Этапы связи

       Хруст ломающегося грифеля прозвучал насколько громко, что Джинни беспокойно пошевелилась, буркнула что-то невнятное, но не проснулась.              Сола уставилась на криво сломанный стержень, не зная как ей на это реагировать. Карандаш не должен был сломаться. Том не должен был узнать, что в запале они говорили друг другу. К сожалению, половинка карандаша (а он был зачарованный, между прочим!) успел укатиться куда-то на кровать, а ровная надпись не спешила пропадать.              «Он бывает эмоциональным», — с трудом вывела Сола, понимая, что она сама сейчас далеко не образец спокойствия. Предательские пальцы дрожали так сильно, что даже такое короткое предложение вышло кривым, с пляшущими буквами и разъезжавшимися словами.              «Я заметил — кричать о таком мог только весьма эмоциональный и очень юный человек. Твоё же спокойствие меня поражает. Сола Мортан Поттер, а ведь ты такая же лгунья, как и я. Может даже ещё хлеще. Как ловко ты водишь всех за нос. Как искусно манипулируешь людьми. Даже собственным братом. Им особенно»              Сола негромко застонала, уткнувшись носом в подушку. Это был провал. Полный и абсолютный провал. Так опростоволоситься, так глупо попасться… Она была обязана подумать, что частные отлучки заинтересуют брата — его хлебом не корми, дай влезть какую-нибудь историю или вляпаться в чужой секрет.              «Хватит трагично молчать. Надо решить, что будем делать дальше. Меня не прельщает участь снова очутиться в сундуке или подвале в окружении голодных крыс, алчущих всё, что способны прогрызть их острые зубы, а потому тебе лучше сообщить, как лучше разговаривать с твоим братцем»              «Как будто я подпущу тебя к нему», — Сола покачала головой, не совсем понимая зачем продолжает писать.       «Ты уже подпускала. Разве наша общая осведомлённость друг о друге, так резко всё изменила?»              «Ты считаешь иначе?»              «Я в любом случае не способен ничего сделать, Сола. Даже если бы я захотел помочь своему… даже не знаю, как его назваться, честно говоря… Я бы не стал этого делать. Я ведь объяснял тебе — мне недостаточно сил для этого. Та кровь, что ты столь любезно мне предоставила, не способна что-либо исправить. Особенно сейчас, когда я потратил абсолютно всё, лишь бы услышать, о чем вы говорили»              «И что услышал?», — машинально вывела Сола, не особо нуждаясь в ответе.              «От моего ответа зависит стратегия дальнейшего разговора со мной?», — вопросом на вопрос ответил он.              «Нет», — искренне написала Сола и, помедлив, добавила: «Её уже ничто не изменит»              «Потому что ты намереваешься вовсе не разговаривать? Это глупо, Сола. Я знаю слишком много. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Добровольный отказ от таких знаний слишком нерационален и больше смахивает на истерику, чем обдуманное решение»              Прочитав зыбкий ответ, Сола попыталась вздохнуть полной грудью, но не смогла. Болезненно скривившись, она потёрла шею и уставилась на неплотно закрытые шторы. Джинни точно проснётся, если она попытается хоть на секунду распахнуть ставни, впустив свежий зимний воздух в комнату.              «Сола, ты ведь не дура. Не позволяй эмоциям одержать вверх. Я могу поклясться, что не наврежу ни тебе, ни твоему брату, вы будете в безопасности»              «Я ведь не сделал ничего плохого. Не причинял вред ни тебе, ни студентам, ни профессорам», — предпринял он ещё одну попытку. Мимоходом прочитав текст, Сола перегнулась через кровать, задумчиво разглядывая сундук. Если положить дневник на самое дно, да завалить книгами, то вполне можно дотянуть до послезавтра — а там и Драко всучить, пусть отправит тетрадь к матери, как они и договаривались. Уж миссис Малфой сумеет отдать его мужу…              «А если не сумеет? Вдруг предпочтёт просто избавиться от опасной вещицы и не подвергать семью опасности?», — неожиданно пришло ей в голову. Дёрнув топорщившиеся пряди волос, Сола глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Ничего она не сделает. Смелости не хватит уничтожить тетрадь, принадлежавшую самому Тёмному Лорду. Ведь не хватит же?              Глухо пробурчав ругательства, Сола прокляла собственную трусость. Хватит придумывать глупые оправдания — дневник нужно отдать и точка!              «Вернуть меня Малфою будет ещё более опрометчиво, чем просто запереть где-нибудь. Кто знает, что мне захочется рассказать ему, после такого предательства с твоей стороны», — размашисто написал Том, явно торопясь. Будто знал, что она готова убрать его в чемодан.       «Предательства?», — Сола возмущённо фыркнула, пару раз обведя вопросительный знак. «О каком предательстве может идти речь, Том? Ты врёшь мне, я вру тебе. Всё честно. И вряд ли мистер Малфой заинтересуется тем, что я тоже люблю овсянку на завтрак, а тыкву просто не переношу»              «Моя наивная Сола, я знаю гораздо больше, чем ты даже можешь подумать»              «Вот и расскажешь об этом. Только не Малфою, а Дамблдору. Уверена, ему будет о чём поговорить со своим бывшим учеником»              Сола блефовала. Отдать дневник Дамблдору — значит расписаться в собственной беспомощности и подставить Драко и его семью. Ей казалось, что несмотря на кажущуюся доброту, директор с лёгкостью воспользуется этим шансом. Директор возглавляет Визенгамот, поддерживает Министерство. А оно, сейчас, притесняет и чистокровных, и тех, кто был связан с Волдемортом…. Разве это недостаточно хорошее оправдание для её поступка?              «Ты так никогда не сделаешь. Ты могла отдать меня сотни раз, но я всё ещё здесь. Я нужен тебе, Сола. А ты нужна мне. Понимаю, что забыть об его… делах будет нелегко, но всё же прошу, пойми — я не Волдеморт. Я не убивал твоих родителей. Я вообще никого не убивал».              Прочтя эмоциональный текст с ничего не выражающим лицом, Сола присела на тёплое, пыльное дерево и, как можно тише, выдвинула из-под кровати чемодан. Порывшись в паре карманов, она всё же нашла тёмную металлическую точилку и подошла к столу. Засунув кончик карандаша в округлое отверстие, она пару раз прокрутила его и оценивающе взглянула на острейший графит, слишком напоминавший по цвету сталь. Небрежно стряхнув стружки, Сола вернулась к тетради, как никогда понимая — время принимать решение.              «И каков твой план, Том?», — осторожно вывела она, проклиная себя за малодушие. Какой трусливой и эгоистичной нужно быть, чтобы оставить дневник себе?              «Твой брат ведь жаждет познакомиться со мной? Так давай позволим ему это сделать. Я обещаю — при разговоре с ним и его друзьями, буду самым любезным человеком на свете. Отвечу на все его вопросы однако не обещаю быть правдивым, если они будут касаться Волдеморта или тебя, Сола».              «Какая честь», — не сдержалась Сола, намекая на столь необычное соседство.              «Ты по праву это заслужила. Поэтому позволь мне защитить нас, Сола».              С трудом удержавшись от написания саркастичных и резких слов, Сола попыталась взять себя в руки, успокоится и продолжить чтение медленно появляющихся строк. Его план был прост и надёжен — что может быть легче, чем вести себя как обычно и врать? Непрерывно врать и Гарри, и Рону, и Гермионе с Драко. Обманывать абсолютно всех, кто хоть как-то заинтересуется дневником. Единственным человеком, избавленным от вранья, был, разумеется, сам Том.              «Ты настолько уверен в собственном мастерстве?», — всё ещё колеблясь спросила она.              Одна малейшая ошибка и Гарри без сожаления пошлёт дневник Малфою старшему. Или вовсе отдаст Дамблдору. Представив, что скажет директор, когда осознает кто именно прятал столь опасную вещь, да ещё и принадлежащую Волдеморту, она глухо застонала. Приветливо распахнутые двери директорского кабинета будут тотчас захлопнуты.              «По крайней мере, это избавит меня от душещипательных разговоров и упоминаниях о Дадли», — с обречённым весельем подумала она.              «Разумеется, Сола. Уж что-что, а это не доставит мне каких-либо серьёзных проблем»              «Какая самоуверенность», — Сола по-прежнему колебалась, но всё же улыбнулась краешком губ.              «Значит мы договорились», — от дневника повеяло таким радостным торжеством, что Сола неуютно поёрзала на влажных простынях. Том, будто мгновенно осознав, что она вновь занервничала, поспешно написал. «А когда ты хотела сообщить мне про своё умение разговаривать со змеями?»              «Никогда», — вывела Сола, даже не подумав соврать. «А когда, ты хотел рассказать мне о своём втором имени?»              «Один-один. Но Сола, ты ведь прекрасно понимаешь, что рассказывать об этом было не очень разумно»              «Знаешь, рассказывать Волдеморту про то, что есть ещё одни человек, умеющий говорить на змеином языке было тоже не очень разумно»              «Туше»              Сонно зевнув, Сола поправила съехавшую подушку и потёрла слезящиеся глаза. Неимоверно хотелось спать. Просто лечь, уткнуться носом в подушку и лежать, не думая ни о чём хотя бы часов семь, а лучше десять. Даже писать становилось всё тяжелее и тяжелее.              «Ты ведь изначально знала, кому принадлежала тетрадь?»              «Да. Директор Дамблдор ещё на первом курсе рассказал о Томе Риддле и даже фотографию показал», — с трудом вывела она, не совсем понимая зачем вообще рассказывает об этом.              «Кто бы мог подумать и тут Дамблдор. И с чего он только взял, что тебе это будет интересно?»              «Потому что мне это и было интересно. Я уже давно искала информацию и о Волдеморте, и о Пожирателях смерти, но не смогла ничего найти. Лишь старые листовки, да списки студентов. Выходило, будто Волдеморт просто неожиданно появился в шестидесятых годах. Не знаешь почему?»              «Видимо, он весьма предусмотрительно позаботился об этом. Кто же знал, что у одного болтливого профессора сохранятся даже фотографии»              «Да, Дамблдор просто поражает своим умением знать всё обо всех», — скривилась она. И как же он всё-таки узнал о том происшествии? И, если отлично знал, как тяжело им живётся, почему не отдал их к другим людям? Неважно куда, даже в приюте было бы лучше, чем у Дурслей и, уж тем более, у тётушки Мардж…              «Мы договорились, Сола?», — появившаяся надпись прервала её размышления.              «Да», — написала она одно единственное слово и закрыла дневник. Всё было просто отвратительно. Кошмарно и ужасно. Она врала и нагло обманывала Гарри и всё, ради кого? Волдеморта. Того человека, что убил и её отца, и её мать и ещё множество других, наверняка замечательных, людей.              «Том никого не убил», — поправила она себя, разглядывая тусклый потолок. Том совершенно не похож на того Волдеморта, что она видела в июне. Он не будет пытаться убить её, а наоборот, сможет помочь ей, подыграет, если надо, а то и с удовольствием солжёт. Он ведь тот ещё лжец.       

* * *

      Удобно расположившись на колченогом табурете, Сола внимательно следила за тем, как Гарри выводил на листе «Меня зовут Гарри Поттер». Нахмурившийся брат, успевший отвыкнуть от магловских способов письма, всё норовил окунуть кончик карандаша в чернильницу, но успевал остановить себя. Такой же взъерошенный Рон сидел прямо на столе и с суеверным ужасом следил за каждой буквой, будто боялся, что вот-вот, через мгновение, в его спальне очутится сам Волдеморт.              — Смотри, смотри, меняется! — громко завопил он, когда предложение впиталось в текст и, через пару мгновений, появилось в том же самом месте, но с совершенно другим текстом.              «Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл», — сообщил дневник каллиграфическим почерком, заставившим Солу завистливо вздохнуть — ей-то он пишет куда менее разборчиво, иной раз и по минуте сидишь, силясь понять, что же он написал.              — Что дальше делать? — зашептал Гарри, стискивая во влажных руках карандаш. — Сола, да перестать хихикать и скажи!              Сола лишь пожала плечами. Она и сама не знала, о чём им разговаривать, хотя не сомневалась — находчивый Риддл с лёгкостью поддержит любую тему. Выслушивал же он её получасовое нытьё о феноменальной глупости Локхарта. Причём весьма сочувственно выслушивал, пока Сола не сообразила, что сочувствие это насквозь фальшивое.              Покусывая кончик карандаша, Гарри вновь склонился над страницами. Подумав пару секунд, он что-то оживлённо застрочил, заставив и Рона, и Солу приблизится поближе.              «Я очень рад поговорить с тобой. Мне уже давно было интересно, с кем моя сестра проводит так много времени»              — Ну да, конечно, всю твою радость можно на лице увидеть, — фыркнула Сола. Гарри лишь громко цыкнул, не давая ей вдоволь поворчать.              «Ну, конечно, как же я мог про это забыть. Гарри, прошу простить меня за причинённые неудобства. Я должен был догадаться, что столь заботливый брат как ты, будет переживать, когда узнает, что его сестра нашла столь необычный артефакт. Но твои опасения совершенно беспочвенны, Гарри, дневник абсолютно безвреден. Я лишь воспоминание настоящего Тома Риддла, учившегося в Хогвартсе много лет назад. Он создал этот дневник ради подготовки к СОВам и повторения занятий. Можно сказать, что я некий справочник по всем вопросам, универсальная книга, что может рассказать много нового и интересного»              — Ну даёт, — прошептал Рон, когда предложения перестали появляться, будто выведенные невидимым пером. — Вот бы такую книжку Гермионе… Уж она-то оценила бы.              Гарри неуверенно кивнул, соглашаясь с другом. Гермиона — с лёгкостью отнесла тетрадь Дамблдору. Или Снейпу. Даже ругаться бы не стала, а сделала это молча.              «Гермиона и не оценит», — ворчливо подумала Сола, в глубине души понимая — Гермионе разговоры с Томом бы понравились. Он всем нравился. Даже Гарри, казалось, столь настороженно относившийся к этой затее, спустя каких-то двадцать минут, казалось, забыл о том, кому в действительности принадлежит тетрадь и увлечённо читал про то, как Том сдавал СОВ по защите от темных искусств, а потом и про полёты на мётлах.              «Как же случилось, что ты попал к Соле? Неужели твой хозяин сглупил и выпустил тебя из рук?» — спросил Гарри, когда они вдоволь обсудили один из квиддичных матчей, где Гриффиндор просто вырвал победу из рук слизеринцев. Мальчишки долго спорили, о чём же стоит спросить в первую очередь и дружно решили выведать нынешнее убежище Волдеморта. Сола, искренне сомневавшаяся, что Том хоть как-то расскажет об этом, лишь закатила глаза, но даже не попыталась хоть как-то их остановить. Раз наивные гриффиндорцы верят в чудо, то кто она такая, чтобы их переубедить.              «Этот вопрос лучше задать ей самой», — незамедлительно ответил Том, заставляя Солу громко хмыкнуть. «Я не имею ни малейшего понятия, где находится мой, как ты выразился, хозяин. Он никогда не сообщал мне о своих делах, а потом и вовсе пропал, оставив меня невесть где. Вы — одни из первых людей, с кем я веду беседу за последние годы. Если подумать, то с моего создания прошло около пятидесяти лет… Бесконечно большой срок»              — Да наверняка это не правда! — возмутился Рон. — Никогда не поверю, что Малфой ни разу не написал хоть строчку.              — Мистер Малфой очень осторожный волшебник, — едва слышно заметила Сола, ни на кого не смотря. — Он ни за что не стал подвергать свою жизнь даже гипотетической опасности. Он мог подумать, что раз это дневник Волдеморта, то и заклятия на нем могут быть самые разные.              — И даже несмотря на это, ты всё равно оставила дневник себе, — укоризненно покачал головой Гарри.              — И даже несмотря на это, ты сам пишешь в нём, — с напускной серьёзностью зацокала языком Сола.              Громкий стон Рона прервал ещё не начавшуюся перебранку. Схватившись за дверной проем, он свесился вниз, прислушиваясь к шуму. Громкое ворчание миссис Уизли, так и не сумевшей получить автограф Селестины Уорлок, ясно давал понять — вечерних посиделок, на которые так надеялись дети, им не видать.              — … как я могу успокоиться, Артур?! — бушевала миссис Уизли. — Разве это справедливо? На билетах чётко написано: «Подпись плакатов в девять» и никакого упоминания про раздачу только для членов вип-ложи! Я могу поклясться, что они придумали это правило сразу, как увидели нас!              Посочувствовав и мистеру Уизли, и Джинни, и даже им самим, Сола перегнулась через стол, отчего табурет опасно закачался, но всё же устоял, и забрала дневник.              — Эй, что ты делаешь? — возмутился Гарри, глядя на то, как Сола убирает тетрадь под тёплый вязаный свитер с большой буквой «С» посередине.              — Предлагаю продолжить общение в школе, — сообщила она, потягиваясь. — Всё равно сегодня ничего не получится, а завтра даже ни минутки свободной не будет. Особенно у вас. Рон, кто обещал перед отъездом убраться в комнате? — Сола демонстративно оглядела захламлённую спальню. Не утруждавшие себя уборкой, мальчишки превратили её в нечто, совершенно непригодное для жизни. Лишь табурет, по мнению Солы, был единственным местом, где можно было спокойно сидеть, да и то потому, что был принесён ею из гостиной.              — Зачем ты мне это напомнила? — застонал Рон, осознавший масштаб приближающейся катастрофы.              — Да ладно тебе, — более исполнительный Гарри вздохнул скорее смиренно, чем трагично. — Это займёт не очень много времени. Наверное.              — Тогда надейтесь на то, что миссис Уизли про это забудет, — предложила Сола, даже не веря в свои слова. Чтобы она забыла об уборке? Да когда такое было? Озвучив свои мысли, Сола наткнулась на два взгляда — один мрачный, другой оценивающий.              — Сола, ты же поможешь своему брату?              — Сола, сможешь помочь своему другу? — синхронно спросили мальчишки и хитро переглянулись довольные тем, как ловко сошлись их мысли.              — Почему бы и нет, — пожала плечами Сола. — А вы, взамен, поможете привести в порядок кухню — нам с Джинни так надоело мыть по три раза в день посуду, да приглядеть за курами, пока мистер и миссис Уизли будут утеплять курятник. Договорились?              Судя по перекошенными лицам, мальчики рассчитывали на иное окончание разговора. Дружно возопив, что не согласны со столь неравноценной заменой, они попытались воззвать к её совести, на что получили только обидное хихиканье.              — Вот только попроси меня о чём-нибудь, — ворчливо вздохнул Гарри и тут же встрепенулся — в окно комнаты звонко застучали.              Сова Гарри, практически сливавшаяся со снегом, гордо сидела на выступе перед подоконником. Заметив, что на неё наконец-то обратили внимание, она заклекотала и ещё пару раз клюнула стекло.              — Неужели она так быстро ответила? — удивлённо спросил Рон, глядя на то, Гарри открыл окно и впустил сову в комнату. Чуть влажная и покрытая снегом, птица вытянула лапу, будто приказывая побыстрее отцепить маленький тубус, в котором хранили письма. Гарри поспешно отцепил тонкий замочек, и сова довольно распушила перья, забрызгав подтаявшим снегом и стол, и самих детей.              — Хедвиг! — возмущённо охнул Гарри, снимая заляпанные очки и протирая их кофтой сестры, отчего начала ругаться уже сама Сола.              — Это твоя расплата за отказ от помощи друзьям, — хохотнул Рон, но тут же осёкся, встретившись с её мрачным взглядом. Смахнув с лица капли воды, она настороженно уставилась на простой лист, что никогда не видела ни в Норе, ни у сокурсников-слизеринцев.              — Ну и что пишет Гермиона? — спросила Сола, пристально разглядывая не очень плотную, необычайно белоснежную бумагу.              Гарри ничего не ответил. Лишь обеспокоенно нахмурил брови и перевернул лист, проверяя не написано ли что-нибудь сзади. Убедившись, что там ничего нет, он громко вздохнул и снова вернулся к прочитыванию письма. Рон, не выдержавший испытание любопытством, заглянул через плечо друга и прищурился — вместо аккуратного почерка Гермионы, в письме были размашистые, иногда пляшущие буквы.              — Она что, с ума сошла? — громко возмутился он, спустя пару десятков секунд. — Зачем нам нужно пойти к Дамблдору?              — Ты всё-таки рассказал ей о дневнике? — процедила Сола и бесцеремонно вырвала листок из рук Гарри.              Гарри! Как ты вообще мог додуматься до такого? Это безумно опасно! Ты знаешь кто был очень хитрым волшебником, такие люди не оставляют свои вещи без должной защиты! Кто знает, какие заклинания он мог наложить на эту тетрадь. Он мог проклясть её, мог отравить страницы, да он мог сделать всё что угодно, желая обезопасить себя и свои тайны! Я не знаю, о чем думает Сола, но это просто недопустимо. Такие вещи не должны находиться в руках простых второкурсников, Гарри! Немедленно спрячь на самое дно чемодана, а по приезду в Хогвартс мы сходим к Дамблдору и всё ему объясним. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ПРОЧЕСТЬ ЕЁ — ЭТО СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО!!! Вспомните «Сонеты колдуна» или «Записи синеглазой красавицы», все волшебники, что открывали эти книги мгновенно становились проклятыми. И уж тот, кого нельзя называть, наверняка придумал нечто более ужасное, чем способность говорить в рифму или заклятие вечного приклеивания книги к руке. Рон, уж ты-то должен знать, как опасны бывают книги! Вразуми Гарри и Солу и проследи, чтобы никто из них не вздумал открыть эту вещь! Встретимся на вокзале и отнесём весь чемодан к директору, уж Дамблдор точно сможет помочь уничтожить эту вещь.       Надеюсь на ваше благоразумие. Гермиона.       P.S. Старайтесь даже не трогать тетрадь — мало ли что.       P.P.S. Приглядывай за Солой — вдруг эта тетрадь способна влиять и на расстоянии.              — Мне вот интересно, Гарри, а на какую реакцию ты рассчитывал? — осведомилась Сола, подрагивающими руками расправляя смятый край письма. — Ты искренне думал, что Гермиона восхититься, когда узнает, что мы нашли тетрадь самого Волдеморта? Обрадуется? Похвалит нас?              Гарри пожал плечами, даже не смотря в сторону сестры. Побледневший Рон вовсе вздрогнул — он по-прежнему не выносил это имя.              — Можешь попрощаться с планами найти его или разузнать что-нибудь полезное, — Сола выкинула письмо на стол, куда оно медленно спланировало, чудом не угодив в подсохшую чернильницу. — Гермиона ни за что не позволит оставить его у нас. Бьюсь об заклад, уже по приезду в Хогвартс нас будут ждать Дамблдор, Макгонагалл и Снейп.              — А Снейп-то здесь причём? — Рон неприязненно скривился, вспомнив о профессоре зельеварения и многофутовом эссе, что тот задал на каникулы.              — А притом, — передразнила его Сола. — Он ведь наш декан. Меня и Драко, Гарри. Или ты думал, что Дамблдор не узнает, как именно мы получили тетрадь? Со мной-то всё понятно — лежать мне в Больничном крыле пару недель, пока профессора будут колдовать, выясняя не проклята ли я. Остаётся надеяться, что мистер Малфой разрешит проверить и Драко, а не отошлёт его в Дурмстранг, как хотел ещё в начале этого года… Про мистера Малфоя и говорить не будем — его наверняка отправят в тюрьму.              — Зачем в больничное крыло? — искренне удивился Рон. — Ты же совершенно нормальная, да и подчиняющихся заклятий на тебе нет, папа бы вмиг их почувствовал.              — Мы-то это понимаем, Рон, но вот есть люди, которые в это не верят, — Сола демонстративно сменила брата укоризненным взглядом.              Гарри показал на месте, смущённо ероша волосы, и внезапно спросил:              — А что за Дурмстранг?              — Это волшебная школа, — пояснил Рон, пока Сола закатила глаза, молясь о терпении, что было просто необходимо в общении с Гарри — он что, не мог придумать другой, более интересный вопрос, чтобы сменить неудобную тему? — Такая, как Хогвартс. Именно в ней учился сам Гриндевальд.              — Учился сам Гриндевальд… — ворчливо повторил Гарри. — Этих известных волшебников огромное количество, я что, мало того, что должен знать их всех, так ещё и помнить, где и кто учился?              — Гриндевальд — это один из опаснейших волшебников двадцатого века. Известен своей агрессивной политикой, хотя я сомневаюсь, что-то уничтожение неугодных можно назвать политикой. Считался самым могущественным тёмным магом. До появления Волдеморта, конечно, — отчеканила Сола, нервно постукивая по лакированному дереву. Вопиющее нежелание брата прочесть хоть какие-нибудь книги, выходившие за пределы школьной программы, неимоверно раздражала. — Именно его и победил Дамблдор лет пятьдесят назад. Победил, а потом заключил в Нурменгард. И, да, Гарри, его знают абсолютно все волшебники. И если ты спросишь, что такое Нурменгард, то я точно начну ругаться.              — Вот честно, Сола, ты бываешь в десяток раз хуже Гермионы. И да, я знаю, что это тюрьма, — вздохнул Гарри и фыркнул. — Нурменгард, ну надо же.              — Это тюрьма не просто тюрьма, а тюрьма, построенная самим Гриндевальдом, — полушепотом пояснил Рон и тут же добавил. — Что ты так на меня смотришь? Разумеется, я это знаю. Забавно, что он вляпался в свою же ловушку.              Покрасневший Гарри лишь раздражённо махнул рукой, намекая на смену темы встрепенулся, вспоминая о других словах сестры.              — Так причём здесь Дурмстранг?              Сола, просто со злости ляпнувшая про другую школу лишь пожала плечами, но тут же сообразила — именно Драко и только он сможет помочь оставить дневник у них. Как бы Гарри не ворчал или ругался, Драко был и остаётся его другом. А брат очень трепетно относится к друзьям. Особенно к таким близким…              — У мистера Малфоя есть по меньшей мере одна причина, по которой он будет вынужден отправить Драко куда-нибудь подальше от Хогвартса и Англии.              — И какая же это причина? — не вытерпел Гарри.              — Из-за тебя, — просто ответила она. — Драко украл тетрадь именно для тебя. Ты думаешь, это им понравится? К тому же, с пропажей тетради они обрели очень много проблем: Министерство будет весьма счастливо найти у них запрещённые вещи, а артефакт, созданный самим Волдемортом явно считается запрещённым. С другой стороны, Волдеморт, если он, конечно, вернётся, будет взбешён потерей своей тетради. У семейства Малфоев есть один выход — исчезнуть из Англии и, желательно, побыстрее.              — С чего Волдеморту наказывать Малфоев? — вытаращился Гарри. — Это всего лишь тетрадь, пусть и довольно необычная.              Сола тут же прикусила язык. Это был промах, причём весьма заметный. И как она могла так сильно просчитаться, чтобы сначала попытаться убедить Гарри в безопасности тетради, а потом утверждать о её значимости для Волдеморта? «Это всё недостаток времени», — раздосадованный подумала она, лихорадочно размышляя над тем, как выпутаться из этой западни.              — Тот, кого нельзя называть… — натянуто произнёс Рон, словно намекая, что по-другому его лучше не называть. — Он и без того будет зол на Малфоя. Тот ведь отрёкся от него и его идей, тем самым избежав заключения в Азкабане, — Рон опасливо покосился на плотно закрытую дверь спальни, боясь, как бы родители не услышали их тему разговора. — Но вряд ли эта тетрадь так ценна — отдать её Малфою, вместо того чтобы спрятать в Гринготтсе… Это странно.              Сола активно закивала, радуясь вмешательству Рона. Одно дело, когда она одна пытается убедить Гарри, совсем другое — ещё кого-нибудь.              — Может он просто боялся идти в Гринготтс? — предположил Гарри, задумавшись. — Он ведь был преступником, разве такие могли спокойно зайти в банк и положить туда что-нибудь?              — Разумеется могли, — вздохнул Рон, поджимая губы. — Гоблины не лезут в дела волшебников…              — То есть ты серьёзно хочешь сказать, что сам Волдеморт… Да прекрати ты дёргаться! Сам Волдеморт мог спокойно снимать и класть деньги в банке, а мы не можем? — задохнулась от удивления Сола. Да быть такого не может — это же величайшая несправедливость!              — Лучше спроси отца, — тут же покраснел Рон, всё ещё переживая об упоминании Волдеморта. — Я в этом совершенно не разбираюсь, могу и перепутать.              Сола кивнула, мысленно ставя галочку над вопросом, который точно стоило выяснить. Если это правда, то Министерство одно из самых двуличных и гнилых организаций, что вообще существует в этом мире.              — Может сначала разберёмся с Гермионой? — напомнил Гарри, с нарастающим беспокойством поглядывая на дверь. — Нужно срочно решить, что мы будем делать — оставим тетрадь у себя или всё-таки отдадим Дамблдору?              — Вот уж не думала, что ты настолько сильно жаждешь подставить Драко, — тут же ввернула Сола. Решив, что другого выхода у неё нет, она методично продолжила гнуть свою линию, надеясь на то, что привязанность к другу перевесит здравый смысл.              — Да это я просто так сказал, — смущённо пояснил Гарри, несмотря на Рона. — Чтобы было из чего выбирать.              — Ты лучше не болтай, а напиши Гермионе ответ, — отрезала Сола, прекращая его оправдания. — Раз сумел так перепугать, попробуй и переубедить… Но не рассказывай о том, что Дамблдору ты ничего сообщать не будешь — она подумает, что тебя заколдовали и напишет сама. Лучше договорись встретиться на вокзале и там всё ещё раз обсудить.              Огорчённо вздохнув, Гарри потянулся к помятой стопке пергамента, лежавшей на краю стола. Выудив листок, он разгладил края и, кашлянув, взялся за перо.              — До сих пор не могу понять, как вы могли скрыть это от нас, — заявил Рон под мерное поскрипывание пера. — Это так интересно…              — Не очень-то и интересно, — покачала головой Сола.              — Ну-ну, — не поверил Рон и внимательно посмотрел на заёрзавшую девочку. — Всё в порядке?              Махнув рукой, Сола неловко повела плечом — дневник неожиданно нагрелся, обжигая грудь. Поправив тёплый свитер, она бесцеремонно посмотрела через плечо брата, читая недописанное письмо.              — Даже не думай писать, что ты не послушался её и открыл тетрадь, — посоветовала она спустя десяток секунд пристальных разглядывания. Давно отвыкнув от корявого почерка брата, она с трудом разбирала написанные им слова и заранее сочувствовала Гермионе, которой придётся читать эти каракули. — Лучше напиши, что услышал о книге, в которой описываются подобные артефакты.              — Ещё и книга есть? — удивился Гарри, но совету последовал.              — Нет, — сухо ответила Сола и тут же себя поправила. — То есть книги наверняка есть, но я об этом ничего не знаю.              Рон укоризненно покачал головой, сразу поняв к чему она клонит.              — Ты просто надеешься, что Гермиона попытается найти её в библиотеке, — обличающе заявил он, распаковывая овальную баночку с чернилами. Налив не больше четверти жидкости, он ловко вернул пробку на место и бережно поставил сосуд на полку.              — Это даст нам время, — ничуть не стесняясь обмана пояснила Сола. — А там уж вы сумеете убедить Гермиону в том, что дневник нам очень нужен… Точно, Гарри, лучше напиши, что Рон поговорил с мистером Уизли и он посоветовал поискать что-нибудь в школьной библиотеке. Вот только что именно? — крепко задумавшись, Сола попыталась вспомнить названия книг, хоть как-то подходящих их ситуации. Как назло, ничего нормального в голову не лезло, на ум приходила лишь одна ерунда, скорее запугивающая, чем успокаивающая любопытных читателей.              — Напиши о трудах Арделия Синего — посоветовал Рон, не сумев сдержать смешок.              Гарри послушно кивнул и едва успел занести перо над пергаментом, как Сола громко рявкнула «Не смей!» и погрозила пальцем Рону.              — Не советуй ему всякую чушь, — строго выговорила она, закатывая глаза. — А ты, Гарри, лучше бы повнимательнее слушал профессора Бинса. Арделий Синейный… Синейный, а не Синий, Рон, был создателем Плюй-камней.              — Разве Бинс про него рассказывал? — хохотнул Рон, но тут же извиняюще похлопал Гарри по плечу. — Да ладно тебе, я просто пошутил. Мне казалось, что ты это запомнил. Перси учил первокурсников играть в плюй-камни, битый час рассказывая об истории создания игры. Это были самые ужасные две недели сентября, — пояснил он, хотя Сола так ничего и не спросила.              — Что ещё написать? — спросил Гарри, вновь возвращаясь к письму. Смахнув со стола невесомые былинки, он тронул сестру за руку, привлекая её внимание. Поправив тонкую хлопковую футболку, она который раз поёжилась, правда, на этот раз, от холода, исходящего от обложки, и мельком осмотрела текст.              Благосклонно кивнув, Сола произнесла:              — Можешь отправлять. И так сойдёт.              — Это почему всего лишь сойдёт? — возмутился он, убирая перо. — Не нравится — пиши сама.              — Ещё чего. Ты эту кашу заварил — тебе и разбираться, — отбрила Сола, подавая черный, ещё не высохший тубус.              Пробурчав что-то про Министерство, Гарри замолк на пару минут. Погладив взъерошенная, только начавшую дремать, сову, он принялся ласково уговаривать отнести ещё одно, очень-очень маленькое, письмецо. Хедвиг недовольно ухала, но всё же сменила гнев на милость и принялась лениво расправляться с лягушачьими лапками, что прислал Хагрид.              — Лучше бы в ещё что-нибудь у Волдеморта спросили, — неожиданно заявил Гарри, заставив Рона громко закашляться. Похлопав друга по спине, он пристегнул тубус к лапе и выпустил Хедвиг. — Может и знали бы что-нибудь интересное.              — Ну уж нет, — твёрдо возразил Рон. — Пока родители дома, мы штуку доставать не будем. У папы нюх на такие вещи, мигом заметит и тогда прости-прощай наши планы.              — Ты меня приятно удивляешь, Рон, — одобрительно улыбнулась Сола. — Как правильно ты рассуждаешь.              Рон кивнул, смущённо почесав покрасневшую шею — последнее, о чём он думал была сохранность дневника, скорее он больше волновался, что Волдеморт таки исхитрится и проникнет в Нору, чтобы вероломно покарать детей, посмевших посягнуть на его вещь. Сола, отлично понимавшая о чём он на самом деле думал, лишь улыбнулась ещё шире. Какая разница, чем он руководствуется, если его слова приносят лишь пользу? Собрав подстриженные волосы в короткий хвост, она заново заколола отросшую чёлку двумя заколками в виде змеек — подарок Панси на Рождество, и бездумно коснулась стола, которому была просто необходима уборка.              — Что ты делаешь? — сдался Гарри, распрощавшись с идеей узнать что-нибудь интересное у дневника.              Сола лишь укоризненно подняла бровь, помахав дописанным эссе по трансфигурации, что лежало как раз около клетки. Посередине длинного свитка горделиво расположилось подозрительного вида пятно белого цвета. Прищурившись, мальчики уставился на пергамент, силясь понять кому придётся то ли выводить пятно, а то и переписывать всю работу.              Не повезло Рону. Громко застонав, он схватил свиток, поскреб его ногтем и скорбно вздохнул.              — Ну почему именно трансфигурация? Вот Бинсу начхать на то, в каком виде ты сдаёшь работы, а Макгонагалл обязательно отчитает.              — Снейп тоже будет не в восторге, — заметила Сола, разворачивая ещё одни свиток, на этот раз по зельям. — Попробуй пятновыводителем …              — Кто бы знал, где он, — буркнул Рон, отодвигая массивную клетку с Хедвиг. Выудив из стопки пергамента ещё несколько свитков, он озабоченно развернул их, бегло разглядывая. — Это твоё.              Гарри принял его и опасливо покосился на кажущуюся целой работу. Повертев её и так, и эдак, он облегчённо положил её на свою смятую постель. Взъерошив непослушные волосы, которым не помогла даже стрижка от миссис Уизли, он принялся разбирать завалы ненужных и нужных вещей со столешницы.              — Как можно жить в таком кошмаре? — не выдержала Сола, смотря на то, как мальчишки небрежно сортируют книжки и листы пергамента.              — Это творческий беспорядок, — пыхтя заявил Рон, силясь достать завалившееся за тумбочку перо. — Таким занудам как ты это не понять.              — Вот-вот, — согласился с ним Гарри. — Ты не представляешь, каково жить с ней в одной комнате: кровать заправь, тетради убери, вещи не раскидывай, — так похоже передразнил её брат, что она поневоле заулыбалась. Рон так вовсе расхохотался, сбрасывая накопившееся напряжение.              Закатив глаза, Сола, с мерзким скрипом придвинула табуретку поближе, и принялась разгребать их вещи.              — Вот так гораздо лучше, — кивнула она сама себе, собрав книги в две ровные стопки. Обычно захламлённый стол выглядел на удивление приемлемо, лишь пыль, неровным слоем покрывавшая его края и часть полок заставила её поджать губы. Мысленно напомнив себе, что тётушки Мардж здесь нет, а значит и ругать за это никто не будет, Сола присела на кровать, наблюдая за мальчишками.              — Что-то они притихли, — лениво заметила Сола, глядя на то, как они заворачивают бумагу в шарики и, соревнуясь, закидывают их в мусорную корзину. Миссис Уизли совсем недавно прекратила ворчать и в доме воцарилась непривычная тишина, прерываемая лишь тиканьем огромных часов.              — Мама не может долго ругаться, — пожал плечами Рон. — Да и Перси должен вернуться как раз после шести, а ужин сам не приготовится.              — Тогда я пойду и помогу, — вздохнула Сола, беря табурет в руки.              — Лучше нам помоги, — попросил её Гарри, дёргая её за рукав свитера. Убираться он не любил, и как можно скорее закончить столь надоедливое и скучное дело. А втроём, как известно, это получится сделать гораздо быстрее, чем вдвоём.              — Помочь в чём? — переспросила Сола, звучно ставя табурет на пол. Выудив из груды стираной одежды трусы со снитчами, она потрясла их перед носом Гарри. — С этим что ли помочь?              — Сола! — возопил заалевший Рон и резко выхватил белье из её рук. — Иди, иди, мы дальше сами.              — Эй, мои-то вещи можешь и сложить, — хмыкнул Гарри и тут же посмотрел на Рона. — Что? Мы большую часть жизни прожили в одной комнате — глупо стесняться в такой ситуации.              — Какой кошмар, — искренне выдал Рон, опасливо сгребая одежду. Сделав из одной большой кучи две кучи поменьше, он косо поглядел на Солу бурча, что девчонкам не то, что трогать, а даже видеть подобное нельзя.              — Значит вам придётся справляться самим, — улыбнулась Сола, обнажая ровные белые зубы. От такой улыбки, больше похожей на акулий оскал стало не по себе даже Гарри. Неуверенно переглянувшись с Роном, он пристально посмотрел на сестру, но, к своему облегчению, не увидел ничего странного — Сола лишь подмигнула и, схватив многострадальный табурет, вышла из спальни.              Прикрыв за собой дверь, Сола глубоко вздохнула, проверила крепко ли держится за пазухой дневник и аккуратно спустилась вниз, специально наступив на парочку особо скрипящих ступеней. С кухни доносился привычный аромат варёных сосисок и вишнёвого пирога — любимого лакомства Перси. Видимо, миссис Уизли решила побаловать сына перед началом нового семестра.              — С возвращением, мистер и миссис Уизли. Привет, Джинни, — вежливо поприветствовала она всех, сидящих на кухне. Джинни, почему-то клюющая носом, невнятно поздоровалась и продолжила посыпать печенье сахаром и корицей. Мистер Уизли, увлечённо читавший Вечерний Пророк лишь выглянул из газеты, поздоровался, да снова уткнулся в шелестящую бумагу.              — Сола, — приветливо кивнула миссис Уизли, протыкая пирог шпажкой. — Хорошо провели время?              — Очень продуктивно. Гарри и Рон наконец-то проверили все домашние задания, а потом занялись уборкой.              — Какие молодцы, — восхитилась миссис Уизли. Отлеветировав пирог из формы на большую тарелку, она накрыла его полотенцем и одним взмахом палочки отправила противень в раковину.              — Что ты сделала с Роном, раз он решил добровольно убраться? — хихикнула Джинни и чуть не просыпала сахар. Чудом удержав посуду, переставила её подальше от края стола и продолжила. — Того гляди он и чемодан соберёт вовремя, а не за пять минут до отъезда.              — Ну, про сбор чемодана говорить ещё рано, — улыбнулась Сола, вдыхая запах сырого теста. С трудом удержавшись от желания попробовать хоть кусочек, она присела поближе к мистеру Уизли, пытаясь прочесть о чём же пишут в газете.              Мистер Уизли читал медленно и размеренно. Сола успела уже раз пять прочесть о столкновении греческих фанатов квиддича с албанскими, закончившейся запретов на посещения матчей для обеих стран, когда он наконец перевернул страницу. К сожалению, ничего интересного не было и на шестой, и на седьмой, и даже на восьмой страницах. Зато десятая весьма порадовала: гоблины по-прежнему держали оборону Гринготтса, в очередной раз отказав теперь уже и Визенгамоту. Прочтя о банке, Сола вспомнила слова Рона и встрепенулась. Следовало спросить об этом мистера Уизли и побыстрее.              — Мистер Уизли, — негромко позвала она волшебника, пока миссис Уизли прибавила радио, слушая очередной шедевр Уорлок. — А как обстояли дела с банком лет двенадцать назад?              — В каком смысле, Сола? — переспросил он, снимая очки. — Гринготтс существует уже много веков. Сотни лет гоблины хранят и золото, и артефакты, и другие ценности, что люди доверяют им. Маги арендуют сейфы… Или получают в наследство, как вы с Гарри или наша семья… Попасть в сейф можно предъявив ключ или пройдя простую поверку. Этот порядок неизменен, Сола. Практически был неизменен, до появления того, кого нельзя называть, — чуть понизив голос поправил он сам себя. — Но даже после того… инцидента существенно не изменилось.              — Я недавно узнала, что и Пожиратели смерти, и даже сам Тёмный Лорд могли беспрепятственно и снимать деньги, и класть их в банк. Это что — правда? — поинтересовалась Сола, когда поняла, что мистер Уизли больше ничего не скажет.              — Ах, ты про это, — губы мистера Уизли тронула понимающая улыбка. — К сожалению, это так. Гоблинами, в большинстве своём, наплевать и на нас, и на наши дела, Сола. Их не волнуют ни войны, ни смена власти. Единственное, что им нужно — это покой и невмешательство в их дела. Тот, кого нельзя называть, однако этого им предоставить не смог. Он был не самым лояльным магом в этом отношении, если ты понимаешь о чём я. А уж после того, как гоблины отказали ему в одном деле и вовсе разозлился.              — Так что же инцидент? — жадно спросила Сола, подавшись вперёд.              — Это же сам знаешь кто, — пожал плечами мистер Уизли так, будто это всё объясняло. — Уж не знаю, что именно ему понадобилось в Гринготтсе, но гоблины не захотели ни отдать ему это, ни рассказать расположение нужного сейфа. Он был очень недоволен этим, а что бывает, когда он недоволен я видел собственными глазами. Однако это не то, о чем следует знать юным школьницам, — тут же перебил сам себя волшебник.              — Но мистер Уизли, — зашептала Сола, стиснув рукав его потрёпанной коричневой мантии. — Пожалуйста, расскажите, что случилось.              Взглянув в её умоляющее глаза, он крякнул, почесал уже начавшую редеть макушку и продолжил:              — Он захватил несколько гоблинов — пытался узнать нужный сейф и то, как туда можно проникнуть. Не знаю, что как им удалось скрыть информацию, но он, вроде как, ничего не узнал. Гоблины же переполошились, стали вести переговоры с Министерством, а потом и вовсе заключили договор. Теперь Министерство обеспечивает Гринготтсу и гоблинами, работающим там, защиту, взамен гоблины обязуются предоставлять информацию о наличии сейфов на конкретных лиц, и инициировать их блокировку.              — Это тот договор, что сейчас мешает нам? — досадливо вздохнула Сола, стискивая в руках вилку. — Нужно было догадаться, что без Волдеморта дело не обошлось…              — Сола! — вздрогнул мистер Уизли, едва заслышав это имя. — Пожалуйста, я же просил не называть его так.              — Простите, мистер Уизли, — смущённо склонив голову, она виновато уставилась на собственные коленки.              Поглядев на её несчастное лицо, волшебник расслабился и покачал головой.              — Ничего, — он сжал её плечо и ласково улыбнулся. — Это хорошо, что вы не боитесь. Да и откуда вам знать про табу…              — Артур! — всплеснула руками миссис Уизли. — Про что ты рассказываешь Соле?! Перестань пугать ребёнка такими ужасами.              — Но меня никто не пугает, — возразила было Сола, но миссис Уизли и слышать ничего не захотела. Замахав полотенцем, она прервала её объяснения и грозно сверкнула глазами в сторону мужа.              — Сола, милая моя, не забивай голову этими страшилками. Ты знаешь кого уже давно нет, не нужно про него ни думать, ни разговаривать. Давайте лучше чай попьем… Джинни, позови, пожалуйста, мальчиков, пусть отдохнут от уборки. Бедняжки, наверное, замаялись за день…              — Хорошо, — покладисто кивнула Джинни и сонно поплелась наверх, едва не врезавшись в дверной косяк.              После сытного ужина, на который с трудом успел взъерошенный и раскрасневшийся то ли от мороза, то ли от чего-то ещё, Перси, Сола подошла к мистеру Уизли. Разомлевший от еды и тепла волшебник сидел возле камина, довольно прикрыв глаза.              — Мистер Уизли, — позвала его Сола. — Так что же такое — табу?              — Твоя тяга к знаниям поражает, — не открывая глаз сообщил мистер Уизли. Потянувшись, отчего слегка узковатый костюм с большими круглыми пуговицами натянулся, затрещав от напряжения, он оглядел гостиную. Убедившись, миссис Уизли до сих пор воркует над Перси и даже не думает приходить в комнату, он продолжил. — Табу — древнее заклятие… Хотя слово ритуал подходит гораздо больше, — перебил он сам себя. — Достаточно сильный волшебник может провести магический обряд, наложив табу на любое слово… Название места, цифру или… имя. Человек, произнёсший то, на что наложен запрет, активирует табу и оно, словно колокольчик у входной двери, оповещает об этом.              — И всё? — разочарованно спросила она. Ну сказал и сказал, что такого-то? Оно же не сообщает, где находится тот человек? Или всё-таки сообщает?              — Разумеется нет, — подтвердил её мысли мистер Уизли. — Информация об этом моментально переходит к определенным людям, которые мгновенно аппарируют к тем, кто посмел назвать его жестоко расправлялись с ними. Пожиратели смерти… Егеря… Тот, кого нельзя называть не имел недостатка в людях, что мчались на зов табу, стремясь покарать врагов или подзаработать денег.              — Подзаработать? — переспросила Сола затаив дыхание. Она и подумать не могла, что существуют подобные заклинания… То есть ритуалы… И кто такие эти егеря? Пожирателей смерти она знает, а про егерей слышит впервые.              Мистер Уизли болезненно скривился и махнул рукой.              — Не забивай голову ерундой, — строго произнёс он, став похожим на миссис Уизли, отчитывающую нашкодивших близнецов. — Егерей давно нет, а те, кто остался и носа не высунуть, боясь попасться Министерству. Да и табу рассыпалось сразу после его смерти… Лучше расскажи мне, как маглы умудряются греть пищу в этом странном ящике… Метровольновая печь, кажется так она называется?              — Микроволновая, — поправила его Сола, мысленно застонав. Неприкрытый энтузиазм на лице волшебника не гарантировал ей ничего хорошего. Уж что-что, а магловские приборы мистер Уизли был готов обсуждать всегда и везде.              — Точно, — он обрадованно кивнул и повторил по слогам. — Мик-ро-вол-но-ва-я печь. Именно так её и назвал Перкинс. Представляешь, он весь вчерашний день потратил на то, чтобы разобраться с ней. Честно говоря, мы думали, что это просто сейф, зачарованный на подогрев, но оказалось эта штука и вправду предназначена для готовки, а ведь это совершенно другая статья, — смущённо признался он, потерев покрасневшую шею.              — А что случилось? — не удержалась от вопроса Сола.              — Один волшебник зачаровал эту печь и принёс к себе в кабинет, чем очень расстроил свою мать. Ох уж эти семейные дрязги… Так вот, Сола, как именно она работает?              Сола, абсолютно не разбирающаяся ни в устройстве микроволновок, лишь задумчиво почесала подбородок. Признаваться в своём незнании совершенно не хотелось. Кашлянув, она переступила с ноги на ногу и, мысленно посоветовав себе рассуждать логически, наплела полную ерунду о неких электрических волнах, которые и позволяют подогревать всё что угодно.              — Какие же они умельцы — эти маглы, — восхищённо повторял мистер Уизли, после часа её путаных объяснений. — Это же можно сравнить с магией…              — Да, да, — вежливо закивала Сола, тоскливо смотря на тлеющий очаг. Ни сами маглы, ни их изобретения её не волновали. Была б её воля, она бы к ним никогда не вернулась, и неважно сколько у них будет подобных «чудес». Мистер Уизли отсутствие энтузиазма не замечал, продолжая взволнованно удивляться разной техникой.              — Раз уж мы с тобой так разговорились, Сола, объясни-ка мне, зачем им нужны эти странные блестящие штучки… — мистер Уизли захлопал себя по карманам, силясь отыскать ещё какую-нибудь ерунду. «Ну пожалуйста, пусть он их не найдёт», — мысленно взмолилась Сола. Сидеть на колченогом табурете было не очень-то удобно, а объяснять об очередной ерунде вовсе невыносимо.              — Артур, сколько можно! — громкий голос миссис Уизли показался Соле, если не самым прекрасным, что она слышала на свете, то уж точно в сотню раз лучше того писка микроволновки, что изображал мистер Уизли минут двадцать назад. — Сола, милая моя, иди в душ, он уже свободен. А ты, Артур, лучше посмотри на часы — Соле давно пора спать.              — Уже одиннадцать? — прищурился мистер Уизли. Разглядев цифры на большом циферблате часов, что стояли на одном из шкафов, он виновато развёл руками. — Знатно мы с тобой разболтались, Сола. И как же я мог не заметить…              — Ничего страшного, мистер Уизли, спасибо, что уделили мне время. — Сола улыбнулась и, стараясь идти медленнее, чем бы ей хотелось, выскользнула из гостиной.              Уже в коридоре, она позволила себе расслабиться и уткнуться носом в одну из дверей. Очередной тяжёлый день подходил к концу, чему Сола была необычайно рада. «Осталось продержатся два дня. Всего лишь два дня», — мысленно успокоила себя Сола. Пройдя в запотевшую ванную, она почистила зубы и вернулась в спальню. Кивнув взъерошенной Джинни, что как раз натягивала пижамную рубашку, Сола принялась расправлять кровать. Джинни, которая вроде бы привыкла к тому, что в её спальне живёт кто-то кроме неё, неожиданно засмущалась и стыдливо прикрылась дверцей шкафа. Не обращая внимание на покрасневшую девочку, Сола скинула с себя свитер и штаны, а потом юркнула под одеяло. Лежать спиной на дневнике было не очень удобно, но возится и привлекать внимание хотелось ещё меньше. Джинни, как назло, спать не торопилась, ходя из одной части комнаты в другую, прижимая к себе мягкую игрушку.              — Что-то случилось? — наконец не выдержала Сола. Задумавшаяся Джинни вздрогнула, едва не выронила потёртого мехового зайца и замахала руками.              — Нет, нет, всё хорошо. — Для верности помотав головой, Джинни вернулась к кровати, но елозить не перестала, а к скрипу присоединились тоскливые вздохи.              — Да что произошло-то? — привстала Сола и, изловчившись, всё же достала дневник из-под футболки.              Заалевшая как маков цвет Джинни тотчас вскочила, извинилась, выключила свет и плюхнулась на кровать, уставившись в потолок также грустно, как и Сола в прошлую ночь. Пожав плечами, Сола улеглась обратно. Разбираться в её проблемах ей не очень-то и хотелось — своих и так хватает. Лёгкое любопытство, конечно, было, но не настолько сильное, чтобы выяснять, отчего она то краснеет, то бледнеет, то вздыхает.              Прижав дневник к груди, Сола принялась обводить пальцами металлические уголки, надеясь на то, что Джинни успокоится и уснет. К её разочарованию, переживание девочки были настолько сильны, что она не спешила успокаиваться, а продолжила ворочаться. После одного, особо громкого скрипа, Сола раздражённо закатила глаза и перевернулась на живот, утыкаясь носом в обложку дневника. Видимо, стоило и не надеяться на разговор с Томом — Джинни не даст не то что поговорить, но и заснуть. Пролежав так несколько особо томительных минут, она открыла было рот, чтобы в очередной раз поинтересоваться, что же именно произошло, как шрам обожгло огнём и вместо слов вышел лишь громкий крик. Выгнувшись, Сола обхватила голову, тщетно пытаясь унять боль. Через пару мгновений стало полегче и Сола приподнялась с кровати, пытаясь успокоить встревоженную девочку. Перепуганная Джинни её словам не поверила и бросилась вон из комнаты, на ходу зовя родителей.              Непонятно зачем отметив, что Джинни выскочила из спальни в пижаме, а ведь это, для такой стыдливой девчонки как она была, была настоящая катастрофа, Сола вновь выгнулась, заскрипев зубами. Переждав очередной приступ, Сола с огромным трудом запихнула дневник под кровать, вытерла мгновенно вспотевший лоб и только потом поняла, что это не пот, а самая настоящая кровь. Впору было пугаться и хвататься за палочку, но сил не хватало даже на то, чтобы протянуть руку к тумбочке, не то, что встать и сражаться.              Да и с кем сражаться-то? Волдеморта на горизонте нет и не предвидится, а то что шрам болит… Так он в последнее время часто болит, ничего удивительного в этом нет.              Повторив это откуда-то взявшемуся мистеру Уизли, неожиданно поднявшему её с кровати, Сола вновь застонала. В глазах темнело, а боль стала настолько сильной, что ни дышать, ни даже думать было просто невозможно. Сола не видела ничего: ни спальни, ни миссис Уизли, ни испачканной в крови подушки. Кругом была лишь темнота. Сколько Сола ни моргала, сколько не тёрла руками глаза, темнота не рассеивалась. Запаниковав, она попыталась что-нибудь сказать, но не смогла издать ни звука. Будто грудь сдавили невидимые, невероятно сильные руки, не дававшие сделать даже вздоха, что уж говорить о словах. Соле показалось, что она слышит мерзкий треск ломающихся рёбер и позвонков, мерзкие хрипы, вырывающиеся из сдавленного горла, которые, к счастью, стали медленно затихать.        Содрогнувшись, она почувствовала, что проваливается куда-то. То ли вниз… То ли вверх. Слепо распахнув глаза, она уставилась в стремительно приближающуюся точку яркого света, заливающего всё вокруг. «Это всего-навсего луна», — неожиданно пришло ей в голову. Огромная, серебряная луна освещала всю поляну, на которой и находилась Сола. Осознав, что она попросту стоит и бездумно пялится на неё задрав голову вверх, она помотала головой и испуганно схватилась за грудь, проверяя целы ли кости. К её ужасу, руки прошли сквозь неё, не доставив никакого неудобства. От дикого крика она удержалась лишь неимоверным усилием. Выдохнула (как она вообще может дышать?!), медленно повертела головой и неожиданно успокоилась. «Ничего страшного не произошло», — пришла в голову спокойная мысль. — «То тело, конечно, жаль — служить верой и правдой целых полгода способна далеко не каждая тварь в этом лесу, но горевать об этом не стоит». Беспечная уверенность в собственной правоте придала Соле сил. Ведь вправду, ничего не случилось. Маглы, рыскающие здесь целую неделю, наконец-то мертвы. Никто не будет ей мешать. Разве это не замечательно? Удовлетворённо усмехнувшись, она наклонилась к земле, разглядывая мёртвого мужчину с широко распахнутыми от страха глазами. И как подобные идиоты доживают до своих лет? Сунуться в подобное место без провианта и проводника только самый последний кретин, не ценящий свою жалкую жизнь. Вот его друг был подготовлен гораздо лучше. За что и получил гораздо больше… А вот змею жаль. Да-а, очень жаль… С Нагини она, конечно, не сравнится, но всё равно могла бы помочь… Засмотревшись на собственную тень, отражающуюся в бездонных зрачках убитого мужчины, Сола вновь провалилась в темноту и очнулась уже на диване с флаконом обезболивающего зелья в руках. Машинально прихлебнув из него, она прикрыла глаза — свет лампы показался ей настолько резким, что глаза заслезились, а голова разболелась с новой силой. «Лампа? Откуда в лесу лампа?», — подумала ей. Там, где она живёт нет и не было такого света. Да он и не нужен. Свет лишь мешает. Отпугивает даже самое смелое зверьё и привлекает незваных гостей. «Проклятые маглы вновь лезут не в своё дело», — пришла ей в голову брезгливая мысль, додумать которую она не смогла — помешал знакомый голос. — Поттер? — негромко позвал её кто-то. — Поттер, ты слышишь меня? Сола, да ответь ты мне! — потеряв терпение, человек рявкнул так громко, что Сола охнула и очутилась лицом к лицу со Снейпом. Тот облегчённо вздохнул и придержал флакон, предлагая сделать зелье. Пить незнакомую дрянь и рук зельевара Сола не собиралась, а потому попросту оттолкнула чужую руку. — Снейп? — хрипло позвала его Сола, не совсем понимая, как именно он здесь очутился. И, что самое интересное, как здесь оказалась она? Это ведь не то место, где она была. Совсем не то. Здесь пахнет магией и домом. Откуда здесь дом? И куда делись тела безмозглых идиотов, что лежали на грязном валежнике будто сломанные куклы… Снейп снова встряхнул её, не дав вернуться к тем мыслям, но привлёк новые. Куда более тёмные. Выпрямившись, она мельком поглядела по сторонам в поисках палочки, но не нашла её. Ещё более подозрительно прищурившись, Сола наклонила голову в бок и спросила: — Откуда ты здесь взялся? — Где — здесь? — мягко спросил он, касаясь её обжигающе горячими руками. — В И… — начала было Сола, но резко замолчала. Верить Снейпу? Тому человеку, что отрёкся от неё? Бросил. Оставил. Предал… У неё есть то единственное объяснение, которое Снейп сполна заслуживает… А вот палочки, чтобы одарить им зельевара — нет. — Сола, послушай меня, — спокойно, будто говоря с душевнобольным человеком произнёс Снейп. — Тебе нужно проснуться. Сола усмехнулась, обнажая ровные зубы. — Но я ведь не сплю, — нагло заявила она и огляделась внимательнее, подмечая небольшое окно и рыжие макушки незнакомой семьи. Снейп от такого интереса к комнате не оценил. Напрягся, медленно отводя от неё руки и бросил хмурый взгляд на ещё одного мага. Рыжего. — Да что с тобой происходит?! — громко спросил взъерошенный черноволосый пальчик, выглянувший из-за плеча рыжей тётки. — Прекрати нас всех пугать и расскажи, что случилось! «Гарри Поттер», — припомнила Сола и поморщилась — громкий голос неимоверно раздражал. «Что случилось… Кто бы ей рассказал, что случилось… Ладно Снейп, но откуда здесь этот фальшивый герой? Почему он не сидит в замке, вместе с ней? Или она тоже здесь? Этого просто не может быть… А его сестра… Она не должна быть здесь… « «Я не могу быть там», — неожиданно ясно подумала Сола и закашлялась, не в силах вздохнуть. Руки снова задрожали, коленки затряслись, а сердце застучали так сильно, что могло легко выпрыгнуть из груди, не будь оно заключено в клетку из рёбер, мяса и прочей ерунды. Нет, нет, только не думать про мясо… Сола содрогнулась, вспомнив как неестественно выгнулся один из мужчин, что лежал сейчас в том лесу. Про то, как хрустели её собственные рёбра, она вовсе старалась не вспоминать. Вытянув перед собой руки, она уставилась на обломанные ногти и расцарапанные до крови ладони. С трудом сдержав тошноту, неожиданно подкатившую к горлу, она продолжила осмотр. Ничуть не стесняясь профессора, Сола приподняла футболку и дотронулась до целых рёбер. Царапин от ногтей на теле не было. Синяков — тоже. Обычная бледная кожа с редкими родинками, рассыпанными по всему телу. Даже шея и позвоночник оказались целыми — она около минуты щупала и то и то, боясь отыскать хоть что-то, что позволило бы подтвердить о реальность того ужаса и, одновременно, желая этого. Следы могли доказать, что всё это действительно было. Было, а не просто привиделось ей. Ничего не найдя, Сола прикрыла глаза и громко сглотнула, пытаясь понять, где реальность, а где сон. Да и сон ли? Сжав голову в руках, Сола хрипло дышала, лихорадочно пытаясь понять, что именно произошло. И, что самое главное, что теперь делать? В голове билась одна важная мысль — про этонельзя рассказывать.Никому. Никогда. Про это лучше вообще не думать — пережила она это в детстве, значит и сейчас всё должно получится. Придя хоть к какому-то решению, она распахнула расширенные от ужаса глаза и уставилась на бледного Снейпа. — Профессор, — прохрипела Сола, коснувшись его темной расстёгнутой мантии, накинутой поверх простой хлопковой рубашки с вырезом вместо пуговиц. Снейп был реальный. Из плоти и крови. Он дышал, двигался, разговаривал… И смотрел на неё испытывающим взглядом. — Что это было? Снейп немного помолчал, затем кивнул и выдохнул. Расслабился, будто из него выпустили весь воздух придвинулся ближе. — Всё уже прошло, — скорее себе, чем ей заявил он и притянул её к себе, неловко гладя по растрёпанным волосам. Прильнув к его груди, Сола медленно вздохнула, ощущая запах корицы вперемешку с кофейными зёрнами — не лучший выбор для позднего вечера и начала медленно расслабляться. Размеренный стук его сердца успокаивал, не давая сосредоточиться на тех мыслях, что крутились у неё в голове. Даже всепожирающая тьма, вперемешку со страхом стали медленно рассеиваться, оставляя за собой лишь смутную тревогу. — Мы ведь в Норе, профессор? — шёпотом спросила Сола, спустя пару минут. — Я ведь всё время была здесь и никуда не выходила? — Да, Сола, мы в Норе, — подтвердил её слова Снейп, даже не попытавшись насмешничать. — И ты всё время была здесь. Всё многочисленное семейство Уизли и твой брат с лёгкостью могут это подтвердить. — Хорошо, — невнятно буркнула Сола, продолжая считать количество ударов его сердца. Неужели, ей придётся рассказать весь тот бред, что ей привиделся? Да и привиделся ли? Сола могла бы поклясться, что это выглядело так реально… Так, будто она по-настоящему была там. Была тем существом, что убило тех мужчин… Нет, нет, она не может. Этого делать нельзя.Но почему? — А где ты могла бы быть? — осторожно спросил Снейп, когда она отстранилась от него. Сола лишь слабо махнула рукой. Название местности выветрилось из её сознания. Жаль, что боль в шраме не смогла пройти так же легко. Оглядевшись по сторонам, Сола с трудом разглядела семейство Уизли и Гарри, которого крепко прижал к себе мистер Уизли. Заметив, что Сола обратила на него внимание, Гарри задёргался ещё сильнее, громко прося отпустить его к сестре. Мистер Уизли, настороженно смотревший на Снейпа, лишь поудобнее обхватил его за грудь, не оставляя ни единого шанса вырваться из его хватки. «Интересно, почему?» — отстранённо подумала Сола, вновь переводя взгляд на профессора. — Что ты видела, Сола? — твёрдо спросил Снейп, коснувшись её лица. Поморщившись от его бесцеремонных прикосновений, которые, почему-то вновь стали раздражать, она отодвинулась как можно дальше, и сама дотронулась до зудящего шрама, уже покрывшегося плотной коркой засохшей крови. — Что ты видела? — повторил Снейп перехватывая руки и не давая ей содрать корочку. Ей хотелось промолчать. Или соврать. Соврать настолько правдоподобно, чтобы и Гарри, и всё рыжее семейство и даже Снейп достали платки и принялись рыдать, жалея бедную сиротку, что так переживала о смерти родителей. Подобные истории хорошо её выручали — учителя не приставали с вопросами, а психологи вовсе начинали обходить стороной, не желая связываться со столь проблемным ребёнком. Она могла бы соврать. Но не стала. Сумела пересилить внутренний голос. Заглушить его. Прогнать. — Сначала был лес, — глухо начала Сола, стараясь не смотреть на брата. — Я… Я не знаю, какой именно, но точно не наш. Там… там немного другие деревья, — смущённо пояснила она, невесть что чего испугавшись, что все обвинят её во враньё. — В него мало кто ходит — люди бояться близости к болотам, да и делать в нём особо нечего: не растут ни ягоды, ни грибы… А животных и вовсе всё меньше и меньше становится… — кашлянув, Сола замолчала, не желая пояснять из-за чего они умирают. Поёрзав на месте, она продолжила, решив не развивать эту тему. — Пару дней назад в него забрели двое мужчин… Всё рыскали и вынюхивали, надеясь разгадать причину… Желая снять интересный репортаж об обитателях леса. Вот и нашли одного… Обитателя. — И он их убил, — констатировал Снейп, ничуть не удивившись её спутанному рассказу. — Да, — безэмоционально ответила она, пристально вглядываясь его лицо и понимая — он не испугался её. Она рассказала ему о том, что видела и он поверил, что это не выдумка. Поверил ей. — Кто кого убил? — вопросил Гарри. Наконец-то вывернувшись из рук мистера Уизли, он подошёл к Соле и схватил её за руки, прижав к себе также сильно, как и Снейп до этого. Глубоко вздохнув, профессор встал с дивана, машинально подобрал одну из подушек и положил её рядом с опрокинутым креслом, а потом ответил: — Тёмный лорд, Поттер. Это был Тёмный лорд. Громкий вскрик миссис Уизли и звон разбившегося стекла, по мнению Солы, был достойным завершением этого, по истине безумного, вечера.