Полюби меня, если сможешь

Он должен был их убить. Всех их. Адиль закрыл глаза. И снова увидел брата — залитое кровью безжизненное лицо, мертвенную неподвижность. Но даже вспоминать это лишний раз было незачем — он и так знал, что уничтожит врагов. Они убили Гасана — а он убьет их. Адилю было плевать на Филина, его телохранителей и приспешников. Он давно предупреждал брата, что с этим шакалом не надо иметь ничего общего. Он не слуга Аллаха, просто подлый и жадный ублюдок, как и все неверные. А работа… что работа, можно найти место и получше, где пусть и платят меньше, но хотя бы хозяин будет человеком достойным, чьи поручения не стыдно выполнять… А вот теперь они все мертвы. И этот шакал, и его люди… и Гасан. А значит, за брата нужно отомстить. Адиль знал, что в одиночку это будет непросто. Нужна маленькая армия, чтобы разгромить целый отряд неверных — вместе с тем, кто убил Гасана. Но армии у него не было. Было только право на месть, совсем немного времени да небольшой запас оружия. Вылавливать их поодиночке, следить, ждать удобного случая? Нет, нет, на это времени нет. Да и слишком опасно — после первого же случая они могут заподозрить неладное, спрятаться или подстроить ловушку… Нет, нужно накрыть их всех сразу. Конечно, он не сунется в их шакалье логово в одиночку с одним пистолетом или автоматом в руках — да и не так-то просто будет пробиться туда, на эту их базу. А вот если… Адиль усмехнулся и открыл багажник машины. Надежно заваленный ящиками и слоями брезента, внизу лежал гранатомет. Осталось выбрать подходящую точку, и… От возмездия никто не уйдет.

***

Багира с болезненным выдохом откинулась на спину и резко открыла глаза, глядя в серые расплывчатые сумерки. Во сне, забывшись, она перевернулась на ушибленную сторону, и теперь бок неприятно саднило. Впрочем, это она еще легко отделалась, учитывая все обстоятельства… Понимая, что больше не уснет, Рита медленно села на кровати, считая вдохи и выдохи, чтобы прийти в себя. События вечера оказались слишком неожиданными, чтобы так быстро принять произошедшее. Она ведь действительно не ожидала, что подавшийся в бега Амирханов, вместо того, чтобы залечь на дно или попытаться скрыться, выйдет прямиком на нее, желая закончить начатое — то, что в больнице у него сорвалось. И лишь неясное предчувствие да боевой опыт уберегли от неизбежного. Нет, еще кое-что… Невольно поежившись, Рита потянулась к висящему на спинке стула кителю — теперь безнадежно испорченному. Бездумно нашарила в нагрудном кармане служебное удостоверение — растрепанное, с уродливой подпалиной, прошившей насквозь. А следом пальцы нащупали цепочку. Холодные металлические пластинки легли в ладонь, нагреваясь от тепла руки. Хотя теперь, искореженные, с застрявшей между двумя половинками пулей, они мало напоминали жетон. Рита слегка вздрогнула, невольно еще крепче стискивая в руке остатки жетона. «И ты тоже себя береги», — будто наяву прозвучал хриплый, сбивчивый голос Кота. Какая мелочь! Какая мелочь — прощание с другом и сослуживцем, жетон, отданный именно ей, а не кому-то другому… И вот теперь пуля не в ее груди, а в этом небольшом кусочке металла. От каких случайностей зависит порой наша жизнь… Багира провела по лицу ладонью, будто это могло стереть сегодняшний день и недавний кошмар. А затем потянулась к мобильному. Она не знала, зачем это делает. Она не знала, что ему скажет. Но почему-то знала, что позвонить обязательно нужно. Он спас ей жизнь, даже находясь за сотни километров вдали. Разве бывает такое?.. Чувствуя, как горло сжимает спазмом, Рита поспешно выдохнула и набрала номер. Ей нужен был его голос. Сейчас. В этот поздний хмурый час, когда ледяное дыхание прошедшей рядом смерти ощущалось так ясно. Услышать его. Просто услышать его…       — Да, Багир?.. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы прочитать эти чувства. Кот был явно озадачен этим поздним звонком, но — гораздо сильнее — в голосе слышалась радость. И, несмотря ни на что, Рита ощутила, как на губах появляется улыбка. Будто невидимая пружина разжалась в груди — так легко и свободно вдруг стало дышать. А всего-то и надо было — услышать его голос столько времени спустя…       — … Ребят, можно потише? Кот зажал трубку ладонью, покосившись на разгоряченных парней. Игра шла полным ходом, карты летели на стол почти непрерывно одна за другой. Вроде бы несерьезная перепалка повысила громкость в комнате отдыха больше нормы, так что с учетом не слишком хорошей связи говорить по телефону оказалось проблематично.       — Да у нас тут Тоха третий раз подряд выигрывает! — возмущенно отозвался Варан, размахивая веером из карт. — Совпадение? Не думаю!              — Понятно все с вами, — усмехнулся Кот, по-прежнему закрывая динамик. — Ладно, я на воздух, смотрите не подеритесь тут… Звонок Риты оказался неожиданностью. Приятной неожиданностью — как бы ни было странно это признавать. Просто разговаривать с ней, перешучиваться, слышать ее голос в трубке… На сердце уже привычно потеплело. Он даже не спросил, почему она звонит так поздно, учитывая разницу во времени — это было неважно. Важен сам факт… И все же что-то жгло смутной тревогой, неясным предчувствием.       — Рит, у тебя все нормально? — спросил наконец, и показалось, что застал Багиру врасплох.       — А… почему ты спрашиваешь? — поспешно пробормотала она. — Все нормально, Вась…       — Да так, показалось, — протянул Кот, безошибочно уловив напряженные нотки. Он слишком хорошо ее знал. И фальшь уловил безошибочно. Ну ничего, при личной встрече все равно выведет на откровенность… Постепенно сгущались мягкие сумерки. Воздух был пропитан остывающим жаром, пылью, нагретым асфальтом — тем особенным запахом лета. Возвращаться в душную казарму совсем не хотелось… Кот поглубже вдохнул вечерний воздух и шагнул к КПП. А в следующую секунду полумрак разрезался ослепительный вспышкой. Будто приглушенные толщей воды, отовсюду посыпались звуки: топот ног, лязг оружия, звон стекла, вой сирен… Сонная база будто разом взорвалась всевозможным движением. И только Ионов, застыв на месте, не мог сделать ни шага. Развороченная взрывом стена тонула в осколках стекла, обломках, кирпичном крошеве, едком дыме. Но Коту не надо было присматриваться, чтобы понять: меткий и безжалостный выстрел разнес комнату отдыха, из которой он вышел всего несколько минут назад.