Зелёная комната

Кайзер – злой гений, он всегда это знал. Ну, тут ничего особенно гениального не было, кроме того, как быстро он смылся, чёрт возьми. Когда Исаги с Бачирой зашли в переход, на земле они не без труда обнаружили следы крови и даже зуб. Еле-еле отговорив Мэгуру забирать его с собой, Йоичи обошёл с фонариком всю территорию общежития, ища другие следы, но так ничего и не заметил. Даже специально зашёл через дальний вход, чтобы проверить, не скинули ли побитое тело в какой-нибудь тёмный угол. Но нет. Несс – а сомнений в том, что это он не было - всё подчистил за своим хозяином. - Блин, и что мы искали… Другие зубы? – протянул Бачира зевая. – Или Мими что-то вытворил опять? - Не важно, и хватит звать Кайзера «Мими», умоляю, - пробормотал Йоичи, почему-то не желая вмешивать друга в эти разборки. В своей голове он уже давал показания в суде, и Михаэля депортировали. Он бы предпочёл оставить этот рычаг давления только для себя. – Кстати, ты ведь меня зачем-то звал, да?.. - Только вспомнил? – Мэгуру рассмеялся, хлопнул его по спине, чуть не сбив со ступенек. Они шли на второй этаж, к комнате Бачиры. Потому что возвращаться к себе Исаги не хотел, пускай выхода у него и не было. – Да там просто наши собрались у меня в блоке, вот, тебя не хватало. - А повод? - Ну, вашу с Мими свадьбу обсуждать, а ещё Отоя бросил девушку, и у Наги скоро день рождения! Ты же не забыл? - …Не забыл, но если он с вами обсуждает цвет ставен у нашего с Кайзером будущего любовного гнёздышка, то я его поздравлять не буду. – Уже на подходе к блоку были слышны голоса, и какой-то подозрительный звон. Как будто кто-то чокался бутылками, но Исаги, конечно, не эксперт. - Да чего там обсуждать: синий! - А может я зелёные хотел бы, - фыркнул Йоичи и поёжился. Даже если не думать о Михаэле как о целой личности, он не любил тех, кто прибегал к физическому насилию без весомых причин. У Кайзера их разумеется быть не могло: тот был в общем-то беспринципным, с точки зрения Исаги так вообще, на грани психопатии. И он уже был готов в сотый раз рассказать об этом Мэгуру, но его гневной тираде не удалось состояться, ведь у двери в блок он услышал басы, орущие из колонки всего за двадцать минут до отбоя. Ладно, возможно ему стоит немного отдохнуть от того, что его жизнь вертится вокруг его соседа. Так будет только лучше. Общежитие у них было гостиничного типа. Поделенное на блоки по две комнаты, с общей ванной на четверых студентов. Небольшие, даже тесные, типовые, с запретом на плакаты и электрические приборы. Как будто студенты университета, в названии которого есть слово «электротехника», не справятся с феном или чайником. Поэтому особо активные обитатели общежития давным-давно договорились с безалаберным завхозом, и держали у себя в комнатах столько техники, что даже во всей Акихабаре меньше будет. Например, у Чигири, одногруппника Исаги, человека-карамель, в комнате был навороченный фен, куча всяких утюжков-плоек, чайник, два ноутбука, три вентилятора, свой роутер и один на всю общагу тостер. А завхозу хоть бы что, потому что за Хёму просил Кунигами. Кунигами же просил за приставку Хиори и за диско-шар в комнате Бачиры (когда будет съезжать, то честно-честно зашпаклюет потолок!). - Я его нашёл! – провозгласил Мэгуру распахнув дверь. В тесном блоке уместилось почти двадцать человек, это Исаги понял по отсутствию в помещении кислорода и стойкой смеси запахов, которую на трезвую голову стерпеть было нельзя. Чьи-то тапочки торчали из дверного проёма ванной, кто-то курил, Курона и Киёра сцепились за право быть диджеем, будущий именинник Наги сидел и играл в телефон в наушниках, и это они пока только в маленьком коридорчике! Йоичи резко захотелось уйти, пусть даже к Кайзеру. Но не из-за нелюбви к шуму и к вони вечеринок, а просто потому, что он так и не отнёс продукты в холодильник, а ещё у него была непростая неделя, и завтра ему надо быть свежим и не похмельным, когда придёт Комори. А в такой атмосфере только пить и отбиваться от жалоб соседей. Правда большая часть соседей уже была здесь, и они совсем не жаловались… - О, кто явился! – Чигири высунулся из одной из комнат и утащил их с Бачирой за собой. Здесь сильно пахло химозно-фруктовыми электронными сигаретами, а открыть окно никто из подвыпивших студентов не догадался. - Привет-привет, - Йоичи улыбнулся, и неловко растолкал каких-то девочек на пути к холодильнику, куда закинул продукты. Он сам не заметил, как в его руке вместо пакета оказалась кружка с какой-то мешаниной из энергетика, тоника, сока и водки. Никогда не понял бы, если б это адское пойло не мешали буквально каждую их вечеринку. – У тебя есть причины посиделок более вразумительные, чем у Бачиры? - Не думаю. Пятница, май, Отоя нашёл новую девушку. - Полчаса назад он с кем-то расстался, - пробормотал Исаги, впрочем, не слишком удивлённый. Это скорее с ним что-то не так, раз он четвёртый год встречается с девушкой, к которой ничего не чувствует. - Это же Отоя. Что-то в мире вечно! Ты каждый день с Кайзером срёшься, Рин каждый день из общего чата выходит, Шидо пытается уговорить нас разбанить его, чтобы он и дальше мог производить рассылки дикпиков… - О боже, зачем ты напомнил, - Йоичи скривился, не желая хранить в памяти травмирующий образ. Вокруг них потихоньку начинала сама собой собираться толпа, чтобы погреть уши о подробностях жизни Кайзера. Исаги не скрывал отвращения ко всем его фанаткам до такой степени, что Кунигами делал ему замечания о женоненавистничестве. Дело не в их поле, Йоичи не виноват, что гетеросексуальные девушки составляли самую раздражающую часть фанатов его соседа. Ну, после Несса, разумеется. - Ты так продукты капитально сложил, не будешь ночевать у себя? – Чигири за локоть вытащил его из свежеобразованного людского круга, и усадил рядом с собой на стол Бачиры. Исаги поджал губы, повертел кружку в руках, отхлебнул чуть-чуть. - Не думал, но может быть… - Если что-то случилось, то ты можешь типа выговориться, я достаточно пьян послушать очередной поток говна в сторону Кайзера. Хёма был непростым человеком. Достаточно капризным и холодным, но в то же время обладал исключительным талантом помнить добро, и добром же на него отвечать. И Исаги в своё время повезло оказаться для него надёжным человеком, а позже стать хорошим другом и товарищем по учёбе. Чигири не был тем, кому он хотел бы выговориться, или у кого стал бы спрашивать совета, но почувствовать какую-то немую, проницательную поддержку всегда было приятно. Поэтому, когда Хёма понимающе хмыкнул, улыбнулся и стукнул его в плечо, Йоичи улыбнулся в ответ, стараясь сформулировать мысль правильно. Второй глоток ядерной жижи ударил в голову и развязал язык, освободил мысли, напомнил, почему Исаги старался не пить. - Мне сегодня показалось, что Кайзер мне типа важен. Не в хорошем смысле, конечно, но важен. Это странно. А потом он кое-что вытворил, и теперь я не хочу его видеть. – Хёма промычал в ответ, пожал плечами. - У вас постоянно какая-то грызня, не парься. Два года ещё потерпи, и больше никогда его не увидишь. – Исаги вздохнул, взъерошил волосы, и понял, что завтра у него будет похмелье. Сил выносить мысли в своей же голове не было. Так хотелось крикнуть Чигири, что в этом проблема: он никогда больше не увидит Кайзера. Надо будет снова привыкать к жизни без ежедневных издевательств, и почему-то Йоичи не мог уверенно сказать, что будет рад такому исходу. - Угу… - только и смог он буркнуть. Чигири на него не набросился с этой конспирологической теорией о любви Кайзера, а значит её, скорее всего, уже все забыли. Ну и славно. Потому что Исаги не думал, что кто-то понял бы его план с издевательствами через кормёжку правильно, в таком-то контексте. – Чигири. - М? - Можешь пожалуйста проследить, чтобы и я, и пакет с продуктами вернулись сегодня в комнату, окей? Чигири можно было доверять, поэтому конечно же Исаги проснулся у себя в кровати, с видом на разделительную линию на потолке. Со страшным сушняком, и наверняка ужасно помятый из-за ночи. В комнате кто-то тихо разговаривал и хихикал, какой-то женский голос и голос Кайзера, который особенно сильно действовал на нервы с утра пораньше. - Кайзер, если ты опять притащил к нам в комнату… - хрипло начал он, поднимаясь с кровати. Но потом он понял, кто сидел за его столом. Комори помахала ему. - Исаги-кун, здравствуй! Я не могла до тебя дозвониться, поэтому меня пустил Кайзер-сан. – Девушка тут же застенчиво заправила прядь тёмных волос за ухо, мило улыбнулась Йоичи. – Тебе стоило сказать, что ты так загружен учёбой, что ложишься только в пять утра! - Ах, Исаги-сан, вредно строить из себя героя, а потом спать как убитый! – запричитал Кайзер, из-за спины Комори скаля клыки в дьявольской гримасе. Йоичи понял всё. Теперь и у Михаэля на него был маленький компромат. Не тот, который при должной раскрутке может привести к депортации, но к падению образа праведного христианина так точно. Как он вообще пришёл к этой лжи? Очень просто. Исаги врал мало – не было надобности, да и он достаточно смел, чтобы быть честным. Но единственная большая ложь в его жизни приобрела по-настоящему поразительный размах, когда в выпускном классе Комори начала намекать на то, что их отношения можно было бы продвинуть к следующей базе. Намёки были весьма прямыми, каких не ожидаешь от такой скромняги как Мэгуми, но Йоичи тоже в этой ситуации повёл себя непредсказуемо. Как самый настоящий долбоёб. Глядя в оленьи глаза своей невероятно милой девушки, сидевшей в его кровати, положившей руку ему на бедро, Исаги заявил, что он – чрезвычайно набожный христианин. Да-да, вот такая вот диковинка в Японии. Его родители конечно же не в курсе, он был тайно крещён с подачи своей двоюродной тёти, страстно верит в Бога, и что самое-самое главное: хранит себя до свадьбы. Вся соль была в последнем пункте, как не сложно догадаться. Просто Йоичи с самого начала этих отношений не испытывал к Мэгуми ничего. Даже когда они впервые поцеловались он думал о том, как придёт с прогулки домой и сядет за физику. Как для умной девушки, Комори поверила ему слишком легко. Ещё и с яркой улыбкой заявила, что это очень романтично, и что она уважает его выбор. И больше они к этой теме почти не возвращались, но периодически Исаги приходилось придумывать новые безумные подробности своей «веры». И что он ездит в центр Токио каждое воскресенье на службы, и поэтому не может с ней гулять в этот день; периодически гуглил, есть ли сегодня какой-то религиозный праздник, чтобы отменить свидание. Он даже случайно выбрал себе конфессию, потому что их праздники попадались ему чаще: теперь Йоичи был православным христианином. На словах, конечно, хотя ему пришлось купить крестик. К счастью, Кайзер об этом христианском позоре не знал. Почему прикрыл, не рассказав Комори, что её парень завалился в комнату пьяным в стельку? Исаги не знал точно. Он вообще очень смутно помнил, как пришёл к себе, помнил только как продукты в их холодильник выложил. А ведь ещё переодеться умудрился! Наверное, Михаэль намекал ему: я не говорю твоей девушке, что ты не пушистый как кролик, а ты молчишь, что я избиваю людей по ночам. И теперь он тут, пожинает кармические плоды своих деяний. Нарядная Комори, в милом кремовом платье с оборками, и Кайзер, в такой же розовой футболке, как и он сам. И они разговаривали уже неопределённое количество времени, и один Бог – тьфу ты – знает, о чём. Исаги не ревновал. Ему было страшно. - Исаги-кун, ты в порядке? Выглядишь переутомлённым, - Комори неуверенно пересела на край его кровати, своей холодной, маленькой и ухоженной ручкой убрала чёлку с его лба. Кайзер из-за её спины корчил хитрые морды. - Прости, что-то я правда вчера засиделся. Хотел закончить с учёбой, чтобы освободить для тебя день. - Он улыбнулся искренне-виновато, про себя благодаря генетику за то, что его похмельное «я» не выглядело как полусгнивший труп. - Да, я сейчас проснусь, и мы погуляем, хорошо? – Мэгуми просияла, кивнула. И тут же зачем-то повернулась к Кайзеру. - Вот видишь, Кайзер-сан, он не против сходить с нами в церковь! Чего? - Дорогой сосед, это было так низко с твоей стороны, не говорить брату по вере, что в Токио есть костёл! – Йоичи не понимал, что происходит. Он посмотрел на сияющую Комори, на самодовольного утырка, и на свою тумбочку, на полке которой лежал запылившийся крестик. - Исаги-кун, ты ведь не против взять своего друга на наше свидание? – спасибо что интересуешься, Мэгуми, но сегодня не тот день, когда от Йоичи что-то зависит. - Комори-сан, я же говорил тебе, что он не может быть против! Мы же самые лучшие друзья, правда ведь? Всегда вместе, всегда прикроем друг другу спину, - Исаги не понимал, как у Кайзера рожа не треснула столько скалиться. - Да, конечно, я не против… Комори-тян, ты точно хочешь сходить со мной в храм? Там не то, чтобы очень интересно. – Девушка посмотрела на него мягко, но как на идиота. - Ты мой парень, и мне важны твои увлечения. К тому же, ты такой религиозный, разве мне однажды не придётся стать христианкой, чтобы выйти за тебя замуж? – У Исаги разве что челюсть не отвисла. Тут произошёл один из худших заговоров, какой только мог. – А ещё, я так мало оказывается о тебе знаю! Кайзер-сан рассказал мне о, - она неловко потупила взгляд, - ну, об этом. - О чём?.. – Йоичи хотел лечь спать обратно, лишь бы не участвовать в этом разговоре. - Комори-сан, нам надо переодеться, выйдешь на пару минуток? – вежливо вмешался Кайзер. Исаги даже не успел удивиться тому, что тот прекрасно разговаривал на тэйнэйго, хотя в целом это было ожидаемо. Михаэль вообще по-японски шпарил как на родном и возможно лучше. И это было ужасно, потому что Мэгуми, которая до этого никогда так долго с ним не разговаривала, очевидно попала под чары Кайзера, и сверкая счастливой улыбкой, порхающая и лёгкая как бабочка, уже стояла в дверях, когда послала Исаги скромный воздушный поцелуй и скрылась в коридоре блока, закрыв дверь. Йоичи сразу как будто стало легче дышать. - Кайзер, какого хуя? – Михаэль рассмеялся. - Я ненавижу пьянь, а с тобой мне вчера пришлось похлопотать. Милые трусы, кстати. – А, понятно, Исаги сам не переодевался. Это просто на Кайзера напал ответный и пугающий приступ доброты. Йоичи заглянул под одеяло, матерясь и краснея: вот наденешь на один день бельё с Тоторо, и именно тогда его кто-то увидит. - Что за «это», о котором ты ей рассказал? - Сюрприз. Я вот очень удивился, когда узнал, что меня, оказывается, предупредили о том, что она придёт. И что ты христианин. – Исаги зло цокнул языком, встал с кровати, и выглянул в окно, как будто вид бетонного колодца помог бы ему определить погоду. - Там сегодня аномальная жара. Честно, если бы не возможность попортить тебе свидание, я бы остался дома. Представляешь, как я ценю своё хобби? - Ты даже снял занавеску, чтобы сыграть хорошего и приличного, надо же. Хвалю. Не вешай обратно. – Потянувшись, Йоичи отошёл к своему шкафу, и начал переодеваться: в футболке «cumslut» идти в церковь было бы совсем неловко. Кайзер за его спиной что-то себе мурлыкал под нос, совершенно довольный исходом своих козней. – И я понял твой намёк про молчание о вчерашнем. - Умничка. Эго не даром тебя держит. - Кстати, ты соизволишь поделиться со мной нашей темой и расписанием? Он не потрудился мне рассказать. – Кайзер фыркнул. - Ты задрот: у тебя свидание с милейшей девушкой и с самым горячим мужчиной в мире, а ты о курсовой. - Ах, с тобой у меня тоже свидание? Тогда знай заранее, что группового секса не стучится, потому что я очень набожный. – Кайзер изобразил крайнее разочарование, и вернулся к зеркалу, поправлять шевелюру и воротник тонкой-тонкой водолазки. Исаги силился не закатывать глаза на то, какой же Михаэль пижон. Смешно было смотреть на этого идиота с тату на всю руку и шею, которого мало куда пускали, если он не прятал это безобразие под одеждой. А ещё он совершенно не сочетался с японским летом, из-за чего Йоичи не мог не злорадствовать. Его сосед зимой – серьёзный джентльмен в коричневом пальто, осенью – бунтарь в косухе, весной – романтик в рубашках. А летом – потное, обгоревшее, умирающее от духоты тело в трусах, валяющееся на кровати и жалко постанывающее, умоляющее Исаги направить на него вентилятор. Только в такие моменты Кайзер просился на родину и вспоминал немецкий. В этом мае в Токио температура пока не поднималась и до тридцати пяти по цельсию, а значит Михаэль ещё мог функционировать. Но сегодня – начало череды аномально жарких дней. Йоичи через отражение в зеркале с ухмылкой посмотрел на пока ещё нетронутые солнцем бледные ноги в шортах, которые старательно, но быстро мазали SPF-кремом. Сам он надел крестик, не спрятав под гавайскую рубашку, и вышел в коридор, где Комори тихонько разговаривала с Хиори. Удивительно общительная: Исаги в целом мог бы сказать, что она более мягкая версия его самого. Только ещё невероятно чарующая, девушка-мечта. Мэгуми, одетая в воздушные рюши, с милыми бантиками в волосах, с нежно-персиковым блеском на губах, вкусно пахнущая и мягкая на ощупь. Йоичи не должно было так везти с девушкой. А она не должна была терять лучшие свои годы с ним. Но они оба здесь, взаимно стараются делать вид, что влюблены. Исаги не строил иллюзий, и не хотел: Комори играла в ту же игру, что и он, но делала это куда талантливей. Он честно надеялся, что она ему изменяет, потому что иначе это было бы ужасной тратой её времени. - Вы готовы? - Исаги – ни капельки, но он кивнул. В его голове только начали вращаться шестерни, а ему уже надо придумывать гениальный план как создать видимость того, что он в храме свой человек. А ведь он даже не знал, на какую станцию им ехать: он сделал вид что ему написал Эго, чтобы погуглить. Кайзер конечно же вышел во всей своей красе, и по глазам Йоичи видел, что тот готовится быть сожжён токийским солнцем. Насколько же этому человеку хотелось портить Исаги жизнь, что он вредил себе… Но, с другой стороны, это будет самое оживлённое его свидание с Мэгуми. И единственное, на котором он будет нервничать. - Исаги-кун, веди! – Комори взяла его под руку, помахала ушедшему в сторону кухни Хиори, который как-то странно посмотрел на Кайзера, увязавшегося за парочкой. С этого дня Исаги думал, что справедливость в мире есть, потому что единственный на весь Токио православный храм был на той же ветке метро, что и Дэнки. А значит он имел полное право навешать Мэгуми лапши на уши о том, что он специально поступил сюда, чтобы было удобно ездить на литургии. - Надо же, а твоя мама всегда говорила, что ты до последнего пытался поступить в Тодай! – Кайзер скрыл смешок за кулаком, пока Йоичи с кривой улыбкой гадал, осознанно ли Комори его подстебала. Но конечно же его не столько заботила его девушка, сколько то, что мир сошёл с ума. На смену сумасшедшей пятнице пришла безумная суббота, потому что вот уже два дня у них с Кайзером не было крупных скандалов, зато были странные шаги к миру в комнате 11-10. Как будто кто-то подменил человека, с пеной у рта оравшего, что не желает дышать с Исаги одним воздухом, и что лучше сдохнуть, чем жить с ним. Йоичи тоже не знал куда делся тот он, что в ответ заявлял: «ну и славно, иди и убейся! Мир без тебя очистится!». Не мог же Кайзер воспринять его яичницу как предложение перемирия? Да даже если и так, тот Михаль, которого Исаги знал, воспользовался бы этим для какой-нибудь козни, припоминал бы как худший в мире поступок, не унимался бы с шутками про яйца, и в конце снова продемонстрировал бы всему кампусу свои навыки фотошопа. В памяти были свежи прекрасные деньки на втором курсе, когда фотографии Йоичи с членом во рту были на каждом углу, и они, всей компанией, целые сутки их снимали. Может он придумывает что-то грандиозное, и сейчас Исаги самолично позволяет злейшему врагу собирать на себя компромат? Может ли быть, что Йоичи распнут? Вполне в духе Кайзера, он ведь пытался задушить его во сне однажды. Да, Исаги даже забыл тогда нормально наорать на соседа, потому что он просто был в шоке. То был единственный раз, когда святость его сна была нарушена. А Михаэль ещё и бегал от него целую неделю… Странный случай, но сейчас ещё чуднее! Йоичи вообще не скрывал, что пялился на соседа, пока тот буднично покупал билет на метро, пока мило болтал с Комори, периодически поправляя авиаторы на носу и утирая пот со лба – Михаэль уже весь взмок, хотя от общежития до станции было меньше десяти минут пешком. Обычно Исаги видел Кайзера либо в комнате, либо где-то на кампусе, а в городской среде это как будто был совершенно новый зверь, ещё более опасный. Потому что странно поглядывал на Мэгуми, забывшую, что её парень ещё тут. Ладно, Йоичи тоже забыл бы про своего парня, если б рядом был Михаэль. То есть… Ой, к чёрту! - А как вы двое начали встречаться? – Кайзер демонстрировал весь свой нереализованный актёрский талант. Этот сын шлюхи даже подал Комори руку, когда та садилась на поезд, ну не гад ли? Что ж он так изворачивается? Точно что-то замышляет. – Такая милая девушка, и Исаги-сан. – Мэгуми, пожалуйста, перестань хихикать. - Это было романтично! Исаги-кун, расскажешь? – он мог только кивнуть, выдавливая из себя улыбку. Он ненавидел рассказывать о начале их отношений, потому что это – отрепетированная и заезженная ложь. - Мы росли по соседству, знали друг друга с пелёнок. Один детский сад, одна школа, один класс, я сидел за партой прямо за ней. Всегда думал, что Комори – самая милая девушка в мире, и в выпускном классе осмелел. – Мэгуми с улыбкой опустила голову ему на плечо, приобняла за руку. Задержалась так на пару секунд, и снова отстранилась. - О-о, друзья детства, прекрасно, - хмыкнул Кайзер, сканируя Исаги взглядом. Он опирался о двери метро, и Йоичи втайне надеялся, что произойдёт замыкание, они откроются, и Михаэль выпадет. Ладно, это перебор, но вот чтобы поезд сильно тряхануло, и гад вписался носом в пол – уже приемлемо и приятно. Мечты… - Он был таким милым, когда ревновал меня к другим мальчишкам в детстве. Всё время пытался привлечь моё внимание и делал глупости. – Не было такого. Исаги либо играл в мяч с другими мальчиками, либо читал. - Когда он решил предложить мне встречаться, он просто одним утром подкараулил меня у дверей моего дома с букетом, ну не прелестно ли? – Все трое выдавили из себя улыбки. Исаги не помнил, чтобы в прошлый раз они с Комори рассказывали о каких-то букетах, потому что на самом деле никто не влюблялся и не предлагал начать отношения. Они просто начались. Что Йоичи, что Мэгуми – дети своих хороших, состоятельных и идеальных родителей. И обладатели матерей, излишне вовлечённых в жизнь любимых отпрысков. Исаги никогда не спрашивал у Комори, происходило ли это у неё точно так же как у него, но лично его мама сводила с ума постоянными вопросами о том, счастлив ли он без девушки, не думал ли присмотреться к кому-то, не грустно ли ему жить без любви, когда он сам интересовался исключительно мангой и друзьями. Йоичи ещё в первом классе средней школы понял, что если кто-то ему и нравился хоть чуть-чуть, то маме об этом лучше не рассказывать. «С жиру бесишься» - сказал ему как-то одноклассник, и, наверное, был прав, но Исаги не слишком беспокоило что там у кого. Ему не нравились попытки его матери устраивать его личную жизнь, не нравились постоянные попытки влезть и вмешаться, даже если мотивацией для них была лишь забота. А Комори, её глаза, уставшие от вопросов такой же слишком участливой матери, всегда были рядом. Так, не сговариваясь, в один день они просто кивнули друг другу, даже нормально не поговорив. И началось. Пропали вопросы о поисках, начались вопросы о том, когда же свадьба. Моментальное вовлечение в семейные интриги, знакомства с родителями, хотя и Мэгуми и Йоичи просто хотели спокойно закончить школу, разойтись по университетам и изредка встречаясь с родителями поддерживать этот образ счастливой и молодой пары. Статус «занят» стал оберегом: теперь ответом на вопрос о личной жизни могла стать любая короткая ложь. Сплошное удобство. С другой стороны, это были странные, но отношения, и Исаги не мог винить Комори в том, что иногда она хотела извлекать из них не только взаимную выгоду, но и какое-то человеческое тепло. И в том, что не бросала попыток сделать из этих отношений что-то реально работающее. Йоичи и сам бы был не против, если б был в ней хоть чуть-чуть заинтересован. Они не говорили о том, почему продолжали это вместо того, чтобы найти себе кого-то нормального, любимого. Исаги просто никто не привлекал, может быть, Комори влюблялась в кого-то, кого не одобрил бы её отец, или что-то такое… Во всяком случае теперь, когда этим отношениям уже несколько лет, их разрыв тоже обеспечит мороку и попытки родителей снова вернуть детей в такие «счастливые» и «крепкие» отношения. - Перестань, Комори, мне до сих пор стыдно, что я принёс тебе такой маленький букет! – Исаги наигранно хихикнул, и получив немое одобрение от девушки снова вернулся в своё равнодушное состояние. - Действительно, прелесть, - Михаэль улыбнулся как-то бегло, посмотрел на табло, чуть передвинулся под вяло работающий кондиционер. Засунул руки в карманы, покусал щёку. Поднял очки на макушку, весь измучался от жары. И Исаги и Комори смотрели на него с некой надеждой: первый, чтобы Кайзер больше не открывал рот, а вторая, чтобы заполнил неловкую паузу новым вопросом. – А долго нам ехать? - Ещё минут десять. Мы до Син-Отяномидзу. - Кайзер-сан, а у тебя есть девушка? – как гром среди ясного неба, и точно не к месту. Михаэль замер на долю секунды, что не заметила бы ни одна живая душа, кроме Йоичи. Что и говорить, ему самому вдруг стало интересно. Ведь что-то в личной жизни Кайзера заставило его плакаться Эго. И снова странные секунды, которые Исаги не мог трактовать: прежде чем ответить, на долгий миг Михаэль посмотрел прямо ему в глаза. Так, как не делал никогда до этого, с какой-то странной угрозой, с недобрым вызовом и тенью страха. Как загнанный в угол хищник. - Нет, - тут же вернулась милая улыбка, прищур и шарм. – Я не вступаю в отношения, я отдаю весь свой пыл учёбе. – Комори восхищённо протянула «о», и тут же набросилась на Кайзера с вопросами о последних учебных проектах. Она сегодня была не такой, как всегда. Мэгуми смотрела на Михаэля как-то иначе, будто поняв для себя больше, чем Исаги когда-либо смог бы. Странные люди его окружили. Надо было что-то заподозрить ещё на Бачире: он магнит для чудиков. Сам он как будто лучше: вёз девушку и заклятого врага в церковь, где он будет впервые в жизни, чтобы строить из себя завсегдатая-фанатика, просто ради того, чтобы не заниматься сексом. А вечером он приготовит этому заклятому врагу рис с овощами, и пойдёт делать свою ненаглядную домашку. Когда они вышли из метро, воздух, казалось, раскалился добела. Исаги даже удивился такой аномалии, а Комори задумчиво протянула, что точно будет гроза. Кайзер ничего не сказал, но Йоичи полагал, что у того просто язык к нёбу присох. В последний раз Исаги думал так много на своём выступлении на конференции, когда Эго решил для разнообразия завалить своего же студента неудобными вопросами. Он думал прыгать под машину, врать, что сегодня нет тех священников, которых он обычно видел, или наглейшим образом заявить, что его никто не узнаёт, потому что его диалог с Богом выстраивает вокруг него стену. Комори никогда не поверит, что парень, всё их свидание в музее говоривший с музейными сотрудниками, не подружился бы со всеми православными христианами Токио. Как ни странно, его спас Кайзер. Когда им оставалось только повернуть за угол, тот вдруг пошатнулся, схватился за стену, согнулся пополам. Исаги посмотрел на небо: солнце светило прям на них, не оставив ни единого тенёчка на шумной улице. - Кайзер-сан, ты в порядке? - Не совсем… - Он закатал рукава водолазки, снова утёр пот со лба. – Кажется перегрелся. Храм скоро? - Ещё чуть-чуть, - Йоичи изобразил тревогу, хотя на самом деле ликовал, смотря на руку Кайзера: тату. Кто из их компании, двух японцев и клоуна, может знать наверняка, можно ли в церковь с тату? Исаги сам себе улыбнулся, пока Комори держала бутылку тёплой воды у лба Михаэля, извиняясь за то, что не насыпала туда льда с утра. Справедливости ради, выглядел Кайзер и правда очень плохо: кажется, он мог грохнуться в обморок в любой момент. У Йоичи проснулась совесть. – Тебе помочь дойти? Да-да, Кайзер, спасибо что потратил последние силы на то, чтобы скорчить рожу. Жаль, что сил озвучить подколку тебе не хватило. Почти таща Михаэля на себе, и терпя причитания и охи Мэгуми они с горем пополам дошли до храма. Чёрт, Исаги уже даже забыл, как он называется! И, кажется, план помариновать Кайзера и Комори на улице проваливался, потому что вызывать скорую Йоичи не хотел: его сосед казалось мог откинуть коньки от жары в любой момент. Вот ведь, и на кой Михаэль потащился если знал, что ему жопа? Упрямый баран. Но в тоже время Йоичи забеспокоился не только за провал своего христианского прикрытия, но и за то, что его заклятого научного врага, молодого учёного-соперника расплавит настолько, что Исаги останется под крылом у Эго один, грустный, и проведёт всю жизнь в попытках найти кого-то такого же раздражающего. Еле преодолев ступеньки, они ввалились в храм. Тут было очень тихо, и не было видно ни души, разве что где-то в другой части зала было слышно, как кто-то подметает. Исаги огляделся. Вот чёрт, а где скамеечки? В фильмах всегда были скамейки. Неужели это только у католиков? Чёрт. - Ты… Не католик? – Кайзер не ожил, даже наконец оказавшись в блаженной прохладе, и всё ещё цеплялся за плечи Исаги, чтобы не упасть. Кажется вопрос выпил из него последние силы, ведь Йоичи пришлось перехватить его покрепче. - Да, Исаги-кун – православный! Так необычно, правда? - Не то слово… - Комори вдруг ойкнула. - А ты говорил, что католик! Кайзер-сан, это не посеет раздор в вашей прекрасной дружбе? – Мэгуми, прекрати издеваться, пожалуйста, иначе Йоичи не выдержит и выскажет правду. И ведь над обоими издевалась: Михаэль повис на плече соседа почти мёртвым грузом. - Так, найди куда его усадить, а я сбегаю за помощью, у меня тут знакомый есть… - Исаги быстро переложил высоченного и тяжеленного Кайзера в руки Комори, крошечной и тонкой, и не слыша, как она пыхтит, усвистал за колонны, туда, где подметали. Сегодня его день. Потому что с щёткой в руках стоял молодой японский парниша в рясе и в наушниках, с бритой головой и блаженным лицом человека, которому тут находиться хотелось меньше, чем Исаги. Идеален для сговора и подкупа. Йоичи прокашлялся. - Здравствуйте, можно вас?.. – парень вытащил наушник, утомлённо посмотрел на Исаги. А Йоичи вытаскивал кошелёк. – Две тысячи йен, и вы притворяетесь перед моими друзьями что я тут каждое воскресенье и вообще все меня знают. - Три тысячи йен, - просто ответил паренёк, вытащив и второй наушник. Исаги быстро протянул купюры. - Я Игараси, но тут я если что брат Кирилл. - А? - Имя при крещении, дебил. Убери крестик под рубашку кстати. Тебя как назвали? - Я не крещёный… - На лице Игараси появилось больше скепсиса. - Кому только надо прикидываться христианином, не понимаю… - пробормотал он. – Ну, деньги есть деньги, как не помочь человеку в беде, а? Придумаем что-нибудь. - Спасибо огромное, ты меня буквально спасёшь! А, и там человеку кстати плохо. Это вроде как первее надо бы решать... – Игараси уже уверенно посмотрел на него, как на безнадёжного ненормального, и вместе они поспешили назад ко входу, где Мэгуми мельтешила вокруг помирающего Кайзера. - Брат Михаил сказал, тут кому-то плохо, это вам? – обратился Игараси к Михаэлю. На секунду в храме воцарилась мёртвая тишина. Исаги понял, что минимум тысячу он заберёт назад как штраф за то, что при всём многообразии имён этот идиот ткнул пальцем в небо и попал в Бога. - Исаги-кун… Так вы получается… Тёзки? – Игараси наверняка видел по лицу Йоичи, что он накосячил по-крупному. - Да... – неловко посмеялся он, ероша волосы на затылке. - Я просто не знал, как сказать. И это не важно! Брат Кири… Кхм, принесёте воды? - У нас только святая, - виновато пожимая плечами почесал голову Игараси. - Ну и хер с ним, неси какая есть, человек сейчас в обморок грохнется! Лишь бы холодная. - И тряпочку какую-нибудь, - вмешалась Комори. – И мы можем положить его на пол? Нужно горизонтальное положение, у него средняя степень теплового удара. – Исаги чуть было не ляпнул «а как ты поняла», но за секунду до вспомнил, что его девушка вообще-то учится на медсестру, и её учёба это одна из главных причин редко видеться. Смотря как ловко маленькая девушка укладывает на пол Кайзера, что был выше её самой почти на две головы, Йоичи снова стало стыдно, что он её не любит. Но в тоже время у него возникло странное волнение за соседа, который был совсем плох. Сегодня ведь даже не сорок градусов, Михаэль мог выдержать такую температуру, так что случилось? - Исаги-кун, ты мне поможешь? – спросила она бодро, подкладывая Кайзеру под голову свою сумочку. Тот ошалело смотрел в потолок, почти не реагируя на их возню. - Конечно, что делать? - Мне кажется будет лучше, если разденешь и протрёшь водой его ты, - скромно улыбнулась девушка. Но её глаза блестели. – У врача нет пола, но я думаю, в нашей ситуации можно немного этим пренебречь, и избежать неловкости. Тело перегрелось, и на таком холодном полу он быстро остынет, так что это мелочи. - А его обязательно раздевать?.. - Только водолазку. Она на горло давит, - Комори сделала шаг назад, предоставляя ему простор для действия. Йоичи показалось, что он сейчас грохнется рядом с Кайзером, просто от того, что его дёргающиеся глаза выработают слишком мощный разряд статического электричества. Но он сам не понял, как снял с ослабевшего, ватного тела водолазку, и игнорируя возмущения Игараси, отобрал у него пластиковую бутылку с тёплой святой водой. - Вы б ещё на меня нассали, ничего похолоднее нет? – наконец-то подал голос Кайзер, с явным отвращением смотря на то, как Исаги брезгливо тыкает в его живот мокрым куском тряпочки. - Лежи и помалкивай, тебе идёт. Если сдохнешь, то отпевать тебя будем прям тут, чтоб далеко не ходить, - прошипел Йоичи ему в лицо, бегло поглядывая на Комори, которая тактично удалилась рассматривать иконы. - Ты один практику у Эго не закроешь, бездарность. Раз тебе повезло касаться моего чистого-безгрешного тела, то лови момент. - Кайзер, тебя можно трахнуть просто если иметь сиськи, не придуривайся, я каждый день штору вижу. – Михаэль поцокал языком и закатил глаза к потолку. В его взгляде вдруг промелькнуло какое-то понимание. - Погоди, мы в церкви?! - Ну… - Йоичи смутился, покосился на Комори, показательно считавшую ворон. – Тип того. Воскресай и поедем домой. Сегодня на обед рис с овощами. С тебя кстати пятьсот йен. – Кайзер посмотрел на него. Повернул голову на бок, уставился на иконостас, на иконы, на маячившего рядом с Мэгуми Игараси. Обратно на Исаги. - Я умер и попал в Рай? Бог всё-таки есть? - Все псы попадают в Рай, все инженеры – в Ад, а ты, как плод их любви, посередине застрянешь, не переживай. Сансара – Нирвана. – Михаэля шандарахнуло сильно, потому что он рассмеялся искренне и заливисто. Исаги отложил тряпочку и бутылку, растерянно плюхнул водолазку Кайзеру на грудь. – Кончай ржать, я вообще-то набожный сегодня. - Она правда верит, что ты христианин? - Не знаю, но сдаваться я не собираюсь. Только попробуй ей как-то намекнуть на это, я тебя не накормлю. – Кайзер сделал вид, что задумался. - М-м… А курочку к овощам добавишь? - Нет. - Тогда прощайся со своим христианским прикрытием, грешник. – Михаэль попробовал подняться с пола, но конечно же потерпел неудачу. Ещё и локоть расшиб о каменный пол церкви. – Блять! - Ну вы можете там ругаться потише! – не выдержал Игараси. – Мы в храме! А что будет, если кто-то из священников придёт? Вы понимаете, что мне тогда конец? - Просим прощения! – Исаги неловко кивнул головой в кривом полупоклоне, встал с пола, поднял бутылку и тряпочку. – Кайзер, хватит валяться, чего ты там корчишься? – Михаэль молча показал расшибленный локоть. - Сегодня вообще не мой день. - Карма наконец-то тебя догнала, сволочь, - пробормотал Исаги, помогая Кайзеру встать с пола. Наверное, это его альтруистические инстинкты настоящего японца, или желание показаться Комори хоть сколько-то приличным индивидом. - Кайзер-сан, ты как? – а вот и она, сверкает глазками, делает вид, что ничего не слышала, хотя акустика в церкви прекрасная. - Локоть разбил, - пожаловался он. – Но спасибо, милая Комори-сан, ваша своевременная помощь поставила меня на ноги, - пижон поклонился ей, подхватил маленькую ручку, чмокнул тыльную сторону ладони. Йоичи не возмущался: он ужасался тому, насколько лапища Кайзера казалась огромной по сравнению с рученькой Мэгуми. - Не стоит благодарностей, - хихикнула она. – Исаги-кун, ты наконец-то можешь рассказать мне о своей вере! Ну, то есть… Ми-ха-и-ру… - по слогам с акцентом проговорила она, и перевела взгляд на Кайзера. – И Ми-хя-э-ру… Миха-иру и Михя-эру, так здорово! – девушка хлопнула в ладоши, не замечая того, что спутники её восторга не разделяли. - Никогда не понимал, откуда там «хя»… - Ну, быть христианином, особенно православным, - начал Йоичи, игнорируя тихие причитания новоявленного тёзки о несправедливости локализации. - Это нелёгкий труд. Посты там, молитвы… - Брата Михаила из церкви не выгонишь! У нас каждое воскресенье он раньше всех приходит, и уходит позже всех! – Ладно, Исаги подумает о том, чтобы не штрафовать Игараси. – Мы его гоним и гоним, гоним и гоним, а он кричит, вырывается: «дайте мне ещё поговорить с Богом! Я не могу без Творца!». - Ой, не льстите мне, - застенчиво отмахнулся Йоичи. Кайзеру не стоило воскресать, потому что за спиной Комори он давился немым смехом так, что скоро всё равно отправится на тот свет. Ну, или войдёт в Сансару… - Миха-иру-кун, а Бог тебе отвечает, когда ты молишься? – совершенно искренне спросила Мэгуми. Михаэля разнесло так, что он аж хрюкнул. Он попытался прикинуться что закашлялся, когда девушка с осуждением посмотрела на него, но увы. – Кайзер-сан, это не смешно! То, что вы представители разных конфессий не делает кого-то из вас дальше от Бога, разве нет? – Теперь уже Исаги в слепой зоне Комори беззвучно ржал и тыкал пальцем в соседа, растерянно хлопавшего ресницами. - Конечно мы равны. И да, Он мне отвечает, - Йоичи возвёл глаза к потолку. – Мы с ним часто говорим. Недавно сказал, что аэродинамика – проделки Сатаны, и что люди доиграются с самолётами, как было с той башней… - Вавилонской, - подсказал Кайзер, зло щурясь. - Да, благодарю. – Исаги прокашлялся, напрягая мозг на хоть какие-то ещё воспоминания о том, что вообще делают христиане. Всё что он видел в фильмах и обрывках статей на википедии закончилось, а значит настало время поднимать архивы сюжетов к порно. – Исповеди. Я так грешен, что мне стыдно жить! - Должно быть это тяжело, нести такой крест, - сказала Комори, и по её влажным и хитрющим глазам Йоичи понял, что его на этот раз точно стебут. Неужели она подхватила от Кайзера сарказм воздушно-капельным путём?! - Если бы Исаги-сан родился на две тысячи лет пораньше, у нас было бы тринадцать апостолов, никаких сомнений. - Кайзер-сан, зависть – это грех, - нараспев протянул Исаги. - Как и аэродинамика. - Раз зависть грех, то перестань питать её к Ною. - Йоичи сам не заметил, как их маленький спор свёл их лицом к лицу, почти нос в нос. Кайзер мог бы и шептать, и Исаги всё равно бы слышал. Но они почти кричали. Он забыл и про Комори, и про Игараси. Давно они не собачились просто от души, просто ради веселья. - Ты бы взял на ковчег филологов? - Ни в коем разе. - Хоть где-то наши религиозные взгляды сходятся. А то я думал, что ничего здравого нельзя ожидать от католика. Или тебя не трогал священник в детстве? - Хотя бы не пытался утопить на крещении. - Ой какие мы нежные, что, слабо сказать пастору в глаза на скольких членах ты поскакал, только в кабинке можешь? Слабак. - Молодые люди, покиньте пожалуйста церковь, не оскверняйте святое место, Бога побойтесь, - прозвучал удивительно спокойный голос. То был священник в летах, державший Игараси за ухо. Йоичи стало очень стыдно мгновенно, но его уже было не остановить: он разогрелся, и не успел нажать на тормоз. И именно так «помолиться не дают, ужас!» превратилось в «да пошёл ты нахер!». Их сиюминутно выставили за двери почти за шкирки, и Исаги, вошедший в раж, даже пытался прорваться назад, что-то крича про любовь к Богу: Кайзеру пришлось его держать. Йоичи чувствовал себя пьяным. - Если не перестанете, я вызову полицию, - поразительно спокойно, но громко сказал ему священник, игнорировавший попытки Комори извиняться за спутников. - Бога побойтесь! - Йоичи, из-за проблем с законом Божьим меня хотя бы не депортируют!!! Исаги уже и так был на пути к успокоению, а когда его как лёгкий мешок закинули на плечо и потащили подальше от церкви он и вовсе заткнулся, краснея до ушей. Его мама не гордилась бы им за то, что он наскандалил в храме… Зато едва ли у Комори остались сомнения в том, что он неадекватный религиозный фанатик. Кайзер устал его нести совсем скоро, метров через тридцать он скинул Йоичи на раскалённый асфальт и сам плюхнулся рядом, схватившись за голову. Мэгуми подоспела к ним цокая каблучками, и тут же, не стесняясь, дала обоим подзатыльники. - Кайзер-сан, мы тебя только на ноги подняли, куда бегать, а?! Исаги-кун, я понимаю, что ты любишь Бога, но ругаться – плохо! – Девушка в гневе выглядела ни капельки не статусно, но они оба сделали вид, что им очень стыдно, и что она главная. - Прости, Комори-тян… - Больше не повторится. - Я заслужу прощение, если накормлю тебя в кафе? – предложил Йоичи с виноватой улыбкой. Мэгуми сделала вид, что задумалась. - С тебя по чашечке холодного латте для нас с Кайзером, и я закрою глаза на то, что ты накричал на пожилого человека. Я как раз видела по пути сюда кофейню… - Кайзер не пьёт молоко, - ответил Исаги на автомате. Слишком поздно спохватился, когда увидел хитрую морду соседа, перед которым Мэгуми неловко извинялась. – Так что, эм… - Спасибо за заботу Комори-сан, но мне хватит и воды. За счёт твоего парня, конечно же. – Но тем не менее, когда довольная своей миротворческой кампанией Мэгуми отвернулась, Михаэль незаметно впихнул Исаги в руки две тысячи йен. – Сразу, за обед, - прошептал он, подмигнув. Йоичи от всей души растерялся, не понимая, ударила ли Комори Кайзера по голове, пока укладывала его тушу на пол храма. Но несмотря на это, на душе вдруг стало легко. Они спустились с холма, на котором стоял храм и завернули на улочку, вдоль которой были высажены деревья гинко, высокие, и в это время года шумевшие густой, зелёной листвой. В их тени жара казалась сколько-нибудь выносимой, приятный цвет расслаблял глаза. Йоичи замер на пару секунд, чтобы посмотреть на спутников. Комори – нежная и летящая, бодро шагала в своих босоножках дальше вниз по склону. А за ней Кайзер, с широкими плечами и узкой талией, с по-дурацки обгоревшими ногами и пучком синих волос. Смотря на них, Исаги понимал, что иррациональность его привязанности к Михаэлю росла с каждой секундой. В кафешке с незаурядным названием «New Yorker’s» работал кондиционер. Наверное, Йоичи теперь до конца жизни будет обращать на это внимание, после такого-то денька. Казалось будто странный мир вокруг забрался ему под кожу, ведь делая заказ Исаги отдельно попросил достать холодную бутылку воды, чтобы его соседа не пришлось откачивать ещё раз. Йоичи оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, чем там занимается пострадавший, и не заметил, как к нему подобралась Комори. - Исаги-кун, вы ведь с ним как я с той своей подругой, о которой я тебе говорила, да? - А? – Мэгуми закатила глаза, не слишком удивлённая, но быстро вернула на лицо хитрую, заговорческую улыбку. - Очень близки, сам знаешь. Если тебя это волновало, то я, как и ты, прекрасно к этому отношусь. Пока родители спокойны, мы вольны делать что угодно, без оглядки на эти отношения, помнишь ведь? – девушка подмигнула, заставляя Исаги думать о том, что он перестал понимать японский. – И у тебя хороший вкус, он милый. - Так только кажется, - пробормотал Йоичи, почесав нос. Бариста стоило бы поторопиться с их заказом, но две карамельно-ванильные калорийные бомбы почему-то делали с душой. Исаги перевернул в руках медленно нагревавшуюся бутылку с водой. – Он вообще-то противный, часто чудит, болтает много. С ним жить – настоящее испытание. - Ха-ха, как скажешь! И всё же я думаю, что это мило и ты меня не переубедишь. - Иногда я совсем не понимаю тебя, - пробормотал Исаги, забирая долгожданные капучино для себя и для Комори. Подошедший Кайзер забрал свою воду у него из-под руки, и с презрением посмотрел на страшный сон диабетика, прежде чем все вместе они пошли назад к метро. Уже у станции они, не сговариваясь, встали в тень здания, чтобы допить кофе и выдумать причины завершить неловкое церковное свидание. - Вы планируете ещё гулять? – спросил Кайзер, потягиваясь. - О, я думала уже ехать, я сейчас живу в Синдзюку, и у меня ещё много дел. - Йоичи знал, что она это придумала только что. Ведь его отмазка звучала бы точно так же. - С вами было очень весело, мальчики! Но мне на Маруноути, так что я побегу! - Напиши, как доберёшься. - Исаги неловко её приобнял, коротко чмокнул в щёку, уже думая о том, как нарезает овощи на обед. - Вы тоже не гуляйте долго! Кайзер-сан, тебе нужно отлежаться, и ни в коем случае не напрягаться! Если станет плохо снова, то можете мне написать, хорошо? - Хорошо, спасибо тебе, - вместо Михаэля ответил Йоичи. – Пока! Они разошлись по разным веткам. Не говоря друг другу ни слова, Исаги и Кайзер сели на поезд, точно не намереваясь продолжать прогулку. Только когда Комори ушла Михаэль позволил себе сдуться, устало и потрёпанно бормотать что-то про мигрень, постоянно пытаться обмахиваться ладонью, пытаясь создать хоть капельку воздушных потоков. А потом ещё и макушкой в поручни вписался. Таки сев в метро, Кайзер уткнулся в телефон, и за активной перепиской с кем-то провёл всю дорогу, пока Исаги рядом с ним смотрел вперёд в полусознательном состоянии. Они справились со свиданием довольно быстро, но всё равно были ужасно голодны, поэтому, как только сошли с родной станции, не сговариваясь ускорили шаг, чтобы побыстрее оказаться в общежитии. Йоичи даже не стал предлагать зайти в 7-Eleven за курицей: слишком хотелось уже наконец поесть, и плевать что именно. - Так, ты – иди прогоняй людей с кухни, а я за продуктами. Не хочу, чтобы кто-то видел, как я тебе готовлю. - И что я им скажу? – спросил Кайзер, хитро щурясь, хотя на самом деле, Исаги был уверен, нет, даже знал, что у того был не один вариант как заставить кого угодно плясать под его дудку. - Пообещай скинуть нюдсы, - бросил Исаги через спину, стараясь убить в себе старый инстинкт недоверия к Кайзеру хотя бы на один вечер. - Обещаю! И сегодня Йоичи с доверием не прогадал: когда он зашёл на кухню, там не было ни души кроме Михаэля, засунувшего нос в холодильник в охоте на чужую еду. Волей-неволей Йоичи улыбнулся, и пошёл скорее ставить рис вариться. - Если там ещё остался апельсиновый сок, то возьми мне. - Может спросишь, нет ли у меня аллергий на что-нибудь? – Кайзер не смотря на дразнящий тон достал остатки чужого сока, и тут же полез за стаканами. - Мне не настолько интересно, помрёшь ты или нет, я просто не хочу, чтобы ты жрал мою еду без разрешения. О, и кстати, ты съедал всё, так что не думаю, что у тебя есть аллергии. А лактозы тут, - Йоичи красноречиво обвёл кончиком ножа овощи, - нет. - У меня нет непереносимости лактозы, - Исаги принял протянутый стакан сока, и пока пил с благодарностью промычал. – Мило что ты помнишь об этом, кстати. - Я сегодня пропитался святым духом, не привыкай. - А жаль. Это конечно скучнее, чем подкидывать тебе флешки с троянами, но я всё равно повеселился. – Мда, а ведь Исаги называли ненормальным параноиком, когда он клялся и божился, что это точно Кайзер флешку подкинул. - Комори просто прелесть, и как тебе удалось её закадрить? - Мы тебе рассказали. Школьная влюблённость. - Перестань, Йоичи, я скорее поверю, что ты христианин. – Михаэль вольготно расположился на кухонном столе, по другую сторону от плиты. - Закинь рис и помешай. И то, что у нас с Комори, тебя не касается. – Кайзер пропилил его недовольным взглядом, но потянулся своими длиннющими руками к пакету риса, не слезая со стола. Исаги лишний раз за день ужаснулся тому визуальному превосходству, которое давал Михаэлю его рост. - Сколько риса закинуть?.. - Сыпь пол пачки. – Йоичи перехватил нож, сделал вздох, и принялся за чистку лука, стараясь не плакать. Но провалился в первую же секунду: он с детства страдал от гиперчувствительности, воспринимая даже самые мелкие раздражители как конец света, и с возрастом ситуация стала только хуже. Надо было заставить Кайзера чистить… - Не плачь, крошка-Йоичи, - самозабвенно помешивая рис пропел Михаэль. – Я не буду красть сердце твоей возлюбленной девушки. - Пошёл ты, - глотая слёзы огрызнулся Исаги, не столько задетый подколкой, сколько раздосадованный тем, что Кайзеру в коллекцию отправляется и такой его образ. - Ну-ну, не хнычь, я не… - Михаэлю прям над верхней губой провели линию пальцем, испачканным в луковом соке. Секунда, как щелчок, и он тоже в слезах. – Блядина, какого хера?! - Чтобы не выёбывался, - шмыгнул носом Йоичи, смотря как Кайзер пытается утирать слёзы, потом избавиться от следов сока, потом теми же руками назад к глазам. Поток ругательств стал плотнее, а Исаги не сдержал тихого хихиканья. - Почему ты вообще лук добавляешь?! - Я всегда его добавляю! А ты с аппетитом сжираешь! – Кайзер додумался промыть глаза и умыться, и конечно же не упустил шанса брызнуть водой в Йоичи. - А ведь я почти предложил тебе пари! Рис сливать? - Погоди, дай посмотрю, - Исаги проверил кастрюлю, кивнул. – Что за пари? - Твоя мама говорит тебе что я твой отчим до конца месяца, а если нет, то ты мне отсосёшь. - Слава богу ты пошёл не в дипломаты, а в инженеры, - Исаги пнул соседа, и быстро продолжил нарезать баклажан. - Я не люблю баклажаны, - капризно заявил Кайзер, снова не занятый делом. - Ты ничего не любишь, но почему-то вся моя готовка загадочным образом исчезает из холодильника. Обжарь пока лук с морковью, нечего тут шлёндаться. – Михаэль сегодня был послушным, видимо его так обольщала перспектива скорого обеда. Как там говорят? Путь к сердцу мужчины лежит через желудок? Мда, если бы Исаги и любил мужчин, его сосед был бы последним, к чьему сердцу он бы хотел проложить маршрут. Но тем не менее его очень веселило осознание того, что бессовестный хмырь оказался падок на еду. - Не то, чтобы я умел готовить, - вопреки возмущениям, Кайзер вполне уверенно разогрел краденую сковороду, добавил краденое масло и засыпал овощи. Помешивал конечно же краденой лопаткой. – Ты постоянно готовишь, почему у тебя нихера нет? - Я живу с вандалом и замаливаю грехи в церкви. Не нагрешишь – не покаешься, - Исаги просто не мог перестать улыбаться, ну не мог! Хотя ещё позавчера он бы принял себя сейчас за сумасшедшего, да и в голове как раз возникла безумная идея. – К слову, кого вы с Нессом там били? - Номер телефона потерпевшего может ещё выдать? – раздражённо отмахнулся Кайзер. – Я тебе ничего не расскажу. - Может хотя бы как вы так быстро свалили скажешь? Я под впечатлением, никогда бы не подумал, что ты – мастер драпать. – Исаги довольно щурился, не забывая поглядывать на сковородку, чтобы допрашиваемый не сжёг лук. - Это к Нессу. И кстати, Комори дала мне свой номер, а я снимал твою пьяную рожу на камеру. Не то чтобы ваша милая игра в отношения могла от этого разрушиться, но… - Хватит, хватит, - Йоичи махнул рукой, перехватил лопатку, слегка помешал обжарку. – Я думаю уже нормально, убавляй. В тишине Исаги находиться привык, и надеялся, что их с Кайзером лабораторное сотрудничество будет проходить точно так же: молча, понимая друг друга с полувзгляда. Конечно же такой уровень синхронизации с Михаэлем раздражал, но был ужасно удобен. Потому что этот говнюк знал, что делал и был до ужаса талантлив, и это касалось не только академической сферы, но и всего остального. «Не кулинар», сначала неловко елозивший лопаткой по сковороде, увидев пару движений Йоичи быстро исправился. Не влезал туда, где ничего не понимал, учился у лучших – прекрасные качества! Вот только Исаги упрямо не хотел замечать в соседе что-то хорошее. Видел, но не желал каталогизировать, давать шанс выйти из категории дерьма и стать чем-то более терпимым. Потому что уже слишком много воды утекло, слишком много юношеских надежд было втоптано в грязь. Вечные ссоры утомили, и сейчас, в момент затишья, он понял, каким же грузом обиды висели на плечах. Йоичи не хотел их прощать, но и накапливать новые желания не было. Наверное, пора было становиться старше. Не играть в пятнашки, не дёргать за косички, а просто взять и как взрослый человек сказать соседу: я… Ладно, Исаги не знал, что он хотел сказать Кайзеру, чего он хотел бы добиться, в какую именно сторону желал перемен. Стать друзьями? Убейте. Предложить взаимный игнор? Ещё хуже. Но великий план перемен должен был стартовать здесь и сейчас, вот это Йоичи знал точно. - Слушай, у меня к тебе предложение. – Исаги добавил кунжутный уксус и соевый соус, перемешал, убавил огонь до минимума. - М? - Сегодня ведь был неплохой день, не думаешь? Как минимум я повеселился. – Брови Кайзера взлетели в удивлении. Он даже пару секунд молчал, прежде чем аккуратно ответить. - В общем и целом, да. Кроме части с тепловым ударом, но спасибо Комори-тян. К чему ты ведёшь? Как на первом курсе, предложишь дружить? – Мерзкая ухмылка Михаэля почти лишила Исаги решимости, но он уже зашёл достаточно далеко в своих размышлениях, чтобы не иметь дороги назад. - Вот ещё. Хотел предложить сделку. Я тебе готовлю и позволяю таскаться с собой, чтобы ты не скучал и не вредил мне, а я получаю бесплатного клоуна под боком и оплату половины продуктов. Что скажешь? – Кайзер выглядел искренне удивлённым. Вот до той степени, где его лицо становилось похоже на кошачью морду, из которой наклепали бы тысячу и один мем в сети. - …Это звучит как дружба. - А вот и нет! И ты не в праве оценивать, ты вообще не имеешь понятия, что такое друзья! - Справедливо. - Это – сделка на еду и развлечения. К тому же, у нас скоро совместная работа в лаборатории. Тебе не кажется, что наши обычные войны под носом у Эго не сильно его порадуют, и нарушат пару десятков правил безопасности. – С каждой секундой, когда лицо Кайзера не покидало удивлённо-кошачью фазу, Исаги ощущал всё меньше уверенности, и всё больше мечтал о машине времени. - Надо же, никогда не думал, что кто-то из нас предложит перемирие, - сказал Кайзер, задумчиво поглаживая подбородок, прикидывая что-то. – Я правда не совсем понимаю выгоды. И твоей, и своей. Не то чтобы ты был моей единственной жертвой, а ты, я знаю, уж поверь, даже под дулом пистолета не согласишься проводить со мной время. - Будешь много болтать и думать и я сверну переговоры, и перестану оставлять в нашем холодильнике свою еду. - Я согласен, - Кайзер протянул руку для рукопожатия позорно-быстро. Исаги не сдержал ухмылки и принял жест. - Надо же, по тебе не скажешь, что ты так любишь еду. - Твои кулинарные таланты намного ценнее для мира, нежели твоя научная деятельность. Отчисляйся и иди на повара, я серьёзно. – Исаги закатил глаза. - Кайзер. - М? - У тебя щёки по контуру очков обгорели.