Игра на двоих

      Виктор не мог отвести взгляд от того, как Джейс разговаривал с Мэл Медардой. Её улыбка, взгляд, лёгкое движение рук — всё это говорило о внимании, которое она уделяла Талису, и о том, как сильно она выделяла его среди других. Это раздражало Виктора, хотя он не сразу осознал, почему.              Когда разговор в зале совета подошёл к концу, Джейс направился к выходу, где Виктор терпеливо ждал его, опираясь на трость. Они пересеклись взглядом, и Талис, как всегда, одарил его лёгкой, искренней улыбкой.              — Извини, что задержался. Обещаю, больше тебя не заставлю ждать, — сказал Джейс, глядя на напарника.              — Думаю, в следующий раз я просто не приду, — сухо ответил Виктор, хотя в голосе не было настоящей угрозы.              Они пошли по коридору, тихий ритм шагов и стука трости эхом разносился по мраморному полу. Джейс, как обычно, пытался развеять тишину, рассказывая о встрече и о том, как Медарда помогла продвинуть вопрос финансирования их проекта. Виктор, погружённый в собственные мысли, не слушал его. Он размышлял, почему каждый раз, когда речь заходила о Мэл, его внутри начинало грызть чувство, которое он не мог объяснить.              Лишь когда Джейс заканчивал свою мысль, Виктор начал обращать внимание на его слова.              — Кто бы мог подумать, что Мэл так сильно поможет с финансированием, — Джейс улыбался, словно это был лучший день в его жизни. Он открыл дверь в лабораторию, как всегда, пропуская Виктора вперёд.              — А я смотрю, она в тебе души не чает, — сухо произнёс Виктор, даже не взглянув на напарника, заходя внутрь.              — Что? — Джейс искренне удивился, — Ну, я нравлюсь людям. Это помогает строить хорошие отношения.              Виктор медленно обошёл стол, отложил трость и начал искать что-то среди разбросанных бумаг и инструментов. Он чувствовал, как Джейс уселся рядом, всё ещё улыбаясь и ни о чём не подозревая.              — Мне нравятся девушки, у меня есть к ним подход, — добавил Талис с беззаботной улыбкой, проводя пальцами по краю стола.              Виктор застыл, а затем медленно повернулся, облокотившись на стол и сложив руки на груди. В его взгляде сверкнуло что-то хитрое, почти дерзкое.              — Правда? — начал он, чуть прищурив глаза. — Странно, но я помню, нам было «весело»… даже без девушек.              Он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. Его голос, бархатный и чуть насмешливый, подчеркнул последнее слово, отчего в комнате стало ощутимо теплее.              Джейс замер, его глаза чуть расширились, а затем он рассмеялся, пытаясь скрыть лёгкое замешательство.              — Ты слишком много помнишь, Виктор, — парировал он, склоняя голову набок, но его улыбка стала чуть более напряжённой.              — А ты слишком быстро забываешь, Талис, — ответил Виктор, медленно приближаясь, так что между ними осталось меньше метра. Его голос был низким, почти мурлыкающим, и от него у Джейса закралось ощущение, что он только что проиграл в какую-то невидимую игру.              ********************************************       Тяжёлое, сбившееся дыхание заполняло пространство, превращая тишину в ритмичную симфонию ощущений. Пальцы судорожно вцепились в край подушки, словно стараясь удержаться на грани реальности, в то время как горячие влажные поцелуи, оставляемые на бронзовой коже, словно ожоги, оставляли за собой дрожь.              — Вик!.. Пожа-аа-а.ммм… — голос прерывался и срывался на стоны, обрываясь сладким выдохом, прежде чем губы вновь захватывал в плен одурманивающий поцелуй.              Тела двигались в едином ритме, будто созданные для этого танца, усиливая наслаждение каждым плавным, уверенным движением. Поцелуи скользили ниже, оставляя за собой тропу жара, на которой Джейс терялся, отбрасывая все мысли. Ему казалось, что мир сужается до одного-единственного ощущения — до этого момента, где боль и желание смешивались в вихре.              — Джейс, — голос Виктора, низкий, тягучий, обволакивал, притягивал, заставлял отдаваться каждому прикосновению, каждому слову.              Талис чувствовал, как тело поддаётся, как лёгкие замирают от интенсивности чувств. Глаза невольно закатывались, мышцы напряжённо отзывались на каждое движение, пока прилив волны наслаждения не захватил их обоих, разливаясь теплом по телу, заполняя его сладкой истомой.              Тонкие линии пота, стекающие вдоль шеи, блеск на коже, красные отметины, оставленные поцелуями. Улыбка, немного глупая, но абсолютно счастливая, расцвела на лице Джейса, пока Виктор вновь наклонился, чтобы пленить его губы в новом поцелуе. На этот раз он был глубже, медленнее, исследовательским, почти собственническим. Его язык проникал всё дальше, заставляя Джейса поддаваться, подчиняться, вздрагивая от мурашек, пробегавших по всему телу.       ********************************************              Лицо Талиса горело, он едва мог удержать мысли от разброда, когда слова Виктора эхом отдавались в его голове. Каждое из них было как выстрел в цель, и Джейс только сильнее вжимался в кресло, закрывая лицо руками, будто это могло защитить его от пристального взгляда напарника.              — Блять, не говори об этом, — голос звучал срывающимся, с ноткой отчаяния. Он провёл ладонью по лицу, пытаясь стереть эти образы и воспоминания. — Я был пьян!              — Все три раза? — Виктор не упустил возможности, слова прозвучали с ленивым, почти насмешливым оттенком, как будто это был просто очередной эксперимент для него, а не раскалённая тема.              Джейс задохнулся от воздуха, не зная, что ответить, а его лицо стало ещё краснее. Он поднял взгляд, словно надеясь, что это была шутка, но в улыбке Виктора читалось абсолютное понимание и намеренное наслаждение происходящим.              Виктор взял трость, приподнявшись с места, и неспешно направился к нему, словно хищник, смакуя каждый шаг. Джейс не мог отвести глаз, хотя сердце бешено колотилось. Вот он замер перед ним, слегка наклонив голову и цепляясь взглядом за его лицо.              — Ну, Джейс? — тихо, но с нажимом спросил Виктор, и, прежде чем тот успел что-то сказать, наклонился ближе, обхватывая пальцами его подбородок.              Джейс замер, чувствуя прикосновение. Виктор поднял его лицо, позволяя свету упасть на покрасневшие щёки, взгляд Талиса бегал, избегая встречи с карими глазами напротив, словно те могли его прочитать до самой глубины души.              — Что же ты молчишь, дамский угодник? — с ноткой сарказма, но мягко спросил Виктор, большой палец его скользнул по нижней губе, оставляя ощущение жара. — Или совесть не позволяет? — склонившись, прошептал на ухо.              Талис сглотнул, язык словно прилип к нёбу. Виктор был слишком близко, его голос звучал как вызов, как игра. Но на этот раз Джейс чувствовал, что ставки в этой игре слишком высоки.              Он, собравшись с духом, резко притянул Виктора к себе, затягивая его в горячий, глубокий поцелуй. В этом движении было всё — и желание, и упрямство, и подавленная нежность. Виктор чуть задержался в этом неожиданном водовороте, но, когда Талис отстранился, в его глазах читалось искреннее потрясение.              Джейс, всё ещё держа лицо напарника в ладонях, посмотрел на него пристально, с лёгким нажимом, как будто хотел убедиться, что его слова точно дойдут.              — Только ты видел меня таким. Никто больше, — голос звучал хрипло, с остаточным жаром от поцелуя. — Так что хватит ревновать меня к каждому камню, Виктор.              На миг лицо Виктора приняло удивлённое выражение. Его брови приподнялись, а в уголках губ мелькнула едва заметная улыбка. Затем лёгкий смех вибрацией прошёл по его горлу — тёплый, почти успокаивающий звук, с оттенком насмешки.              — Ты понимаешь, что только что назвал советницу Мидарда камнем? — мягко спросил он, чуть наклонив голову и наблюдая за напарником с выражением, будто тот только что совершил нечто невообразимо милое.              Джейс прищурился, но из-за румянца на щеках это не выглядело грозно. Виктор, всё ещё усмехаясь, накрыл его руки своими, задерживая их на своём лице. Затем он наклонился вперёд, снова запечатывая слова Талиса в поцелуе. На этот раз в его движениях не было спешки — только нежность и желание задержаться в этом моменте.