Кто же ты?

Небо алого цвета всё больше светлело за окнами замка Люцифера, ярко-красный переходил в бордовый, а фиолетовый отлив бежал, словно боялся соприкоснуться заревом восходящей звезды. Ветер скользил между величественными стенами, перемешивался с горстками пыли и пепла на земле. Маленький король казался совсем крохотным посреди огромного бального зала, усыпанного цветами. Травинки резали босые ноги Люцифера, будто бы что-то подсказывало им путь сквозь землю и истрёпанную магическую оболочку. Воздух леденил обнажённые зубы — не улыбка, просто нижняя губа безвольно отвисла. Теперь, когда мысли и эмоции отступили, ничего не мешало с холодной трезвостью подумать о дальнейшем плане действий. Однако чувство недосказанности гложило сознание Владыки. Он медленными шагами подошёл к гобелену на полу, на котором красовалась королевская пара Ада. — Эти стены всегда будут помнить наш последний вальс, — Люцифер вздохнул и добавил, — Ты бы очень сильно рассмеялась, если бы узнала, что до недавнего времени, я верил, что мы ещё потанцуем. Маленький король подбросил кольцо в воздухе, и оно с тихим звоном упало где-то в цветах. Пусть это будет последнее воспоминание перед новой главой его жизни. Пусть так. Владыка неосознанно щёлкнул пальцами, и золотые призрачные фигуры стали вырисовываться из темноты. Последний раз он придаётся этим воспоминаниям. Последний раз проживает их заново. Люцифер опустил голову, посмотрев на свои дрожащие руки. Бег магии, искры, огонь. Почти инстинктивно падший ангел попытался защититься — но также быстро и отступил. Расслабился. Что-то было в этом огне, из-за чего пропустить его внутрь казалось... естественным? Смотри. Если ты хочешь увидеть — смотри. Нежная спокойная, но от чего-то печальная, мелодия разлилась по бальному залу и отразилась от высоких стен. Для пожилых музыкантов играть казалось таким же лёгким процессом, как дышать. Тихо заплакала скрипка, и флейта в ровном темпе вторила ей, пока другие инструменты “утешали” их дуэт. Толпа демонов расступилась перед Королём, чтобы он первым начал танец, разрешив поданным последовать за ним. Но Люцифер искал глазами лишь её. Фиолетовое пышное бархатное платье с россыпью белых жемчужин мелькнуло среди гостей. Лилит тоже кого-то искала. Люцифер уже представил как они встретятся взглядами и на грустном лице его первой любви расцветёт прекрасная улыбка. И Лилит наконец заметила его, однако… её взгляд проскользнул дальше, изучая лица толпы. И видимо, не найдя желаемое, женщина печально шагнула в сторону мужа, одаривая того обречённой улыбкой. Казаться счастливой у неё всегда выходило очень естественно, никто бы из грешников и подумать не мог, что это всего лишь фасад. Лилит почти вплотную подошла к Владыке, в то время как сотни глаз восторженно смотрели, как грациозно их королева сделала реверанс, пока Люцифер был единственным, кто мог заметить то, насколько ей это неприятно. Но почему? Она искала в толпе не его, а кого-то другого. От осознания этого, Люциферу стало больно. Его желудок будто скрутился, а собственная голова стала слишком тяжёлой, чтобы удерживать её прямо. Но король продолжил играть свою роль в театре, который он сам себе построил. Блондин аккуратно поклонился и подал свою тонкую руку. Мгновение, и они уже кружились в такт нежной мелодии, пока гости отступали на периферию бального зала, давая королевской паре пространство. Не все золотые подсвечники горели. Свет не падает из окон и только маленькие огоньки рассекают большое помещение на полосы, бежит по полу и размягчённой гобеленами стене: свет, тень, свет, тень. — Люцифер, я… Иногда мне просто хочется молча исчезнуть, не оставив ни письма, ни прощальной записки. — Лилит развернулась на каблуках и слегка засмеялась, — И я бы никому не сказала об этом. Просто бы спела напоследок свою любимую песню и исчезла, словно меня и не было никогда. Её слова словно кромсали сердце падшего на части. Было совершенно ясно, как день, что Лилит не хочет быть здесь. — Почему? — единственный вопрос, который смог задать Люцифер, из роя мыслей в его голове, пока сотни глаз продолжали смотреть на них во время танца. Лилит скучающе огляделась вокруг, продолжая вальсировать в медленном темпе, и тихо ответила: — Здесь слишком много того, о чём я жалею, и слишком мало того, чего я хочу, — она сжала губы в тонкую линию, — Думаю, что там, где я окажусь, у меня всё будет. Смысл слов будто ускользал от Люцифера сквозь пальцы. — Милая, это ведь причина, почему мы сейчас здесь, — произнёс блондин, намекая на похожие мысли, приведшие их к падению, шрамы от которого до сих пор болели. — Люцифер, как же ты не поймёшь! — тень раздражения окрасила её красивое лицо, — Только так я смогу что-то изменить и избавиться от прошлого. И я не буду скучать ни по кому здесь, даже не буду хотеть извиниться. Лилит, как бабочка в ладонях, неистово билась, чтобы хоть что-нибудь сделать. Когда Люцифер уже принял своё наказание, как должное, и был готов нести этот крест до конца. Однако, несмотря на все невзгоды, они были вместе, спасая друг друга из темноты. — Что же тебя останавливает? — с той самой нежностью, которая предназначалась только одному человеку, спросил Люцифер, глядя в глаза Лилит, в которых теперь была лишь леденящая душу пустота. — Ты… Пока я здесь, мне тебя жаль. И я просто скована твоей любовью, — и она отвела взгляд, тяжело вздохнув. Казалось, блеск золота и яркие краски насмехались над чернотой, внутри Люцифера, пока он с грустью кружился в танце, с каждым движением приближаясь к линии гостей, наслаждающийся их танцем и ожидающих отмашки самим пойти в пляс. Вдруг Люцифера передёрнуло. Холодно. Теплу восковых свечей, украшающих бальный зал, не удавалось прогнать мороз с белоснежной кожи падшего ангела. Он был слишком сильный, словно пробирающий насквозь. Глупо было бы просить Лилит остаться. Конечно. Не после того, как она призналась в том, как сильно её тяготит быть здесь. Можно было бы поговорить. Просто поговорить. Обсудить, разъяснить, может быть, прийти к общему решению. Или нет, но, по крайней мере, узнать аргументы противоположной стороны. Не свои догадки, не сказанные в запале слова, не эмоции. Тогда по его фарфоровой коже не полз бы этот леденистый страх. Но Люцифер молча танцевал, повторяя раз за разом уже выученные наизусть движения в тишине. Пока вдруг рядом с ним не раздался звонкий голос: — Дяденька Люцифер, почему Вы плачете? — с чистым детским интересом спросил маленький демонёнок, сидевший на руках своих родителей, когда королевская пара кружилась в танце рядом с ними. Лилит с негодованием окинула взглядом мужа и сильнее сжала его руку в своей, что костяшки пальцев Люцифера побледнели. — Не позорь меня, — сказала она тихо, но властно, так чтобы только он мог это услышать. Владыка почувствовал укол горечи. Неужели он портит вечер своим присутствием? Лилит так хотелось праздника, так хотелось почувствовать атмосферу изысканных блюд и красивых гостей. И Люцифер смог подарить ей это. Но королева по-прежнему выглядела несчастной, и даже дорогие шелка и украшения не могли исправить ситуацию. Падшему ангелу захотелось выйти, убежать от самого себя, подальше от посторонних глаз. Люцифер запрокинул голову, чтобы выступившие слёзы затекли обратно. А потом король одарил подданных самой красивой улыбкой, на которую был способен. — Вальс! Да здравствует, Ад! — воскликнул Владыка, поднимая одну руку в пригласительном жесте. Музыканты заиграли новую мелодию, более весёлую и жизнеутверждающую. Послышался шорох бальный платьев дам и стук каблуков гостей. — Да здравствует, Король! Да здравствует, Королева! — вторили словам демоны, пускаясь в грациозный танец. Пёстрые наряды мелькали вокруг Люцифера, как огоньки. А восторженные лица гостей, их плавные движения и мастерство, выточенное годами создавало атмосферу того, что так и должно всё быть. Падший ангел отчётливо помнил, как в тот раз он спасительно вцепился в руку Лилит, несмотря на холодность с её стороны. И вот это было неправильно. В этом воспоминании Люцифер теперь точно знал, как ему следует поступить. Он нежно закружился в танце, смотря в глаза, в которых раньше отражался бесконечный космос, вся его Вселенная… и отпустил. Рука в лавандовых перчатках легко выскользнула, и Лилит умчалась в вихре вальса, куда-то далеко-далеко. Пышные парчовые юбки быстро скрыли из виду то, как улыбка расцвела на прекрасном лице. А сам Люцифер вступил в тень, позволяя Лилит сиять, как она того и хотела. Воспоминание тускнело с каждой секундой, пока не померкло вовсе, оставляя после себя лишь пыль на холодном мраморном полу. Лишь одна яркая искра не погасла, и светилась в темноте, подзывая Владыку Ада подойти ближе. “Что это?” Люцифер присел на корточки, раздвигая бутоны цветов, чтобы внимательнее рассмотреть чудо. Золотое кольцо, ещё недавно прочно занимавшее место на безымянном пальце Владыки, излучало странное сияние. Маленький король взял его в руки, и оно вспыхнуло пламенем. Язычки пламени вовсе не обжигали бледную кожу. А осознание накрыло волной о том, что он смог только что сотворить: — Это же… — падший ангел осторожно поднёс пламя ближе. Заставить себя остановиться преследовать призрачную надежду и тешить себя сладкими местами стоило Люциферу не малых сил. Но он смог. Эта и была умеренность. — Первая добродетель, — слетел с губ ангела тихий вздох, словно боясь спугнуть только что обретённое чудо.