Полюби меня, если сможешь

Мура не знала, сколько она так простояла, не двигаясь. Где-то на периферии сознания слабо трепыхнулась мысль, что надо спуститься вниз, по скользкому склону, по стылой глади — к темному проему пробитого льда, где почти скрылся массивный грузовик, но Женя так и не смогла сделать ни шагу, замерев в каком-то странном оцепенении. И только уловив движение за спиной, резко обернулась, в темноте не сразу различив знакомый камуфляж. Затонувшая в облаках луна наконец выплыла на небосвод, слабо освещая все вокруг — и Мура совсем рядом увидела Ионова. Кот, с расцарапанной щекой, в испачканном и заснеженном камуфляже, еще не отошедший от горячки боя, стоял перед ней — помятый, запыхавшийся, но живой. На эмоциях, не отдавая себе отчета, Мурашова подалась к нему, порывисто обнимая.       — Живой! Живой, зараза! — выговорила, задыхаясь и судорожно смаргивая непрошеные, совершенно неуместные слезы.       — Да живой, живой, что мне сделается, — отмахнулся Кот, слегка коснувшись ее спины. — Выпрыгнул из грузовика, только ударился немного. А ты что, волновалась? — слегка усмехнулся, отстраняясь.       — Дурак! — как-то устало выругалась Мура и даже, не удержавшись, толкнула его в плечо — как раз туда, куда пришелся один из ударов при падении.       — Больно вообще-то! — возмутился Кот, ловко перехватывая ее руку. Нарочито вздохнул. — На вас, женщин, никогда не угодишь: чуть не умер — в слезы, ожил — опять неладно…       — А… где Душман? — Женя, высвободив ладонь, поспешно переключилась на более безопасную и животрепещущую тему. Кот махнул рукой.       — Вывалился вместе со мной из кабины, головой приложился, нескоро в себя придет. Я его разоружил, наручниками приковал, пусть отдохнет пока… О, а вот и саперы с полицией, — заметил, завидев приближающиеся огни машин. И, пока спецы выбирались из автомобилей, вспомнил еще кое о чем.       — Товарищ генерал, задание выполнено, — отчитался, выйдя в эфир. — Душмана взяли. У него в грузовике полные ящики со взрывчаткой, надо вызывать водолазов, чтобы все это добро вытащили. И нужно проверить мост, может быть, он успел установить взрывные устройства.       — Понятно, — бросил Пригов. — Что взяли Душмана, это вы молодцы, но с остальным пусть местные разбираются, я распоряжусь. А вам приказ отдыхать, заслужили, так что хватит с вас приключений.       — Есть. — И, уже собираясь отключиться, Кот все-таки спросил: — А Багира… Как она? Что врачи говорят?.. Повисла какая-то нехорошая пауза.       — Кот, врачи к Багире не пробрались. На дорогах гололед, заносы… В общем, «Скорая» попала в аварию. Я, как узнал, сразу вызвал другую машину, но когда она еще доберется…       — Какого черта!.. — забывшись, яростно процедил Кот и, уже не слыша невнятно-возмущенной реплики генерала, рванул гарнитуру, резко оборачиваясь к Муре: — В машину, быстро! Женя, собираясь что-то возразить, взглянула на него и ничего не сказала, первой бегом направившись к микроавтобусу. Ионов задержался буквально на какие-то полминуты, отдавая распоряжения местному майору, и, сдав Душмана под конвой аж четверых сотрудников, очутился рядом с Мурой, запрыгнув на водительское место.       — Вась, что случилось? — испуганно спросила Женя, глядя на его изменившееся лицо — бледное, окаменевшее, яростное, с плотно сжатыми губами. Кот, выворачивая руль на скользкой дороге, ее вопроса даже не услышал. Метрономом в голове стучала одна только мысль. Успеть. Успеть. Успеть.