В шкуре героя

      Он действительно утащил её с праздника всеобщего ликования. Ей нужно было к медикам и нужно было отдохнуть. Даже если она старалась держаться на людях, Шисуи слишком хорошо знал это выражение лица аловолосой — то, которое было максимально близко к моменту, когда она потеряет над собой контроль и начнёт грубить всем подряд. К сожалению, не все люди готовы были стерпеть это без неё или понимали, что это был способ джинчурики справиться с эмоциями.       Ру позволила везти её на спине — она вообще была очень тактильная после случившегося с Пейном и его клоном.       — Ты хотел... что-то сказать, когда я затеяла этот безумный разговор с Пейном, — осторожно начала она.       Что же, он действительно хотел, но тогда — да и сейчас тоже — было не время. Она была измотана всем случившимся, и вести задушевные разговоры о морали, долгах и безопасности было не время.       К тому же, очевидно, помимо её отдыха, у них была проблема с тем, что у принцессы были какие-то подавленные воспоминания... кроме тех, которые подавил он. И это ещё один очень серьёзный разговор, который опять-таки было непрактично начинать именно сейчас.       — Думаю, тебе нужно поспать и подлечиться, — вздохнул парень, бережно поправляя аловолосую в своей хватке.       — Ты был недоволен этим решением, — упрямо продолжила девушка. — Мне... не стоило так поступать?       Шисуи вздохнул. Да, точно. Она до сих пор колебалась. Учитывая все то время и тренировки, которые она устроила, чтобы устранить угрозу, убившую её сенсея, было бы странно, отпусти она все так легко. Нару не была из тех, кто легкомысленно мог простить что-то настолько серьёзное. Она действительно поняла мотивы Нагато, но вот это решение и решение отпустить Конан с миром... Он не знал, почему она так резко передумала. Очевидно, не только из-за книги Джирайи-самы, в конце концов в начале дня на поле боя она очевидно была готова пойти на крайние меры.       — Как хороший шиноби я должен сказать, что тебе нужно было устранить угрозу, — произнёс он размеренно. На самом деле они могли добраться шуншином до госпиталя за считанные секунды, но никто из них не торопился этого делать. — Как твой друг я горжусь твоим тяжёлым решением, но мне интересно, что... подтолкнуло тебя на его принятие.       — Я... — принцесса уткнулась ему в плечо и тяжело вздохнула. — Я видела Четвёртого в тот момент, когда едва не сорвала печать.       — Ты хотела сорвать печать? — с тревогой переспросил Учиха, чуть повернув к ней голову. Нару не смотрела на него — больше её занимала полуразрушенная улочка вокруг.       — Я думала, ты умер, — слабо огрызнулась она наконец после довольно продолжительной паузы. — И я не знаю... Я просто подумала, что раз уж все равно сейчас умру, на последок могу хотя бы освободить Ку... Кьюби.       Шисуи остановился посреди дороги и повернул к ней голову уже нормально. Ру так и не осмелилась поднять на него глаза.       — Я знаю, что у вас более дружеские отношения, чем ты говоришь и показываешь окружающим, — медленно произнёс он. — Но ты правда собиралась выпустить озлобленного на людей лиса из-за моей вероятной смерти?       — Ну очевидно, я причиняю одни неприятности самым своим близким, — она оторвалась от него, зло нахмурившись и посмотрев в глаза. — Так что мне действительно хотелось сделать что-то полезное для самого последнего из них в тот момент!       Он не нашёлся, что сказать сразу. Да, было понятно, что Нару ходит по тонкому льду своей психологической устойчивости со всеми последними событиями, но он не ожидал, что всё может быть так плохо.       — Ты никому не несёшь вреда, это наш выбор — защищать тебя, принцесса, — чётко произнёс парень, — а теперь мне нужно будет переспать с мыслью, что ты можешь потенциально впасть в буйство и разрушить всё кругом, если со мной что-то случится, так что давай поскорее доставим тебя медикам.       Шутка была паршивой, он сам это понимал. Тем не менее она фыркнула и вернула голову обратно ему на плечо.       — Возможно, тебе стоит отказаться от тупых планов, в которых ты рискуешь жизнью.       — Забавно, но почему у меня ощущение, что ты описываешь себя? — хмыкнул Шисуи.       Он бы хотел забрать все её волнения себе. И хотя мысль о том, насколько саморазрушительной она может стать, если он пострадает, немного тревожила, он не смог бы её осудить за это. В конце концов Призрак сам был не лучше.       Она слабо ударила его по плечу, оторвав руку от хватки на его шее, а потом вернулась в исходное положение.       — Сделай одолжение — заткнись.       Он слабо улыбнулся — это было уже что-то похожее на обычную её реакцию. И она больше не звучала так, словно развалится в этот самый момент. Хотя оставался ещё один вопрос, и разговор они не закончили — а пока всё не разъяснят, лучше ей не станет.       — Так что именно сказал тебе твой... отец, что ты передумала и насчёт Кьюби, и насчёт Пейна?       Она вздохнула. Тяжело и устало. Он уже и так жалел, что задал этот вопрос, но правильность собственных действий и так заставляла её сомневаться и метаться — стоило пресечь это сейчас.       — На самом деле ничего такого, — скучающе сообщила она, сильнее сцепив кисти между собой — он видел, как напряглись и побелели костяшки, — он просто напомнил мне, что я несу ответственность не только за себя и свою жизнь... но и за те надежды, которые на меня возложили дорогие мне люди.       Шисуи подавил собственный тяжёлый вздох.       — Я не хочу, чтобы это прозвучало так, словно я думаю, что твои обещания кому-либо из твоих близких не имеют значения или ты не должна ценить их надежды на тебя, но, принцесса... Ты никому ничего не должна. Только себе.       Наруто ничего на это не ответила, но хватка на его шее усилилась. Он полагал, что это добрый знак. По крайней мере, теперь она может задуматься... И сделать выводы, какими бы они ни были.

* * *

      Шисуи доставил меня до больницы — ей тоже досталось, но разрушения были минимальны. Тут на удивление не было раненых, хотя все все равно суетились.       — Цунаде-сама всех исцелила, — произнесла Шизуне, когда мы выловили её и я спросила о странном положении дел в больнице, — но это дорого ей обошлось.       — Что? — встревоженно переспросила я, подрываясь на месте, но Учиха усадил меня обратно, ухватив за плечи, — что с ней случилось? В каком смысле «дорого обошлось»?       — Хокаге в коме, — раздался голос от двери, и, повернув голову, мы заметили Какаши и Ямато, — собран экстренный совет, чтобы назначить временно исполняющего обязанности Каге.       — Разве это не привилегия советника — Шикаку-сана? — недоуменно спросила я, переводя взгляд с одного джонина на другого. На их лицах была написана неуверенность. — Что?       — Цунаде-химе редко использует свой бьякуго на полную мощность, — взяла слово Шизуне-сан, нервно сжимая край кофты, — и хотя пострадавших было не так много, как можно было бы ожидать, она выложилась по полной. Но... Она ведь больше не так молода, как прежде. И эта техника — огромная нагрузка на организм. Мы не знаем, как скоро она откроет глаза... И сможет ли сделать это вообще.       Я сглотнула, отчётливо слыша, как сердце застучало в ушах. Это было несерьёзно. Почему... Почему всегда всё происходит с дорогими мне людьми? И разве я сделала не достаточно, чтобы ба-чан не пришлось напрягаться? Так как получилось, что всего, что я сделала, всё равно не хватило?       «Уймись, малявка,» — посоветовал Курама.       Горячая рука опустилась мне на глаза, притянув к её владельцу.       — Дыши через нос, — на самое ухо посоветовал Шисуи, обжигая горячим дыханием всю ушную раковину. Я вздрогнула, но сделала, как велели.       — Ты плохо себя контролируешь, — заметил Какаши задумчивым тоном.       — Но как тогда получилось, что ты подавила все восемь хвостов? — недоуменно вопросил Ямато.       — Это был Минато, — убирая чужую руку с глаз, сообщила я. Надо делать что-то с этими приступами. Конечно, не одна фильтр-печать не работала как нужно, но, возможно, теперь с режимом санинна... — Он явился, когда печать чуть не разрушилась, и своим уходом потом подпитал её. Ну и кое-что рассказал о том стрёмном парне в рыжей маске, который пытался остановить нас с Ши от встречи с Итачи, — я решила не говорить им о том, что этой информацией владел Курама. О нём можно было рассказать Шисуи, потому что он бы понял, но с остальными я так рисковать не спешила. — Он был тем же самым шиноби, из-за которого девятихвостый взбесился в день моего рождения.       — Он ведь сказал что-то ещё? — мягким тоном произнёс Хатаке. Я приподняла бровь, глядя на мужчину. — Отцам всегда есть что сказать своим детям.       Он ведь понимает, что я сейчас могу в него чем-нибудь швырнуть? Технически никто не снимал запрет на разглашение информации о моей семье. И раз уж он его сейчас нарушает — почему было не сделать этого раньше? Одно дело — исполнять приказ, другое — быть готовым его переступить в любой момент. Это было бы ценным знанием... раньше. В детстве. Когда я нуждалась в нём. Теперь уже было поздно.       — Ну да, — протянула я, выдохнув для успокоения, — мы мило поболтали. Все эти розовые сопли, знаете.       — Не обязательно быть такой язвой, — заметил устало Шисуи, сжав моё плечо. Но я ничего с собой не могла сделать — я снова злилась на Какаши, хотя, казалось бы, он наконец-то перестал вести себя как идиот. Нам стоит перестать давать людям вторые шансы. Каждый раз обжигаемся.       — Да, но в этом часть моего очарования, — отмахнулась я, — но если Шикаку-сан не может замещать ба-чан, то кого могут предложить на эту должность?       Джонины тревожно переглянулись между собой. Биджу подери, только говорите мне...       — На самом деле, — осторожно начал Копирующий, — вместе с Шикаку, АНБУ и старейшинами... к дайме отправился и Данзо-сан.       — Фу, — простонала я, — так, мне нужно к ба-чан. Возможно, я смогу...       — Ты никуда не пойдёшь, Наруто-чан! — строго оборвала Шизуне. — Какой бы силой ты теперь не обладала, твои чакроканалы перенапряжены, и им нужен отдых. Пока я или Сакура не скажем обратного — ты остаёшься в этой палате. Я ясно выразилась?       — Э, — стушевалась я, обменявшись взглядом с Учихой, но он только пожал плечами, — да, Шизуне-сан. Я прекрасно вас поняла.       Так я и сказала. Но на самом деле сидеть без дела было бы глупо. Точно не тогда, когда Шимура может оказаться у власти. И Ши, судя по всему, придерживался того же мнения.

* * *

      Ру была нервной, стуча ногой по полу. Это и не было удивительно, учитывая её больничный и последние новости, которые рассказал Какаши. Они ждали Итачи и Саске, чтобы поговорить, хотя то, что его младший кузен тоже должен был участвовать — было спорным решением. Саске был склонен к вспыльчивым решениям.       — Всё в порядке, — перехватил за трясущуюся коленку принцессу Шисуи, — тебе не нужно волноваться. На самом деле, я слышал, как Шизуне-сан сказала, что тебе нельзя волноваться.       — Я спокойна, — отмахнулась девушка, послушно замирая под его рукой, а потом со вздохом тянется к своей куртке. Э, нет, этого не происходит.       — Раз спокойна — сигареты тебе не нужны, — мягко замечает он, перехватывая пачку из рук девушки, — к тому же, скоро придёт Итачи. Каково будет его только выздоровевшим легким от твоего дыма?       Принцесса недовольно фыркает, ворчит и убирает пачку обратно в карман. Он старается не улыбнуться, потому что это мило на самом деле, хотя она никогда в жизни не признает этого.       Первым приходит Итачи. Он выглядит немного усталым, но куда бодрее, чем был все то время раньше, пока Сакура-чан лечила его недуг. Казалось, тот наконец действительно его отпустил.       — Рад, что ты в порядке, Наруто-чан, — приподнимает уголки губ кузен, и это самое близкое, что он изображал в качестве улыбки за долгое время.       — Как будто таракана вроде неё что-то может взять, — слышится язвительный тон второго его кузена, и в палату заходит бледный, потрепанный и немного злой Саске. Кажется, то, что его отстранили от боя, Учихе-младшему сильно не понравилось, — могла бы обойтись без представления хоть раз, добе.       — Мог бы не быть мудаком хоть раз, теме, — огрызается она.       — Ладно, дети, тише, — применительным тоном произнёс Шисуи и активировал печать со свитка, который ранее вручила ему Наруто. Сам он пока заглушку такой мощности соорудить бы не смог и признавал это, но на активацию его знаний хватало. Особенно если его милая сенсей оставляла ему такую возможность.       Фуин был сложным, хотя шаринган чаще облегчал обучение, чем нет. Проблема была в том, что нельзя просто скопировать стиль мастера и ожидать, что он будет работать у тебя так же хорошо. Велика была вероятность, что печать, написанная по чужому шаблону, вообще не будет работать. Наруто в создании своих шедевров опиралась на расчёты и какое-то загадочное чутьё, которого у него не было. Так что Шисуи приходилось просчитать одну и ту же формулу раза в два больше. Но это было нормально — он знал, во что ввязывается, к тому же он не то чтобы стремился стать мастером фуин. Точно так же, как принцесса даже не старалась особо разобраться в гендзюцу — хотя у неё могло бы хорошо получиться, учитывая, как выглядело её подсознание и как хорошо у неё работала фантазия.       Но в конечном итоге они оба работали в той области, которая лучше всего им подходила, и оба были довольны этим.       — У нас новости, — сообщила Нару, устало вздохнув и растянув ноги на своей койке, — из-за комы ба-чан есть вероятность, что Данзо станет Хокаге. Пускай даже и временным.       — Так, — произнёс серьёзным тоном его младший кузен, подобравшись и присмотрев на аловолосую, — ты немедленно снимешь с меня эту печать, и мы убьём его, пока проблем не стало больше.       — Во-первых, если ты не заметил, я восстанавливаюсь, — сухо заметила принцесса, бросив на него вопросительный взгляд, на что Призрак согласно моргнул, — во-вторых, у нас нет официального разрешения каге, и мне не нужно давать ещё один повод, по которому старейшины смогут повесить на меня обвинения. Я и так... Технически влезла в систему безопасности барьера без разрешения. Ба-чан спустилась бы мне это с рук, но если кто-то из старых перечниц дорвётся до власти, мне это точно припомнят. Особенно учитывая тот факт, что Карин всё ещё здесь, и она лучший потенциальный сосуд, чем я в роли нынешнего. Ну и в-третьих, если ты, конечно, не хочешь стать предателем, убивать назначенного дайме каге — не лучший ход с нашей стороны. Это не значит, что мы не можем пойти другим путём.       — Если ты сейчас предложишь понять его и решить конфликт мирно, я сломаю тебе нос. И Шисуи меня не остановит, — угрожающе произнёс Саске, прищурившись. Наруто фыркнула так громко, что слабое эхо в палате подхватило этот звук.       — Я не собираюсь его понимать, — огрызнулась она, — и то, что я также не собираюсь отрывать ему голову немедленно и размахивать ей на всеобщее обозрение, не значит, что я вообще ничего не собираюсь делать. Просто есть способ умнее. Например, совет джонинов.       — Что? — переспросил Саске, недоуменно моргнув.       — Ну, смотрите, кто-то плохо читал устав Конохи, — фыркнула принцесса, прикрыв глаза на секунду, — Шисуи?       — Совет джонинов имеет право опротестовать решение дайме о назначении нового Хокаге, если сочтёт кандидата недостойным, — произнёс он, ухмыльнувшись ей, — право, которое оставил за Конохой ещё Первый Хокаге, чтобы исключить вероятность того, что технический гражданский выберет кого-то, с кем не будут согласны обычные шиноби. За кем они не пойдут, в ком не будет Воли Огня. Конечно, с момента основания деревни никто так этим правом не воспользовался.       — Не было оснований, — согласно кивнула Нару, — но теперь они более чем веские. И смотрите-ка, у нас есть как минимум два джонина прямо здесь и сейчас. Осталось поставить в известность остальных.       — Большинство рассматривает Данзо как мудрого старейшину и хорошего кандидата на эту роль, — заметил Итачи.       — Тогда, — ухмыльнулась принцесса, подняв на них сияющие озорством глаза. О, он скучал по этому. Ей так шло это выражение лица! — Нам пора открыть им глаза.

* * *

      Хоть я и была полна энтузиазма — заглянуть к Цунаде, обойти джонинов, начать готовить почву против Данзо — мне все равно было нельзя выходить из палаты ещё целые сутки. Биджу побери — ба-чан учила всех своих учеников быть жесткими и беспринципными, когда это требовалось, так что Шизуне-сан, точно так же как и Сакура, была склонна переходить к угрозам и насилию, если пациент плохо выполнял рекомендации.       А на второй день моего здесь пребывания, как раз когда Ши заглянул ко мне в обед, на пороге палаты появились масочники, но не в обычной форме АНБУ, а той, которая принадлежала Корню. Учиха поднялся, хмурый и решительный, но я ухватила его за руку, натянув на лицо лучшую свою улыбку.       — Господа, — мягко поприветствовала я, — чем обязаны?       — Узумаки Наруто, — произнёс безликим тоном тот, кто носил маску какого-то хищника. Больше похоже на куницу, но, в отличие от АНБУ Хокаге, корневики свою маскировку не украшали, — вы обвиняетесь в незаконном вмешательстве в оборонную систему Конохи, указом временно исполняющего обязанности Хокаге Шимуры Данзо-самы вас надлежит задержать и запереть до дальнейшего вынесения решения по вашему делу.       Ну что же. Это было ожидаемо.       — Разумеется, — вздохнула я, поднимаясь на ноги и осторожно огладив Учиху по напряженной кисти рук. Ему нельзя было срываться, — я понимаю всю тяжесть своего преступления и пойду вместе с вами. Руки связывать будете?       Шисуи раздраженно вздохнул, но ничего не сказал и не стал меня задерживать — и это было правильное решение, потому что у нас уже был план. И моё участие было в нем не обязательно.       Вернее, не так. Шимура ничего не мог со мной сделать, учитывая мой нынешний статус — если бы вчерашняя героиня деревни вдруг оказалась бы вне закона, у большинства жителей возникли бы вопросы. Конечно, он мог бы попытаться вывернуть всё наизнанку, но в конце концов тут у меня было преимущество. Я общалась с большей частью деревни, и люди знали меня лично. В случае с Учихами — на закрытое общество, которое не стремится к контакту, можно было наговорить что угодно, и люди, которые не могли бы составить своё мнение, повелись бы на эти россказни. Но со мной? В теперешнем статусе это не сработает. По крайней мере не так уж и быстро — а время, это всё, что нам нужно.       Не было смысла сопротивляться. И Данзо вряд ли смог бы что-то со мной сделать физически или психологически — без Орочимару у него не было нужного мастера фуина или мастера над разумом, чтобы что-то со мной сделать... не теперь, по крайней мере. И Курама прикрыл бы меня в любом случае.       «Знаешь, а ведь твой сенсей говорил, что однажды ты можешь сесть в тюрьму, — усмехнулся в подсознании лис, словно почувствовав, что я о нём думаю, — хотя вряд ли он думал, что это будет так».       — Нет необходимости, — произнёс АНБУ-Не, — раз уж вы идете сами.       Ну да, действительно. Если им придётся вести меня в кандалах — это может вызвать кучу неудобных вопросов.       — Великолепно, — улыбнулась я, а потом на секунду обернулась к Ши, сменив выражение лица на более настоящее и мягкое, — увидимся, Учиха.       — Отбывай своё наказание честно, — выдавил слабую ухмылку парень. Он не был счастлив, доволен или спокоен, но он старался держаться. И это было правильно — у него была работа поважнее.       Меня вели верхними путями — за пределы деревни в сторону от горы Хокаге. Дальше, дальше и дальше от центра и официальных камер заключения. Все оставшееся оружие (а большую часть Учиха унёс домой в первый день моего больничного) и печати были изъяты сразу на месте, хотя, очевидно, никто им не сказал, что я могла бы выжигать печати чакрой. Или они действительно этого не знали.       В любом случае, даже если я ощущала легкую тревогу — Данзо не был тем, к кому я относилась бы легкомысленно, он был опасен — рыпаться я не собиралась.       Глаза мне завязали в тот момент, когда мы вышли за пределы деревни. На самом деле для меня это не было проблемой. Во-первых, я была сенсором — вычислить расстояние до барьера, что сиял как новогодняя ёлка для меня, как для его создательницы. Во-вторых, Шисуи столько раз гонял меня по полигону с повязкой на глазу, что я могла теперь даже лишиться зрения и остаться боевой единицей. Показывать этого я не собиралась. Я так часто запиналась, что в итоге кто-то из корневиков просто поднял меня на руки и так нёс всё это время.       Сгрузили меня на землю только у камеры, сняв повязку с глаз. Тут уже никто не церемонился — меня просто втолкнули в тесную каменную комнатушку и захлопнули за спиной дверь, моргнув напоследок видом плохо освещенного коридора.       Сама же комната не освещалась совершенно. Ясно, психологические пытки. Я вздохнула и прогнала немного чакры Курамы по глазам и побрела к тому, что походило более всего на койку — жесткая прямая пластина, вмонтированная в стену. Лежать на ней было неприятно, когда я разместилась на поверхности это стало очевидным, но эта полка — не худшее место, на котором мне приходилось бы ночевать за всю жизнь, а потому я расслабилась и прикрыла глаза, выжидая гостей, которые непременно явятся. Раз уж временно исполняющий обязанности Хокаге, не успев взойти на должность, сразу же меня и арестовал.       Эй, Ку?       «Что?» — ворчливо отозвался лис. Упс, кажется, я его разбудила. Но все-таки...       Давай сыграем в шоги.       Курама ответил очень тяжелым вздохом.

* * *

      Хочется плакать и смеяться, а в итоге выходит не то и не другое.       Он просто молчит, смотрит и сжимает руки до боли, желая не сорваться. Потому что ненависть к Данзо — единственное, что он не может отпустить ещё с тех пор, как тот помешал ему спасти клан. Но Шисуи терпел до этого — делал вид, что не помнит, прикидывался дурачком и ни во что не лез.       Вот только теперь Шимура Данзо приказал посадить Узумаки Наруто под временный арест, до выяснения обстоятельств. И предъявил он ей за контур защиты, тот, что спас их от разрушений, хотя причина наверняка была в другом.       Например, в том, что она слишком умна и опасна. Или в том, что все трое из вымершего клана на мертво с ней повязаны — и пока жизнь этой девушки в опасности, глупости они делать не будут.       Но Шисуи, биджу побери, очень хочется. Хочется броситься на конвой, из-за которого виднеется алая макушка и улыбаются ему лукавые красивые губы, словно говорящие: «Всё хорошо». Только он знает — она врет, храбрится, и ей самой ужасно страшно.       Ведь Узумаки Наруто не дура — она знает врага в лицо и большую часть жизни потратила на то, чтобы не попадать в его поле зрения. Потому что, кто бы что ни говорил — она умеет бояться. И главу Корня она боится до ужаса, хоть и не показывает этого.       А ему хочется прижать её к себе, пригладить короткие волосы и оградить от всего мира. Ещё вчера они были счастливы, она улыбалась ему на очередную глупую шутку, призванную её подбодрить. Но сегодня всё начинается сначала — и несчастья словно идут за ней по пятам, не давая расслабиться.       Принцесса не говорит об этом, но она ненавидит одиночество.       Он останавливает себя от глупостей. Голубые глаза сверкают хитро и решительно — у них есть план, и ничего не кончено. Так что он отступает, выдыхает, стискивает зубы. У Шисуи есть работа, и Данзо ещё пожалеет, что посмел прикоснуться к его принцессе.

* * *

      Прошло несколько часов, может и больше, я устала считать где-то на втором часу — ко мне не приходили, меня не кормили и ни о чём не спрашивали. Полная тишина и темнота — так что я села в позу для медитации и рубилась с Ку в шоги, заняв своё время чем-то полезным.       Стены были экранированы и работали как кандалы, ограничивая использование чакры сидящего здесь, и на них стояли следилки. Но у камеры был изъян — она не работала, пока была открыта дверь.       Очевидно, тот, кто составлял печать, наносил её на стены и дверь на прямую, а не выжигал в пространстве. Это было сделано зря. Потому что на самом деле для меня они не были бы проблемой, возьмись я за них всерьез.       Итак, когда в коридоре наконец раздались тяжелые шаги, прерывающиеся постукиванием, я была готова и подобралась на кровати, встретив тусклый свет и распахнутую дверь с совершенно непроницаемым лицом.       — Удобно устроились? — хриплым тоном произнес старейшина, заходя в помещение и опираясь на свою трость. За его спиной замерло две молчаливые тени. Такие же пустые, как и все прочие в этом месте.       — Тут весьма уютно, Данзо-сан, — дежурно улыбнулась я, — темно, тихо, спокойно — ровно то, что прописала Шизуне-сан. Надеюсь, ваши сотрудники уведомили её, когда уводили меня, все же, как и её учитель, Като-сан, весьма щепетильна в отношении своих пациентов.       — Думаю, мы можем отбросить это притворство в сторону, — холодно отрезал Шимура, подходя ближе. Моей сенсорике это не понравилось, к тому же мне было нужно, чтобы он держался подальше от меня, если я хотела сделать свою камеру безопаснее, — манеры не твоя сильная сторона, Кьюби, каждый в деревне знает это. В отличие от других аспектов твоей жизни, которые ты не держишь на виду.       — Забавно, — заметила я блеклым тоном, стараясь дышать на счет. В крайнем случае я на него нападу. Не лучший исход ситуации, и без Цунаде, которая меня оправдает, это самый быстрый способ оказаться нукенином, но, по крайней мере, это хороший шанс остаться в живых. Не факт, что мне удалось бы убить этого общипанного петуха... Потому что он действительно был сильным. И шиноби, которые обитали в этом муравейнике, хоть и были бездушными... Но тоже были сильными, — я почти уверена, что каждый в деревне знает, что моё имя Наруто. Видимо, до вас информация доходит долго... В конце концов, вы далеко забрались.       — Ты разговариваешь со своим каге, — с намёком на угрозу произнёс Шимура, — и хотя Цунаде разбаловала тебя, девочка, хорошее оружие должно помнить, кому оно служит, чтобы ему не нашли замену.       Это он сейчас зря. Карин была головной болью, но это моя головная боль, и никто бы не тронул маленькую истеричку. Не в мою смену.       — Это оружие, — выплюнула я, — прекрасно знает, кому служит, временно исполняющий обязанности Хокаге-самы, Данзо-сан. И если вы хотя бы на миг задумываетесь о том, чтобы создать нового джинчурики, вспомните о том факте, что другая Узумаки в этой деревне психологически нестабильна и с той дерьмовой печатью, которую вы сумеете поставить, лиса она не удержит. Я же, напротив, из года в год доказывала свою эмоциональную состоятельность... Несмотря на все ваши поверки, разумеется. И я все ещё выступаю за безопасность этой деревни, а не её разрушение.       — О, я бы не сказал, — неприятно усмехнулся Данзо, прищурив единственный глаз. Шрам на его подбородке натянулся и сделал лицо ещё более гротескным и неприятным, — ведь кто-то на днях едва не спустил все восемь хвостов, когда подумал, что чуть не потерял напарника.       — Ну, разве это не делает для вас всё невероятно простым? — улыбнулась я, но ни грамма искренности в этой улыбке не было. И следующее предложение я произнесла с явной угрозой. — Не трогайте Учиху Шисуи — и все останутся целы.       — О, но тебе этого мало, — хмыкнул старейшина, — неисправимая идеалистка, как и твой отец. Веришь, что сможешь добиться мира для деревни мягкими способами, а потому я у власти тебя не устрою никогда. Если бы тогда дурак-Хирузен не упрямился и отдал тебя мне сразу, ты была бы идеальным оружием давным-давно. И знала бы своё место... Что же, эту ошибку ещё можно будет исправить, когда я вернусь с совета пяти каге. Тебе недолго осталось быть такой несовершенной. Скоро ты сможешь служить всеобщему благу так, как должна была это делать изначально.. и ответишь на все вопросы о связанных с тобой странностях. Меня просто съедает любопытство, девочка.       Меня пробрала дрожь от этой речи, но я не позволила эмоциям проскользнуть на лицо. Даже учитывая тот факт, что Курама зарычал в подсознании, абсолютно взбешённый этим человеком и его отношением к нам.       — Желаю приятно провести оставшееся дни до моего возвращения, Кьюби, — развернулся к выходу Шимура, стуча своей тростью, — и для твоего же блага — в следующий раз тебе стоит быть сговорчивее... Я слышал, что это больнее, когда вы сопротивляетесь.       И за ним захлопнули дверь, снова погрузив комнату во мрак. Я непроизвольно выдохнула и сложила печать, проверяя свою работу — все символы на стенах послушно мигнули зелёным. Что же, своего я добилась — в случае чего смогу уйти в любой момент.       Но все же это немного тревожно... Его уверенность, что он может сломать меня и сделать покорной своим марионеткам. Что за технику он приберёг в рукаве, раз так в неё верит?

* * *

      Би мог назвать себя довольно счастливым человеком. У него были два офигенных братана — пускай один из них и не был человеком, это не имело значения — он круто управлялся с катанами и круто читал рэп, чтобы там не говорил Эй.       Всё подпортилось в последние три года. Пропала сначала Югито, а потом поползли слухи, что других хвостатых хватают то тут, то там, короче, наступил полный бедлам. Его брательник вспылил чутка и отправил его тусоваться в храм Облака — сюда, где была одна тоска.       Киллер Би понимал, что это было ради их с Гьюки безопасности, но ему было скучно. Так что, когда чужаки в черных с алым плащах пришли по его душу, он решил, что это идеальный шанс ускользнуть и отправиться к своему хорошему другу — к тому же муза покинула его, а в лесах всегда лучше думалось.       Деревовидный бледныш был не сильным, но вертким, зато акулий парень и правда оказался крутышом. Би не хотел долго с ними возиться, так что создал клона из щупальца и ушёл, а эти дураки-простаки так и не поняли, в чём был его гениальный замысел. Ну что ж, это только их вина.       Зато у него действительно теперь веский повод навестить своих друзей.       Конечно же, Би не подумал, что помимо него при храме оставались наблюдатели, которые отправили Райкаге нерадостную весть. И тот, разумеется, вспылил и на очередное сообщение о сборе Каге впервые за несколько лет ответил согласием. Потому что никто не трогал бы его брата и не уходил безнаказанно. И раз уж эти Акацуки настолько борзые — настал черёд размазать их тонким слоем по земле... Конечно, предварительно вытреся всю информацию, которую знали другие каге. В особенности Хокаге, помнится, двое из организации как раз раньше стояли в их деревне.       Он вернёт своего брата или отомстит за него. А возможно, и то, и другое.

* * *

      Ладно, я нервничала. Возможно, даже и не немного, потому что темнота плохо влияла на меня, особенно после ухода Данзо. Сукин сын отлично знал, как играть на чужих нервах и что стоит сказать.       Именно поэтому последние полчаса (хотя несколько до я мужественно продержалась без колюще-режещего) я провела в обнимку с кунаем, который достала из нательной печати, прижав оружие к груди, и вслушивалась в темноту и движение за стенами этой комнаты.       Наверное, поэтому я никак не могла пропустить прибытие знакомой чакры, да такого эффектного, что пришлось на скорую руку отрубать все следилки и сигналки на стенах, чтобы подать на них ложный сигнал.       — О, кажется, я все же ослеп, — драматично произнёс Шисуи вполголоса, шагнув, судя по звукам, ближе, — что же, не худший исход. Но все же единственное, о чём я жалею, что больше не смогу увидеть великолепное лицо своей напарницы, а ведь оно было такой усладой для моих...       — Ради Шинигами, да заткнись ты, — шикнула я, зажигая на руке технику и оставляя светлячка плавать в воздухе, — каким вообще ветром тебя сюда занесло? Что-то случилось?       Шисуи шагнул ближе и обнял меня, положив голову мне на макушку.       — Поймал тебя, — пробормотал он глухо, обдав горячим дыханием всю голову, из-за чего у меня на мгновение перехватило дыхание, — конечно случилось, тебя увели стремные парни биджу знает куда по приказу психопата, который никому из нас не друг. Знаешь, я был немного обеспокоен.       — Если бы всё стало действительно плохо, — фыркнула я, уткнувшись в знакомую джонинскую кофту. Даже жилет не надел, балда, — я бы сбежала, ты же знаешь. А так со мной почти мирно поговорили и заперли в темной-темной комнате...защиту которой я, возможно, уже взломала, а возможно, и нет.       — Значит, он уже приходил? — отстранился Учиха, приподнимая меня за подбородок и заглядывая в глаза. — Он что-то сказал? Что-то тебе сделал?       — Ничего такого, — отмахнулась я, прикусывая губу и отводя взгляд. Ну, он выглядел преступно мило в полутьме, и я плохо справлялась с тем, чтобы не покраснеть. К тому же впервые с того момента, как Шимура ушёл, мне наконец стало тепло, а не могильно холодно, и я действительно наслаждалась его прикосновениями, — мы взаимно друг другу поугрожали, и он ушёл собираться на...       — Совет Каге, — произнёс вместе со мной Шисуи, устало вздохнув, — да, знаю. Я в его охране по сопровождению.       Я почувствовала, как дыхание перехватило, и вцепилась в Учиху, подняв на него глаза, наверняка слишком испуганные, чтобы можно было бы это не заметить.       — Ты в его охране? — мне стоило больших сил, чтобы не закричать. Заглушка, конечно, работала, но рисковать не стоило. — Какого биджу! Откажись!       — Я не могу, — вздохнул Учиха, — и ты знаешь, почему так. Но, принцесса, я ему не по зубам, это раз. Два, если станет слишком жарко, я все ещё владею хирайшином. И три, мы с Итачи и Какаши уболтали почти всех джонинов, совет проведут совсем скоро. Это значит, что тебя тоже скоро вызволят — и что ты сможешь осмотреть Цунаде-саму, м? Может, даже поставишь её на ноги — ты ведь хотела попробовать лечить её крутой санинской техникой, да?       — Да, вроде того, — хрипло сказала я и уткнулась ему в грудь, обняв со всей силой. Я знаю, что он сильный, и умный, и хитрый, и теперь он точно не попадётся на уловки Данзо, потому что не верит ему и знает, чего ожидать, но... мне было ужасно тревожно. Особенно потому, что раньше он уже охотился за глазами Ши. И учитывая, что мои угрозы его не напугали и он, очевидно, знал о том, что я его недолюбливаю и копаю под него... возможно, он знал тоже об Учихе. И эта миссия была идеальна для того, чтобы напасть на него и убить, объявив предателем.       — Если он хоть на секунду покажется тебе подозрительным — убей его, — глухим голосом попросила я. Ши неловко обнял меня, скользя руками по плечам и спине.       — У, слышать такое привычнее от Саске, чем от тебя, — слабым тоном поддразнил Шисуи, но без особого запала. — Мне отругать кузена за то, что он тебя покусал и заразил?       — Ши, я серьёзно, — отрываясь от него, произношу я, заглядывая в любимые чёрные глаза. Когда они стали такими красивыми и нужными? — Если будет выбор: твоя жизнь или его и твоё прикрытие — выбери себя. Наплевать на план, и даже если тебя объявят нукенином — мне все равно. Просто вернись живым — ты понял?       Учиха моргнул, а потом расплылся в очень мягкой и нежной улыбке, наклонившись ко мне и обдав горячим дыханием мои губы, заставив меня занервничать и замереть. В голове были живы ещё ощущения со дня моего дня рождения и его губы на моих. Он наклонился ещё, а потом едва сместился в сторону и нежно поцеловал меня в щёку у самого кончика губ, так их и не коснувшись. Но этого хватило, чтобы моё сердце зашлось в бешенном ритме.       — К тебе, — серьёзным тоном произнёс он тихо, заглядывая в глаза и убирая мои пряди за уши, — всегда.       Я с трудом вздохнула, приводя себя в относительно норму.       — Хорошо. Потому что теперь ты мне пообещал, Учиха.       — Ну, — лукаво усмехнулся парень, подмигнув мне, — одна красотка угрожала мне, что разрушит наше родное селение, если я умру.       Я слабо фыркнула от смеха, пускай это и вышло несколько нервно.       — Какая безответная особа, — сухим тоном произнесла я наконец, — полагаю, у тебя действительно нет выбора.       — Никакого, — подтвердил Ши смертельно серьёзным тоном, — страшная, хоть и великолепная девушка. Она точно сдержит слово.       С секунду мы смотрели друг другу в глаза с каменными лицами, а потом прыснули со смеха одновременно, цепляясь друг за друга, чтобы не хохотать громко.       Это были самые мирные и счастливые минуты, которые я провела в этой злосчастной камере.

* * *

      Когда через полдня где-то по моим подсчетам сверху послышались какие-то звуки взрывов — я насторожилась. Когда звуки боя и ругани раздались уже на этаже — вскочила на ноги. Чакра того, кто пришёл сюда, была довольно знакомой. И он был не один.       Под знакомый крик «Шаннаро!» я благоразумно отошла от двери. В проходе появилась Сакура и Сай, за плечом которых маячил Итачи, а за ними в коридоре вязали АНБУ Не — Какаши, Ямато и Генма. Вот уж кого не ждали, так это последнего — все наше общение сводилось к тому, что мы время от времени обменивались колкостями, но на этом и всё.       — Эм, — неловко протянула я, — привет?       — «Привет»? — прошипела Сакура, шагнув в камеру, и от её лица мне стало очевидно жутко. — Зачем ты только пошла с Корнем добровольно!       Честно говоря, лицо у неё было до того угрожающее, что я всерьез подумала о том, что просто уйти отсюда хирайшином и дать ей перебеситься. От Данзо я хотя бы могла отбиться. Но поднимать руку на Сакуру? Нет уж, увольте.       — У Наруто-чан действительно не было особого выбора, — мягко заметил вдруг Итачи, положив руку на плечо медикам, что на удивление заставило её остановиться и даже сменить лицо на более мягкое, — если, конечно, она не хотела стать нукенином, но нам всем этого не хотелось бы.       — Как будто как только Цунаде-шишоу очнётся, она позволит этому безумию продолжаться и дальше! — возмутилась Харуно, но без особого запала уже. Ого. Это интересно.       — Да, ну если мы решили бороться с Шимурой законом, лучше этот закон не преступать, — пожала я плечами, осторожно подходя ближе. Розововолосая опасно прищурилась. Ой-ей.       — Возможно, стоило подумать об этом, прежде чем переписывать охранную систему Конохи! — фыркнула Сакура. — Поверить не могу, что ты попалась на чём-то таком простом. В конце концов, в этот раз можно было и попросить, и тебе бы дали разрешение.       Ну да. Вероятнее всего, так бы и было. Но тогда пришлось бы объяснять, как получилось, что фактически я могу совладать с тем, что по рангу ближе к высшему фуину, чем к чему-то ещё, а это были вопросы, на которые я не хотела отвечать пока что.       — Ты в порядке? — нейтральным тоном произнёс Итачи, но я общалась с Учихами слишком часто, потому и смогла различить беспокойство.       — Да, мы просто мило поболтали со старейшиной, — устало отмахнулась я, — твой безумный кузен уже воспользовался хирайшином, чтобы проверить меня. Везучий он, что я переписала к тому моменту охранные протоколы на себя.       — Ну что же, безумство и удача, — протянул Итачи-сан, растянув губы в усмешке, которая мне совсем не понравилась. — Я полагаю, это два качества, которые он перенял от одной девушки, которая ему дорога.       Я в буквальном смысле подавилась слюной, закашлявшись и распахнув глаза. Такие издёвки были в духе Саске, но Итачи-сан...       — Вы же мой любимый Учиха, — заскулила я, надеясь надавить на жалость, — зачем вы так со мной?       — Потому что Шисуи расстроится, если узнает, что этот титул ушёл мне, — произнёс бывший нукенин, — и мой долг как хорошего кузена — вернуть ему его любой ценой.       — Почему вы двое говорите так, словно Наруто и Шисуи-сан не встречаются? — недоуменно спросила Сакура. — Очевидно же, что они друг другу нравятся, что в этом такого?       Я распахнула глаза, повернувшись к Харуно, которая перехватила мой взгляд и нахмурилась, кажется, что-то осознавая.       — Почему ты так на меня смотришь? — возмутилась она. — Вы что, до сих пор не...       — Мы друзья! — оборвала я максимально убедительным тоном.       Какаши молча протянул руку Ширануи, и тот, раздраженно закатив глаза, отдал ему три купюры. Они... делали на нас ставки.       — Вы, ребята, серьёзно? — недовольно произнёс Генма. — Самая сладкая парочка, которую я только видел, и не встречаетесь?       — Мы не сладкая парочка, — резким тоном отозвалась я, сложив руки на груди, — он мой друг и напарник. И всё.       Ширануи моргнул, а потом вздохнул так, словно я ударила его наотмаш, и вдруг рассмеялся.       — О, бедный Учиха, — покачал он головой в каком-то мрачном веселье, — удачи тебе, брат.       — Наруто, — очень тихо произнесла Харуно, блеснув решительными зелёными глазами, — ты пойдёшь с нами на девичник, и мы всё обсудим. В ближайшее время, шаннаро.       У неё снова был этот устрашающий взгляд. И что заставляло её быть такой жуткой?       — Я боюсь, у нас слишком много дел в ближайшее время, — нервно произнесла я.       — Когда мы разберёмся со всеми делами и у нас появится время — мы пойдём на девичник, — твердо пообещала Харуно и добавила с нажимом: — Совсем скоро.       — Да, Сакура, — вздохнула я, смиряясь со своей судьбой, — конечно, Сакура. Как ты скажешь, Сакура.       — Вот именно, как я скажу, — уверенно кивнула девушка и развернулась и вышла из камеры.       Сай смотрел на меня без особого выражения, что, впрочем, было частым явлением.       — А ты что скажешь? — поинтересовалась я вяло.       — Поздравляю с отменой твоего ареста, — натянул он свою фальшивую улыбку.       — Что ж, спасибо, — криво усмехнулась, направившись к выходу из камеры, — по крайней мере, кто-то этому рад.       — Я рад, — пожал плечами Генма, потрепав меня по голове, — но я был бы рад ещё больше, если бы кто-то не повторял без конца «мы друзья». Это сделало бы меня более счастливым и богатым.       — О, значит, без денег вы любить меня не можете, — возведя глаза к потолку, саркастично произнесла я, — что же, эта травма останется со мной на всю жизнь, вы разбили мне сердце, Ширануи-сан. Пойду и поплачу об этом в одиночестве, укоряя судьбу за то, что она свела нас когда-то.       — М-ма, боюсь, с рыданиями в одиночестве придётся повременить, — произнёс Какаши, заложив руки в карманы жилета. — Тебя хочет видеть совет джонинов... У них есть закономерные вопросы, но на самом деле, Данзо признан преступником, и обвинять тебя в чём-то никто не собирается. По большей части.       — Это делает меня счастливой, — кисло сообщила я, — по большей части.       На самом деле то, что, скорее всего, придётся оправдываться за очень многое — а как намекнул Данзо в нашей короткой беседе, у людей были вопросы и много, — меня совершенно не радовало. Но было поздно отступать, и я это знала.

* * *

      Совет джонинов проводили традиционно в зале под резиденцией Хокаге. Сейчас главное место — ниша у дальней стены — пустовало, как и места старейшин — никто не потрудился позвать Кохару и Хомуру на этот праздник жизни.       Ближе всего к передним рядам располагались те, кто был и главой клана, и джонином. За ними шли те, кто заработал себе имя каким-либо способом (например, в последней войне) или являлся протеже главы клана — как Неджи, например. Тот же Генма остался где-то в середине, оставшись рядом с Хаяте — выглядел тот не так плохо, как прежде, к слову. У стен расположились токубецу-джонины и джонины-наставники, назначенные совсем недавно. Там виднелся платок Эбису, хотя заметить его в кипе похожих экипировок было сложно — джонины в большинстве своём носили форму и делали это часто схожим образом.       Итачи-сан и Какаши проводили меня до помоста и остановились по обе стороны. В первых рядах я увидела Иноичи, приветливо кивнувшего мне Шикаку и Неджи, который переминался за спиной Хиаши. Выделялся ещё папа Чоджи, отец Шино и мама с сестрой Кибы — их не узнать было тяжело, фамильное сходство выдавало их с головой.       — Наруто, — поприветствовал меня Шикаку, — мы сожалеем о том, что тебе пришлось пережить после того, как ты спасла деревню.       «Забавно, — заметил Курама, саркастично фыркнув, — видимо, всё, что было до этого момента, не вызывает у них сожаления».       Технически он был прав. Практически — думать об этом означало выкопать себе очень глубокую яму, эмоционально всплеск от которой я сейчас просто не вывезу.       — Ну, учитывая, что после спасения она сама её чуть не уничтожила, — прищурилась Цуна, — возможно, заключение было не таким уж и необоснованным.       — Тогда, возможно, вам стоит вернуть меня на место, — сухо бросила я, сложив руки на груди и приподняв подбородок, — и просто забыть обо всем этом, как о страшном сне. В конце концов, я не просила о помощи — мне прекрасно сиделось в казематах Корня.       Рядом очень тяжело вздохнул Какаши, очевидно намекая, что он думает о моих навыках переговорщика.       — Корень должен был быть расформирован, — заметил Хиаши, — давным-давно.       — Я знаю, — кисло улыбнулась я, — но, очевидно, Данзо об этом не донесли в должной форме.       По залу пронеслись возмущенные шёпотки. Ну да, расформирование Корня было приказом Хирузена и никто его не отменял.       — Ты говоришь о старейшине деревни без какого-либо уважения, — заметил Чоза. — Возможно, у него были причины запереть тебя. В конце концов, спасение деревни не искупило бы её предательства.       — Ну да, — фыркнула я, закатив глаза, — я переписала охранный контур, сделав его надёжнее, — это официальная причина, и я не отрицаю, что сделала это. Но ещё я лезла в его планы и искала доказательства того, что Данзо Шимура — угроза для Конохи. И он, и я знаем, что если копнуть с достаточным усердием, можно найти много интересного.       — Например, что? — приподнял бровь скептично Иноичи.       — Например, — вкрадчивым тоном произнесла я, — кто спонсировал эксперименты Орочимару, получая от этой сделки суперсолдат, влезал в политику других государств самыми мерзкими способами. Кто виновен в том, что целые кланы исчезли, притом даже союзные нам.       — Это всё довольно расплывчатые намёки, а улики, что вы предоставили, косвенные, — заметил Хиаши, и Неджи за его спиной скривился. — И учитывая, как ловко вы скрывали от всех свой истинный уровень, подделав результаты из Академии...       — Результаты Академии, в которой почти все мои сенсеи даже смотреть на меня не могли, не то что признавать мои успехи, — перебила я, обведя всех присутствующих взглядом. Я не хотела в это лезть или поднимать тему прошлого, но если они сами в это лезут... пусть будут готовы услышать то, что им не понравится. Конечно, все свои карты я раскрывать бы не стала, но всё же... — Лис не должен быть умным или способным, он вообще не человек. Всего лишь бомба замедленного действия. Оружие, как точно заметил Данзо сегодня днём.       — Никто не держит тебя за оружие... — начал было Иноичи, но я скептично скривилась, оборвав его.       — Да, теперь, может, и нет, — в конце концов все те люди ликовали и были рады мне после победы над Пейном. Но так было не всегда. — Но не раньше, — жёстко добавила я. Волны раздражения жгли мне лёгкие, и я не знала, сколько ещё смогу сдерживать свой тон. — Хотите доказательств? Пожалуйста. Итачи-сан, в ночь, когда Девятихвостого направили на Коноху, какой приказ Шимура Данзо отдал полиции Учиха?       — Эвакуировать гражданских, — безимоционально произнёс Учиха. — Не влезать в бой ни в коем случае.       В зале послышались изумленные шепотки, эту информацию, очевидно, мало кто знал. Учитывая, что по слухам полиция или вообще не участвовала, или сама подстроила нападение, то, что им сказано было старейшиной (который больше всех давил на подозрительное бездействие Учих) не приближаться к бою, меняло многое.       — И как ты думаешь, — продолжила я, следя за эмоциями на лицах собравшихся. Большинство из них были матерыми вояками и могли скрыть большую часть своих мыслей, но я росла в этой деревне и наблюдала за всеми ними половину жизни. Даже без дара эмпатии я могла сказать приблизительно, кто и что чувствует, — шаринган твоего отца мог бы перехватить контроль над лисом?       — Отец владел мангекью, — пожал плечами средний Учиха, — он бы мог добиться в этом успеха, если бы ему позволили. Но он исполнял свой долг и слушался приказа.       — Приказа, которого ни Четвёртый, ни Третий не отдавали, — веско добавила я, прищурившись в ответ на недоверчивый взгляд Иноичи. — А после, исправьте меня, если я раскопала неправильную информацию, Учих стали обвинять в том, что они бездействовали. Кстати забавно, но раз уж Корень существовал всё это время, где они были, когда нападали Орочимару или Пейн? Если у Данзо в приоритете защита деревни, он не слишком в этом преуспевает.       — Учиха Итачи — твой союзник, конечно, он скажет то, что ты хочешь слышать, — оскалилась Цуме. — Откуда нам знать, что ты говоришь правду?       — Конечно, он мой союзник, — фыркнула я, закатив глаза. О, да ради Шинигами, мы так и будем топтаться на одном месте? Если они нам так не верили, не было смысла объявлять арест недействительным или вообще высказывать что-то против Данзо, — у вас у всех они есть, как будто мы живём не в одной деревне, а всё ещё в эпохе воюющих кланов! Но вот вам новость — я шиноби этой деревни, и я росла с большинством из ваших детей. Так скажите мне, если конечно вы их слушаете, что они говорят обо мне?       Зал погрузился в молчание. Вопрос в основном адресовался главам кланов, потому что училась я с их наследниками или очень талантливой ребятнёй вроде Сакуры.       — Ты можешь быть рациональна и продумана, — произнёс Шикаку, приподняв уголок губ в подобии улыбки, — но вместе с тем поддаёшься чувствам. Вспыльчива, намеренно игнорируешь этикет, хотя прекрасно с ним знакома. Не тратишь силы на то, что считаешь бесполезным, и не умеешь останавливаться в том, что считаешь ценным. Склонна к опасным и безрассудным действиям, но комфорт и безопасность своих товарищей ставишь выше собственных. Поддерживаешь идеалистические идеи, например, как мир во всём мире, при всей своей рациональности и хорошем понимании действительности. Разбираешься в людях, без труда их читаешь и способна вдохновлять и переубеждать даже тех, у кого противоположная тебе позиция. Часто можешь оспаривать приказы, между жизнью сокомандника и успехом миссии выберешь первое. А ещё... у тебя ничья с моим сыном в шоги.       — Всегда как о справедливом и понимающем человеке сын мой отзывается о тебе, — произнёс молчавший до этого Шиби, — меж тем, никто не станет отрицать, что те дети, кого старейшина наш к себе на службу призвал, в отличие от обычных АНБУ, или переставали приходить вовсе, или собою больше не были.       — Да, возможно, так и есть. У клана Яманака также... были трудности с теми, кто уходил на службу в Корень раньше, — медленно кивнул Иноичи, однако он продолжил осторожным тоном, бросив взгляд на Шикаку, — но если ты честна и открыта, если тебе нечего скрывать... скажи, каким образом ты научилась пользоваться фуином ещё до того, как познакомилась с Джирайей-самой? Ты точно применяла его и в первой миссии за пределами селения, и на первых этапах экзамена на Чунина.       Знала, что этот вопрос прозвучит. Ответить на него правду целиком было бы пока что нерационально. Да, большинство смирилось с тем, что я не жестокий монстр из сказок, но попробуй я сейчас доказать тоже в отношении Курамы... возникнут трудности. Поэтому скажем правду наполовину и приврём, хоть мне и не по себе от этого.       — Я Узумаки, — веско произнесла я, пожав плечами и приподняв бровь, — к тому же Четвёртый запечатал не только собственный сгусток самосознания при создании печати, но и воспоминания о том, как мама учила его фуиндзюцу. Воспоминания, которые я смогла пробудить, когда свалилась в подсознание... после очередного попадания в больницу. Мне было три.       Я прищурилась, намеренно добавив последнюю фразу. Напоминание о том, как весело прошло моё детство, должно напомнить им о том, что они это допустили. И вызвать чувство вины. Люди, понимающие, что они не правы, легче поддаются манипуляции.       Конечно, шиноби те ещё безимоциональные ублюдки — мы можем откидывать эмоции в сторону и мыслить рационально, когда того требуют обстоятельства. Но это тяжело, когда дело касается наших близких.       Большинство здесь знали Минато лично. Он был хорошим человеком для многих тут. Друг, наставник, защитник. По-другому Хокаге он бы не стал — иначе случилось бы, как с Данзо сейчас. И после того, как он принёс свою жертву на алтарь их спокойствия... они были должны ему.       Я могла злиться на Минато (хотя это и не имело смысла), но я бы не позволила оскорблять его память. Или приуменьшать того, что он сделал для этой деревни.       — Почему твоей матери... нужно было учить Четвёртого? — раздался голос с задних рядов. Ну да, там в большинстве своём стояли джоунины, получившие ранг не так давно. Они были молоды и, вероятно, даже не знали, что Намикадзе был женат. Как и не знали о приказе.       — Наруто, — предупреждающе произнёс Какаши, но я отмахнулась от него. Смысла в этом приказе больше не было. Скрыть меня от других наций? Я похожа на Минато как точная копия, если бы не цвет волос. Постараться оттянуть охоту? На меня она и так ведётся, а Акацуки обеспечили мне веселье на всю юность вперёд, и с ними обычные нукенины вряд ли сравнятся.       — Ну, возможно, потому что он был её мужем, — ехидно произнесла я, и тайчо вздохнул так тяжело, словно я лично сожгла всю его коллекцию книг сенсея, — к тому же, как предыдущему хранителю биджу, ей было важно передать знания кому-то, кто смог бы в случае чего её остановить. Ну и... он был талантливым. Конечно, ка-сан хотела, чтобы знания нашего почти погибшего клана не ушли в небытие.       — Если Йондайме-сама муж твоей матери... — задумчиво протянул кто-то с задних рядов. Я ухмыльнулась, обведя всех взглядом. Главы кланов точно знали, что я сейчас скажу, но никто не попытался остановить меня или напомнить о приказе, который я нарушала. Забавно.       — Я дочь вашего прошлого Хокаге, — хмыкнула я, разведя руки в стороны. — Того самого, который отдал благополучие своей дочери и свою жизнь ради вашей безопасности. Вы можете считать, что я подозрительная, что я предательница или угроза — но на самом деле, я была всего лишь ребёнком, которому пришлось справляться с ненавистью, с постоянными проверками, с жестокостью других людей и одиночеством. И я всё ещё хочу защитить это место — это всё, чего я хотела с самого начала. Это то, что завещал мне Минато и мама перед своей смертью. Вы можете мне не верить, но Данзо — угроза. И я устраню её с вами... или другим способом. Он не будет мне нравится, но как шиноби я готова пойти на определённые меры, если это будет обозначать безопасность дорогих мне людей.       В зале ненадолго воцарилась тишина, а потом вдруг засмеялась Цуме, громким, лающим смехом, пристукнув себя по колену. Рядом тяжело вздохнул Шикаку, возведя глаза к потолку.       — Ха, ты мне нравишься, соплячка. Больше похожа на мать, чем на твоего папашу!       А? Это сейчас прозвучало после всей её агрессии... словно я прошла какую-то её проверку.       — Действовать в одиночку было бы безрассудно, — заметил Нара, выходя чуть вперёд и поворачиваясь к остальным присутствующим в зале, — к тому же тогда, когда все приняли это решение. Итак, Шимура Данзо не достоин поста Хокаге и с этого дня не является правителем этой деревни. Единогласно?       И, на удивление, никто не высказался против.

* * *

      С учётом выпущенной директивы совет джонинов постановил, что Шимуру Данзо следует арестовать на совете Пяти Каге, аннулировать любые его решения и заявления, а также доставить в деревню для дальнейшего суда и следствия.       На эту миссию отрядили Какаши, Ямато и какого-то АНБУ из приближённых к Пятой — его имени или позывного я не знала, хотя по маске было похоже на медведя. По ощущениям дядька был сильный, но я несколько все равно переживала — Шимура не был слабаком, да и с собой, помимо Шисуи, который не стал бы препятствовать задержанию, точно взял какого-то сильного корневика.       Мне Шикаку-сан настоятельно рекомендовал отдохнуть, пока по мою душу не пришли обеспокоенные медики. На самом деле я все равно собиралась в их вотчину — посмотреть, что с ба-чан и смогу ли я чем-то помочь.       На самом деле медик из меня, несмотря на все усилия, был довольно аховый. Бедная рыба была непросто закопчена, но и отравлена так сильно, что Цунаде запретила мне появляться на пороге её учебного класса когда-либо... Разумеется, это не значило, что я действительно там не появлялась больше никогда — потому что Сакура-то была там, а приставать с безумными идеями я могла в основном только к ней. Но если ба-чан меня засекала там — всегда гнала взашей.       Ну, в общем, у меня была идея. На самом деле она была у меня уже давненько, учитывая эффект, который оказывал холодный огонь на окружающее пространство. Теперь, понимая природную энергию и умея с ней нормально работать, я могла высчитать более точную исцеляющую печать.       Технически все шиноби восстанавливали свой запас чакры из собственного источника — а тот, в свою очередь, питался как раз природной чакрой, просто в малых дозах. Мы могли выпускать её обратно, совершая тот самый обмен энергии в природе, однако бьякуго действовало по принципу накопления и лишнюю энергию не выпускал. Цунаде было плохо — мало того, что она потратилась, так ещё и напрягла свои чакроканалы больше, чем нужно.       Короче, ей не помешал бы ускоренный фактор регенерации и пополнение чакры... И то, и другое можно было организовать с помощью печати. Нужно было лишь оценить и рассчитать, сколько сен-чакры она могла безопасно принять за раз. Природная чакра была нейтральна и могла лечить — это и происходило в сен-моде — и именно этот эффект я хотела заложить в печати.       Короче, я провела три часа в больнице, но зато была уверена, что теперь-то ба-чан точно совсем скоро оправится.       У здания больницы меня встретил Итачи-сан, о чём-то болтавший с Сакурой, но стоило мне приблизиться, как разговор свернулся, и девушка, поздоровавшись и попрощавшись, удалилась обратно на рабочую смену.       Я проводила её подозрительным взглядом, а потом бросила такой же на бывшего нукенина. Любопытно... Когда они стали так близки?       — Я закончила, — беспечным тоном произнесла я, решив отложить свои мысли на потом, и вприпрыжку добралась до Учихи. — Вы меня ждёте?       — Совет решил, что ты должна быть под присмотром Учихи на всякий случай, и, поскольку Шисуи пока не с нами, а Саске всё ещё связан печатями... — брюнет пожал плечами и развернулся и пошёл по немного разрушенной улочке. То тут, то там уже кто-то бодро стучал молотком, и завалы на дороге почти уже разобрали. У, оперативно.       — Мне не нужна нянька, — вздохнула я, закатив глаза, — но спасибо за вашу честность.       Итачи-сан ничего не ответил, только прищурил глаза в небольшой улыбке и продолжил идти чуть впереди. Судя по маршруту, мы направлялись к дому Учих... Что же, это было лучше, чем возвращаться в пустую квартиру. Я даже постаралась бы не сильно огрызаться на Саске ради такого.       Но до прибежища Учих мы так и не дошли — на нас напали, стоило свернуть на аллею парка, который высадила Пятая рядом с новым детским домом.       Трое шиноби, очевидно не прятавшие свою принадлежность к Облаку, кинулись на Учиху в едином порыве, почти проигнорировав меня — всего-то кинуть кунай, даже на атаку тянул слабо.       Я вздохнула, чувствуя себя бесконечно усталой. Предполагалось, что я наконец отдохну и дам чакра-каналам, которые только и делали, что ныли от перенапряжения, наконец отдохнуть. Но куда уж там.       Итачи-сан встряхнул рукой, оттолкнув от себя парня со светлыми волосами и блокируя красноволосую девушку с мечом наперевес. Блондинка вмешиваться не спешила, оценивая поле боя — вероятно, или тактик, или лидер группы.       Я ещё раз тяжело вздохнула, возведя глаза к небу, припоминая, была ли у меня с собой печать парализации достаточной силы или придётся сейчас её выписывать. По всему выходило, что второй вариант, потому что сумка моя была конфискована ещё в больничной палате, позже её забрал Ши, и выходило, что оружие в основном было дома, а с собой у меня был экстренный набор в нательной печати. И массовый парализатор в него не входил.       Повезло, что все воюющие между собой находились на небольшой площади — всего-то шесть на шесть метров, так что я оплела её чакро-нитями и выписала парализующий фуин. И, кажется, вовремя — Итачи-сан, похоже, как раз решил использовать шаринган, а после этого вряд ли можно было бы договориться.       — Господа, — улыбнулась я своей самой очаровательной улыбкой, отпуская Итачи-сана из действия парализатора. Не он начал эту драку, да и если бы был выбор, он бы её и не продолжил — в противном случае эти трое уже могли бы быть мертвы, — я надеюсь, вы понимаете, что нападение на джонина другой деревни — не самое лучшее дипломатическое решение. Особенно учитывая отношения наших деревень в прошлом.       — У нас есть дозволение от вашего Хокаге, — произнесла та самая блондиночка, выглядя при этом смертельно скучающей, — Акацуки напали на одного из нашей деревни, и Учиха Итачи состоял в них. Со слов вашего Хокаге, он все ещё подозревает, что Учиха примкнул к ним по собственной воле и шпионит для них в Конохе, чтобы выманить джинчурики.       — Шимура Данзо признан предателем советом джонинов вчера вечером, — сообщила я, мельком осмотрев Итачи-сана. На нем не было ни царапины, — и как тот самый джинчурики, которого якобы хотел выманить Учиха-сан, я могу уверить вас, ничего подобного не происходило.       — Что за бардак в вашей деревне? — презрительно фыркнула аловолосая, раздраженно покачав головой.       — Какой есть, — склонила я голову на плечо, — по крайней мере, мы не потеряли джинчурики. И всё ещё разговариваем перед тем, как напасть. Наиболее эффективный способ достать информацию.       — Мы вернём Би-саму в кратчайшие сроки! — гаркнула моя оппонентка, а я удивленно моргнула. Джинчурики двухвостой звали не так, если память меня не подводит. Значит, они... потеряли второго совсем недавно? Товарищ, на которого напали Акацуки, — хранитель Восьмихвостого?       «Он был в порядке по последним ощущениям, — заметил Курама сухим тоном, — но я перепроверю».       Он снова замолчал, замыкаясь в себе.       — Хачиби захвачен? — уточнила я, бросив взгляд на Итачи-сана. По нему было неясно, тронула ли его новость или же ему было всё равно. В любом случае то, что план неизвестного Учихи прогрессировал, не было хорошо ни для кого.       — Это не ваше дело, — заговорила снова блондинка.       — ...Мы начнём Четвертую мировую войну, — пессимистично произнёс беловолосый парень, — и мы даже не сможем сражаться. Что, если у этого паралитического яда есть побочные действия и у нас отнимутся ноги или руки? Ладно, если отнимутся ноги, но если отнимутся и руки — мы ведь не сможем держать меч. И Би-сама теперь точно не вернётся домой, потому что мы напали не на того. Райкаге-сама оторвет нам головы...       — Это не яд, — перебила я, устало вздохнув, — это просто печать, и я не собираюсь держать вас достаточно долго, чтобы она смогла причинить вам вред... Итачи-сан, у вас есть претензии?       — Нет, — хмыкнул джонин, — желание спасти своего товарища любой ценой — прекрасный порыв. К тому же в том, что их дезинформировали, нет их вины.       — Хорошо, — кивнула я, переводя взгляд обратно на команду из Облака, — теперь, когда мы выяснили, что нападение не выход, могу ли я рассчитывать на прекращение насилия, как только я отпущу печать?       Блондинка смирила меня испытующим взглядом. А потом медленно кивнула.       — Разумеется. В нынешних обстоятельствах это было бы глупо.       — Что, Самуи, не вздумай извиняться! — вспылила красноволосая.       — Если ты не замолчишь, нас все же убьют, парализовав до смерти, Каруи, — почти прохныкал парень, прикрывая глаза. Ресницы у него были такие длинные, как и у Учих, кстати. Но нытик он знатный.       — Хватит причитать, Омои! — огрызнулась Каруи.       Я сдержала желание закатить глаза. Характер у девушки был ещё тот. Но я надеялась, что блондинку поставили командиром не просто так, а потому развеяла печать, дружелюбно улыбнувшись.       — Итак, начнём сначала? Привет, меня зовут Узумаки Наруто, а вас?       — Моё имя Самуи, — чуть склонила голову главная в отряде, — это Каруи и Омои. Нам жаль из-за возникшего недопонимания.       — У нас нет времени на эти расшаркивания, — перебила вторая девушка в их отряде, блеснув золотистыми глазами, — если информации и помощи от них никакой, мы лучше отправимся обратно и начнём обыскивать окрестности — от этого будет больше пользы!       — Кто сказал, что помощи от нас никакой? — поинтересовалась я, сложив руки на груди.       — Наруто, — предупреждающим тоном произнёс Итачи-сан, но я не слишком хотела это слушать.       Решение я приняла наобум — мне, конечно, не особо желательно уходить из Конохи в техническую самоволку, пока Данзо не повязали окончательно, но ситуация складывалась не радужная. Мы не могли потерять ещё больше джинчурики, зачем бы они ни были нужны самоназванному лидеру Акацуки.       К тому же, я совру, если скажу, что Шисуи, которого припрягли к охране, меня не волновал. Очевидно, Шимура хотел заставить его использовать Кото Акацуками на собрании, или, что хуже, желал добраться до глаз Учихи лично.       В любом случае — то место, где слабо ощущался Курамой Гьюки, по моим прикидкам географически было близко к месту метки хирайшина, которую я ставила на Шисуи.       — Что, ты считаешь, что можешь найти Би-саму? — уточнила скептично вспыльчивая барышня, окинув меня сомневающимся взглядом. Подозреваю, что она там увидела — мне нужно было выспаться и отдохнуть в душе, а вместо этого после заключения я всю ночь провела, высчитывая фуин для Цунаде, и глаз так и не сомкнула, как и до этого.       — Даже если она и сможет его найти, что, если Би-сама будет мертв или почти мертв и нам придется отбиваться от огромной армии Акацуки или... — начал причитать Омои, но я выразительно обернулась на него, выгнув бровь.       — Во-первых, не «если», а «когда» найду, — размеренно начала я, сложив руки на груди, — во-вторых, чакра Восьмихвостого спокойна, значит, и джинчурики в норме. В-третьих, по данным Итачи-сана, в организации осталось не более трех человек. Остальных мы устранили. И со всеми ними я уже сталкивалась, выжила и знаю примерно чего ожидать. Я не дам ни вам, ни Би-сану пострадать, так что будь так любезен, не разводи панику на пустом месте.       — Да ты едва ли наша ровесница, — буркнула мечница, недовольно хмурясь, — не изображай героя. И какое тебе дело до шиноби Облака?       — Мне нет дела, из какой вы страны, — вздохнула я, закатив глаза. — Придурков везде хватает. А с Би-саном я иду помогать из солидарности к нему, как к коллеге по несчастью. Нас нынче мало осталось на этом свете, если вы вдруг не знали.       — Я не думаю, что совет джонинов одобрит твой уход, — вздохнул Итачи-сан.       — Мы им не скажем, — подмигнула я, — итак, вам нужна помощь? Учтите, что я все равно отправлюсь на его поиски, просто без вас. И вероятнее всего я буду эффективнее.       — Мы согласны, — произнесла Самуи.       — Но это не значит, что мы тебе поверим, — заметила Карауи, — слишком ты... подозрительная.       — Не стесняйся говорить мне больше комплиментов, красотка, — хмыкнула я, подмигнув красноволосой.       — Что, если мы пойдём с подозрительной шиноби, она заведёт нас в лес и мы потеряемся?       Я вздохнула, закатив глаза. Да уж, путь обещает быть увлекательным. Хотя он немного забавен в своем пессимизме.