В моей истории - ты был главным злодеем

      Из здания напротив доносилась громкая музыка. Руна, топчась на одном месте уже как десять минут, всё никак не могла собраться с силами, чтобы войти внутрь. Она так долго пряталась, чтобы в один миг так просто себя раскрыть. Когда-нибудь это должно было произойти, и лучше уж она сама покажется на глаза Марселю, чем ему доложит Клаус.       Девушка боялась за Марселя, судя по тому, что она услышала от Давины, тот слишком уж сильно стал доверять гибриду. И Руна беспокоилась, как бы он не увлёкся этой дружбой. Её новый знакомый Ник четко дал понять, что Клаус хочет свержения Марселя, и их дружба не более чем игра на публику в попытке одурачить вампира. А Марсель, как идиот, верит, что некогда отец был на его стороне и что тот просто гость в квартале. Руна искренне не понимала, как он может быть настолько слеп к очевидному, или Марсель просто не хочет этого видеть?       Пропустили ее без проблем, вечер был в стиле маскарад, и большинство гостей носили маски. Руна тоже решила не выделяться, прикупив простую белую маску, которая особо к платью не подходила, но зато с функцией скрывать личность справлялась на ура.       Само помещение было украшено в тёмном стиле, как если бы она пришла в дорогой вечерний клуб во время празднования Хэллоуина. Марсель постарался на славу, были приглашены акробаты, что свисали на своих лентах, делая утонченные кульбиты в воздухе. Были ещё девушки, танцевавшие со змеями, не хватало только фаер-шоу для полной картины цирка. Официанты в толпе разносили шампанское и разных видов напитки, на некоторых подносах Руна заметила стаканы с красной жидкостью, скорее всего, с кровью. Народу было достаточно много, Марсель постарался собрать в одном месте наиболее выгодных ему людей.       Самого виновника торжества она не видела, девушке пришлось походить кругами, пока наконец-то не заметила знакомую фигуру. Руна наткнулась взглядом на Марселя, тот, стоя к ней спиной, разговаривал с какой-то незнакомой ей девушкой. Марсель, казалось, так сильно был увлечен разговором, что даже стой Руна прямо напротив, он бы ее не заметил. Раньше эту девушку Руна не видела, она знала, что Марсель спит с ведьмой с квартала, но, похоже, он давно нашёл ей замену. Руна была за него рада, девушка, на её взгляд, была неплохой, по крайней мере, улыбалась она искренне, а это уже редкость.       Дождавшись, когда они договорят, Руна проводила взглядом Марселя, после чего направилась прямиком к столу, чтобы ближе познакомиться с блондинкой. Та выглядела слегка растерянно, девушка постоянно окидывала взглядом толпу, цепляясь за знакомые лица, и Руна вполне логично предположила, что подобные мероприятия для неё в новинку.       — Привет, впервые тут? — поинтересовалась Руна.       Девушка обратила на неё внимание не сразу, будто сначала не поняла, что обращались к ней. Но когда она повернулась к собеседнице, на лице у нее заиграла улыбка.       — Так заметно?       — Ещё как, я и сама не очень люблю такие мероприятия, я здесь как не в своей тарелке. Но ты прям выглядишь потерянно, — улыбнулась она в ответ. На первое впечатление девушка показалась приятной, Руне она даже понравилась. — Руна.       — Камилла, но называй меня Камми.       — Я тебя раньше не видела, ты недавно приехала?       — Это тоже заметно? — засмеялась девушка.       — Немного, вообще это просто моё предположение.       — Из тебя вышел бы отличный детектив.       — Жаль только, что я на врача поступила. — наигранно с грустью ответила Руна.       — О, а я на психолога, мы, получается, коллеги.       Девушка взяла бокал, предложенный Руной, и выпила его.       — Я работаю барменом в «Руссо», заходи, угощу тебя выпивкой.       — Обязательно как-нибудь зайду, — Руна немного помедлила, весь их разговор ее не покидало ощущение, что она уже где-то видела Камми, и одно предположение, где именно, она решила проверить. — Слушай, ты прости за такой вопрос, но у тебя случайно нет брата-близнеца?       Камиллу удивилась такому вопросу.       — Ты знаешь Шона? — спросила она полушепотом, голос её будто охрип, и она не могла говорить иначе.       — Не так хорошо, но да.       — Зачем тогда спрашиваешь?       — Вы похожи, вот я и удивилась, как такое возможно, а потом вспомнила, что у него была сестра.       Камилла грустно вздохнула. Она опустила бокал с шампанским на стол и немного на него облокотилась. По ее реакции было понятно, что тема брата все еще была больной, и затрагивать ее лучше не стоило. Хоть Камми виду не подавала, но настроение на день у нее было испорчено.       Вдруг она словно переменилась и уставилась в одну точку. Руна посмотрела туда же и, на свое удивление, заметила Ника в компании какой-то блондинки, они шли под руки, расталкивая людей на своём пути. Заметив девушек, они остановились. Ник сначала посмотрел на Камиллу, что-то говоря своей спутнице про нее, а после заметил уже Руну. Его глаза на секунду расширились, будто не знал, что девушка будет сегодня здесь, или, может, не ожидал, что она будет в компании Камиллы. Вскоре он совладал со своими эмоциями, и на его красивом лице снова красовалась наглая улыбка.       — Ты их знаешь? — Руна кивнула в сторону Ника и блондинки.       — Только одного.       Когда Руна поняла, что они направлялись к ним, то поспешно ретировалась подальше, не забыв попрощаться с новой знакомой. О чем они говорили с Ником, она не слышала, но, судя по тому, что то Ник, то Камми поочерёдно бросали взгляд на блондинку, речь шла о ней. После к блондинке подошёл Марсель и завёл с ней диалог. Это его действие вызвало ревность у Камми и злость у Ника.       Не желая больше наблюдать за парой, Руна отвернулась и направилась к столу с едой. За всем своим наигранным безразличием она не замечала, что Ник, увидя, как она уходит, направился следом, нагоняя девушку.       — Какая приятная встреча, дорогуша, — бархатный голос вампира раздался над её головой, приводя Руну в ступор. — Потанцуем?       — Иди танцуй с той блондинкой или барменшей из «Руссо».       — Тише, дорогуша, а то я подумаю, что ты ревнуешь.       — Кого? Тебя? Было бы к кому.       — А что, если я скажу, что пришёл ради тебя?       — Тогда я скажу, что ты лжец! — мужчина улыбнулся.       — Как проницательно, именно это мне в тебе и нравится. — Ник потянулся к подносу с шампанским и, взяв два бокала, протянул один Руне.       — Лучше бы я вообще тебе не нравились... — пробубнила девушка в бокал.       Ник, который раз за вечер, над ней посмеялся.       — Прекрасно выглядишь, тебе идёт это платье. — подметил Ник, окинув её оценивающим взглядом. Ещё тогда, когда девушка вышла из примерочной, он понял, что это платье будет прекрасно смотреться на ней сегодня. Было несложно догадаться, зачем ведьме в срочном порядке понадобилось платье, и он постарался, чтобы на сегодняшнем вечере она выглядела неотразимо.       — Да... Было бы неплохо, если бы я за него сама заплатила, — невзначай бросила Руна.       — Предлагаю тебе месть в виде совместного ужина за твой счёт, дорогуша. Обещаю оплачивать счёт не буду. — от его предложения Руна поперхнулась шампанским. Но быстро сделав вид, что Ник тут ни при чём, она вернула себе невозмутимый вид.       — С чего мне тебе верить, ты вампир, кто тебе помешает внушить официантам подать еду за счёт заведения? — Руна и сама не знала, зачем продолжила этот нелепый разговор о ещё одном свидании. В этот момент она даже не задумалась о том, чтобы послать его куда подальше.       — Моего слова тебе недостаточно?       — Я не привыкла верить вампирам на слово. — Руна пожала плечами.       — Можешь и дальше не верить, только я не простой вампир, а значит, на меня это правило не распространяется.       — Ну и кто же ты тогда?       — Переодетый дьявол, — усмехнулся Ник, обнажая перед ней свои клыки.       — Дьяволу тем более не доверяю.       Ник рассмеялся, привлекая к их паре нежеланное внимание. Руна в который раз на себе ощутила взгляд той стервозной блондинки, что пришла вместе с Ником. Ведьма сразу поняла, что девушке она не нравится, уж больно пугающе та на неё смотрела весь вечер.       — Тебе стоит пойти к своей подружке, а то она во мне дыру сейчас прожжет, — Ник обернулся через плечо посмотреть, кого именно имеет Руна. — Тебе что, не хватило денег купить и ей нормальное платье?       — Осторожнее, Ребекка может и обидеться.       — Как мило, подружку защищаешь.       — Сестру.       Руна стушевалась, если девушка действительно была его сестрой, то точно слышала, что она про нее говорила. И не только сейчас, но и их разговор с Камиллой.       — Откуда мне знать, что ты не врёшь?       — Не стоит быть такой категоричной, дорогуша.       — Поверь, к тебе я ещё достаточно добра. — Руна отвернулась от блондинки, возвращая взгляд к собеседнику. — Платье она и впрямь выбрала неудачное.       — Сочту это за комплимент, — улыбнулся Ник.       — Я этому очень рада, — себе под нос ответила Руна, отчего Нику пришлось подключить вампирский слух, чтобы услышать ответ. Что именно Ник счёл за комплимент, Руна не поняла, но дальше неожиданно даже для самой себя она спросила: — Потанцуем? Только один танец, и всё.       И, не дождавшись ответа Ника, Руна утащила его в глубь толпы к другим танцующим. Гостей было много, поэтому особо одарённых, что не хотели отходить, пришлось расталкивать. Назад она не смотрела, но затылком чувствовала самодовольство, излучаемое Ником. В конечном итоге он добился своего, и они сегодня станцуют.       — Как скажешь, любовь моя. — Ник всё же ей ответил, когда начался танец.       — Не называй меня так больше, иначе уйду.       Танец вел Ник, и Руна даже этому не сопротивлялась. Движения мужчины были плавными, отточенными до идеала, как-никак времени научиться у него было достаточно, за столько лет он небось не единожды его танцевал. Руки Ника лежали на её талии, не смея спуститься ниже, в отличие от их первой встречи, где вампир её всё облапал, сейчас он старался соблюдать рамки приличия. Руки Руны лежали у Ника на плечах, и при резких движениях, когда мужчина неожиданно закручивал её в танце, она цеплялась за него, вызывая у Ника очередной приступ смеха. Ему нравилось выводить девушку на эмоции.       Рядом с ними танцевали Марсель и Камилла, Ребекка же стояла в стороне, кидая на них угрюмый взгляд. Пара мило о чем-то беседовала, из-за чего Руна невольно на них засмотрелась, но, заметив заинтересованность Ника, поспешила отвести взгляд.       Проходя очередной круг, Руна оказалась прямо напротив Марселя, прикрываемая лишь спиной Ника. Молитвы её были не услышаны, и её заметили. Даже с такого большого расстояния она смогла увидеть, как всё тело Марселя напряглось, а на лице заиграли желваки. Под его взглядом Руна напряглась тоже. Она почувствовала себя нашкодившим котёнком, который насрал на подушку хозяина, и за это его сейчас будут тыкать мордой в дерьмо.       Когда музыка прекратилась, Руна поспешно оторвалась от Ника и со словами «Мне срочно нужно идти» убежала. Оставив стоять Ника в полном недоумении. Следом за ней рванул Марсель, оставив стоять в недоумении уже двух блондинок.       — Стой!       Марсель нагнал Руну у самого выхода, еще бы немного, и девушка смогла бы уйти незамеченной.       — Я даже не стану спрашивать, что ты здесь делаешь, — Руна прекрасно видела, что сейчас Марсель был зол и сдерживался изо всех сил, чтобы не сорваться на ней при посторонних. Полуночники и другие вампиры стали собираться неподалеку, наблюдая со стороны за их разборками. В первую очередь в том, что Руна была здесь, виноваты именно они, будь подручные Марселя более бдительны и сразу вычеслили бы ее, проблем бы не было. — Просто скажи, как давно?       — Я и не уезжала... — Руна потупила взгляд, ей стало стыдно за свой обман. И хотя ее обман не нес за собой ничего криминального, факт остается фактом — Руна подорвала доверие Марселя.       — Ясно, — скулы Марселя напряглись, а взгляд стал более тяжелым. — Вот скажи, что я сделал не так? Всё, что я делал, было для твоей безопасности, всё, чтобы защитить тебя от ошибок, которые я совершил в свое время. Но нет, вместо того чтобы пытаться как-то слушать меня и принимать советы, ты из раза в раз наступаешь на те же грабли. Хочешь, чтобы я взрослой тебя считал, так перестань вести себя как безмозглый ребёнок!       Девушка уже не знала, куда себя деть. Ее, как ребенка, стоят и отчитывают у всех на глазах. На глазах у Ника.       — Я понимаю твое беспокойство, но ведь ничего плохого не случилось...       — Не случилось? Я отослал тебя в Нью-Йорк только чтобы Клаус не добрался до тебя, я тебя просил только об одном — не лезть на рожон. А ты что сделала?       — Причем тут он? — возмутилась Руна. Марсель мог обвинять ее во всем, что угодно, но только не в связи с Клаусом. Этого Руна признавать не будет. — Я даже ни разу его не видела.       — Серьезно? Не разу? Да ты весь вечер только и делала, что терлась возле него. Это твое не видела?       — Что? Я не понимаю...       — Хватит, не строй из себя дурочку, со мной это не пройдет.       — Но я правда...       Но Марсель уже не обращал на неё внимания. Кто-то из полуночников позвал его, и мужчина направился к ним, бросив Руну одну. Она хотела догнать его и объяснить, что это какая-то ошибка и что с никаким Клаусом она не была связана. Марсель должен был её выслушать и поверить. Ведь так было всегда.       Стоило подняться сильному ветру, как Руна заподозрила что-то неладное. Сама по себе погода так резко не менялась, обычно это означало, что кто-то колдует очень сильное заклинание. Так оно и оказалось, из-за дома показалась знакомая фигура ведьмы — Кэти, девушки Тьерри. Она, расставив руки и что-то шепча в стороны, быстро приближалась к Марселю.       Произнеся последние слова намного громче, ведьма, выставив руки, магией ударила по вампирам, заставив их остаться на коленях. Марсель и все остальные схватились за головы, Кэти тем временем читала заклинание всё быстрее и быстрее, от чего ветер превратился в ураган. Лампочки на фонарях под сильным давлением лопнули, а из глаз некоторых, ушей и носа вампиров пошла кровь. Те полуночники, что были помладше, упали на землю, отключившись, а те, что постарше, корчились от боли, но пока были в сознании.       Сдаваться Марсель не собирался. Превозмогая боль, он пытался подняться на ноги и подойти ближе к ведьме, но та, взмахнув рукой, вновь пригвоздила его к земле. Но даже несмотря на это, Марсель продолжил идти, только уже ползти вперёд. Единственным, кто не попал под действие заклинания, был Тьерри, но Кэти свернула ему шею сразу, как только увидела, ведь знала, что мужчина не даст ей убить Марселя.       Больше медлить Руна не могла, её нерешительность может стоить Марселю жизни. Поглотив магию из кольца, Руна уже приготовилась свернуть Кэти шею, но неожиданно её опередил Ник. Мужчина за секунду оказался возле ведьмы и, не медля, вырвал ей сердце. Безжизненное тело Кэти рухнуло на землю, её сердце упало следом, прокатившись немного вперёд.       Ник тем временем подошёл к стоящему на коленях Марселю, пытающемуся отдышаться от случившегося. О чём они говорили, Руна не слышала, да и ей было на это плевать.       Сорвавшись с места, она побежала к ним и, добравшись до места, с помощью магии оттолкнула Клауса и бросилась к Марселю на шею. Клаус слегка покачнулся, но не упал.       — Прости, прости, прости, — шептала она Марселю. — Я должна была помочь, но не смогла.       — Если бы ты её убила, всё было бы только хуже, — Марсель успокаивающе гладит Руну по спине, поддерживая её.       Больше всего на свете Руна боялась потерять его, и сегодня это могло случиться.       Ни Марсель, ни Руна не были в том состоянии, чтобы заметить, с каким лицом на них смотрел Клаус. Слова о том, что «убей Руна Кэти, стало бы только хуже», зацепили его. Что-то в них было такое, что имело свою тайну, неизвестную никому, кроме них. Что же это за тайна, Клаус решил непременно узнать, считая, что чем бы оно ни было, его это тоже касалось. Он это чувствовал.       Когда очнулся Тьерри, он подбежал к своей возлюбленной. Рухнувший на землю от горя мужчина несуразными движениями приподнял голову Кэти и, обхватив её руками, заплакал. То, что Кэти стала жертвой мерзких планов старейшин, понимали все, но этот факт не отменял того, что она пыталась убить их лидера. И за это следовало наказание, и раз Кэти уже мертва, то наказывать будут Тьерри.       Окончательно Руна пришла в себя спустя минут тридцать. Всё это время она сидела на холодном асфальте и смотрела, как Марсель помогал своим людям и как Диего с парой парней уводили сопротивляющегося Тьерри, который отчаянно рвался к любимой. В конце концов ему пришлось свернуть шею, чтобы тот не сопротивлялся. Руна была против его наказания, он не был ни в чем виноват, а о планах Кэти могла и вовсе не знать. Но спорить с кем-либо сейчас она не хотела.       Девушка поднялась с пола и сразу же пошатнулась, ноги отекли от длительного нахождения в неудобной позе. Оглядев местность, Руна заметила свою сумочку, которую она бросила, как только побежала к Марселю. Подойдя к ней, она достала телефон, чтобы вызвать такси и наконец-то уехать отсюда. Сегодня был ужасный день, и Руне хотелось поскорее принять душ, чтобы смыть с себя всё плохое, а потом лечь спать и забыть уже этот чертов день.       — Постой, — Марсель остановил её от вызова такси. — Сегодня ты переночуешь дома, завтра всё равно выходные.       Руна спорить не стала. Марсель должен был уладить ещё пару дел, и тогда они могли поехать домой. И Руна честно хотела его подождать, но перед тем как пойти домой, Руна должна была заскочить ещё в одно место, чтобы проверить слова Марселя, которым она до конца так не верила.       Выбрав момент, когда на неё никто не смотрел, она потихоньку приблизилась к ближайшему зданию и скрылась за ним. Поймав такси, Руна назвала адрес магазина, где было куплено платье, оставалось надеяться, что они ещё были открыты.       Доехали они без пробок, что было очень хорошо, ведь всю дорогу Руна была словно на нервах. Ей нетерпелось поскорее узнать правду и доказать Марселю его неправоту. Магазин был уже закрыт, но, на радость девушки, в бутике ещё были люди, точнее, одна кассирша, её Руне вполне хватит.       — Девушка! Мы закрыты! — заорала продавщица, когда Руна открыла дверь.       — Я не надолго, мне нужно кое-что узнать.       Ведьма подошла к кассе и, оперевшись руками на стойку, принялась восстанавливать дыхание. Сердце буквально скакало в груди, адреналин зашкаливал. Водитель остановился за целый квартал, проехав чуть дальше положенного в поисках парковочного места. И Руна бежала изо всех ног, чтобы успеть к ее отходу.       — Мне нужно имя человека, что оплатил это платье.       — Простите, что? — кассирша посмотрела на неё как на сумасшедшую.       — Кто оплатил это платье? — Руна отодвинулась, отходя от стойки, показывая платье.       — Простите, мэм, но я не понимаю, о чём вы.       — Платье, я покупала его у вас три дня назад, где-то часа в два примерно. Мне нужно знать, кто оплатил чёртово платье.       Руна протянула ей чек. Девушка тут же заклацала по клавиатуре, ища информацию. Дело было не из лёгких, у них за день проходят минимум десять человек, и найти конкретного без точного имени будет сложновато. Спустя пару минут кассирша подняла глаза и озвучила результат:       — Так, три дня назад с часу тридцати до двух было пять покупателей. М. Уотерс, Р. Томпсон, К. Милиган, Н. Майклсон и Г. Хигенс.       "Майклсон. Это точно был он."       — Стоп, какое имя у предпоследнего?       — В час и десять три минуты товар был оплачен Никлаусом Майклсоном.       Никлаус Майклсон, сокращённо Ник или... Клаус. И как она раньше не догадалась, всё ведь было так просто, такой дурой Руна себя ещё не чувствовала. Всё это время девушка провела в компании врага её семьи и не поняла этого. Как она после этого может упрекать Марселя хоть в чем-то, если за столько времени даже не подумала, что что-то было не так.       А ведь предпосылки были. Ник, то есть Клаус, с самой их первой встречи показал свой статус. Он мог спокойно нарушать правила и не заботиться о последствиях, Руна того подумала, что он новенький и правил не знает, почему она только не удосужилась подумать лучше. Кто ещё мог плевать на все, не опасаясь наказания, как не тот, чьё имя даже в при упоминании внушало страх.       А ведь лицо Элайджи не просто так показалось ей знакомым. Она ведь буквально пару часов назад разговаривала с его братом, так сильно похожего на него. Насколько же нужно быть слепой, чтобы этого не заметить? Да, внешность, стиль одежды и прочие элементы внешности у мужчин были разными, но какие-то мелкие детали, как, например, черты лица, губы, форма глаз, были схожими. В конце концов, они ведь были братьями.       Клаус умело втерся ей в доверие так быстро, что Руна даже не заметила. Ведьма повелась на его обаяние и просто не хотела видеть очевидного. Клаус и Ник появились в городе почти одновременно, оба шли против Марсель и оба мнили себя королями, его жесты и поведение, шантаж и угрозы — всё в нем выдавало в Клаусе того, кем он был.       От осознания своей глупости и наивности Руна не смогла сдержать злости. Ударив кулаком о стойку, Руна не на шутку испугала кассиршу, что ошарашенно смотрела на нее. Скорее всего, она считала ведьму сумасшедшей и отчасти будет права. Руна и сама начала считать себя больной. От чувств, что так её переполняли, Руна за это мгновенье испытала всё: осознание, боль, унижение, злость и страх.       От последнего девушку как водой облили. Она в миг поняла то, в какой опасности была всё это время. Что Клаус мог в любой момент просто убить её, дабы подпортить Марселю жизнь. Или похитить ведьму для шантажа или использования в своих целях. Он мог заставить её пойти против своих, дабы спасти, угрозами Марселю или Давине он мог заставить Руну делать то, что ему вздумается. От осознания этих фактов Руна почувствовала такую безысходность, что в глазах само собой защипало.       Девушка, не в силах стоять больше на ногах, с глухим звуком упала, ударившись коленями. Но физическая боль была ничем по сравнению с тем, что она испытывала внутри. Руна уже не была зла, она была разбита. Её желание доказать всем, что она уже взрослая, могло окончиться смертью любимых. И во всем этом была бы лишь её вина.       — Девушка, вы в порядке? Может, вам как-то помочь?       Кассирша больше не могла стоять в стороне и наблюдать за всем этим. Она подошла к плачущей на полу Руне и легонько приобняла ту за плечи. Руна до этого изо всех сил пыталась сдерживаться, но когда почувствовала неловкие объятья, окончательно расплакалась. Осознание своей смерти, смерти близких и друзей смешалось воедино.       Когда девушка пришла немного в себя, кассирша отправила её в туалет умываться. Когда Руна вернулась, женщина не стала спрашивать её ни о чем личном, просто поинтересовалась, на какой адрес вызвать такси. Руна была ей благодарна за всё, что та для неё сделала, но сейчас, в таком отвратительном состоянии, она даже не могла поблагодарить женщину.       Путь до дома был словно в тумане, мысли Руны были не здесь, они витали далеко за пределами машины. На ватных ногах она поднялась в свою комнату и упала на кровать. Время было почти за полночь, и Марсель точно заметил её отсутствие. Но сегодня не было ни сил, ни желания разбираться с этим.

***

      — Я ушла. — в который раз сказала Лив перед уходом. И в который раз не получая ответа.       Последние дни Руна безвылазно провела в постели, не выходя из комнаты совсем. Занятия она уже как неделю пропускала, и сколько бы Лив и Люк ни пытались её растормошить или узнать причину её подавленного состояния, всё без толку. На контакт Руна не шла, закрывшись от всего мира. Что-то явно случилось в тот день, когда она ушла на весь вечер, вернувшись только под утро следующего дня. Руна даже слова ей не сказала, для нее будет никого не существовало, словно они были в проекции. Эбби тоже вела себя странно, постоянно куда-то убегала, стоило её телефону зазвонить, пару раз она уходила с пар, не дождавшись их окончания, чем вызвала негодование преподавателя.       Ещё из странностей было то, что наконец объявилась Елена и, на удивление, больше ни разу не пропадала. Все свое свободное время она тратила на попытки поговорить с Руной, о чем именно, Лив знала, но по ответам Елены поняла, что о чем-то серьезном. Руна даже слушать Елену не стала, закрыла перед её лицом дверь и не открывала, как бы Елена ее не упрашивала. Лив уже начала думать, что скоро она сойдет с ума, кто-нибудь ее точно до этого доведет.       Руна же начала сходить с ума уже давно, ещё в детстве, когда они с матерью ездили из штата в штат, убегая от преследователей. Они, собственно, существовали только на словах, в жизни Руна ни разу не видела страшных людей, как говорила мама, желающих ей смерти. Девочка ещё в семь лет начала думать, что её мать просто сошла с ума и, ведомая навязчивой паранойей, бежит непонятно от чего. Мать всегда твердила, что им нельзя задерживаться больше одного дня на одном месте, иначе их немедленно обнаружат, вот только за восемь лет жизни на одном месте к Руне так и не пришли.       Может, сумасшествие матери передалось ей по наследству?       Это бы прекрасно объяснило её тягу ко всему тёмному. И без разницы, будь то магия или откровенно ужасные люди. Её беспричинно тянуло к тому, кто должен вызывать у девушки только ненависть, но если было всё так просто, она бы сейчас не жалела себя, лёжа в кровати, ноя, как безмозглая малолетка, без причины.       Чувства, что она испытывала по отношению к мужчине, были что ни на есть настоящие, иначе раскрытая правда не резала по сердцу так сильно. Руне потребовалось немало времени, чтобы понять, что основную боль от предательства она ощущала именно из-за обмана Ника касаемо своей личности. Её беспокоило не столько то, что всё это время он был тем, кто манипулировал ими, а то, что он так долго обманывал её, продолжая врать о своей сущности, забираясь с каждым днем всё больше в ее сердце. Она даже была уверена: не узнай Руна всё сама, Клаус бы вряд ли признался, всё также держа ее в неведении. У него, очевидно, была с этого выгода: чем больше она ему доверяла, тем больше у Клауса становилось рычагов давления.       Именно это осознание причиняло неимоверную боль, от которой Руна всю неделю прибывала в состоянии апатии. Ей было уже все равно на то, что происходит снаружи, на учёбу и друзей, она перестала отвечать на звонки Давины и Марселя, полностью оградившись от них. Потому что вина, которую она перед ними испытывала, была сильнее её желания снова увидеть Ника, услышать его чертовски сексуальный голос, вступить с ним в очередной спор, из которого он выйдет негласным победителем. Даже сейчас, думая об этом, девушка испытывала такое отвращение к себе и своим чувствам, что будь она вампиром, то непременно отключила бы человечность, лишь бы не испытывать к Клаусу того, чего она не должна.       Руна бы могла врать самой себе, что ее это всё не волнует, но обманщицей она была настолько паршивой, что Лив уличила её во лжи в первый же день. Было ли ей стыдно за безразличие в сторону Лив, пытающейся ей хоть как-то помочь? Да, да, да и ещё раз да. Но кроме внутреннего осуждения своих действий Руна не делала ничего, продолжая так же игнорировать подругу.       — М-да, когда я приходил в прошлый раз, ты хотя бы не пыталась удушиться подушкой.       В очередной раз её пришли навестить, сегодня была очень Люка. Близнецы поочерёдно проверяли состояние Руны, боясь, что рано или поздно она наложит на себя руки. Ещё они каждый раз выгоняли Эбби, за что девушка была им безумно благодарна.       — Сегодня в семь в первом корпусе вечеринка, — по характерным звукам Руна поняла, что Люк сел на кровать Эбби.       — Мне зачем это знать?       — Как зачем? Мы идём, хватит уже сидеть в четырёх стенах. Впервые вижу человека, что самостоятельно заточил себя в башне.       — Я не пойду.       — Это не обсуждается, ты идёшь в любом случае, — пропел Люк. Он подошёл на достаточно близкое расстояние для того, чтобы скинуть с девушки одеяло, и на достаточно далекое, чтобы она не смогла ничего ему сделать в ответ. Но Руна на его действия никак особо не отреагировала, продолжая лежать, уткнувшись лицом в подушку.       Люк закатил глаза. Он был одним из многих, кто знал причину такого поведения Руны. Ему удачно об этом поведала Елена, когда в очередной раз пыталась уговорить одного из близнецов устроить ей встречу с Руной. Сестре он об этом не сказал, боясь впутывать её в историю с Клаусом, а зная Лив, она бы непременно полезла бы в неприятности, записавшись в отряд по его убийству. Не без инициативы Руны, разумеется.       Эбби стала негласным примером для всех, с каждым днем она становилась все больше отстраненной от них и все больше прилипчивой к Руне. Из того, что парень знал, Эбби внушили докладывать о каждом шаге Руны, от чего выслать её из их общей комнаты было очень тяжело. Благо у Елены хватило совести рассказать Люку об этом, хотя бы сейчас она поступила правильно.       — Брось, это первая студенческая вечеринка, ты не можешь её пропустить.       — Могу. — пробубнила она сквозь подушку.       — От того, что ты лежишь целыми днями и жалеешь себя, мало что изменится. Из-за какой-то ерунды ты решила себе не только карьеру, но и отношения с близкими испортить? Это явно того не стоит.       — Откуда тебе знать, как я себя чувствую? — Руна, срываясь на крик, подскочила с кровати. От резкого подъема её голова закружилась, и, не устояв на ногах, она рухнула обратно на кровать. — Из-за своей глупости я могла стать причиной смерти моей семьи. И после этого ты говоришь, что моя реакция на это не оправдана?       — О, поверь мне, о том, как быть причиной смерти своих близких, я знаю больше твоего, — съязвил Люк. Руна сумела задеть его за живое, сама того не ведая. — И да, то, что ты убиваешься по парню, который тебе лгал, не делает наивной дурой — это делает тебя человеком. Главное, что ты осознаешь свои ошибки. Клаус нравился тебе или до сих пор нравится, это не важно, и не стоит убеждать меня в том, что это не так, по тебе всё прекрасно видно. Если бы он и вправду не имел для тебя никакого значения, тебе было бы абсолютно плевать на то, кто он и кем является. Так что хватит ныть, лучше собирайся, сегодня вечером мы найдём тебе нормального парня.       — Решил психологом моим заделаться? Учти, чаевые за нудные часовые рассказы о ужасном детстве доплачивать не буду.       — Ого, она не разучилась шутить! — Люк через чур громко хлопнул в ладоши, оглушая девушку. — Это определённо прогресс.       За сборами они провозились до самого вечера. Ведьма не хотела сильно выделяться, отдавая сегодня предпочтения более скромной одежде, но Люка такая позиция не устраивала. Он настаивал, чтобы она подобрала как можно более сексуальный образ для большего шанса подцепить кого-либо. Так они проспорили пару часов, пока Люк не увидел время и не поспешил ретироваться к себе в комнату, оставляя Руну одну с горой вещей. Отсутствие парня она сочла за подарок судьбы, которая над ней сжалилась.       Девушка выбрала, на её взгляд, не самое вульгарное, но и не самое закрытое платье. В гардеробе Эбби, по сути, вообще неброских платьев не было. Оно было самым обычным: чёрное обтягивающее платье до колена с длинными рукавами и слишком уж большим вырезом на спине. Сначала она хотела надеть другое, похожее на то, что выбрала, только фасон иной. Но тогда платье больше было похоже на то, которое надевают на похороны, нежели на вечеринку. Руна подумала: надень она его, Люк бы точно её убил на месте.       Время уже приближалось к нужной отметке, и Руна, решив не тянуть, вышла заранее. Казалось бы, она не выходила из комнаты неделю, а прошло словно полгода. Так непривычно ей было ходить по коридорам, что Руна почти заблудилась, пока выходила из кампуса.       На улице было ещё светло. Народ только-только стал собираться возле первого корпуса, многие пока сидели на газоне и ждали, пока толкучка рассосётся и можно будет спокойно войти. Руна тоже решила подождать, она устроилась немного подальше от всех, но так, чтобы пришедший Люк мог её с лёгкостью найти. Она легла полностью на траву, прикрывая глаза, сосредотачиваясь на звуках природы для большего расслабления.              Вскоре сбоку она заметила мельтешение — можно было заходить. Отряхнувшись от сухой травы, Руна встала с насиженного места и пошла ко всем остальным. Лука по дороге она так и не встретила, он либо еще не пришёл, либо зашёл раньше всех. Так или иначе, Руна поищет его внутри, и если не найдет, то вернётся обратно к себе в комнату страдать.       — Постой, Руна, нам надо поговорить.       Елена догнала её у входа, преграждая путь к дверям. Девушка хотела ее обойти, но Елена не дала, каждый раз вставая на пути, в конце концов Руне ничего не осталось, как остановиться.       — Разве не заметно, что я не хочу говорить?       — Я понимаю, правда понимаю, раньше я была на твоём месте и могу понять твои чувства, — Руна продолжала молчать, никак не реагируя. Ее взгляд был устремлен в сторону, а весь вид девушки показывал полную незаинтересованность в разговоре. — На самом деле все не так, как ты думаешь, позволь мне тебе объяснить. Мне нужен всего шанс. Пять минут, не больше, а потом можем делать вид, что вовсе не знакомы.       Елена посмотрела на неё с надеждой, её намерения были искренними, она и впрямь сожалела. Либо хорошо играла сожаление, тут одно из двух. Желания слушать оправдания вампирши у Руны не было ни сегодня, ни когда-либо еще. Ничего такого, что кардинально бы поменяло её мнение, Елена не скажет, даже если ее заставили следить за ней, то могла бы хотя бы рассказать. Но Елена этого не сделала, а значит, была с Клаусом заодно.       Какие-то парни начали возмущаться, оттого что они встали посреди дороги и не дают им пройти. И Руна, чтобы не привлекать лишнего внимания, развернулась и пошла обратно на газон, Елена её поняла и направилась следом. Напряжение между девушками ощущалось за километр, проходившие мимо люди оглядывались, чтобы посмотреть, что у них стряслось, они создавали впечатление тех, кто прямо сейчас готов подраться.       — Пять минут, время пошло.       — Я перед тобой виновата. И я не буду делать вид, что это не так, и что моей вины в том, что Клаус в тебе заинтересовался, тоже нет. Это неправда, и мы обе это знаем, — Елена ненадолго остановилась, переводя дыхание, всё время она наблюдала за реакцией Руны, которая так и не изменилась. Гилберт решила для себя, что, несмотря на то нужны ли Руне её объяснения или нет, она всё равно всё расскажет. А что девушка будет делать с ними после, решать уже ей одной. — Клаус не просил за тобой следить, у него для этого есть другой человек, и ты это знаешь, меня же он уговорил помочь найти одну девушку, которая училась со мной в одном колледже. В дальнейших событиях, связных с вами, я участия не принимала, мне было велено отнести тебе ключ и узнать имя, я это выполнила, на этом всё.       — Зачем тебе это? Только не говори, что он заставил.       — Меня никто не заставлял, это было моё решение, и мне ужасно за это стыдно. Ты спросила зачем, Клаус пообещал в обмен на информацию рассказать мне, где находится его брат — мой возлюбленный, только ради него я согласилась помочь. Как я уже тебя говорила, я не понаслышке знаю, каково это, когда Клаус тобой интересуется.       — Любовницей его была? — усмехнулась Руна. За весь их разговор такая реакция была явным прогрессом с её стороны.       — Донором крови, всего рассказать не могу, долго, но вкратце моя кровь нужна ему для создания гибридов, и чтобы получать её от меня, Клаус использовал шантаж и угрозы.       Руна напряглась, такого поворота событий она не ожидала. Ей казалось, Елена и Клаус были союзниками.       — Тогда почему ты все ещё здесь, рядом с ним?       — Я влюбилась в его брата, а быть с ним — значит быть с Клаусом. Элайджа не оставит своего брата, даже ради меня. — в голосе Елены промелькнула грусть, которую она быстро спрятала.       — Значит, ты дура.       — Возможно. Но Майклсоны теперь и моя семья, и я должна им помогать.       Какое-то время Руна молчала, обдумывая всё сказанное. С одной стороны, Елену понять можно, она, будучи влюблённой, сделала всё, чтобы снова быть с парнем. Руна для неё была никем, и если выбирать подружка на день или любимый, выбор был очевиден. Но с другой, зная, какой человек Клаус, добровольно вступить к нему в семью и мириться с его жестокими поступками. Вот этого уже Руна понять не могла.       — Если ты искала Элайджу, почему у меня не спросила? — задала Руна один из интересующих вопросов.       — А ты бы сказала?       — Нет.       — Вот поэтому и не спросила. Тем более в тот день, когда мы виделись в последний раз, я ещё не знала, кто ты. Как и Клаус.       Руна вновь усмехнулась.       — Опять ты про него.       — Я просто хочу сказать, что к тебе он относится по-другому. Поверь, я это вижу, все из его семьи это видят, — видя, как Руна при упоминании чувств Клауса стала раздражаться, Елена не стала обращать внимание, продолжая говорить. — Будь это не так, ты была бы уже мертва за ненадобностью или подвергнута пыткам. Но с тобой он выбрал другой путь. Ваши встречи для него много значили, после них он возвращался всегда в хорошем настроении, которое сохранилось на несколько дней. Я не знаю, что он на самом деле чувствует, но то, что ты интересна ему в первую очередь не как ведьма, а девушка, я точно уверена.       — А знаешь, ты права, — вдруг выпалила Руна так громко, что некоторые ученики вновь обернулись посмотреть, что у них там происходит. — В том, что меня все это обманывали, нет моей вины, а вот Клауса есть. Он ведь тебя подослал? Конечно, весь этот спектакль был заранее спланирован...       Елена удивилась такой реакции. Руна что, ее последние слова вообще не слышала?       — Не думаю, когда Клаус сказал мне узнать про тебя, он не знал о тебе ничего, включая имя, — перебила девушку Елена.       — Это ты так считаешь, может, он специально промолчал, это ведь в его стиле? — Елена медленно кивнула, её начинало напрягать так резко изменившееся состояние Руны. — Все мы были фигурами в его игре. Ему ведь плевать на то, что случится с кем-то из нас, тогда почему мне не должно быть плевать на него в ответ? Почему я так убиваюсь уже который день подряд из-за мрази, что возомнила себя кораблем? В чем виноваты Ди, Марси, ты, в конце концов, почему Клаус считает, что может делать всё, что ему вздумается? Он убедил тебя в том, что испытывает ко мне чувства, чтобы бы ты лишних вопросов не задавала, и знаешь что? У него это вышло. Чего ещё взять с искусного лжеца, небось не один век покачивал навык.       — К чему ты это говоришь? — аккуратно спросила Елена. Хотя она прекрасно знала ответ на свой вопрос, но ради мнимой надежды, в то, что Руна окажется умнее и не поведется на поводу своих эмоций, она задала этот вопрос.       — Я его убью.              То, с какой хладнокровностью и спокойствием говорила Руна, напугало её. Сама Елена даже в моментах, когда её друзья планировали чьё-то убийство, была против такого, хоть и соглашалась с планом. Для неё было дикостью, что человек на подобии Руны мог так просто размышлять об убийстве. Руна не была вампиром или охотником, хоть она и жила среди них, но была далека от всего этого кровавого мира.       Злость Руны понять можно. Жизнь Марселя в опасности из-за Клауса, он прямо говорит, что вернет себе город, и неважно, кто при этом погибнет. Для Руны он был злом, вот только ничего слишком плохого он в ее отношения не сделал. Клаус манипулировал ею, обманывал, втирался в доверие, чтобы подобраться ближе к её близким, и всё это без вреда самой девушки. Он даже запретил Ребекке не то что трогать Руну, даже близко подходить, что очень сильно раздражало первородную.       Елена всё не могла понять, откуда у Руны такая злость к тому, кто всё это время был к ней добр. Для Клауса не свойственно такое поведение в отношении кого-либо, по его мнению, есть куда более действенные способы добиться подчинения. Пытки, как, например, или внушения, как он поступил с двумя вампирами Марселя. Сколько бы Клаус не говорил, что его общение с Руной — вынужденная мера ради достижения плана, Елена, да и все остальные видели, как меняется его настроение после общения с девушкой. С Руной он старался быть другим.       Но из-за своих амбиций девушка, что ему нравится, возненавидела его и стала желать смерти. Елене даже стало его жаль, в конце концов, даже Клаус имел право быть любимым.       — Постой, ты говоришь это на эмоциях...       — Предлагаешь подождать, вдруг передумаю? Нет, я решила всё уже давно, и время меня не переубедит, — от Руны исходила пугающая энергия, заволакивающая девушку в свои пучины всё больше. Раньше Елена ощущала такое только от Бонни, когда она получила большую силу и не могла до конца ею управлять. Сама девушка не понимала, что сейчас использует магию, она была на эмоциях, не контролируя себя. — Если тебя не устраивает мой план, советую не лезть.       На этом их разговор был окончен. Обещанные пять минут прошли, и Руна, как и обещала, ушла, оставив Елену одну со своими мыслями.       Протиснувшись сквозь толпу, Руна оказалась внутри. Музыка сильно била по ушам, а свето диоды по глазам, на всех поверхностях стояли банки пива, а по середине комнаты, как и полагалось, стоял бочонок с пивом, где студенты испытывали свою выносливость. Один из них как раз сейчас этим займётся.       Когда парня перевернули вниз головой, Руна с ужасом узнала в нем Калеба — своего бывшего одноклассника, который точно не мог учиться с ней в одном колледже. Руна все списки на поступления проверила, ища нежеланное имя. Что тут забыл Калеб, она не знала, но надеялась, что не из-за неё, ей и так с парнями проблем хватало.       — А я тебя на входе жду, — из толпы плавно выскользнул Люк, перехватывает девушку и уводит её от места соревнования. — Хоть бы смс написала.       — Я только зашла.       — Вот только не надо, я же видел, как ты на того парня глазела. Понравился? Пошли познакомимся.       — Это Калеб, и нет, он мне не нравится, так учились вместе.       — Как думаешь, ему нравится парень? — спросил Люк, наблюдая за тем, как Калеб выпивает уже полтора литра.       — На счёт этого не знаю, но могу сказать точно — он мудак, — ответила Руна. — Постой, а как же педиатр?       — Ты была права, у него и вправду есть жена.       Руна не смогла сдержать смеха. В тот раз она в шутку разгоняла этот вариант, даже самой в него не веря. Но вот прошла всего неделя, и ее приколы оказались явью. Может, она была провидицей?       — Рад, что мое горе тебя веселит.       — Прости, — Руна постаралась немного успокоиться, но это было так сложно, что девушка сдалась. — Но это так смешно.       — Знал бы я раньше, что для того, чтобы заставить тебя снова смеяться, достаточно повстречаться с женатиком, то я готов повторить.       — Дурак. — Руна легонько ударила Люка по руке.       Люк был прав, и она действительно почувствовала себя намного лучше, когда отпустила накопившиеся. На один вечер Руна позволила себе забыть всё плохое в своей жизни и провести его как обычный подросток, попивая пунш и крича «Пей! Пей! Пей!» каждый раз, как кто-то решал сыграть в литрбо́л. И если забыть про встречу с Еленой, то сегодняшний день по праву можно считать лучшим за последнею неделю.       — Руна! — неожиданно сзади на неё прыгнула Эбби, обхватывая шею девушки руками и почти повисая на ней. — Мы та-а-ак давно не говорили, я соскучилась, — протянула пьяным голосом Эбби. — А? И ты здесь, — пренебрежительно кинула Эбби в сторону Люка. — Ты представляешь, твой дружок меня чуть ли не за шкурку сегодня выкинул. А я, вообще-то, тоже живу в той комнате!       Руна аккуратно высвободилась из захвата. С каждым днем ей все больше и больше было противно находиться с ней рядом. Клаус своим внушением окончательно сломал ей разум, от старой Эбигейл почти ничего не осталось, заменяя её новой безжизненной куклой.       Безжизненной... Самое грустное и правильное слово, описывающее Эбби сейчас. Хоть девушка была подвыпившей и выглядела весёлой — взгляд был тем, кто её выдавал. Глаза её были словно мыльными — стеклянными. В них исчезло всё желание жить и к чему-то стремиться. Эбигейл будто вовсе умерла.       — Слушай, Ру, вы ведь все, да?       — Ты о чем?       — Ну, о ваших отношениях с Ником, вы ведь расстались?       — Заткнись, Эбби, — вмешался Люк.       Руна никак на её слова не отреагировала, продолжая смирно стоять.       — Похоже, он и вправду тебя бросил, жаль, конечно. Но! Раз он свободен, могу я попытать удачу?       — Эбби, проваливай, — сквозь зубы процедил Люк, подходя к ней ближе.       — Я не с тобой говорю, так что помолчи, — отмахнулась Эбби. — Не понимаю я тебя, Ник не мужчина, а мечта. Я бы на твоём месте ухватилась за него и не отпускала, что он такого сделал, что ты...       Договорить она не смогла. Щеку Эбби обожгло острой болью. Больше Руна не могла терпеть, вымещая всю свою злость на девушке. Эбби уставилась на неё испуганными глазами, и Руна могла поклясться, что в эту секунду увидела в них прежнюю подругу.       Взбешенная девушка пулей выбежала из корпуса, не обращая внимания на крики Люка сзади. Он пытался остановить Руну, но та быстро скрылась, оставляя его наедине с Эбби. Та, стоило Руне уйти, потеряла к нему всякий интерес и тоже оставила парня в полном одиночестве.       Холодный ветер ударил Руне в лицо. Это помогло немного прийти в себя. Понемногу Руна стала успокаиваться, а эмоции, захлестнувшие её, уходить. Руна понимала, что вины Эбби не было, это всё Клаус, но девушка просто старается каждый раз вывести её из себя, из-за чего Руна ничего с собой поделать не может. С Эбби срочно нужно что-то делать, иначе в следующий раз Руна может и не сдержаться, случайно ей навредив.       На улице было тихо, стены кампуса поглощали собой весь шум от колонок, и чем дальше Руна шла, тем тише становилось вокруг. Осенняя листва шуршала под ногами, и девушка решила вспомнить детство, пнула листья ногой, от чего они сразу же разлетелись по сторонам.       — Нравится пинать листья?       Как гром среди ясного неба, его голос ворвался ей в голову. Руна резко подскочила на месте, поворачиваясь к Клаусу лицом. Черт. Это был не обман, иллюзия или видение — это был самый что ни на есть настоящий Клаус во плоти. Он смотрел на неё своими тёмными глазами, глядя прямо в душу. Руна могла сколько угодно говорить себе, что готова убить его, только вот сколько не говори, правдой это не станет.       Сейчас, увидев его спустя столько дней, она окончательно поняла, что влюбилась.       Но эти чувства были неправильными, всё, что касалось его, было неправильным. И чем скорее она избавится от чувств к Нику, тем лучше.       Но помимо влюблённости девушка одновременно испытывала к Клаусу такую ненависть, что её разрывало от одного его присутствия рядом с ней. Ей хотелось накинуться на него и придушить на месте. Закончив его жалкое существование здесь и сейчас.       Эти испытываемые чувства были правильными. И именно на них Руна сосредоточилась.       — Нравится в свои тысячу лет с подростками общаться?       — Смотрю, кто-то узнал обо мне новое. — передразнил её Клаус.       Ник сделал шаг вперёд, намереваясь подойти к девушке, но она не дала к себе приблизиться, делая на его один шаг свои три.       — Смотрю, кто-то думает, что я не догадалась, что Эбби сливает тебе всё. Уверена, она тебе и сейчас звякнула, — не уступала Руна.       — Я же должен как-то узнавать о твоей жизни, в последнее время до тебя было не дозвониться.       — Выкинула телефон, твои звонки раздражали.       — Неужели тебя так расстроило то, что я не упомянул своё полное имя?       — Ты мне врал!       — Не я один, — подметил Клаус. — Ты тоже не упомянула про Марселя в опекунах.       — Будто ты этого не знал?       — Первые дни нет.       Руна иронично усмехнулась.       — Ну да, точно, как я могла про это забыть, — Руна повернулась к Нику лицом, в ее глазах читалась чистая ненависть, и Клаусу, как бы он не хотел этого признавать, было больно от чувств девушки к нему. — А Елену ты так, ради прикола ко мне подослал. Решил меня новыми знакомствами порадовать? Сейчас мне хоть не ври. С самого начала я нужна была тебе только как карманная ведьма, которой ты хотел воспользоваться в нужный момент, — она устремилась свой взор на ночное небо. — Стоило мне наконец-то подумать о тебе хорошо, как... Неважно, все равно у нас бы ничего не вышло.       Звёзды ещё не успели показаться на тёмном полотне, и на чистом тёмно-синем небе царствовала полная луна. Она освещала всю поляну, на которой они сейчас стояли, окутывая своим светом две обречённые фигуры. Подставив своё лицо под серебристое свечение, Руна стала понемногу успокаиваться. Лёгкость окутала её тело, и девушка почувствовала невероятное облегчение, будто камень, что мёртвым грузом свисал с её плеч, наконец-то упал. Она облегчила свою душу, высказав Клаусу всё, что думала, и этот выброс эмоций ей определённо помог.       — Руна...       Клаус попытался к ней приблизиться, но Руна не дала. Девушка отмахнулась от него, как от чего-то противного, и отошла на несколько шагов назад. На каждую попытку Ника к ней приблизиться она уходила все дальше, пока он не понял, что догонять ее было бесполезно.       Руна не хотела иметь с ним никакого контакта.       — Нет, нет, нет, — замотала она головой. — Даже не смей ничего говорить. Ты лжец, больше я не собираюсь верить ни единому твоему слову.       Момент. И он уже стоял к ней лицом, схватив за плечо, чтобы Рунва не могла сдвинуться.       — Да я хоть раз тебя тронул? Или причинил боль? — прорычал Ник сквозь зубы, приблизившись на близкое расстояние к её лицу. Рукой он до хруста костей сжал плечо Руны, от чего девушка пискнула. — Ты не знаешь, что я делаю с теми, кто мне безразличен.       — Отпусти... — прошептала Руна от боли.       — Мое терпение не резиновое, дорогуша. Советую следить за своим языком и не испытывать моё терпение...       — Отпусти! — крикнула в очередной раз девушка.       Боясь за свою жизнь, она поглотила магию Клауса и использовала ее против него. Выпустив заряд энергии, ей удалось освободиться от его захвата. Гибрида откинула волной, от чего он разозлился еще больше. Глаза заполонила тьма, а радужка засветилась темно-желтым цветом, от самих глаз до щек тянулись серые волнистые полоски.       Сейчас Руна испугалась не на шутку. Впервые она видит разъярённого гибрида, да и гибрида в принципе. Его вид пугал и одновременно восхищал девушку. Какая-то её часть, несмотря ни на что, продолжала к нему тянуться.       Клаус сделал шаг вперёд, угрожающе зарычав. Испугавшись, Руна выкинул руки, выпуская ещё одну волну энергии. Но на этот раз его это не остановило. Гибрид приблизился к испуганной девушке, что в бреду пятилась назад, и хотел уже схватить, но...       — Не приближался! — закричала Руна, зажмурив глаза.       Кислорода в лёгких стало катастрофически не хватать. Девушка, сама не подозревая, стала вытеснять кислород, заполняя его вопросами магии. Клаус опустился на одно колено, пытаясь отдышаться. Он судорожно хватал ртом воздух, но из этого мало что выходило.       — Руна... — прохрипел он осипшим голосом.       Девушка его не слышала, продолжая источать магию. Такими темпами она убьет не только себя, но и Калеба.       Лёгкие гибрида словно обожгло раскалённым железом. Клаус завёлся в очередном кашле, выплёвывая на этот раз намного больше крови. Чувство было куда неприятнее, чем когда с помощью магии воздействуют на голову.       Так же быстро, как всё началось, всё и закончилось. Воздух вновь появился в лёгких, и Клаус мог вздохнуть. Но раз заклинание спало, значит...       Руна без сознания провалилась на землю, и Клаус, оказавшись рядом, подхватил её. Как он и предполагал, кислород она откачивала не только у него, и, забрав слишком много, отключилась сама.       Сейчас, лежа в его руках, Руна выглядела поистине беззащитно. Клаус мог сделать с ней всё что угодно, и она не сможет дать отпор. И не только Клаус. От этой мысли он пришёл в ярость.       — Даю тебе слово, любовь моя, никто, слышишь, никто не посмеет к тебе прикоснуться. Теперь ты только моя. — прошептал ей на ухо Ник, перехватывая её поудобнее.       Руна от его дыхания поморщилась и, чтобы он ей больше не мешал, уткнулась Клаусу в шею.