Причиняя удовольствие

      Музыка долбила по барабанным перепонкам и чувствовалась где-то глубоко внутри, создавая ощущение, что это сердце бьётся в грудной клетке в таком бешеном ритме. Стробоскопы мигали так, что даже здоровый человек нет-нет, да задумывался о эпилептических припадках, но зато удачно скрывал абсолютную неспособность большинства присутствующих в танцы. В зале было душновато, в нос остро бил то чей-то сладкий парфюм, то навязчивый запах дезодоранта, то алкоголя в бокалах, то его испарений от выпивших людей – одинаково противные Гоше. И всё это одновременно с всеобщим запахом пота.       Но Гоше всё равно нравилось здесь. Нравилось танцевать в толпе блестящих от пота и глитера парней и девушек, нравилось внимание и тех, и других, нравилось чувствовать, как кто-то трётся об него, не то случайно, не то привлекая внимание.       На этот раз это был высокий, жилистый парень, в белом, светящимся в ультрафиолетовых лампах – кроп-топе с сумасшедшими стрелками на смуглом лице и вьющимися длинными волосами.       Гоша обожал гей клубы – хотя сам по большей части предпочитал девушек – ведь здесь можно было наряжаться и выглядеть как хочется и никто ничего тебе не скажет. Отличное противопоставление скучным трудовым будням.       ― Здорово двигаешься! ― прокричал Гоша на ухо парню, обнимая его со спины за талию так, что тот ещё ближе потирался задницей о Гошин пах.       ― Спасибо. Классная футболка, ― улыбнулся в ответ парень.       Футболка на Гоше была неоново-розовая и абсолютно прозрачная – то бишь в сетку – а под ней не было ничего. Пусть и преступно стереотипно для гей клуба, но Гоше дико нравилось. Нравились взгляды в его сторону, нравилось своё отражение в зеркале в туалете. И даже то, что перед походом в клуб для этой футболки пришлось – захотелось! – удалить воском волосы на груди – тоже нравилось.       На этом комплименты друг другу закончились и продолжились просто танцы, граничащие, правда, практически с предварительными ласками, но не переходящие какую-то незримую черту. Но только Гоша подумал «почему бы и нет», парень исчез, вроде бы сказав что-то о том, что после такого ему нужно покурить. Но на его место тут же «пришла» низенькая, будто бы облитая глитером с головы до ног, блондиночка, так и норовившая облапать Гошу за зад, против чего он, разумеется, не возражал, поэтому расстраиваться Гоша не стал.       Ночь длинная.       Спустя ещё несколько песен – и несколько партнёров и партнёрш по танцам – Гоша почувствовал, что если прямо сейчас не выпьет чего-нибудь, то, вероятно, умрёт, поэтому было принято решение добраться до бара.       ― Колы, пожалуйста, ― крикнул он барменше – девушке с, кажется, зелёными волнистыми волосами, одетую в портупею поверх белой свободной рубашки.       Барменша поставила на стойку стакан и бутылку колы, при нём ловко открыв её открывашкой и только тогда Гоша понял, что кошелька с ним больше нет. Кажется, та блондинка не просто так мацала его за зад.       ― Блять, ― выругался Гоша.       Содержимое кошелька было почти не жаль. Да, там была пара тысяч наличкой и банковская карточка, на которой даже не было денег: он брал её на случай, если наличка кончится и когда надо было бы, перекинул бы на неё нужную сумму. А вот сам кошелёк как раз-таки было жалко. Его подарила Гоше бывшая девушка и хотя они расстались из-за его собственного долбоебизма, подарок оставался ему напоминанием о том, что это было на самом деле, что ему не привиделось и она действительно существовала. А он её проебал.       А теперь вот и кошелёк проебал.       ― Проблемы? ― вздёрнула бровь барменша.       ― Кажется у меня спиздили кошелёк, ― сказал Гоша, грустно глядя на открытую бутылку колы. ― Вы принимаете платежи натурой? ― тут же пошутил он, не желая погружаться в пучину самобичевания.       ― Смотря какой нынче курс, ― усмехнулась девушка.       ― Ну, скажем, один великолепный лейк? ― нагло – может даже немного чересчур – и откровенно предложил Гоша, не на что, в целом, не рассчитывая, но готовый, в случае чего, идти до конца. Барменша была симпатичная, настроение у Гоши, несмотря на проёбанный кошелёк – хорошим, да и отлизывать он любил, не чураясь случайных связей.       ― Прямо-таки великолепный? ― смотря на Гошу открыто и со смешинками в глазах, переспросила девушка, скрещивая руки на груди. Гоша в ответ лишь неопределённо пожал плечами, выдавая самый свой самоуверенный вид в компанию к наглому взгляду. ― Почему бы и нет, ― тоже пожала плечами барменша, улыбаясь. ― Но если мне не понравится, заплатишь потом за колу в двойном объёме.       ― Для тебя – хоть в тройном, ― улыбнулся ещё шире Гоша, наливая, наконец, себе колы в стакан.       ― Забились, ― кивнула девушка. ― Но тебе придётся подождать конца моей смены, то есть, ― она посмотрела на наручные часы. ― Ещё полтора часа. Уж извини, даже самый великолепный лейк, ― повторила она насмешливо специально выделив использованное Гошей слово. ― в клубном туалете – это не моё.       ― Без проблем. Я как раз ещё потанцевать хотел. Ни в коем случае не думайте, что я от вас сбегу. Через полтора часа я весь в вашем распоряжении.       ― О, я и не думала, красавчик, ― усмехнулась девушка. ― Ведь если ты уйдёшь, значит о своих потрясающих способностях ты напиздел. Я это запомню и это будет твоим позором до конца дней. А теперь хорошенько веселись и отдыхай, ― мило улыбнулась она в конце и перешла к другому клиенту.       Что ж, вечер субботы – а точнее утро воскресенья – обещает продолжиться весьма занимательно.

***

      Почти полтора часа спустя Гоша стоял около клуба и курил, глядя на занимающийся в небе рассвет. В клубе ещё продолжалось веселье, хоть и куда менее активное, но на город стремительно опускалось утро.       Интересно, кстати, почему эта девчонка заканчивает в пять утра, если клуб работает до шести?       ― О, без вырвиглазной футболки выглядишь почти приличным человеком, ― без наезда, но с иронией проговорила подошедшая к нему со спины барменша. Волосы у неё и правда оказались тёмно-зелёного цвета, сейчас собранными в высокий небрежный пучок, тем самым открывая вид на шею. ― Но блёстки всё равно выдают твою истинную натуру.       Выйдя из клуба, Гоша благоразумно надел толстовку.       ― Без футболки вообще я выгляжу ещё лучше, ― самодовольно отозвался он, глядя на девушку сверху вниз, хотя и без больших преимуществ в сантиметрах. ― Особенно когда стою на коленях, ― добавил я, прежде чем эту «шутку» заберёт себе она.       ― Вот это мы сейчас и проверим, ― опять ни капли не смутилась девушка. Но слишком уж, на взгляд Гоши, очевидно бравируя перед ним. ― Ты на машине?       ― Нет. Планировал вызвать такси.       ― Пойдём. Я на машине, ― сказала она и повела куда-то за клуб. ― Не обессудь, но поедем ко мне. Я с шести утра на ногах и после великолепного оргазма, если повезёт, конечно, хотела бы сразу завалиться спать.       Они остановились около явно видавшего виды чёрного опеля.       ― Ноу проблем, ― кивнул Гоша. Несмотря на активную на танцы ночь, сил было более чем достаточно, а впереди его ждал ещё целый выходной, в который можно было бы и отоспаться.       Девушка кивнула на пассажирское сиденье и Гоша, обойдя машину со стороны подбитого бампера, сел внутрь.       ― Я, кстати, Гоша. А ты?       ― Оля, ― ответила она. ― Не знаю, насколько это вовремя, но тем не менее. У тебя есть справка?       ― Воу. Осознанная девушка. Уважаю, ― улыбнулся Гоша и достал из кармана толстовки паспорт, в котором предусмотрительно хранил справку. ― Паспорт показать? ― чуть насмешливо спросил он, принимая у девушки её справку.       ― Покажи, ― пожала плечами нарочито серьёзная Оля. Угу, значит всё же неловко такие темы поднимать. Гоша показал. ― О, а выглядишь как малолетка в этих шмотках и с блёстками.       ― Сочту за комплимент, ― усмехнулся парень. Ему не казалось, что в двадцать пять нужно выглядеть как-то по-особенному, поэтому не особо удивлялся, что их ему никогда и не давали.       Вернув ему справку и забрав свою, Оля пристегнулась и, заведя машину, уверенно включила первую передачу и выехала со стоянки, внимательно глядя в зеркала.       Сам Гоша предпочитал автомат, если брал каршеринговые тачки, но вид красивой, уверенной в себе девушки за рулём механики прямо-таки возбуждал.       ― Давно за рулём? ― не удержался от вопроса парень.       Да, они ехали чисто приятно провести время, но ехать молча как-то глупо, если есть о чём поговорить. Да и чутка разрядить обстановку нелишним будет.       ― Лет с пятнадцати, наверное, ― пожала плечами Оля. ― Папа очень любил машины, но не очень понимал, что делать с дочерью, вот и решил совместить приятное с полезным: рассказывал мне про машины, а потом и водить начал учить. На том и сошлись, в общем-то.       ― Если бы меня мой учил тому, что умел лучше всего, то я бы был мастером ухода от ответственности, ибо мой батя как ушёл «за хлебом», когда мне было пять, так всё ещё и не вернулся, ― пошутил Гоша.       Впрочем, подумал он про себя, отцовские таланты явно передались Гоше вместе с горбинкой на носу и голубыми глазами.       ― Как говорится, в российских семьях две проблемы: отец ушёл из семьи и отец не ушёл из семьи, ― посмеялась девушка, заметно расслабившись, насколько это было возможно за рулём. ― Впрочем, на моего жаловаться грех. Клёвый батя, теперь могу понтоваться перед парнями своими знаниями о тачках.       ― И часто доводилось? ― улыбнулся Гоша.       ― Не очень, ― призналась Оля с улыбкой. ― Но возможность-то такая есть.       Парень добродушно рассмеялся.       ― Ну, со своей стороны скажу, что выглядишь ты за рулём просто бомбически.       Оля ничего не ответила, но было видно, что комплимент ей приятен.       До её дома доехали по пустым дорогам где-то минут за пятнадцать. Поднялись на четвёртый этаж типичной пятиэтажной хрущёвки.       ― Я с соседками живу, так что не очень шуми, ок? ― сказала она, не особо, впрочем, понижая голос.       ― Это ты себе лучше скажи, ― не удержался от комментария Гоша.       Оля на это только покачала головой, скорее всего мысленно обозвав его самоуверенным индюком.       Девушка сначала потащила его в ванну, где наказала помыть руки – помыл Гоша предусмотрительно не только руки – после чего проводила в одну из комнат, где предложила свободно располагаться и ждать её, пока она примет душ.       Комнатка была небольшая, светлая и, как Гоша успел заметить, была в отдалении от двух других. Если Оля сама выбирала комнату, то выбрала самую удачную: насколько парень мог судить по однотипности планировок, две другие были смежными и чтобы попасть в одну, надо пройти через другую, что не очень способствует уединению или удобству.       Вдоль одной из стен шёл стеллаж, обклеенный всякими рисунками, картинками, стикерами и псевдо полароидными фотками – ну просто мечта девчонки, выросшей на фильмах и сериалах начала нулевых. Среди фоток была как Оля – почти на всех с какой-то рыжей девушкой – так и всякие пейзажи, животные или даже еда. Короче типичная лента Инстаграмма, распечатанная на популярных сейчас фотобудках или типа того. Рисунки, в основном, были набросками, лишь парочка казалась законченными. И почти все тотально гейские. Не то, чтобы Гоша был удивлён.       Он любил рассматривать интересные детали в чужих жилищах. Порой это причиняло ему боль, но это он считал справедливой ценой за ошибки прошлого. Да и чутка расслабиться помогало, так что плюсов больше, чем минусов.       ― Честно говоря я рассчитывала, что к моему приходу ты будешь уже без футболки, ― прервала его размышления вошедшая в комнату Оля.       ― Честно говоря я рассчитывал, что ты придёшь сюда голая, ― в тон ей парировал Гоша, глядя на её ладную, обёрнутую полотенцем, фигуру. ― Ну или останешься в том же. Очень сексуальная портупея.       ― Одежда вся клубом пропахла, не захотела её надевать. А полотенце ты и сам снять можешь, не обломишься, ― к концу предложения тон Оли сменился на более обольстительный, а ироничное выражение лица сменилось… предвкушающим.       Гошу о таком не нужно было просить дважды. Он подошёл к девушке вплотную, но сначала всё же пока просто обнял её за талию, прижимая к себе.       ― Какие-нибудь правила или пожелания будут? ― на всякий случай уточнил он. Девушка лишь покачала головой, как бы предоставляя ему полную свободу действий.       Но Гоша видел, что она только пытается казаться смелой и дерзкой. Он много раз уезжал из клуба не один и научился определять степень комфорта человека и насколько ему привычны подобные «мероприятия». Оля держалась на уровне «пару раз бывало, но всё ещё не привыкла». Это было норм. Некоторые люди не могут просто взять и расслабиться с абсолютно незнакомым человеком, даже если раз за разом выбирают именно этот способ получить близость от другого.       Продолжая одной рукой обнимать её за талию, другой Гоша зарылся во влажные зелёные волосы и поцеловал Олю.       Гоше нравилось целоваться сначала медленно, одними только губами, будто бы пробуя партнёра. Нравилось наблюдать, как скоро ему или ей захочется большего.       Оля сначала попыталась быстро углубить поцелуй, перевести его в более развязное русло, пробравшись влажным языком между губ Гоши, но он не повёлся и, чуть отстранившись, продолжил целовать нежно и ласково, одними только губами.       И вот уже вторую минуту подряд девушка не высказывала ни единого недовольства его медлительности, только дышать стала чуть поверхностнее. Гоша чувствовал, что ей нравится заданный им темп, что она успокоилась и расслабилась в его руках. Она производила впечатление – парень пока не понял, искусственно создаваемое или нет – резкой, уверенной в себе особы, но ей явно нравилось, что Гоша вовсе не спешит перейти к тому, зачем они здесь. Вроде бы она и не была слишком напряжена – насколько это вообще возможно, когда приводишь домой абсолютно незнакомого чувака – но сейчас буквально растекалась в руках парня. То, что нужно.       Лизнув на пробу полные, покрасневшие уже губы, Гоша получил в ответ полный чувственности вдох и одновременно с этим стянул с Оли полотенце, не спеша, впрочем, отстраняться или сразу хвататься за обнажившуюся грудь. Он продолжил уже более откровенно целовать девушку, встречаясь своим языком с её, одной рукой легко скользя вверх по соблазнительным изгибам талии, потом на спину, спускаясь вниз уже двумя руками и оглаживая ими ягодицы, напоследок слегка их сжав.       С губ Оли сорвался полный удовольствия вздох, она прижалась к нему ближе, наверняка чувствуя, как возбуждает Гошу она и эта ситуация в целом. Уже практически вылизывая рот парня, Оля то обнимала его за шею, то зарывалась руками в волосы, то оглаживая руками его спину и пытаясь хотя бы задрать его толстовку.       Со своей стороны Гоша тоже не лишал себя удовольствия исследовать ладонями тело девушки.       Оторвавшись от её, Гоша стянул с себя толстовку вместе с футболкой, но обратно обнимать Олю не спешил, решив, во-первых, немного дислоцироваться вместе с ней ближе к кровати, а во-вторых, посмотреть на неё.       У Оли была небольшая грудь с крупными ореолами тёмных сосков, живот и бока покрывала россыпь родинок, по которым тут же захотелось пройтись губами и языком, намечая себе путь вниз.       ― Ты потрясающе красивая, ― без единой нотки лукавства или подхалимства прошептал Гоша, мягко накрывая ладонью нежное полушарие груди.       Оля покраснела и улыбнулась, рассматривая его в ответ.       Он не очень понимал парней, которым нравились только девушки с идеальной фигурой. Определённо, есть что-то в натренированном, сильном и изящном теле с минимальным процентом жира. Но также определённо что-то было и в Олином мягком и нежном животике, который так приятно целовать. И в пышных формах тоже была своя прелесть. Как приятна большая, полная грудь, которая не помещается в ладони, так и совсем небольшая, которую ладонью можно накрыть целиком. Гоша обожал женские тела в любых их вариантах и искренне восхищался каждой своей партнёршей.       Оля прерывисто дышала и смотрела на то, как Гоша всё ниже и ниже спускается губами по её телу, положив дрожащую руку ему на голову и мягко перебирая волосы. Когда он коснулся губами соска, она вдруг зашипела и поморщилась, поэтому задерживаться в этой зоне Гоша не стал.       Чередуя поцелуи, лёгкие укусы и касания языком, парень коварно пропустил область промежности, скрытой тёмными волосами, и сразу перешёл на внутреннюю часть бёдер, где кожа обычно очень чувствительная и нежная.       От Оли одуряюще приятно пахло. Немного каким-то ненавязчивым гелем для душа, но по большей части, как Гоше представлялось, именно самой Олей, её природным запахом. В очередной раз проходясь поцелуями близко-близко к промежности, Гоша не удержался и скользнул языком между половых губ, сорвав тем самым первый полноценный стон. Дрожащие пальцы сильнее сжали его волосы.       ― Всё хорошо? ― шёпотом спросил он, подняв глаза. Лицо обрамляли влажные зелёные волны, щёки девушки горели румянцем, припухшие от поцелуев губы приоткрыты, а выражение лица кроме как словосочетанием «нетерпеливое блаженство» Гоша никак не мог описать.       ― Более чем, ― прошептала она в ответ, прекращая сжимать Гошины волосы и вновь лишь слегка поглаживая его и перебирая пряди. ― На коленях ты и правда выглядишь великолепно.       Гоша улыбнулся, приятно тронутый незамысловатым компоиментом.       ― Присядешь? ― предложил парень, поглаживая и сжимая потрясающие мягкие ягодицы Оли.       ― Нет. Так хорошо, ― качнула головой девушка, кусая губы от нетерпения.       И без того весьма бодрый, член дёрнулся от того, насколько картинка была возбуждающей. Гоша обожал смотреть на девушек с этого ракурса.       Не отводя взгляда от Олиного лица – на периферии, впрочем, отмечая и часто вздымающуюся обнажённую грудь – Гоша чуть шире расставил её ноги и скользнул мягким языком между складок кожи, проходясь им от клитора до входа во влагалище.       Гоше дико импонировало, что она смотрела на него, а не закрывала глаза, отдаваясь фантазиям. Он понимал, что далеко не все могут получать удовольствие так, но, тем не менее, кайфовал куда больше, когда за его действиями наблюдали.       Оля уже откровенно дрожала в его руках, тяжело дыша и тихонько постанывая. А в один момент и вовсе закинула одну ногу Гоше на плечо, что застонал уже сам Гоша, сжимая бёдрами отчаянно требующий внимания член. Дико возбуждающая поза, хотя и не очень устойчивая.       Какая-нибудь стена для опоры не помешала бы, да и в тесных штанах на коленях было стоять, мягко говоря, неудобно, но двигаться и что-то менять сил не было никаких, поэтому Гоша лишь расстегнул одной рукой пуговицу на джинсах и расстегнул ширинку.       Сжимая ягодицы ладонями, парень ритмично ласкал языком набухший клитор и едва ли не жмурясь от переполняющего его кайфа.       Он видел, что Оле нравится, видел, как она дышит и постанывает над ним, чувствовал, как пальцы порой сильнее сжимают его волосы, а руки начинают направлять, то чуть отталкивая, то притягивая ближе, показывая, как ей нравится, как ей хотелось бы.       И, пожалуй, он мог бы довести девушку до оргазма вот так, но на это, как ему казалось, ушло бы больше времени, а Оля говорила, что она двенадцать часов на ногах.       ― Ложись на кровать, ― прошептал Гоша, выпрямляясь и чуть подталкивая девушку в сторону близко стоящей кровати за её спиной, поддерживая га всякий случай за талию. Оля послушно легла, широко разводя ноги, оказываясь перед ним в безумно открытой позе.       Вот теперь Гоша точно был уверен, что он не первый рандомный чувак в этой комнате. Просто нужно было немного её расслабить.       Стоило парню нависнуть над ней сверху, как Оля, снова положив ему руку на голову, жадно его поцеловала.       Гоша решил чуть рискнуть.       ― Безумно красивая, жадная до ласки девочка, ― прошептал он, перейдя с поцелуями на ухо и шею девушки и чувствуя, как от этих слов она задрожала, возбуждённо выдыхая приоткрытым ртом. Воодушевляющая реакция. ― Дрожащая, безумно заведённая… ― улыбаясь, продолжал парень, аккуратно лаская чувствительный клитор пальцами, чтобы не оставлять его совсем уж без ласки в то время, пока шепчет ей все эти непристойности. Признаться, это был его маленький кинк и отказать себе в этой шалости он никак не мог, тем более видя позитивную ответную реакцию. ― Мокрая… Очень мокрая девочка, ― восхищённо добавил он, чувствуя влагу на пальцах. ― Которой дико нравится, когда ей говорят о том, какая она мокрая и насколько ей нравится всё происходящее…       Оля почти задыхалась, хотя физически Гоша почти ничего не делал.       Но этого всё же было мало.       Удобно устроившись между разведённых ног девушки, парень обхватил губами нежный, налившийся кровью клитор, то чуть его посасывая, то ритмично двигая упругим языком, а пальцами легко касался влажного входа, не спеша, впрочем, вводить их во влагалище.       Оля стонала, выгибалась на кровати, и вся дрожала. То смотрела на Гошу, откровенно наслаждающегося тем, что он делал, то запрокидывала голову и жмурилась, кусая губы. И дышала всё более загнанно.       В какой-то момент она взяла его руки и положила себе на грудь, его пальцами обхватив свои соски. А стоило Гоше самому начать чуть сжимать и самую малость покручивать их, застонала практически в полный голос, ни капли, кажется, не стесняясь соседок, о которых говорила.       Интересно. До этого попытка дотронуться до соска закончилась неприятной реакцией.       Но думать об этом всём было не в тему, потому что от всего этого Оля практически сразу начала дышать очень поверхностно и загнанно, всё её тело напряглось, а руки едва ли не железной хваткой удерживали голову Гоши. Стараясь не сбиваться с намеченного ритма, парень почувствовал как Олю начинает конвульсивно трясти, но не позволял оргазменным судорогам всё испортить и держал крепко, продолжая сильно ласкать языком клитор. Девушка задыхалась стонами, не то пытаясь отодвинуть голову Гоши, не то притянуть ближе.       Боже, не было ничего прекраснее в этом мире, нежели кончающая девушка. Под ним, над ним, рядом с ним – не важно. Но Гоша был готов наблюдать эту картину безостановочно.       Как только Оля расслабилась в его руках, парень чуть отстранился, продолжив только едва-едва касаться кончиком языка промежности, лаская больше набухшие губы, нежели слишком чувствительный сразу после оргазма клитор.       Собственное возбуждение болезненно напоминало о себе, и Гоша опустил одну руку к паху, начав слабо поглаживать себя через уже намокшее от предэякулята бельё, чтобы немного унять напряжение, при этом откровенно наслаждаясь видом лежащей на кровати девушки.       Ещё минуту спустя Оля произнесла чуть сорванным голосом:       ― Это было потрясающе.       Гоша не спешил подниматься, поглаживая бока девушки, потираясь щекой о нежное девичье бедро и легко касаясь его губами.       ― Покрывает это стоимость колы? ― насмешливо спросил Гоша.       ― О, мне кажется, я тебе ещё и должна осталась, ― в тон ему ответила Оля, улыбаясь. ― Иди сюда, ― прошептала она следом. ― Предпочитаю отдавать долги сразу, пока не накапали проценты.       ― Финансовая грамотность – это прекрасно, ― прошептал Гоша в ответ перед тем, как подчиниться настойчивым рукам, тянущим его к очередному крышесносному поцелую.       Парень позволил перевернуть себя на спину и теперь мог наслаждаться видом нависающей над ним Оли, руками скользя по спине к бёдрам.       Не став медлить, девушка сразу опустилась к паху Гоши, приспустила его штаны и бельё и, уверенно обхватив член кольцом пальцев, одновременно в этим широко мазнула по головке языком.       Гоша, ни на что, в общем-то, не намекая, положил руку Оле на голову, легко поглаживая и внимательно глядя на её действия. Улыбнувшись ему, девушка открыла рот и взяла сразу глубоко и сильно. Будто понимая, что Гоша слишком возбуждён для игр, сосала выматывающе быстро, втягивая щёки и задерживая дыхание.       Гошу хватило хорошо если на минуту такого темпа.       ― Оль, я щас кончу, ― предупредил он.       Он – хотя ту нечем особо было гордиться – вёл достаточно распутный образ жизни и видел много девушек и парней и практически всеми в той или иной степени восхищался. Он любил секс в любых его проявлениях, пока всё добровольно и между совершеннолетними людьми. И, в том числе, принимал любое отношение партнёров к минету в целом и сперме в частности. Самому ему, если случалось, нравилось глотать, и нравилось кончать глубоко внутри чужого рта, но он ни капли негатива не испытывал к тем, кому это было неприятно вообще или по отношению к случайному партнёру.       Едва услышав предупреждение, Оля мгновенно отстранилась, продолжив сильно дрочить ему влажной от слюны ладонью.       Откинувшись на подушку, Гоша несдержанно, но относительно тихо простонал и кончил Оле в кулак.       То ли подражая ему, то ли сама по себе, девушка осталась лежать между Гошиных ног, легонько буквально поглаживая языком его яйца.       Гоша улыбнулся.       ― Мы в расчёте? ― улыбнулась Оля.       ― Да. Иди сюда, финансистка чёртова, ― рассмеялся парень, подтягивая несопротивляющуюся девушку к себе повыше.       Она была тёплая, сонная и расслабленная.       Уставшая после смены, оргазма и минета.       Она буквально засыпала в его объятиях.       На Гошу тоже накатила усталость, но нагло пользоваться вынужденном гостеприимством девушки он не собирался.       ― У тебя есть салфетки влажные? ― тихо спросил парень.       ― На столе должны быть.       Гоша выбрался из-под девушки и прошёл к столу. Помимо салфеток на нём обнаружился бутылёк со смазкой и нечто, в чём парень опознал вакуумный стимулятор клитора.       Кажется, кто-то не собирался сегодня никого приводить в гости.       Взяв салфетки, он вернулся к кровати, видя, что за ним наблюдали со смесью смущения и готовности защищаться.       ― Если хочешь, приходи без предварительной договорённости ко мне. Познакомлю с Хулио, ― пошутил Гоша, не собираясь, разумеется, всерьёз приглашать Олю к себе.       ― Ты назвал вибратор Хулио? ― всё ещё чуть скованно, но уже расслабленнее спросила Оля.       ― Не вибратор, а реалистик на присоске, ― хмыкнул Гоша. Стыдиться того, что иногда ему нравилось развлекаться с собой таким образом он не собирался. ― Давай руку, ― мягко попросил он, после чего тщательно очистил руку девушки, другую дал ей, чтобы немного привести себя в порядок, а третью использовал сам. Потом выкинул всё в мусорное ведро под столом и начал одеваться, после чего присел на корточки около кровати. ― Спасибо за чудесный вечер… Точнее утро. И за колу, ― тихо произнёс он, улыбаясь и поглаживая Олю по щеке.       ― И тебе спасибо. Ты классный.       Да. Пока просто трахается без обязательств.       ― И ты.       Оля потянулась к нему за поцелуем, и Гоша никак не мог – и не хотел – ей в этом отказать.       Потом она, не одеваясь, проводила его до двери, где обняла и тепло ему улыбнулась.       Гоша обнял Олю в ответ и улыбнулся ей тоже.       Он любил женщин и любил мужчин; любил секс; любил узнавать и угадывать, что нравится и подходит именно этому человеку; любил гладить, целовать, кусать и царапать; любил, когда всё это делают с ним; любил слышать срывающиеся от наслаждения голоса и не стеснялся сам голосом показывать, как ему хорошо.       Но он ненавидел прощаться со своим партнёром на ночь. Потому что все они – или почти все – были классные. Но абсолютно все были всего лишь на одну ночь.       И от этого порой разрывалось от тоски сердце.       Но это было правильно.       Так он не причинит им боли, как когда-то причинил Марине.       Так он причинит им только удовольствие.