В шкуре героя

      До этого момента я ни разу не была на Мьёбоку. Сенсей в одном из своих бесконечных рассказов упоминал родину жаб, но никогда не вдавался в подробности.       Это измерение было... иным. Не то чтобы мне было с чем сравнивать — даже о мире лисов я знала лишь понаслышке, ибо с того момента, как я оплошала, они существенно оборвали наши контакты, и вход теперь туда мне был заказан из-за того, что случилось с Ту.       Дышалось тут немного тяжелее, кажется, Косуке упоминал, что их дом находится выше того места, где я родилась и жила всё это время. Для гористой местности нормально было бы иметь разреженный воздух.       Сколько хватало глаз, вокруг колосились огромные листья какого-то незнакомого мне растения. Оно имело зелёный окрас с редкими красными прожилками и в высоту достигало где-то двух кэн. Помимо них и гор вдалеке то тут, то там мелькали каменные статуи, похожие на клыки. Они были куда выше растений и, если не присматриваться, напоминали небольшие горные пики странной загнутой формы. Когда я спросила о них своего проводника, тот развёл лапками и сказал, что долина выглядела так ещё до рождения старейшины клана и никто не знает почему.       Мне надлежало встретиться с этим самым старейшиной. По слухам, он жил под этим солнцем более тысячи земных лет, но с учётом, что в этом измерении время текло иначе, ему было почти три тысячи. Также он был самым крупным представителем их вида и имел какие-то способности к предвидению, хотя к последнему я относилась скептично. Мы сами ковали свою судьбу, и будущее могло меняться ежесекундно. Исходя из этого, любой предсказатель по факту не мог бы сказать точно, что предначертано.       Тем не менее, мне надлежало с почтением и пониманием отнестись к местным порядкам и вере. Жабы и так проявляли ко мне небывалое радушие, было неблагодарно отплатить им неуважением. К тому же, ключ от клетки Ку, как и... до смерти сенсея, хранили именно они. Конечно, мы пока не рисковали снять фуин полностью, потому что в прошлый раз я чуть не сорвалась, а приступы агрессии из-за ослабленной печати стали чаще, но держать его в доступе всё равно стоило.       И всё же я волновалась, что могу сказать лишнего, особенно если снова буду на эмоциях.       «Выдохни, ребёнок,» — лениво посоветовал Курама, судя по звукам зевнув.       Из-за моих негативных эмоций он много спал в последнее время, но не возражал, когда вместо сна я спускалась в подсознание для медитации.       «Другая я» начала появляться чаще. Иногда я запоминала то, что она говорила и делала, иногда нет и помнила только её образ. Шисуи исправно будил меня, и рядом с ним было спокойнее.       Но теперь нужно было справляться самостоятельно. Грузить биджу своей нездоровой головой было не лучшей идеей, он и так терпел мой эмоциональный раздрай всё время, что давалось ему непросто. К тому же большинство порывов ослабленной печати тоже пресекал он.       Мы подошли к подножию горы, которую не было особо видно до момента, пока мы не вышли к ней напрямую.       Растения вдруг расступились, являя серую горную породу, в которой были вырезаны колонны и исполинские жабы рядом с провалом куда-то вглубь земли. Выглядело внушительно. И там, у входа, нас — меня — уже ждали.       Фукасаку-сан сидел, завернутый в серый плащ. Его лицо отображало то, что более всего напоминало улыбку. Рядом с ним располагалась жаба того же роста и, кажется, возраста, но с пышными фиолетовыми волосами и таким же фиолетовым ртом. Её я не знала, но предполагала, что это все же дама. По наблюдениям, все жабы-девочки имели более яркий окрас с акцентом на губы.       — Мы уже заждались, Наруто-чан!       Я позволила себе скептично отнестись к этому заявлению, потому что прошло дай бог тридцать минут и часа три у них.       — Большая честь оказаться на ваших землях, Фукасаку-сан, — уважительно поклонилась я вместо язвительного комментария.       «Всё правильно, — согласно прогудел Курама, — нам нужна их помощь».       Я всё ещё не передумала насчет правил этикета — по мне, это лицемерное расшаркивание было тратой времени в большинстве случаев, хотя сенсей... Он всегда пытался привить мне «толику манер, приемлемых в приличном обществе».       «Хватит, — ворчливо бросил Ку в момент, когда мне стало вдруг тяжеловато набирать воздух в легкие, — твоего красноглазого тут нет, чтобы тебя вытащить».       Ой. Да, он был прав. Мне не стоило уходить в себя, в последнее время это заканчивалось довольно печально, хотя Шисуи вовремя возвращал меня в реальность. Прежде, чем воздух действительно кончился и я бы задохнулась.       Как и все Учихи, Шисуи не нравился биджу. Может, местами больше других представителей этого клана, но он никогда не объяснял почему. Тем не менее, в последнее время биджу несколько оттаял к парню. Может, потому что Шисуи помогал мне больше, чем обычно.       В любом случае я не собиралась расспрашивать — Курама пустился бы в отрицания или из вредности в итоге специально повысил бы уровень агрессии в сторону парня. А поскольку он мой лучший друг... Это могло бы стать проблематичным.       — Ну-ну, девочка, мы все тут почти одна семья, — заворковала жаба, которую я опознала как женщину ранее. — Мы не знакомы лично, но я многое о тебе слышала. Моё имя Шима, но ты можешь звать меня Ма-сан!       Шимой звали одну из двух жаб-мудрецов, о которых когда-либо говорил... сенсей. Первой как раз был Фукасаку, выходит, они оба — большие шишки — вышли меня встречать по какой-то причине.       — Приятно наконец познакомиться Шима-сан, — поклонилась я ещё раз. Жаба благосклонно замахала лапками.       — Будет тебе, милая, — мягко заверила она максимально дружелюбным тоном, — давайте поскорее закончим с делами и пообедаем. Наверняка ты ужасно голодная!       На самом деле есть я не особо хотела — по большей части меня тошнило почти от всей еды, да и если бы Шисуи не следил за моими приёмами пищи, скорее всего, к этому моменту я бы основательно скинула вес — просто забывала, что перекусить было необходимо. Тем не менее сказать так было не слишком вежливо, так что я согласно кивнула.       — Разумеется.       Коридоры святилища (по крайней мере, оно было похоже на святилище) были обработаны и исписаны разными растительными узорами. Их освещал неяркий свет факелов, но мне хватало и этого — из-за Курамы зрение у меня на порядок превосходило человеческое.       Тем не менее главный зал, куда меня привели, был намного больше и освещен словно солнечным светом — я подняла голову, и так и было — сверху были прорублены световые колодцы. В противоположном конце зала на постаменте сидел один из самых крупных представителей жабьего клана из всех, которых мне довелось видеть, — он имел неяркий окрас в сравнении с остальными, но выглядел действительно старым, весь испещренный морщинами и похожий на сливу, оставленную на солнце слишком надолго. В Суне такие лакомства сильно любили.       — Так это ты последняя ученица Джирайи-чана, — заметил, видимо, старейшина, немного наклоняясь вперед со своего места и будто бы щурясь, — мы приветствуем тебя в своей обители. Моё имя — Гамамару. Знаешь ли ты, для чего Фукасаку привёл тебя сюда?       Я склонила голову на бок, прищурившись. Почему он спрашивает? Наверняка Фукасаку сказал бы, если собирался взять ученицу... Только если есть что-то, что мне могли не договорить.       — Для того чтобы попробовать освоить режим отшельника, — медленно произнесла я, прищурившись. Я рассчитывала, что это так, потому что сюрпризы мне отнюдь не нравились... Может, некоторые. Но не все были так же хороши в сюрпризах, как Шисуи, который знал меня даже слишком хорошо.       — Попробовать? — немного насмешливо уточнил Гамамару. Как будто бы сомневался, что у меня получится. Что же, я не хотела звучать самоуверенно, но теперь...       — Я освою, — упрямо заверила я, вздернув подбородок. Мой собеседник неожиданно довольно усмехнулся.       — Ты действительно похожа на него, Узумаки Наруто, — прогудел старейшина, словно сонно моргнув, — что может быть хорошо для нас... Веришь ли ты в пророчества?       — Нет, — не рассуждая долго, отозвалась я, уже понимая, что мне не нравится, куда пойдёт разговор.       — Что же, возможно, тебе придётся это сделать, — произнёс Гамамару, — потому что однажды у меня было видение, пророчество, которое касалось и твоего сенсея. Он знал о нём, поэтому у него было не слишком много учеников.       — Просто он... был слишком безответственным для этого, — пробормотала я почти себе под нос.       — Я видел это, хоть и весьма расплывчато, — продолжил жаба, не заметив моего комментария. — Его ученик станет тем, кто либо спасёт мир шиноби и принесёт в него мир, либо уничтожит его.       Ха. Ну конечно. Мессия бы из меня вышла отстойная, честно говоря... Да и спасать тех, кто спасенными быть не хочет, — дело неблагодарное. Так что, очевидно, я подходила под это описание весьма слабо.       «Разрушитель из тебя тоже весьма посредственный,»— лениво подметил лис.              — Не хочу вас разочаровывать, но думаю, вы ошиблись, — постаралась равнодушно ответить я.              — Ради нашего блага, надеюсь что это не так. Потому что второй его ученик, если ты забыла, был тем кто убил Джирайю-тяна.              Ха, забыла. У меня разве был бы шанс на это?</i>       «Дыши,» — скомандовал биджу, и я ощутила тепло, разлившееся по венам. Возможно, мне стоит помедитировать сегодня подольше. Нельзя поддаваться эмоциям вот так легко.       Даже если сенсея убил один из его прошлых учеников, как говорилось в докладе... Они могли бы соврать мне. Было бы логично, если им так нужна мессия из пророчества.              Правда... Им это совершенно невыгодно. Он говорил об этом и не раз — жабы, в сравнении с большинством призывов, предпочитали жить обособленно, но в основном не отказывали в помощи тем, кого считали достойным.       — Я благодарю вас за информацию, — взяв себя в руки, произнесла я, вежливо поклонившись. Помощь тут была нужна именно мне. К тому же, даже если это попытка натравить меня на убийцу сенсея... Им не нужно так стараться. Потому что я все равно не собиралась спускать ситуацию просто так. — Если позволите, Шима-сан предлагала отобедать. Мне бы этого хотелось.       Гамамару был не слишком доволен, но позволил мне эту вольность, разрешая удалиться.

* * *

      Готовила Шима-сан весьма специфично. В основном разных жучков и гусениц, поэтому даже такая непривередливая особа, как я, была вынуждена скомкано прервать милую старушку и нашу трапезу.       Фукасаку не стал разводить долго сопли — попросил только показать, как именно я создаю холодный огонь, покивал чему-то своему весьма довольно и усадил медитировать в долине у водопада с жабьим маслом, которое было отличным проводником для чакры...даже если пахло специфично.       Природа здесь была намного насыщеннее... Но и капризней. Весь фокус сен-мода состоял в том, что человеку было необходимо слиться с природой — проще всего было сделать это неподвижно, — но при этом не потерять себя. В случае неудачи ты рисковал окаменеть и стать большой каменной жабой. На вопрос, почему именно жабой, мне никто не ответил.       Несмотря на то, что у меня был уже опыт работы с этой энергией, тренировка была совсем не легкой. Словно всю жизнь ты учился ползать, а теперь от тебя требовали бежать изо всех сил.       Даже с моим контролем я постоянно срывалась и не могла правильно распространить сен-чакру по организму, за что, дабы не дать мне превратиться в окаменелость, Фукасаку-сан от души лупил меня своим посохом — выбивая всю сен-чакру обратно в пространство.       Я начала использовать клонов на второй день, но прогресс шёл медленно, потому что больше трех за раз воплощать мне не разрешили. Да и это было бы неоправданно опасно, честно говоря.       Итак, у меня прибавилось синяков, помимо общего недосыпа, и, пытаясь убить время по ночам, я обратилась к книге, которую захватила из дома.       «Сказания о совершенно бесстрашном шиноби».       Я листала страницы с увлеченностью первооткрывателя. У сенсея всегда была легкость слога, в отличие от большинства писателей иносказательность он недолюбливал. Так что никаких «восходящих новых побегов листвы, тянущихся к мирному небу над головой» тут было, слава Ками, не встретить.       Он писал о войне — в данном случае о выдуманной войне и о мальчике, который хотел мира. И если первоначально я собиралась прочитать её только из-за схожести моего имени и имени главного героя (что, учитывая знакомство родителей и эро-саннина, вряд ли было совпадением), теперь дело принимало другой оборот.       Моментами вопросы, которые мучили книжного Наруто, очень точно попадали под те, которыми была одержима я. Он мучился, терял близких, ломался под грузом реальности, но упорно шёл вперёд.       «Если есть мир в этой бесконечной войне, я обязательно найду его, схвачу крепко-крепко и не отпущу!»       Было понятно, почему сенсей единственный, кто никогда не подкалывал меня из-за моей детской мечты. Стать достаточно сильной, чтобы побеждать любых врагов без убийства. Эта победа была частью ответа, который искал главный герой.       Шисуи говорил, что шиноби не плохие и не хорошие, мы просто выполняем свою работу и спасаем тех, кто для нас дорог... Но другие делали то же самое. Их боль не весила меньше и не была незначительнее, даже если в моменте так не казалось. И большинство людей не делали какие-либо поступки просто так, у них была причина. Даже если причина отчасти в их воспитании и уже ничего не исправить.       Герой до самого конца так и не находит ответа. Возможно, сенсей надеялся выпустить вторую часть, но продажи не задались. А может, у него у самого так и не было ответа. Скорее всего, второе, потому что... Ха, я помню один разговор. После миссии, когда я взглянула на проблему шиноби глазами гражданских, я задала ему схожий вопрос. Тогда он тоже не ответил ничего путного.       Интересно, изменилось ли что-то за последний год? Внутри неприятно кольнуло, и я усилием воли выровняла дыхание.       Нужно возвращаться к тренировкам. По крайней мере, когда я сосредоточена на задаче, о глупостях думать не получается.

* * *

      

Год назад. Деревня Цуруи , Страна Чая.

      Наруто зло сдула волосы со лба. Короткие пряди были безопасней, но проблематичней в плане укладки, потому что убрать их с глаз стало в разы сложнее. Можно было бы постричь их совсем коротко, но большинство её знакомых и так чуть удар не хватил, когда она обкорнала свои космы. Это притом, что Ино и Сакура сделали то же самое, но им никто ничего не сказал.       Стояла невыносимая жара — Джирайя притащил их в Страну Чая, распинаясь, какое это классное курортное место и что она слишком много напрягается в последнее время.       Наруто была уверена, что старик бредит, потому что в условиях, когда банда элитных головорезов охотится за твоей чудесной головой, она тренировалась даже мало.       Джирайя скинул её тренировки на Гамакичи, а сам ушёл в сторону онсэнов. Она не собиралась ему это спускать, но считала, что всему своё время, и старик по карме ещё получит.       К тому же, он вроде как был зол на неё — после всего того времени, что она выуживала из него технику «волосяного щита», свои длинные волосы она обкромсала, и их теперь использовать для защиты было нельзя.       В общем, она позволит ему провернуть свои грязные извращенские делишки днём, пока тренируется. Но обязательно припомнит ему все вечером.       В номере её ждал деловитый ворон, чистивший перья на футоне.       Почти все птицы, с которыми она имела счастье общаться, были такими наглыми. Привычно согнав пернатого со своего спального места, Нару обратила внимание на посылку, которую тот доставил.       К коробочке красного перца была привязана записка:       «Должен ли я волноваться за твоего наставника? У.Ш.»       Наруто покачала головой, скрыв улыбку, и спрятала приправу в карман толстовки. Та, к слову, становилась маловата — особенно в области груди. И даже если в росте Нару прибавила не сказать, что много, всё же она выросла, и потому рукава тоже были уже коротковаты. По-хорошему, нужно было сходить до рынка и купить себе что-то новое, но пока длились тренировки — Ру не видела в этом смысла — убить первую же одежду в пылу самосовершенствования не хотелось.       На самом деле Шисуи драматизировал — у него вообще к этому была ужасная склонность, как выяснилось при личном и более тесном знакомстве. Да, перец, который она попросила достать, был очень острым, но не смертельным. Ей вот такая приправа нравилась. Хотя, конечно, Джирайя острую пищу терпеть не мог совершенно.       Что же, сенсею действительно стоит задуматься над своим поведением. Нару была не слишком склонна к женской солидарности (или любой другой, раз уж на то пошло), но она действительно могла посочувствовать дамам в онсэне, в конце концов, она тоже его посещала. Извращенец за забором — сомнительная компания.       — Тадаима! — распахнул дверь номера старик. Подросток махнула ему приветственно рукой, делая вид, что очень сосредоточенно составляет письмо на коленке. Ворон нетерпеливо каркнул. — Нормальные люди отвечают «окаэри», ребёнок.       — Это даже не наш дом, — закатила девушка глаза, выводя последние иероглифы на листе, высушивая их техникой и сворачивая послание в трубочку. Ворон деловито закопошился, расправляя пёрышки, когда она направилась за ним, с изрядной долей опаски посматривая на птаху. Это оказалось вполне справедливым, потому что за то, чтобы привязать послание к лапке, девушке пришлось побороться и извернуться — ворон попытался клюнуть её в пальцы, но шиноби была проворнее. Или, скорее, привычнее, учитывая, как часто она переписывалась с Учихой.       — Это элементарные правила приличия, — фыркнул мужчина, скидывая гета у своего футона, — могла бы пару строк от меня написать своему парню.       Узумаки выпустила птицу через окно и развернулась, демонстративно приподняв бровь и всем своим видом выражая мнение об этой подначке.       — Он старше меня почти на девять лет, и он не мой парень, — не впечатлено заявила красноволосая безразличным тоном, — ты сегодня рано.       — Возможно я нашёл тебе занятие, пока мы тут, — сел на застенную кровать мужчина, ухмыльнувшись и достал из-под полы одежды свиток кинув его в Наруто. Та с легкостью поймала, разворачивая его, — старый друг попросил меня о помощи.       Узумаки вчиталась в текст, удивлённо приподняв брови. Удивила ей больше подпись «друга» — если память её не подводила, так звали даймё страны Чая. С одной стороны, Джирайя был много где популярен и как шиноби, и как писатель, но получать подтверждение этому было так... странно, что ли.       — Восстание среди гражданских? — скептично уточнила девушка, сворачивая свиток. — Он бредит.       — Возможно, ты не так хорошо знаешь людей, как думаешь, — заметил в ответ скептично мужчина. — Решено! Заодно посвятим тебя в тонкости жизни гражданских.       Даже если у Наруто были возражения — Джирайя их слушать не собирался.

* * *

      Они приехали в город вместе с извозчиком, притворившись семьей — отцом и дочерью, — бежавших от своего горя, смерти её якобы матери.       Тут была школа, куда её и устроил сенсей — это был проект местного даймё, который давал населению возможность выучиться и заняться государственной службой — и именно тут местный правитель и подозревал колыбель возможного мятежа.       Узумаки находила это до странного ироничным, если всё окажется правдой, конечно. Резиденция самого дайме, как и столица страны, были всего в часе ходьбы от этого места, и по факту он сам взрастил бы свою погибель благими намерениями.       Никто не обучал тут шиноби — по правде, проведя пару дней в среде своих сверстников, Нару поняла, что тут её братию недолюбливают. Ну, учитывая, что Страна Тумана была не так уж и далеко, а ситуация в ней выровнялась и вовсе совсем недавно — с приходом новой Мизукаге, — такие настроения были объяснимы. К тому же большинство шиноби, прекрасно осознавая, насколько они сильнее большинства людей, вели себя как последние козлы.       У них были другие имена — Ру была ныне «Мико», а Джирайя гордо именовал себя «Хао».       Что же... Джирайя был прав. Она не слишком разбиралась в гражданских, как выяснилось.       Кейя, её новый вроде как друг, взявший её под опеку в классе, куда она пришла, удивлённо приподнял брови, когда Наруто впала в кратковременный ступор, рассматривая предложенные угощения, принесённые соседями — им с «отцом» на заселение.       — Зачем они это делают? — вполголоса уточнила она. Подросток странно покосился на свою новую знакомую, но снизошел до ответа.       — Где ты раньше жила со своим отцом? — несколько насмешливо уточнил он. — В лесу? Соседи всегда ходят знакомятся. И обычно носят друг другу что-то вкусное. Особенно женщины — вам же надо показать, что вы умеете хорошо готовить.       — Зачем показывать? — склонила голову на бок блондинка. Кейя пожал плечами, поморщившись, как будто бы разбираться в этой теме ему совершенно не хотелось.       — Мама объясняла мелкой, что по-другому замуж её никто не возьмёт. Ну, оно и правильно — если жена даже сготовить ничего не может, зачем она такая нужна?       Теперь настала очередь Узумаки странно коситься на своего оппонента, потому что то, что он сейчас сказал, было диким уже для неё. Конечно, какие-нибудь старики из кланов могли такое выдать, но даже им в голову не пришло бы так говорить о куноичи. Особенно в эру таких женщин, как Цунаде Сенджу.       — А зачем люди вообще друг другу нужны? — кисло спросила Наруто. — Ты же учишься вместе со мной, что, от меня не готовящей никакого толку? Чего тогда подошёл?       — Ну, ты красивая, — заметил парень, пожав плечами, словно это было очевидным, — и мозговитая. В первый же день ответила на все вопросы сенсея, как будто всю жизнь с нами училась. Как жена не знаю, но друг из тебя полезнее местных мальчишек.       — Вот спасибо, — фыркнула Ру, сложив руки на груди. Что же, люди оставались людьми, имели ли они сверхспособности или нет.

* * *

      У дайме не было паранойи. Ей было горько это признавать, ведь она успела привязаться к местной ребятне и людям тоже. Тем не менее, недовольство людей было обоснованным — получив достаточное образование, они начали понимать, где, в чем и как их ограничивают и притесняют. Не помогало и то, что каждый раз для решения конфликтных ситуаций дайме не шёл на диалог, а нанимал сторонних шиноби, которые всегда решали дела силой.       Её теория относительно насилия была верной, но счастья это Ру не прибавляло. На насилие в человеческой природе было заложено отвечать насилием. У этих людей была причина не любить и своё правительство, и бороться за лучшую жизнь, но Джирайя, как будто бы понимая настроение своей ученицы, отдал прямой приказ. И как бы ей это всё не нравилось, но становиться нукенином она пока не планировала. Это пустило бы под хвост все её старания... Ради чужих людей подставляться совсем не хотелось, даже если она ощущала себя несколько виноватой.       Но все же... Восстание не было хорошим исходом. Эти люди жили не так уж и плохо, а в случае кровопролития пострадали бы обе стороны. Именно этой мыслью успокаивала себя Ру, вычисляя и арестовывая основных зачинщиков.       К сожалению, отец Кейи был одним из них, и парень был дома, когда Узумаки явилась по его душу.       — Так ты шиноби, — выплюнул подросток, презрительно скривившись. Он уже попытался отбить своего отца, и ей пришлось мягко, но решительно опрокинуть его на землю, показав разницу между ними. Это вызвало закономерную реакцию: — Что, втерлась в доверие и сдала нас, а?       — Мне жаль, — вздохнула Наруто, сжимая свиток-переноску, — мне правда жаль, но вы не понимаете, какие последствия будут у вашей борьбы.       — Как будто бы ты можешь это понять! — огрызнулся шатен, упрямо поднимаясь на ноги. — Ты просто чужачка, которой заплатили.       — Но даже эта чужачка понимает, что у вас есть шанс сделать что-то лучшее и большее, чем кровавая бойня, — вздохнула Ру, разворачиваясь и собираясь выходить, — ведь ты же мозговитый. Подумай, к чему привело насилие... И хочешь ли ты его продолжать.       — Не смей думать, что я тебя послушаю! — закричал ей вслед Кейя. — Ты забрала моего отца! Ненавижу... Я ненавижу тебя, Мико, или какое бы имя ты там ни носила!       Наруто постаралась не сильно вздрогнуть от этого заявления — в конце концов, ненависть ей была привычна... Просто обычно причина действительно была не в её действиях.

* * *

      Холодная палочка ткнулась ей в щёку, но девушка не отреагировала на это должным образом.       — Ты хорошо потрудилась, — заметил деланно радостно мужчина, усаживаясь рядом. Наруто сидела на краю пирса рядом с кромкой озера, и ноги её, хоть и короткие, доставали до воды, но, похоже, подростка это волновало мало, — хотя последний комментарий к дайме был лишний.       Ру вздохнула. Она могла намекнуть, а могла и намекнуть правителю страны на его некомпетентность. Но она не сожалела, вовсе нет.       — Я не думаю, что то, что мы сделали, так уж хорошо, — наконец произнесла она, понимая, что сенсей ждёт от неё каких-то комментариев. Джирайя мог быть идиотом, когда хотел, но это вовсе не значило, что он им являлся.       — Мы сохранили мир, — устало произнёс эро-саннин. Серьезные темы ему никогда не нравились.       — И какой ценой? — горько выплюнула Нару, сложив руки на груди и нахмурившись. — Дети, лишенные родителей, жены без мужей, матери без своих детей. Это мир, к которому мы стремимся? Для чего вообще нужны такие защитники, как шиноби, если всё, что мы делаем, — это причиняем боль? Большая или меньшая — разве она не равнозначна?       — Мне жаль, ребенок, — вздохнул мужчина, ласково растрепав снова красные волосы своей ученицы, — но у меня нет точного ответа на этот вопрос. Я потратил всю жизнь на то, чтобы найти мир в нашем погрязшем в насилии мире. Пока что мой ответ — выбор меньшей крови. Он не идеальный, но помогает мне спать по ночам. Понимаешь?       — Понимаю, — вздохнула Наруто, потянув руку к принесенному мороженому, — мне тоже это не нравится, но я действительно понимаю.

* * *

      Иллюстрация: https://fanfics.me/fanart88670       — Ты не сосредоточена, — вздохнул Фукасаку недовольно, в очередной раз выбив из меня всю чакру палкой. Синяк, а очевидно, он снова зрел на моей спине, уже начал пульсировать, покуда я анализировала песчаную крошку, впившуюся в мою щёку с такой силой, словно я была лучшим, что прикасалось к ней со времён, когда ещё старейшины жаб были малышами. Кажется, тут примешано немного глины, хотя браться ей вроде неоткуда, — что тебя беспокоит?       Я вздохнула, расслабив мышцы. Проблема была в том, что я не хотела думать о том, что меня беспокоило, потому что это опять привело бы к приступу, и Курама бы ворчал. Но сидение неподвижно в попытках контролировать свою чакру и бешеный поток природной чакры располагал к тому, чтобы размышлять, и мысли мои не всегда лежали в нужном направлении. И поскольку клоны были частью меня — они тоже много думали не о том.       Я уставала. Ощущение усталости на самом деле было моим постоянным спутником в последние две недели. Единственное, что заставляло меня подниматься раз от раза, — это тренировки и ответственность перед Фукасаку и жабами, которые приютили и делились знаниями, что было редкостью в нашем мире — шиноби свои секреты охраняли покруче Идзанами, хранящей свой ад.       Я вставала, черкала короткий и дежурно-оптимистичный ответ на записку Учихи, которыми мы перекидывались через упрощённый хирайшин, и шла медитировать, действительно стараясь и медленно, но верно продвигаясь к намеченной цели. Слишком медленно, на мой вкус, хотя Фукасаку-сан в основном был мной доволен..       Но во всем остальном... Мне было ужасно лень что-либо делать. Я проглатывала это горькое чувство, пока была не одна, но ночью спасаться от него было негде. Можно было, конечно, спуститься в подсознание к Кураме, но на самом деле я не хотела его грузить... Я вообще мало чего хотела. Разве что лечь и поспать, но сон тоже не приносил нужного облегчения — мне снилась или ерунда, или кошмары, но и те, и другие оставляли после себя только тревогу и пустоту. Спать в тишине становилось совершенно невозможно. По крайней мере, пока кто-то шумел на фоне, мне было спокойнее.       Не помогало и то, что по факту я ощущала, как уходит драгоценное время. Книга, в которую сенсей вложил так много, давила на меня, даже если я не хотела этого признавать. Поскольку из живых его учеников, не замешанных в его убийстве, была только я, это накладывало ответственность. И Гамамару с его туманными разговорами о будущем и предназначении совершенно не помогал.       Фукасаку вздохнул.       — Знаешь что, милая? Сходи-ка развейся в Конохе, — заявил он.       Я приподняла голову, недовольно хмурясь.       — Не смешно, вы же знаете, что мне не до этого, — заметила я, садясь обратно в позу медитации.       — Я знаю, что ты похудела на несколько сантиметров, несмотря на все усилия Ма и обильные тренировки, — прыгнул ко мне ближе старейшина, а потом на удивление проворно замахнулся и стукнул меня по лбу своим посохом. Только спустя секунду я поняла, что он активировал обратный призыв — техника заработала, и остановить её уже не получилось бы, — отдохни, или я откажусь тебя тренировать!       Я с размаху стукнулась о пол собственной квартиры. О, ну потрясающе.       Повернувшись на бок, стараясь унять боль в многострадальной спине, я прикрыла глаза и попыталась дышать на счёт.       В принципе, лежать вот так вот было неплохо. Я не могла тут уснуть — было слишком тихо — но, по крайней мере, я знала, что, поскольку никто не знал, что я вернулась, или, точнее, меня вернули насильно, можно было действительно никуда не двигаться и не собираться.       Ну, или по крайней мере я так думала. Как показывала жизнь — на что-то рассчитывать сильно мне не стоило.       — Принцесса?       Лучше бы это были слуховые галлюцинации от недоедания, если честно.       «Я бы не рассчитывал,» — флегматично заметил биджу.       — Почему ты лежишь на полу? — горячие руки нежно коснулись израненной спины, как будто бы их хозяин знал, что той пришлось пережить. Или я писала ему об этом? — Как давно ты здесь?       Теплый. Он такой теплый, просто ужас какой-то.       Я позволила парню приподнять меня и прижать к себе, лениво приоткрыв глаз, только когда он бережно убрал волосы с моего лица. Пучок опять развалился — волосы были все ещё были коротковаты для такой причёски.       — Фукасаку-сан отправил меня отдыхать, — сообщила я почти шёпотом, — я очень прилежная ученица.       Шисуи даже не улыбнулся на эту попытку в шутку — хотя я действительно постаралась его развеселить. Вместо этого он что-то обеспокоенно высматривал на моём лице — и то, что он находил, ему отчего-то не нравилось.       — Раз так, то почему бы тебе сначала не перекусить? — вздохнул брюнет, поднимая меня на руках и неся к кровати. — Куриный суп, как звучит?       — Ты не готовишь, — категорично напомнила я, — а мне лень.       — Что же, хорошо тогда, что рестораны ещё работают и я тоже владею техникой теневого клонирования, — заметил Ши, укладывая меня поверх пледа и присаживаясь рядом, беря мои ладони в свои и переплетая наши пальцы, — кажется, ты не обо всем мне писала.       Укора в его голосе было ни на грамм, но я все равно ощутила укол совести. Как ему это удается?              — Я действительно несколько... устала, — призналась я. Учиха изогнул губы в мягкой улыбке и наклонился, прижавшись губами к моему лбу.       — Тогда нам действительно нужно озаботиться тем, чтобы ты отдохнула.       Мне впервые за две недели было довольно спокойнее, поэтому я не слишком собиралась сопротивляться. Просто...       — Как ты узнал, что я здесь?       — Я не знал, — складывая печать для клонирования, подмигнул мне парень, — но я захожу к тебе пару раз в неделю... Знаешь, протираю пыль. И поливаю твой кактус.       — Кактус? — сонно переспросила я, пытаясь вспомнить, откуда тот мог у меня взяться.       — Ну да, — хмыкнул Ши, — тот что подарил тебе Казекаге. Ты едва его не высушила.       А, ой. Что же, странно было бы ожидать, что я хорошо позабочусь о ком-то таком беззащитном. В конце концов, похоже, я была не особо в состоянии позаботиться даже о самой себе.

* * *

      Итак, после двух дней дома под бдительным оком Шисуи — позднее он также стряс с меня обещание писать подробно обо всем моём дне — я вернулась с новыми силами к Фукасаку и — о чудо! — наконец завершила первую часть тренировок.       Ощущение в полноценном сен-моде было... странным. Я была ещё более чувствительна, чем прежде, и между тем ощущала, что горы мне теперь были по колено. Схожим образом ощущался и хвостатый режим, за исключением того, что это состояние было безболезненным и не пыталось сжечь меня.       Триумф немного портило временное ограничение — я едва ли могла удерживать его дольше пяти минут — и это после нескольких дней, за которые я оттачивала умение под присмотром Фукасаку. Мудрец заверил меня, что самостоятельно и для человека вроде меня результат был потрясающим, потому что тот же сенсей использовал сен-мод в основном только с помощью жаб.       Тут-то и всплывала проблема. Как мой учитель я поступить не могла — чакра Курамы, даже без его на то желания, не хотела принимать инородный вспомогательный элемент — она даже обожгла Фукасаку, что, впрочем, ему не повредило сильно — сендзюцу давало невероятную регенерацию и, похоже, было единственным, что могло излечить ожог от лисьего пламени. Стоило это учесть. Интересно, можно ли было частично перенести этот эффект на другого человека? Технически холодное пламя обладало тем же потенциалом....       Но я отвлеклась. Итак, у меня была проблема — для вхождения в сен-мод требовалось время, которое на тренировках я стремительно сокращала, но результат был медленным и для боя не подходил, потому что замирать даже на пять минут для сбора чакры было плохой идеей. Плюс, поскольку взаимодействие с жабами-мудрецами во время боя также оказалось невозможным, у меня было едва ли пять минут.              Большинство драк шиноби не затягивается надолго — чем быстрее ты решишь проблему, тем лучше. Вот только я, как правило, действовала чаще наоборот — фуин требовал времени, и я не любила рубить сгоряча, не разобравшись в ситуации. Чаще всего это приводило потом к моральным терзаниям, и мне постоянно говорили, что вариант этот был неоправданным в нашем мире. В частности, Шисуи часто говорил об этом — в большинстве случаев я проигрывала ему в спаррингах как раз тогда, когда затягивала бой.       Тем не менее, это было лучше, чем наломать дров в спешке. К тому же у сенсея было неограниченное время использования, и против его ученика — Пейна, как назвали его жабы, — ему это мало помогло. Я не могу рассчитывать, что мне хватит пяти минут на бой.       Где-то на этом моменте мы вспомнили о клонах. Технически — они передавали мне весь свой опыт обратно. И с природной чакрой это тоже работало. Сделать много клонов из-за большого расхода собственной чакры для баланса с природной энергией я не могла. Если баланс в теле нарушался — ты начинал становиться камнем.       Итак, лимит на трех двойников, который мы вычислили после трех дней избиения — и если бы не регенерация, я бы стала одним большим синяком — все ещё сохранялся. Итого, при условии того, что я сама вхожу в сен-мод, в общей сумме у меня было бы двадцать минут. Не так плохо. По крайней мере, мне оставалось надеяться на то, что этого времени хватит. В крайнем случае, после того как двойники закончатся, можно было создать новую тройку.       Глупо было бы считать, что этот Пейн — учитывая его связь с Акацуки — в итоге не придёт за мной. Цунаде могла думать, что сплавила меня в безопасное место, но жабы были на моей стороне — они бы не стали препятствовать, если бы я была достаточно подготовленной для боя... Даже если причина, по которой они помогали, — сомнительное пророчество, которое может быть и не обо мне.       Итак, с этим мы более-менее разобрались. Теперь всплывала вторая часть проблемы — мой обычный стиль боя при резком увеличении всех физических параметров был... не слишком эффективен. Казалось, Фукасаку знал об этом с самого начала — поэтому третья часть тренировки состояла из разучивания и доведения до ума Жабьих ката.       У меня был собственный стиль, собранный по кусочкам. Основу заложил, как ни странно, ещё Какаши — именно он правил ту ужасную пародию на мамин стиль, которой я пыталась отработать. Позже к этому примешался общий стиль Академии — его в своё время разработал ещё Тобирама. Потом я многое переняла от Учихи и начала вырабатывать что-то своё, только заполучив тессены. Где-то в то же время я познакомилась с Канкуро и немногим позже уломала его на частичное объяснение техники кукловодов. В общей характеристике она была похожа на цепи чакры, которые я до сих пор опасалась использовать, но чакро-нити всё равно были полезны мне для выписывания фуина. Сенсей не вносил в мой стиль какие-то сильные коррективы, позволяя мне экспериментировать. После единственный, кто действительно повлиял на меня, был Шисуи — он учил, как драться с противником, преуспевшим в гендзюцу, к тому же обладал достаточной скоростью и обилием навыков, дабы я могла что-то почерпнуть от него. Хотя он всё ещё не терял надежды научить меня кендзюцу... В чём я с моим ростом преуспевала не слишком.       Итак, Жабьи ката отличались от всего, что я знала ранее. Может, потому что изначально придумывались для животных. Иронично, по той же причине Кураме было сложно тренировать меня в детстве. От базового разучивания движений я перешла к его усовершенствованию... Это то, чего я требовала от себя всегда. И от Конохамару, кстати, тоже. После смерти Асумы ребёнок загорелся тренировками ещё больше, и я, смягчившись, дала ему ту же тренировку, что сенсей дал мне в своё время. Хотя я действительно объяснила Сарутоби, что техниками А-ранга разбрасываться нельзя никогда и ни за что, кроме совершенно смертельных обстоятельств. Мальчик был понятливым и способным, так что он делал большие успехи. Когда я уходила на Мьёбоку, он как раз начинал последний этап, и всего за три недели он до него дошёл. Весьма впечатляюще, надо признать, ведь я давала ему только общее указание к конечному результату, но не путь к нему.       Для меня были те же правила. Используя классические ката, ты, как правило, имел риск подставиться и дать себя прочитать противнику. Тот же стиль Академии был распространен, из-за чего генины во время войны мёрли пачками. Поэтому я старалась избегать клише. Плюс то, что я подстраивала ката под себя, давало мне преимущество, ведь я учитывала собственные возможности и техники.       В общем-то мои тренировки продолжались долго и упорно в течение следующих трех недель. А потом, в один из дней, Косуке, отправленный в Коноху для сбора новостей, просто не вернулся вовремя... И когда чакра для призыва истекла, мы нашли его мертвое тело.       Время, отведенное на подготовку, очевидно, истекло. Я провела в жабьем мире почти два месяца, и пора было возвращаться.