Полюби меня, если сможешь

К нужной точке отряд прибыл заранее. На автомобиле, да еще и хитроумным маршрутом, они успели гораздо раньше автобуса. Местный спецназ их уже ждал.       — Все, как вы и предполагали, — сказал встретивший их командир группы. — Объект никуда не поехал, сошел на первой же остановке. Сейчас двигается в сторону деревни, мои ребята его ведут.       — Добро, — отозвался Булатов, пока Мура быстро перестраивала маршрут.       — Бать, если поедем этой дорогой, то, думаю, догоним.       — Ну так поехали, поехали! — поторопил контр-адмирал, захлопывая дверь микроавтобуса. — И смотрите по сторонам… Мура оказалась самой глазастой, первой заметив между деревьев что-то подозрительное.       — Бать, кажется, там машина, — кивнула на еле заметную грунтовую дорогу, отходящую от шоссе. Это действительно был автомобиль, в спешке закиданный ельником. Похоже, Исаев позаботился обо всех путях отхода, предусмотрительно подготовив себе транспортное средство…       — Надо бы проверить, что тут интересного, — и, не дожидаясь приказа, Женя потянула крышку багажника. Батя с Бизоном молниеносно обменялись взглядами и выпалили почти одновременно:       — Мура, назад!!! Булатов оказался проворней и, опрокинув Женю на засыпанную прелой листвой траву, навалился сверху, закрывая ее своим телом. Бизон рухнул там же, где и стоял, предусмотрительно закрыв голову руками — и вовремя. Растяжка, надорвавшись, бахнула так, что на несколько секунд от ослепительной вспышки и едкого дыма все вокруг стало неразличимо.       — Блин, Женька, кто ж тебя учил поперек батьки в пекло лезть! — невольно скаламбурил Бизон, тяжело дыша, едва дым немного рассеялся. Поднялся, отряхиваясь от налипшей земли и травы. — Ей-богу, выпороть бы тебя!       — Интересная идея, надо будет обдумать на досуге, — вполголоса бросил Булатов, тоже вставая и без лишних церемоний вздергивая на ноги Муру. — Мурашова, ты куда смотрела? Как будто первый день в спецназе! А если бы она секундой раньше рванула? Да ты хоть понимаешь!.. Женя ничего не ответила, слегка покачнувшись. Батя вовремя поддержал ее, и сердитое выражение на его лице сразу же сменилось встревоженным.       — Ты как? Цела? Мура молча кивнула, хотя мир вокруг как-то подозрительно качался и плыл, а от незначительного удара о землю, казалось, заболело все тело сразу. Но показывать этого перед командиром она уж точно не собиралась.       — Да, навели мы шороху, — проворчал Бизон, поправляя автомат. — Теперь не только Иса, но и вся деревня в курсе, что здесь чужие…       — Тогда тем более надо поторопиться, — Булатов бросил на Женю еще один обеспокоенный взгляд и первым двинулся к дороге, попутно связываясь с местными. Таиться теперь смысла не было.

***

      — Мы опоздали, — мрачно сказал командир спецназа, завидев «смерчей». — Уж не знаю, как этот урод моих ребят вычислил… В общем, убрал он обоих. Избавился от «хвоста», забрал машину и скрылся.       — Маячок в машине, надеюсь, есть?       — Разумеется.       — И то хлеб, — пробормотал Батя и потянулся к гарнитуре: — Багира, срочно нужно пробить… Женя, не вслушиваясь в разговор командиров, без сил привалилась к микроавтобусу. Снова зашумело в голове, перед глазами замелькали разноцветные мушки. Что-то совсем расклеилась… С такой работой давно пора привыкнуть не спать целыми сутками, да и разгрузочные дни с подобными командировками дело обычное. Что ж ее так развезло-то?.. Женя сделала несколько глубоких вдохов, постепенно приходя в себя, но обрадоваться временному облегчению не успела. Мимо, толкая перед собой носилки, прошли двое санитаров. На закрывавшей тело мятой простыне кое-где проступили уже подсохшие пятна крови, а от очередного неловкого движения ткань и вовсе сползла, открывая взгляду жуткую рваную рану на залитом кровью горле. Жене хватило и доли секунды, чтобы притаившаяся было дурнота обрушилась с утроенной силой. Зажав рот рукой, Мура бросилась прочь от микроавтобуса, даже не услышав растерянный возглас Тарасова:       — Женька, ты чего? Мура!.. … В ушах шумело, ноги дрожали, руки не слушались, сердце колотилось как бешеное. Да и в целом ощущение было такое, будто органы изнутри хорошенько взболтали и перемешали между собой — тряслось, казалось, вообще все. Мура неловко утерла со лба ледяной пот и вздрогнула, услышав шаги. Не хватало еще, чтобы ее застукали в таком виде…       — Жень, что с тобой? Как себя чувствуешь? Что-то болит? Женя мысленно застонала — вот уж чего она хотела меньше всего, так это предстать перед Батей в таком состоянии. Но обеспокоенный командир, протянув ей бутылку с водой, терпеливо ждал ответа, и Мура выдавила через силу:       — Все в порядке, Бать, не обращай внимания. От голода, наверное… Я все, я в порядке… Торопливо умылась, отпила немного воды, чувствуя, как понемногу отпускает. Булатов, не сводя с нее обеспокоенного взгляда, потрогал ее лоб ладонью, потом коснулся губами.       — Температуры вроде нет… Голова не болит?.. Так, как вернемся, сразу же к врачу, еще сотрясения не хватало…       — Бать, все хорошо, правда, — попыталась вяло протестовать Женя, но Булатов лишь отмахнулся:       — Разговорчики! Это приказ. Мура слабо улыбнулась, а Батя, пользуясь тем, что за стеной дома посторонние их не увидят, притянул ее к себе, осторожно обняв. Женя дернулась было, пытаясь отвернуться, но хватка командира была сильнее, и Мура сдалась, придвинувшись ближе и измученно пристроив голову у него на плече.       — Жень…       — М? — шепнула та, не открывая глаз. Булатов тяжело вздохнул, осторожно погладив ее по волосам.       — Нет, ничего. На самом деле он много что должен был ей сказать — но не сейчас и не здесь. Он даже не думал, как это, оказывается, сложно — воевать бок о бок с женщиной, которую любишь. Видеть, как она рискует и лезет на рожон, самому отдавать приказы, озвучивать непростые задачи… И не знать, чем закончится эта операция, потом следующая, затем другая… Даже в штабе все было проще — он не видел, не наблюдал все это вживую. А раз не видел — то этого вроде и нет… Но сегодня, когда смотрел на пылающую взорванную машину, рядом с которой несколько секунд назад стояла Мура, Булатов наконец признался себе: он уже не выдерживает. Он не готов. Он не хочет, чтобы она рисковала. Он не хочет сходить с ума от тревоги и неизвестности, сидя в штабе, или смотреть, как она бегает под пулями, выполняя его же приказы. Ему нужна эта девочка. Живая, здоровая, спокойная и счастливая. Рядом с ним. Он не хочет даже думать о том, что может ее потерять. Ни-ког-да. Если бы он только мог, как сейчас, укрывать ее от всего, что происходит вокруг… Увы, это невозможно. Вот если бы Женя сама захотела уйти… Но Булатов знал и другое: он не вправе требовать от нее такой жертвы. Даже зная, что она самоотверженно примет любое его решение — просто не вправе.

***

Исаева живым взять не удалось. Именно об этом сообщил генералу Булатов, едва операция завершилась. Слишком уж яростное сопротивление оказал Иса при задержании, да и местные ребята были, мягко говоря, в ярости после гибели двух своих товарищей… Багира сняла гарнитуру, устало откинулась в кресле.       — Значит, все? История закончена? — спросила, массируя пальцами виски. — С кем он работал, мы уже не узнаем, все ниточки оборваны…       — Ну, тут ты не права, не все, — утешил Пригов. — Одна фамилия все-таки всплыла при разработке. Некто Реутов, официально — вполне приличный бизнесмен, а неофициально… У наших южных коллег есть большие подозрения на его счет, с Исаевым и другими террористами дружбу он водит давно. И часть своих доходов весьма щедро отстегивает на незаконную деятельность… Так что нет, Багира, ничего еще не закончилось. Цель поменялась. Продолжая разговаривать, они вышли из ИВЦ и очутились в кабинете генерала. Пригов включил кофемашину, достал чашки.       — Багира, а что с этим помощником Исаева, лже-Егором? В розыск его объявили?       — Ну разумеется. И его, и других приспешников Исаева, которые нашим ребятам на задании не попались. У него там чуть ли не целая армия, всех сразу не накроешь. Но, я думаю, со смертью своего идейного предводителя они не больно-то будут высовываться, там в основном мелкие сошки.       — Если, конечно, не найдется какой-нибудь умник, который решит их возглавить, — заметил генерал, наполняя чашки. Затем сменил тему: — Багира, ты чего так на Синицыну сегодня набросилась? Девчонке и так досталось, кавалер бандитом оказался, служба безопасности ее затаскает, да и я после такого ее в КТЦ оставить не могу…       — Пригов, ты чего такой чувствительный стал? — усмехнулась Рита, отпивая кофе. — Или новую музу в ее лице нашел?       — Да ну тебя! — отмахнулся тот. — Ты себя лучше вспомни, как тогда с профессором Радкевичем облажалась? Ведь даже пробить его не удосужилась, сразу кинулась спасать. Ладно еще с Котом все обошлось… Но ты-то офицер, опытный боец, а тут девчонка сопливая! Чего ты на нее взъелась? Или забыла уже ту историю?       — Не забыла, Пригов, — тихо сказала Рита, отвернувшись. — Не забыла, вот поэтому и взъелась…       — Да ладно, чего там, дело прошлое, — примирительно произнес генерал и свел разговор к неуклюжей шутке: — Ну зато ухажеров теперь будешь осмотрительней выбирать.       — Да какие уж тут ухажеры, с нашей-то службой, — хмыкнула Рита и отставила опустевшую чашку. — Спасибо за кофе. Пригов проводил ее задумчивым взглядом и потянулся в ящик стола за скетчбуком. После сегодняшнего непростого дня срочно требовалось успокоить нервы, и такой медитативный процесс, как рисование, подходил как нельзя лучше.