Не оставляй меня

Удержать не смогли, Мы устали, нам очень трудно. Я совсем одна, ты пойми, Без любви ничего не нужно.¹

Медленно прогуливаясь по Чистым Прудам, Маша без устали рассказывала Павловой про свое детство. Пребывая в шоке от произошедшего утром, девушка на удивление хорошо держалась. Не каждый готов был с энтузиазмом говорить о прошлом и семье, зная, что в эту самую минуту могла оборваться жизнь родного человека. - А что еще помните про папу? - искренне поинтересовалась Ирина. - Да не знаю. Нормально все было. Он работал постоянно. Не много виделись. По вечерам. На выходных могли в парк поехать. - Понятно. Не очень близки были, да? - с сожалением уточнила заведующая, прислушиваясь к хрусту снега под ногами. - Не знаю. Наверное, нет. Я не хочу об этом разговаривать, - Маша остановилась и посмотрела в вечернее небо. - А вы? Вы близки с папой? - Я Вам больше скажу. Он для меня самый родной человек на всем белом свете, - Павлова пронзила шатенку взглядом. - А Ваш первый муж? - в голосе второй читалось недоверие. - Ой, черт его знает, где он теперь. Нет, конечно! Ире стало невероятно чудно от того, что она сейчас с иронией вспомнила Николая. Казалось, не так давно она рыдала в подушку из-за того, что он завел себе молодую любовницу и их браку пришел конец. - А сын? - не сдавалась Маша, прищурив черные глаза. Сердце больно сжалось, а к горлу блондинки подступил ком. Ей совсем не хотелось бередить старые раны. Однако плохое предчувствие подкралось незаметно и прошибло током в области поясницы. В воспоминаниях всплыла картина, как она на инвалидной коляске пересекает дорогу на красный свет после заявления сына о делении имущества. Ей тогда не хотелось жить. И только один человек смог вселить в нее веру в лучшее - Гена. Он всегда ее оберегал. И в итоге не позволил ей остаться в одиночестве, брошенной, искалеченной и без жилья. - Живет в Польше, - Ира нервно сглотнула. - Женат. Ребенок, - с горечью добавила она, осознавая, что так и не увидела Агнешку. - Вообще я не хочу об этом говорить, - теми же словами закончила Павлова. - Ну тогда давайте просто погуляем? - Маша указала рукой вперед, где улицы были красиво освещены новогодними гирляндами. - Давайте. Заведующая обрадовалась тому, что ей не придется дальше отвечать на вопросы. Меньше всего она хотела объяснять дочери Кривицкого, кто такой доктор Брагин и почему он так трепетно к ней относится, не отходя от нее ни на шаг. Но более того, Ира не сумела объяснить самой себе, как так получилось, что самым родным человеком для нее был Гена, а жить она не могла без своей любви к Олегу. Дни сменяли друг друга с привычной скоростью, но для Павловой время остановилось. Маша жила вместе с ней в квартире отца, которую была готова разделить при удобном случае. Эта тема выводила заведующую из себя. Она не понимала, как можно говорить о завещании при еще живом человеке. Только вот Пастухов с ней бы не согласился. Шел четвертый месяц, как Кривицкий оставался в реанимации без улучшений. И по факту Маша жила одна, потому что зав отделения приходила домой только за сменной одеждой и чтобы принять душ. Олега больше не было рядом. Ира попросила его больше не заниматься Геной, и переложила всю ответственность на Петра Викторовича. Павлова намеренно избегала Брагина, но сердце ее разбивалось на части. Она не могла и дальше предавать Кривицкого, не могла мечтать оказаться в любимых руках другого тогда, когда сердце ее мужа, сердце человека, кто год назад ее саму спас от погибели, могло перестать биться. И очень вовремя, по мнению Иры, у Брагина появились свои дела и проблемы, и он оставил все попытки быть ближе к своей начальнице. Его дочь Тамара сообщила о смерти дедушки, и Олег с Нарочинской решили забрать ее к себе. С непростым характером дочь Эммы задавала новый ритм жизни в семье Брагиных, хотя втайне девочке очень нравилось быть старшей сестрой Катюши и Левы. Ото всего этого голова Брагина шла кругом. Сидя в долгожданной тишине за большим столом при тусклом свете, хирург долго думал про свою жизнь и про тех, кто его окружает. Ему казалось, что он не справляется ни с чем. Тамара называла его Олегом, а не папой, выражая явный протест. Она все время надевала наушники, будто хотела отгородиться от всего мира и прежде всего от отца. Любые попытки Марины разговорить девочку-подростка были безуспешны. А однажды, при очередной стычке, Тома высказала все мысли самой Нарочинской вслух: - У тебя никогда не было времени на меня! Тебе важна только твоя работа и жизни чужих людей! Когда последний раз ты просто говорил со мной? И не делай вид, что я тебе все еще интересна! Ты бросил меня и появлялся только тогда, когда у тебя уже не было другого выбора! Воспоминания о недавнем скандале, после которого папа и дочь успели более-менее помириться, прервал звонок мобильного. - Да, Ирина Алексеевна, - ответил он с неким раздражением, и тут же отругал себя за это. - Олег, это я... Павлова... - зачем-то представилась она растерянным голосом. - Ты бы не смог срочно приехать в больницу? Я знаю, что у тебя выходной, но ты мне нужен срочно. Сердце Олега екнуло. Она наконец-то позвала его. И он понял, что всегда выбирал и будет выбирать ее. Но тихие шаги дочки и ее появление на кухне с недовольным видом отрезвили врача. - Что случилось? - только и спросил он. - Пастухов сделал КТ, - Ира проглотила ком в горле, - и диагностировал Гене отек мозга второй степени. - Ирина Алексеевна, я сейчас не могу приехать. Брагин закусил губу, представляя, как меняется состояние Павловой: от истерики до полной безысходности. Он никогда не отказывал ей в помощи. Он всегда был рядом и приезжал по первому звонку. Всегда, но не сегодня. И Олег даже не мог предположить, что именно в эту секунду с Ирой происходит то, что будет уже не исправить. - Я созвонюсь с Пастуховым. А завтра утром буду сразу на работе. Павлова подняла голову к потолку, чтобы хоть как-то остановить слезы. Она не могла сказать ни слова, полностью чувствуя на себе выражение "морально убита". Молчание начальницы встревожило врача. - Ирина Алексеевна, Вы меня слышите? Ирина Алексеевна? - опять позвал Олег. Павлова не молчала, истошный вопль разрывал ее изнутри. "Ирина Алексеевна". Душа разбивалась с треском на части, вырываясь наружу через солнечное сплетение. "Я сейчас не могу приехать". Стекло билось и билось с таким звоном, что хотелось заткнуть уши. "Нужно быть готовой ко всему". Хотелось покончить с собой. Хотелось начать кричать так, чтобы ее крик заглушил всю боль, все прошлое, настоящее, будущее и когда-то ей сказанное: "Я тебя люблю". - Д-да, - заикнулась она, пытаясь сконцентрироваться на одной точке. - Извините, - проговорил Олег, но Ира успела положить трубку. - Я хочу завтра с тобой поехать на работу, - Тамара поставила перед отцом горячий чай. - Можно? - Можно, - тот грустно улыбнулся. - А кто это звонил? - Заведующая нашим отделением. Ирина Алексеевна. Помнишь ее? Мы все вместе в Сочи отдыхали. - Ага. А что случилось? - У нее проблемы. Муж в тяжелом состоянии. - А что с ним? - Ну он находится сейчас в коме, - попытался попроще объяснить Брагин. - Почему? - не унималась Тома. - Давай я тебе завтра все расскажу по дороге в Склиф. Договорились? А сейчас пошли спать. Девочка пожала плечами и с равнодушным видом отправилась в детскую. Брагин взял телефон, раздумывая над тем, не позвонить ли снова Павловой, но понял, что если сделает это, то тут же полетит к ней со всех ног. Рано утром Тамара первая собралась, позавтракала и ждала папу, чтобы как можно скорее отправиться в НИИ Склифосовского. Стоило им появиться в распашных дверях больницы, Тома вмиг оказалась в объятиях Дубровской. - Ничего себе! - воскликнула она. - Как ты выросла! Скоро папку догонишь! - Я скучала, - девочка прижалась к медсестре и еще раз крепко ее обняла. - Я тоже, котенок. Ну что, будешь мне сегодня помогать? - Нина улыбнулась дочке Олега и взяла ее за руки. - Ага, - кивнула вторая, - только сначала папа обещал мне все рассказать про мужа Ирины Алексеевны. - Ничего себе! Да ты тут скоро в курсе всего будешь! - блондинка взмахнула руками. - Ну тогда пойдем, дам тебе халат и бахилы. А папа пока переоденется в ординаторской. Нина выдала все необходимое девочке и, улучив момент, проскользнула в общую комнату. - Спасибо тебе, - искренне поблагодарил врач. - Даже не думал, что она так тебе обрадуется. - А я вообще с детьми лажу, - важно проговорила Нина. - Пастухов ждет тебя в рентген кабинете. - Сейчас подойду. Брагин аккуратно складывал в шкафчик свою одежду, пока его подруга тихо за ним наблюдала. - Ну что ты молчишь?! - не выдержала она, меняясь в лице. - Я же знаю твой главный вопрос! Как там Павлова! Мужчина исподлобья посмотрел на Нину. - Михалыч, мне кажется, она сходит с ума, - медсестра понизила голос. - Помнишь, что со мной было, когда у меня была послеродовая депрессия? - Помню. - Ну так вот, то, что творится с твоей, в сто раз хуже. - И я того же мнения, - сказал сонным голосом Куликов, внезапно появившись из-за шторки, чем заставил друзей вздрогнуть. - Поговори с ней, Олег. - Да я пытаюсь ее успокоить! Пытаюсь подготовить ее! Но у меня не осталось слов! И вы сами видите, что она меня избегает. Черт пойми, что! Брагин захлопнул шкафчик и, застав Тамару в дверях, повел ее в рентген кабинет. Петя по-доброму поприветствовал обоих и разложил снимки перед Олегом. Второму тут же все стало ясно. Никакой надежды не оставалось. - Тут без шансов, - выдохнул Пастухов. - Да я вижу, - Олег облокотился на стол. - Но как мне это сказать Павловой? - Так и скажите, что человек умер, - просто предложила Тамара, не заметив, как за ее спиной в дверях показалась заведующая. - Чего вы его к этим аппаратам подключили и мучаете? Каждый человек имеет право умереть тогда, когда ему это нужно, а не когда вы захотите. - Тамар... - обратился к ней Олег с укоризненным взглядом и тут же увидел дрожащую Павлову. Она затрясла головой не в силах что-либо возразить и быстро покинула рентген кабинет. - Я отведу Тамару к Нине, - настоял Пастухов, - а ты иди к Ирине Алексеевне. Олег, Вам пора поговорить. И не только об этом. Хватит друг друга терзать. - А о чем им пора поговорить? - с неподдельным интересом вклинилась в разговор Тома. - Да избегают они друг друга, - объяснил Петя, - и очень зря. На их слаженной работе все отделение держится. - А-а, ну ясно, - протянула девочка. - Они типа друг друга в игнор кинули, а все вокруг их шипперят? - Ну можно и так сказать, - Пастухов нахмурился. Ухмыльнувшись на рассуждения дочери и обдумывая ее слова, Брагин зашел в палату, где Павлова сидела к нему спиной и раскачивалась взад-вперед на кровати супруга. Ее всю била нескрываемая дрожь, а пальцы впивались в больничное одеяло. - Ира, - трепетно назвал ее по имени врач. - Да? - она даже не повернулась в сторону вошедшего. - Я хочу извиниться за свою дочь, - Олег подошел ближе. - Не стоит, - Павлова отмахнулась и закрыла уши руками, как маленький ребенок. Будь у нее наушники, как у Тамары, подумал хирург, она бы тоже их нацепила, лишь бы его не слышать. - Мы с доктором Пастуховым обсудили ситуацию, - сменил тему врач. - Окончательную смерть головного мозга мы констатировать не можем. Но это может произойти в любой момент. Через несколько дней мы проведем повторное обследование. - Хорошо, - Ира бросила гневный взгляд на хирурга, и ему ничего другого не оставалось, как оставить ее одну. Брагин видел, как она наклонилась над телом мужа и начала трясти его за плечи, крича что-то нечленораздельное. Испугавшись, что Павлова может ему навредить, он ворвался обратно в палату и обхватил ее сзади за руки, поднимая с койки. - Ира, успокойся! Ира! - врач сам едва держал себя в руках. - Отпусти меня! Пусти! - не унималась она. Он силой развернул ее к себе и закинул ее исхудавшее тело к себе на плечо, удерживая ее за поясницу и ноги. Заведующую это немного утихомирило, потому что она побоялась упасть с массивной фигуры хирурга и повредить свою спину. Она позволила себе свисать с его плеча, удерживаясь за лопатки, пока он нес ее по коридору под удивленные возгласы коллег. Почти что выбив дверь ногой, Олег занес зав отделения в кабинет и опустил ее на диван. - Что ты себе позволяешь? - разозлилась Ира. Он не стал отвечать, полез в ее аптечку и вытащил пузырек валерианы. Накапав сорок капель в стакан воды, он сел рядом с женщиной и отдал ей лекарство. - Не поможет... - всхлипнула Ирина. - Я слышать ничего не хочу! Пей! - Брагин отвернулся, и она сделала так, как он сказал. - Ты не... - Я ВСЕ ПОНИМАЮ! - крикнул хирург. - Я сам был на твоем месте в прошлом году. Смотрел, как мой родной человек, моя жена, мама моей дочери и сына лежит здесь и умирает от Эболы. Ты думаешь, мне было сильно легче?! Но нельзя терять самообладание. Нельзя! - Пап, а чего ты кричишь? - в дверь заглянула Тамара и прошла к паре под неодобрительный взгляд блондинки. - Том, ты чего здесь? - растерялся Олег. - Я хотела извиниться, - девочка прошла к заведующей и устроилась на подлокотнике дивана рядом с ней. - Я не хотела Вас расстраивать. И знаете, я бы все отдала, чтобы еще раз обнять свою маму, - с глубокой печалью добавила она. - Но ее больше нет рядом. И никогда не будет. Никогда. Маленькая рука опустилась на плечо зав отделения в то мгновение, когда одинокая слеза скатилась по ее щечке. Ира развернулась к ней и разрешила себя обнять. Тамара аккуратно притянула женщину к своей груди, гладя ее по шелковистым волосам. Павлова вздохнула, крепче обнимая дочь Брагина. И его глаза защипало от подступивших слез. Он ничем не мог помочь ни одной, ни другой. Ему оставалось только дарить им поддержку и любовь. - Кстати, пап, - Тома отпустила Ирину и стерла слезу со щеки, - я совсем не против, чтобы вы были вместе. Ира классная. Мне все в отделении рассказали, сколько она операций сделала и вообще, что она тут самая главная. - Это что еще за Ира? - размеренно проговорил врач. - И не самая главная... - добавила Павлова. - Главврач у нас Полонский Игорь Яковлевич. - Ну окей, - Тамара пожала плечами. - Вообще было бы круто, если бы вы были вместе. Марина меня никогда не любила. А Вам я очень хочу понравиться. И, может, я могла бы жить с вами. Да и папа Вас обожает. - Это тебе тоже в отделении рассказали? - Ирина подперла кулаком голову и с интересом посмотрела на девочку. - Да, - она хихикнула себе под нос, - а у Вас есть дети? - Взрослый сын, - заведующая кивнула. - Он живет в Польше со своей семьей. - Вот и отлично! - обрадовалась Тамара. - Сможете взяться за мое воспитание. Может, я еще по вашим с папой стопам пойду. - Том, - вклинился в их беседу Олег, - Ирине Алексеевне есть чем заняться и без твоего воспитания. - Ну ясно... - поникла девочка и встала с подлокотника. - Я пойду. - Тамара, - остановила ее заведующая, - а давай с тобой и с папой съездим погулять как-нибудь? Жить пока нам вместе никак не получится. Но ведь сначала можно узнать друг друга получше. Идет? - Идет, - дочь Брагина вновь улыбнулась. - Принести вам кофе? Тут вкусный недалеко продают. - Одна ты не пойдешь, - возразил мужчина. - Но тут же совсем рядом, - запротестовала Тома. - Возьмешь меня с собой? - Ира попыталась все обыграть. - Я с утра еще ничего не ела и не пила. - Конечно. Я только Нине халат отдам. Закрутившись во внезапно свалившихся с неба заботах, Павлова сама не поняла, как перестала плакать и накручивать себя. Олег помог ей надеть пальто и, приобняв за талию, вышел с ней к посту регистратуры. - Нина, если что-то случится, сразу звоните мне. Мы скоро придем. - Хорошо, Ирина Алексеевна, - медсестра одобрительно качнула головой и обратилась к Олегу, смотря, как Тамара берет Павлову за руку и они идут на улицу. - Михалыч, вы вместе?! Вы поговорили? - Мать, умоляю, не спрашивай меня сейчас ни о чем, - он отгородился руками, но не смог скрыть благостную улыбку. Хорошее настроение друзей улетучилось, когда в распашные двери зашла Нарочинская. - И что все это значит? - она округлила глаза, указывая большим пальцем за себя и намекая на то, что столкнулась с Ириной Алексеевной и Томой на улице. - Они просто пошли за кофе, - выдохнул Олег. - С Павловой? Брагин, ты вообще нормальный? Ты зачем ее отпустил? Павлова не в себе, того и гляди либо кого-то зарежет, либо покончит с собой! - Марин, - оборвал ее муж. - Тамара моя дочь. И Ире пойдет общение с ней на пользу. Ее необходимо чем-то отвлечь. - Ире?! Боюсь спросить, чем еще ты ее отвлекаешь. - А ты не бойся, - вдруг выпалил Олег и пронзил жену честным взглядом. - Хочешь знать, спал ли я с ней? Дубровская широко распахнула глаза, когда Нарочинская замахнулась и дала пощечину мужу. - Дома поговорим, - выдохнула она, оборачиваясь на немногочисленных посетителей. Апрельское утро принесло с собой солнечные лучи, пробуждающие землю от спячки. На посту регистратуры на удивление было тихо и спокойно. Тамара больше не появлялась в Склифе после разборок Олега и Марины. Вспомнив про семью Брагина, Нина отогнала от себя грусть и решила присоединиться к коллегам в ординаторской. Коллектив что-то активно обсуждал с улыбками на лицах. - А вот и наша Нина Дмитриевна, - Женя подошел к ней и передал чашку. - А у ребят новости, - он посмотрел на Инну и Волошина. - Мы расписались, - хором произнесли врачи. - Ух ты! - Дубровская всплеснула рукой. - Вот это да! Молодцы! - Только вот нас не пригласили, - в шутку заметил Брагин. - Вот именно поэтому мы и собрали вас здесь, - объявил Андрей. - Мы, а точнее Игорь Яковлевич, хотим устроить красивую церемонию в загородной усадьбе. Но чуть позже. - Да, когда будет потеплее и все распустится, - согласилась Инна. - И папе нужно время, чтобы все организовать. - Но в любом случае мы вас всех ждем. И тех, кого сегодня нет. Надо им передать, - Волошин обратился к Нине. Прерывая беседу, дверь открылась, и в ординаторскую, словно тень, зашла Павлова. Она заметно постарела за эти месяцы. Корни волос отрасли - ей было не до парикмахерской. Макияж сделан небрежно и на быструю руку. Она оторвала взгляд от пола и с безразличием посмотрела на коллег. - Простите... - зачем-то извинилась она за свое появление. - А у вас не найдется кофе? Мой закончился. Брагин силой удерживал себя на месте, чувствуя пристальный взгляд жены. - Да, конечно, - кивнула Семенова. Юлия Геннадьевна налила заведующей чашку свежесваренного кофе, но та едва ее удерживала трясущимися руками. - Ирина Алексеевна, - начал Волошин, но получил от супруги удар локтем в ребро. - Извините. Вам сейчас, конечно, не до этого. Но и сказать мы не можем. - Я слушаю, - равнодушно ответила блондинка, кинув быстрый взгляд на Олега. - Мы с Инной вчера расписались и собираемся отметить это событие. Будем рады, если Вы надумаете тоже присоединиться. Место и время обязательно сообщим. - Андрей Яковлевич, - зав отделения качнула головой, - спасибо, но Вы сами понимаете... - Да, Ирина Алексеевна, конечно, - поддержала ее Инна, - все в порядке. - В любом случае поздравляю. - Мы за вас очень рады! - просияла Марина, и эта безудержная радость невероятно контрастировала на фоне с убитой Павловой. - Я вот, например, всегда с содроганием сердца вспоминаю наш день свадьбы. Но все равно этот день был особенным. День, когда мы с Брагиным стали навсегда одним целым. - Навсегда ли? - усмехнулся Сережа, и получил в свою сторону убийственный взгляд от нейрохирурга. - Я не поняла, Куликов! Ты сомневаешься в нас? - Нарочинская пыталась свести все к шутке, но выходило плохо. Ординаторскую наполнила напряженная обстановка недосказанности. - Ну за столько лет семейная жизнь может поднадоесть, - оправдался врач. - С детьми и нашей работой времени-то друг на друга почти не остается. - Мы справляемся, - отрезал Брагин, наблюдая за Ириной Алексеевной и тем, как она переводила взгляд с одного коллеги на другого, не проявляя никаких эмоций. - А вообще Куликов прав, - согласилась Марина, обращаясь теперь к мужу, - мог бы и устроить нам романтик. В каком-нибудь отеле, - она закусила губу и вожделенно посмотрела на Олега, прислонив ладонь к его груди. - Только ты и я. У нас сегодня как раз свободный вечер. - Друзья мои, полегче! - с беспокойством выпалила Дубровская. Медсестра хотела всем напомнить, что тут находится заведующая, но та уже развернулась и вышла из общей комнаты, оставляя врачей дальше радоваться свадьбе Волошиных и строить планы на счастливое будущее. - Я тоже пойду, - Нарочинская с победным выражением лица прошла к двери, - и, Брагин, я на полном серьезе сказала про вечер. Она послала ему воздушный поцелуй и махнула остальным на прощание. - Черт, черт, - запаниковала Нина, как только Марина удалилась. - Михалыч, там Павлова, наверное, с ума сходит! - Да, хреново получилось, - поддержал Волошин, кто был в курсе всего произошедшего в отеле зимой. - Я не могу, - побледневший, Брагин в прострации потер лицо, - Ира запретила мне приближаться к ней и к Кривицкому после того, как все ей растрепали, что тут учинила Нарочинская. Я сделаю только хуже. - Твою мать... - выругалась Дубровская. - Тогда я пойду! Проведаю ее. - Спасибо, - сердечно поблагодарил хирург. - Я пока побуду за тебя на посту. Друзья разошлись в разные стороны, но в комнате было уже не до веселья. Даже новоиспеченные супруги стояли рядом друг с другом со скорбными лицами. - Господи, когда же это все закончится, - вздохнула Инна. - За что все это Павловой? Уж была бы она с нашим Олегом! Кривицкий все равно овощ! - Инн! - прервал ее Андрей. - А что?! Да, я представляю, что это невыносимо! Она чувствует себя обязанной. Постоянно переживает за Геннадия Ильича. Но она же просто себя заморит. Она сама гонит от себя Брагина, но при этом любит его и все равно гонит. И почему тогда страдает, ведь это ее решение! - Почему, почему... Потому что, как в той песне, не могут жить в разлуке лебеди¹, - Юля грустно посмотрела на Сережу. - Но мы им никак не поможем. Куликов приобнял шатенку за плечи, утыкаясь лбом в ее висок. Каждый из врачей невольно стал частью этой необъяснимо сложной головоломки. И ни один гений не смог бы собрать ее и расставить все по своим местам. Щеточка туши ходила ходуном в руках заведующей. Устроившись перед зеркалом, она не видела за пеленой слез того, что делает. Бросив попытки накрасить глаза, она схватилась за помаду, но не удержала и ее, и та рухнула на пол. Ира достала румяна, открыла их и тут же со вздохом закрыла, бросая на пол к помаде. За ними из косметички отправились кисти, карандаши, салфетки. - Ненавижу! Ненавижу! - закричала Ира и принялась за вещи на столе. На пол полетел ее ежедневник, бумаги и ручка. - Ненавижу! Она схватила компьютерную мышку и швырнула ее об стену, заходясь в рыданиях. Уже пустая чашка из-под кофе с грохотом разбилась об пол. Из груди заведующей вырвался истошный вопль. Затем еще и еще. - Ненавижу! Она опрокинула кресло, взялась за канцелярский нож и выдвинула его на полную, чтобы изрезать в клочья кожаный диван. Тот самый, за который когда-то закатилась монетка, предрекая судьбу борющегося с онкологией Брагина. Эта мысль добавила боли, и все тело женщины заломило. Она сама не заметила, как нож впился в ее ладонь и из пореза начала сочиться кровь. Она не могла остановить слезы, не могла побороть громкие всхлипы. Прижимая нож к себе, она упала на колени и в агонии раскрыла рот. - Боже мой, Ирина Алексеевна! Дубровская кинулась к ней, а за медсестрой в кабинет влетела и Семенова. Нина забрала нож, Юля быстро осмотрела рану и полезла в шкаф за аптечкой. - Я не могу... Не могу... - выла зав отделения, находясь в объятиях Нины, которая затащила ее с пола на диван. Юля обработала порез и перевязала рану бинтом, устраиваясь по другую сторону от начальницы. - Ирина Алексеевна, Вам нельзя одной, - тихо проговорила гинеколог. - Хотите пожить у меня? Я тут совсем рядом. - Мы будем по очереди дежурить у Геннадия Ильича, - пообещала Нина, но Ира заплакала только сильнее. - А с Брагиным я поговорю! С каждым вздохом и стоном заведующей обеим врачам становилось все очевиднее, что таилось в ее слезах: Ира не была уверена, что все еще по-настоящему хочет, чтобы Кривицкий приходил в себя и тем самым стирал Брагина из ее жизни и воспоминаний. И от этих греховных мыслей ей самой не хотелось жить. И возможно истошные крики "ненавижу" она адресовала самой себе, а вовсе не Олегу, который этой ночью собирался заниматься любовью со своей женой. - Ирина Алексеевна, - в кабинет без стука ворвалась медсестра Галя. - Он очнулся! - Что? - Павлова медленно поднялась с дивана. Как часто она представляла, что услышит эти слова. И вот теперь ей в это совершенно не верилось. - Геннадий Ильич очнулся! У него Пастухов и Брагин. Нина и Юля наблюдали за тем, как шокированная начальница, словно зомби, оглянулась на них и побрела в палату к мужу. Петя успел снять пациента с ИВЛ и сейчас спокойно с ним говорил и спрашивал о последнем событии, которое тот помнил. Ира тихо вошла, и Брагин с ужасом посмотрел на нее: все ее лицо отекло от слез, одежда помята, а рука перебинтована. - Ира, ты здесь! - воскликнул Кривицкий, словно он и не находился в коме четыре месяца. - Я всегда была здесь, - сухо ответила она. Олег подошел к заведующей и для опоры встал рядом. Но начальница и головой не повела в его сторону. Она все смотрела на мужа, чье лицо постепенно оживало и приобретало краску. - Геннадий Ильич, нам придется с Вами сделать КТ. И взять несколько анализов, - Петя посмотрел на зав отделения. - Все-таки отек мозга мог дать осложнения. - Делайте, что нужно, - кивнула она без намека на эмоции. - Не надо! Зачем? Я прекрасно себя чувствую! И очень хочу домой! Капризы Кривицкого звучали так естественно и привычно, будто он никогда и не чувствовал себя плохо. - Олег, ну хоть ты ей скажи, что я… Но на этих словах Брагин обошел блондинку и вышел за дверь. - Что это с ним? - не понял Гена, но вмиг переключился. - Ира, а ты не хочешь меня обнять? Павлова видела боковым зрением, что Олег все еще стоит у палаты и наблюдает за ними через стекло. Она через силу нацепила довольную улыбку и, не стесняясь Пети, подлетела к супругу и упала в его объятия, целуя его щеки. - То, что Вы очнулись, это только благодаря Ирине Алексеевне. Она никуда отсюда не уходила все это время, - признался Пастухов. - Ира, ну что за дела! - возмутился Гена вместо элементарных слов благодарности. - Вот я выпишусь, запру тебя дома, и только попробуй мне заговорить про работу! Павлова встала с кровати и в последнюю секунду себя остановила, чтобы не заорать на Кривицкого. Она попятилась назад и вышла из палаты, натыкаясь на Брагина. - Мы можем поговорить? - попросил он. Все его нутро рвалось к любимой, чтобы притянуть ее к себе, поцеловать, успокоить. - В кабинете. Олег быстро пошел за заведующей. Траектория ее движения была странной, ей не удавалось идти по одной прямой. Тут вдруг она резко остановилась у двери, поворачиваясь к нему. - Говорите, - скомандовала Павлова. - Мы не… - он указал на кабинет. - Здесь, - она затрясла головой, представляя, какой за дверью бардак. - Что с рукой? - Будем говорить о моей руке?! - нетерпеливо выпалила Ира. - Ну хорошо… - сдался Олег и перешел к делу. - Мне надо уехать в Кисловодск на две недели. Один наш бывший пациент нашел там врача, кто готов взяться за его случай. Но семья пациента очень просит поехать меня с ними и ассистировать на операции. Я хочу взять с собой Тамару. Думаю, поездка поможет нам хоть как-то сблизиться, пока Марина будет здесь с детьми. - На две недели? Ира наконец-то установила с Брагиным зрительный контакт. Белки ее глаз были налиты кровью, а взгляд неустанно кричал от боли. Из всего заявления она услышала только то, что Олег оставит ее одну на две недели. Хотя что там две недели, он не прикасался к ней после тех ночей в Les Art. - Да, я могу взять их за свой счет. - Не надо, - женщина мотнула головой. - Оформляй как отпуск. Когда ехать? - Завтра. - Завтра? - сердце Иры бешено забилось, и это не осталось без внимания Брагина. - Геннадий Ильич очнулся. Ему сейчас нужен будет уход и внимание. Если что, Пастухов здесь. Он свяжется со мной. - Возьми меня с собой? - Что? - Олег не поверил своим ушам. - Шучу, - Павлова истерически хихикнула, скрывая за этим, что она на полном серьезе хотела уехать с врачом. - Что с рукой? - хирург осторожно взял ее ладонь в свою и приблизился. Павлова была готова отдать все, чтобы Олег сейчас ее поцеловал на прощание. Две недели без него. Целых две недели. - Больно, - ее подбородок дрогнул, и она отвела глаза. Брагин притянул ее в свои объятия, нежно погладил по волосам и прижался губами к ее виску. Рука вслепую нащупала металл ручки, и он, захватывая губы Иры своими, завел ее в кабинет. Мужчина прижал ее хрупкое тело к обратной стороне двери, не позволяя ей вырываться и останавливать его. Поцелуй становился глубже, дыхания не хватало, и только тогда он разорвал их связь. - Еще немного, и я вообще никуда не поеду, - улыбнулся Олег. - Я так скучал по тебе, - он коротко поцеловал ее в губы и захватил в кольцо рук, заставляя ее уткнуться ему в шею. Блондинка содрогнулась и зажмурилась, вдыхая любимый запах. Больше всего на свете ей захотелось, чтобы хирург попросил ее провести этот вечер вместе. Вечер перед его отъездом на целых две недели. - Ты такая молодец, - прошептал он в ее волосы. - Ты все преодолела. Выдержала. А он... - Он все еще мой муж, - она вздохнула. - Возвращайся поскорее, пожалуйста. - Хорошо, - Брагин поцеловал Иру и нехотя отпустил из своих объятий. Когда он уходил, Павлова с облегчением и одновременным ужасом заметила, что в кабинете не было никаких следов разрушений. Все было на своих местах, даже компьютерная мышка лежала целая рядом с ноутбуком. Она посмотрела на свои ладони без порезов и бинтов и задрожала. Что было правдой, а что больным воображением? С момента отъезда Олега Ира опиралась только на вещественные доказательства. Заявление на отпуск от Брагина, живой и здоровый муж, выписанный из Склифа, сохраненное электронное бронирование номера в Les Art, новые фотографии Гены и его дочери Маши на Патриарших прудах. - Ириш, - в темную гостиную зашел Кривицкий, осматривая сидящую над бумагами заведующую. - Уже почти полтретьего ночи. - Мне надо поработать. В отделении аврал без Брагина. Мне не хватает времени на отчеты. - Ир, ты не спала ни одну ночь с тех пор, как я вернулся домой. - Я не спала ни одну ночь на протяжении пяти месяцев, - выпалила Павлова, вспоминая, что последний раз высыпалась в объятиях Олега. Предательские мысли выбесили заведующую. - Но это ненормально! - возмутился Гена. - С этим надо что-то делать! Выпей снотворное или… - Я секса хочу, - внезапно горячо выдала Ира. - Чего ты хочешь? - глаза мужчины полезли на лоб. - Секса! Ты же мой муж? - Ну да, но я после операции… - замялся врач. - И я как-то не готов, если честно. - Да ты всегда не готов! Будем исправлять, значит. Павлова встала из-за стола, оставив свою неотложную работу. Тяжело дыша, она взяла руки Гены и положила их на свою грудь. Тот в исступлении стоял и не понимал, что нашло на его жену. - Расстегни, - затребовала она. Гена взялся за верхнюю пуговицу ее шелковой рубашки, но пальцы не слушались, и ему никак не удавалось вытолкнуть ее из петельки. - Не получается, - разозлился Кривицкий. Ира подумала, что Олег бы уже давно разорвал ее рубашку и белье в клочья, повалил на стол и… - Поцелуй меня, - она перенаправила его руки на свою талию, рисуя в воображении карие глаза, но все ощущалось не так. Прикосновения Гены не заводили, а притупляли все инстинкты. Его губы нашли ее, но поцелуй был безжизненный, сухой. Огромная лапа обхватила ее шею, вовлекая в новый поцелуй, но это действие только оттолкнуло заведующую, напомнив о грубости Аленикова. - Не надо, - Ира выставила вперед руки, пятясь назад. - Не понял. Ты же сама хотела… - Уже не хочу, - Павлова проглотила подступающий к горлу ком. - Я за тобой не успеваю! - Оставь меня в покое! Просто оставь! Неужели так сложно оставить человека в покое! - закричала она, смахнула на пол графин с морсом, что разлетелся на мелкие осколки, оставляя красную лужу, и удалилась на кухню. - Ира, я завтра звоню Брагину! Ты невменяемая! - Только попробуй, - она высунулась из дверного проема с бешеными глазами и пригрозила мужу пальцем. - Только намекни ему, и мы разведемся. А теперь иди спать, любимый, - тепло добавила она, расплываясь в умилении. Вернувшись в спальню, Гена взял телефон, открыл мессенджер и быстро застучал пальцами по телефону. Судя по всему, Олегу тоже не спалось, он как раз был в сети. 2:29 Олег, доброй ночи. Извини, что так поздно. 2:29 Что случилось, Геннадий Ильич? Что-то беспокоит? 2:30 Ира. Ты знал, что она не спит от слова совсем уже не первый месяц? 2:30 печатает... 2:30 А сейчас она вообще заявила, что хочет интимной близости! 2:30 Ну это нормально. Вы же все-таки ее муж. Чем я могу помочь? 2:32 Не пойми неправильно! Просто все ее поведение и желания… Это вообще на нее не похоже! Она накупила себе самоучителей, почти ничего не ест. Не спит. Я волнуюсь! Может показать ее специалистам? Отвести к психологу? 2:33 Дождитесь меня. Она все равно никого слушать не будет. Пока не оставляйте ее одну. Не дай бог, решит что-то выкинуть. 2:35 Понял. Буду ждать тебя. Лежа в своем небольшом номере, Брагин поблагодарил бога, что успел провести необходимую операцию. Отпуск приходилось прерывать на полпути. Но Олег подумал, что может это и к лучшему. Уж очень Волошин расстроился, когда узнал, что в день их с Инной церемонии Брагин будет в Кисловодске. - Чего не спишь? - Тамара повернулась к нему, устроившись на второй односпальной кровати. - Ире совсем плохо, - признался врач. - Поехали, - девочка вскочила с постели. - Ну куда мы сейчас поедем? Ближайший поезд только утром. - А, да, - одумалась она. - Тогда поедем утром. - Ты серьезно? А как же наш отпуск? - Пап, нашей Ире нужна помощь. Мы же не бросаем любимых, так? - Так, - прошептал Олег, надеясь на то, что Тома не видит мокрого блеска в его глазах. Белоснежная усадьба Остафьево была словно специально построена для таких торжественных событий. Погода благоволила, и церемония прошла под открытыми лучами солнца, что красиво переливалось в кристаллах на длинном платье невесты. Надеясь, что он сможет сразу увидеться с Ирой на свадьбе Волошиных, Брагин завез Тамару домой, а сам отправился за город. Переодеваясь в костюм и рубашку прямо в такси, он чувствовал, как его охватывает паника, граничащая с безумием. Но как только он приехал на свадьбу, ему стало понятно, что ни Кривицкий, ни Павлова не соизволили явиться на это событие. В течение всего дня Волошин выглядел безумно счастливым, а Инна светилась от удовольствия. После церемонии в одном из залов усадьбы устроили шикарный прием, где пара привлекала все внимание гостей. Но в какой-то миг Олег почувствовал на себе пристальный взгляд. Он оторвался от молодоженов и посмотрел в сторону выхода. В дверях стояла заведующая. Воздушное платье цвета весенней листвы доходило до самого пола, открывая серебряные туфли на шпильке. Плечи были прикрыты шифоновыми рукавами. Платье открывало взору красивые руки, спину и декольте. Обновленное каре светлых мелированных волос было заколото в высокую прическу, обнажая шею, на фоне которой сверкали бриллиантовые, свисающие дорожкой серьги. Брагин забыл, что где-то совсем рядом стоит Марина. Что вот-вот из-за спины Павловой появится Кривицкий. Он пересек зал и настиг начальницу в несколько шагов. - Ты невероятная, - прошептал он на выдохе, замерев в исступлении. - Спасибо, - Ира смущено улыбнулась, опуская глаза за черными ресницами. - Как ты? - Олег тут же считал все эмоции. - Все хорошо, - соврала она. - Гена сейчас придет. Как тебе в Кисловодске? Как Тамара? - Мы пытаемся найти общий язык. Но нужно время. Хирург не мог перестать рассматривать заведующую, и эти движения души уже считала часть коллектива, состоящая их тех, кто все знал со времен зимнего отдыха в отеле. - А, Олег! Здравствуй! - Кривицкий зашел в зал и осмотрелся. - А что вы тут стоите? Пойдемте? Мы с Ирой и так опоздали. - Пойдем, - Павлова дала взять себя под локоть и повести к молодоженам. Брагин до боли сжал зубы, наблюдая за тем, как Кривицкий и Павлова стоят в кругу коллег и поздравляют новоиспеченных супругов. Рука Гены покоилась на обнаженной спине жены, гладя ее позвонки там, где однажды ночью губы врача оставляли горячие отметины. Вдруг Павлова повела головой в сторону Олега, встала вполоборота и вонзилась в него страдающим взглядом. Улыбка не покидала ее лицо, они весело о чем-то поддерживали беседу, но глаза блестели слезами утрат в свете приглушенных ламп. Эти изумруды словно взывали к Брагину с немой мольбой, говоря, что если он сейчас не спасет их обладательницу, то возможно на утро уже будет некого спасать. Олег потер в сомнениях голову и, выругавшись про себя, ринулся в сторону Павловой. Она затаила дыхание, чувствуя приближение своей беды и своего спасения, которые соединились в одном человеке. - Ира, - пальцы Брагина коснулись ее поясницы, и это прикосновение отозвалось током по телу, - пойдем потанцуем. - Олег, но я сам хотел потанцевать с женой, - Кривицкий ухмыльнулся. - Ген… - голос заведующей странно дрогнул. - Вам нежелательно, - соврал Брагин, - вдруг потеряете координацию. - Да, Геннадий Ильич, - подхватил Петя, как ангел-хранитель взаимоотношений Брагина и Павловой, - пойдемте я Вам расскажу про сюрприз, который мы готовим всем коллективом для Волошиных. А Ирина Алексеевна пусть немного отдохнет. - Ну раз так… - Кривицкий состроил недовольную гримасу, но сдался. Ладонь Олега осталась лежать на спине блондинки. Он провел ее к танцующим в зале парам и захватил ее ладонь второй рукой, сначала медленно переступая в такт музыке², а затем кружа быстрее, даря ей чувство свободы и парения над землей. - Как ты? - повторил мужчина, смотря в изумрудные, затуманенные глаза. - Ты приехал, и стало легче, - призналась Ира. - Мне писал Кривицкий, что ты совсем не спишь. - Пустяки, - заведующая засмеялась себе под нос. - Не пустяки. Тебе плохо? - с осторожностью начал Брагин, встревоженно разглядывая партнершу. Смех сменился равнодушным выражением лица, а глаза остекленели, начиная блестеть от подступающих слез. - Займись своей женой, - со злобой отрезала Павлова. - А меня оставь в покое. Она попыталась прервать их танец, но Олег не отпускал ее от себя, и они лишь ненадолго остановились. - Что случилось? Хирург начинал не на шутку нервничать. Он чувствовал, как Ира дрожит и вот-вот расплачется. Десятки посторонних мешали ему понять ее, а ей - открыться. Наедине они могли даже не разговаривать, глаза сами все говорили за них, выслушивали и успокаивали. Брагин взял Иру за руку и вывел из зала под переливы красивой музыки². Без понимания того, куда он ведет ее, Олег дважды завернул за угол, и пара оказалась на улице под ночным небом. Сырой апрельский воздух холодил кожу. Под их ногами хрустел щебень, а дорогу освещал лишь свет люстр, проникающий изнутри через окна. - Зачем ты сюда меня притащил? - теперь все существо Иры выражало страх и смятение. - Гена будет волноваться. Марина будет задавать вопросы. - Да насрать я на них хотел! - не выдержал хирург и взял лицо заведующей в свои ладони. - Скажи мне, что случилось, пока меня не было рядом? - Я просто… - скупая слеза скатилась по щеке Иры. - Что? Ириш, ну что? - врач не находил себе места. - Просто я поняла, как сильно стала тебя ненавидеть. Я очень хочу все забыть. Все, что между нами было тогда. И хочу уволиться, чтобы больше не пересекаться с тобой нигде и никогда! От такого уничтожающего крика Олег отпустил от себя заведующую, она села на корточки, обхватывая себя руками, словно замерзла, и начала рыдать в голос. Полное непонимание ситуации сводило Брагина с ума. И только эта мысль озарила его голову. Павлова сломалась. Она сама постепенно сходила с ума, но никто вокруг этого не видел. Всем было все равно. Все верили в ее «все хорошо, все в порядке» тогда, когда она закрывалась в своем кабинете и плакала до потери воздуха в легких на своих хрупких руках. А теперь и он потерял ее. - Хорошо. Я позову Геннадия Ильича, - тихо сдался Брагин, после чего пообещал, - завтра я напишу заявление об увольнении. Оставайся и работай спокойно вместе со своим мужем. Он кивнул сам себе и выдохнул, смотря за тем, как Ира не поднимает головы от рук, а ее плечи содрогаются от слез. Воздушное платье красиво расстелилось вокруг нее по земле. Если она так хочет, он так и поступит. Она слишком многое пережила, чтобы сейчас мучать ее новыми проблемами. Сердце Брагина было готово остановится в любой момент. И ни один хирург бы ему не помог. На мгновение он даже пожалел, что Павлова спасла его от ранения в подсобке. Он вытер слезы с нижних век и судорожно вздохнул, разворачиваясь и удаляясь прочь от начальницы. Каждый шаг эхом отзывался от щебня в его голове, а руки немели от холода. - Олег!!! - протяжно крикнула заведующая, поднимаясь с земли на дрожащих ногах. И крикнула так, что Брагина передернуло от физической боли. Она бежала к нему по мелким камешкам, а он раскрыл объятия и устремился к ней. Он поймал ее почти сразу, прижимая к себе, утыкаясь в ее шею и целуя, целуя, целуя каждый миллиметр ее кожи, щек, плеч, скул, губ. Она хватала ртом воздух и все равно задыхалась от слез. - Я не знаю, как мне жить… я не знаю, что мне делать… - повторяла она, тут же ища губы мужчины и безбожно в них впиваясь. - Я люблю тебя. Люблю тебя, Олег. - Тише. Тише, любимая моя. Родная моя. Все хорошо. Я с тобой. Я никогда тебя больше не отпущу. Слышишь? Маленькая моя, - Олег стер слезы с ее щек, а она быстро кивала, трясясь в его руках. - Со мной что-то не то, Олег. Я не в себе. Я не понимаю… - Не бойся, ну что ты? Вся дрожишь. - Я неуправляема. Вдруг я причиню тебе вред? Или себе? - Нет, этого не будет. Я не допущу. Ира лишь коротко кивнула. Она верила ему. Только ему. - Послушай меня, - он заправил выбившуюся из ее прически прядь волос, - завтра мы вместе сходим к доктору. - Нет, я не хочу в психушку, - Ира в ужасе схватилась за предплечья мужчины. - Глупенькая моя, ну ты чего? Мы просто попросим для тебя подходящий препарат. Будешь принимать под моим чутким руководством. И очень скоро тебе станет легче. Олег поцеловал в губы успокаивающуюся Павлову. - Там Гена… Марина… - она в безумии оглянулась на вход в усадьбу. - Да, они там. А я здесь с тобой. Не волнуйся ни о чем, договорились? Я могу увезти тебя? Ира рывком вжалась в тело Брагина, давая согласие абсолютно на все. - Я так устала. Мне так больно. Не оставляй меня. Пожалуйста, Олег. - Ну что ты такое говоришь? Как я могу тебя оставить? Мою любимую, мою родную. Иди сюда. Он подхватил ее на руки и понес в ночь, не обращая внимание ни на взгляды в окнах, ни на вибрирующий от звонков в кармане телефон. И только слова звучащей в зале песни доносились до врачей из открытых дверей усадьбы: Я буду любить до конца, До последних морщинок лица, И в сердце любовь храня, Однажды ты вспомни меня. С надеждой в небо смотря, Попрошу опять о большом: «Господи, пусть у нее Все будет хорошо»³.  Исхудавшее обнаженное тело лежало во мраке ночи среди простыней. Брагин не смыкал глаз, рассматривая блики света за окном их комнаты в отеле. Ира вздрогнула и проснулась, резко садясь на кровати. - Я, что, уснула? - Тише, тише, ложись, - Брагин укутал ее одеялом, укладывая обратно, поцеловал в висок, и она свернулась калачиком рядом с ним, под тяжестью его руки. - Спи, любимая. Просто спи. Все будет хорошо. Я тебя люблю. Сколько еще ночей она будет просыпаться в страхе или в панике, он не знал. Но знал, что ни в одну из всех следующих ночей он ее не оставит.