Двенадцать

Люмин собиралась достать с верхней полки книгу с рецептами, которую ей в прошлый раз оставила Аяка, чтобы найти в ней что-нибудь, что могло бы хоть немного порадовать брата, когда ему станет лучше. Девушка уже тянулась к полке, чтобы открыть ту, когда прямо за ее спиной послышался сначала грохот, а после дверь в спальню Итера распахнулась и оттуда, будто из бурлящего жерла вулкана, вывалился тяжело дышащий альфа, дрожащей рукой смахивая со лба крупные капли пота. По спине девушки прошелся холодок. Разве она не заперла дверь снаружи, чтобы он не смог выйти? Она хотела задаться вопросом: «Как он выбрался?», но, глянув за спину брата, обнаружила, что дверная ручка вместе с замком практически вырвана из дверной панели. Тяжело сглотнув, Люмин опустила руку и тихим, сиплым голосом позвала: — Итер..? На свое собственное имя парень никак не отреагировал по очень простой причине. Он не слышал, как Люмин звала его. В ушах все время стоял какой-то назойливый, противный писк, выжигающий из головы не то, что способность слышать посторонние звуки, но и собственные мысли. Вместо них в голове вертелись недавние воспоминания, но и те с каждой секундой все сильнее путались, растворяясь, становясь лишь туманной дымкой, чем-то неясным. Единственное, в чем Итер был уверен сейчас — что он больше не хочет находиться в комнате под замком, как дикое животное в клетке. Он не животное, он человек. — Итер! — Люмин в считанные секунды оказывается рядом, подхватывая брата, который вот-вот должен был, пошатнувшись, свалиться на пол. Его тело до сих пор было горячим, а взгляд блуждал по давно знакомому окружению так, будто он попал сюда впервые. Даже сестру он не сразу признал, из-за чего в груди поселилось сомнение. Точно ли он не животное? Люмин помогла брату кое-как расположиться на полу возле небольшого дивана. Она хотела, чтобы тот сел на него, но Итер, заприметив мягкую ворсистую обивку, брезгливо поморщился, от чего в голове стрельнуло, и он осел на пол, как раненный зверь, понимая, что сил подняться у него попросту не осталось. Продолжая тяжело дышать, альфа отталкивает от себя сестру, которая принялась что-то у него спрашивать, но он не мог разобрать что именно, прося ее заткнуться и не раздражать его еще сильнее. Люмин тут же закрыла рот. Она понятия не имела, что ей делать. Позвонить врачу? Линетт? Аяке? У нее было не так много знакомых, к кому она могла бы обратиться за помощью, поэтому девушка была сбита с толку. Ее телефон остался в комнате, и она то и дело бросала взгляд на дверь, хотя понимала, что не может бросить брата в таком состоянии. Для начала ей нужно убедиться, что он не навредит ни ей, ни себе самому. Только после этого Люмин сможет оставить его на жалкие пять секунд, чтобы добраться до мобильника и позвонить в больницу. Все-таки это будет самым верным решением. Никто, кроме врачей, не смог совладать с ее братом в гоне. Да и ей самой будет спокойней, если рядом с Итером будут специалисты. Люмин молчит и Итер молчит тоже. Вот только сестра пытается помимо того, что уловить момент для вызова врача, еще и понять все ли с ее братом в порядке, а Итер молчит, потому что у него не все в порядке. Несмотря на то, что голова у альфы абсолютно пустая, там иногда все же вспыхивают мутные пятна, отдаленно похожие на воспоминания, но они настолько мимолетны, что, как бы Итер не пытался зацепиться хотя бы за одно из них, оно непременно ускользало, чем страшно вымораживало его. Во рту ужасно сухо. Итер кашляет несколько раз, а после чувствует на языке странный металлический привкус, от которого по коже бегут мурашки. Проведя языком по внешней стороне зубов, альфа останавливается на клыках и к своему удивлению понимает, что на них вкус металла ощущается острее. Утробно зарычав, альфа жмурится, лихорадочно пытаясь вспомнить откуда у него во рту мог взяться вкус крови. Мозг пытается преподнести ему на блюдечки инцидент из прошлого, но даже в таком состоянии Итер прекрасно понимает, что это невозможно. Не могла кровь на клыках оставаться все пять лет и при этом быть незамеченной. Это бред. Затолкнув прошлое поглубже внутрь сознания, надеясь, что оно не вырвется в самый неудобный момент и его не накроет, Итер, напрягшись всем телом, принимается бурчать себе под нос: «вспомни, вспомни». Он напрочь забывает о Люмин, что до сих пор сидит рядом. Ему даже в голову не приходит спросить у сестры, потому что он сосредоточен на том, чтобы вычленить это воспоминание самостоятельно. Проходит немало времени, как кажется самому Итеру, когда в голове появляется проблеск. За невероятно красивой, но почему-то обезличенной фигурой в его руках Итер краем глаза замечает Лини. Точно, Лини. Он ведь был с ним, когда его накрыло. И…и где он? — Люмин, — девушка вздрагивает. Она не ожидала, что брат заговорит с ней и уже была готова, собрав всю волю в кулак, оставить его одного и уйти за телефоном, — где… — Где? — не дослушав, вопрошает она. — Да, — хрипит альфа, забыв вмиг о том, что не закончил предыдущее предложение, — где? — Где что? — Люмин впадает в легкий ступор. Почему-то диалог с братом ей кажется абсолютно дурацким. Будто он должен иметь какой-то смысл, но его нет. — Он, — Итер произносит это с толикой нетерпения и обиды. Люмин непонимающе хлопает ресницами в ответ. — Он? Раздраженно выдохнув, Итер переводит взгляд с пола на сестру, сводя брови над переносицей. Она тупая или прикидывается? Что у них за диалог двух идиотов получается? — Ты тупая? — не выдержав, рычит парень. — Я не понимаю, о чем ты, — проигнорировав оскорбление, лепечет Люмин, отчего-то пряча взгляд. Неуютно. Итер никогда не смотрел на нее так враждебно. От его увеличившихся зрачков, полностью закрывающих радужку, кровь в жилах стынет. — О Лини, — закатив глаза, цыкает Итер. — А что с Лини не так? — спрашивает Люмин и тут же резко закрывает голову руками, сжимаясь в маленький комочек, когда Итер одним рывком подрывается на ноги и свирепо уставливается на сестру. Она чувствует, что тоже должна подняться. Но ее ноги такие ватные, что вряд ли сейчас послушаются. Итер смотрит на Люмин с плохо скрываемым презрением. Его до трясучки бесит тот факт, что она разговаривает с ним такими тоном, будто он пороховая бочка, готовая вот-вот взорваться. Итер не понимает, почему она дрожит и боится даже взглянуть на него, он ведь даже не собирается ее бить, он не настолько отбитый. — Встань, — острым, как лезвие ножа, голосом произносит альфа и Люмин все-таки приходится, судорожно вздохнув, подняться на ноги и взглянуть на брата. У Итера гон, а они оба — альфы. Люмин чувствует опасность за свою жизнь и, как бы она не старалась убедить саму себя, что Итер не навредит ей, ее инстинкты кричат об обратном. Когда она смотрит в его безумные глаза, ей кажется, что они на ринге, а беснующая, но почему-то невидимая толпа поднимает баннеры с надписью «либо ты его, либо он тебя». Люмин не может никак подавить в себе страх за собственную жизнь. И Итер прекрасно это чувствует. — Где Лини? — с нажимом произносит парень, видя, что, когда он открывает рот, все естество Люмин замирает, будто готовый к нападению. Итер стискивает кулаки с такой силой, что ногти, впившиеся в ладонь, оставляют глубокие следы. Если она не перестанет так реагировать или отвечать так, будто он полный придурок и не понимает даже элементарных вещей, он взорвется. — Дома, — хрипит сестра, неосознанно делая шаг назад. Итер застывает. Дома? Почему? Наверное, все дело в гоне и в том, что его мозг абсолютно точно кипит в адском котле, потому что, услышав это, отчего-то на душе становится легче. Да. Точно. Итер вспоминает, как вонзал свои клыки бете в загривок и упивался теми всхлипами и болезненной дрожью, тем чувством пойманной в ловушку жертвы, тем, как его тело подрагивало под подушечками его пальцев. О, Лини. Всегда готовый абсолютно на все мальчик. Глупый ребенок. — Дома, — повторяет Итер и это слово эхом отзывается в ушах. Дома — это хорошо, — это… — Итер вновь сводит брови, словно вспоминает слово. Люмин замирает, гадая, что же брат выдаст ей на этот раз, — это хорошо, — медленным кивком альфа подтверждает свои слова. Удовлетворенно хмыкнув, Итер не сдерживается от смешка, — все равно он ничем не смог бы помочь, — Люмин на свой страх и риск, опустив, наконец, руки, выгибает бровь, думая, что ее брат хоть немного пришел в себя, но отшатывается от него, как от чумы, когда он внезапно хохочет во все горло, смахивая невидимые слезы с уголков глаз, продолжая, — кроме его дырки, в нем нет ничего полезного. Итер не понимает почему лицо его сестры меняет цвет с красного сначала на зеленый, а потом на белый. Он не понимает, почему она уставливается на него, будто он сказал что-то из ряда вон выходящее. Он просто сказал правду. Все, что ценно в Лини — его тело, это факт. Он шумный и бесячий, постоянно ходит рядом и светится, стоит Итеру обратить на него внимание. Так раздражает. Люмин говорит, что ей нужно отойти за телефоном. Итер не видит в этом никакого подвоха, поэтому отмахивается от сестры, как от надоедливой мухи и, когда она исчезает в дверном проеме своей комнаты, осмотревшись, направляется прямиком на кухню. Открыв холодильник, он видит бутылку с холодной водой и, схватив ту, осушает практически до дна. Холод бьет в голову и Итер прислоняет ладонь ко лбу, когда на него вновь нападают призраки из воспоминаний. То яркое, потрясающее чувство, что он испытал тогда, тот холодный, свежий запах, до сих пор оставшийся осадком где-то на легких. Итер неосознанно облизывается. Почему перед глазами так плывет? Он никак не может зацепиться взглядом за лицо этого человека. Когда Люмин возвращается, то находит своего брата сидящим за столом и гипнотизирующего бутылку с водой у себя в руке. Она спрашивает в чем дело и Итер, все это время пытающийся достать из недр своего сознание хоть толику этого неземного пазла, повернувшись к сестре, улыбается, кажется, самой сумасшедшей улыбкой, которая только имелась у него в арсенале. — Голубой. — А? — Люмин вновь впадает в ступор, но на этот раз Итер не злится. Подумав с секунду, он продолжает: — И зеленый. — Ты о чем? — Если их смешать, — бурчит альфа, возвращая взгляд к бутылке, — что получится? — Ну, — тянет Люмин, — что-то вроде цвета морской волны? Я не знаю? — Да! — резко встав из-за стола, из-за чего стул, на котором сидел альфа, издает мерзкий скрип, Итер одним движением смахивает бутылку на пол, щелкая пальцами, — этот цвет… — Итер, — гулко сглотнув, зовет сестра, — ты меня пугаешь… — Я хочу его, — Люмин не понимает, — хочу его обратно! — Итер с силой бьет по столу. Его дыхание вновь становится прерывистым, — верни мне его. — Итер, я тебя не понимаю, — одними губами произносит Люмин, мельком глядя на часы. Ей сказали, что врач, осматривающий Итера раньше, как раз неподалеку, так что должен прийти в считанные минуты. «Считанные минуты» это сколько? Пять? Десять? Пол часа? У Итера наконец четко прорисовалась мысль. Ему надо вернуть тот момент. Он хочет того человека, чьи глаза незабываемого цвета смотрели на него с толикой испуга, чей запах до сих пор остался в легких и от которого его инстинкты дали сбой и у него начался гон. Он не помнит ничего, связанное с этим человеком, кроме жара его кожи, который ощущался даже с учетом того, что он прикасался через одежду, цвета глаз и желания присвоить себе. Вспомнив этот момент, по телу будто проходит ток, а глаза застилает алая пелена. Если даже от отголоска запаха Итер дуреет, какого, интересно, будет, когда он вцепится в шею и вдохнет тот полной грудью. От одной только мысли у Итера усиливается слюноотделение. Это его добыча. Его более желанная жертва, чем какой-то там разводящий сопли бета. Бета так пахнуть не может. Это точно была омега. Он выяснить кто она и несмотря ни на что осуществит свой план. Сама виновата, не надо было попадаться под руку такому альфе, как Итер. Ее судьба уже предрешена. Люмин не может залезть брату в голову и узнать о чем именно тот думает, но ей хватило одного взгляда на его трясущиеся руки и кровожадный взгляд, чтобы понять, что все плохо. Ей повезло и как раз в тот момент, когда Итера прорвало на полный жестокости, практически злодейский смех, в дверь позвонили. Находясь глубоко в своих мыслях, Итер не услышал звонка. Зато Люмин услышала. Дальнейшее было похоже на загон дикого животного обратно в клетку. Итер даже умудрился поранить врача своими клыками, когда пытался напасть на него. В конце концов, Люмин пришлось помогать мужчине запихивать брата обратно в комнату. Он рычал и вырывался, но все же был слаб из-за жара и, приложив некоторые усилия, им вдвоем удалось снова запереть Итера, подперев дверь комодом, в котором у них хранилась сезонная обувь. Взволнованная Люмин спросила про окно, но врач сказал, что альфы в период гона не только агрессивные, но у них еще и напрочь атрофируется мышление, так что он просто не додумается до того, чтобы сбежать через окно. Люмин это немного успокоило. Когда Итер в комнате затих, мужчина решил успокоить девушку еще и тем, что, если ее брат умудрился выбраться и даже смог составлять предложения, это значит, что его гон продлится недолго, несмотря на то, что он у него первый. Врач дал максимум четыре-пять дней, когда норма для первого гона около недели. Еще он предлагал перевести Итера в больницу для более детального присмотра, но Люмин отказалась. Если, когда Итер очнется, он поймет, что находится в больнице, она станет для него настоящим предателем, а это для альфы было страшнее смерти. Также ей порекомендовали не оставаться дома одной и не пускать в квартиру омег ни под каким предлогом. Люмин выслушивала все рекомендации вполуха, пока в голове вертелась одна мысль, что не давала ей покоя с того момента, когда брат обрушился на нее, как снежная лавина. Она очень хотела позвонить Аяке. Ей так страшно оставаться с Итером наедине. Пока сестра прибывала в своих мыслях, Итер в комнате, поняв, что дверь прижали чем-то тяжелым, а сил у него совсем не осталось, неожиданно быстро смирился со своей судьбой, совершенно позабыв о том, что не хотел сюда возвращаться никогда. Усевшись возле кровати, он подтянул ноги к себе и уткнулся в собственные колени, пустым взглядом уставившись в дверь шкафа. Клыки зудели от переполняющего нутро желания разодрать чужую шею в мясо, чтобы головокружительный запах впитался в кожу и остался с ним навсегда. От одной только мысли его сердце заходилось в бешеном стуке, а температура тела поднималась. Надо только вспомнить что это была за девушка. Найти будет несложно. Раз уж они столкнулись в колледже, значит оба там учатся. Итер бы с радостью отправился на поиски прямо сейчас, но дверь закрыта, а за ней он до сих пор слышит мерзкий голос того старикашки. Эта тварь опять использовала против него непонятную жидкость, вгоняющую в животный страх. Если бы не это оружие массового поражения альф, Итер бы как следует всадил ему зубы в руку. Ну ничего. Он подождет. Нужно только притвориться, что он идет на поправку, и его отпустят. Да. Да. Гениальный план. Лучше не придумаешь.