Уличные котята

Бакуго открыл окно, уселся на подоконник и закурил. Шинсо скептически посмотрел сначала на датчики дыма под потолком, а потом в окно, которое выходило на внутренний двор школы. Их явно могли увидеть курящими, либо пожарная сигнализация бы сработала, так почему этот парень так спокойно и открыто курил? Хитоши хоть и было всё равно на подобные вещи, но прямо в первый же день от директора и Шоты по шапке получить не хотелось. — Эти датчики давно не работают, — ответил Кацуки на невысказанный вопрос. — Не ссы, тут и учителя иногда курят. Знаешь, как неловко было здесь однажды с Айзавой столкнуться? Мы сделали вид, что друг друга не видели. Поделиться сигаретой? — Не, у меня свои, — Шинсо решил поверить Бакуго на слово и тоже закурил. Шота и правда вчера купил ему новую пачку на кассе в продуктовом, без лишних вопросов. — Так о чём ты? — Сколько раз тебя возвращали? — Кацуки решил не церемониться и начал знакомство с не самого приятного вопроса. Он смотрел ему в глаза — и за напыщенной уверенностью и похуизмом Хитоши разглядел… сочувствие и понимание. Казалось, тот впервые в жизни нашёл единомышленника, которому пока не решался полностью доверять. — Восемь или девять, я перестал считать, — Шинсо решил, что если будет с этим парнем откровенным, то и Бакуго в ответ будет откровенен с ним, и таким образом у них получится выстроить какую-то коммуникацию. — Пф. Пятнадцать. С семи до четырнадцати лет, — спокойно ответил он. — Айзава был шестнадцатым, и мои приёмные родители — семнадцатыми. Благо, это точно последняя, — Кацуки легонько улыбнулся. — Из-за того, что я пережил в детстве, а потом из-за всех этих кидаловок туда-сюда, я вырос агрессивным и недоверчивым ко всем, поэтому ни одна приемная семья не могла меня выдержать. Промолчу, пожалуй, про последнюю семью, которая вовлекла меня в некоторый криминал… не суть. Тебя тоже небось заклеймили «трудным подростком». — Ага. Курю, не слушаюсь, двойки получаю, из дома сбегаю, — вздохнул Хитоши. — Правда, последней семье я назло это делал — те, кто берет детей из приюта ради денег, не заслуживают ничего. Хотел побыстрее от них свалить. — Согласен, мрази те ещё, — Кацуки понимающе кивнул. — Так вот, не удивительно, что ты попал в эту программу именно к Айзаве. — Что за программа-то? Он что-то рассказывал, но вскользь, и я не интересовался больше, — Хитоши закурил вторую сигарету — первая кончилась. — Блять, ты бумаги-то хоть читал, когда подписывал? — Бакуго внезапно посмотрел на него, как на идиота. Шинсо отрицательно покачал головой. — А если там было написано, что тебя на органы продадут в случае чего? Идиот, всегда читай, что подписываешь, чтобы потом не… ладно, не важно. Суть этой программы в том, чтобы дать детям, от которых вечно отказываются, или тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации, шанс. В случае нас с тобой — последний. В договоре прописано, что пока Шота не подберёт тебе приёмную семью, он не имеет права тебя возвращать обратно в приют, иначе он должен будет выплатить астрономическую сумму денег. — Интересно, — Шинсо задумался. — Но зачем ему это? Типа, соглашаться на такие условия… ради нас? И ему с этого никакой выгоды? — Понимаю, пиздец сложно поверить, что хоть кто-то в этом мире хочет помочь тебе просто так, но это правда, — Кацуки докурил вторую сигарету и кинул оба окурка в унитаз — так же поступил и Хитоши. Они оба вымыли руки и вышли из туалета-курилки. — Ты будешь пытаться искать подвох, но его не будет. Серьезно, я несколько месяцев пытался его подловить — нихрена. Наверное, у него есть личные мотивы, я не интересовался. Самое интересное, что он здесь не один такой. Наш препод английского тоже участвует в этой программе, он приёмный отец Каминари, и у него какое-то время жил Де… Изуку, пока его мама была в больнице. Тодороки, Киришима, Джиро, Тамаки-третьегодка, Тога из параллели — здесь очень много приёмных детей, и некоторые так или иначе прошли через эту программу. Это я вообще всё к чему, чувак, — они подошли к кабинету, где должен был быть следующий урок. Кацуки вновь сделался серьёзным. — Здесь много человек, которые тебя поймут. Так что, прежде чем сотворить херню, о которой пожалеешь — поговори с кем-нибудь. Хитоши думал об этом диалоге весь следующий урок. Да… не таких единомышленников он планировал найти. Хотел прогуливать с кем-то уроки, курить и пить, чтобы продолжать действовать всем вокруг на нервы, а тут какие-то ужасно душевные и понимающие его люди собрались. Когда Шинсо жил в приюте, то знал, что такой не один — вокруг него было бесконечное количество детей, которых бросали, предавали, возвращали обратно, едва дав надежду на любовь и понимание. И это только подкрепляло уверенность Хитоши в том, что он тоже никому не нужен. Истории с хорошим концом почему-то не закреплялись в памяти. А здесь… неужели впервые в жизни что-то в его картине мира изменится? Он рассматривал одноклассников — про кого из них говорил Бакуго? Знакомство с ними произошло достаточно быстро — после этого урока Кацуки позвал его в столовую пообедать вместе со своей компанией. В итоге за стол он сел уже познакомившись со всеми — Каминари Денки, Киришима Эйджиро, Мина Ашидо, Серо Ханта и Кьёка Джиро. — Ну чё, как там твои кусты? — поинтересовался Бакуго, пока они сидели и обедали. Каминари всё то время, что ел, умудрялся тыкать в телефон, листать какие-то видео и показывать их всем, за что сидевшая рядом Джиро вечно пихала его локтем — парень мешал ей слушать музыку. — А, сейчас! — Денки свернул одно приложение и открыл какое-то другое — на экране телефона появился 2D-сад с нарисованными цветами, который он всем показал. — Ещё неделя, и открою теплицу с тропическими растениями. Эх, жаль, нельзя ускорить… — Бакуго, попробуешь? — Киришима протянул ему контейнер с едой из дома. — Новый рецепт! Весь вечер вчера разрабатывал. — Опять твои эксперименты? — проворчал Кацуки, но послушно взял палочками кусочек жареной рыбы в кляре и попробовал. — Ебать вкусно! Острое, как я люблю. — Да, для тебя старался! Пока с папой ещё не решили, включать в меню ресторана или нет… как тебе кажется, может, что-то добавить? Хитоши молча ковырялся в своем школьном обеде и наблюдал за этой картиной. Внешне суровый и недовольный Бакуго на самом деле оказался очень хорошим и заботливым другом. Проверил какие-то «кусты» (что бы это не значило, наверное, это было очень важно) у Каминари на телефоне, попробовал еду Киришимы, прокомментировал какой-то отрывок, который Джиро дала ему послушать, оценил новые ногти Ашидо, дал Серо списать домашку… Всё это он, конечно, сделал с таким видом, как будто он очень недоволен тем, что его тут со всех сторон облепили, и вообще, это великое одолжение, что он удосужился уделить своё внимание, но все выглядели так, будто привыкли к этому, и по-своему ценили. — А ты чё с кислой рожей такой сидишь? — очередь дошла и до Шинсо. — На, подсласти хоть, — Бакуго сунул ему шоколадку из своего рюкзака и Хитоши улыбнулся. Возможно, если он как-то прокомментирует то, что только что произошло, следующая шоколадка полетит ему прямиком в лицо, поэтому он просто сказал «спасибо». А когда они уже выходили из столовой, чтобы пойти на следующий урок, то прошли мимо стола, где сидели ещё их одноклассники, и Кацуки точно таким же тоном поинтерисовался у парня с черно-зелёными волосами «пожрал ли он». Ну точно мамочка. Когда одноклассник ответил утвердительно, то улыбнулся и, видимо, со спокойной душой покинул столовую. Остальные уроки прошли без каких-либо выделяющихся событий для Хитоши. Он просто сидел, что-то даже послушал на уроках английского и литературы, но на физике демонстративно смотрел в окно и наблюдал за тем, как во дворе друг за другом носятся младшеклассики, у которых уже кончились занятия. Во-первых, Шинсо устал, а во-вторых, физика его не очень-то интересовала. После урока он заглянул в учительскую, чтобы узнать, что ему делать дальше. Наверное, они должны были с Шотой поехать домой? — У меня ещё занятие, подождёшь? — Хитоши тяжело вздохнул. Это ещё целый час тухнуть в школе. Дом далеко, пока он пешком дойдёт, Айзава его уже на машине догонит. Ладно, что ещё остаётся, придётся посидеть в школе. — Ты можешь посидеть здесь. В качестве извинения скажу тебе, что у нас здесь очень вкусный кофе, — Шота кивком головы указал на кофемашинку, которая стояла на столике в углу. — Разберёшься? — Ага, — Шинсо кинул свой рюкзак на стул у двери и зашёл внутрь. Шота взял какие-то бумаги и ушёл. Других учителей не было — все ещё были на занятиях. Ему было как-то неловко, вдруг кто-то зайдёт, а тут он, ворует чужой кофе и печенье. Именно в этот момент его опасения подтвердились, дверь открылась, и внутрь зашёл… — А, это ты, — Денки улыбнулся и прошёл вглубь кабинета, как к себе домой. Залез в какой-то ящик, достал оттуда что-то, уселся на кресло и довольный открыл контейнер с едой. — Будешь? — Ты воруешь у учителей еду? — недоуменно спросил Шинсо. — Так это папина, — невозмутимо ответил Денки. Точно, вспомнил Хитоши, Бакуго же говорил про то, что Каминари тут тоже по программе. — Он её тут специально для меня оставляет, чтоб я этот контейнер целый день не таскал. Так ты голодный или нет? Мне вот лично школьного обеда не хватает, да и он был три урока назад. — Да не, спасибо, я лучше кофе себе сделаю, — Шинсо подошёл к кофемашинке и понял, что такой навороченной никогда в жизни не видел. Отлично, и куда здесь нажимать? И ещё рядом стояло куча чашек, и у каждой явно был хозяин. — Кружка Айзавы с котятами, это папа подарил ему. Там сначала кнопку блокировки нажми, а потом какой кофе хочешь, она сделает, если всего хватает. Молока долей, если пищать начнет, холодильник в тумбе внизу, — с набитым ртом подсказал Каминари, заметив его замешательство. Хитоши без проблем нашёл кружку с котятами и очень дурацкой надписью, потыкал нужные кнопки, и уже через две минуты получил действительно вкусный кофе. Денки за это время успел практически доесть весь свой второй обед. — Так ты что, тоже здесь по программе? — дожевывая, спросил он. — Ну типа. Надо хоть будет прочитать дома, на что я подписался, а то весь день спрашивают, а я ни сном, ни духом. Кто ж знал, что у нас тут половина школы приёмная. — Да, может так показаться, но это только здесь, — усмехнулся Денки в ответ на это. — Просто Айзава и папа тут работают, им удобнее, чтобы все дети в одном месте были с ними, поэтому мы и ходим в эту школу. Каяма, их подруга и наш психолог школьный, тоже с программой работает, и у них друг ещё есть, Ширакумо, у него вообще знаешь сколько детей приемных… ща скажу… — Каминари загибал пальцы и явно перебирал в уме имена, — шестеро, во, если я не ошибся. Правда, большинство уже выросли, но всё равно. Прикинь! — Ничего себе. — Да, они четверо выросли в приюте, поэтому после него создали специальную программу, по которой они помогают «особенным» приемным детям. Айзава специализируется на «трудных» подростках, папа на детях с ментальными расстройствами, Ширакумо — на детях из ужасных семей, а Каяма просто всё курирует и отчитывается. Они решили, что главное не количество, а качество, поэтому не так часто берутся за детей, плюс программа экспериментальная, сам понимаешь. — То есть у тебя проблемы с менталкой? — Шинсо подумал, что некорректно такое спрашивать у малознакомого человека, но, к сожалению, подумал позже, чем сказал. — Ну типа. Да там так, по мелочи, уже практически всё прошло. Плюс, я принимаю лекарства, хожу к нормальному психологу, так что уже всё в порядке, — Денки на этом вопросе немного поумерил и темп своей речи, да и звучать стал менее радостно. Хитоши понял, что спрашивать дальше не стоит. — Расскажи о тех, кто ещё через эту программу прошёл, если можешь, — перевёл тему Шинсо. — И прямо всем нашли семью? — Ага. Бакуго сейчас живёт у пары полицейских, Мидория вернулся к своей маме, как она вышла из больницы, а ещё его мама вышла замуж за мистера Яги, он у нас уроки ведёт, ещё познакомишься с ним. Джиро удочерила пара музыкантов из нашего города и сейчас она живёт свою лучшую жизнь, Тодороки вообще всей своей семьёй уже очень давно живёт у Ширакумо, и Тога тоже у него живёт. Папа оставил меня себе и не стал подыскивать мне кого-то ещё, так тоже можно. Киришима и Амаджики, если что, не с программы, их в детстве под дверь подкинули, и их приемный отец у себя оставил. Они даже не знали об этом до какого-то возраста. В общем да, результаты у этого всего есть. Так что, не переживай, Айзава найдет тебе семью, Бакуго же он пристроил куда-то. У него такие входные данные были, скажем, не лучшие. — А что с ним? — Хитоши понял, что не спросил этого у самого Бакуго сегодня. Может, ещё уточнит потом лично. — У него условный срок висит за какое-то преступление, не уверен, честно говоря, он никому до конца не рассказывал, — Каминари спрятал пустой контейнер себе в сумку, встал с кресла и поставил себе чайник. — Его последняя семья вовлекла то ли в торговлю наркотиками, то ли в мошенничество. Типа удалось доказать, что ему угрожали и жестоко с ним обращались, если он отказывался выполнять поручения, и сажать его не стали, но срок всё равно впаяли. Странно, конечно. У него вообще личное дело так себе… он сам тебе расскажет, если захочет. Это я всё к тому, чтобы ты не переживал. В крайнем случае, Айзава оставит тебя у себя, а это не так плохо. — Ну да, и правда, если Бакуго с таким бэкраундом нашли приёмных родителей, то и мне смогут… наверное, — даже после всех этих сегодняшних историй Хитоши всё ещё слабо верилось, что его тоже закончится хорошо. — Конечно найдут, — Денки нагло влез в его личное пространство и погладил по волосам. — Даже не сомневайся. За этим разговором, оказывается, прошла уже половина урока. Вторую половину Шинсо спрашивал что-то про одноклассников, а Каминари с удовольствием рассказывал. Было понятно, что он очень любил поболтать. Хитоши не мог отделаться от мысли, что этот парень ему ужасно кого-то напоминает, но никак не мог вспомнить. Может, он просто был похож на одного из тех детей, с кем Шинсо однажды делил комнату в приюте или приёмной семье. За столько лет он повидал огромное количество людей, было легко перепутать, поэтому он даже не стал говорить об этом вслух. — Я рад, что ты нашёл с кем-то общий язык, — Шота прервал их посреди разговора. Они так увлеклись, что даже не заметили, как дверь открылась и в учительскую вернулись люди. — Ага, — Хитоши почувствовал себя как-то неловко, как будто его застукали не за обычным разговором, а за чем-то неприличным. Денки, видимо, почувствовал какое-то смятение и поспешил разрядить обстановку. — Да, Шинсо крутой парень! Не беспокойтесь, он уже, считайте, в нашей компании! — чтобы подтвердить свои слова, Каминари закинул ему руку на плечо и довольный улыбнулся. Хитоши хотел было сказать, что до включения в «их компанию», ему ещё явно далеко, но промолчал. Они же знакомы меньше суток. — Это замечательно, — Шота убрал бумаги в стол, забрал у Хитоши свою кружку, помыл её, вернул на место и собрал все свои вещи. — Хизаши будет чуть позже, он там помогает отстающим. — Да, без проблем. До завтра, Шинсо! — Денки вернулся на кресло, на котором сидел, и снова уткнулся в телефон. — Увидимся, — Хитоши подхватил свой рюкзак и вышел из учительской вслед за Айзавой. Всю дорогу домой Шинсо старательно игнорировал все вопросы Шоты и думал над сегодняшним днём. Неужели ему и правда найдут приемную семью? Раз у всех, с кем он сегодня познакомился, всё так хорошо сложилось, то, может, это и правда шанс? Впервые за много лет он почувствовал какую-то надежду, слабую, но надежду. Он посмотрел на Айзаву, который сосредоточенно вёл машину — неужели мужчина тоже вырос в приюте? Как часто его возвращали? Нашёл ли он в итоге себе приёмных родителей, которые бы полюбили его, как родного ребёнка? Все эти вопросы Шинсо пока решил оставить без ответа — наверное, не стоит так резко влезать в чужое прошлое. Наверное, в ответ он должен был бы поделиться своими чувствами, а он пока не был готов сделать это. — Можно я прочитаю документы про эту программу? — попросил Хитоши, когда они приехали домой. — Без проблем, — Шота исчез за дверью своей комнаты, вернулся с папкой документов и протянул ему. — Что-то конкретное хочешь на ужин? — Мне без разницы, — отмахнулся он и ушёл к себе в комнату. В папке были стандартные договоры об усыновлении, а вот последняя бумага отличалась. Хитоши достал её из файла и начал читать, мысленно помечаяя для себя самые интересные пункты. «Временный приемный родитель обязуется подобрать опекаемому приемную семью. В случае невыполнения своих обязанностей и возвращения опекаемого обратно в приют, временный приемный родитель выплачивает приюту штраф в размере ста миллионов йен и навсегда лишается возможности участия в программе». Ну да, сто миллионов йен и правда астрономическая сумма. Такой явно нет у обычного школьного учителя. «Временный приемный родитель имеет возможность стать постоянным приёмным родителем при соблюдении определенных условий». То, про что говорил Денки. «Временный приёмный родитель обязан отчитываться курирующему психологу о физическом и психологическом состоянии, а также об успеваемости опекаемого в конце каждого месяца». Это Айзава за каждым его шагом следить должен типа? Дальше была куча бесполезного для Шинсо текста, написанная этим ужасным официальным языком, из которого, по мнению парня, половину слов можно было выкинуть, и смысл бы остался тем же. В целом, это даже практически не отличалось от обычных документов, просто были какие-то дополнительные строчки, которых Хитоши раньше не видел и на которых заострил внимание. От документов его отвлёк стук в дверь. — Идёшь ужинать? — и сколько Шинсо потратил на чтение этих документов? Он сложил все бумаги в папку и отдал обратно Шоте, когда пришёл на кухню. — Кому ты должен отчитываться о моём состоянии каждый месяц? — решил уточнить он. — Психологу Немури Каяме, по совместительству моей подруге и соучредителю этой программы. Кстати, у неё нет названия, но между собой мы называем её «Уличные котята», — улыбнулся Айзава. — Если ты захочешь, ты сможешь ходить к ней на терапевтические сессии. Это не обязательно, я не могу тебя заставить. Если что, о том, что происходит между вами в кабинете она нам не докладывает — это неэтично. Только если то, что ты там рассказываешь, не угрожает тебе самому или окружающим. — Слабовато верится, раз вы друзья, — это действительно звучало так, будто сразу же после сессии следует звонок прямиком Шоте на телефон. — Если что, мы сможем подобрать тебе другого психолога. Опять же, если захочешь, я не считаю, что тебе обязательно нужно к нему ходить. — Да я понял. Не хочу, — психологи у Хитоши вызывали такое же доверие, как и социальные работники — нулевое. Попытки «исправить» его поведение у сомнительных неприятных тёток в белых халатах ни к чему так и не привели. Дальнейший ужин прошел без обсуждения этой темы - Шота поинтерисовался, как прошёл его первый день в школе, и подружился ли он с кем-нибудь, кроме Каминари. Шинсо вкратце рассказал про Бакуго (без упоминания курения в туалете) и про его компанию. Хитоши вспомнил, что ему, вообще-то, ещё домашку делать, и тяжело вздохнул. Хотелось пойти прогуляться и осмотреть город, но в одиночку этого делать не хотелось, поэтому им было принято решение просто лечь на кровать и залипать в телефон. Оказывается, пока он ужинал, его успели добавить сначала в беседу класса, а потом и в беседу с говорящим названием «бакусквад», куда Бакуго уже скинул всю домашку с объяснением для «тех, кто на уроках ворон считает, да, Каминари, я про тебя». Собственно, как минимум, проблема с домашкой решилась сама по себе. Может, завтра и сходит с кем-нибудь прогуляться. После того, как домашка в тетради была переписана, и все ленты во всех социальных сетях просмотрены, Хитоши вышел из своей комнаты на кухню, чтобы налить себе воды на ночь. В коридоре он заметил, что дверь в комнату Шоты была приоткрыта, а по телевизору играла какая-то документалка про... львов? Сам же Айзава выглядел так, будто уже давно уснул под рассказы о том, какая иерархия существует в прайде. Шинсо только улыбнулся и очень тихо прикрыл дверь, чтобы не мешать.