Со страниц книги

— Нет. Черен кажется по-прежнему спокойной: напряжение ее выдают лишь маленькая морщинка между черных бровей. Йеджи выдыхает, слыша ее вердикт. Все-таки ей не особо хочется быть отданной непонятно кому. Но ее отказ ни разу не смущает девочку: искусственная улыбка не сходит с ее лица. — Правда? — говорит она. Ее голос незаметно становится тверже. — Готова отказаться от счастливого будущего ради не пойми кого? — Да, готова, — Черен кивает. Девочка скрещивает руки на груди. Улыбка наконец-то пропадает с ее фарфорового лица; вместо этого нижняя губа оттопыривается, а узенькие брови забавно складываются домиком. Но в глазах девочки остается какое-то слишком хищное выражение. — Какая же ты глупая, Ли Черен, — чеканит девочка. Кажется, этих слов Черен не ожидает: она отступает на пару шагов, а морщинка между бровей становится больше. — Я ожидала от тебя большего. Ты меня разочаровала. Эти слова будто бы бьют по Черен. На ее лице возникает странное выражение: она перестает хмурится, но начинает часто-часто моргать и сжимать губы до побеления. Это длится не больше пяти секунд, но Йеджи отчетливо запоминает такое выражение лица. Черен кажется растерянной и почти жалкой. — Где мое испытание? — спрашивает Черен, подходя к девочке. Та в свою очередь совершенно теряет к ней интерес и даже не поднимает головы, предпочитая разглядывать свои ногти. — Не будет у тебя испытания, — говорит девочка. Сейчас она звучит почти что равнодушно. — Ты думаешь, что самая умная тут, но на самом деле это совсем не так. Я предложила тебе сделку, ты отказалась. Можешь идти. Черен замолкает. На ее лице вновь появляется то растерянно-детское выражение, но она усилием воли подавляет его и вместо этого оглядывается по сторонам. Возле барьера собирается очередная толпа. Йеджи смотрит по сторонам — и замечает, что все взгляды направлены на Черен. Той явно некомфортно: она пару раз поворачивается вокруг своей оси и в конце концов замирает. — Почему у меня не будет испытания? — спрашивает Черен еще раз. Девочка поднимает взгляд, в котором читается скука. — Я не думала, что ты настолько глупая, Ли Черен, — девочка говорит лениво, растягивает слова. — Отказалась от выгодной сделки… и ради кого? — Это не выгодная сделка, — отвечает Черен. Ее голос звучит холодно. — Я не буду отдавать свою… семью непонятно кому. И непонятно зачем. — Я хочу помочь тебе, Черен, как же ты этого не понимаешь! — девочка неожиданно вспыливает, вскакивает на ноги и, сжимая кулачки, делает пару шагов по направлению к Черен. Та явно не ожидает этого и отступает. — Хочешь сказать, что ты действительно дорожишь своей наглой, самовлюбленной мамашей и эгоистичной сестрой, да? Тебе нет дела до них, не пытайся меня обманывать, — девочка чуть ли не шипит. Черен теряется: чуть опускает голову вниз и приоткрывает рот, будто хочет что-то сказать, но не может по каким-то причинам. — Я прекрасно знаю, какие чувства ты к ним испытываешь, как это раздражение, эта неприязнь, эта ненависть гниет где-то в твоей мелкой жалкой душонке, — продолжает девочка. Кажется, еще пару секунд — и она начнет плеваться ядом. Черен молчит, потупив взгляд. — Я ведь не просто так тебе это предлагаю, Черен, подумай. Я предлагаю тебе это ради будущего, — девочка успокаивается внезапно. — Ты ведь их не только отдашь мне, — на этом моменте она как-то голодно и, опять же, не по-детски облизывается, — ты забудешь их. И все забудут. Ты пройдешь все испытания в одиночку, у тебя будет великое будущее… Слово «будущее» девочка как-то странно шепчет, пробует на вкус, точно змея-искусительница. Черен выглядит растерянной. Колебающейся. Потерянной — будто ребенок, оказавшийся вдали от родителей. Йеджи чувствует… почти что жалость к ней. Рюджин рядом ударяет кулаком по барьеру. — Черт, Черен, она несет какую-то дичь, — практически кричит она. Черен не реагирует: похоже, барьер не пропускает звук. — Не слушай ее. Иди обратно, к нам. Если провалишь испытание — то вообще наплевать, главное не позволяй ей взять верх над твоими чувствами. Она нарочно тебя провоцирует… Конец своей фразы она произносит шепотом, будто обессиленная речью. Йеджи знает, что Черен не может ее слышать — но все равно кивает, вкладывая в этот жест всю поддержку. Черен поднимает взгляд и смотрит чуть вбок от нее — на Рюджин. Кажется, за пару секунд с ней происходят какие-то непонятные перемены, потому что она вмиг выпрямляет спину и вздергивает подбородок, складывая руки на груди. Ее взгляд тоже меняется: из растерянного он становится холодным, отрешенным. Девочка замечает эту перемену и с интересом склоняет голову набок. — Что, решила наконец? — говорит она игриво. — Надеюсь, ты приняла правильное решение. Миру давно пора избавится от этих людей. А я еще не упомянула твою команду. Что, даже без моих подсказок ты поняла, что такие люди, как Рюджин и прочие, ничего не сто… — Закрой рот, — прерывает ее Черен грубо и резко. Она направляется к Йеджи с Рюджин. В ее взгляде, в ее походке читается гранитная твердость. Похоже, Черен абсолютно полностью уверена в своем решении, и Йеджи чувствует, как на лице возникает улыбка. Девочка послушно замолкает. Она внимательно, пристально следит за Черен. Лишь только тогда, когда до барьера той остается пару шагов, она вдруг окликает ее: — Погоди… Голос девочки звучит на порядок тоньше и слабее, чем был до этого. Черен останавливается, напрягается, но не оборачивается. Девочка опускает голову вниз и как-то слишком робко, слишком неуверенно идет к ней. Черен, нахмурившись, ждет. Проходит долгих несколько секунд. За это время сердце Йеджи успевает ухнуть куда-то вниз. Но ее волнение само собой исчезает, когда девочка касается плеча Черен — аккуратно, не поднимая взгляда. — Ты прошла испытание, — говорит девочка совсем другим голосом. Ее лицо светлеет — теперь она напоминает реального ребенка, а не нечеловеческую тварь со змеиными повадками. На лице Черен возникает недоумение. — Держи, — продолжает девочка. Йеджи приглядывается: в ее ладошке зажат ключ. Еще один… Черен принимает его, все еще стоя с отсутствующим видом. Девочка отходит на пару шагов назад. Рюджин рядом внезапно шагает вперед — и внезапно понимает, что барьер исчез. Она подбегает к Черен и поддерживающе кладет руку ей на плечо. Йеджи подходит к ним через несколько секунд. — Ты правильно сделала, — девочка вновь подает голос. Все оборачиваются на нее. На ее лице цветет светлая, чистая улыбка, а сквозь кожу начинают пробиваться солнечные лучи. Девочка исчезает, растворяется в воздухе — так же, как и в испытании Джису. — Нельзя жертвовать прошлым ради будущего. Детский голос хрусталем разносится по поляне, а девочка исчезает окончательно. Йеджи облегченно выдыхает. Еще одно испытание пройдено. Рюджин обнимает Черен, похлопывая ее по спине. Та неловко, зажато — шок от пройденного испытания, видимо, еще не до конца прошел — отвечает на ее жест. Раздаются аплодисменты. Йеджи оборачивается и видит приближающегося к ним Чанбина. На лице у него написано удивление. И, немножко, восхищение. — Сейчас хотя бы обошлось без огромных недружелюбных растений, — шутит он и отвешивает Черен шуточный реверанс. Та хмурится, но Чанбин продолжает улыбаться. — Эй, Черен, ты молодец. Этот… дух, не знаю, столько неприятного тебе наговорил. Так еще и при всех, — он оборачивается по сторонам, и Йеджи повторяет его жест. Людей вокруг много, но настроены они уже не так враждебно, как вчера, после испытания Джису. Кто-то из них улыбается, кто-то недоумевает, кто-то тихо и недовольно ворчит. Но многие уходят, увидев, что ничего серьезного не произошло и можно возвращаться к своим делам. — Эй, вы же не думаете, что я действительно думаю о вас так, как она говорила? — спрашивает Черен. Рюджин с Йеджи переглядываются и дружно мотают головами. — Нет, конечно, — фыркает Рюджин. — Мне вообще кажется, что верить кому-то, кто человеком явно не является — себе дороже. На губах Черен появляется слабая, но искренная улыбка. Она склоняет голову вниз, исследуя доставшийся ей ключ. — Тогда мне надо будет сходить сегодня ночью в библиотеку, — говорит она, кажется, что больше для себя, но чуткий слух Чанбина улавливает эти слова. — Почему ночью? — пытко спрашивает он. В его глазах загораются шальные огоньки. — Ведь можно сходить туда и просто так, днем. Или у тебя есть от меня секрет?.. Йеджи с Рюджин вновь переглядываются — и Йеджи чувствует, как ее пробирает смех. Он легко, ненавязчиво пролезает сквозь ребра; Йеджи не сдерживается и хихикает, прикрываясь ладонью. — Похоже, твои ночные вылазки в библиотеку закончатся на этом, — говорит Рюджин. На ее лице тоже расплывается ухмылка. Черен не сдерживается: закатывает глаза. — Ночные вылазки в библиотеку? — Чанбин выразительно играет бровями. — Надо же, надо же… Ты, кстати, так и рассказала мне о своей способности. — Я все тебе обязательно расскажу, — вздыхая, обещает Черен. — Но попозже. Тут слишком много народу. — Хорошо-хорошо, как скажете, госпожа скрытность, — Чанбин поднимает руки ладонями вперед. Черен вновь закатывает глаза, но выступившую на пару секунд улыбку на лице скрыть у нее не получается. Внезапно Йеджи чувствует чужую руку у себя на плече. Она оборачивается и видит Рюджин. Та выглядит почти что хитро: глаза прищурены, а с губ не сходит усмешка. — Эй, принцесса, я думаю, что нам надо их оставить, — говорит она шепотом. Йеджи кивает. Рюджин убирает руку и кивком приглашает пойти за ней. Они отходят от толпы. Рюджин ведет ее в щель между какими-то домами, и Йеджи догадывается, что маршрут ее случаен, но все равно позволяет ей быть впереди. Рюджин внезапно останавливается, и Йеджи чуть не врезается в нее, но та на это никак не реагирует. Она медленно оборачивается. Ее лицо — на удивление серьезно. Йеджи непонимающе хмурится. Они молчат. Рюджин смотрит куда-то вниз, Йеджи смотрит на нее. Атмосфера постепенно становится странной, нагнетающей, и непонятно, чем именно вызвано такое изменение. Но… невидимая нить внутри вновь натягивается — теперь от осознания того, что они остались наедине. — Слушай, я… думаю, что нам надо поговорить, — Рюджин на нее не смотрит и прикусывает губу в волнении. — Мне надо кое-что сказать тебе. Йеджи чувствует, что где-то в низу ее живота крепким узлом затягивается волнение, а сердце усиливает свой ритм и отдается в ушах. Взгляд скользит по лицу Рюджин — по нахмуренным темным бровям, по глубоким глазам, по плавным чертам лица, по пухлым губам… Интересно, что будет, если дотронуться до них? Йеджи вспыхивает от этой мысли, ощущая, как уши покрывает непослушный румянец. Нет-нет-нет, даже не думай об этом! Рюджин наверняка разочаруется или разозлится… — Что сказать? — спрашивает Йеджи тревожно, но собственный голос внезапно подводит и срывается на шепот. Рюджин наконец поднимает на нее взгляд. Ее глаза кажутся стеклянными — как у того, кто решается на какой-то очень и очень важный в своей жизни шаг. — Я важна для тебя? — спрашивает она прямо и просто. Йеджи теряется на пару секунд, а затем кивает. — Конечно, — отвечает она абсолютно искренне. Рюджин моргает, но потом слабо улыбается. — Я рада, — отзывается она. — Слушай, ты не подумай, что я только ради этого тебя сюда позвала. Просто… все так сложно, — Рюджин устало запускает ладонь в волосы. — Это точно, — соглашается Йеджи. Она не уверена, что они говорят об одном, потому что лично она в этот момент думала лишь о том, как Рюджин заставляла трепетать ее сердце. — Мне снился кошмар этой ночью, — признается Рюджин внезапно. Йеджи настораживается. — Там были мама и Юна, но это не важно. А потом была ты. И ты… узнала один из моих секретов. Взгляд Рюджин на этих словах меняется, становится будто более тверже. Йеджи выдерживает его. Почему-то у нее возникает ощущение, будто еще немного — и произойдет что-то. Что-то очень важное. — Ты была так зла в этим сне, — Рюджин невесело усмехается. — Поэтому, проснувшись, я подумала, что ты меня никогда не примешь такой, какая я есть. И не сдержалась, — она разводит руками. — Но в реальности ты — другая. Я… хочу рассказать тебе этот секрет. Надеюсь, ты меня не оттолкнешь. И мы останемся друзьями. — Нет, конечно, — вновь совершенно искренне говорит Йеджи. — Мы… останемся друзьями. Я обещаю. На самом деле, Йеджи хочет быть с Рюджин кем-то большим, чем друзьями, но, увы, она не такая смелая, чтобы это сказать это напрямую. — Ну, ладно, — Рюджин прикрывает глаза на пару секунд. — Ты мне нравишься. Кажется, что время остановилось. Йеджи с трудом втягивает в себя воздух. — Это чувство, которое я к тебе испытываю, оно похоже на… любовь, о которой пишут в книгах, — начинает торопливо бормотать Рюджин. — Я не уверена точно, но… Йеджи решается. Она подходит на шаг ближе к Рюджин и заключает ее в крепкие объятия, прерывая. А затем — накрывает ее губы своими. Это… мягко. И тепло. Йеджи слышит стук собственного сердца. Их носы неловко сталкивается, но в грудной клетке будто плавится что-то обжигающе-горячее, что-то большое. По губам нерешительно проходит чужой влажный язык. По спине бегут мурашки. Время растягивается: кажется, что пара мгновений проходит за пару десятков лет, когда они наконец друг от друга отстраняются. Глаза Рюджин блестят, а щеки краснеют. Она жмется к Йеджи нерешительно, почти робко. — Я не верю, что это происходит, — шепчет она тихо-тихо. Йеджи мелко кивает, только сейчас осознавая, что вся дрожит. Рюджин дотрагивается до ее руки своей и переплетает их пальцы. Этот жест так полон нежности, что Йеджи будто бы задыхается в ней. — Ты тоже мне нравишься, — Йеджи внезапно прорывает. — Я тоже думала, что ты меня… не примешь. — Мы похожи, — усмехается Рюджин. Несколько минут они стоят молча, только смотрят друг на друга в попытках понять, осознать то, что только что произошло. Йеджи прислушивается к своему сердцу: то уже не бьется в безумном танце волнения, а размеренно стучив, словно привыкая к тому, что рядом есть кто-то вроде Рюджин. Внезапно… Нет. Йеджи мотает головой. Ей на мгновение кажется, что оно вновь возникает рядом и безмолвной тенью следит за ними. Но нет — к великому облегчению Йеджи, силуэт за одним из домов стоит неподвижно и даже не думает скрываться. Этот силуэт большой. Не принадлежащий человеку. Это лошадь. Йеджи издалека видит ее белую окраску, видит умный и до боли знакомый взгляд — и не верит глазам своим. — Снежинка, — шепчет она одними губами, невольно стискивая ладонь Рюджин в своей. Та оборачивается. — Это ведь ты? — Это… твоя лошадь? — аккуратно спрашивает Рюджин. Йеджи кивает, не сводя с нее глаз. Делает шаг навстречу и срывается на бег. Рюджин, ни на секунду не задумываясь, бежит за ней. Дальнейшие мгновения смазываются в пленке памяти — Йеджи помнит только свежий ветер, бьющий в лицо, свое спертое от бега дыхание и распирающее грудную клетку изнутри ощущение — свободное, легкое и воздушное. Она добегает до лошади — та стоит спокойно, точно специально ждет их — и проводит подрагивающей ладонью по ее шее, убирая гриву. Видит на коже темное пятно и улыбается. — Это Снежинка, — шепчет она. — У нее тут родимое пятно должно быть. Рюджин хмыкает. Лошадь флегматично тыкается мордой ей в плечо. — Где же ты пропадала, девочка? — риторически спрашивает Йеджи, смаргивая невовремя навернувшиеся на глаза слезы. Конечно же, лошади не разговаривают — поэтому Снежинка только смотрит на нее своими мудрыми глазами. Теплые руки осторожно приобнимают ее за талию, притягивают к себе — и Йеджи поддается, позволяя Рюджин уткнуться носом ей в плечо. Она приподнимает голову, ощущая на коже теплые и совсем не зимние солнечные лучи. Наступает весна. Йеджи чувствует себя счастливой.