Об Ангелах и Охотниках.

В кабинете Бобби Сингера всегда было тихо, даже когда его владелец вызывал своих подчинённых, чтобы их хорошенько отругать. Мужчина был довольно вспыльчивым, но при этом он совсем не любил кричать. В просторном помещении могло быть страшно, тоскливо, спокойно, но здесь почти никогда не бывало шумно. Даже эта условность не могла быть вечной, поэтому кабинет директора компании сейчас подвергался откровенному нападению. За большим дубовым столом сидел пожилой мужчина и уже какое-то время без перерыва считал до десяти. Помогало ли ему? Не очень, но он упорно продолжал считать. Бобби был против насилия над детьми, к которым он причислял Дина, но сейчас он был готов пойти против своих железных принципов. — Я не буду спрашивать, почему вы вообще обжимались в холле, — начал довольно громко Бобби, прерывая словесную баталию двух других мужчин, и тяжело вздохнул. За что ему все это? — Я, конечно, не против гомосексуальных отношений… — О каких отношениях речь? Я знаком с ним меньше недели… И уже терпеть его не могу, — перебил его недовольно Кас, все еще бросая гневные взгляды на Дина. Он прямо сидел на стуле перед столом Сингера, скрестив руки на груди, пока Винчестер стоял посреди комнаты и откровенно говоря веселился. Они уже около часа активно участвовали в словесной перепалке друг с другом. Только вот пока Кас всеми известными ему словами и способами выражал свое раздражение и недовольство, Дин его, видимо, пытался склеить. Причем, если у Каса мало выходило вывести зеленоглазого парня из себя, то у Винчестера подобное прекрасно получалось. Он беззастенчиво флиртовал с ним на глазах у владельца компании, который по совместительству являлся его почти-отцом. Стыд у него просто отсутствовал. — Ох, я бы поспорил с этим заявлением, Ангелочек, — прокомментировал предыдущую реплику Дин, игриво улыбаясь. Он подошёл к Ангелу ближе и навис над ним так, что Касу пришлось немного задрать голову, чтобы видеть лицо Охотника. — Что-то я не заметил, чтобы ты был против моих объятий. Насколько я помню, тебя никто не заставлял прижиматься ко мне или заигрывать… — Когда это я с тобой заигрывал? — возмутился Кас и еле заметно покраснел от злости. Или не от злости? Дин отметил про себя тот факт, что брюнет не опровергал другие его слова, а остановился только на последнем словосочетании. Кас был согласен с тем, что он не был против внезапных объятий и сам прижимался к Дину? Интересно. Сам же Винчестер так не думал, он вообще мало что понимал о том, что тогда произошло. Даже сейчас Ангел нисколько не отодвинулся от Дина, упрямо глядя в зеленые глаза. Их лица находились очень близко друг к другу, из-за чего Винчестер чувствовал детский трепет. — То есть ты так себя ведёшь со всеми своими неприятелями? — продолжал спор Винчестер. Он был рад видеть на этом прекрасном лице что-то кроме безразличия. Недоумение, удивление, смущение и злость были ему по душе гораздо больше, чем безучастность. Конечно, Дин, не считал, что Ангел с ним заигрывал, но он хотел смутить этого забавно неловкого парня. Да и было приятно думать о том, что Касу действительно могли понравиться неожиданные объятья и сам Дин. — Кас, ты разбиваешь мне сердце. Я ведь думал, что я твой единственный и неповторимый… Дин начал отсчитывать секунды до взрыва. Брови брюнета подлетели вверх. Уши тронул легкий румянец. Рот сам собой приоткрылся. Винчестер готов был прыгать от радости, когда увидел настолько яркую эмоцию на отстраненном лице. — Да как ты… — начал Ангел, ткнув Дину в лицо своим длинным тонким пальцем. Парни находились так близко друг к другу, но ни одного из них это нисколько не смущало. Или же смущало, но не настолько сильно, чтобы отстраниться или хотя бы разорвать зрительный контакт. Но помимо них в комнате еще кое-кто был… — Хватит! — прервал брюнета Бобби. У него уже болела голова от этих идиотов. — Не хотите говорить об отношениях? Хорошо. Я понимаю… — ни черта он не понимал, но был готов идти на компромиссы. К тому же, Дин был для него очень дорог, поэтому Сингер принял бы любой его выбор. Мужчина давно подозревал, что его мальчик интересуется не только фигуристыми моделями, но и другими… Да и Кастиэль ему казался довольно приятным молодым человеком. Умный, образованный, спокойный, трудолюбивый, талантливый. Как почти что отец своего балбеса, он готов был дать им благословение. — Но мы не... — хотел было снова вмешаться Кас, когда Дин уверенно закрыл его рот своей рукой и повернулся лицом к Бобби. Кас почти кипел от недовольства, прожигая его яростным взглядом. Винчестеру пришлось применить чуть больше силы, чтобы победить этого Ангелочка. Он сменил позу, чтобы ему было удобнее останавливать потоки злости из этого прекрасного рта. К тому же, так можно было еще и параллельно касаться другого человека. Кас же еще немного повозмущался, но в конце концов почти прекратил свои попытки вставить еще хоть слово. Выглядело это до чертиков очаровательно. Какой покорный ангел. — Я прошу вас только об одном, — продолжил тем временем Бобби, стараясь не смотреть на сладкую парочку. — Будьте в следущий раз осмотрительнее. Отсутствие в ваших головах извилин не должно мешать вашей работе, — продолжил мужчина. — Если вам плевать на себя, то подумайте хотя бы о репутации агентства. — Конечно, Бобби. — мило улыбнулся Дин, поглядывая на Ангела, который удобно устроился на стуле с закрытым чужой рукой ртом. Глаза брюнета до сих пор яростно горели, но он почти ничего не предпринимал. Это было чертовски смешно. И настолько же сексуально... Стоп. Когда он начал думать о Касе в подобном ключе? С того момента, когда почувствовал тепло его губ на своей шее? Или когда до кожи дотронулись изящные пальцы с мозолями на подушечках пальцев? Или услышав низкий бархатный голос у самого уха? Может, это произошло еще неделю назад, когда он впервые посмотрел в невозможно синие глаза и коснулся холодной руки? Да. Он крупно влип. — Мы с Ангелочком будем очень осторожны. Не волнуйся. — Кстати о скандалах, — перешёл к делу мужчина. Ему было немного неловко видеть такую идиллию, как у этих двоих. — Вы крупно влипли. Охрана изъяла все материалы, но фото и видео все равно успели попасть в сеть. — Я до сих пор не могу понять, какого хрена журналюги делали в здании? — недовольно спросил Дин, наконец оставив Каса в покое. Хорошего не должно быть слишком много, тогда теряется его ценность. — Почему их сразу не вывели? Какого черта вообще произошло? — Это был не журналист, а сотрудник компании, — прервал его недовольство Сингер. — Какой-то стажер на испытательном сроке. Как там его зовут? — открыл ящик стола Бобби и достал оттуда какую-то тонкую папку. Он полистал ее и остановился на одной из страниц. — Коул Трентон, — прочитал мужчина имя нарушителя их спокойствия. — На кругленькую же сумму ты попал, Коул. — А мы вот попали в кругленькую задницу, — изрёк бесцветно Дин, улыбаясь уголками губ. Он незаметно для Сингера отстранился от Ангела и теперь стоял около входной двери, упираясь в косяк спиной. Ситуация Дину казалась крайне забавной. Особенно его веселила реакция на это все Каса. Он был ну очень смешным. Винчестеру нравилось еще и то, что на лице брюнета так и не появилось отвращения или презрения к Винчестеру, хотя он активно делал вид, что это не так. Да. Кас был очень зол, но это было не критично. Дин мог с этим работать. К тому же, Ангел не шарахался от его прикосновений, это было еще более волнительно. — Его уволят? — поинтересовался у Бобби брюнет, прерывая тот сумбур, который уже замечательно устроился в голове Дина. — Конечно, — ответил Сингер. — Кевин уже собрался подавать на него в суд. У мальчика нет шансов. — Это все, конечно, здорово, но мы будем что-то делать со снимками, который сделал этот урод? — вмешался в эту чудесную беседу Винчестер. Ему не очень нравилось, что такой приятный момент, котрый произошел тогда, теперь стал достоянием общественности. Это воспоминание должно принадлежать только двум людям: ему и Касу. Этот Коул сильно так всё подпортил. — А что ты тут сделаешь? — первым подал голос брюнет. — Ты думаешь, их так легко отовсюду удалить? — Кастиэль прав, — согласился с подопечным Бобби. — С фотографиями действительно ничего не сделаешь. Мы можем только как-то прокомментировать ситуацию или вовсе проигнорировать любые вопросы на этот счет. Комментарии вряд ли чем-то помогут. Чем яростнее отрицаешь что-то, тем охотнее в это верят. Да и объяснения ни у кого нормального не было. Бобби, например, думал, что они реально встречаются. К сожалению, это было не так. На самом деле, они с Касом чуть ли не в первый раз коснулись-то друг друга, не говоря уже о каких-то призрачных отношениях. Дин признавал свою увлеченность и активно флиртовал с Ангелом, но вот объект его интереса был менее тепло настроен. Хотя чего можно было ждать от человека, учитывая тот факт, что они знакомы без году неделю. Не мог же он взять и влюбиться с первого взгляда? Конечно нет. Хотя Дин и был очень даже симпатичным, да и харизматичным парнем, он не мог так быстро сразить наповал кого-то вроде Каса. Винчестер не был уверен, что его вообще можно поймать в любовные сети, но он собирался попытаться. Все это казалось Дину полнейшим абсурдом. Он еще не чувствовал себя настолько увлеченным кем-то даже после месяцев тесного общения, не говоря уже о какой-то жалкой неделе. Что он вообще знал о Касе? Почти ничего: имя, профессию, название группы. Этого было чертовски недостаточно. Винчестер невольно сравнивал себя с подростком, который страдал от сперматоксикоза. С каких это пор он сходил с ума от невинных объятий? Почти невинных. Они были таковыми, пока руки Дина не зажили своей жизнью. Класть их на поясницу брюнета, наверное, не стоило, но он ни о чем не жалел. Это было приятно. Дин почувствовал тогда реальную гей-панику и дал волю не только рукам, но и языку. Он всегда слишком много говорил, а флиртовал еще чаще. Вот и в этот раз он оправдал свое звание бабника. Еще и этот хриплый голос Каса. С каких пор хрипотца стала сексуальной? Видимо, с этих самых. Со стороны он явно выглядел, как последний идиот. Хотя почему как? Он таковым и являлся. Если ему на самом деле понравился этот Ангелочек, нужно было действовать более осторожно, а не безбожно лапать симпатичного парня. На месте Каса, он бы уже давно себя хорошенько так избил, а потом еще и обматерил сверху до низу. Видимо, Кас был до крайности сдержанным, раз еще не ударил его по лицу и только словесно выражал свое недовольство. Хотя и это он делал без особого энтузиазма. Ущипнул разок, причем совсем не больно, пару раз угрожал и постоянно пытался испепелить Дина взглядом. За то, что ангел его ущипнул, Винчестер был ему крайне благодарен. Это было очень неожиданно, но зато быстро привело Дина в чувство. Он смог наконец взять себя в руки и ослабил свой напор, а потом еще и сделал уязвленный вид, потирая свою шею. Смысла в этом никакого не было, но думать Дину в тот момент и не приходилось. А потом еще этот чертов стажер. Если бы не он, Винчестер с удовольствием поболтал бы с Касом чуть подольше, а может, смог бы еще и расположить парня к себе. Что по этому поводу думал Кас? Он и сам не знал. А Дин и подавно не мог разобраться в малознакомой голове. Он со своей-то плохо дружил. Еще вчера он впал в панику от одного только вида старого блокнота отца, а спустя пару часов беззастенчиво лапал почти незнакомого человека. Дин не хотел думать о том, нормально ли это, потому что боялся узнать ответ. Но он был крайне благодарен Касу за то, что тот так вовремя оказался на пути и сам же влетел в крепкие объятья Дина. Все плохие мысли тут же улетучились, а на смену им пришел приятный трепет, который теперь его напрягал. — Ладно, — прервал поток его мыслей Бобби. Он выглядел очень уставшим. Дину тут же стало совестно, он опять доставлял столько неприятностей одному из самых близких для себя людей. Сингер даже не ругал его почти, хотя имел полное право. Бобби был слишком хорошим. Дин его не заслужил. — Идите. Сейчас от вас все равно никакого толку, — вздохнул глубоко мужчина. Он убрал со стола папку с личным делом Коула Трентона и откинулся на кресле. — Только не смейте давать никаких комментариев без разрешения, не копайте себе еще большую яму. Пока Дин занимался самобичеванием, Кас уверенно кивнул Сингеру, встал со стула и молча вышел из кабинета, оставляя Винчестера и Бобби наедине. Перед тем как скрыться за дверью, он невольно столкнулся с Винчестером плечами, ведь Дин стоял в самом проходе. Мимолетное прикосновение привело Охотника в чувства, заставляя вернуться с небес на землю. Прояснившийся взгляд Дина на мгновение встретился с синими глазами, в которых бурлили непонятные Винчестеру эмоции. Это было что-то между растеренностью и решимостью. Спустя мгновение все звуки в помещении стихли, и даже бешено бьющееся сердце ее не нарушало. Спустя несколько минут раздумий Дин поднял взгляд от пола и рассмотрел сидящего за столом мужчину: похудевшее и осунувшееся лицо, множество морщин, которые появились совсем недавно, седые волосы и такая же борода. Во всем этом виноват он. Своими бесконечными косяками, проблемами, трудностями с работой он день за днем медленно убивал этого человека. Бобби был для него как второй отец, он дал ему так много… И чем же Дин отплатил? Бесконечными переживаниями. Сингер не заслуживал чего-то подобного. Не заслуживал… — Дин? — заметил внимание к себе Роберт. Он слегка нахмурился, а его морщины от этого еще больше углубились. И вот опять. Этот мужчина волновался. Волновался за него: несносного, неблагодарного, отвратительного ребенка. — Ты хотел что-то еще? Действительно, а что он хотел? Он хотел рассказать о том, что произошло в берлоге Охотников. Хотел попросить прощения. Хотел крепко-крепко обнять Бобби. Хотел сказать, как сильно он ему благодарен. Хотел прямо здесь разрыдаться как маленький ребенок. Хотел чтобы отец был жив. — Да нет, ничего, — как обычно соврал Дин. Было так удобно скрывать все свои мысли и эмоции от других. Снова и снова безбожно лгать и отшучиваться. Было так неприятно чувствовать себя уязвимым. Винчестер уже открыл входную дверь, когда Бобби задал еще один вопрос. — Это из-за сегодняшнего? — спросил он. Дин и сам не знал. Определенно, это было как-то связано. Но проблема была не только в самой неприятности, но и в том, какой она была по счету. Внезапно захотелось спрятаться от всего мира, желательно в чьих-то теплых объятьях. Незаметно для себя он начал хотеть этих объятий даже не столько от членов своей семьи, сколько от Каса. Ему определенно требовался отдых. Котелок уже давно не варил, поэтому в голову лезли самые странные мысли. Хотя, по такой логике можно было сказать, что не варил этот горшочек не первый месяц, да и не первый год. Но сейчас точно было какое-то обострение. — Мы не встречаемся, — проигнорировал вопрос Дин, спустя пару минут молчания. Почему-то ему очень хотелось это сказать. Он битый час ломал тут комедию, активно флиртуя с Касом, давая Бобби ложное представление о ситуации. Не хотелось его обманывать. — Пока, — добавил он еле слышно. Винчестер был упрямым и целеустремлённым, он всегда добивался своих целей. Так его воспитал отец. Раз уж Дин чувствовал к Касу что-то такое новое и особенное, он был готов за этого парня побороться. — Пока? — спросил Бобби недоуменно. Дин не ответил мужчине, только повернул к нему голову и улыбнулся перед тем, как покинуть помещение. ...... Бобби же пришел в себя только через пару минут. Он встал с кресла и подошел к шкафу, откуда достал свой любимый виски. Не особо заморачиваясь насчет бокала, он открыл бутылку и сделал пару глотков прямо из горла. Он совершенно ничего не понимал, кроме того, что рано или поздно его любимый аболтус его точно доканает. Что он выкинет в следующий раз? Бобби никогда не мог ответить на этот вопрос. Никто не мог. Даже сам Дин. Бобби переживал не столько из-за недавнего казуса, сколько из-за состояния своего мальчука. Сомнительные ситуации с Дином случались часто и уже не были чем-то настолько удивительным и интересным, как это было раньше. А вот подавленное состояние появилось относительно недавно. После смерти Джона мальчик был сильно разбит. Сэм и Бобби по итогу не только оплакивали близкого человека, но и сильно волновались о Дине. Эти несколько месяцев были настоящим адом для всех: друзей парня, его семьи, фанатов, которые переживали о своем кумире, и самого Дина. Только недавно все наладилось. Парень снова стал шутить, разговаривать с друзьями, проводить время с близкими. Пусть в нем и появились нотки апатии и меланхолии, но он хотя бы стал похож на себя прежнего. Никто Дина ни в чем не винил и не упрекал, его активно поддерживали и не ждали от него невозможного. Даже Бобби поумерил свой прежний пыл и стал гораздо терпимее к нему. Несмотря на все это, Дин не мог так быстро оправиться после смерти любимого отца, поэтому в его поведении частенько чувствовались нотки тоски. Говорить об этом парень не хотел, поэтому никто особенно не доставал его с расспросами, хотя сердце за него очень сильно болело. Пару недель назад эта глубокая опечаленность снова проявилась, но ненадолго. Как ни странно, с приходом в компанию Ангелов, Дин странно изменился. Он уже не казался грустным, скорее спокойным, но рассеянным. Словно он о чем-то постоянно думал. А вчера этот балбес обжимался с Кастиэлем. Это совсем не укладывалось в голове Сингера. Что происходило с Дином? Если положительная перемена в настроении парня была связана с солистом Ангелов, то Бобби был готов этого музыканта расцеловать, ей Богу. Дин не должен быть опечаленным, он должен быть привычно теплым, язвительным и улыбчивым. Бобби был готов смириться с его тягой к Ангелу, если это могло спасти Дина от тьмы. Да что уж там, Сингер и без этого фактора принял бы любой выбор своего ребенка, если он приносит ему счатье. Да и Кастиэль этот казался Бобби хорошим человеком, хоть и довольно социально неловким. Интуиция мужчину никогда не подводила, и раз она молчала, то все было действительно в порядке. Странному пареньку можно было верить. Бобби сделал еще пару глотков виски и в голову вторглись яркие воспоминания. Он вспомнил себя в его возрасте: молодой, красивый, талантливый и глупый. Дин был на него очень похож, может поэтому парень был его любимчиком? Сэм был слишком правильным и до боли наивным в некоторых вопросах, но и его Бобби любил всем сердцем. В свои двадцать с хвостиком он чувствовал себя непобедимым, а еще влюбленным… До беспамятства влюбленным. Бобби наивно полагал, что любовь может преодолеть абсолютно все, но ошибся. К тому же, их любовь была греховной в каком-то плане. В конце концов она не выдержала давления со всех сторон и превратилась в муку. Бобби тогда своими же руками разорвал болезненную связь, о чем до сих пор жалел. Спустя время мужчина понял, что был полнейшим идиотом, когда собственноручно закапывал свое счастье, но было уже поздно. Сейчас того человека уже не вернуть, хотя любовь так никуда и не делась. Бобби был с того времени даже женат на просто очаровательной женщине, от которой он даже хотел ребенка, но жизнь не так прекрасна, как хотелось бы. Эта женщина погибла при ужасных обстоятельствах, а другую он так и не нашел… Конечно, были небольшие интрижки. Как-то он даже с прекрасной Джоди пытался что-то построить, но все было тщетно. Второй и последней его любовью стал алкоголь, который не мог причинить боль. Бобби еще раз тяжело вздохнул и глотнул из бутылки, отгоняя прочь воспоминания из прошлого. В последнее время он всё чаще вспоминал того человека… Наверное, старость. Сингер вернулся к насущным проблемам и почувствовал небольшую боль в сердце, он надеялся, что Дин справится. Бобби очень хотел помочь своему балбесу, но ведь знал его как облупленного: парень помощи никогда не примет, скорее умрет. Когда же этот кошмар закончится? ..... Пятнадцать минут назад. Кас вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Он сделал несколько шагов от двери и устало прильнул спиной к прохладной стене. Что происходит с его жизнью? Все пошло по одному месту еще неделю назад, когда по спине Каса прошел табун мурашек только от одного единственного рукопожатия с Винчестером. Так не должно было быть. Это не Окей. Кас не должен был чувствовать трепет и замешательство от мимолетного касания. Он же не какой-нибудь малолетний девственник? Конечно, его сексуальный опыт был далеко не впечатляющим, но его было достаточно, чтобы не испытывать волнение от прикосновения к какому-то парню, пусть до чертиков красивого, да и довольно сексуального... Серьезно? Опять? В какой момент он разучился контролировать свой собственный мозг? В последнее время разум с удовольствием подводил своего хозяина. С того самого дня любые рассуждения Каса заканчивались на одном единственном человеке — Дине-чертовом-красавце-Винчестере. Стоило всего один раз Дину коснуться губами его руки, чтобы в его голове начался настоящий хаос. Смущало даже не столько то, что он поцеловал при первой встрече руку, сколько внимательный взгляд до безумия зеленых глаз. Кас еще не видел таких глаз, и речь шла не об их цвете, хотя и он был довольно редким, а потому - впечатляющим. В зеленых омутах плескалось что-то неуловимое, что заставляли сердце биться чаще. Даже себе Ангел был не готов признаться в том, что Дин был ему интересен. Этот парень был до невозможного непредсказуемым, настолько же харизматичным и так же сильно раздражающим. С последним пунктом Кас до смешного легко смирился. Он до сих пор не понимал, почему позволил наглому Винчестеру по-свойски закрывать брюнету рот. Еще больше его волновал тот факт, что этот жест не был настолько неприятным, насколько он хотел показать. Все было даже хуже. Ему было приятно сидеть с рукой Дина на своем лице. В этом и была вся проблема. Именно по этому Кас так быстро покинул помещение, он был до крайности зол и настолько же растерян. Он решительно не понимал свою реакцию, как собственно и интерес нового знакомого к своей персоне. Беспокоили не только неконтролируемые мысли, но еще и навязчивые образы, которые услужливо подкидывало возбужденное воображение. Началось это в тот момент, когда Кас увидел ту фотографию, на которой Дин был с обнаженным торсом, и не только им. На нем ведь были только свободные серые штаны! И больше ничего! Так получилось, что Бальтазар счел своим долгом прислать лучшему другу ссылку на пост некой девушки, которая являлась большой фанаткой Охотников и Дина в частности. Если бы Кас мог вернуться в прошлое, он бы никогда не открывал ту ссылку. Ни за что. Жизнь разделилась на до и после. Благодаря заботливому другу, Кас увидел то, что не мог забыть по сей день. До того момента он даже не думал о теле Винчестера, хотя и по умолчанию считал, что у него довольно хорошее телосложение. Так и оказалось. Тело музыканта было очень симпатичным. Крепкие округлые плечи, сильные жилистые руки, четко очерченные ключицы, накачанные грудные мышцы и заметные кубики пресса. Буквально каждая деталь сводила Каса с ума. Он до последнего не позволял себе заострять внимание на розовых сосках, которые отвердели от холода. Кас тогда даже не понял, что случайно оценил тот пост, причем он был в числе первых, а когда заметил, было уже поздно что-то менять. В комментариях к посту, люди в основном восхищались симпатичной фигурой, прекрасным лицом и харизмой, которая даже через экран телефона так и лилась из Дина. Кас с этими людьми был абсолютно согласен, но в этот раз подумал и не стал оценивать эти заявления. С тех пор Кас не раз ловил себя на мысли об этом теле, об этом лице, об этих глазах и этом человеке. Он потихоньку сходил с ума. Бальтазар нисколько не помогал другу, а только усугублял ситуацию своими бесконечными шутками и подколами. Через пару дней к нему присоединился Гецб, который был еще более остер на язык. Каса не смущали бы их приколы, если бы он не считал их обоснованными, но они таковыми являлись, поэтому брюнет испытывал от них некоторый дискомфорт. Происходило это потому, что шутки друзей заставляли его хорошенько задуматься, а это ничем хорошим до сих пор не заканчивалось. Сознание с удовольствием подбрасывало красноречивые образы, которые казались слишком реальными. Все это начало походить на легкую форму одержимости. Еще через какое-то время произошло то судьбоносное столкновение. Чем он думал, когда обнимал Дина за шею? Видимо, членом. Да. Дин был хорош собой, но не настолько же, чтобы прыгать на него при первой же возможности. Каса вообще не очень то интересовали мужчины, хотя и женщины его мало привлекали. До этого всего Ангел вообще не испытывал чего-то, что так навязчиво поселилось бы в его голове. Можно ли было назвать это чувство похотью или страстью? Точно нет. А влюбленностью? Тоже вряд ли. Что это было, Кас даже не представлял, но уже порядком устал от нового ощущения. Несмотря на отсутствие явной симпатии к Дину, Ангел чувствовал себя довольно комфортно в его объятиях, да и с руками Дина на его собственной пояснице тоже проблем не было. Угрожал ему Кас скорее из желания защитить собственное достоинство, чем из-за мнимого дискомфорта. К тому же, брюнет интуитивно почувствовал, что эти объятья Дину были очень нужны, поэтому он не собирался действовать радикально. Следующим испытанием стал безбожный флирт Винчестера, который почему-то сильно смущал, а это в свою очередь очень злило. Кас даже не знал, что ему чувствовать. Внимание со стороны Дина было действительно приятным, как и его прикосновения. До Винчестера Ангел такого еще не испытывал, поэтому сейчас его охватили смятение и растерянность, которые он просто не знал куда деть. Дин же чувствовал себя в своей тарелке и словно специально продолжал закидывать Каса комплиментами и двусмысленными фразами, от которых хотелось спрятаться. А потом еще эта чертова рука на его губах… Сухая, теплая, сильная. Стоп. Ему нужно думать о чем-то другом. Далеко мы такими темпами не уедем. Пора завязывать с этим идиотизмом. Кас решил ограничить их общение по максимуму, пока это не вылилось во что-то еще более странное. Последняя идея удовлетворила Каса, поэтому он решил наконец-то отправиться прочь от кабинета Роберта Сингера. В агентстве Ангелам выделили свое помещение, которое члены группы уже успели обжить. Оно находилось между комнатой отдыха и берлогой Охотников. Касу это расположение уже не очень-то нравилось, потому что, выходя из комнаты, можно было с большой вероятностью наткнуться на одного конкретного Охотника, с которым контактировать он себе решительно запретил. Брюнет довольно быстро дошел до нужного помещения и открыл дверь. В комнате был только Бальтазар, хотя Кас точно помнил, что тут должен был быть еще и Габриэль. Последний стал вечно где-то пропадать, что не осталось без внимания. Бальтазар на эту тему почти не шутил, что было ему не свойственно, но зато нередко странно так улыбался. Кас же абсолютно ничего не понимал, только недоуменно переводил взгляд с одного друга на другого. Ответов он никогда не получал, но мало об этом заботился. И своих проблем хватало. Михаил же к Габриэлю относился до смешного снисходительно и всегда закрывал глаза на любые странности брата. Кас думал, что Михаил о чем-то точно, если и не знал, то хотя бы догадывался. Самый старший из братьев хоть и казался недогадливым, но был из них чуть ли не самым сообразительным, хоть и никогда этого не показывал. Вот и получалось, что в неведении был только Кас - самый младший из них. Какое счастливое совпадение. — Уже вернулся, Касси? — заметил его Бальтазар. Опять это «Касси». Ему давно уже не семнадцать, но «милое» прозвище так его и не покинуло. — Я уж думал, что ты не придешь и останешься со своим бойфрендом наедине… — весело добавил он, подмигивая. Тема отношений брюнета с Дином была для друга очень актуальна. — Да ну сколько можно? — простонал Кас, присаживаясь напротив другого Ангела. Он почти лег на большой белый диван, закрывая лицо руками. Когда это все закончится? — Мы не встречаемся. И не спим. — Конечно-конечно. А вчера ты просто делал ему массаж шеи, — кивнул ему Бальтазар, говоря это с явным весельем. — Конечно, нет. Мы совершенно случайно столкнулись в холле, — пояснил ситуацию Кас, убирая руки от лица. — Потом я чуть не упал, а Дин меня придержал, только и всего. — Серьезно? — выгнул бровь Бальтазар. Он явно не поверил в эту сказочную историю. — Ты думаешь, что я совсем идиот? — Да что не так-то? — спросил Кас. Он действительно не понимал, что не так. Он же только что рассказал все так, как оно и было. — Примерно все, — тут же ответил Ангел немного снисходительно. — Его руки были на твоей пояснице… Это плохо вяжется с твоей версией про чудесное спасение. — добавил он с прежним скептицизмом. — Но это не… - уже совсем без энтузиазма спорил брюнет. — Касси, мы знакомы с вечность, даже росли вместе, но мы обнимались за все это время раза три от силы, — начал он объяснять все другу. — А с Винчестером ты уже спустя неделю с удовольствием обжимаешься на каждом углу. Вот как ты относишься к нашей дружбе… — добавил обиженно Бальт. — Ты разбиваешь мне сердце, друг… Где-то Кас это уже слышал. Кто еще говорил про разбитые сердца?.. — А где... — подал голос брюнет спустя несколько минут молчания. — Гуляет где-то со своим Винчестером, — тут же ответил Бальтазар. — И не переводи тему, я еще не заб… — Винчестером? — недоуменно спросил Кас, прерывая недовольную тираду друга. Что Гейб может делать вместе с Винчестером? — Не с этим, — закатил глаза Ангел. Он уже все понял про своего непутевого друга. — Наш братишка стал питать особую привязанность к Сэму, — пояснил он уже с большим терпением. Долго злиться на Касси он никогда не мог. Его друг был самым смешным и милым человеком на земле. — Видимо, любовь к Винчестерам до крайности заразна. Как хорошо, что их только двое, иначе мы с Майклом были бы в большой опасности. — добавил Бальтазар в своей привычной манере. — С каких это пор Гейб гуляет вместе с младшим Винчестеом? — спросил Кас, пропуская мимо ушей последнюю реплику друга. Смысла вновь начинать отрицать влюбленность в Дина просто не было. Бальт все-равно будет стоять на своем. — А вот с тех самых, — пожал плечами басист. — Сам не очень понимаю эту… Договорить парень так и не успел, потому что за стенкой послышался знакомый громкий смех, который неспешно приближался к ним. Ангелы недоуменно переглянулись между собой. Спустя пару минут дверь в помещение открылась и в комнату вошел никто иной как Габриэль. Легок на помине. — Меня обсуждали? — с улыбкой на лице поинтересовался Гейб и плюхнулся на диван рядом с Касом. — Пожалуй, можете не отвечать, — добавил он менее весело, не дождавшись ответа от друзей. — Как там Сэм? — невинно спросил Бальтазар. — Хах, — понял укол в свою сторону Габриэль. — Даже не знаю. В конкретном таком шоке, — все-таки ответил на вопрос он. — Что-то мне подсказывает, что Дину придется в ближайшее время не легко. — Ты серьезно сдружился с Винчестером? — осуждающе протянул Кас, складывая руки на груди. — Оой. Не тебе меня судить, братик, — беззлобно ответил Габриэль, отделяя из ниоткуда взявшуюся конфету от цветастого фантика. — Я со своим Винчестером хотя бы на людях не заигрываю. — Да не заигрывал я с ним! — раздаженнно воскликнул брюнет. Его эта ситуация уже порядком достала. — А хотел бы? — тут же уточнил Бальтазар, взяв очередную конфету из рук брата и кладя ее себе в рот. Габриэль даже перестал шуршать фантиками, чтобы услышать ответ. — Ой, да пошли вы оба, — только и смог выдавить из себя Кас. Он и сам не знал, почему так сильно отреагировал на последний вопрос, но он был зол. Он был в ярости. Брюнет встал с дивана и стремительно покинул комнату, громко хлопнув за собой дверью. Куда он собрался? Без понятия. Он просто очень хотел хотел уйти. Оставшиеся в комнате Габриэль и Бальтазар только понимающе переглянулись и продолжили есть конфеты. Возможно, они перегнули палку, но кто-то же должен донести до их дорогого Касси очевидную истину? Их мальчик влюблялся, причем, по их скромным наблюдениям, взаимно. ….... Дверь в квартиру тихо открылась. Умиротворенную тишину помещения прервало лязганье ключей и звук ленивых шагов. Дин чувствовал себя уставшим, но вместе с тем до крайности воодушевленным. Причиной его тоски был недавний приступ самокопания, который стал частым гостем его ежедневной серой рутины. Причиной воодушевления был тот же самый приступ самокопания. Довольно иронично, не так ли? Результатом его напряжённых мыслительных процессов стало решение сделать их общение с Касом более осознанным. До этого момента он просто давал волю своему языку, рукам, губам. Но нужно понимать, что с такой компанией далеко не уедешь. В вопросе завоевания прекрасного ангела нужно учитывать все факторы. Нельзя давить на него, ведь хорошо это никогда не закончится. Дин был наполнен решимости сблизиться со своим Ангелочком, но уверенности совсем не было. Обычно, Дин просто получал того, кого хотел, не прилагая к этому никаких особых усилий. Природная красота и харизма творили чудеса. Мало кто мог устоять перед его обаянием. Даже самые стойкие люди, которые были к парню холодны и безразличны, в итоге все равно с удовольствием сдавались перед напором внимания Дина. Но в этот раз дела обстояли несколько иначе. Винчестер был очарован божественно прекрасным мальчиком, который был не слишком положительно к нему настроен. По крайней мере, так думал Дин. Он чувствовал к этому темноволосому парню необъяснимую тягу, которая не давала ему покоя вот уже неделю. Винчестер даже во сне не мог избавиться от мыслей о Касе. Он видел его глаза. С радостью тонул в их омутах. Чувствовал его теплое дыхание на своей коже, покрываясь мурашками с головы до ног. Слышал стук его сердца, такой четкий и размеренный. Во снах Дин видел его в синем брючном костюме, поверх которого был надет классический тренч. Белая рубашка была на нем растегнута на пару пуговиц, а голубой галстук безвольно висел на шее. Выглядело это так знакомо. Дин готов был поклясться, что никогда не видел Каса в такой одежде, но он чувствовал, что этот парень должен выглядеть только так. Странная одежда была не единственной занятной вещью. Во сне за спиной у Каса были крылья. Огромные черные крылья. Дин думал, что, если бы эти образы были творением его больного подсознания, они вряд ли были бы такого цвета. Ангелов обычно представляют белокрылыми существами с яркими нимбами. У Каса не было ни того ни другого. Но у него был забавный плащ и голубой галстук. Видя такого Каса, парню очень хотелось его обнять, как старого друга, с которым было пройдено много сложнейших испытаний. Было в этом призрачном ангеле что-то до боли знакомое, что Дин совсем позабыл. Позабыл что-то очень важное. Недели очень мало для того, чтобы восхищение и интерес переросли во влюбленность, но чувства плохо поддаются логическому мышлению, по этому они и хороши. Непредсказуемость и внезапность сильных чувств и делает их такими ценными, ведь если бы их можно было искусственно вырастить или хотя бы предугадать их появление, то в чем был бы смысл? Весь мед был в необъяснимости. Вот и сейчас Дину оставалось только гадать, почему его сердце стало бешено биться в присутствии Каса, и что же будет дальше. Терзали ли его сомнения, что он спутал влюбленность с обычной похотью или банальным интересом? Нет. Похотью тут и не пахло. А интерес не вмещал в себя все те эмоции, которые вызывал холодный брюнет. Дин даже не переодевался, он стянул с себя клетчатую рубашку и грубые ботинки, после чего безвольно плюхнулся на свой любимый диван. Джинсы немного сковывали движения парня, поэтому он впоследствии снял и их, разлегшись на мягких подушках в серой футболке с коротким рукавом, белых боксерах и таких же белых носках. Наверное, надо было хотя бы убрать одежду с пола, нормально поесть и пойти спать. А еще нужно было почитать комментарии фанатов и журналистов насчет недавно всплывших фотографий с ним в главной роли. Но ему так не хотелось. Дин стянул со спинки дивана мягкий плед молочного цвета и укрылся им, недолго наслаждаясь его прохладой. Парень вытянулся на предмете мебели и нащупал около него пульт от телевизора. Он нажал на кнопку включения, большой экран тут же загорелся. На улице уже начало темнеть, и очень скоро комнату стал освещать только телевизор. На лице Дина играли друг с другом разноцветные пятна, от чего его лицо казалось еще болеее бледным, чем обычно. Выглядело это довольно болезненно. Краем уха он еще слушал ведущего новостей, постепенно проваливаясь в сон. Последним, что ласково коснулось его ушей, был до боли знакомый голос, с которым Дин засыпал теперь чуть ли не каждую ночь. Его бархатное звучание успокаивало и еще больше усыпляло уставшего парня. Этот голос словно обнимал бренное тело и дарил призрачное тепло.