Сказка о хорьке

      Гермиона следила за тем, как Гарри расхаживал по своей гостиной то вперёд, то назад с хмурым видом. Джинни сидела рядом, окончательно сдавшись в попытках достучаться до мужа. Она скучающе наблюдала, облокотившись на согнутую руку.       На такую компанию Гермиона, в целом, не жаловалась. Пока на её коленках сидел ничего не знающий Джеймс, весело помахивая ручками в воздухе. Он лепетал что-то на своём, высовывая язык и показывая его Гермионе, как что-то невероятное.       Рон вышел из кухни с двумя чашками чая, одну из которых он протянул другу.       — Почему вы переживаете об этом больше меня? — сказала Гермиона, не глядя на мальчиков. Внимание сейчас она уделяла только своему крестнику.       — Я тоже не на своей метле. Говорю вам, она не может выдать ничего толкового, поэтому не вижу смысла ждать сейчас сову со свежей газетой. Нужно уже написать ей парочку ласковых.       — Спорим, там будет о взбесившейся фурии? — Рон подтолкнул Гарри. Гермиона закатила глаза и даже не стала никак это комментировать.       — Я бы поставил на бедного министерского клерка, что случайно стал жертвой Золотой девочки.       — Ой, ну хватит! — даже Джинни подхватила начавшийся мальчишеский смех Гарри и Рона, но Гермиона продолжала оценивающе проводить взглядом по их весёлым лицам.       — Вы такие наивные. Сейчас процитирую то, что эта гадина напишет. Слово в слово, — Джинни откашлялась как перед важной речью и даже немного приподнялась в кресле, уперевшись коленкой о его ручку. — От врагов к неожиданным союзником. Чистокровный Драко Малфой встал на сторону магглорождённой Гермионы Грейнджер. Льды нашего общества оттаяли или у кого-то появились мозги? — полностью довольная собой, она приняла расслабленное положение, упокоив скрещенные руки на груди. Джеймс похлопал в ладоши от голоса матери, но сочетание всё равно вышло забавным с гробовой тишиной и ухмыляющейся Джинни.       На этот раз сдалась первой Гермиона, и все последовали за ней, пытаясь не засмеяться слишком громко и не испугать Джеймса.       — Меня действительно интересует, как так вышло, что он решил заступиться за тебя, — отдышавшись, Рон плюхнулся на диван рядом с Гермионой. С оставшимся смехом он мелко потрепал волосы своего крестника, вызвав у того звонкий хохот и подпрыгивания на месте, словно у заколдованной пружинки. — Понимаю, что прошли уже годы, но… Я один считаю это странным? Малфой бы скорее мимо прошёл.       — А может ему просто стало жаль бедолагу, что наткнулся на двух страшнейших существ всего магического мира? Говорю вам это как волшебник, не один раз сражавшийся с Воландемортом, — брови Гарри приподнялись вверх, и из очков он провёл взглядом по ним троим.       У Джинни точно имелось в запасе пара-тройка хороших ответов для мужа, но тут в окно постучалась сова. Гарри рванул к нему, и даже не успел коснуться газеты, как та отлевитировала в руки Гермионы. Друг рассерженно выкрикнул и побежал обратно к дивану, где уже все наклонились над Гермионой, уставившись на то, что они ждали всё утро субботы.

«ЧИСТОКРОВНЫЕ В ЗАЩИТУ МАГГЛОРОЖДЁННЫМ!

Драко Люциус Малфой заступился за Гермиону Джин Грейнджер в вопросе касательно её происхождения.

Свидетели сообщили, что один из работников Министерства высказался не самым лестным способом о нынешней Главе отдела Магического правопорядка, мисс Грейнджер. На её сторону внезапно встал проходящий мимо мистер Малфой, чистокровный наследник состояния семьи Малфоев.

      Картина поразила всех собравшихся, и нашлись неравнодушные к огласке люди. По их словам, мистер Малфой в школьные годы не мог терпеть урождённую среди магглов мисс Грейнджер. Их не мало удивило его решение заступиться за бывшего врага.»

      — Я жду вашу долю, мальчики! — Джинни подала голос первой, радостно забравшись на кресло ногами. Пусть Гермиона и прочла газету раньше всех, но сказать ей было действительно нечего. — Я же говорила! Ладно, может быть, но я только предполагаю... Скиттер не такая уж и гадина.       — Но за предыдущую заметку она всё равно получит, — вторым оказался Рон и, даже не глядя на сестру, поймал её удар в поддержку его слов. — Мне кажется, она получила от свидетелей и то, что вы там про неё шептались.       — Осталось только придумать, как завершить это без скандала, — третий — Гарри. За ним сразу финишировал Джеймс, издав громкий зевок. — Должен признаться, Малфой немного даже помог нам с этой проблемой. Все точно забудут прошлую написанную Скиттер чепуху, пока вот это, — он приподнял край газеты, — будет на слуху.       — Что предприняли касательно виновника произошедшего? — последней стала Гермиона.       — Он из отдела Сотрудничества. Вчера я связывался через камин с Шеклболтом по этому делу. Не хотелось бы солгать, но он, казалось, настроился серьёзно, чтобы подобного больше не случалось. В стенах Министерства уж точно.       — Его что, уволили? — Гермиона опустила газету и с удивлением поймала взгляд Гарри. — Нет, я не хотела этого. Сказанное им было отвратительно, но не до таких же мер!       — Гермиона, всё хорошо, — рука друга легла на спину. — Пока говорят только о штрафе. Об увольнении не шло и речи.       — Мерлин, — она уткнулась в газету. Та пахла ветром и совиными перьями. — В моём послужном списке не хватало только звания стервы, вышвыривающей любого с работы за всякие пустяки.       — Добавь туда конкурентку за статус будущей миссис Малфой, — Джинни спустилась на пол, развернувшись к ним с серьёзным видом. Её глаза почти не смотрели на Гермиону. Лишь бегло пробегали, пока большую часть времени концентрировали взгляд на Гарри и Роне. Те были шокированы не меньше Гермионы.       Она выпрямилась и сурово нахмурила брови.       — Даже не смотри так на меня. Ты появилась в одной газете с мистером самым богатым холостяком всей магической Великобритании, — Джинни скривила руки и с высунутым языком пробормотала известную характеристику Драко среди чистокровных кругов. Как он признался, она его раздражала. — Теперь на тебя будут смотреть с немного иным порицанием. Даже завистью, милая.       — Джин, ты сбрендила? С такими заявлениями стоит отправляться в Мунго, — Рон почти расхохотался. — Мы точно говорим о Малфое? — он огляделся по сторонам в поисках поддержки, но Гермиона к своему стыду не смогла ему её дать. Она лишь поджала губу и взглянула на Гарри. Он молчал. — Ребят, ну сделал он хорошее дело впервые спустя сто лет, и что это меняет? Это всё ещё тот же заносчивый хорёк.       — Я согласен с последним, — Гарри на секунду поднял брови вверх и пожал плечами, — но это не впервые, — в его тоне прозвучало особое ударение на последнее слово, или же Гермиона уже не знала, за что цепляться. Рон притих, откинувшись на спинку дивана. Он редко позволял себе отступить в чём бы то ни было. — Поработав с ним четыре года, начинаешь понимать. Он хороший человек, — на это обернулась с вопросов даже Гермиона. У неё вырвался непонятный звук удивления и шока одновременно. По реакции Рона можно было сказать, что он, пожалуй, начал подозревать Гарри в баловстве с Оборотным. — Сложный и проблемный, но хороший, — всё же Гарри было сложно сказать такое о Драко, и он замялся. — Смекалистый даже. Просто нам всем повезло повстречаться не в тех условиях.       — Да уж, простите, что не увидел в нём этой доброты, когда он оскорблял мою мать! — ей не посчастливилось пересечься с голубизной глаз Рона. — Гермиона, ты-то почему молчишь? Малфой все годы в Хогвартсе обзывал тебя тем словом. Стоило ему один раз заступиться, даже если не из корыстных мотивов, и ты всё забыла?       Она опустила взгляд. Что она должна была сказать и как защитить Драко, чтобы не проболтаться? Рон не видел, не слышал того же, что и Гермиона. И сейчас точно не сможет услышать её.       — Он уже не тот Малфой, Рональд. Гарри не стал бы работать с ним с такой охотой, если это было бы не так, — Гарри тихо заворчал на аргумент Джинни.       — Не делай из меня глупого мальчишку. Я не держу на него обиды уже давно, но неужели всё так просто?       — Я ничего не забыла, — твёрдость в её голосе прорезала каждую согласную. — Но это не значит, что я должна продолжать ненавидеть его, — зная Рона больше половины жизни, Гермиона точно могла сказать, что сейчас он почувствовал себя виноватым и преданным в один и тот же момент. И ей стало от этого больно.       — Программа, все дела. Знаю... — буркнул он себе под нос. — Прости. Я знаю, как для тебя это важно, — Рон со стыдом отвернулся, скрыв своё лицо. Боль в груди усилилась с новым стуком сердца. Гермиона прильнула к другу, сомкнув руки на его шее.       Он не мог этого понять, но старался, и в этом был весь Рон, которого она любила. Лишь неловко улыбнувшись, он сокрушал в ней какие-то стены, и Гермиона не могла обижаться на него слишком уж долго.              — Я не хочу с тобой ссориться из-за такого, — он приобнял её за плечи, подарив ей ту самую улыбку. У Гермионы вырвался тихий смешок вместе со вздохом облегчения. А затем ещё пара рук коснулась спины. На коленках радостно завизжал Джеймс от ощущения крепких медвежьих объятий.       — Да, давайте не будем ругаться из-за Драко Придурковича Малфоя, — засмеялся Гарри, плотнее прижимая свою семью к себе. — Одного раза мне правда хватило.       — О, мальчишки такие глупые, — прошептала ей Джинни на ухо. Они обе захихикали, как от общей шутки.       Смогли бы они обняться вот так ещё раз, расскажи им Гермиона о своих отношениях. Что она действительно теперь знала Драко и причину, почему он вдруг выставил себя на обозрении публики. Почему слова Рона её задели.       Гермиона поплотнее прижалась к родному аромату подожжённой древесины и свежескошенной травы. Это легко выдавало, как сильно Гарри любил квиддич и заклинания.       К карамели и тёплому домашнему молоку, которое можно было попробовать только в доме семейства Уизли. С тех пор, как Рон стал заправлять магазинчиком вместе с Джорджем от него всегда пахло чем-то странным. То порохом, то неотлипаемым конфетти или искристыми хлопушками.       К сладкой выпечке и душистой лаванде, перемешанной с запахом Джеймса. Джинни выдавали лишь дальние нотки металла и дерева древка её метлы.       Как бы ей ни нравился аромат Драко, это было её домом и семьёй. Не всегда идеальной или спокойной. Не всегда понимающей и любезной. Обычно громкой и дураковатый, и Гермиона любила её.

***

      О событиях прошедшего дня Драко узнал не самым для него приятным образом.       После начала их отношений Гермиона предложила перестать встречаться по выходным в библиотеке, как бы выискивая повод.       — Если хочешь провести время вместе, то давай сделаем это без всяких глупостей, — сказала она однажды за одним из обедов.       Гермиона казалась до ужаса уставшей в последнее время, и Драко не беспокоил её, давая возможность отдохнуть так, как бы она того хотела. Если бы ей понадобилась его компания, он бы сделал это.       Драко поднял кружку с красным чаем, едва заметно скривившись от горьковатого вкуса. Мать бы не поняла его предпочтений в маггловских напитках.       Один из домовиков Нарциссы подошёл к нему с чайником, и Драко пришлось вежливо отказаться от очередной порции. После того варева, что готовят ему в кофейне, а после Гермиона любезно приправляет мёдом, он больше не может пить ничего другого.       — Молодой хозяин не хочет? Боберт старался, — существо в миниатюрном синем костюмчике понурило большие уши. Одежду ему явно подбирала Нарцисса, в то время как Драко зачем-то предоставил выбор Зефу. Вот он и бегал с чрезмерно длинной ночнушкой и не позволял её подрезать.       — Тебе было чётко приказано. Ступай, — отец махнул домовику рукой, не отрываясь от чтения газеты. Любимое занятие Люциуса по утрам в их с матерью маленькой столовой в саду.       Драко надеялся лишь на то, чтобы там не было ни единого слова с той дурацкой заметки о Гермионе. Встреть он того урода ещё раз, простым предупреждением и штрафом он не отделается. Да и вряд ли Драко стерпит ещё раз, чтобы поступить правильно и обратиться за помощью в этом деле.       Эльф грустно зашагал в сторону столика с закусками, шлёпая босыми ногами о мраморный пол. Драко знал, что бы на это сказала ему Гермиона. Эта картина и его самого подвергала в какую-то тоску.       — Я передумал. Боберт, нальёшь? — Драко протянул ему чашку на уровень роста домовика, выловив его удивлённую реакцию с глазами ещё больше обычного. Два огромных блюдца уставились на него.       Эльф трясущимися пальцами щёлкнул, заставив чайник наклониться.       — Спасибо, — послышался треск аппарации смущённого эльфа. Драко неловко хмыкнул и пригубил чай, поймав на себе взгляды родителей. — В чём дело? — приподнял он одну бровь.       — Что за манеры, Драко? — Нарцисса с возмущением хлопнула по столу до звона посуды. — Поэтому Зеф такой избалованный! Ты не воспитываешь его, а позволяешь делать, что ему вздумается!       — Я не буду этим заниматься, мама, — и раньше такого желания не возникало, но сейчас он подпишет себе смертный приговор, попробуй учуди подобное. Он не мог позволить себе потерять Гермиону. — Эльфы считаются полноправными личностями, а не слугами, — само собой вспомнилась частая цитата Гермионы в спорах о домовиках. И Драко с улыбкой подмечал, что она была одной из тех, кто подписывал этот приказ.       — Так и думал, что эта программа так повлияет на тебя, — отец покачал головой, опустив газету. — Мы поддерживали тебя в твоих начинаниях, но это уже перебор, сын, — он грозно провёл рукой по столу, пододвигая газету к Драко.       Бесконечно повторяющийся сюжет, как он с явным оскалом впечатывает вырванный из рук того идиота выпуск, оглавлял первую страницу. Гермиона за его спиной же не двигалась вовсе, замерев, как сделал это Драко, глядя на колдографию.       — Чистокровные в защиту магглорождённым... — мать прочла заголовок и ахнула. Драко позволил ей выдернуть из его рук газету. Он и так знал, что там было написано. — Мисс Грейнджер?       — Знал я одну девчонку, что бегала с криками о защите прав эльфов. Ты как-то рассказывал и даже смеялся над ней. Над названием её, так сказать, кружка. Ничего не хочешь нам рассказать, Драко?       Холодный пот пробежался по виску. Драко не ощущал пулс, и ледяная рука коснулась запястья. Лишь еле ощутимые удары давали понять, что он не умер от стального взгляда отца.       — Люциус, прекрати! Если Драко наладил связь с таким человеком, то это прекрасная возможность для его будущего! Мы договорились больше не поднимать тему крови в этом доме!       — Я боюсь, что наш сын интересуется этим не из-за выгоды, — мать перевела свои прозрачно-голубые глаза на него, и Драко ощутил стыд. Перед родителями, что подвёл их ожидания. Перед Гермионой, что не сумел промолчать, когда это было необходимо. — И ведёт он себя странно эти полгода. Вечно пропадает где-то, витает в своих мыслях. Цисси, ты же предположила, что Драко нашёл себе кого-то. Вот я и спрашиваю его, связано ли это как-то с внезапным сближением с мисс Грейнджер.       — Драко?       Он никогда не врал своей матери. Мог нарушать её запреты, с нахальством не слушаться и делать всё по-своему, но лгать он перед ней не умел. Вечно ему словно кто-то подливал Веритасерум в чистейшем виде, чтобы ни одна капелька правды не затаилась от проницательного взора Нарциссы. Драко резко отодвинул кружку в сторону, что чай пролился на белую скатерть, испачкав ту уродливым красным пятном, похожим на кровь.       Отвратительно.       Они думали так о нём. Он знал. И все их чувства к Гермионе отражались в глазах ненавистным полотном чистокровных порядков. Больнее было смотреть на отца. В те же серые радужки, как и у него.       Он выглядел также раньше? Такое ли презрение было в его взгляде?       — Мама, я... — она всё поняла, раскрыв глаза и отразив в них плотный туман разочарования. Было уже поздно отступать. — У меня есть к ней чувства.       Отец резко отодвинул стул и широкими шагами вышел из сада, громко захлопнув за собой дверь. Так звучала точка в их разговоре.       И мать молчала, опустив голову к плечам. Шорох летней листвы и цветов — это всё, что Драко мог слышать. Он не мог дышать, и сердце тоже замерло на те секунды, пока Нарцисса в замедлении то опускала, то поднимала светлые ресницы.       — Как давно? — слабый голос пробил тишину. Злости Драко в нём не услышал, как и радости. Или что обычно дети ждут от своей родителей, когда оповещают их о чём-то таком, как отношения?       — Не помню. Такое чувство, как будто оно было со мной всегда.       — У меня было так с твоим отцом, — Нарцисса встретилась с серебром в глазах сына. В её виднелась робкая тень от тумана. — У тебя взгляд Люциуса. Я понимаю, что мисс Грейнджер могла в нём отыскать, — то, что искривило губы матери, с трудом можно было назвать улыбкой, но Драко позволил уголкам своих губ дрогнуть. — Ты взрослый, я всё понимаю. Я всегда старалась принять любой твой выбор.       — Но этот ты не можешь? — мать ничего не ответила, лишь бледная прядка спала с её макушки, перерезав лицо на две половинки. Одна была печальнее другой. Её тяжёлый вздох нарушил тишину. Драко вдруг чётко ощутил свои похолодевшие и заставшие костяшки, дрожь, бегающую по рукам. Ногу, отбивающую под столом, заставляя его легко трястись.       Он был жалким трусом. Гермиона надеялась на его защиту и поддержку, ведь именно это он увидел в карих глазах тем утром. И когда её необходимо было отстоять перед родителями, он отступил как жалкий придурок, точно не заслуживающий любви.       — Я сам всего не понимаю, — его голос дрогнул. — Грейнджер не должна быть со мной, понимаешь? Вернее, я не заслуживаю всего того, что она мне подарила. Мама, она провела меня в архив с нашими книгами на день рождения.       — Так сборник сказок...       — Это всё Грейнджер, — Драко с усердием взглотнул. — Как я вообще сумел попасть в её мир, вот что ломает мне мозг. Но она этому рада.       Драко убедился в том, что Гермиона окончательно заснула, и направился в сторону камина, как что-то привлекло его внимание на комоде. Был ли он там всегда, сказать было невозможно. В прошлый свой визит единственное, что его волновало, так это прекрасное тело ведьмы под ним. Любой издаваемый ей звук он ловил с отзывающимся в груди наслаждением.       Пальцы неверяще коснулись бумажного журавлика. Бумага из его дневника. Гермиона уже давно не складывала их таким образом, и почему-то он понял, что это был её первый. Журавлик, подаривший ей улыбку, а ему чуждое тепло. Именно оно преобразовалось в будущем в его патронус.       Он пах как золотистые цветы, стоящие рядом в хрустальной вазочке. Как кудри Гермионы. Как её книги. Так пахло тепло.       Драко обернулся. Его счастье спало, прижавшись к одеялу.       — Ради неё я стараюсь. О стольких вещах я раньше даже не думал, пока её не было в моей жизни вот так, — Драко наклонился к матери. — Можешь ли ты сделать то же для меня? У меня больше не будет ничего хоть столько же невероятного, как она. Пожалуйста, мама.       Нарцисса приоткрыла розоватые губы. Она смотрела на Драко, словно видела его впервые.       — Я поговорю с твоим отцом, — её ладонь огладила его. Дрожь отпустила конечности. — Я очень, очень сильно люблю тебя и... — на долгую секунду она прикрыла глаза. — Я постараюсь, Драко. Приводи ко мне мисс Грейнджер, как она будет готова, хорошо? У меня так и не было возможности отблагодарить её за твою защиту перед Визенгамотом.       Драко протянул руку к матери и приобнял её, ощутив спокойствие.       — Спасибо.

***

      Гермиона услышала зажёгшийся в гостиной камин и поспешила спуститься вниз, попытавшись высушить волосы с помощью палочки. Второй рукой она прижимала к телу полотенце, чтобы то не успело соскользнуть раньше, чем спуск со второго этажа закончится.              У решётки стоял Драко, следами испачканный в саже от перемещения по сети. Не будь они магами, его костюм уже пошёл бы на выброс.       Он замер высокой фигурой и стоял неподвижно, пока Гермиона подходила к нему, беспокойно осматривая, изучая. Драко вышагнул из камина, и Гермиона чуть не задохнулась от пробежавшей по телу печали в его глазах.       — В чём дело? — боль в них кольнула подобно Жалящему.       Гермиона с волнением коснулась его руки. Лёгкая волна облегчения пробежалась по телу, ведь Драко не отдёрнул её.       Он положил свои ледяные ладони на её щёки, огладив большими пальцами скулы и кончики ресниц.       — Что случилось? — Гермиона была спокойна перед ним, потому что Драко боялся.       Искусанные губы рухнули на неё невесомым пёрышком, и Гермиона притянула его ближе к себе, ощущая их сладость. Она не любила сладкое, и единственным нарушением этого правила с детства были сахарные перья. Гермиона провела языком по его губам. Руки легли на его шею, и она завела их чуть выше к голове, аккуратно массируя. Касаясь.       Что могло с ним произойти, что он без предупреждения явился к ней поздно вечером? И всё, что он сумел потребовать, это лёгкую ласку её губ и рук. Гермиона оторвала от него губы, чтобы встать на цыпочки и провести быструю линию поцелуев к уху. Драко издал приглушённый вдох, и его руки спустились к талии, а затем и к бёдрам, плотно их сжав. Её чистое до этого тело местами замаралось в саже, и ей не было до этого дела.       Его пальцы разогревали позабытое в ней пламя, и с каждой искрой Гермиона забывала всё, что было до их связи. Как она могла не ощущать всё это столько лет, чтобы окунуться с головой и потеряться лишь сейчас?       Гермиона толкнула Драко на диван, оседлав его бёдра. Полотенце на ней задралось и почти раскрылось. Она смотрела только на него, пока вжималась в него и двигалась тазом к нему и сразу от, повторяя раз за разом эти движения, пока лицо Драко разгоралось, а взгляд поглощала чернота зрачков.       — Прости, — со стоном выдохнул он, прикусывая её шею.       — Драко, что произошло? — Гермиона остановилась, окинув его взглядом. — Скажи мне, что ты в порядке.       — С тобой мне это состояние не светит, — Драко ухмыльнулся, и эта вспышка язвительности тут же погасла. — Родители обо всём догадались.       У Гермионы похолодела душа.       — Ты хочешь... — прошептала она. Драко виновато изогнул брови.       Кто должен был винить себя, так это Гермиона. Что не смогла уладить конфликт до вмешательства Драко. Как ещё родители пришли к столь очевидному выводу, если не через писанину Скиттер?       — Я хочу понять, что должен буду после смерти за тебя в моей жизни? — он прильнул к её губам, ласково двигаясь по ним и не стараясь проникнуть внутрь. Все нервы в её теле подчинялись его касаниям. — Я заплачу любую цену, Гермиона. Только прости меня.       — За что? — она опалила его горячим дыханием, соприкоснувшись с ним лбами.       Только я должна извиняться. Что тебе пришлось столкнуться с этим.       — Я не смог защитить тебя перед ними. Я снова позволил им причинить тебе боль, — вместе со словами Драко коснулся полотенца, и то без труда сползло вниз, оголяя всю её. — Прости, — извинения и пальцы прошлись по грудям, и Гермиона в нетерпении заёрзала на его штанах по затвердевшему бугорку.       Драко винил себя и находил в ней утешение. Выход от своих страхов.       — Прости, — вторя ему, Гермиона выгнулась навстречу руке Драко. Она потянулась к испачканной рубашке, быстро расстегнув все пуговицы. За такую скорость точно должны были поставить Превосходно и ни баллом ниже. Вцепившись в воротник, она ловко стянула его с плеч, ненадолго прерывая ласку на своих грудях, чтобы снять рубашку окончательно. — Я тоже промолчала, когда должна была защитить тебя, — от возобновившегося контакта, упавшего на соски уже поцелуем, Гермиона промычала. — Прости. Даже Гарри сделал это лучше меня.       — Во имя Мерлина, не упоминай Поттера во время того, как я облизываю тебе грудь, — сердито фыркнул он, не собираясь уточнять подробности, и Гермиона засмеялась ему в макушку. Сажа с лавандой было странным сочетанием, и всё равно это был её Драко.       Он щёлкнул ремнём и стянул его одной рукой, пока зубы покусывали порозовевшие соски Гермионы. Вторая рука проскользила вниз к её клитору.       — Как быстро ты намокла, чёрт, — он без труда проник пальцем внутрь.       — Акцио, палочка, — в руку влетело древко. Гермиона раздражённо взмахнула им, и штаны оказались недалеко от них на кресле, что вызвало у Драко немалое удивление. Его кадык дёрнулся, а вместе с тем и член, задевший через боксеры внутреннюю сторону её бедра. Палочка направилась к животу, и Гермиона прошептала Противозачаточное.       — Ты перестала принимать зелье? — Драко завёл палец к резинке боксеров, потянув их вниз.       — Нет, — Гермиона опёрлась руками о его плечи, пока бёдра в ожидании приподнялись. — Но ты всё равно сделал бы это. И я хочу знать, почему? Ты ведь знаешь, как работает зелье, верно?       — Милая, прости, но мне тяжело даётся довериться чему-то, что варил не я сам, — он взглянул на неё, слегка возвышающуюся над ним, пока рука плавно направляла член ко входу.       Золотистые частички засверкали в карих глазах, как только он скользнул внутрь. Гермиона открыто простонала, качнувшись ему навстречу. Рука на её бедре переместилась так, что его большой палец при каждом толчке касался клитора до сладких всхлипов на губах.       Она была такой глупой.       Драко ускорился, и стоило Гермионе ощутить скорый оргазм, менял темп на медленный, спокойный и волнующий. Чтобы ощущать друг друга дольше.               Дыхание сбилось у обоих с очередным толчком, задевшим в Гермионе ту самую точку. Её стенки плотно сжали член Драко, заставив его хрипло простонать.       — Сделай это ещё раз, пожалуйста.       Гермиона откинула голову назад, без сил насладившись новой пробежавшейся горячей волне. Он задел нужное место.       — Вот так?       — Да... Драко, ещё кое-что, — всё смущение перекрывали настигающие её плавные движения. Он мог отказаться, посчитав это постыдным. Но она знала, что этого не будет.       — И что же это? — Драко замедлил толчки, заменив их перекатыванием бёдер в быстром ровном темпе, что выбило весь воздух из груди Гермионы. Дрожь застряла в коленях и усиливала в них вибрацию до головокружения.       — Назови меня своей, пожалуйста, — говорила ли она? Гермиона не могла уловить, смогла ли она открыть рот. Зубы то и дело впивались в нижнюю губу, чтобы не закричать. — Как ты сказал после нашего первого раза, — Драко ненадолго потерял сосредоточенность, и Гермиона прикусила мочку его уха, хныча. Если он не помнил, она поможет. — Моя потрясающая ведьма.       — Я назвал тебя так? — стон вырвался из его груди. Руки плотно сомкнулись на талии Гермионы, направляя её в нужную сторону и не позволяя приподняться. Сердце стучало неправильно, отрывисто и глухо. — И тебе это понравилось? — Гермиона закивала с прикрытыми глазами. — Я до конца этой ёбаной вечности буду оплачиваться лишь за этот месяц с тобой, — Драко положил голову на спинку дивана, поймав такой близкий взгляд карих глаз. — И я сделаю это с превеликим удовольствием, — несмотря на страсть их тел, проронил он с неизвестной ранее нежностью, — моя потрясающая ведьма.       Гермиона увидела лишь серебро, заменившееся целым звёздным небом под веками. Драко рвано прорычал ей в плечо и кончил внутрь с глубоким выдохом, растрачивая весь объём в лёгких.       Вместо сердца Гермиона ощущала полость, наполненную словами, касаниями. Серебристым взглядом.       — Я видел только что свет от патронуса или с того света, — Драко смахнул с её лица прилипшие локоны. — Гермиона, я правда подумал, что откинусь, — его сердце бешено стучало под рукой Гермионы, пока Драко пытался отдышаться.       Она еле сдержала улыбку.       — Хочешь сказать, что это был лучший секс в твоей жизни? — с неловким флиртом, Гермиона прижалась к его телу. Грудь к груди. Лоб ко лбу. Дыхание встречалось в горячем танце с его дыханием.       — Да, — вымолвил он без запинки. Гермиона приоткрыла глаза, не поверив своим ушам. Сможет ли она вернуть свою голову рядом с ним хоть когда-нибудь? Пока лишь её теряла.       Вдруг Драко ухмыльнулся, ещё раз качнув на себе Гермиону до лёгкого стона.       — Не думал, что тебе нравятся такие фразочки.       — Для меня это тоже сюрприз, — Гермиона смущённо закусила губу, и Драко поцеловал это место. Сознание постепенно начало возвращаться в прежний ход работы. — Так что по итогу сказали твои родители?       — Упоминания Поттера тебе было мало? Хорошо... — Драко без смешка взглянул на неё. — Отец не стал это даже комментировать. Он не встанет на мою сторону, и вряд ли в ближайшее время даже захочет разговаривать со мной.       — А мама?       — Она пообещала постараться, — у Гермионы в неверии раскрылись глаза.       — Правда? — широкая улыбка перекрыла любую печаль. — Я тоже. У меня не лучшее отношение к твоей семье, но ты мне не безразличен, Драко, — ей захотелось сказать это иначе. — И я пойду им навстречу, как только придёт время.       Почему же тогда он так переживал, когда пришёл к ней? Неужели лишь из-за того, что не смог пойти против родителей в отказную? Гермиона знала, насколько это было тяжело, и никогда бы не позволила Драко лишиться семьи.       — То же касается и твоих приятелей, — ещё один поцелуй скользнул по губам. — Только отбери у них лучше палочки перед тем, как соберёшься сообщать им эту радостную новость.