмуриться. — И что такого хорошенького наш Инни хочет показать нам? — Чанбин отпускает Чонина, с ожиданием приподняв брови. Младший певец привлек внимание всех участников, поправляя волосы и доставая из заднего кармана телефон. — Я сделал это прошлой ночью, — произносит он, пролистывая фотографии в галерее, поражая количеством снимков, учитывая, что фотография, которую он ищет, должна быть сделана вчера. — Если это еще один твой прикид, то я не знаю, что сделаю, клянусь Богом, — бормочет Хёнджин, закатывая глаза, но все же наклоняясь ближе, чтобы получше рассмотреть экран. Джисон тоже наклоняется, любопытствуя, что же могло заставить макнэ улыбаться, тайно наслаждаясь вниманием. — А, вот! — восклицает Чонин, выбрав нужную фотографию и показав ее на экране окружающим. Джисон не сразу разглядывает фотографию: он смотрит на нее вверх ногами и отвлекается на реакцию Хёнджина, который издает нечто среднее между визгом и вздохом, а его глаза расширились от восторга. Чанбин громко смеётся и даже Чан издаёт небольшой смешок, глядя на экран с нежностью. Джисон хмурит брови, выхватывая телефон у Чонина, чтобы получше рассмотреть изображение на экране, и чувствует, как Минхо наклоняется ближе, чтобы взглянуть через его плечо. На фотографии запечатлены он с Феликсом: светловолосый танцор лежит, положив голову на грудь Джисона, а его маленькая рука обнимает его, схватив футболку. Даже во сне Феликс выглядит ангельски: черты лица расслаблены, губы слегка приоткрыты. Веснушки и маленький нос делают его младше. Джисон чувствует невольную привязанность к нему, увидев фотографию. На экране Джисон обнимает австралийца: одна рука лежит на его шее, а другая – на руке, которой блондин обхватывает его талию. Они оба выглядят совершенно безмятежными, купаясь в теплом свете комнаты Феликса. Джисон никогда не стал бы утверждать, что он красив так же, как Феликс, но даже он замечает привлекательность своего слегка приоткрытого рта, маленькой верхней губы в форме сердечка, расслабленной во сне. Его ресницы темные и густые, резко контрастирующие с бледным изгибом щек. Джисон удивлен собственной мягкостью, почти такой же, как у обнимающего его светловолосого омеги. От фотографии веет теплой нежностью, и Феликс, и он сам выглядят так безмятежно и комфортно в мирных объятиях. — Мило, — шепчет ему на ухо Минхо, и Джисон краснеет, возвращая телефон Чонину. — Когда ты успел это снять? — ноет он, смеясь, чтобы скрыть свою внезапную застенчивость. — Я нашел вас вот так спящими в комнате Ёнбока прошлой ночью, — объясняет Чонин, глядя на фотографию с весельем в глазах. — Инни, ты хитрый лисенок, — Чанбин ерошит ему волосы, продолжая смеяться. — Пришлешь мне ее потом? — просит Хёнджин, и Феликс кивает в солидарность. — Мне тоже, — улыбается блондин и подмигивает Джисону. — Я сделаю это своей новой аватаркой. Джисон закатывает глаза на австралийца и фыркает. — Сон в объятиях Ханни, — Чанбин с тоской вздыхает, обхватив себя руками и захихикав. — Я всегда рад, когда бы ты ни пришел, хён, — шутит Джисон и протягивает руки к Чанбину, предлагая обнять его. Минхо быстро опускает руки, схватив его сзади и притянув к себе. — Это будет совсем не мило, — игриво возражает старший, упираясь подбородком в плечо Джисона и смеясь ему в ухо. Джисон прижимается к его груди, смеясь над недовольным лицом Чанбина и глядя на Минхо. Черты лица рэпера изменяются, когда он приподнимает брови из-за чего-то, что он видит в выражении лица Минхо. Это что-то заставляет губы Чанбина дернуться в легкой улыбке, и Джисон пытается повернуться, чтобы увидеть, на что он реагирует. Ему удается повернуть голову лишь наполовину, прежде чем он осознает, насколько близко находится танцор из-за чего он останавливается. На его щеках проступает румянец, пока он сосредоточивается над контролем запаха, чтобы не выдать себя. Минхо, смеясь над Чанбином, обхватывает его грудь, прижимая к себе, и этот звук отдает вибрацией между их телами, пока они стоят, прижавшись друг к другу. Джисон улавливает слабый аромат ванили, и ему остаётся только надеяться, что его собственный запах такой же незаметный. Он ощущает, как его щеки еще больше нагреваются от небольшого количества феромонов. — Так, хватит развлекаться, пора танцевать! —приказывает Чан, хлопая в ладоши и привлекая их внимание. Джисон осторожно выпутывается из объятий Минхо, благодарный за возможность попрактиковаться в новой сложной хореографии, что отвлечет его от мыслей о том, как естественно обнимали его руки старшего.

🐰🐹

Через несколько часов они заканчивают тренировку. Каждый из мемберов вспотел и тяжело дышит от напряженной хореографии новой песни. Джисон допивает бутылку с водой, полотенце висит у него на шее, когда к нему подходит Минхо с Чонином. — У тебя есть время потренироваться сейчас? — Минхо небрежно спрашивает, жестом указывая на младшего. — Мы оба можем выделить около получаса перед занятиями по вокалу. Джисон чувствует, как у него сводит живот, и закрывает глаза: он уже измотан и не очень-то желает снова переживать травму, которую нанесла ему феромонная тренировка. — Сейчас немного… — начинает он, но замешкался, поймав взгляд Чана с другого конца комнаты: старший широко улыбается и показывает ему большой палец вверх. Джисон вздыхает, понимая, что не может разочаровать лидера и что он обязан как можно быстрее разобраться со своим дерьмом перед остальными членами группы. — Да, конечно, — вздыхает он, подавляя нервозность и едва заметно улыбаясь Минхо с Чонином. Макнэ улыбается в ответ и поднимает вверх большие пальцы обеих рук. Это настолько похоже на жест их лидера, что Джисон не может сдержать смех. — Как вы вчера тренировались? — спрашивает Минхо, проводя рукой по потным волосам и глядя на Джисона. На его губах виднеется небольшой намек на дразнящую улыбку, и Джисону интересно, что же так позабавило старшего. Остальные участники группы постепенно покидают комнату, пока они не остаются втроем, стоя лицом друг к другу в центре танцевальной студии. — Давайте присядем, — произносит Джисон, удобно устроившись на полу, предлагая Минхо и Чонину сделать то же самое, пока он размышляет, как ему объяснить, не раскрывая слишком многого о результатах вчерашней тренировки. — Какова моя роль? — спрашивает Чонин, скрестив худые ноги и выжидательно наклонившись вперед. Джисон поворачивается лицом к младшему, решив сосредоточиться на нем, чтобы не смотреть на Минхо и его растущий намек на улыбку. — Ты просто должен наблюдать, и если ситуация будет немного… накаляться, — он покраснел, когда Минхо засмеялся над его выбором слов, — Ты остановишь нас, хорошо? — Хорошо… но что именно я должен делать? — Чонин хмурит брови, глядя на Минхо, который явно сильнее его. Старший расслабленно откидывается на руки и посылает макнэ игривую ухмылку. Взгляд Джисона метается к нему, но он тут же возвращает свое внимание к Чонину, покраснев еще сильнее от явного вызова в глазах Минхо. — Все, что сможешь, — бормочет он, сглатывая, и усилием воли заставляет свой пульс успокоиться. — Мы будем вести себя прилично, так что вмешиваться, скорее всего, не придется, — он строго смотрит на Минхо, обеспокоенный веселой улыбкой, что до сих пор играет на губах старшего. — Я все еще не знаю, что мы, собственно, делаем, — невинно пожимает плечами Минхо. Джисон громко вздыхает. — Я покажу тебе, — произносит он, сосредоточившись на танцоре и стараясь сохранить нейтральное выражение лица, не обращая внимания на то, как колотится его сердце при мысли о том, что он будет активно направлять свой запах в сторону старшего. Его тревога принимает множество граней, когда он задумывается о том, что собирается сделать. Джисон боится, что Минхо разозлится на него, если он не сможет контролировать свои феромоны, хотя тот сейчас и выглядит подозрительно расслабленным. Ему интересно, почему танцор не проявляет никаких признаков нервозности. Они не говорили о том, что произошло два дня назад, когда столкнулись возле ванной, но Джисон мучительно осознает, что его вычислили и Минхо наверняка знает, что причиной его возбуждения было их общение в спортзале. Быть застуканным за мастурбацией – неловко, а быть застуканным другом, который невольно подстегнул твои фантазии, - просто унизительно. Минхо должен знать, что Джисон возбудился из-за него, и не просто в тот момент, а до такой степени, что решил самостоятельно исправить ситуацию. Это постыдно, и Джисон, глядя на старшего, что расслабленно сидит перед ним, старается не поддаваться этому чувству стыда. Минхо тоже был возбужден, и, хотя Джисон не может знать точно, но он почти уверен, что старший тоже мастурбировал. Если Минхо может вести себя с ним непринужденно, несмотря на это, то и Джисон сможет проигнорировать неловкое общение и сделать вид, что ничего не произошло. Он решает, что продержится полчаса, не унижая себя, и передернул плечами, смотрит на танцора. Он заставляет себя объективно взглянуть на Минхо, пытаясь вспомнить, как он позволил своим феромонам течь во время вчерашней практики. Старший небрежно смотрит на него в ответ, темные глаза прикованы к Джисону, пока они сидят в тишине. Минхо, как всегда, выглядит прекрасно. У него одно из тех идеально сбалансированных лиц, где каждая черта выделяется отдельно: острый нос, тонкие губы и всегда сияющие глаза. Когда он ухмыляется, его рот немного искривляется, обнажая передние зубы, а складки под нижними веками приподнимаются, придавая глазам форму полумесяца. Эти маленькие недостатки каким-то образом делают его еще более привлекательным, и Джисон в очередной раз поражается идеальной внешности старшего. Его привлекательная внешность несколько контрастирует с неожиданным характером. Джисон никогда не встречал таких странных людей, как Минхо. Старший, кажется, никогда не заботится о том, чтобы поддерживать определенный имидж или выглядеть круто. Он каким-то образом умудряется проявлять привязанность к окружающим, несмотря на то, что порой ведет себя высокомерно или отстраненно. За холодным характером скрывается удивительно заботливая душа. Примером тому может служить любовь танцора к своим кошкам и многочисленные благотворительные организации, которые он поддерживает, или то, как он проявляет свою любовь через кулинарию, иногда проводя часы на кухне, чтобы накормить других членов группы. Минхо всегда был очень надежным, и Джисон чувствует, как его губы дрогнули в нежной улыбке, когда он посмотрел на старшего. По его телу разливается теплая и приятная симпатия, которую он испытывает к своему другу. Джисон колеблется, прежде чем медленно выпускает ее из себя, представляя, как он передает хорошее настроение другому. Губы Минхо кривятся в приятной улыбке, когда он замечает этот аромат, и он приподнимает брови, встречаясь с Джисоном взглядом. И это все, что требуется Джисону, чтобы потерять контроль над своими феромонами. Он вдыхает мягкий ванильный аромат и ощущает, как его тело мгновенно откликается. Внизу живота вспыхивает и быстро разгорается тепло, посылающее огненные нити по позвоночнику и заставляющее его приятно вздрогнуть. Привязанность превращается в нечто иное, когда он смотрит на Минхо, теряясь в физических реакциях, которые вызвал запах старшего. Сердцебиение участилось, пуская горячую кровь по венам и побуждая тело к возможностям, которые он видел в темном взгляде танцора. Кожа кажется горячей, покалывая, словно жаждет прикосновений. Джисон дрожит при мысли о руках Минхо на его разгоряченном теле. Мысль, зародившись в его мозгу, не желает уходить, и его взгляд перемещается на ушибленные костяшки пальцев старшего. Джисон прикусывает губу, снова погружаясь в мысленные образы грубых рук, ласкающих его кожу, хватающих за талию, бедра, скользящих по груди и удерживающих от восхитительной дрожи, которая сейчас пробегает по его телу. Он ощущает, как волны возбуждения захлестывают его, высвобождая феромоны, когда он позволял нахлынувшим чувствам затопить себя. — Так вот что заставил тебя сделать Чан?! — восклицает Минхо, широко раскрыв темные глаза от шока, вызванного резкой переменой в аромате Джисона. Его возглас пугает Джисона, резко вырывая из фантазий, и он быстро моргает, пытаясь восстановить контроль над своим запахом. Он чувствует, как к щекам приливает краска, и громко сглатывает: унижение от того, что он легко поддался порыву, смешивается с затянувшимся возбуждением. Минхо наблюдает за ним темными глазами, крепко стиснув челюсти, его дыхание сбилось. — Мы некоторое время так тренировались, — признается Джисон, глядя на разгневанное выражение лица старшего. — Тренировались, еб твою мать! Это, по сути, прелюдия, — глаза Минхо опасно блестят. — Я убью этого ублюдка, — бормочет он, в отчаянии проводя рукой по волосам. Запах старшего становится глубже в ответ на потерю контроля Джисона, аромат ванили кажется все более привлекательным и соблазнительным. — Ты преувеличиваешь, — хмыкает Джисон, борясь с румянцем, распространяющимся в ответ на его аромат. Минхо смотрит на него, вновь встретившись взглядами, и Джисон сглатывает от интенсивности его темного взгляда. Старший сужает глаза, выражение его лица стало нечитаемым, и он глубоко вздыхает. — Это, — бормочет Минхо, выпуская интенсивную волну феромонов, которая заставляет Джисона задохнуться и наклониться вперед, так как его инстинктивно потянуло к старшему, и его тело вновь обрело возбуждение, которое он испытывал несколько минут назад. — Это называется «феромонная игра», — продолжает Минхо, поджав губы при виде реакции Джисона, его глаза опасно потемнели. Джисон вздрагивает под пристальным взглядом старшего, чей запах говорит с его первобытной частью, заставив упереться горячими ладонями в пол, выдохнуть и почувствовать, как воздух наполняется собственным сладким ароматом. — И это сексуальная практика, — мурлычет Минхо, прикусив губу, когда взгляд перемещается на рот Джисона, а темные глаза становятся настолько напряженными, что его пристальный взгляд почти похож на физическое прикосновение. Джисон дрожит, его голова пьяно кружится от обильного количества феромонов. Интенсивные нити желания скручивают его внутренности, заставляя сжимать пальцы к полу и бороться с желанием подползти к Минхо. Он жаждет облегчения от внезапно охватившей его потребности, а инстинкты подсказывают ему, что сидящий перед ним альфа – очевидное решение. Его губы дрожат в такт судорожному дыханию, а на выдохе слышен тихий скулеж. Минхо тоже наклоняется вперед, его глаза по-прежнему устремлены на губы Джисона и медленно становятся все более темными и голодными. — Вам нужно, чтобы я вмешался, или я должен дать вам двоим возможность побыть наедине? — спрашивает Чонин, бросая робкие взгляды на обоих. Джисон не обращает внимания на голос, его внимание приковано к Минхо и обещанию удовольствия, которое он читает в напряженном взгляде танцора. Внизу живота у него все сжалось от желания, лихорадочный жар ритмично пульсирует в нем, побуждая податься вперед и выплеснуть очередную волну возбужденных феромонов. Минхо издает нечто среднее между стоном и рычанием, его ресницы трепещут, когда тело и мышцы напрягаются. — Хён, — шепчет Джисон, его интонация явно умоляет старшего действовать в соответствии с их общим возбуждением. Минхо стискивает зубы, его расширившиеся зрачки сканируют лицо Джисона. — Блять, — стонет он, закрывая глаза и с трудом вдыхая воздух через рот. Джисон размыкает губы, не зная, говорить ли ему или просто стонать от реакции старшего, когда чувствует, как холодные руки хватают его разгоряченные щеки и поворачивают к себе лицом. Он встречается взглядом с раскосыми глазами Чонина, в чертах младшего мальчика ясно читается неуверенность. — Эй, — неловко произносит он, — Ты со мной? Джисон, все еще находясь под воздействием феромонов Минхо, наблюдает за тем, как губы макнэ формируют слова, и наклоняется ближе, инстинктивно ища близости. Его собственные губы горят и покалывают, разгоряченные горячими выдохами и жаждущие более ощутимого прикосновения. — Воу! — восклицает Чонин, крепче сжимая Джисона, чтобы не дать ему сократить расстояние между их лицами. Минхо рычит, этот звук сразу же привлекает внимание Джисона, и он поворачивает свое лицо к танцору, не обращая внимания на руки Чонина, все еще сжимающие его щеки. Минхо смотрит на макнэ с такой враждебностью в черных глазах, что Джисон удивляется, как младший не вздрогнул. Его сердце бешено колотится при виде Минхо, прекрасного в своем первобытном гневе, и его свирепое выражение лица пробуждает в Джисоне ту же звериную сущность. Он скулит, когда тело дёргается к старшему, и только крепкая хватка Чонина удерживает его на месте. — Хён! — кричит Чонин, и Джисон не сразу понимает, к кому из них он обращается. — Возьми себя в руки! — на лице младшего застыло выражение сильного беспокойства, и он несильно трясет Джисона. Минхо вновь ругается, но закрывает глаза и прижимает дрожащую руку к переносице. Джисон глубоко вдыхает, обнаружив, что аромат ванили становится все слабее и позволяет ему бороться с непреодолимыми желаниями, проникающими в его тело. Он сжимает губы и сосредоточивается на том, чтобы остановить поток собственного запаха, и его возбуждение постепенно уменьшается. Почувствовав изменения в атмосфере, Чонин нерешительно убирает руки и отпускает Джисона. — Прости, — бормочет Джисон, когда убедился, что вновь обрел контроль над собой, но он все еще стесняется встретить встревоженный взгляд младшего певца. — Все в порядке, — отвечает Чонин, откинувшись назад и неловко рассмеявшись через мгновение. — Это не то, чего я ожидал, — признается он. — Я тоже, — бормочет Минхо, все еще сжимая челюсти и отворачивая голову от Джисона, так как он явно концентрируется на том, чтобы не двигаться. Джисон краснеет и смотрит на свои ноги, униженный очередной неудачной тренировкой. Он чувствует себя опустошенным, так как его тело сходит с ума от бодрящего возбуждения, вызванного феромонами, а беспокойство заставляет винить себя в отсутствии контроля. Он прикусывает губу и начинает теребить подол футболки, не желая смотреть ни на кого из своих друзей. — Чонин, не мог бы ты оставить нас ненадолго? — неожиданно спрашивает Минхо, и глаза Джисона метнулись к лицу старшего, удивленные такой просьбой. Макнэ колеблется, глядя на Минхо с обеспокоенными морщинами на лбу и плотно сжатыми губами. Не услышав ответ, Минхо приподнимает брови и с вызовом смотрит на него. — Я собираюсь поговорить с Ханни наедине, — решительно заявляет он. Чонин, кажется, собирается возразить, поэтому Джисон вздыхает и вынужденно улыбается: — Все в порядке, Инни, — произносит он, кивая головой, подтверждая свои слова. Чонин бросает на них последний взгляд, после чего медленно поднимается. — Я буду снаружи, — предупреждает он, выходя из тренировочного зала. — Хорошо, — улыбается Джисон и машет рукой, после чего переключает свое внимание на Минхо, как только за младшим певцом закрывается дверь. — Я знаю, что сам только что сказал Чонину, но действительно ли разумно сейчас оставаться нам наедине? — спрашивает он, неловко рассмеявшись. Он не может долго смотреть на старшего, наблюдая за тем, как его руки беспокойно двигаются у него на коленях. Он не может понять, возбужден он или унижен, чувства ускользают, смешиваясь и образуя тревожный узел в груди. — Мне все равно, — ворчит Минхо, его лицо все еще остаётся в напряженном выражении. Вздохнув, он проводит обеими руками по волосам и смотрит на Джисона. — Ты боишься? — спрашивает он, его лицо нечитаемое. — Нет? — бормочет Джисон, удивленный вопросом. Он не боится старшего, что сидит перед ним, а скорее напуган тем, что не контролирует себя. Джисон думает, не выглядит ли он испуганным, и робко поднимает глаза, чтобы встретить взгляд Минхо, желая показать, что это не так. Минхо наконец улыбается, его губы криво изгибаются, когда он встречает взгляд Джисона. — Я бы никогда не причинил тебе вреда, — произносит он, глядя на Джисона так, что тот краснеет. — Я знаю, — ноет он, смущаясь ситуации и размышляя, не стоит ли позвать Чонина, чтобы избавиться от этого разговора. — Ты так чертовски хорошо пахнешь, что я немного увлекся, — говорит Минхо без намека на стыд в голосе, а его улыбка становится еще более игривой. — Но я бы себя контролировал, даже если бы Чонина здесь не было. Джисон утвердительно хмыкнул, не зная, что сказать, наблюдая за забавным выражением лица танцора. Быстрая смена настроения Минхо сбивает его с толку, и он прикусывает нижнюю губу. — Я никогда не сделаю с тобой ничего, чего бы ты не хотел, — глаза Минхо опасно блестят, когда он выдерживает взгляд Джисона, а его игривая улыбка становится все шире. — Полегче, Ромео, — фыркает Джисон, выдавливая громкий смех. Минхо молчит, его глаза весело и ласково смотрят на Джисона, заставляя того волноваться и нервничать. Его сердцебиение участилось, когда он потерял себя во взгляде старшего, а на щеках запылал безнадежный румянец. — Ты выглядишь так же восхитительно, как и пахнешь, — шепчет Минхо. Джисон отводит взгляд, уставившись на свои руки, шокированный и смущенный словами старшего. Минхо смеётся, и Джисон вздрагивает от этого звука. Это что-то новенькое. Минхо обычно флиртовал, но так, что от него легко можно было отмахнуться, а не так, как сейчас, когда он выжидающе смотрит на Джисона. Над его словами трудно смеяться после того, как они только что испытали весьма ощутимое взаимное возбуждение. Джисон чувствует, как размываются границы, пытаясь отделить физическое влечение, которое он все еще пытается игнорировать, от привязанности, которую он испытывает к другому. Он не понимает, что заставило Минхо изменить свое поведение: старший и раньше демонстрировал явные признаки того, что его волнуют неконтролируемые феромоны Джисона, а теперь отреагировал на это беззастенчивым флиртом. Он нервно сглатывает, размышляя о том, как ему следует интерпретировать поведение танцора. — Не пора ли тебе идти на курсы вокала? — спрашивает он, неловко потирая шею. — Через минуту, — усмехается старший на его очевидную попытку сменить тему. — Только сначала пообещай мне кое-что, — добавляет он, опустив голову, чтобы поймать взгляд Джисона. — Что? — Больше не занимайся подобными тренировками, — глаза Минхо непреклонны, когда он ловит взгляд Джисона, его губы все еще расслаблены в улыбке, даже если его голос серьезен. Джисон неуверенно смеётся. — Не думаю, что смог бы, даже если бы захотел. Единственный альфа, которого я не отпугнул, - это Хёнджин, и я сомневаюсь, что он захочет участвовать в подобном. Взгляд Минхо ненадолго темнеет от его слов. — Не пытайся его переубедить, — настаивает он. Джисон фыркает, вновь обретя уверенность в себе, и ухмыляется. — Похоже, ты ревнуешь, — поддразнивает он. — Да, — соглашается Минхо, и Джисону приходится отвести взгляд, ухмылка исчезает, когда он застенчиво поджимает губы. — Хён? — Чонин нерешительно просовывает голову в дверь, обращаясь к Минхо. — Ты идешь? Джисон молча благодарит младшего за то, что тот прервал их разговор, ведь он понятия не имеет, как реагировать на продолжающиеся заигрывания Минхо. Старший улыбается Джисону, а затем быстро встает, чтобы присоединиться к Чонину. — Увидимся позже, Ханни — бросает он через плечо, оставляя Джисона с горящими щеками и тревожным ощущением, очень похожим на трепет бабочек в груди.