Небесное царство

«Кто решил, что покорит меня - тот просто спятил!

Поверьте, моего огня на долго хватит.

Ну, а если кто-нибудь рискнёт,

Тот костей не соберёт!

Эй, слезайте с меня!

И дайте мне жить!

Я вам никогда не буду служить!

Поймите, что я, неукротим!

А если кто попробует ещё - так будет и с ним!»

Кажется, уже в следующий миг входная дверь распахивается. Саб-Зиро заходит в комнату и Скорпион спросонья не понимает, в очередной ли кошмар милостиво его завел разум или теперь это его жизнь наяву. Не успевает даже приподняться на локтях, как чужое тело уже прижимает его к матрасу. Борьба не длилась и секунды, захват на руках крепкий и Куай Лян слишком сбит с толку, чтобы начать вырываться. Грандмастер Лин Куэй сидит на нем, запястья прижимает за головой, склоняется низко, смотрит хищно. Чужая хватка на подбородке неоспорима, как и вес на бедрах. Боже, это все взаправду. Пока жесткие пальцы поворачивают лицо раненой стороной, единственная мысль испугано бьется в пустой голове: все-таки стояло помолиться перед сном. Нет, Саб-Зиро непохож на человека, которого могут остановить боги. Но если не они, может хотя бы здравый смысл? Претор внимательно разглядывает оставленную им самим рану, прищурившись. Озадаченное, больше вопрошающее, выражение лица под ним слишком отвлекает, он фыркает сквозь маску и выпрямляется, убирая руки от чужого тела. Скорпион дергает головой, стряхивая касание, как норовистый конь, хочет стряхнуть и седока, но напарывается на жгучий предупреждающий взгляд, как на ледяное острие. Тяжелые тени под глазами нисколько не смягчают угрозы. Здесь нет ни унизительной насмешки, ни злорадного любования – Би-Хан выглядит как человек, у которого выдалась тяжелая ночь и все его последнее терпение и силы закончились на этом моменте. А потому ренегат решает покориться, не будить лихо, пока оно в самом деле не достало свою ледяную пику... Это… даже в голове прозвучало не так, как он хотел. Почему с утра лезут такие глупые мысли? Он расслабляется под весом первого убийцы, когда тот достает плоскую стеклянную баночку из-за пояса. Крышка отнимается и пальцы набравшие прохладного геля тянутся к его лицу. Куай Лян пытается отползти, но чужой вес, конечно, не пускает. Понимая, что без драки ему не сдвинуться, а глупые трепыхания только еще больше опорочат гордость, он замирает, зажмурившись. Он Скорпион, не ведающий страха. А это просто рука. Да, рука Грандмастера Лин Куэй, которая вчера вскрыла его как консервную банку. Не ясно только, с чего удостоен чести видеть в своих покоях… Он резко тонет в мысленных проклятьях. Гель будто специально охлажден между коварных ладоней, чтобы причинить побольше боли. Но бесконечный ропот вспухшей раны, что и не обработал толком, вдруг тут же смолкает, а чужие касания не причиняют лишней боли. Это в Лин Куэй такая традиция? Если глупый новобранец не идет к лекарю, то утром заявляется разгневанный горячий командир и... Ренегат жмуриться сильнее и дает себе мысленную затрещину. С утра в его голове особенный беспорядок, чужой вес на бедрах не помогает. Лучше все-таки держать глаза открытыми. Думать о глупостях сразу перехочется. Скорпион позволяет прижимать себя к полу, словно диковатого пса, но внутри потихоньку закипает. Он буравит левым глазом чужое лицо, но оно остается бесстрастным и холодным. Вот же нежить, разве можно остаться хладнокровным в такой ситуации? Профессионал, что тут скажешь. Стоит узурпатору подняться на ноги, Куай Лян, как привязанный, порывается встать следом, но снова застывает под чужим взглядом, будто по щелчку. Не растерять остатки достоинства, лежа раздетым между чужих ног, становиться непосильной задачей. Под тяжелым, строгим взглядом сверху он опускает свой, остается лежать на локтях. — Построение через полчаса. Не слышал бы этого хриплого бескомпромиссного голоса вечность. Саб-Зиро задерживается над ним на мгновение и уходит, не закрыв распахнутой двери. Рекрут с ненавистью поднимает глаза и провожает спину командира, но все что позволяет себе – устало упасть обратно на постель. Новый день не пощадил его – ворвался и потряс за грудки напоминая о себе. Холод оседает на обнаженной коже, но онемение охватывает другого толка. Пылинки кружатся в свете опрокинутой лампы, так и не потушенной с ночи. Будь огонь в ней настоящий, он бы угорел во сне. Пальцы скребут по простыне, ощущать текстуру ткани легче, чем самого себя. Помыться, как хотел вчера, не получиться. Не ясно, где беспорядка больше – вокруг или в голове. Мать убила, если бы узнала, что он себе позволяет в гостях. Куай Лян фыркает, тяжело садясь в постели. Не в гостях… Без единой четкой мысли он лезет в скрытый шкаф и с отлегшим сердцем видит чистый комплект формы. Он находит минутку помолиться человеку, что позаботился об этом и о кувшине воды вчера. Дома, став больше гостем, чем жильцом, он пользовался некоторым пиететом у домочадцев. И хоть Ма никогда не давала ему спуску, на тетушек, что начали носиться с ним как с писанной торбой, закрывала глаза. Скорпион тянется сначала за той, что бросил умирать на полу. Да, он ее уничтожил, теперь такое пятно ничто не отстирает. Юношеские строгие годы были позади и заботиться о себе он отвык. Пусть форма чужая, та уже успела послужить ему в бою и не заслужила такой участи. Он аккуратно ее складывает и оставляет на видном месте. С другой командирской безрукавкой не церемонится. Эта чуть светлее, без вздернутых носов на кожаных наплечниках. Немного мягче под пальцами, будто бы ее одевали много раз. Он не думает об этом. Для раненых рук свежие бинты находятся в избытке. Ни к старым потертым наручам, ни к родному эластичному бронежилету не притрагивается. Мысль.одеть элементы старой формы колет сразу в нескольких местах, а без надежного веса защиты на плечах идти в стан противника все равно, что раздетым. Без защиты, без маски, с вспоротым лицом – жалкое зрелище. Одно радует – в комнате нет зеркала. Собирает волосы в слепую и заматывает ноги в портянки Куай Лян с излишним усердием. На полу ждет старая пара начищенных сапог, но вместо радости он устало фыркает в потолок, запрокинув голову. Далеко он так не поедет. Как раз на такой случай в комоде лежали волшебные пилюли, что готовились в его клане под строжайшим секретом. Он выдвигает верхнюю полку и смотрит как они катаются по дну ящика. Эти крошки и в самом деле творили чудеса. Одной было достаточно, что бы придать сил до конца дня. Но это временное решение, если ничего не поест в течение суток, вчерашний день покажется отдыхом. Он садиться на пол, закрывает глаза и дышит. Тяжелая короткая ночь и злой как удар под дых день – ничего нового. Куай Лян дает энергии Ци течь в правильное русло и после короткой медитации встает собранным и отдохнувшим. Напрягая каждую мышцу над сжатыми кулаками, он чувствует себя живым. Лин Куэй лучше постараться удивить его сегодня. Со средней, самой изысканной башни, которую не зря прозвал в честь любимицы-сестры, открывался вид на внутреннюю аккуратную площадь с маленьким демоном. Галереи связующих переходов вокруг вели в главную башню ниже и в двухэтажное приземистое общежитие слева. Оно сильно уступало по убранству, громоздилось как некрасивый сосед и похоже было построено значительно позже основного ансамбля. Но сейчас все различия сглажены, все укрыто тонким слоем свежего снега. Густо развешанные фонари заботливо указывают дорогу, пока солнце еще не вскарабкалось на горы. Вся концентрация уходит на то, чтобы не оскальзываться на крышах и голова остается блаженно пустой. Скорпион приземляется на толстые каменные стены, огораживающие плац по квадратному периметру. Пожалуй, это было самое большое открытое пространство на территории крепости, способное вместить и четыре сотни людей, не то, что текущий состав, едва переваливший за полсотни. Можно смело думать о смене псевдонима – куда более ядовитая тварь стоит вон там, перед четырьмя шеренгами, и коситься в его сторону. Убийцы Лин Куэй расходятся по плацу змейкой, стоит другой синей форме мелькнуть на периферии их зрения. Занимают незыблемые позы спиной к стенам: локти согнуты за спиной, широко расставленные ноги внахлест. И только поднявшись в полный рост можно понять, что они очертили собой непрерывающийся контур широкого круга. Не хватает только дракона в центре. Зато есть каменные львы, что заняли места по краям, как немые рефери. Бойцы дают боевой клич и замирают. Боевая арена готова. Изящно. Новобранец спускается и спокойно идет мимо темных спин. И вблизи устрашающе. Во всем его клане нет столько людей, сколько здесь стоит плотным кольцом. Никто не шелохнется, не повернет головы. Пускают самозванца приблизиться к своему командиру. А тот и не нуждается в защите вовсе. Грандмастер возвышается над ними всеми, стоя на нижних ступенях широкой лестницы ведущей в главную башню. Собранный и злой, будто вовсе не ложился. Куай Ляну не нравится мысль так часто видеть это лицо. Как и вчера, он приветствует старшего по званию стойкой. Но больше Саб-Зиро ничего не получит. Узнать боевые задачи – все ради чего он стоит здесь. Время вызова, время сомнений ушло, он спокойно смотрит в холодные глаза над хищной маской напротив. Новобранец появился вовремя, но никаких слов удостоен не будет. Претор слегка вскидывает голову, впивается прищуренными глазами. Зрительный контакт быстрый и обжигающий, как арматура на морозе, и заменяет тысячи слов инструктажа. Для крадущихся убийц утро начинается не с кофе. Небольшой ветер играет снежной пылью под ногами. Мороз кусает рану и непокрытые предплечья сильнее, чем вчера и, остыв после короткого перемещения, Скорпион запоздало понимает, что не взял согревающего амулета. Что ж, сейчас он согреется. Шеренга из темных фигур пропускает внутрь с намерением не выпускать. Без маски всем видна его свежая рана. Как хищники, ученики Саб-Зиро провожают его глазами, уже чувствуя запах крови на языке. Только ни жертвенного бычка Лю Кан привел сюда, и ни рабское клеймо поставил их хозяин. Би-Хан скользит ленивым взглядом по головам в затянувшемся ожидании. Как же он чертовски устал. Его глаза не смыкались двое суток. Он все следил и следил, а его кошмар наяву просто шел и ложился спать, аж злость брала. Сегодня он всех поднял раньше срока. Хотя самому не терпелось покинуть это унылое сытое сборище и запереться у себя, его войны-тени, его милые ревностные сторонники хотели попробовать новичка на зуб. Разве можно отказать им в такой малости? Никаких ограничений не объявлено. Все мужчины здесь в тренировочной форме и без оружия. Стоят в одинаковых позах, никто не шепчется и не переглядывается, сплошь отчужденные холодные взгляды. Лин Куэй умели производить впечатление. Скорпиону приходится обернутся, чтобы увидеть первые живые эмоции. Высокий темнокожий парень стоит за его спиной в 10 шагах, смотрит кровожадно из-под банданы. Маска-воротник закрывает нос, тугие темные космы спадают на лоб, но открытые черты довольно молоды. Яркий молодой человек, но шуршание пламени сбоку привлекает внимание сильнее. Прямо за спинами войнов тени вздымается каменный лев-охранник, что гордо держит в пасти цепь. В маленькой клетке на ней томиться факел. Его языки приветливо подмигивают, на краткий миг сменяя цвет с красного на синий. Рекрут ледяного клана слабо улыбается в ответ и жалеет, что не воздал почести огню-покровителю, как был должен. Бинты приятно натягиваются на сжатом кулаке, когда он выставляет его вместе с ладонью для приветствия. Он воздаст их сейчас. Вместо ответного поклона молодой боец бросается в его сторону. Набирает скорость и резко упав на руки, выбрасывает ноги вперед с разворота. Скорпион плохо переносит прямой урон, а потому отточил уклонения до совершенства. Атака продолжается с опоры на руки, таз раскручивается, как волчок, и наносит хлесткие удары стопой по верхнему и нижнему этажу подряд. Капоэйра – нетипичные танцевальные движения и высокая акробатика, жди ноги, прилетевшей непонятно откуда. Убийца Лин Куэй поднимается с рук и снова смело отпускает свои длинные конечности в полет. Скорпион спокойно поджимает правую ногу, пропуская низкий удар, коротко отводит голову от высокого. После такой активной серий появляется окно и темнокожий боец закономерно напарывается грудью на остужающий фронтальный удар. Выброшенная, как копье, прямая нога заставляет набрать дистанцию, но упрямец не сбавляет темп. Вертлявый, как кошка, снова крутиться, выбрасывает ноги по центру, по верху, пытаясь поймать. Но попадается сам. Старший противник ловит его щедро предложенную ногу под коленом и бьет с разворота внутрь локтем. Рассеченная бровь тут же пачкается кровью. Он разворачивается снова, все еще фиксируя пойманную конечность, и подсекает ногу внизу, коротко и точно. Потеряв всю опору, парень сокрушительно падает на собственные лопатки, не понимая откуда пришел удар. Серое небо над нам заслоняет крупная тень и отправляет в темноту. После знакомого хруста хрящей, Скорпион выпрямляется. Страшно представить сколько носов он сломал за свою жизнь. Сквозь ресницы наблюдая как смело выходит следующий противник, он лениво размышляет. Возможно, след от близкого знакомства с Саб-Зиро сыграет ему на руку сегодня. Дистанция – пять шагов. Этот пониже и постарше, глаза спокойные, непокрытые волосы торчком. Скорпион поворачивается в фронт, встречает уважительное приветствие своим. Снова не атакует, ждет когда противник подойдет сам. Тот прыгает с кулаком в лицо с двух шагов, но рекрут ловит его коротким ударом стопы в голень, совершенно меняя вектор полета. Падает мужчина головой на заботливо выставленное колено. К третьему партнеру Куай Лян чувствует таки, что согрелся. Выдыхает пар, заставляя редкие снежинки танцевать. Они одновременно показывают жест приветствия в трех шагах напротив друг друга. Этот с глазами-щелочками, косынка покрывает только волосы, рот опасно улыбается. Тощий и невысокий кружит, сохраняет дистанцию. «Новобранец» –мысленно пожимает плечами. Не хочешь близкий контакт, давай дальний. Большой рост для скрытого убийцы был чаще помехой, но с его длинными ногами в бою приходилось считаться. Его встречает хороший блок, но серия не заканчивается, три удара идут один за одним, два в грудь один в лицо – стандартное наказание Скорпиона за неумение войти в контакт сразу. Боец не падает, но достаточно дезориентирован, чтобы опрокинутся на суровой низкой подсечке с разворота. После приветствия, четвертый низкий боец подходит близко для борцовского захвата. Болевые захваты на полу эффективны, но повсеместно считались низким приемом. Куай Лян не был силен ни в джиу-джитсу, ни в дзюдо, но знал толк в тайском боксе. Он хватается за чужие плечи и подтянув себя вверх, вонзает колено в череп. Эта была такая внезапная атака, что противник не успел поднять блок до конца. Скорпион медленно отталкивает от себя нокаутированного противника и тот валится на каменные плиты. Он фыркает. Встряхивает ноги. Спиной чувствует кинжальные взгляды, так же, как растаявшую на шее снежинку. Встряхивает перед собой руки и лениво озирается. Он окружен. Первые три противника расходятся вокруг, он им позволяет. Ни близкий, ни средний, ни дальний контакт не позволил достать его и честный поединок собирается превратиться в бесчестную драку. Что ж, не он навязал ее им. Боец с грозной раной на лице тихонько припрыгивает на носочках, чувствуя, как тепло горит в кончиках пальцев, что подрагивают у бедра наготове. Войны Лин Куэй теснят его к краю арены, обступают как волки, что, низко припадая к земле, целятся в открытое горло. Их ум застилает кураж при виде свежей раны. Вот только Куай Лян выкован в жерле вулканов для того, чтобы давить волков.