Все начинается со смерти

      Скитаться по Чикаго, пробираясь по неприметным улочкам, стараться быть незамеченной верными служителями Системы. Трис не в первый раз проворачивает подобное. После ухода Гримма, Прайор провела еще три дня в том же здании. Она не помнит, когда нормально ела. Кажется, это было до введения ограничений по выдаче продовольствия Изгоям. Сейчас, выбираясь из него на рассвете, девушка снова задумывается над тем, что уже долгие годы не живет, а существует. Эта вечная борьба внутри группы за территорию, которую даже сложно назвать укрытием. Полуразрушенные здания с разбитыми окнами, облупившейся краской на стенах и плесенью, расползающейся пятнами по подобию потолка. Трис не знает, в какой момент смирилась с таким укладом. Когда она начала плыть по течению, подобно слепому котенку, искать ветку, за которую может зацепиться, и ждать, пока какой-нибудь неравнодушный бродяга вытащит ее из болота?       Возможно, это произошло в два часа ночи девятого октября, около семнадцати лет назад, когда Прайор вернулась с разведывательного похода к месту, которое афракционеры гордо называли своим домом. Языки пламени оплетали здание, выползая из открытых окон. Дым густым клубнем уходил в звездное небо. Она не сразу поняла, что происходит. Улыбка слетела с лица мгновенно, стоило девушке увидеть отряд Бесстрашных во главе с их Лидером. Прячась в кустах за несколько метров от горящего строения, Трис боролась с желанием закричать, выбежать, попытаться остановить неизбежное. Девушка запрокидывала голову, упираясь затылком в землю, смотрела на небо. Фор часто рассказывал ей про созвездия, про Большую Медведицу и про то, как поблизости с ней обязательно можно увидеть Малую. Она боролась с истерикой, рассматривая яркие огоньки, фокусируя свое внимание на них, чтобы не слышать крики обреченных. Изгои пытались спастись, выбегали из здания, выпрыгивали в окна. Только безжалостно выпущенные пули застревали в их черепах, пресекая любые попытки. Запах гари оседал в ноздрях. Беатрис до сих пор помнит эту вонь то ли догорающих гнилых напольных досок, то ли человеческой плоти. Это стало ночным кошмаром, который преследовал девушку долгие годы.       Трис крадется тихо, еле ступая по пыльным проулкам города. Ей нужно добраться до Мэнди, передать ей послание для остальных, чтобы собрать большую часть Отшельников в одном месте. Девушка задерживает дыхание, останавливаясь между серыми домами Отречения, когда поисковый отряд, одетый во все черное, проходит по периметру фракции. Гримм не соврал. Беатрис действительно ищут.

***

      Очередной день в квартире Лидера Бесстрашия начался рано, с громкой мелодии звонка и ошарашивающей новости. В Эрудиции появился временный Лидер, который претендует на место постоянного и грозится отключить Джанин Мэттьюс от аппарата жизнеобеспечения, если женщина не придет в сознание в ближайшие дни. Это не нравится никому из действующих Лидеров других общин. Поэтому на срочном собрании Глав Чикаго сегодня не будет отсутствующих. Эрик собирается быстро, влетает в повседневную одежду за десять с половиной минут. Эмма, все еще приходящая в себя от резкого пробуждения, смотрит на мужчину вопросительно, ожидая каких-либо пояснений. Но получает в ответ только кроткое «расскажу все позже» и смазанный поцелуй в щеку, прежде чем дверь закроется с другой стороны, а ключ совершит два оборота. Взбалмошность и резкость движений в совокупности с озадаченным выражением лица Бесстрашного поселяют в голове Эммы волнения. Все было так хорошо и просто до сегодняшнего дня.       Эрудитка успела привыкнуть к остывшему завтраку, контейнеры с которым находила на столе, пока Эрик в здании напротив усердно занимался своей «нудной» работой.       Эмма обычно просыпалась в районе часа дня, разгуливала в несоразмерно больших для нее футболках и куталась в плед почти по самую макушку. Пользовалась мужским гелем для душа с резковатым запахом и чистила зубы пастой со вкусом мяты. Проходя по коридору, она разглядывала себя в зеркало, обращая внимание на слегка отросшие корни волос. Иногда задумывалась над тем, что было бы неплохо вернуть прядям родной цвет. И чувствовала себя в абсолютной нерушимой безопасности. Эрик неизменно заходил домой в период обеда. В такие моменты они обсуждали раздражающих Лихачей, периодически отвлекаясь на личное. А вечера были наполнены чем-то до безумия теплым и уютным. Совместными просмотрами фильмов за ужином и разговорами, которые прерывались на порывистые поцелуи. Кэти-Эмма перестала стесняться наготы и зажиматься, ловя на себе беспардонные взгляды Лидера Бесстрашия. Изредка она, конечно, все же смущалась. Это происходило в моменты, когда в голове производился анализ происходящего: он совершенно чужой для нее человек, но Стонт ждет его с работы, они ежедневно сидят за столом и читают книги. Эрудитка обнимает мужчину со спины в тяжелые минуты и всерьез беспокоится, если Бесстрашный задерживается допоздна. С каждым днем, разделенным на двоих, грани между Эммой и Эриком стираются. Сейчас их едва можно назвать этим неудобным и малоприятным словом. Так, черточки, проведенные простым карандашом на белоснежном листе бумаги исключительно для соблюдения формальностей.       И все же было что-то, что заставляло иногда отдергивать руки, предотвратив выражение не пойми откуда взявшейся нежности. Имя этому — «прошлое». Оно постоянно тянуло за вороты футболок, покрывало кожу неприятной пленкой, разводя в разные углы «сожителей». Иногда заставляло спрятаться в коконы и не вылезать оттуда часами. В эти минуты память подкидывала образы ушедших из жизни людей, которые были дороги. А потом внутренние терзания перерастали в немые вопросы: «А зачем мне все это нужно?» или «А что мне делать дальше?».       Но больше всего и Эрика, и Эмму интересовало другое: как им попрощаться после всего, что между ними было? Как выкинуть друг друга из головы? И как они будут продолжать строить будущее без учета друг друга в нем...       Девушка дергает головой, отгоняя все эти вопросы и страхи. Было вчера, есть сегодня и будет завтра. Задумываться о том, что будет через месяц, год или десять лет, ей не хочется. Она уверена, что переживет все, что суждено. Они с Эриком ведь оба знали, что эта связь не приведет к счастливому финалу. С самого зарождения подобия каких-то чувств каждый из них понимал, что рано или поздно придется расстаться. Оторвать его от себя вместе с кожей и плотью будет сложно. Но Стонт справлялась и не с такими трудностями.       Дверка холодильника ударяется о стену. Девушка, не рассчитав силы, дернула ручку. Она берет охлажденный ягодный морс, который в Бесстрашии появляется редко. Чтобы три литра любимого напитка Эрудитки красовались на полупустых полках, Эрику пришлось однажды проснуться пораньше и, опережая семейные парочки Лихачей, добраться до общей столовой. Ягодный морс многие любят, но привозят его в ограниченном количестве. Кто успел, как говорится…       Эмма делает два жадных глотка прямо с бутылки. Девушка даже не заметила, как прошло два с четвертью часа с тревожного звонка и ухода хозяина квартиры. Мысли беспорядочным клубком то ли ниток, то ли колючей проволоки катались между стенками черепа.       А кто ему позвонил? И зачем так рано? Что могло случиться? А когда Эрик вернется? Интересно, он зайдет на обед или придет теперь только вечером?       — Я думал, ты еще спишь, — раздается за спиной. Стонт невольно вздрагивает, оборачиваясь. Легкие нотки раздражения все еще заметны в выражении лица Бесстрашного. — У меня еще минут сорок есть до начала рабочего дня, решил заглянуть.       Она мягко улыбается в ответ, протягивая бутылку с напитком.       — Будешь?       — В Эрудиции появился временный Лидер, Джанин хотят отключить от аппарата жизнеобеспечения, а еще кто-то из Лихачей крысит оружие. По твоему делу нет подозреваемых. Чикаго в полной беспросветной заднице! — вместо ответа на ранее заданный вопрос выдает Эрик на одном дыхании.       — Взял и вывалил на меня дерьмо, даже не предупредив. — Эмма хмурится и кривит лицо. — А если серьезно, то появление Лидера было неизбежным. Скажи спасибо, что среди Умников не возникла борьба за кресло. Касаемо оружия… С чего ты взял, что это кто-то из ваших «крысит»? — применять его словечки в речи было непривычно первые пару дней общения, потом девушка научилась ими красиво жонглировать, мысленно выделяя самые любимые выражения.       — Судя по накладным приемки и накладным передачи со стороны Эрудиции, количество принятого и переданного оружия одинаковое. Значит, пиздят уже на нашей территории. Но тут тоже непонятно, где и кого искать… После списания короба с неисправным оружием едут снова к вам во фракцию, их там вроде проверяют. Так вот по весу тоже все в порядке. И у меня абсолютно не вертятся шестеренки в голове, чтобы понять это все. — Мужчина тяжело вздыхает, откидываясь на спинку стула. — Ладно, зря я тебя этим загрузил. Давай сменим тему на какую-то более приятную.       — Ладно, давай сменим. Морс вкусный, не зря ты вставал с первыми лучами солнца позавчера.

***

      Кучка Отшельников постепенно собирается в небольшом строении на окраине города. Трис вынуждена повторять одну и ту же информацию по несколько раз, потому что всей толпой в одном направлении Изгои двинуться не могли. Это вызвало бы подозрение у фракционеров. Вот и получается, что одни приходят за пояснениями, другие уходят, уже получив их. Беатрис терпелива, ведь это заложено в ней с младенчества. Она выросла в Отречении, до шестнадцати лет подстраивалась под законы «серой» фракции. Тест на принадлежность к той или иной общине не дал никакого понимания. Прайор по-прежнему не знала, кем является. А потом это неприятное слово «Дивергент». Им в Системе клеймят тех, кто подходит одновременно к нескольким группам, на которые поделено общество. Для «правильных» людей Дивергент звучит страшнее, чем Изгой.       Трис усмехается. Теперь она два в одном: бездомный и подходящий к нескольким фракциям человек. Возможно, в другой вселенной и на другой планете девушка считалась бы уникальным объектом, который исследовали ученые. А может быть, где-то за пределами Чикаго и в другой эпохе таких, как она, считали совершенно обычными. Они имели такие же права, как и все остальные. Подобную Систему им всем обещает Гримм. Мир, в котором не будет деления на фракции. В котором все станет так, как было за несколько сотен лет до появления общин. Больше не придется прятаться, воровать еду и одежду. Беатрис начнет дышать полной грудью и забудет, что, убегая, нужно оглядываться.       Она пересказывает в очередной раз слова Гримма недавно подошедшим, а после провожает взглядом их спины. И крадется мышью по улочкам, смешиваясь с толпой бродяг, чтобы найти новое место, в котором сможет провести еще несколько дней.

***

      Привычный режим работы ОПРП, в котором Оливия сортировала письма, удаляя маловажные, а на электронную почту Гарэда и Криса поступали только обращения, имеющие значение, канул в прошлое. Сейчас Оли не могла проигнорировать ничего, потому что любой житель, заметивший странности, мог предоставить информацию, которая значительно бы упростила работу патруля и поискового отряда. Когда Бесстрашная уже готовится переслать очередное сообщение Гарэду, парень выходит из кабинета, нервно хлопая дверью. Его движения резкие, а на лице едва проявляется волнение. Гарэд покидает территорию отдела молча, не отвечая на вопросы секретарши.       Минуя несколько коридоров, парень практически врезается в Криса, угрюмо смотрящего перед собой.       — Ты ему уже доложил?       — Да. Поедем на двух служебках, чтобы привезти эту дуру для допроса. — Крис сводит брови к переносице в недовольстве. — Нам уже стоит выдвинуться в сторону парковки. За опоздание нас обещали четвертовать.       — Ммм, звучит угрожающе, — произносит Гарэд, кончики губ нервно дергаются. — И правдоподобно, поэтому предлагаю активно шевелить булками.       Дорога до сектора Отречения занимает немного времени, но отбирает кучу нервных клеток. Патруль доложил о задержании похожей на Трис Прайор девушки около сорока минут назад. Ее поймали на межфракционной территории за серыми однообразными домишками, когда Беатрис пыталась скрыться в заброшенном, Бог знает когда, здании, отбившись от кучки Изгоев, с которыми ранее шла. Ее задержали на первом этаже постройки, но без сопротивления не обошлось. Трис с особым остервенением боролась за любую возможность сбежать. Кидалась на патрульных, пыталась незаметно прошмыгнуть, когда эти три олуха отвлекались на перекур. Но тут же оседала обратно под ударами тяжелой руки. Она подобное уже переживала. Удача ранее была на ее стороне, но, кажется, свой лимит везения Прайор исчерпала. Иначе нельзя объяснить нынешнее положение девушки.       Когда трое знакомых незнакомцев заходят в помещение, ей становится смешно от нелепости происходящего. Крис отпускает патрульных на обход территории, и в плохо освещенной комнате остается всего четверо человек, включая саму Отшельницу.       — Лидерская персона снизошла до простой Изгойки. Впечатляет. Неужели важные дела закончились, Эрик? — Трис выплевывает эту фразу, запрокидывая голову назад, чтобы получше разглядеть Бесстрашного. Но сталкивается с безразличием. На секунду ей кажется, будто перед ней вовсе не Эрик, а его слегка постаревший клон. В мимике нет былых ярости и злости, коими мужчина был наполнен когда-то. И это действительно удивляет девушку.       — Если бы ты не светила лишний раз таблом, оставаясь в моей голове мертвой, то я бы сейчас сидел в своем кабинете, в своей фракции, разбирался с важными лидерскими делами. — Он делает акцент на предпоследнем слове. — Перейдем ближе к делу, есть вопрос, ответ на который мне требуется здесь и сейчас…       — Я не рядовая из Бесстрашия, чтобы на твои вопросы отвечать. — Трис перебивает его, пытаясь потянуть время и найти что-то, что поможет ей сбежать.       — Пубертатного подростка из тебя так и не вышибли. Жить тебе осталось не так долго, но можешь напоследок хоть какую-то пользу Системе принести. — Мужчине не нужно наводить оружие на женскую фигуру, достаточно того, что пистолет греет ладонь. — Расскажи мне, Трис, кто вам, крысам, поставляет оружие? Мы ведь в любом случае узнаем. Конечно, придется снова выловить часть бездомышей, запереть в одном здании и поджечь. Но мне ведь это не впервой, тебе ли не знать.       Эрик давит на больное намеренно. Ему не хочется повторять прошлое, но иногда достаточно показать, что ты что-то можешь, чтобы запугать или развязать чей-то язык. Подтверждать слова действиями совершенно не обязательно. Лидеру сложно снова примерять старый, давно убранный в шкаф, образ.       Трис с детства знает одно: глаза никогда не врут. И во взгляде стоящего напротив Бесстрашного она замечает то ли тень сожаления, то ли что-то еще. Изгойка понимает, что громкие угрозы так и останутся словами, брошенной пощечиной или ударом под дых. Ей сложно поверить, что у такого, как Эрик, проснулись зачатки совести. Еще сложнее уловить едва промелькнувшее сочувствие в глазах двух других Лихачей.       Беатрис улыбается, практически смеется. И, не теряя времени, швыряет незаметно подобранную с пола горсть мусора мужчине в лицо. Эрик на время теряется, прикрывая глаза, и упускает мгновение, в которое девушке почти удается добежать до выхода. Слышится выстрел. Пуля, выпущенная Крисом, пролетает в полуметре от Отшельницы, отскакивая от бетонной стены. Лидер не успевает нажать на курок. Его опережает Гарэд.       Острая боль прошибает женское тело. Трис падает. В нее попадали и раньше, но этот выстрел другой. Прайор словно чувствует его вкус, осевший свинцовой ампулой внутри. Слезная пелена закрывает обзор. Девушку дергают за плечо, переворачивая, будто проверяют на признаки жизни. Откуда-то слева слышится отборный мат. В ушах неприятно колет от громкости звуков. Постепенно уползает четкость картинки, и прежде чем мир сузится до черной точки, девушка успевает сказать:       — Предатель всегда был у тебя за спиной, Эрик…       Трис знает, что фраза засядет в голове Бесстрашного. Ей хочется, чтобы он помучился в догадках. Чтобы боялся каждого шороха и никому не осмелился довериться. Прайор уверена, что он заслужил подобное.       В глубине души Эрик и сам это знает. Он оборачивается, чтобы оглядеть присутствующих. Взгляд натыкается на Гарэда, стоящего позади.       — Даже не смотри на меня так. Отвечаю, она говорила не про меня! — парень вскидывает руки вверх и пожимает плечами.       Идиот…

***

      Трое Бесстрашных пропускают и обед, и перекуры. До конца рабочего дня остается не больше пятнадцати минут, но мужчины только отъезжают от старого заброшенного здания. У Лидера в голове на повторе крутится последняя фраза Отшельницы. Он злится на себя за то, что не предугадал попытку Беатрис к бегству. Злится на промахнувшегося Криса, который сейчас сидит на пассажирском сиденье и кидает косые взгляды в сторону окна.       — Ты промахнулся? — вопрос не требует ответа, скорее оправданий. — Сколько лет тебя знаю, столько ты носишь негласное звание лучшего стрелка.       — Да, бывает, — произносит Крис слегка неуверенно, — последние пару лет мне не было нужды стрелять по живым мишеням. Нужно заняться восстановлением навыков.       Звучит вполне логично и честно. Эрик уважает Криса именно за то, что командир ОПРП признает собственные косяки. Хоть иногда на осознание некоторых оплошностей ему и требуется несколько дней.       Они проезжают КПП. Позади на второй машине еле плетется Гарэд. Солнечные лучи уже не кажутся такими яркими. Предвечернее время суток отдает скользящим по коже легким ветерком.