Все начинается со смерти

      Эрика сегодня сильнее обычного напрягала обстановка заброшенной территории рядом с фракцией Отречения. Этот кусочек земли с барского плеча был когда-то отдан Изгоям. Тем самым, которые с раннего утра дали фракциям просраться по всем фронтам. Проникли на территорию убогих, после чего двинулись в сторону одной из баз разведки. И сейчас основной отряд из десяти человек заперт и окружён в том самом здании. Эрик следит за ходом операции, засев с дополнительным отрядом в одном из жилых домиков Отречения. Меньше всего хотелось бы кидать в бой ребят второго состава. Дети ещё совсем. Вчерашние неофиты. Но времени на сборы не было, поэтому придется довольствоваться той группой, которая была свободна. Получив по рации подробный доклад обстановки из самого пекла, состоящий из отборного мата, Лидер понял, что иного выхода у него нет. Либо Бесстрашные перестреляют афракционеров к чертям собачьим, либо наоборот. Ни тот, ни другой вариант не устраивал мужчину.       И всё-таки Эрик отдает приказ к захвату базы, заполненной своими и чужими. Решив, что семнадцатилетний Джони, выбранный коллективом ещё на первой тренировке в командиры, абсолютно не годится для этой роли, он берет руководство на себя. Лидер решает, что хватит с него протирания штанов и пора бы вспомнить, за какие заслуги он уже который год удобно сидит в кресле управленца. В конце концов, в его же интересах было, чтобы живых Лихачей осталось как можно больше. Полагаясь на собственный опыт, он ведёт отряд за собой. Делит малое количество присутствующих на две группы: первая будет отвлекающей, тогда как вторая — нападающей. Одна сплошь и рядом состоит из парней покрепче, ухвативших первые строчки рейтинга. И Эрик надеется, что физическая форма поможет им выжить в лобовом столкновении с противником, отвлекая всех на себя. Другая — парни послабее и девушки, но проворные и изворотливые. Эти зайдут с другой части постройки, где, предположительно, Изгоев гораздо меньше.       Расставив «сопляков» и «пиздюков» (именно так он называл стоящих перед собой) по условным местам, несколько раз выругавшись сквозь зубы и осмотрев толпу «детишек», Бесстрашный дал команду к началу, после которой обе группы двинулись в разных направлениях. Сам Эрик примкнул к отвлекающим внимание. Встретить сопротивление ещё на пороге базы они ожидали, но не в таком количестве. Трое изгоев у двери с лёгкой руки падают, пораженные пулями. Ещё нескольких успевают «снять» сами ребята, пока Эрик пробивает дорогу вглубь, очищая путь от нападающих бездомных.       Парень с чудным именем Лик падает на пол. Сколько раз Бесстрашный предлагал Совету повысить возраст неофитов. В шестнадцать в самое пекло отправляются. Да и жизни эти мелкие ещё не обучены. Только храбрятся зря да выпендриваются. Их после пары месяцев инициации и полугода подготовки выводить в бой бессмысленно, толку ноль. Только погибают зря.       «Минус один».       Оглядываться нельзя. Потерять сейчас концентрацию будет некстати.       Очистив дорогу на второй этаж, группа не встречает сопротивления. А Эрик уже предчувствует, что что-то пошло не по плану. Но все становится до колик в животе смешно, когда он слышит голос Фреда из отряда разведки:       — Эрик, я этих малявок теперь боюсь! — изрекает парень, почесывая затылок. — Особенно эту.       Картина маслом: несколько Изгоев без признаков жизни и трое связанных полудохлых, избитых какой-то девчонкой, хапнувшей порцию адреналина, как Лидер узнает позже, металлической трубой. М-да. Кажется, пятнадцать минут назад он думал, что от шестнадцатилеток нет толка. И вот непонятно, чувство гордости за недавно принятых в Бесстрашие разрастается в его груди или просто шок из-за того, как они это все провернули. Это потом Эрик узнает, что сопляки не просто зашли в здание, а отстреливались чуть ли не от такого же количества афракционеров, как и он с большими парнями. А когда основная часть осталась без оружия, додумались обороняться тем, что оказалось под рукой. Даже несколько ловушек на ходу соорудили. А одному пленному Изгою вообще веревки на руках и ногах завязали бантиком. Клоуны отбитые. Но хороши. Тут даже спорить бессмысленно.       Эрик подходит к Фреду, приветствуя его кивком. И занимает привычную стойку, сцепляя руки на груди. Тяжело вздыхает и, осмотрев второй состав, качает головой:       — У меня только один вопрос: этих зачем живыми оставили? — мужчина показывает рукой в сторону пленных. — Языки нам сейчас не нужны. Информаторов хватает.       — А вы четких указаний не давали, — подаёт голос мальчишка из отряда. — Не было же приказа всех убивать. Вот мы и подумали, вдруг пригодятся.       От удивления брови мужчины ползут вверх. Он сдавливает пальцами переносицу и отдает приказ полной зачистки от чужаков основному составу. Но Эрик не успевает выйти из помещения, когда из-за поворота в небольшую комнату, напоминающую кладовку, выбегает Изгой. Нелепые махания ножом перед лицом не имеют какого-либо эффекта. Лидер отступает на пару шагов назад, уклоняясь. Спусковой крючок оружия легко продавливается пальцем, скорее по привычке. Выстрел. Афракционер падает на пол.       — Проверить все комнаты! — практически кричит, резко дергаясь.       Уже в машине, по дороге до фракции, Эрик заметит на темных штанах в районе правой икры липкую жидкость. И на выдохе произнесет: «блять», приподнимая штанину. От ножа увернулся, а от торчащей арматуры нет. Это был второй раз, когда мужчина напарывался на кусок металла. Первый ещё в свои восемнадцать… В этом же здании.       Расслабившись по дороге домой и немного вздремнув после произошедшего, Эрик просыпается от резкого торможения машины. Выгружаясь один за другим, Бесстрашные разбегаются кто куда. Боль в ноге становится ощутимее. Мужчина проходит быстрым шагом по коридорам фракции. Прождав около часа в приемной медблока, он все же дожидается врача, у которого просит заживляющую мазь.       — Какая мазь? Тут только зашивать, — выдает медсестра, осматривая рану.       Лидер в ответ качает головой, закатывая глаза. Но аргументы девушки и штатного врача были вполне убедительными.

***

      Со всеми этими отчетами, вечерним совещанием и швами Эрик совсем забывает, что в сутках не сорок восемь часов, а в нежилой части его фракции взаперти коротает свое время светловолосая Эрудитка. Вспомнив об этом только при подготовке ко сну, мужчина мысленно ругает самого себя, неохотно собираясь в путь до заброшенной базы. Пешком идти нет ни сил, ни желания, поэтому он берет одну из машин с парковки Бесстрашия.       Злой и уставший добирается до леса, оставляет автомобиль неподалеку и, пытаясь заглушить поток мыслей об Изгоях и отбитых неофитах, он доходит до заброшенной базы быстрее обычного. И черт его дернул проверить Эмму. Точнее, то, насколько хорошо она запомнила правило с погребом.       Девушка лежит на матрасе, думая, что Лидер уже не почтит ее своим присутствием. Она не знала, сколько конкретно времени, но журчащий желудок оповещал о том, что было прилично за полночь. Стонт ерзает в недовольстве, сводит брови к переносице.       «Я все понимаю, задержаться, но не до такой же степени!» — мелькает в голове, Эрудитка закидывает руку за голову.       Громкий звук прерывает все размышления, заставляя вскочить на ноги. Кто-то тарабанит в окно, и Эмме начинает казаться, что стекло скоро разобьется. Сердце пропускает удар, а глаза расширяются от ужаса, когда после небольшой паузы стуки раздаются уже со стороны кухни. Она застывает на месте без возможности пошевелиться, слыша звук открывающейся двери.       Эрик застает ее, испуганную, посередине комнаты. И злость закипает в нем с новой силой. Череда нравоучений в повышенном тоне сыплется на многострадальную светлую макушку. Первые несколько минут Эрудитка пребывает в шоке, но после оцепенение слетает. Страх разжимает свои ручища, на его место приходит возмущение.       — Да никакой погреб меня не спасет, если кто-то разобьет окно или вышибет дверь! Я просто не успею добежать. — Кэти отвечает мужчине в тон, сжимая кулаки до побеления костяшек.       — Замолчи! Тут Изгои разбушевались пуще прежнего. Я ей все условия безопасности, книжечки, чтобы со скуки не сдохла. А она во время опасности просто стоит, не двигаясь! Ну еп твою…       Атмосфера накаляется. Девушка практически срывается на крик на последней фразе: «тебя никто не просил!»       Эрика словно слепит. Один рывок за руку, чтобы Эрудитка оказалась в невозможной близости. Запах шампуня от её влажных волос ударяет в ноздри, пропитывает легкие. Ещё одно движение, чтобы их губы соприкоснулись. Попытка заткнуть или свести конфликт к минимуму? Никто из них не знает. Ожидание ответной реакции в несколько секунд отдает привкусом горечи. Но все ощущения воспаляются подобно язве, когда Кэти не просто отвечает на поцелуй, а пытается подавить своим напором. Просто чтобы знал, что она тоже зла.       Кэти в этот самый момент вытягивает Эрика из привычной ему зоны комфорта. Неосознанно, подобно кукловоду, дёргает за ниточки. Это помутнение одно на двоих длится недолго. Эрудитка приходит в себя быстрее. Некоторое время в серых глазах виднеется тень разочарования, но после, встряхнув головой, Лидер всё-таки выпускает девушку из своей хватки. Ей этого вполне хватает, чтобы отступить на пару шагов назад.       — Это не то, что нам было нужно, — зачем-то произносит Кэти-Эмма, стирая лёгким движением пальцев послевкусие поцелуя. И вскидывает голову вверх ожидая ответа, с которым Эрик медлит.       Это определенно не то, что им было нужно. Но это то, чего им хотелось конкретно в этот момент. Иначе бы все закончилось, не начавшись. Мужчина только сжимает губы, медленно втягивает воздух, не желая рассуждать вслух на эту тему.       — Очевидно, ты права.       Некоторое время они потерянно смотрят друг на друга. Это похоже на зависание, но Кэти нарушает тишину расспросами о смысле того, что прочитала днем, усаживаясь на стол. Постепенно эмоции стихают, а сидящие друг напротив друга расслабляются, стараясь не думать о том, что произошло. Бесстрашный объясняет ей значения некоторых терминов из книги про его фракцию. Напряжения больше нет, и девушка произносит:

      — Что случилось с твоей семьёй? — она знает, что жена и маленький сын Эрика погибли несколько лет назад, но понятия не имеет, при каких обстоятельствах.       — Не играй в подобные вопросы. — Мужчина подкуривает сигарету, сидя на стуле вполоборота. В темноте отчётливо видно струйку дыма, уходящую под потолок. — Твоя любознательность меня умиляет, но никогда больше не спрашивай о причине их смерти. Все, что тебе нужно знать: я это заслужил, а вот они — нет.       От слов, слетевших с кончика его языка, за километр несёт отчаянием. Эрик заметно мрачнеет, стряхивая пепел в пустой одноразовый контейнер из-под еды, стоящий на столе. Кэти вдруг впервые становится неловко сидеть перед ним. Лидер почему-то смотрит на неё в упор, и от этого взгляда хочется слиться с холодной стеной в единое целое.       — Не кури! — говорит сердито, глядя на то ли оранжевый, то ли красный кончик сигареты, так отчётливо выделяющийся в окружающей их темноте. — Помещение закупорено до невозможности. Хочешь, чтобы я задохнулась тут?       — Ну, не то чтобы прям хочу, но проблем бы мне это поубавило.       Эрик мысленно подмечает напряжённость Эрудитки. Он запрокидывает голову назад, разминая шейные позвонки ладонью. Думает, что ответ на заданный ранее вопрос получился слишком резким. Но изливать душу девушке Лидер не намерен, как и погружаться снова в события того ужасного для него дня.       Мужчина знает, откуда растут ноги подобных вопросов. Кэти с момента поселения в этом доме видит только его и общаться может только с ним. Из-за изоляции от внешнего мира ей хочется узнать чуть больше о своем единственном собеседнике. Он по большей части и проводит здесь лишние пару часов, чтобы у нее не поехала крыша в полном одиночестве. Эрик вполне мог бы обойтись пятнадцатью минутами пребывания в этой лачуге, но тратит на разговоры с Кэти куда больше времени, чем планирует. И ему кажется, что все эти беседы не должны ощущаться им так. Лидер искренне верит, что улыбаться, глядя на искривлённое неловкостью девичье лицо, не является чем-то нормальным. И мысленно запрещает себе делать правильные выводы.       — Ты когда-нибудь ездила по трассе от Бесстрашия к Стене?       — Я ведь из Эрудиции. Мне не было нужды туда соваться. — Кэти отвечает, не чувствуя подвоха.       — Эта трасса совершенно не охраняется ночью. Ты знала? — Эрик рассматривает зажатую между пальцев дотлевающую сигарету. — Так к чему это я… Как насчет того, чтобы немного прогуляться?       — С ума сошел? — девушка крутит пальцем у виска. — Меня же никто не должен видеть. Будет странно, если кто-то заметит мое присутствие на территории Бесстрашия, да ещё и с Лидером.       — Я часто езжу по этой трассе в ночное время. Патруль стоит у Стены, а проход другой группы вокруг леса будет только через два часа. Машина служебная припаркована неподалеку, конечно, придется дотопать дотуда. А на заднем сиденье тебя не будет видно. — Расписав все, как Эрику казалось, очевидные плюсы, мужчина ожидает ответа от Стонт.       Кэти-Эмма же весьма скептически отнеслась к этой затее. За эти несколько дней девушка привыкла к заточению в заброшенном домике, к чтению в дневное время и к вечерним появлениям Лидера. Убедилась в безопасности этого места. Поэтому сейчас, когда убийца ещё не найден, выйти за пределы укрытия казалось ей чем-то из ряда вон выходящим. Эрудитка с недоверием посматривает на вполне уверенного в себе и своем предложении Бесстрашного и, мысленно махнув рукой, еле заметно кивает.       — Ладно, — произносит почти шепотом, — но, если меня потом кокнут, это будет на твоей совести.       Эмма сползает со стола, поднимается на ноги, прислоняясь ладонью к шершавой стене. Идёт скорее на ощупь. Обычно ее ночные похождения ограничиваются походом до ванной комнаты, поэтому сейчас путь до коридора кажется неизученным. Споткнувшись о небольшой порожек, девушка уже готова к неминуемому падению. С ноги слетает чертова босоножка. В последний момент ее дергает за шкирку мужская рука. Эмма на секунду словно зависает в воздухе, стоя на носочке одной ноги, пока ворот неприятно давит на шею. Восстановив равновесие и получив несколько шуточек в свой адрес от Эрика, девушка недовольно хмурится, придавая своему лицу как можно больше серьезности. Как будто он увидит это выражение недовольства. Лидер всё ещё старается спрятать улыбку, но Кэти снова спотыкается.       — Так не пойдет, — на тяжёлом выдохе, — ты быстрее ноги себе по дороге переломаешь. Я ещё в первый день притащил закрытую обувь, ты не видела?       — Черт. — Конечно, Эрудитка видела лёгкие темные тряпочные кеды и даже примеряла их, выяснив, что обувь на размер больше привычного ей. Но спустя несколько дней закинула пару в угол комнаты, решив, что передвигаться босиком по зданию ей гораздо удобнее. Ноги, в конце концов, можно было помыть, а вот возиться со шнуровкой, особенно спросонья, ей не нравилось.       — Стой на одном месте и не двигайся, пока голову себе не пробила, — нравоучительным тоном произносит Лидер, подсвечивая перед собой тусклым экраном телефона.       Узнав у Эрудитки, в каком месте он сможет найти необходимое, мужчина продвигается по комнате уверенным шагом, но слегка прихрамывая. Раньше он часто бывал на этой базе. После смерти Ланы и Тео ему меньше всего на свете хотелось чьего-то присутствия рядом. Поэтому Бесстрашный приходил в заброшенное здание, чтобы немного побыть в одиночестве, без постоянных докладов от командиров и без лицезрения снующих туда-сюда рядовых. Конечно, делать так было нельзя, но кто бы ему что сказал?       Эрик возвращается к приваливавшейся спиной к косяку Стонт в месте, где по логике должна быть дверь, разделяющая коридор с жилой частью. Но с петель она была снята давно. Лидер уже даже не помнил, по какой причине. Он протягивает девушке кеды, держа их за шнурки, но тут же осекается, представив, как она сейчас в полной темноте будет пытаться обуться. Все становится совсем странно, когда Бесстрашный ловит себя на мысли, что хочет минимизировать количество травм и неприятных ощущений Эрудитки. М-да, приехали.       Списав это на обычную заботу об охраняемом объекте в лице Кэти (она ведь его работа), Эрик присаживается на корточки рядом с девушкой.       Эмма в ступоре. Но молчит, пока ее ступни протискивают в темную обувь.       «Ладно, это просто проявление человечности»       Завязав шнурки по привычке туго, мужчина встаёт в полный рост и, придерживая девушку под локоть, ведёт к выходу. В принципе, она уже не нуждалась в поддержке, ведь порожков и каких-либо предметов, об которые Эрудитка могла бы споткнуться по пути, не было. Но черт его разберёт, что там в голове у Бесстрашного, оглядывающего сейчас территорию вокруг дома и прислушивающегося к каждому звуку.       Медленно, но верно продвигаясь по густому лесу, где ветки то и дело грозятся выколоть глаза, отмахиваясь от комаров и прочей живности, она идёт следом за мужчиной. Эрик движется практически беззвучно. Такими талантами Эмма не наделена. Ей привычнее отбивать ритм каблуками, шествуя по коридорам Эрудиции. Но Стонт старается. Чувство будто нарушает тысячи правил одновременно. Непонятный страх быть пойманной. Это не похоже на боязнь за свою жизнь, скорее на дрожь в теле и ком волнения, присущий детям, когда они делают что-то, идя наперекор родительскому мнению.       Громко стучащее сердце, отдающее своим ритмом куда-то в затылок, не является помехой. В конце концов, развернуться назад уже нельзя. Они идут по основной тропинке, ведущей к выходу из леса. Виднеется черная большая машина. Эмма не сразу замечает, что задние стекла тонированные, а чтобы загрузиться на сиденье, ей потребуется помощь. Которая, к слову, не заставляет себя долго ждать. Громкий хлопок дверью, указания сесть четко за водителем и предупреждение о том, что когда они подъедут к Стене, ей нужно будет пригнуться.       «Мало ли, патруль глазастый…»       Движение сначала медленное. Дорога от леса до трассы похожа больше на ухабы. Колеса то и дело попадают в небольшие ямки, так что девушка слегка подпрыгивает на месте. Эрик набирает скорость уже на ровном полотне асфальта, давя педаль газа и периодически посматривая в зеркало заднего вида. Убеждается, что с пассажиром все в порядке.       Рядом с Лидером Бесстрашия сидит Лана, выпуская сигаретный дым в приоткрытое окно. Та же самая трасса. Она весело улюлюкает каждый раз, когда Эрик пытается напугать ее резким торможением или игрой в змейку. Но девушка только задорно смеётся. А у него в голове пробегает «ненормальная» в ответ на её «а быстрее можешь?»       Мужчина дёргает головой, прогоняя воспоминания. Эмма периодически вжимается в кресло спиной, хапая воздух приоткрытыми губами. Сердце замирает от резкости движений. Ведь Робин так машину не водил. Взгляд Эрудитки фокусируется на широких мужских плечах, слегка выглядывающих из-за водительского, и на коротко стриженном мужском затылке. Потом перемещается на зеркало заднего вида, где тут же сталкивается с его напряжённым выражением лица. Стонт взвизгивает, когда они попадают колесом в очередную яму. Сжимает пальцами ткань футболки. Скорость снижается, а Эрудитка впервые начинает понимать суть слов о свободе, которую приписывают Лихачам. И вот, когда адреналин от происходящего накрывает с головой, внутри пробуждается что-то неизвестное ранее девушке. Прочитав сотню книжек, она бы сказала, что это то самое облегчение на грани с окрылением. Сознание уносит, а кожа покрывается мурашками. Сложно все это, учитывая, что ни Кэти из Дружелюбия, ни Эмма Стонт из Эрудиции никогда не любили скоростные катания.       Эрик притормаживает у Стены, которая вблизи выглядит огромной. Девушка, помня предупреждение, принимает горизонтальное положение, скрывая и без того незаметное присутствие кого-то на пассажирском сиденье машины.       Разворот, набор скорости…       Лана периодически дёргает Эрика за руку, то и дело заставляя мужчину нервничать. «Либо я ее когда-нибудь убью, либо женюсь!» — промелькнуло в голове. Тот самый вечер, в который Лидер понял, что потерял все рамки приличия и контроля, прочно поселив в своем сердце темноволосую девушку. А потом она ещё несколько месяцев воротила от него нос, потому что карьера и загруженный график. Выходных у девушки стало гораздо больше, а вылазок с ее участием меньше, из-за чего Бесстрашная и пришла разбираться в лидерский кабинет. Вот там-то все и началось.       Настоящий он остался в этой дате. В прошлом, которое сейчас беспощадно крошит голову.       Вернувшись в заброшенный дом, Кэти ещё долго будет без умолку трындеть о своих ощущениях от покатушек, вызывая подобие улыбки на лице Лидера.       «Хоть что-то в своей жизни я сделал хорошее…»       Они попрощаются в половину четвертого утра, потому что Бесстрашному через пять часов на работу. А Эрудитка уже зевает и разговаривает с прикрытыми глазами и большими паузами.       Что-то явно зарождается между ними. Но никто из этих двух упрямцев не готов понять и принять этот факт.