Полюби меня, если сможешь

Он догадался обо всем сразу, едва увидел Женю. Булатов, стоя у машины, о чем-то переговаривался с Багирой, а Кот, глядя на приближающуюся к крыльцу Мурашову, как-то разом обреченно понял: это конец. Женя не шла — летела, и вся буквально светилась — еще ни разу Вася не видел ее настолько счастливой. Как будто не с задания вернулась, а из свадебного путешествия, в самом деле…       — Мурашова, а ты чего так сияешь? Как я понял, главаря вы не взяли. — Кот хмуро смотрел на нее, не понимая и сам, откуда взялась эта горькая уверенность в непоправимо произошедшем.       — Вась, ты чего? — Женя попыталась принять деловито-спокойный вид, но когда Василий потянулся ее обнять, резко отстранилась, выдав натянутую улыбку. — Тоже мне, нашел время… Он уже был готов сдаться. Поверить в собственную паранойю, признать, что от необоснованной ревности поехала крыша — и тут Женя сделала шаг, собираясь пройти в дом. А Кот замер, остановившимся взглядом изучая ее шею — воротник легкой куртки, перекинутая на плечо толстая коса… и чуть выше ключицы — размытое красноватое пятно, почти незаметное на загорелой коже.       — Что, комаров много было? — спросил ровно, но с отчетливой издевкой, не отрывая взгляда от этого красноречивого свидетельства случившегося безумства. Женя дернулась, стремительно отворачиваясь и сжимая губы. Кот рывком схватил ее за руку, заставляя взглянуть в глаза. — У вас что-то было? Ну?! Говори! Сейчас, вот сейчас Мура должна была рассмеяться, прильнуть к нему, коснуться плеча, выдать что-то вроде: «Вась, ты чего? Мне кроме тебя никто не нужен» или «Какой ты у меня ревнивый» — какую угодно насмешливо-мягкую отрицающую фразу. Но она молчала. Резко выдернула ладонь, избавляясь от его стальной хватки; воинственно вздернула подбородок.       — А если и было, то что? — бросила с вызовом. — Не помню, чтобы я что-то тебе обещала. Ему стало оглушительно тихо. Смотрел в лихорадочно блестящие глаза напротив, понимая: вот теперь действительно все. Это не дурацкие подозрения свихнувшегося влюбленного. Это все правда. Правда — Женя все это время любила совсем не его.       — Мурашова, ты… знаешь, кто ты? — выговорил неестественно спокойно, оглушенный бешеным стуком своего сердца.       — Ну и кто же я? Ну, договаривай! — нервически-звонко потребовала Мура, повысив голос.       — Предательница, вот ты кто, — бесцветно отозвался Кот, стремительно сбегая вниз по ступенькам.

***

В груди штормила, кипела отчаянная ярость — замешанная на недоверии, растерянности, боли. Это же был Булатов. Батя. Командир, с которым столько прошли, который столько раз вытаскивал их всех из самого пекла; пример настоящего мужчины и благородного офицера; тот, кого он почти неосознанно выбрал в качестве примера для подражания, на кого хотел равняться как человек и боец. А оказалось…       — Как ты мог, а? Кот бесцеремонно вклинился между ним и Багирой, обрывая командира на полуслове. Рита удивленно вскинула брови, явно собираясь что-то спросить, и даже сделала шаг вперед, но Ионов только глухо и отрывисто произнес:       — Дай нам поговорить. Вдруг понял, что не хочет, чтобы Багира видела все, чтобы все знала — как будто хотел оградить ее от всей этой грязи. Контр-адмирал, похоже, подумал о том же, потому что кивнул:       — И правда, Багира, оставь нас. Рита только недоуменно пожала плечами и направилась в дом, напоследок обернувшись — словно по одному их виду могла догадаться, что между ними произошло.       — Как ты мог? — процедил Кот, безуспешно вглядываясь в лицо командира в попытках уловить хоть тень каких-то эмоций. Но Булатов оставался обыденно непрошибаем, спокоен, невозмутим — как будто это не он оказался втянут в любовный треугольник и будто не с ним его же бойцу изменила девушка. — Ну ладно Мурашова, что с нее взять, но ты!..       — Кот, не время сейчас для разборок, — начал было контр-адмирал — но выверенная ровность тона послужила той самой спичкой, от которой взрывается порох.       — Не время? То есть покувыркаться с чужой девушкой время у тебя было, а как поговорить, так сразу на попятную? — Кота, что называется, несло, даже выбирать слова каплей не счел нужным. — Да она же тебе в дочери годится! Да ладно, черт с этим! Но ты же знал, знал, что мы вместе, и все равно!.. Твою ж… — задохнулся, оглушенный накатившей болью, стискивая челюсти и невольно сжимая кулаки.       — Ну и что теперь? — по-прежнему бесстрастно спросил Булатов. — Морды друг другу бить будем, как сопливые школьники? Кот молчал, тяжело дыша.       — Сегодня же, как вернемся, подам рапорт об увольнении, — отчеканил наконец очень тихо, словно собственный голос мог немного унять чувства, бушующие внутри. Батя не успел ничего ответить — в гарнитуре раздался сбивчивый голос Бизона.       — Да, Бизон, что у тебя? — отозвался контр-адмирал, моментально переключаясь на служебную волну. Ионов, наблюдая за лицом командира, впервые заметил в его глазах какие-то эмоции.       — Что случилось? — спросил, на миг даже забыв о клокотавшей в груди жгучей злости. Булатов раздраженно рванул наушник.       — У ребят проблемы. Ума ранена, задержанный сбежал.