Broken Chains

— Дино, Мун, вы остаетесь со мной. Дива, Докём и Джошуа — вы разделитесь и встаньте у специального входа. Дива, оставайся позади, когда они выйдут, и жди моего сигнала, — инструктировал Джихун, когда группа вошла из конференц-зала. Раздается согласный ропот, трое останавливаются, как и было сказано, раздается слабый звуковой сигнал когда они входят во второй зал. — Сейчас, — произнес Джихун, когда группа достигла лестницы, на которой он был раньше. Он остановился, поворачиваясь к Чану и Джуну. — Они попробуют одно из двух: устроить засаду или открыть огонь. Дино, как только дверь откроется наверху, я хочу, чтобы ты выстрелил из своего огнемета в стены прямо напротив и рядом с нами. Если ты кого-то заденешь... хорошо, но это не твой приоритет. Мун, встань от меня слева. Вы всё ещё в масках, верно? Двое мужчин щипают область прямо под подбородками и тянут достаточно, чтобы показать, что на них всё ещё был прозрачный, обтягивающий материал. Джихун кивнул и снова повернулся лицом к лестнице. Он глубоко вздохнул, закрывая глаза на несколько секунд, и кивнул через минуту Чану, когда младший изогнул бровь. — Я готов. — Почему я никогда не могу быть частью плана? — дулся Сынкван, когда он, Джису и Сокмин встали у специального входа. Он точно знал, почему именно ему приходилось сидеть и ждать, но это не мешало ему жаловаться. — Потому что, если что-то случится с твоим милым личиком, — насмешливо проворчал Джису, на что Сынкван поморщился. — Вернон буквально оторвет нам головы. Ты же знаешь это, Дива, так что просто сиди спокойно и держи ухо востро, чтобы не пропустить сигнал. — Да, да, — буркнул младший, отступая назад, когда Джису потянулся к стене. — Давайте быстрее, у меня концентрация внимания как у золотой рыбки. Джихун шепотом отсчитывал время на часах: — Три... два... один. Двери по обе стороны склада распахнулись, и тут же незваные гости удивленно вскрикнули. Чан приглушенно выстрелил два раза в указанные стены, четверо незнакомцев подняли руки вверх. — О, милашки, пытаетесь притвориться невинными, — сказал Джису. — Прекратите притворяться, мы знаем, что вы вооружены. — Это не так, — попытался кто-то из них. Если Джихун правильно помнит, он самый молодой из них всех. «Какая жалость» — думает он. — «Убивают этих детей, потому что сами гребаные трусы». — Как вы, мелкие ублюдки, узнали, где наши камеры? — потребовал Джихун, направив пистолет в голову того, кто обнаружил их камеры. У парня хватило наглости улыбнуться Джихуну, который чуть не нажал на курок. Парень двинулся, глядя на Джихуна сверху вниз, как он думал, устрашающим взглядом. — Отвечай мне, панк. — Хён, — насмешливо произнес он с невинно наклоненной головой. — Фокусник не раскрывает своих секретов — Бросайте оружие! — Вот чёрт… — фыркнул Чан, когда другие участники NCT вбежали на склад. Он бросил взгляд на Джихуна и приподнял бровь, старший кивнул в ответ. Ладно, значит, они будут подыгрывать. Чан опустил свой огнемет и заметил, как Джихун и Джун опустили свои пистолеты, а также Джису и Сокмин на другом конце комнаты. — Я сказал, бросайте, — повторил один из них. — Живо. — Марк, да? — спросил Джису, посмеиваясь, когда на него направили несколько стволов. Он поднял руки, саркастично улыбаясь. — Уже бросаю. Не нужно стрелять только потому, что я помню твое имя. Ты отвечаешь за этих четверых засранцев, которые вывели из строя наши камеры? — Это он был в здании, — пояснил Сокмин. — Получается, остальные придурки были в том фургоне, — размышлял Джунхуэй, тоже поднимая руки. — А теперь посмотрите на нас. Вы правда думаете, что десять против пяти — честно? Могли бы хотя бы уравнять шансы, а? Марк усмехнулся. — Да, честно. Опусти чертову пушку, пока не потерял колено... хён. — Как грубо с вашей стороны врываться на нашу базу, на нашу территорию, и отдавать приказы, ​​— процедил Джихун, наклоняясь, чтобы положить пистолет на пол, остальные участники последовали его примеру. — У нынешних детей нет манер. Сначала выводите из строя наши камеры, выбиваете нашу входную дверь, а теперь держите на прицеле. Грубияны. — Заткнись, — говорит один из младших. Джихун бросает на него опасный взгляд, и тот уклоняется. Джун протянул руку Джихуну, безмолвно говоря ему «не делай этого». — Вы двое, — Марк махнул рукой Сокмину и Джису. — Да, да, вы двое. Попробуйте что-нибудь сделать, и я снесу вам головы. Джису одарил его болезненно-сладкой улыбкой. — Обещаешь? Джихуну приходится сдерживать себя, чтобы не улыбнуться, хотя уголки губ подрагивали. Эти парни действительно идиоты. — Наши пушки опущены. Довольны? — Снимайте жилеты. — Боже, давайте не будем жадными. Вы только что сказали сложить оружие. Жилеты не входили в договор, — парирует Джунхуэй. — Да ну, мы не будем рисковать. Снимайте жилеты. — Или что? — Мы загнали вас в угол, мы превосходим вас численностью, — прорычал Марк, явно взбешенный их выходками. — Вы умрете прежде, чем сможете что-либо предпринять. Джихун фыркнул, медленно опуская руки и хватаясь за ремни. Он взглянул на участников NCT, слегка поджав губы и раздумывая над следующими шагами. Он встретился взглядом с Марком, отмечая растрепанные каштаново-белокурые локоны, складку между бровями, прищур и трясущиеся руки, державшие пистолет. Джихун улыбнулся, отмечая, что у Марка кровь застыла в жилах. — Хочешь поспорить? Две стены, которые заминировал Чан ранее, взорвались, сила взрыва откидывает гостей, крики сопровождаются звуками крошащегося бетона и горящего дерева. Другие стены начинают рушиться, и появляется облако щебня и дыма, когда старый склад начинает рушиться. Раздается ещё одна серия приглушенных взрывов, когда Сынкван подрывает бомбы на нижних уровнях склада, уничтожая старые комнаты собраний и оружия, а также их прежние спальные помещения. Джису пересчитывает головы, прежде чем проводить парней к фургонам. — Пойдемте, пока никто не появился. Младшие заполняют средние и задние сиденья, в то врем как Джихун занимает пассажирское место. Как только он закрыл дверь, позади него раздался выстрел, и пуля рикошетом отскочила от машины, едва не задев его. Джису резко повернулся, готовый выстрелить в ответ, но парень уже упал на землю, мертвый, прежде чем он нажал на курок. Он обернулся, замечая Джихуна, наклонившегося из пассажирского окна, державшего пистолет поднятым, а на его лице была дерзкая, довольная ухмылка. — Я же говорил, что застрелю этого парня.

Вторник, 12 сентября Утренняя перекличка - 8:39 утра, Джонхан

— ...из-за жалоб и протестов по всему городу условия одиночного заключения были изменены. Любой, кого заключают в одиночную камеру, будет посажен на три дня и, согласно новому закону, не может быть помещен в изоляцию более двух раз в течение шести месяцев. Одиночно заключенным разрешается иметь с собой книгу, карандаш, лист бумаги. Что касается еды... Джонхан зевнул шестой раз за восемь минут, полностью игнорируя охранника. Кто-то подтолкнул его, и он встретился в любопытным взглядом Минхао. Он мгновенно покраснел и покачал головой, показывая большой палец вверх. Джонхан устал, но последнее, что ему нужно, это расспросы, потому что причина его недосыпа стояла рядом, положив руку на больную поясницу брюнета. Он подавил очередной зевок, поджимая губы. Губы Сынчоля коснулись его уха, отчего Джонхан слегка подпрыгнул, главарь банды тихо хихикнул, и от этого звука у Джонхана пробежала дрожь по позвоночнику. — Не можешь проснуться, Ангел? — раздался рокочущий, дразнящий голос, и Джонхан силой воли сдержал нарастающий жар на щеках. Рука Сынчоля опустилась ниже, нащупывая задницу, и Джонхан едва успел подавить удивленный писк. Он извивался, но не пытался вырваться, и Сынчоль удовлетворенно хмыкнул. — Тебе лучше не засыпать во время тренировки, понял? — Да, папочка, — шепнул Джонхан в ответ, когда охранник отпустил их. Сынчоль сильно шлепнул его по заднице два раза, так что брюнет слегка споткнулся от силы. — Хороший мальчик. Мингю, Хоши и я встречаемся с NU'EST, так что на некоторое время я украду твоего лучшего друга. Если ты куда-то пойдешь, Минхао будет с тобой. Джонхан никуда не пошел. Как только они вернулись в здание, Сынчоль, Мингю и Сунён ушли в общую камеру другой банды, в то время как Джонхан с Минхао на хвосте вернулись в свою. Джонхан сел на свою койку, слегка подрагивая, а Минхао занял кресло за столом, усаживаясь спиной к Джонхану, скрестив руки на спинке и положив на них подбородок. Они сидят некоторое время в полунеловкой тишине, Джонхану хотелось бы иметь лучшие навыки общения с людьми, потому что он понятия не имел, как начать разговор. Он ничего не знал о Минхао, кроме того, что тот состоял в банде и, вероятно, убил кого-то. Ничего из этого не было хорошей темой для разговора. Джонхан ощущал на себе чужой взгляд, пытаясь придумать что-то, о чем они могли бы поговорить. — Эм, — Джонхан прочистил горло, и Минхао с любопытством приподнял бровь, посмотрев на него. — Я заметил это, когда только пришел, и э-э... я хотел спросить. — Не нервничай так, — сказал Минхао, как всегда мягко, в своей успокаивающей, но опасной манере. — Купса-хёна здесь нет. Ты можешь говорить со мной свободно. Джонхан кивнул, прикусывая нижнюю губу и дергая торчащую из формы нитку. Он встречается взглядом с Минхао. — Почему ты всегда убираешь его поднос после еды? Ну... до того, как он заставил меня начать это делать... почему ты убирал его поднос? Минхао тихонько хмыкнул. — Ты наблюдателен. По тону или выражению лица Минхао невозможно было понять, стоит ли Джонхану сейчас извиниться. — Извини... Это вызвало у Минхао едва слышный смешок. — Это хорошо. Тебе следует быть наблюдательным, особенно в таком месте, — пробормотал он, и Джонхан ощутил предупреждение в чужих словах. — Что касается твоего вопроса, я... в каком-то смысле обязан Купс-хёну. Джонхан наклонил голову, хмуря брови. — Обязан? Чем ты ему обязан? — Эта часть немного более личная, — Джонхан собирался извиниться, но Минхао покачал головой. — Ты всё равно узнал бы об этом, я не против поделиться, раз ты спрашиваешь. «Всё равно узнал бы?» — размышлял Джонхан. Он отодвинул эту мысль на задний план, сосредотачиваясь на следующих словах Минхао. — Я был последним, кто присоединился к SEVENTEEN, хотя я и не собирался становиться членом банды. Я даже не знал, что это банда, — Минхао коротко усмехнулся, потирая затылок. — Я даже не говорил по-корейски. Джонхан сильнее запутался, и Минхао улыбнулся искренне и невинно. Как человек с такой милой улыбкой может причинить боль другому человеку? — Я восприму твое замешательство как комплимент. Я из Китая, — пояснил он. — Я приехал в Корею... вероятно, семь лет назад. Да, точно, прошло уже семь лет. Я бежал, как и многие люди, которые переезжают в другую страну. — От чего ты бежал? — начал Джонхан, но тут же отступил. — Если ты не против, я спрошу. — Всё в порядке. Я был пятнадцатилетним подростком и думал, что уже совсем вырос, я был твердо уверен в том, чего хочу от жизни. У был убежден, что стану знаменитым танцором, — Минхао покачал головой, снова усмехаясь. — Мои родители не согласились с этим, они были против моей мечты и стали больше меня контролировать. Они установили комендантский час, который ограничил мне время на танцы. Родители отправили меня на дурацкие бизнес-курсы, заставили ходить с собой на работу, чтобы я понял, что такое «настоящая работа», и по сути отрезали меня от всех моих друзей. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой разумный, взбешенный подросток. Взломал их банковский счет, снял около... полумиллиона наличными, потому что я не идиот, а затем сел первым же рейсом в Южную Корею.

Семь лет назад - 7 июля, где-то в Сеуле

Лучший совет, который может получить турист — не выгляди как турист. Особенно в больших городах, где, скорее всего, могут ограбить и атаковать. Минхао хотел последовать совету и скрыть свою растерянность, но знал, что выделялся в толпе. В этом оживленном мегаполисе, заполненном смеющимися подростками, деловыми мужчинами и женщинами в костюмах. Было шумно, Минхао не понимал ни одного уличного знака, с горечью осознавая, что ему следовало быть более подготовленным. Хотя это была последняя мысль, которая могла прийти в голову подростку, хотевшему сбежать из дома. В конечном итоге так и случилось, он застрял в центре Сеула без знаний корейского. Его наспех придуманный план состоял в том, чтобы найти еду и дешевое место для проживания. Возможно, ему стоило включить в свою план переводчика и карту гребаного города. На самом деле ему удалось найти дешевое место для проживания, хотя разговор с арендатором был долгим и запутанным, потому что они не понимали друг друга. Они разобрались спустя полчаса при помощи переводчика в телефоне. Минхао пытался познакомиться с городом, исследуя одну-две улицы в день. Он занимался этим четыре дня. Выбирал направление, шел несколько минут и возвращался обратно, запоминая маршрут. Он пытался запомнить несколько переулков, но было гораздо сложнее ориентироваться в пространстве, лишенным каких-то уличных знаков. В итоге он заблудился. Его голова вращалась в попытке найти хоть что-то знакомое. Минхао фыркнул, наконец понимая, что заблудился. Он остановился через несколько минут бесцельных блужданий, чтобы собраться с мыслями и тихо посетовать на то, что не было телефона. Стоя спиной к какому-то крошечному кафе, Минхао закрыл глаза и несколько раз вздохнул. Если бы он только знал, как спросить дорогу.

***

— Мне потребовалось неприлично много времени, чтобы вернуться домой. Я начал исследовать окрестности днем, и к тому времени, как солнце начало садиться, я понял, в какой стороне дом. Джонхан не мог не посмеяться вместе с Минхао. — Вау, — выдохнул он. — Не могу себе представить, каково это. Жить в стране, где нет возможности понять язык. А быть подростком? Это ещё страшнее. — Да, стало ещё хуже, — улыбка Минхао становится немного горькой. — Но в этой части истории я встречаюсь с ребятами. И, знаешь, это единственная причина, по которой я тебе это рассказываю. Джонхан нахмурился, увидев перемену в тоне. — Не могу представить, что эта часть будет хорошей. Минхао просто пожал плечами. — Просто в качестве небольшого предисловия: у меня были проблемы с несколькими парнями, которые, как я позже узнал, были членами NCT. Эти ублюдки начали приставать ко мне где-то через месяц после переезда. — Что ты сделали, чтобы они тебя беспокоили? — Ничего. Их не нужно провоцировать, они просто выбирают свою цель, — взгляд Минхао пробежал по лицу Джонхана, он знал, о чем думал брюнет. — Я был тощим, недавно приехал в страну и едва говорил по-корейски. Этого было достаточно, чтобы я стал их целью. Поначалу я убегал от них, но спустя полгода им наконец удалось загнать меня в угол.

Шесть с половиной лет назад - 29 января, где-то в Сеуле

Минхао всегда был довольно осторожным человеком. Он всегда был наблюдательным к своему окружению, даже когда был младше. Он всегда хорошо понимал людей, и это спасало его задницу больше раз, чем он мог сосчитать. И до сих пор не понимал, как в тот день его поймали. Он шел домой со своей подработки. Было поздно, темно и безлюдно. Просто идеально. Он любил ночное время, потому что, несмотря на небольшую суету, после заката становилось спокойнее. Именно чувство умиротворение Минхао искал ночью. Он должен был это предвидеть. Обычно, он бы это предвидел. Это должно было случиться, учитывая маршрут до маленького местечка, которое он счастливо называл домом. Он должен был предвидеть, но с наступлением ночи его бдительность снижалась. Минхао находился примерно в двух минутах от дома, когда они напали на него. Их было четверо, и все они вооружены. В одно мгновение они схватили его, заломали руки за спину, пока он боролся и пинался. Минхао запрокинул голову назад, и его руки освободились через несколько секунд. Он успел нанести несколько хороших ударов, и, когда он был уже готов бежать, жесткий ботинок пнул его по колену.

***

— Они избили меня до полусмерти, и я был уверен, что умру от какой-то формы кровотечения — внутреннего или внешнего, это не имело значения, потому что они резали и пинали меня так, что было возможно и то, и другое. Желудок Джонхана скрутился от страха, отвращения и гнева. Его сердце тревожно колотилось от мысли о том, что что-то подобное могло произойти и с ним в душе. Он даже на секунду задался вопросом, избили ли они его так же, как и Минхао после того, как сделали с ним свое дело. Но он быстро отбросил эту мысль, снова возвращаясь к Минхао. — Что... — начал он, но замолк из-за волны беспокойства в груди. Он сидел на краю койки, вцепившись в него пальцами так сильно, что побелели костяшки. — Что случилось потом? — Случился Сынчоль-хён, — говорит Минхао, улыбаясь. — SEVENTEEN враждовали с NCT ещё до того, как я появился на горизонте. Место, где я жил, было своего рода нейтральной территорией между двумя бандами. Они не претендовали на этот район, в котором у них было довольно много драк. Вспыльчивость участников SEVENTEEN и высокомерие NCT всегда было опасной смесью, особенно на нейтральной территории. К счастью для меня, хён проходил мимо и услышал, как из меня выбивали жизнь. Я почти ничего не видел, потому что один мой глаз опух, но хён в одиночку сразился с ними и прогнал их. — Он встал на колеи рядом со мной и спросил моё имя. К счастью, это была одна из немногих фраз, которую я понимал, мне удалось ответить на ломаном корейском. Хён сразу понял, что я не местный, он вытащил телефон и позвонил кому-то. Когда там кто-то появился, я отключился.

Шесть с половиной лет назад - 31 января, медицинский центр в Сеуле

Минхао запаниковал, когда открыл глаза, понятия не имея, где находился. Ему было больно, он был один в незнакомой комнате под одеялом. Кто-то покашлял. Ему было больно, он был не один в незнакомой комнате под одеялом. Минхао сделал попытку сесть, но застыл, болезненно простонав, вся верхняя часть тела запротестовала против его действий. — Осторожно. У тебя сломано два ребра. Минхао слегка фыркнул, закрывая глаза, и лег обратно. Что-то щелкнуло в его голове, он снова открыл глаза, почти подскакивая, потому что понял, что ему сказали. Он обхватил торс, игнорируя острую боль и сканирую комнату. В комнате стояли только кровать, на которой он лежал, стол с лекарствами и несколько стульев, один из которых занял улыбающийся темноволосый парень. — Ты говоришь по-китайски? — хриплым голосом спросил Минхао. — Учитывая, что я из Китая, да, я надеюсь на это, — ехидно ответил незнакомец. — Значит, Купс-хён был прав. Ты тоже из Китая. — Купс-хён? — Тот парень, который спас твою задницу пару ночей назад. Кстати, он сказал, что на тебя напали какие-то шавки из NCT. Эти придурки нападают на людей ради удовольствия. — Что, черт возьми, такое NCT? Парень просто посмотрел в ответ с пустым выражением лица. Молчание продлилось не менее двух минут, и Минхао заскрежетал зубами. — Почему ты так на меня смотришь? — Ты милый. Теперь настала очередь Минхао смотреть, его застигли врасплох резким заявлением. Незнакомец улыбнулся. — Я уверен, что ты красивее без синяков на лице и опухшего глаза, но мое заявление остается в силе. — Эм...Спасибо? — О! Ты даже не знаешь моего имени. Я известен как Мун. — Мун? — Ну, я не могу просто так ходить и называть всем свое настоящее имя, находясь в банде. — Ты в банде? — Да, — небрежно говорит Мун, улыбаясь, как будто это совершенно обычная тема для разговора. — И, э-э, ты тоже. По крайней мере, скоро будешь. Минхао медленно лег обратно, внезапно обессиленный. Он резко покачал головой. — Ты сошел с ума. Мун хихикнул, а Минхао, вопреки себе, сдержал улыбку. — И тебе ещё многому предстоит научиться.

***

— Погоди, погоди. Так тебя заставили присоединиться? — недоверчиво спросил Джонхан. — Ну, я бы не сказал, что заставили. В конце концов, Купс-хён спас мне жизнь и оплатил мои медицинские расходы. Присоединиться к SEVENTEEN и работать на него было наименьшим, что я мог сделать, чтобы отплатить ему. И прежде чем ты спросишь, нет. Я не жалел и не жалею о том, что присоединился. Джонхан пробормотал, защищаясь. — Я не... — Ты спросил бы. Тебя очень легко читать, Джонхан, — Минхао наблюдал, как чужие щеки стремительно покраснели от смущения. — Я знаю, что у тебя и Купс-хёна была не самая лучшая встреча, он не очень-то добр к тебе, но я его знаю. Мы все его знаем. Так же, как у тебя есть свои причины ненавидеть его, у нас есть свои причины любить. Я не оправдываю его отношение к тебе, но так же, как мы не знаем твоей истории, ты не знаешь нашей.

Комната для посетителей 9 - 15:09, Вернон

— Нони... — Кажется, у кого-то хорошее настроение, — Вернон улыбнулся, когда Сынкван ласково позвал его. — Ты что-то недавно взорвал? — М-м-м, ты слишком хорошо меня знаешь. — Ну, ты стал немного пироманом из-за Уджи-хёна. Что ты взорвал, милый? — Нашу старую базу. — Да? И когда это было? — Вчера. — Стоит ли мне спросить причину? — Да, определенно. NCT отправили свой отряд подонков, которым каким-то образом удалось вывести из строя четыре основных камеры. Вернон сделал паузу. — Подожди... основные? Те камеры, о местонахождении которых знали только Уджи, Джошуа, Диэйт и Вону? — Да! — чересчур восторженно произнес Сынкван. — Один из них точно указал на каждую камеру, а другой выводил из строя. Короче говоря, эти ублюдки ввалились на нашу базу, будто были хозяевами этого места. Они предсказуемо заставили нас опустить оружие, потом я услышал сигнал и нажал на кнопки. Кто-то из них каким-то образом последовал за нами, и Уджи-хён пустил ему пулю между глаз, когда тот попытался застрелить Джошуа-хёна. День был насыщен событиями. Наконец удалось использовать часть взрывчатки. — Вы веселитесь, пока мы заперты. Это не очень-то справедливо, Кван-а, — притворно надулся Вернон, выпячивая губу, хотя его парень этого не видит. Сынкван хихикнул и вышел из образа, чтобы посмеяться. — Приберегите для нас немного, ладно? — Конечно, мы оставим! У вас есть свой собственный маленький особый запас, — нахально буркнул Сынкван. — Мы бы и не подумали потратить их впустую.

Суббота, 16 сентября, комната для посетителей 5 - 9:00, Джонхан

Джонхан просиял, завидев родителей. Он практически подскочил к стулу, поспешно занимая свое место. Джонхану хотелось обнять их, но пока не настал тот день. Глаза отца смотрели на него, эта нежная улыбка стала только шире. — Сынок, — произнес он с облегчением. — Ты выглядишь гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда мы приходили. Ты не весь в синяках. «Ты просто не видел всего меня». — У меня всё хорошо, пап. Честно, — немедленно ответил он. Он не совсем соврал, но и не сказал всей правды, чтобы его бедный отец не беспокоился ещё сильнее. И сегодня, как ни странно, он был в хорошем настроении. — Ты уверен? — спросила его мать, когда Джонхан посмотрел на неё, он не смотрела, как всегда, безразлично, она выглядела искренне обеспокоенной. — Я уверен, мама. — Никто не пытался причинить тебе боль? Ты был осторожен, когда принимал душ? — настаивала она. Джонхан прикусил внутреннюю часть щеки, когда вспышка отвращения и страха прошла через него от вопроса. — У меня есть... друзья. Они тренируют меня, обучают самообороне и защищают от других заключенных. Взгляд матери стал скептическим. — Друзья? Здесь? Милый, тебе не следует дружить с преступниками. Они только развратят тебя! В любой другой день, при любых других обстоятельствах Джонхан поверил бы своей матери. Даже согласился бы с ней. Но вместо этого он занял оборонительную позицию. — Ты разве не слышала, что сказал? Мама, они учат меня защищаться. Они тренируют меня, чтобы я не был просто каким-то беспомощным симпатичным мальчиком, которым кто угодно может воспользоваться, потому что другие уже пытались, — сообщил он. — Конечно, они преступники, но если бы не они, меня бы изнасиловали и, вероятно, избили до полусмерти в душевой. Его родители посмотрели на него глазами, полными шока, и Джонхан даже сам на секунду удивился тому, как яростно он защищал гангстеров. Он откинулся на спинку стула, прошелся взглядом по слову S.COUPS, вытатуированному на его коже. Наступила гнетущая тишина после его слов. Джонхан на самом деле ни разу с того дня в душевой не думал о том, что могло бы произойти тогда, если бы Минхао не услышал его отчаянных криков. По сути, они спасли ему жизнь. Джонхан первым нарушил тишину, его голос стал намного тише, когда он снова посмотрел на родителей. — Вы не можете просто списать их со счетов, потому что они преступники. Да, они заключенные, но это не значит, что они плохие люди. — Хан... — Мама, как ты думаешь, как ко мне относятся люди на твоей работе? Госпожа Юн глубоко нахмурилась. — Я рассказала им о твоей невиновности. — Они тебе поверили? Её молчание сказало ему всё. — Меня подставили. Я знаю это. Вы знаете это. Тот ублюдок знает это. Но когда я выйду из этого места, кем меня будут видеть другие люди? — Джонхан, — начал его отец, и брюнет покачал головой. — Для всех за пределами этих стен я не более чем преступник. Я буду не более чем преступником. Им всё равно, хороший я человек или нет, — в его тоне сочилась горечь, он тут же подумал о том, что полностью понял гневную тираду Сунёна. — Я лишь хочу, чтобы вы перестали видеть во мне ребенка, который тусуется с плохой компанией. Эта плохая компания — причина, по которой у меня всё в порядке. Он обернулся, и дверь позади него со скрипом открылась, когда в комнату просунулась голова охранника. — Время вышло. Джонхан коротко кивнул и подарил родителям натянутую улыбку. — Я люблю вас. Его мать не ответила, но губы отца изогнулись в грустной улыбке. — Мы тоже тебя любим, Хан.

Утреннее свободное время - 9:40 утра, Джонхан и Рен

Рен прищурился, глядя на Джонхана, когда брюнет вошел в его и Бэкхо общую камеру. Он спрыгнул с верхней койки, скрестив руки на груди. — Что случилось? — А? — Джонхан слегка смутился вопросом. — Ты выглядишь так, будто кто-то пнул твоего щенка. Что случилось? Родители не пришли? Они ругались на тебя? Забыли о дне рождения? Кстати, когда у тебя день рождения? Джонхан посмеялся над потоком вопросов и тем, как Рен, как обычно, предсказуемо свернул с темы. — Они пришли. Нет, они не ругались на меня. Нет, они не забыли о моем дне рождения. Он еще не наступил. Он в октябре. — Тогда почему ты выглядишь таким расстроенным, Ханни? — Я не расстроен. Просто... думаю? Наверное? Я не знаю, что со мной происходит, честно говоря. Я в противоречии, за неимением лучших слов, — Джонхан вздохнул, опускаясь на нижнюю койку. Рен сел рядом, откинувшись. — Хочешь поделиться? У нас есть всё утро. Джонхан прикусил нижнюю губу, размышляя. Он едва мог понять себя, не говоря уже о том, чтобы объяснить собственные мысли другому человеку. Он хотел сменить тему, но, к счастью, сегодня вселенная благоволила ему, потому что в комнату ворвались три человека, заставивших Джонхана подпрыгнуть от неожиданности. Рен едва отреагировал и вместо этого улыбнулся людям. — Ренни, — пропел один из них, имевший пушистые черные волосы, которые подпрыгивали, пока он шел к блондину и тут же плюхнулся ему на колени. Он просиял в сторону Джонхана, его яркие глаза и почти осязаемая энергия были как у энергичного щенка. — Кто твой друг? Как грубо с твоей стороны не познакомить нас с этим милашкой. Рен столкнул мужчину с колен с преувеличенным фырканьем и закатыванием глаз. — Ты слишком тяжелый, чтобы сидеть на мне, Бэкхённи-хён. Бэкхён драматично ахнул, у него отвисла челюсть от обиды. — Как ты смеешь? Я не тяжелый! — А я не предназначен для того, чтобы на мне сидели. Ещё один из троих усмехается, самый высокий из всех. — Мы знаем, что ты тот, кто садится на других. — Именно так, — хмуро отвечает Рен, изогнув бровь. — Единственный раз, когда я сверху, это когда я на... — Двигаемся дальше! — воскликнул Джонхан, щеки которого горели от бестактности друга. Остальные четверо посмеялись над его реакцией. — Ты такой бесстыдный. — Я просто говорю правду, Ханни, — невинно хихикнул Рен, прежде чем указать на троих. — В любом случае, это мои трое самых близких друзей из EXO. Бэкхён-хён, Сехун-хён и Минсок-хён, но его зовут Сюмин». Имя звучало довольно знакомо, и в голове Джонхана загорелась лампочка, когда он понял, что Рен упоминал банду в их первую встречу. Участники EXO оказались в похожей ситуации, что и банда Сынчоля и Джонхёна. — Я Джонхан, — представился он, слегка помахав рукой, и Минсок — Сюмин — улыбнулся ему. — Ты принадлежишь Сынчолю? — Джонхан просто опустил рукав, чтобы показать татуировку, и Минсок кивнул. — Как и ожидалось. У него слабость к красивым мальчикам. По какой-то неизвестной причине это заявление задело Джонхана, неприятная дрожь пробежала по его телу, когда он на долю секунды потерял контроль над выражением лица и нахмурился. Этой доли секунды оказалось достаточно, чтобы все заметили, и Бэкхён довольно промычал. «Он такой же плохой, как Рен» — подумал Джонхан. — Кто-то вкрашился? — Вкрашился? Тебе сколько, двенадцать? — осуждающе спросил Сехун с того места, где он занял койку Рена над ними. — Нет, я не влюблен, — усмехнулся Джонхан, вмешиваясь прежде, чем Бэкхён успел ответить. — Он ненавидит Чолли до глубины души, — услужливо сообщил Рен. — Он бы отрезал член, если бы влюбился в него. — Свой член или член Чоля? — Да, мне тоже интересно. Рен посмотрел на Джонхана, словно анализируя его, а затем пожал плечами. — Пятьдесят на пятьдесят. Джонхан поморщился. — Боже мой, можем ли мы поговорить о... чем угодно, кроме этого? К счастью, они сменили тему, и разговор стал более серьезным, когда Минсок пояснил причину своего визита. NCT и B.A.P, похоже, что-то планировали, по крайней мере, так показалось Исину, который, как узнал Джонхан, являлся одним из двух лидеров EXO. Он пристально наблюдал за взаимодействием двух групп. — Он не совсем уверен, но у него плохое предчувствие, а его интуиция никогда не подводила, — сообщил Минсок. — Он послал нас предупредить NU'EST и SEVENTEEN. Я немного шпионил, эти псины очень беспокойные, так что я согласен с предчувствием. Джонхан ощутил, словно услышал то, чего не должен, ведь он даже не был частью банд. Но они не сказали ему уйти. Двойственность Рена снова проявилась, и Джонхан пытался проигнорировать надоедливый голос в голове, который говорил ему, что Рен не просто так был связан с криминалом. У него возникло ощущение, что всё это было связано с нападением в душевой. Это послало ледяную волну мурашек по позвоночнику, и он просто надеялся, что это была лишь его паранойя.

Понедельник, 25 сентября, комната для посетителей 7 - 15:27, Сунён

— Сунён, если ты ещё раз отвлечешься, клянусь, я встану и уйду, — пригрозил Джихун, раздраженно хмурясь. Сунён надулся. — Я просто любуюсь тобой, Джи. Ты такой красивый, что я не могу не отвлечься, — сказал он, но Джихун сохранил невозмутимость. — Ты видел мое лицо почти каждый день на протяжении последних восьми лет. — И с каждым годом ты выглядишь только лучше. На этом Джихун запнулся. Обычно он бы ответил остроумно, но сейчас лишь просто вздохнул. Его хмурое выражение растаяло, лицо смягчилось, а плечи немного опустились. — Ты что, такой сентиментальный, потому что приближается наша годовщина? — Может быть. Мы всегда что-то делали, а на этот раз я даже не смогу тебя поцеловать, — дулся Сунён, подпирая подбородок ладонью. — Это наша первая годовщина не вместе. — Наша единственная, — поправил Джихун, внутренне расцветая, когда Сунён загорается. — А теперь, можем ли мы вернуться к теме? — Ладно, извини. О чем мы говорили? — Список еды. То, что все согласились принести на семейный праздник, — напоминает Джихун. — Всё ещё нужен ответ от дяди. Он сделает? — Минхао говорил с ним на прошлой неделе, я думаю. Он готов. Джихун улыбнулся, и Сунёну хотелось бы сделать снимок или остановить время, чтобы увековечить это. Он всегда любил эту улыбку с ямочками, и на мгновение он задался вопросом, насколько же толсто это стекло между ними, потому что он бы разбил его, чтобы просто прикоснуться к ямочке Джихуна. — Эй! Ты серьезно снова отвлекся? — Джихун снова взглянул на него, и старший мог только смущенно улыбнуться. Они смотрели друг на друга, и Джихун в итоге издевательски ухмыльнулся, качая головой. — Ты бесишь. — Но ты меня любишь. — Да? — Да, — усмехнулся Сунён, перемещая руку так, чтобы свет падал на его кольцо. Глаза Джихуна заметили, как его возлюбленный боролся с улыбкой, когда он положил свою руку с кольцом на стол перед собой. — И я люблю тебя.

Среда, 4 октября Подъем/Завтрак - 7:00 утра, Джонхан

Джонхан проснулся задолго до рассвета. Он смотрел на изголовье кровати Сынчоля уже почти два часа, даже кода тюрьма потихоньку стала оживать. Он слышал монотонный звук приглушенных ударов, когда люди спрыгивали со своих коек, шарканье обуви заключенных, идущих в кафетерий. Он услышал вздох Сынчоля, когда мужчина над ним вытянулся, прежде чем спустился. Сынчоль перемещался по камере, а Джонхан всё ещё лежал, не двигаясь. Только когда Джонхан услышал тихое «Ангел», он наконец оторвал взгляд от бетонной кровати, поворачиваясь к главарю банды, сидящему на стуле за столом. Как обычно, лицо Сынчоля было непроницаемо, и на мгновение Джонхан стало интересно, что происходило у него в голове. Он бы солгал, если бы отрицал, что ему не интересен разум мужчины. Он был загадкой, и Джонхан с каждым днем хотелось лишь сильнее разгадать её. Они смотрели друг на друга. Сынчоль с его стандартной маской запугивания и Джонхан с его пустым взглядом. Никто из них не говорит ни слова. Это тянется до тех пор, пока их коридор не опустеет, все спустились вниз, чтобы присоединиться к очереди на завтрак. В глазах Сынчоля происходит смещение, и внезапно Джонхан снова вернулся в момент, когда Сынчоль обнимает его. Его губы раздвигаются в безмолвном вздохе, и этот взгляд исчезает. — У тебя сегодня нет никакой тренировки, — говорит Сынчоль так тихо, что Джонхан вообще не понял бы, что он говорил, если бы не смотрел мужчине в лицо. — Я хочу сказать «С Днем ​​Рождения», но это кажется неуместным, когда ты выглядишь таким подавленным, — Джонхан поднимает голову от книги в руках — Вону дал ему её после трех дней просьб — на знакомый дразнящий голос. Мингю стоял в дверях и улыбался, когда привлек внимание брюнета. Войдя в камеру, Мингю отодвинул стул, чтобы сесть перед Джонханом, скрестив руки на спинке стула. — Что случилось? — Кто тебе сказал? — уклонился Джонхан, деликатно откладывая книгу в сторону. Вону только начал относиться к нему теплее, и он не рисковал испортить это, повредив одну из его драгоценных книг. Мингю наблюдал за происходящим и слегка улыбнулся. Он снова взглянул на Джонхана, дразняще ухмыляясь. — Твой лучший друг, конечно. Честно говоря, я думаю, он больше рад твоему дню рождения, чем ты сам. Разве ты не говорил, что это большое событие в твоей семье? «Он помнит». Сердце Джонхана пронзила острая боль, и он отвернулся, чувствуя, как в горле у него начал образовываться комок. — Ты помнишь, как я это говорил? — Обижаешь, конечно, я помню, — игриво усмехнулся Мингю. — Ты до сих пор не ответил ни на один из моих вопросов. Джонхан вздохнул. — Я просто... я в порядке. Я в порядке, — он отказался встречаться взглядом с Мингю, теребя свои форменные брюки. Его слова звучали совсем неубедительно, он не был печален, просто хотел провести день в окружении книг, мысль о других заключенных вызывала у него тошноту. Он не спустился на завтрак и не стал обедать, если бы Рен не принес ему немного. Им не разрешалось выносить еду из кафетерия, поэтому на вопрос, как он пронес целый поднос мимо охраны, Рен только заявил, что «у него свои порядки». Сегодня он мог бы быть снаружи с Сунёном, изучая новые техники. Он был рад одному выходному дню, который он потратил на собственные мысли. Он думал больше, чем обычно, чего не позволял себе с тех пор, как надел тюремную форму. Джонхан был благодарен Сынчолю за то, что отвлекал его тренировками и занятиями. — Эй, правда, что случилось? — Джонхан не осознавал, почему Мингю встал или почему сам он плакал, пока большой палец не коснулся его щеки. Его собственные руки тут же поднялись, чтобы вытереть глаза, он шмыгнул носом. — Твои родители ещё не пришли? Они забыли? Они не могли забыть, верно? Мингю сел рядом с ним и обнял его за плечи. Утешение было приятно, и Джонхан наклонился к нему. — Я сказал им не приходить, — шепнул он через несколько минут. — Почему? — Ты должен пообещать, что не будешь издеваться надо мной и смеяться. — Ты же знаешь, я не буду, — тихо ответил Мингю, и Джонхан ему верил. — Мне станет только хуже, — признался он. Его голос совался, и он прочистил горло, прежде чем продолжить. — Даже если бы они пришли, я бы не смог их обнять, а это всё, чего я хочу на свой день рождения. — Ханни? Не против, если я зайду? Солнце уже село, а Джонхан всё ещё лежал в кровати. Единственное, что изменилось — его поза. Теперь он лежал на боку, лицом к стене, так что умиротворяющий солнечный свет омывал страницы книги. Он завернулся в одеяло, лишь голова и рука были видны из-под его кокона. Он тихо хмыкнул на вопрос Рена, и через несколько мгновений он ощутил руку на своем плече. — Я хотел прийти пораньше, но у меня было ощущение, что ты сегодня хочешь побыть один. Джонхан снова отложил книгу и повернулся. Он мило улыбнулся, получая взамен теплую улыбку. — Спасибо. — Но, судя по всему, я пришел последним, и это меня немного огорчает. Джонхан хихикнул над расстроенным выражением лица. Это правда. К его большому удивлению, после Мингю к нему в течение дня ещё заходили другие мужчины. Вернон и Вону лишь поздравили его, в то время как Сунён и Минхао немного посидели с ним. Сунён несколько минут рассказывал ужасные шутки, чтобы заставить смеяться, а Минхао сидел рядом в уютной тишине, разбираясь с каким-то маленьким устройством, пока Джонхан читал. Он не видел Сынчоля с завтрака, но не думал об этом. — Да, ты немного опоздал на вечеринку, — сказал он. — По крайней мере, я пришел раньше Чоля, — он обвиняюще указал пальцем, когда Джонхан открыл рот, прищурившись. — Это утро не считается, потому что вы с ним в одной камере. К тому же, он же не поздравил, ведь так? — Ладно, ладно, — сдался Джонхан, снова хихикая. — Хорошо, — Рен сморщил нос в милой злой манере, прежде чем его черты лица стали более нежными, когда он начал потирать руку Джонхана, как мать. Часть его сдерживаемых эмоций выплеснулась наружу, и ему пришлось закрыть глаза, чтобы не заплакать. — Я бы хотел, чтобы у тебя всё сложилось иначе, Джонхан. Хотел бы, чтобы ты провел сегодняшний день со своими родителями, как всегда. Но, просто подумай, ты не совсем один, да? Теперь у тебя есть мы. SEVENTEEN и NU'EST. Ты им нравишься, знаешь ли. Думаю, ты нравишься Купсу. Джонхан усмехнулся, но в этом звуке не было его типичной злобы. Это прозвучало грустнее, чем он планировал, и из его левого глаза вытекла слеза. Рен вытер её прежде, чем Джонхан, и вздохнул. — Хватит мне врать. Он даже не знает этого. Или ему всё равно, если на то пошло. — Не верь, сколько хочешь, но я на 90% уверен, что я прав. — Ну, мои 10 перевешивают твои 90. — Числа так не работают, — запротестовал Рен. — Зато у меня работают, — сухо ответил Джонхан. — И сегодня мой день рождения, так что то, что я говорю, правда. — Звучит как злоупотребление властью, но ладно, — драматично произнес блондин, и на этот раз Джонхан подарил ему искреннюю улыбку. — Наконец настоящая улыбка, красавчик. Джонхан никогда не был так готов к отбою, как сегодня. Перекличка затянулась дольше, чем нужно, он дергался, горя желанием снова лечь и проспать остаток вечера. Он бы пропустил перекличку сегодня утром и вечером, но он был хорошим пай-мальчиком, который не хотел столкнуться с последствиями, какими бы незначительными они ни были. Сынчоль собственнически обнимал его за талию, но это не мешало Джонхану переминаться с ноги на ногу. В любой другой день Сынчоль бы сразу же прекратил его ёрзанье, но сегодня он пренебрег этим, что не осталось незамеченным. Как только охранник отпустил их, нервозность Джонхана возросла, он испытывал искушение потянуть мужчину за рукав, чтобы быстрее вернуться в камеру. Когда они наконец добрались до своей камеры, Джонхан вздохнул с облегчением, чувствуя, как тяжесть упала с плеч. Он лег в ту же позу, в которой находился большую часть дня, но слышал, ка Сынчоль ходил из сторону в сторону. Он почти бесшумно приблизился к кроватям и затих. Джонхан продолжил слушать, ожидая, когда Сынчоль поднимется к себе, но ничего не происходило. Сынчоль стоял рядом, Джонхан был в этом уверен. Джонхан напряг слух, пытаясь уловить любой звук, но не услышал ничего, кроме тихого шепота из соседних камер и собственного неровного дыхания. Через минуту он ощутил легкое прикосновение, которое Сынчоль повторил ещё и ещё раз. Это был самое успокаивающее прикосновение, которое он испытал за весь день и которое медленно погружало его в сон. «Думаю, ты нравишься Купсу». Сынчоль гладил его волосы, пока его дыхание не выровнялось. — С днем ​​рождения, Ангел.

Четверг, 5 октября Утреннее свободное время - 8:53 утра, Сынчоль

Что-то не так. Сынчоль чувствовал это. В воздухе висел странное напряжение, и это беспокоило не только его, но и остальных. Сунён безостановочно дергал ногой, Минхао за завтраком снова и снова осматривал комнату, напоминая Сынчолю высокотехнологическую камеру, обычно спокойный Вернон был напряжен и был готов сражаться. Даже Вону был встревожен, хотя этого и не показывал. После переговоров с NU'EST и EXO за последние три недели сам Сынчоль стал особенно наблюдателен к вражеским бандам. NCT и B.A.P были такими же незаметными, как ураган, хоть он и не знал подробностей, но понимал, что они что-то начнут. Во время переклички он заметил, как Чоноп и Джехён перешептывались, старательно пытаясь сохранить секретность. Краем глаза он видел взволнованного Ёнгука. Рука Сынчоля напряженно лежала на бедре Джонхана, и он ощущал любопытные взгляды парня, но не отвечал в ответ. Когда перекличка закончилась, Рен выхватил Джонхана из рук, когда Джонхён подошел к ним. — Ты тоже это чувствуешь? Сынчоль просто кивает. — Был беспокойным с самого завтрака. — Ты и я. Я не мог перестать смотреть по сторонам. Я несколько раз пересекся взглядом с Исином и понял, что мы думаем об одном и том же, — Джонхён обвел взглядом пустеющий двор. — Что-то мне подсказывает, что сегодня тот самый день. — Да, они начнут, а мы закончим, — заявил Сынчоль. — Наши парни снаружи уже столкнулись с некоторыми из этих ублюдков, так что, полагаю, теперь наша очередь. Джонхан пошел к Сынчолю, когда группа наконец-то направилась к двойным дверям, и он ощутил вспышку беспокойства. Он не был уверен, почему или откуда она взялась, но внезапно замер. Не задумываясь, Джонхан схватил Сынчоля за запястье, останавливая. От резкого торможения Вернон чуть не врезался в них, Сынчоль приподнял бровь. — Что ты делаешь? — У меня плохое предчувствие, — признался Джонхан. Сынчоль и Джонхён обменялись взглядами. — Мы не можем просто стоять во дворе, — сказал ему Джонхён. Джонхан прикусил губу, и они зашли внутрь. Кафетерий был пуст. Не было охранников или звуков, доносящихся из кухни. Джонхан подошел ближе к Сынчолю, и все естественным образом начали занимать оборонительные позиции. Из-за одной из колонн появился первый человек, затем ещё один, ещё один и ещё один. — Ангел… — тихо произнес Сынчоль. — Иди в нашу камеру. — Что? — Иди в нашу камеру. Минхао и Вону будут охранять лестницу. Джонхан оторвал взгляд от группы мужчин, чтобы посмотреть на Сынчоля. Поза мужчины напряжена, челюсть сжата, а глаза слегка прищурены. — А вы? Сынчоль бросил на него быстрый взгляд, и в его глазах мелькнул озорной и злобный блеск. — Ты, должно быть, забыл, кто мы. Мы банда, Ангел. Это не первая наша стычка, и уж точно не последняя. Паника пронзила сердце Джонхана, когда он заметил медленно приближающуюся группу. Он посмотрел на банды с почти тошнотворным чувством, когда до него дошло, что за улыбками, смехом и добротой в SEVENTEEN и NU'EST скрывалась опасность. Даже аура Рена изменилась — исчез симпатичный парень, похожий на подростка. Перед ним был хладнокровный убийца. Джонхан прикусил губу, обдумывая свои следующие слова. Ему нужно быстро убраться отсюда. — Будь осторожен, папочка, — предостерег он, прерывисто дыша. Сынчоль не посмотрел на него, но Джонхан увидел, как мужчина слегка кивнул Джонхан развернулся и побежал к правой лестнице, перепрыгивая ступени. Снизу раздался крик, началась драка, и Джонхан повернулся, надеясь, что никто не попытается последовать за ним. Он пошел назад к своей и Сынчоля камере, слегка дыша. «С тобой всё в порядке» — напоминал он себе. — «Вону и Минхао охраняют лестницу. Никто не тронет. Ты...» Тревожный гул заревел в его мозгу в ту секунду, когда спина Джонхана столкнулась с чем-то, что определенно не являлось стеной. Чужие руки обхватили его собственные, прижимая их к бокам. — Ну привет, малыш, — незнакомый голос только усилил панику Джонхана. Он один. Кто-то ожидал его — именно его. Он не мог ничего сделать. Он был слаб, но вспоминал слова Хоши. «Попробуй сломать ногу». Джонхан прикусил язык, проглатывая нерешительность, немного приподнимая ногу и опуская пятку своей ноги так сильно, как только мог. Ответный треск, который он может и чувствовать, и слышать, заставил его съежиться. Обидчик закричал, но Джонхан отбросил раскаяние в сторону. Руки вокруг него ослабли, и, толчком локтя в торс нападавшего, он освобождается. — Вону, Минхао — лестница, не позволяйте никому пройти мимо вас; Вернон, Мингю — со мной; Хоши, делайте свое дело, — выкрикивал Сынчоль, пока их окружали враги. Джонхён сделал то же самое, его банда заняла свои позиции, а Сынчоль встретился взглядом с Тэёном и усмехнулся. — Ты слишком слабак, чтобы напасть на нас без посторонней помощи, я вижу. — У тебя самого есть компания, — выплюнул другой мужчина, и на этом разговор закончился. Зело нанес первый удар Бэкхо, и начался ад. Обе стороны нападали друг на друга, но Сынчоль нацелился на Тэёна, который стоял за своими псинами, как Сынчоль любил их называть. Чоноп первым преградил ему путь. — Где твоя сучка, Купс? — Прямо передо мной, — ответил он, ударяя его прямо в лицо. Он легко уклонялся от ударов, которые летели со всех сторон, нанося ответные, и Чоноп валялся без сознания на полу кафетерия. Развернувшись, Джонхан сделал несколько шатких шагов назад, чтобы увеличить расстояние между собой и мужчиной. Ещё один фрагмент совета Хоши промелькнул в его голове, но он не может заставить себя пнуть человека, который выглядит достаточно недееспособным после его ударов. Его дыхание стало намного тяжелее и неистовее, и он пытался замедлить его хотя бы немного, продолжая пятиться из камеры. Он размышлял, стоит ли ему позвать кого-нибудь, чтобы вытащить этого парня из камеры, но заметил другого человека периферийным зрением. В последнюю секунду ему удалось увернуться от удара и вывернуться, ударив прямо в колено парня. Он вскрикнул, потеряв равновесие, и упал на другую ногу. Джонхан нанес следующий удар коленом в лицо и отправил мужчину на землю. — Ты тупая сука! — прорычал обидчик, пытаясь, с очевидным трудом, бежать к Джонхану. Как только он оказался в пределах досягаемости, пальцы Джонхана ударили его прямо в глаз, и тот упал, крича, на колени. Победа Джонхана оказалась недолгой, когда рука обхватила его лодыжку и дернула на пол. Он жестко приземлился на левую руку, едва удерживая голову от удара о бетон. Он перекатился на спину, начиная яростно пинать нападающего, одновременно используя свою неповрежденную руку, чтобы отпрянуть назад. Джонхан нанес несколько ударов ногами, в том числе в живот, бедро и подбородок, прежде чем его ноги оказались скованными. Джонхан закричал. Минхао побежал вверх по лестнице, как только крик достиг его ушей, и заметил Джонхана, лежащего на спине в коридоре и отчаянно пытающегося оторвать от себя человека с окровавленным носом. Он побежал вперед, ударив мужчину с разворота, и тот упал без сознания. Джонхан вскочил на ноги. — Ты в порядке? — искренне спросил Минхао, глядя на другого мужчину, который всё ещё пытался оправиться от удара в глаз. Джонхан отрывисто кивнул, хотя эмоционально был далек от этого. — Им ничего не удалось сделать, — умудрился сказать он между тяжелыми вдохами. — Я боролся... Я, я использовал то, чему меня научил Хоши, и... Пронзительные звуки свистков прорезали воздух, за которыми последовали крики нескольких охранников. Джонхан опередил Минхао на лестнице, и они помчались вниз. Глаза Джонхана отсканировали тела, замечая двух охранников, активно пытающихся разнять драку, пока оставшиеся стояли перед дверями, не давая любопытным заключенным толпиться в кафе. Затем он обнаружил Сынчоля, сражающегося с тремя парнями, одним из которых был Джонни. Вону схватил Джонхана, собирающегося бежать, за плечо, а Минхао заблокировал рукой. — Он может постоять за себя, — сказал Вону. Эти слова не успокоили Джонхана, хотя и были правдой. Это казалось вырванной сценой из фильма, то, как Сынчоль уклонялся от ударов, пиная одного обидчика в колено, чтобы скинуть тело на другого мужчину. Он был силен, а также быстр. Джонхан прикусил губу, наблюдая, как к Сынчолю приближается ещё один мужчина. Он ударил Сынчоля сзади, когда тот отвлекся, открывая доступ остальным. Джонхан пытался вырваться их мощной хватки Вону «помочь, кто-то должен ему помочь!» В комнату вбежали ещё охранники, и драка прекратилась, когда на них направили пистолеты и электрошокеры. — Всем стоять! — закричал один из охранников. — Ни одного движения, пока я не скажу. Если вы держите или прячете оружие, бросайте его, черт возьми. — Разойтись, — скомандовал другой. — Медленно. Никаких резких движений, потому что я не колеблясь ударю вас электрошокером. Мужчины разошлись, Мингю сплюнул кровь, медленно отступая, подняв руки перед собой в капитуляции. Хоши, Вернон и Сынчоль разделяли одно раздраженное лицо, и Джонхан отметил скрытую хромоту в походке Сынчоля. Вону нежно потянул Джонхана за собой, они спустились к банде, и Джонхан направился прямиком к Сынчолю. Он обнял мужчину, крепко обхватив руками шею, пряча лицо. Сынчоль на секунду замер, но позволил Джонхану обнять себя, слыша его дрожащее дыхание. Сынчоль обхватил его гибкую талию, тихо нашептывая ему. — Я в порядке, Ангел. — Ты ранен, — глухо возразил Джонхан. Его голос ломкий, слезливый. — Тебе больно. Они причинили тебе боль. Главарь банды тихонько посмеялся. — Бывало и хуже. Это пустяк. — Кто лидеры? — потребовал охранник. В кафе повисла тишина, никто не двигался. Вопрос повторился, и Сынчоль посмотрел налево, на Джонхёна. Затем Сынчоль посмотрел на Мингю, отдавая Джонхана ему. Брюнет не сразу отступил, но прикусил язык, чтобы не запротестовать. Сынчоль и Джонхён одновременно вышли вперед, за ними последовал Ёнгук, затем — Тэён. — Вы четверо. Держите руки поднятыми и идите сюда. Все наблюдали, затаив дыхание, к говорившим охранникам присоединились ещё двое, которые поставили четверых на колени, надевая наручники. — Это ваши лидеры, — начал один из них. — У нас нет времени и терпения, чтобы оформлять документы за всех вас, идиотов, так что сойдет и это. Пусть ваши лидеры послужат вам примером. В результате вашей идиотской драки они все проведут три дня в одиночной камере.