Два льва

— Тиланд, останьтесь на минутку.   Эймонд Таргариен проводил собрание глав отделов впервые, и хотя длилось оно не больше часа, Тиланду показалось целой вечностью, и продолжения он не желал бы ни за какие награды. По пути на собрание он встретил Бисбери, и тот благостно рассуждал, что именно собирается обсуждать мальчик. Сейчас он выскочил из кабинета в числе первых, очевидно, забыв и про свой преклонный возраст, и про статус, а слово «мальчик» наверняка выкинет из головы навсегда. До сегодняшнего дня Тиланд пересекался с Эймондом пару раз, но был весьма наслышан о нем от Отто. Вот только в реальности он оказался совсем не таким, каким виделся Тиланду.   Эймонду едва исполнился двадцать один год, он даже еще колледж не закончил, но уже успел проработать год при Отто, и вот теперь получил в свое распоряжение целый отдел. Не удивительно для сына владельца корпорации и внука генерального директора. Удивительно то, что он вел себя так, словно проработал в фирме лет десять. Эймонд разнес начальников отделов в пух и прах. Сыпал терминами, цифрами, отсылался к графикам и исследованиям. У Тиланда сложилось полное ощущение, что он не читал заученный текст, а действительно изучил вопрос вдоль и поперек.   Он говорил уверенно, но позволял себе и язвить и высказывать неодобрение, искусно балансируя на грани оскорбления. Безумная смесь Отто Хайтауэра и Визериса Таргариена в лучшие годы. От этого становилось страшно, но в то же время некое восхищение не отпускало Тиланда до самого конца пламенной речи. В заключение Эймонд пообещал поувольнять всех нерадивых работников, несмотря на возраст и статус. А потом попросил остаться Тиланда. Другие бросали на него сочувственные взгляды. Тиланд сомневался, что увольнения начнутся с него, в конце концов, подобные вопросы должны проходить одобрение Отто, но неприятный разговор предвкушал.   Эймонд дождался, пока они останутся вдвоем, посмотрел на Тиланда и попытался изобразить милую улыбку. Получилось слишком натянуто, но хоть какой-то знак дружелюбия.   — Для начала мне бы хотелось попросить, чтобы этот разговор остался между нами, — сказал Эймонд.   — Да?   Голос предательски засипел, и Тиланд прокашлялся. Он понятия не имел, что такого секретного собирался обсуждать с ним Эймонд. Тот задумчиво побарабанил пальцами по столу.   — Отто отзывался о вас, как о человеке компетентном и одном из лучших финансистов компании.   «Одном из?!» — едва не выпалил Тиланд. Да он лучший в своем деле и не в фирме, а в Вестеросе! Вместо возмущения Тиланд постарался придать лицу гордый вид, как умел делать Джейсон, но как редко получалось у него самого.   — Я рад слышать столь лестные слова.   — А еще Отто сказал, что я могу обратиться к вам, если мне будет что-то непонятно.   — А вам непонятно?   Эймонд скривился, ему явно не хотелось признавать свое несовершенство, но делать было нечего.   — У меня не хватает знаний и опыта, чтобы разобраться в некоторых вопросах, — сказал он. — Я имею в виду, не просто понять, а по-настоящему погрузиться в тему, соотнести одно с другим, принять решение с максимальной выгодой. Отто поручил мне один проект. Небольшая рекламная компания, ничего серьезного, но мне хочется не просто сделать, а довести до идеала.   — Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, — приосанился Тиланд.   — У вас найдется пара часов?   — Прямо сейчас? Думаю, да.   Тиланд едва не сказал, что может спокойно оставить офис на несколько дней, но после громких угроз увольнением, это звучало бы странно.   — Отлично.   Эймонд достал из стола две увесистые папки, одну протянул Тиланду, другую расположил перед собой. Два часа растянулись до самого вечера, и Тиланд понял, насколько же все-таки внук Отто юн и неопытен. Он чувствовал себя учителем рядом со старательным, но все же не слишком подготовленным учеником. Порой приходилось объяснять совсем уже элементарные вещи. Эймонд морщился, ругался сквозь зубы, но делал пометки в блокноте и не стеснялся задавать вопросы.   Закончили они лишь после того, как в кабинет заглянула секретарша.   — Пять часов, — несмело проворковала она.   — И? — Эймонд раздраженно поднял на нее взгляд.   — Эм… Рабочий день окончен, — несмело ответила она.   Эймонд посмотрел на нее удивленно, потом перевел взгляд на настенные часы.   — Да, — рассеянно кивнул он. — Можешь быть свободной.   Он выпрямился в кресле, покрутил головой, расправил плечи. Тиланд невольно залюбовался его грациозными движениями, скользнул взглядом к вороту рубашки. Верхние пуговицы черной шелковой рубашки были расстегнуты, оголяя ключицы. Вполне скромно для повседневной жизни, но совершенно не вязалось с офисным дресс-кодом. И как только Отто допускает подобное?   Эймонд поймал его взгляд, и Тиланд быстро отвернулся. Не хватало еще, чтобы он решил, что Тиланд пялится.   — Думаю, мы тоже закончили, — сказал Эймонд. — Не могу вас задерживать. Спасибо, что помогли.   Теперь на его лице заиграла настоящая улыбка, от которой стало невероятно приятно. Тиланд привык, что его работу воспринимают как должное, и похвала от почти босса пришлась по душе.   — Всегда рад помочь, — Тиланд улыбнулся в ответ.   — Если не возражаете, я составлю список вопросов и согласую нашу следующую встречу, — сказал Эймонд.   — Конечно, нет! То есть, мы же делаем общее дело. Работаем на благо фирмы…   Эймонд протянул руку для прощального рукопожатия. Тиланд неловко ее принял, понимая, что ладонь вспотела не только от напряженной работы мысли. Ладонь у Эймонда оказалась мягкой, если не сказать нежной, а рукопожатие в меру крепким. Тиланд поднялся из-за стола, зачем-то еще поклонился и направился к выходу, стараясь, чтобы походка была естественной. Спина затекла, задница занемела и, что хуже всего, член стоял. Тиланд уже и не помнил, когда с ним такое случалось прямо в офисе. Наверное, оттого, что у него слишком давно никого не было. Не хотелось думать, что из-за того, что внук Отто оказался слишком привлекательным. Тиланд глубоко вдохнул и выдохнул. Хорошо хоть секретарша Эймонда уже ушла и не видела его метаний. Поправив одежду, Тиланд поспешил в свой кабинет, пытаясь выгнать из головы образ оголенной шеи Эймонда Таргариена.   ***   Три этажа небоскреба, в котором располагались офисы Таргариен-компани, занимали различные фуд-корты, кафе и рестораны. В одном из таких и расположились сейчас Тиланд и Отто. До недавнего времени Отто предпочитал обедать в своем кабинете, если вообще находил время для еды. Однако за последний год на компанию обрушилась волна исков о притеснении работников. В итоге Отто велел прописать обеденный перерыв в каждом трудовом договоре и сам лично подавал пример сотрудникам.   — Целый час коту под хвост, — ворчал он, пока они ждали свой ланч. — Знаешь, сколько всего можно успеть за это время?   — Недостаточно, чтобы окупить расходы на погашение судебных выплат, — ответил Тиланд.   Он лично принимал участие в разработке дополнений к трудовым договорам и точно знал, что выгоднее отпускать людей на час в день, чем потом тратиться на суды. Даже, если фирма выигрывала половину исков, расходы на адвокатов сжирали львиную долю бюджета.   — Верю, — хмыкнул Отто, с недовольством рассматривая принесенный салат.   Разбираться в меню ему не хотелось, поэтому он просто заказал то же, что и Тиланд и, кажется, разочаровался. Хотя уж ему-то здоровая еда пришлась бы кстати, буквально вчера он жаловался на больной желудок. Впрочем, жаловаться Отто любил на все и всех. Сейчас он недовольно посмотрел на Эймонда, занявшего соседний стол и что-то рассматривавшего в смартфоне.   — Опять он в этом блядском наряде, — негромко посетовал Отто.   Тиланд смерил его удивленным взглядом. В ответ Отта закатил глаза.   — Что? Я называю вещи своими именами. Блядский как есть. Посмотри на него.   Вот этого Тиланд старательно пытался избежать. Потому что от взгляда на Эймонда мысли вылетали из головы, а вся кровь уходила в пах. Наряды Эймонда вызывали одновременно восхищение, удивление и зависть. В том числе и тем, как ловко они вписывались в офисный дресс-код, но при этом совершенно ему не соответствовали. Казалось бы, все стандартно: брюки, рубашки, пиджаки. Вот только брюки до неприличия узкие, пиджаки кожаные, а рубашки шелковые или, как сейчас, полупрозрачные.   Тиланд не выдержал и все-таки бросил беглый взгляд на Эймонда. Издалека он выглядел совершенно обычно, но Тиланд уже пересекся с ним утром. Кожаные брюки облегали ноги, подчеркивая подтянутый зад. Рубашка была свободной и полупрозрачной, сквозь нее не просто просматривалось спортивное тело. Сквозь нее отчетливо виднелись булавки в обоих сосках. Дополняло картину украшение на шее: широкая кожаная полоса. Тиланд не знал, есть ли у нее правильное название, но иначе как ошейником назвать это язык не поворачивался.   Эймонд поднял взгляд и улыбнулся, словно ощутив, что на него не просто смотрят, а смотрят с вожделением. Тиланд быстро отвел глаза, сосредоточился на тарелки с запеченной рыбой.   — Ну, это современная мода, — сказал он, стараясь придать голосу будничный тон. — Нам с тобой не понять.   — Мода, — с отвращением фыркнул Отто. — Я не в вакууме живу, я знаю, как одевается молодежь. У меня помимо Эймонда еще трое внуков, и все они носят джинсы, кеды и цветастые футболки, а не вот это. А что самое противное, вот это ближе к нормальной одежде, чем джинсы. Знаешь, что он мне на днях заявил? «Я в пиджаке и рубашке, что тебе еще от меня надо?» И я не нашел, что ответить, потому что он и правда был в пиджаке и рубашке. Только пиджак был кожаный, а рубашка в мелкую сеточку.   Тиланд не сдержал улыбки, за что получил гневный взгляд Отто.   — Ну, он старается, — примирительно сказал Тиланд.   Отто тяжело вздохнул и поковырял вилкой в салате.   — Потому я и прощаю ему эти его блядские наряды, — признался он. — Эйгону глубоко насрать на семейный бизнес, даже угрозы лишить его денег не принесли результата. Хелейна со своими тараканами в голове. Буквально. Жучки-червячки — все, что ее интересует. Я возлагал надежды на Дейрона, и он, безусловно, старается, учится, но спорт ему интересен больше. В итоге Эймонд отдувается за четверых.   Эймонд меж тем доел свой ланч, кивнул официанту и поднялся из-за стола. Проходя мимо, он задержался.   — Меня обсуждали?   — Выгоду обеденных перерывов, — Отто и глазом не моргнул. — Верно, Тиланд?   — Да, — встрепенулся тот. — Финансовая выгода…   — Я вам верю, — хмыкнул Эймонд. — Приятного аппетита.   — Спасибо, — пробормотал Тиланд.   Он старался смотреть Эймонду в глаза, вернее в глаз. Красивый лиловый глаз. Не на шею, оплетенную кожаным ошейником и уж точно не на видневшиеся под рубашкой соски.   Эймонд едва заметно ухмыльнулся. Тиланд взмолился всем известным богам, чтобы он не заметил его взгляд. А если и заметил, то оставил это знание при себе. Эймонд ушел, но лучше не стало, ведь они договорились обсудить его рекламную стратегию ближе к концу дня. Отто еще что-то бурчал, а Тиланд пытался выбросить из головы полупрозрачную рубашку Эймонда и все, что пряталось, вернее не пряталось, под ней. Увы, но безуспешно.   ***   Тиланд ничего не успевал с самого утра. Началось все с того, что Отто попросил посмотреть один документ и дать предварительную оценку. Документ оказался огромным и сложным, а сформировать однозначное мнение не получилось бы при всем желании. Потом он старательно доделывал рутинную работу, но на обеде к нему подсел Ларис, а Ларис мог болтать бесконечно и избавиться от него так просто не получалось.   Теперь Тиланд спешил на встречу с Эймондом, куда опаздывал на добрые полчаса. В том числе и потому что автомат с кофе глючил. Наверное, можно было плюнуть на автомат и попросить кофе в офисе Эймонда, но Тиланд не был бы Ланнистером, если бы простил десятку неисправному аппарату. В итоге свой кофе он получил, но безбожно опаздывал. Испытать на себе гнев Эймонда не хотелось. Тиланд пока с подобным не сталкивался, но был наслышан от других работников. Зато он знал, каким невыносимым может быть злой Отто, а что-то подсказывало, что в этом они с Эймондом схожи.   — Он у себя? — выпалил Тиланд, влетая в офис.   Секретарша за стойкой мило улыбнулась. Вот она-то никуда не спешила.   — Да, он как раз спрашивал о вас. Я доложу.   Тиланд кивнул, но не стал дожидаться, пока она нажмет кнопку громкой связи. А зря. Потому что не успел он толкнуть дверь, она сама открылась, и Тиланд буквально ввалился в кабинет Эймонда, неловко всплеснув руками. Кажется, кофе-автомат ему все-таки отомстил за настойчивость. Впопыхах Тиланд забыл крышку на стаканчик и теперь окатил Эймонда кофе с ног до головы.   Тиланд замер, в ужасе наблюдая, как струи кофе стекают по лицу Эймонда, а рубашка прилипла к телу. Мысли заметались в голове, как бешенные белки в клетке.   — Боги! — выпалил Тиланд. — Это… Я… Мне жаль… То есть я не хотел… То есть…   Он вмиг взмок, руки затряслись, изо рта вырывались невнятные обрывки фраз, вместо слов. Эймонд же стоял как вкопанный, только ноздри раздувались, как у разъяренного быка. «Меня уволят, — мелькнуло в голове. — Нет, сначала убьют, а потом уволят».   Эймонд стряхнул остатки кофе с лица, перевел взгляд на застывшую в дверях секретаршу.   — Марис, приготовь нам нормальный кофе, — сказал он таким тоном, что секретарша ойкнула и захлопнула за собой дверь. — А вы, Тиланд, подождите здесь.   — Мне правда очень жаль…   — Сядь! — рявкнул Эймонд.   Тиланд сам не понял, как оказался за столом, сложив руки на стопке бумаг, словно примерный ученик перед строгим учителем. За его спиной Эймонд шумно вдохнул и выдохнул.   — Повезло еще, что не горячий, — сказал он уже спокойно. — Подождите минутку, я переоденусь.   Эймонд скрылся в уборной, послышался звук воды. Тиланд сидел, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. И правда огромная удача, что он так долго проторчал у автомата, и кофе успел остыть, к тому же был разбавлен хорошей порцией сливок. «Ничего страшного не случилось, — попытался успокоить себя Тиланд. — Вроде бы Эймонд не особо разозлился».   Хлопнула дверь уборной. Тиланд приосанился.   — Я прошу прощения, — сказал он, оборачиваясь. — Это досадная случайность, и я…   Едва успокоившееся сердце вновь пустилось в галоп, но теперь уже по другой причине. Эймонд появился обнаженным по пояс. Он явно умылся, мокрые пряди прилипли к плечам. Светлая кожа контрастировала с черными брюками, на груди отчетливо вырисовывался рельеф мышц. Если в одежде Эймонд казался просто хорошо сложенным, то без нее — откровенно спортивным. Он прошел мимо Тиланда, и тот заметил на его спине длинные тонкие полосы — следы от ногтей. Разочарование — вот что захлестнуло Тиланда с головой. Конечно, глупо было предполагать, что у такого мужчины как Эймонд Таргариен никого нет. Но одно дело догадываться, и совсем другое — видеть доказательства.   Эймонд склонился над столом, волосы, упали через плечо. Как же красиво они обрамляли лицо. Кажется, Тиланд первый раз видел его с полностью распущенными волосами. Эймонд нажал кнопку вызова.   — Марис, — позвал он елейным тоном. — Почему у меня нет запасной рубашки?   — Я не знаю, — раздался испуганный голос секретарши.   Эймонд зажмурился, пробормотал что-то нелицеприятное себе под нос и продолжил уже спокойнее:   — Позвони Кассандре, пусть пришлет мне что-нибудь. Лучше пару, на всякий случай.   Прежде, чем секретарша что-то ответила, он отключился. Выпрямился, чуть повернул голову, чтобы смотреть на Тиланда единственным глазом. Другую половину лица закрывали волосы.   — Простите меня за заминку, — недовольно сказал он.   — Нет-нет! — выпалил Тиланд. — Это полностью моя вина. Я оплачу вашу рубашку. Рубашки.   Эймонд пожал плечами и поморщился, как от боли. Хотя почему, как.   — У вас спина кровоточит, — сказал Тиланд, и лишь потом осознал, что лезет не в свое дело.   — Да? — Эймонд дернул плечами, видимо проверяя, и вновь сморщился. Опять нажал кнопку вызова: — Марис, у нас есть антисептик?   — Что? Я думала, нужна рубашка.   Эймонд глубоко вздохнул. Кажется, секретарша услышала.   — Так рубашка или антисептик?   — Займись рубашкой, — сказал Эймонд, убрал палец с кнопки вызова и вновь обратился к Тиланду: — Она, конечно, хорошая секретарша, но иногда меня бесит. Не будь она дочерью Борроса Баратеона, давно бы уволил. Вы мне поможете?   — А?   — Надо обработать, — пояснил Эймонд и прошел в уборную.   Тиланд на негнущихся ногах последовал за ним. Однако неловкость тут же сменилась удивлением, когда он оказался в комнате. Уборная в его собственном кабинете не была маленькой, но по сути являлась, обычным, пусть и комфортабельным туалетом. У Эймонда же оказалась целая ванная комната: просторная, с душевой кабиной, несколькими стойками с одеждой и шкафом со всевозможными баночками, в том числе медикаментами. Кажется, разговоры о том, что Эймонд живет в офисе, не были пустыми разговорами.   Пока Тиланд пытался прийти в себя, Эймонд достал небольшую бутылочку и стопку ватных дисков.   — Не сочтите за наглость.   Он протянул их Тиланду и повернулся к нему спиной. Как хорошо, что он не видел, смущения, отразившегося на лице Тиланда. Тиланд почувствовал, что его бросило в жар, наверняка он покраснел, хоть в комнате было довольно прохладно.   Тиланд обильно смочил диск антисептиком и провел по спине Эймонда, кожа тут же покраснела, а царапины набухли. Тиланд провел от шеи к пояснице. Вся спина Эймонда была покрыта тонкими царапинами. Руки дрожали, и Тиланд пытался унять нарастающее волнение.   — Молодость, — шутливо произнес он, чтобы разрядить обстановку.   — В каком смысле? — уточнил Эймонд.   — Ну, — Тиланд чуть с нажимом провел по его спине. — Девушки, бурные ночи…   Эймонд молчал, кажется, Тиланд сказал что-то не то. Тиланд замер.   — Я вас чем-то обидел?   — Нет, — Эймонд дернул плечом, и Тиланд вернулся к своему занятию. — С чего вы взяли про девушку?   — Ну, вы попросили Кассандру привезти вам рубашку, я подумал, это ваша девушка.   — Кассандра — мой дизайнер, — в голосе Эймонда послышалось веселье. — То есть не мой личный, конечно, но большая часть моей одежды придумана ею. И она знает мои параметры и вкусы, так что пришлет мне что-то подходящее из своего бутика.   Тиланд поджал губы, а Эймонд уже откровенно потешался.   — А вы, Тиланд, наверное, давно не видели расцарапанной спины, раз не можете отличить следы от ногтей и следы от когтей.   — Когтей? — переспросил Тиланд. — Вас что, лев расцарапал?   — К сожалению, нет. Всего лишь кошка.   Он внезапно обернулся и посмотрел на Тиланда в упор.   — Так давно вас не расцарапывали?   Тиланд отшатнулся. Вот теперь он точно покраснел до кончиков ушей, не зная, что ответить. Это флирт? Эймонд же со скучающим лицом снял с вешалки шелковый халат и накинул на себя.   — Подождите снаружи, мне надо закончить, — сказал он, и в голосе его не осталось и следа игривости.   Тиланд пулей вылетел из уборной. Хотелось вообще сбежать, соврав о срочных делах, однако он остался на месте, нервно перебирая бумаги. Эймонд появился через пару минут, все так же с распущенными волосами, в халате, но левый глаз был заклеен квадратом пластыря. Что-то было в нем простое, домашнее, почти интимное.   — Простите, — буркнул он. — Не люблю, когда смотрят.   Он коснулся пальцем пластыря. Тиланд понимающе кивнул. Раскрыл папку.   — Я тут кое-что накидал…   Эймонд сел рядом, а не на свое место во главе стола, и внимательно посмотрел на бумаги. Тиланд мысленно застонал. Впрочем, он очень быстро настроился на рабочий лад, стоило Эймонду задать первый вопрос. Его даже не отвлекали обнаженные руки и распущенные волосы. Ну, почти не отвлекали.   ***   Презентация была короткой, но емкой. Эймонд изложил все так спокойно и четко, словно занимался рекламой долгие годы, и занятие это ему уже изрядно наскучило. Тиланд не мог не отметить, как грамотно была составлена презентация. Сам он немного приложил к этому руку, но лишь чуть-чуть, дал несколько дельных советов. В остальном, как он знал, Эймонд работал самостоятельно.   Судя по всему, Отто остался доволен. Он кивнул, похвалил Эймонда за проделанную работу, после чего перешли к другим презентациям. Эймонд вернулся за стол с непроницаемым видом, как будто первое в его карьере серьезное дело являлось не более чем рутиной. Так на самом деле и было в масштабах фирмы, но Эймонд просто не мог не волноваться. Тиланд ободряюще похлопал его по плечу.   — Вы прекрасно справились, — шепнул он.   — Благодарю, — кивнул Эймонд, не отрываясь от следующей презентации.   Однако после собрания он попросил Тиланда зайти к нему в кабинет. Тиланд ожидал, очередного потока вопросов, но встретил задумчивый взгляд Эймонда.   — Отто сказал, что я неплохо справился.   — Неплохо?! Я бы сказал отлично! А уж для первого раза так вообще великолепно!   Эймонд едва заметно усмехнулся.   — Я знаю, — ответил он. — А «неплохо» из уст Отто — высшая похвала. Но я не справился бы без вашей помощи.   — Ох, не стоит…   — Я хочу вас отблагодарить.   — В каком смысле?   В голове закружились непрошеные мысли из серии «я видел порно, которое начиналось так же». Тиланд попытался прогнать их, но глядя на Эймонда это было сделать сложно.   — Так что вы предпочитаете? — поинтересовался Эймонд. — Хорошее вино? Элитный парфюм? Билеты на футбол?   — Я не люблю футбол, — машинально ответил Тиланд и едва не прикусил язык.   Когда он говорил подобное при Джейсоне, непременно получал в ответ шутки на тему, какие именно мужчины не любят футбол. Эймонд же только пожал плечами.   — Не футбол, тогда что?   — Честно говоря, я сто лет не был в опере, — признался Тиланд.   — Значит вечер в опере, — улыбнулся Эймонд. — Еще раз спасибо за помощь.   Эймонд как будто бы с ним попрощался. Словно говорил: «Вы дали мне несколько хороших уроков, но дальше я сам». От этого стало грустно. Тиланду нравилось проводить с ним время, и не только потому что Эймонд был молод и красив. Тот слушал его, вникал в вопросы, а еще он действительно был благодарен Тиланду за разъяснение элементарных вещей, и это грело душу. Тиланду будет этого не хватать. С другой стороны, может дурных мыслей наконец станет меньше. Потому что избавиться от них рядом с Эймондом было ну никак невозможно.   ***   Билет доставили вечером, в красивом золотом конверте. «Дочери моря», партер. Тиланд понял, что и правда давно не отдыхал, а морскую тематику любил намного больше денег, что бы кто ни шутил на эту тему. В детстве он мечтал стать капитаном корабля, в юности всерьез собирался поступать на инженера, чтобы корабли строить и проектировать, однако все в семье занимались финансами, а отец был человеком строгим, если не сказать суровым, и вопрос, куда поступать, даже не обсуждался. Нет, Тиланд не жалел о сделанном выборе и дело свое любил, но море навсегда осталось его страстью. Как и музыка, а уж если они сочетались, не было предела восхищению. «Дочери моря» не входили в число его любимых произведений, но определенно заслуживали внимания, особенно если хорошо подобрали голоса главным героиням.    Партер оказался пуст, но и Тиланд приехал очень рано, предвкушая приятный вечер. Эймонд появился почти сразу за ним и как ни в чем не бывало уселся рядом. Тиланд постарался сделать вид, что не удивлен, однако он был уверен, что Эймонд подарил ему билет, а не пригласил сходить в оперу вместе. Ничего необычного в этом не было, Тиланда часто приглашали в подобные места друзья и родные. И все же в том, что Эймонд сидел рядом было что-то приятное.   — Не думал, что вы тоже придете, — подал голос Тиланд. — Любите оперу?   — Честно говоря, предпочитаю театр, — ответил Эймонд. — Но я выбирал вам билет, и описание показалось мне интересным, так что я решил, почему бы тоже не сходить.   Тиланд огляделся по сторонам, соседние места все еще пустовали.   — Уж не выкупили ли вы все билеты? — усмехнулся он.   — И зачем мне это делать?   Действительно, зачем? Тиланд прикусил язык и сделал вид, что увлекся брошюрой. Впрочем, он и правда почти сразу вчитался. Конечно, он знал легенды, на которых основывалась опера, но прочитать еще раз было интересно, да и оформление брошюры оставляло привкус магии.   — Ох, Катарина Флауэрс в роли морской девы, — заметил Тиланд. — Она великолепна. Последний раз я слышал ее… Дайте вспомнить. Тогда была премьера «Харренхолла». Года три назад… Нет, пять! Как же давно!   — Почему вы редко бываете в опере, если так ее любите?   Тиланд пожал плечами.   — Как-то не хватает времени.   — Понимаю, — хмыкнул Эймонд.   А еще идти было банально не с кем. Конечно, можно и одному, но в компании приятнее. Джейсон терпеть не мог театры, оперы и прочие классические развлечения. На них он откровенно скучал и в лучшем случае засыпал. В худшем изводился сам и изводил окружающих. Список же друзей Тиланда был довольно мал, и у большинства были семьи и дети, что тоже не давало лишнего времени.   Свет погас, полилась музыка. Время перестало существовать. Тиланд сидел, затаив дыхание. Казалось, музыка проникала под кожу, растекалась в крови, наполняла душу и тело. Он словно очутился там, на морском дне, среди рыб, кракенов, русалок и утонувших кораблей. Он слышал шум прибоя и ощущал вкус соленой воды. А может, это слезы, выступившие на глазах, скатились по щекам и отпечатались на губах.   Когда музыка стихла, Тиланд первым вскочил на ноги и зааплодировал. Вслед за ним зал разразился грохотом оваций. Тиланд быстро утер слезы и продолжил хлопать.   — Великолепно! — выкрикнул он. — Браво! Как же… У меня нет слов!   Эймонд рядом тоже аплодировал, но не так рьяно.   — Вам не понравилось? — обратился к нему Тиланд.   — Нет, что вы, прекрасная постановка. Очень чувственная.   Эймонд предложил подбросить его домой, и поскольку Тиланд приехал на такси, он согласился. Весь путь до парковки он не мог остановиться и все вещал и вещал. Об историях, легших в основу оперы, хотя Эймонд наверняка тоже прочитал брошюру. О голосах, исполнявших те или иные арии, даже немного о декорациях.   — Я наверное вас утомляю, — спохватился он, когда они сели в машину.   — Ничуть, — Эймонд поправил зеркало, завел мотор. — Вы очень увлекательно рассказываете. Я бы сказал, профессионально. Разбираетесь в музыке?   — Самую малость, — смутился Тиланд. — Я занимался вокалом, то есть классическим вокалом. Но для оперы у меня не хватает данных, к сожалению.   — Я бы послушал, как вы поете, — сказал Эймонд. — Хотите продолжить вечер? Выпьем по бокалу, обсудим оперу, может, вы сами что-то споете.   — Было бы чудесно! — выпалил Тиланд, но тут же сообразил, что слишком радуется приглашению. — Если конечно, вас не затруднит.   — Если бы меня затрудняло, я бы вас не приглашал, — хмыкнул Эймонд.   ***   Вино было великолепным: в меру сладким, с насыщенным вкусом и приятным букетом. Эймонд не стал зажигать свет, ограничившись видео камина на огромном экране телевизора, занимавшего почти полстены. Странно было видеть камин висевшим на стене, но очень скоро Тиданд перестал обращать на это внимание. Приглушенный свет и звук потрескивания дров создавали непередаваемую атмосферу.   Эймонд сервировал вино и немного закусок на журнальном столике, но вместо того, чтобы сесть на диван, опустился на пол, на толстый мягкий ковер. Тиланду ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Неловкость прошла очень быстро. То ли вино так подействовало, то ли приятная атмосфера. Эймонд слушал его рассказы об опере, сам делился впечатлениями и смеялся, когда Тиланд шутил. Какой приятный у него оказался смех. Негромкий, сдержанный, но мелодичный и мягкий. Тиланд поймал себя на мысли, что впервые слышит, как он смеется. И, наверное, впервые был так близко к нему. По-настоящему близко, не рядом в рабочем кабинете, и не плечом к плечу в офисных коридорах.   — Еще вина?   Тиланд кивнул. Эймонд наполнил бокалы, сделал глоток и обратил взор к Таиланду. В свете камина его лицо казалось вытесанным из мрамора. Четкие линии древнего божества.   — Ты такой красивый, — прошептал Тиланд.   Кажется, его несло. Возможно, не стоило пить вино на голодный желудок. С другой стороны, а что такого он сказал? Исключительно правду.   — Неужели, — хмыкнул Эймонд, — А так?   Он снял повязку. Пустая глазница зияла темным провалом на лице. Свет отражался в единственном глазе. На лице застыло напряженное выражение ожидания.   — Безумно, — выдохнул Тиланд.   Потянулся и коснулся щеки Эймонда. Высвободил прядь волос из идеальной прически, слегка растрепал волосы. Эймонд отставил свой бокал, подался навстречу и опрокинул Тиланда на ковер. Бокал выпал из рук, заливая ковер вином, Тиланд даже попытался пробурчать извинения, но Эймонд впился губами в его губы, и все мысли покинули голову. Наверное, Тиланд выпил слишком много. Не пару бокалов, а пару бутылок. Или же не вина, а че-то покрепче. Потому что Эймонд, целующий его, никак не мог быть правдой. Это пьяная фантазия, галлюцинация, сон.   Тиланд обнял его за шею, запустил пальцы в волосы, стянул резинку и взъерошил. Одновременно он ловил его губы, чувствовал горячий язык, привкус вина и соли. Запах чужого парфюма и едва уловимый под ним запах кожи. Мягкие, нежные губы были именно такими, как он представлял. Руки Эймонда скользнули по его груди, одну за другой расстегивая пуговицы рубашки. Пальцы пробежались по груди, по животу, и вновь коснулись шеи. Тиланд тоже вцепился в рубашку Эймонда, потянул из брюк, забрался под нее руками. Хотелось избавиться от разделявшей их одежды, прильнуть телом к телу, почувствовать чужую кожу, изучить ее, коснуться каждого сантиметра. Спина, грудь, плечи, шея.   Поцелуй распался сам собой. Эймонд припал губами к его шее, куснул, совсем легко, тут же зализал языком, и снова куснул уже в ключицу. Тиланд скользнул ладонями по его спине, наткнулся на ремень, помедлил, но двинулся дальше, сжал зад через брюки. Эймонд резко двинулся навстречу, вжался пахом в Тиланда, нетерпеливо заерзал. Только когда он расстегнул ремень и бесцеремонно запустил руку в брюки, Тиланд пришел в себя. Он перехватил запястье Эймонда, который почти добрался до его члена.   — Что ты делаешь? — испуганно прошептал он.   — Намереваюсь тебя трахнуть, — ухмыльнулся Эймонд.   — Это шутка?   Эймонд скептически изогнул брови. Они лежали на полу полураздетые, жадно целуя друг друга, но в голове не укладывалось, что это может быть правдой. Это шутка, розыгрыш, насмешка, что угодно, но не настоящее желание. Эймонд все же двинулся глубже в его брюки и обхватил рукой возбужденный член. Тиланд не смог сдержать напряженный стон и дернулся навстречу.   — Я серьезен как никогда, — ответил Эймонд, сделав еще несколько движений.   От его тонких пальцев на собственном члене голова шла кругом сильнее, чем от выпитого вина. Плевать, если это шутка или насмешка, лишь бы он не останавливался. Наверное, Тиланд просил бы еще, даже если бы дверь распахнулась, зажегся свет, и в комнату ввалилась толпа журналистов. Он все равно стонал бы под Эймондом.   — Отто меня убьет, — протянул он, не сразу осознав, что говорит вслух.   Эймонд негромко рассмеялся, прошептал в самые губы:   — Мы ему не расскажем.   В следующий миг его рубашка полетела в сторону, как и ботинки Тиланда. Эймонд взялся за его брюки и рывком спустил до колен вместе с бельем, обнажая возбужденный член. Тиланд попытался прикрыться, но Эймонд перехватил его запястья и завел за голову, вновь прильнул к губам. Свободной рукой он блуждал по его телу, гладил грудь и шею, ласкал соски. Тиланд же пытался окончательно выпутаться из брюк, получилось не сразу, но получилось. Эймонд устроился между его раздвинутых ног. Собственная кожа терлась об искусственную кожу брюк Эймонда, ощущение одновременно приятное и странное. Прохладная пряжка ремня упиралась в живот. Тиланд нетерпеливо ерзал, не имея возможности избавить Эймонда от остатков одежды. Хотелось растянуть удовольствие, целовать его, плавиться от прикосновений, но в то же время хотелось большего. Хотелось, чтобы Эймонд его взял. Хотелось его член внутри себя.   Тиланд дернулся, попытался вырваться. Эймонд сильнее сжал его запястья, но тут же отпустил, отстранился.   — Что?   — Я же… — хрипло выдохнул Тиланд. — Я же не готов.   — Морально или физически? — уточнил Эймонд.   — Физически, — выдавил из себя Тиланд.   Он бы соврал, если бы сказал, что не хотел Эймонда. Не думал о нем, не представлял его обнаженным и их вместе. Но мысли мыслями, а на реальную близость он не рассчитывал совершенно.   — Ну так иди и подготовься.   Эймонд поднялся на ноги. Тиланд не мог не восхититься, как грациозно у него это вышло. Сам он, конечно, тоже не пыхтел, но такой легкости, как у Эймонда и близко не наблюдалось. Эймонд повел его в спальню, кивнул на дверь ванной.   — Там есть все, что нужно, — сказал он. — Только давай недолго.   Он шлепнул Тиланд по голому заду, придавая ускорение.   В ванной Тиланд немного пришел в себя. Алкоголь начал отпускать, а прохладные струю воды вернули трезвость мысли. Хотя тело все еще желало близости, Тиланд понимал, что идея переспать с Эймондом была ужасной. Отто ему этого не простит. От мыслей об Отто начинало трясти. У Отто достаточно связей и влияния, чтобы выставить на всеобщее обозрение грязное белье Тиланда, разрушить его репутацию и карьеру.   Тем не менее, он себя подготовил. Мысли прыгали от Эймонда, невероятно красивого, чувственного Эймонда, к Отто, гнев которого Тиланд однозначно не хотел бы на себе испытать.   В спальню Тиланд возвращался с четким намерением одеться и уйти. Однако стоило перешагнуть порог, как вся решимость улетучилась, словно ее и не было. Эймонд ждал его обнаженным. Над кроватью горела лампа, даря тусклый свет, достаточный, чтобы рассмотреть его, но не яркий, создавая интимный полумрак. Эймонд стоял, расслабленно опустив руки вдоль тела. Волосы свободным каскадом падали на плечи, переливаясь серебром в свете лампы. Бледная кожа казалась гладкой, словно мрамор. Рельефные мышцы выделялись под кожей. Плоский живот, мощная грудь, сильные руки. Возбужденный член.   Отто Хайтауэр вылетел из головы так же быстро, как и все остальные. Остался только Эймонд, глядящий на него мягким взглядом, его приглашающая полуулыбка. Тиланд сделал пару шагов навстречу, поравнялся с ним. Эймонд слегка склонил голову, словно стараясь рассмотреть его получше. Затем не спеша положил руку на шею и притянул для поцелуя, жадно впился губами в губы. Тиланд провел бы остаток жизни, целуя эти губы, но ноги не держали. Он опустился на колени, глянул на Эймонда снизу вверх. Тот одарил его довольной ухмылкой.   Тиланд провел ладонями по гладким ногам от ступней к бедрам, и дальше выше — плоский живот, достал до груди и двинулся обратно. Поцеловал едва ощутимо около пупка, скользнул языком по коже вниз, чувствуя, как напрягаются мышцы. Медлить он не стал. Обхватил рукой возбужденный член Эймонда у основания и направил себе в рот. Скользнул губами, стараясь забрать как можно глубже. Давненько ему не приходилось этого делать, но судя по тому, как протяжно застонал Эймонд, получилось хорошо. Тиланд задвигал головой, поворачивая ее то в одну сторону, то в другую. Сначала медленно, не торопясь, но ускоряясь с каждой минутой. Эймонд опустил руку ему на голову, провел кончиками пальцев по макушке.   — Тебе бы чуть отрастить волосы, — произнес он, тяжело дыша.   Он сжал кулак, пытаясь захватить короткие пряди, и Тиланд едва не вскрикнул. Отдышавшись, он судорожно вспоминал все свои умения, но не успел применить и половины, как Эймонд его оттолкнул.   — Хватит, — велел он таким тоном, что захотелось упасть навзничь и целовать его ноги. — В постель.   Тиланд ринулся к кровати так резво, что сам от себя не ожидал. Его потряхивало от возбуждения и предвкушения. Он встал на четвереньки, расставил ноги и припал на локтях. Эймонд медлили. Тиланд обернулся через плечо и поймал его изучающий взгляд. Эймонд рассматривал его, отчего стало стыдно, но в то же время заставляло все внутри трепетать. Эймонд приблизился не спеша. Погладил Тиланда по заду, скользнул пальцами между ягодиц, но почти сразу отошел к тумбочке, заставляя ждать. Он не спешил, пока Тиланд изнывал от желания. Натянул презерватив и выдавил смазку на ладонь. Два пальца легко вошли в Тиланда. Эймонд довольно хмыкнул и прильнул к нему. Он накрыл Тиланда своим телом, прижался к спине, обнял поперек груди. Волосы упали с плеч, щекоча щеки. Эймонд потерся носом о его шею, поцеловал, но тут же легонько прикусил. Тиланд глухо застонал, запрокинул голову, подставляясь под поцелуи-укусы.   Эймонд приставил член к его заднице и медленно начал входить. Хотя Тиланд хорошо себя растянул, Эймонд все равно не спешил и замер, оказавшись внутри.   — Скажешь, если что-то не так, — негромко произнес он.   Тиланд смог только промычать в ответ. Что вообще может быть не так? Эймонд был рядом с ним. Эймонд был в нем. Эймонд целовал его и ласкал. Тиланд нетерпеливо повел задом. Эймонд рывком поднялся, ухватил его за бедра, чуть вышел и дернул на себя, вновь загоняя член в него. Тиланд протяжно застонал и подался навстречу. Эймонд начал двигаться. Первые несколько рывков были осторожными, словно он проверял Тиланда на прочность. Действительно ли тот готов. Но очень скоро движения стали резкими, быстрыми, ритмичными. Тиланд извивался, пытаясь найти ту позу, в которой получит наибольшее удовольствие. И когда нашел, едва не закричал. Кажется, Эймонд понял, потому что начал двигаться именно в том положении, от которого член проходился внутри, отдаваясь сладкой дрожью во всем теле.   — Не сдерживайся, — строго велел Эймонд и шлепнул его по заду.   Не то чтобы Тиланд собирался, но теперь уж точно не пытался. Да и не мог. Эймонд держал его крепко, уверенно насаживая на себя, не сбавляя темпа и не останавливаясь. Тиланд стонал, Тиланд хрипел, Тиланд откровенно скулил. Дыхание сбилось, он задыхался собственными стонами. Пытался взять хоть небольшую передышку, но Эймонд неумолимо двигался в нем, с каждым рывком посылая по телу электрические импульсы. Тиланд понял, что сейчас умрет, но не решался потянуться к себе или попросить пощады.   Рывок, другой, третий. Секунды тянулись бесконечно, удовольствие сменялось мукой и вновь удовольствием. Член стоял, и казалось, что Эймонд пробивает его насквозь, с каждым толчком подталкивает к развязке.   — Я сейчас… — прохрипел Тиланд, чувствуя, как волна рождается внутри и затапливает сознание.   Он бился в конвульсиях. Член болезненно пульсировал, толчками выпуская семя. Член, к которому он ни разу не прикоснулся. Время перестало существовать. Сам Тиланд перестал существовать. Он забыл, где он и кто. Осталось только всепоглощающее блаженство.   Внезапно все кончилось. Мышцы расслабились, тело казалось ватным. Ноги подкосились, и Тиланд завалился на кровать, мелко дрожа. Кажется, он забыл, как дышать. А может, никогда и не умел. Рядом упал Эймонд, растрепанный, раскрасневшийся, такой же уставший и удовлетворенный. Тиланд даже не заметил, кончил ли он. Наверное, да, иначе не лежал бы сейчас рядом с настолько довольным лицом.   — Я первый в душ, — сказал он, садясь на постели. — Или вместе?   — Иди, — едва выдавил из себя Тиланд.   Определенно ему нужно время, чтобы прийти в себя. Тиланд прикрыл глаза, старясь выровнять дыхание. Он полежит так пять минут, как раз Эймонд вернется, и можно будет тоже сходить привести себя в порядок. Тиланд мгновенно провалился в пустоту.   ***   Тиланд открыл глаза: темнота и тишина, только легкое дыхание рядом. Тиланд рывком сел, заозирался, пытаясь привыкнуть к полумраку. Сквозь плотные занавески почти не проникал свет. Воспоминания обрушились на него лавиной, заставив покраснеть, а потом похолодеть от ужаса. Он переспал с Эймондом, и это, безусловно, была лучшая ночь за последние годы, но, вероятно, последняя, потому что последствия будут чудовищными.   Тиланд соскочил с кровати, зашарил по полу пытаясь нащупать свою одежду. Безумное, иррациональное желание сбежать захлестнуло с головой. Сбежать и сделать вид, что ничего не было. В руки попалась рубашка, Тиланд потянул, но понял, что с другой стороны ее кто-то держит. Он отшатнулся, налетел спиной на кровать. В темноте мелькнула пара глаз, а затем раздалось урчание, словно разъяренный лев готовился сделать смертельный прыжок. Тиланд вскрикнул и каким-то невероятным образом вскочил на кровать, не отрывая взгляда от блестящих глаз.   Эймонд рядом заворочался.   — Что? — пробормотал он, сонно приподнимаясь на локте.   — Оно рычит! — выпалил Тиланд.   Эймонд посмотрел за него — туда, где скрывался зверь. Урчание повторилось.   — Ты ей не нравишься, — констатировал Эймонд. — Не беспокойся, ей никто не нравится, даже я.   Зверь двинулся к кровати, вышел из мрака и оказался огромной кошкой. Тиланд вспомнил, что Эймонд упоминал, что у него есть кошка и она большая, но Тиланд даже представить не мог, что настолько.   — Вхагар, — строго сказал Эймонд, — иди в лежанку.   Кошка посмотрела на него немигающим взглядом и забила хвостом. Тиланд был уверен, что сейчас она пойдет отбивать место на кровати, и он, разумеется, проиграет. Эймонд сел, взмахнул рукой, указывая куда-то в угол.   — В лежанку! — повторил он.   Кошка недовольно заурчала, но медленно двинулась вокруг кровати и исчезла из поля зрения. Эймонд обернулся к Тиланду, теперь уже смерил его недовольным взглядом.   — А что происходит?   Тиланд тяжело сглотнул, комкая в руках несчастную рубашку.   — Я собирался уходить, — он попытался улыбнуться, но вышла напряженная гримаса. — Ну, знаешь, когда после случайной ночи, уходишь, чтобы не мешать партнеру.   — Не знаю, — недовольно буркнул Эймонд.   Ему не понравилось, что Тиланд назвал его случайным или что попытался сбежать? Так или иначе, но злить Эймонда не хотелось. Тиланд обернулся к нему, умоляюще сложил руки.   — Пожалуйста, не рассказывай никому! Это разрушит мою жизнь и карьеру. Отто будет в ярости! Умоляю! Я сделаю для тебя, что пожелаешь!   Эймонд удивленно вскинул брови, Тиланд схватил его за руку, быстро поцеловал.   — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!   Эймонд не спешил отнимать руки, разглядывал Тиланда, и тот совершенно не мог разобрать выражение его лица. Однако не похоже было, что он злится.   — Давай так, — наконец сказал Эймонд. — Я никому не рассказываю, потому что и не собирался, а ты делаешь для меня всякие приятные вещи, потому что хочешь.   Тиланд нервно кивнул. Паника медленно начинала отступать, и теперь он чувствовал себя идиотом. Мало того, размазней, способным только умолять.   — А теперь вернись в постель и нормально доспи до утра, — велел Эймонд, опускаясь на подушку.   — Можно?   — Конечно, можно, — хмыкнул Эймонд.   Как только Тиланд устроился в постели, накрывшись покрывалом, Эймонд прижался к нему, уложил голову на груди, а ногу закинул на бедро. Тиланд непроизвольно обнял его в ответ. На самом деле он слукавил. Не от всех своих любовников, даже случайных, он сбегал в ночи, не оставив имени и телефона, но почему-то казалось что Эймонд не захочет видеть его рядом.   Кровать дрогнула. С другой стороны от Эймонда что-то зашуршало и послышалось утробное урчание. Вот теперь это напоминало кошачье урчание, но было громче раза в три. Тиланд подумал, что не сможет уснуть под аккомпанемент этой трубы, к тому же теперь боялся двинуть рукой, чтобы не вызвать реакцию кошки. Однако стоило ему закрыть глаза, как сон пришел сам собой.   ***   Тиланд проснулся, потянулся, громко зевнул и лишь тогда понял, что находится в чужой постели. Эймонда рядом не было, да и вообще в комнате царила тишина. Тиланд выбрался из постели, мышцы приятно ныли, отдаваясь воспоминаниями вчерашней ночи. Рубашка оказалась здесь же в кровати, и Тиланд вспомнил свою позорную попытку бегства. Он сходил в душ, привел себя в порядок, завернулся в полотенце и вышел из спальни. Эймонда не оказалось и здесь, зато нашлась одежда Тиланда. Он оделся и проследовал в кухню.   Эймонда не было и там, похоже, он вообще ушел. На столе сидела кошка и тщательно умывалась. Заметив Тиланда, она на секунду замерла, но тут же вернулась к своему занятию.   — И где твой хозяин? — поинтересовался Тиланд.   Кошка смерила его презрительным взглядом. Сразу стало понятно, что не Эймонд ей хозяин, а она ему. Тиланд осторожно прошел к холодильнику, заглянул. Картина оказалась печальной. Холодильник был почти пуст. Несколько контейнеров с готовой едой, некоторые явно несвежие. Контейнер с сырым мясом, что-то подсказывало, что предназначалось оно кошке. Впрочем, пару яиц, сыр и вялые помидоры Тиланд нашел. Для яичницы вполне сойдет.   Эймонд появился как раз, когда Тиланд разбивал яйца на сковородку. Судя по всему, он бегал. Спортивный костюм и взъерошенные волосы говорили именно об этом.   — Я думал, ты ушел, — хмыкнул Эймонд, проходя в кухню.   Он погладил кошку, совершенно не обратив внимания, что она разлеглась на обеденном столе. Кошка подставила голову и негромко муркнула.   — А надо было уйти? — спохватился Тиланд.   — Ночью ты очень резво пытался сбежать.   Тиланд поджал губы.   — Извини, я немного запаниковал, — признался Тиланд. — Но я же могу надеяться, что все останется между нами?   — Мне кажется, мы об этом уже договорились. — Эймонд сел за стол, продолжая чесать кошку за ухом. — Я думал, в наше время никто уже не скрывает свою ориентацию.   — Ты тоже не особо распространяешься, — буркнул в ответ Тиланд.   Эймонд пожал плечами.   — Не кричать на каждом углу и откровенно скрывать — немного разные вещи. Впрочем, твоя жизнь — не мое дело. Включи кофеварку, пока я схожу в душ.   Завтрак выдался милым, вполне домашним. Немного напрягала кошка, развалившаяся прямо между тарелок, но Тиланд не стал возмущаться. Они с Эймондом немного поболтали, потом Тиланд поехал к себе. В офисе Эймонд слегка ему кивнул, как хорошему коллеге, но не более.   ***   С недавних пор Отто ввел негласно правило: никаких разговоров о работе в обеденный перерыв. Все бы ничего, но на мысли оно не распространялось, да и не обед это был, а ужин уже после рабочего дня. Тем не менее, Тиланд сидел, жевал салат, перебирал в голове варианты и пытался просчитать, какой из них станет наиболее выгодным. Он так увлекся собственными мыслями, что не заметил, как к нему подошли.   — Почему вы все еще здесь?   Тиланд вздрогнул, быстро вытер рот салфеткой, кажется, он жевал не вполне аккуратно. Эймонд опустился напротив.   — Я ужинаю, — ответил Тиланд. — Дома все равно нет еды, а здесь готовят вполне сносно. К тому же я собирался еще кое-что доделать. И что-то мне подсказывает, что вы меня понимаете.   Эймонд усмехнулся, покачал стаканчиком с кофе.     — Хотел немного размяться, а тот от долгого сидения спина болит и задница. А мне еще примерно тридцать страниц анализировать.   — Почему вы не работаете из дома?   Эймонд пожал плечами.   — Здесь привычнее. Да и бумаги проще печатать. Я стараюсь меньше времени проводить за компьютером.   — Разве вас никто не ждет дома?   — Например?   В его взгляде промелькнул интерес, Тиланд понял, что вопрос прозвучал двусмысленно, будто он лезет в чужую личную жизнь.   — Ну, хотя бы Вхагар.   — О, она у мамы на пару дней, — махнул рукой Эймонд. — Дерется с псом Эйгона и пытается сожрать попугаев Хелейны. К тому же там большой задний двор, а ей нужен свежий воздух, трава и возможность порезвиться. Я сам проведу там выходные, а уж потом мы вернемся ко мне. Но для этого надо доделать все текущие дела.   Он слегка поморщился, но не осталось сомнений, что сделает все, даже если придется ночевать в офисе. Эймонд отхлебнул кофе, скользнул по Тиланду изучающим взглядом.   — Я смотрю, вы последовали моему совету, — небрежно заметил он. — Отрастили волосы.   Тиланд едва не поперхнулся салатом. Он бы соврал, если бы сказал, что не представлял, как Эймонд запускает пальцы в чуть отросшие волосы, сжимает, запрокидывает голову… Он бы соврал, если бы сказал, что не надеялся воплотить это в реальной жизни. Эймонд чуть сощурился и едва заметно усмехнулся: кажется, понял ход мыслей Тиланда.   — Поднимемся ко мне, — негромко сказал он.   Тиланд вздрогнул, потому что звучало как предложение не просто побеседовать о делах фирмы. Во рту пересохло. Хотел ли Тиланд? Безумно. Готов ли он был на подобный риск? Сомнительно.   — Но ведь мы в офисе, — нерешительно сказал он.   — И?   — Нас могут увидеть, — совсем тихо ответил он.   — Кто? Марис давно ушла. В коридорах ни души.   — Мало ли… Уборщицы, запоздалые работники, Отто.   — Отто даже не в городе, — хмыкнул Эймонд. — А мой офис запирается изнутри.   — Камеры?   — В приемной отключаются, а в кабинете их нет. Зато есть ванная, если вам понадобится.   От мыслей, зачем ему может понадобиться ванная, Тиланда бросило в жар. Эймонд провел рукой по столу, едва не задев его пальцы.   — Тогда доедайте ваш салат и поднимайтесь, — шепнул он.   Как ни в чем не бывало он допил кофе и направился к выходу. То ли он оставил пиджак в кабинете, то ли сегодня был вообще без него, но рубашка была заправлена в брюки. Очень узкие брюки, облегающие зад. Тиланд не смог отвести взгляд, и это стало последней каплей. Наверное, никогда в жизни он так быстро не ел.   Все же прежде чем идти к Эймонду, он заглянул в свой кабинет и немного себя подготовил. Конечно, может у них все ограничится руками или ртом, но лучше быть готовым. Таланд мысленно простонал. Неужели он дошел до того, что всерьез собирается заниматься сексом в офисе? Да еще и с внуком Отто? Нет, не так. Только с Эймондом он себе подобное и позволил бы.   Эймонд ждал его в приемной. Едва Тиланд вошел, он закрыл дверь на замок и кивнул на свой кабинет. Тиланд не считал себя ханжой, и секс не в собственной постели у него случался, но никогда это не происходило в офисе. По крайней мере, не в офисе, где он работал. Он неловко замер посреди кабинета, однако Эймонд не дал ему опомниться и уж тем более передумать. Он сразу оказался рядом, лицом к лицу.   — Так, чего бы тебе хотелось? — спросил он тихо, но уверенно, отчего кожа покрылась мурашками, а член в штанах мгновенно напрягся.   «Тебя», — единственная связная мысль, которая билась в черепной коробке.   Тиланд рухнул на колени, быстро принялся расстегивать ремень Эймонда, высвободил возбужденный член и почти сразу заглотил большую часть. Эймонд зашипел сквозь зубы, вцепился пальцами в его волосы, дернул на себя, заставляя взять до основания. Тиланд задержал дыхание, но к счастью, Эймонд почти сразу отстранился, давая вздохнуть воздуха. Тиланд перехватил его член у основания, быстро принялся двигаться от головки до своих пальцев, почти выпуская изо рта, а затем проходясь по всей длине. Эймонд застонал в голос.   — Как же охуенно ты сосешь, — выдохнул он.   Его пальцы перебирали волосы Тиланда, но не надавливали, лишь приятно ласкали кожу. Тиланд вдруг задумался, а насколько Эймонду есть с чем сравнивать. То есть, он явно не девственник, но как много любовников могло быть у него в его двадцать один?   — Блядь, я сейчас…   Он все же стиснул волосы Тиланда и чуть потянул назад, заставляя выпустить член изо рта. Тиланд смотрел на него снизу вверх, запрокинув голову, облизывая влажные губы. Как же, должно быть, развратно он сейчас выглядел.   — Так все же? Ты хочешь, чтобы я кончил тебе в рот или чтобы трахнул?   Тиланда мелко трясло. Он хотел всего и сразу, но максимум на что был способен это быстро кивнуть. Эймонд смерил его задумчивым взглядом и решил сам.    — Раздевайся, — велел он и отошел к своему столу.   Тиланд медлил недолго. Еще стоя на коленях, он скинул пиджак и взялся за рубашку. Спохватился, решив, что рубашка не самое главное, вскочил на ноги и начал расстегивать брюки. Эймонд, между тем, открыл ящик стола, порылся в нем и с довольным видом извлек презервативы и тюбик смазки. Тиланда кольнул укол ревности. А если бы он не встретил Тиланда сегодня, кого бы позвал?   Эймонд не дал мысли поселиться в голове. Он вернулся к Тиланду очень быстро и сразу утянул в поцелуй. Тиланд попытался возразить, в конце концов, он только что сосал его член, но похоже Эймонду было плевать. Он жадно орудовал языком у Тиланда во рту, словно хотел вылизать изнутри. Попутно справился с последними пуговицами на рубашке и галстуком Тиланда. Наконец оторвавшись от губ, Эймонд толкнул его к столу, заставляя упереться задом в край. Тиланд попытался развернуться, но Эймонд удержал его на месте. От самодовольной ухмылки, расплывшейся на лице, сердце забилось чаще, совсем норовя выпрыгнуть из груди. Эймонд схватил его за талию, и Тиланд помог усадить себя на стол, развел ноги. Эймонд избавил его от остатков одежды, сам оставаясь почти одетым. Только брюки были расстегнуты. Он притянул Тиланда к себе, вновь поцеловал, но быстро перешел на шею, затем на грудь, покрывая ее поцелуями-укусами. Тиланд нетерпеливо ерзал, прижимался в ответ уже вспотевшей кожей. Мелькнула мысль, что на черной одежде останутся следы и его пота, и его смазки, выступившей на конце члена. Очевидно, на все это Эймонду было плевать. Он быстро натянул презерватив, выдавил смазку на пальцы и запустил в Тиланда один. Тиланд застонал. Нет, он с ума сойдет, если Эймонд начнет растягивать его по одному пальцу.   — Пожалуйста… — прохрипел он. — Давай… Я не выдержу…   Эймонд толкнул его, заставляя растянуться на столе, и закинул ноги себе на плечи. Тиланд закрыл глаза. Нет, это было невыносимо. То, как уверенно действовал Эймонд, заставляло все внутри переворачиваться. Хотелось отдаться ему на милость. Терпеть все, чего бы он ни захотел. Послушно выполнять приказы. Служить.   Эймонд вошел в него, медленно преодолевая давление плохо растянутых мышц. Оказавшись внутри, он замер, давая Тиланду время привыкнуть, а сам покрывал поцелуями его ноги. Легкий поцелуй около колена, затем чуть выше. Пауза. Поцелуй уже с другой стороны. Он начал двигаться медленно, неспешно, короткими толчками. Тиланд закусил губу, чтобы не кричать, но мягкий голос вывел его из забытья.   — Не сдерживайся. Нас никто не услышит.   Эймонд толкнулся в него сильнее, заставляя вскрикнуть от пронзившей тело волны удовольствия. Он очень быстро нашел нужный угол, одновременно сжал член Тиланда. Он скользил внутри, с каждым движением задевая нужное место, и в том же ритме двигал рукой по члену. Тиланд ерзал спиной по столу, пытаясь зацепиться за край, но вместо этого схватился за плечи Эймонда. Под плотно сжатыми веками уже расплывались красные пятна. Изо всех сил Тиланд пытался сдержать подступающий оргазм, но когда рядом стонет, хрипит, ругается сквозь зубы Эймонд, сделать это почти невозможно. Тиланд дернулся в его руках, вскрикнул, по телу прокатилась судорога. Он сжался на члене Эймонда, услышав долгий пронзительный стон. Яркое, жгучее удовольствие накрыло его и так же быстро отпустило, даря блаженное чувство опустошенности.   Эймонд отстранился, тяжело дыша, и упал в кресло. Тиланд пялился в потолок, пытаясь собрать себя воедино, словно разбитую фарфоровую фигурку.   — Давненько у меня такого не было, — выдохнул Эймонд.   Тиланд не сдержал возмущенного вздоха.   — А как же та наша ночь, недели две назад?   — Ну, это и было давно.   Тиланд замер, осознание оседало в мозгу липкой тиной. Он сел, посмотрел на Эймонда, который как раз застегивал брюки.   — Хочешь сказать, у тебя никого не было за две недели?   — А должно? — изогнул брови Эймонд.   — Презервативы и смазка у тебя просто так в столе хранятся, — фыркнул Тиланд, не сдержав раздражения.   Эймонд расплылся в такой улыбке, что стало не по себе. Словно Тиланд сморозил самую большую глупость в своей жизни.   — Не поверишь, но это подарок Отто, — поведал Эймонд. — Он мне вручил, когда взял на работу Марис. Надеялся, что у нас получится. Как понимаешь, не получилось. И вообще, я же не шлюха.   — Нет, конечно, — промямлил Тиланд. — Но ты же… Молодой, красивый…   — Трудоголик, — закончил за него Эймонд. — Ты не хуже меня знаешь, как много времени я провожу в офисе. Да и с кем, скажи, мне встречаться?   — Да с кем угодно! — возмутился Тиланд. — Тебе любой даст! Талли вроде на тебя смотрел.   — Малолетка, — фыркнул Эймонд.   — Я про Кермита.   — Так и я про него.   Кермиту Талли было двадцать три. Теперь уже Тиланд смотрел на Эймонда удивленно.   — Хочешь сказать, тебе нравятся мужчины постарше?   — Мне нравятся люди постарше, — невозмутимо ответил Эймонд. — А еще мне нравятся умные. И хорошо бы не пытались доминировать. Как видишь, с тобой попадание по всем фронтам.   Тиланд не мог оторвать от него ошарашенный взгляд. Ему и в голову не приходило, что он может нравится Эймонду. Ну, провести ночь вместе, когда другого под руку не попалось, но не более.   — Иди уже в душ, — буркнул Эймонд.   Впрочем, сам он тоже присоединился почти сразу. Они целовались под теплыми струями воды, потом Эймонд ушел приводить волосы в порядок, а Тиланд еще понежился в душевой кабине. Все-таки удобная вещь, надо себе в кабинет такую установить. Может тогда и Эймонд станет заглядывать к нему. От подобных мыслей становилось страшно. И от того, как легко Тиланд представил подобную ситуацию, и от того, что он в принципе допускал, что Эймонд захочет продолжения.   Он вышел, завернувшись в халат. Эймонд уже сменил рубашку, высушил волосы и что-то распечатывал. Тиланд опустился на один из стульев.   — Могу я немного посидеть?   — Да хоть всю ночь.   — Нет, — улыбнулся Тиланд. — Всю ночь не буду. Пару минут.   Эймонд расположился в своем кресле, пробежал глазами по бумагам и с недовольством откинул их, уставился на Тиланда. Он сидел с расслабленным видом, и ему явно не хотелось возвращаться к работе. Как не хотелось и Тиланду, но он-то сразу поедет домой.   — А ты бы не хотел встречаться? — разорвал Тишину Эймонд. — Не в смысле ходить на свидания и всякое такое. А просто встречаться иногда у меня или у тебя.   — Я так понимаю, речь не о бокале вина и приятной беседе?   — Об этом тоже, если захочешь. Но в основном о постели. И других не менее интересных местах.   — Ты правда хочешь быть со мной? — не выдержал Тиланд.   — Мне кажется, я вполне ясно это показал. Дважды. Ну так как? Ты «за»?   — Спрашиваешь! В смысле, да, я бы хотел. Только…   — Никому не слова. Я понял.   Эймонд вдруг улыбнулся так тепло и искренне, что Тиланд невольно залюбовался.   — Знаешь, о чем я сейчас подумал? — сказал Эймонд. — У меня теперь два льва.   Тиланд не смог не рассмеяться в ответ. Все же Эймонд решил оставить работу до завтра. Они покинули офис вместе, но разъехались каждый по своим домам. Однако Тиланд знал, что новая встреча будет, и ждал ее с нетерпением.