The Aurora Society for Paranormal Investigation

Правой рукой Хонджун задрал низ рубашки, чтобы вытереть пот со лба, а левой опустил стекла в машине. Жара стояла нешуточная, но он знал, что пройдет всего несколько минут, прежде чем кондиционер снова начнет дуть в салон прохладным воздухом. Прошел месяц с первого дня его работы здесь, и он с нетерпением ждал выходных, чтобы отдохнуть от тренировок и бумажной работы, которой почему-то становилось все больше и больше. Он задавался вопросом, делал ли он хоть раз столько домашней работы в студенческие годы, сколько делал сейчас, готовясь к преподаванию. Спустя несколько минут воздух наконец-то стал прохладным, и жара начала отступать. Он снова поднял стекла. Включив задний ход, он проехал мимо джипа Минги. За последние несколько недель он не раз уклонялся от приглашений нежного гиганта присоединиться к друзьям детства на различные вечера: карточные игры, экспериментальные ужины, посиделки у костра, вечер кино. Каждый раз Хонджун отказывался и говорил, что подумает об этом в следующий раз. Минги пока не требовал от Хонджуна большего, чем простое «да» или «нет», и Хонджун был благодарен ему за это. Они с Минги всегда могли спокойно и откровенно общаться друг с другом – как будто младший верил, что все, что Хонджун недоговаривает, остается невысказанным по веским причинам. Однако ему казалось, что раньше Минги чаще улыбался. Хонджун надеялся, что он улыбается хотя бы своим друзьям. «Нашим друзьям», - поправил он себя. – «Они были нашими друзьями, и мне придется когда-нибудь с ними встретиться. Этот город слишком мал, чтобы избегать их вечно». Но, будь его воля, он бы избегал Сонхва до скончания веков. Он вздохнул, когда выехал на перекресток, чтобы покинуть территорию школы. Хонджуну не хотелось тащиться до самого шоссе и заезжать в большой продуктовый в соседнем городе, он просто хотел съесть миску пасты и поваляться на диване с любимым качественным реалити-шоу, прежде чем в понедельник вернуться на очередные сертификационные тренировки. Проезжая мимо небольшого здания справа от него, в котором располагалось кафе и продуктовый магазин Чонов «Downtown Grocery & Cafe», ему пришла в голову мысль остановиться. «Если я буду действовать быстро», - рассуждал он про себя, - «если я буду действовать очень быстро, то, вероятно, смогу войти и выйти, ни с кем не разговаривая». Быстро моргнув несколько раз, он решил повернуть, сам до конца не понимая, что именно делает. Его руки просто крутанули руль, и он припарковался перед автоматами со льдом, прежде чем по-настоящему осознал, что именно сделал. Он просто очень хотел тарелку пасты. Хонджун заглушил двигатель, сунул ключи в карман и потянул на себя ручку водительской двери, чтобы открыть ее. «Я буду очень быстрым», - сказал он себе. Он надеялся, что они не изменили организацию внутри, потому что если нет, то он точно знал, где искать то, что ему нужно. Маленький потускневший серебряный колокольчик над дверью зазвенел, когда он толкнул входную дверь. За единственной кассой, между Хонджуном и входной дверью, на другом конце помещения со скучающим видом стоял парень подросток. Ящики с напитками по-прежнему стояли вдоль дальней стены, а перед собой он увидел те же полки высотой по грудь, которые стояли там всю его жизнь. Иногда, как ему казалось, в его жизни появлялись признаки того, что он принес в этот мир немного хорошего и заслуживал того, чтобы это добро вернулось к нему. Он нырнул в третий ряд и сразу же нашел сушеные макароны. Он схватил пачку лапши для спагетти, а потом, не удержавшись, взял вторую. «Лишняя не помешает», - подумал он. По правде говоря, ему приходилось не так часто есть дома с тех пор, как он стал жить самостоятельно. Но это не стоило того, чтобы ездить в горстку сетевых забегаловок на шоссе так часто, как он останавливался бы в городе. «Соус, соус, соус», - тихо напевал он себе под нос, пробираясь дальше по проходу. Он слышал, как в кафе, расположенном на другой половине здания, едят и разговаривают посетители, - негромкий гул окружающей атмосферы. Когда он нашел отдел с соусами для пасты, они находились на двух самых нижних полках. Он присел на корточки и стал перебирать их, в глубине души понимая, что попытка найти соус с наименьшим количеством овощей окажется тщетной. «Почему все должно быть из садовых овощей, когда можно было сделать что-то действительно вкусное?» - ворчал он, перебирая банки. Наконец он нашел одну, которая показалась ему простым красным соусом, и поднялся с корточек. Выпрямившись, он посмотрел на фигуру, появившуюся на другой стороне прохода из-за чего-то, похожего на кучу коробок с хлопьями. Он отметил, что мужчина был выше него ростом, а его длинные черные волосы были стянуты в низкий хвост. Он был одет в хлопчатобумажную рубашку на пуговицах с закатанными до локтей рукавами, открывавшими загорелые и подтянутые предплечья. Он был все так же красив, как Хонджун его помнил, несмотря на непривычные морщинки в уголках глаз и рта. Он смотрел прямо на Хонджуна. Хонджун отметил все это где-то на задворках своего сознания. Его лобная доля была слишком занята миганием аварийных огней, звучанием сирен и непрерывными паническими криками «НЕ ОН, НЕ СЕЙЧАС», чтобы он мог наконец решить, как себя вести, как поступить или что сказать. - Ким Хонджун, - произнес Сонхва голосом, который всегда был слишком мягким, чтобы соответствовать его резким чертам лица. Хонджун узнал бы его где угодно. – Мне было интересно, не столкнемся ли мы когда-нибудь. Как у тебя дела? Хонджуна затошнило. Он крепче сжал соус для пасты, на мгновение испугавшись, что уронит его. Бешеный стук сердца отдавался в ушах. «Недостаточно быстро», - предательски подсказал ему мозг. – «Ким Хонджун, ты должен был догадаться». Сонхва слегка наклонил голову, нахмурив брови, и Хонджун понял, что, вероятно, выглядит странно, просто стоя здесь и не отвечая. - Я в порядке, спасибо, - сказал он, включив какой-то автопилот в своей голове, который все еще функционировал. - Просто был занят подготовкой к работе. А ты? Сонхва поджал губы и пожал плечами. - Сегодня банковский праздник, так что у меня выходной на фабрике. Обычно я работаю во вторую смену. От Хонджуна не ускользнуло и то, что Сонхва так и не ответил на вопрос напрямую. Это всегда его раздражало, но он полагал, что Пак об этом уже не помнит. И почему-то эта мысль не давала ему покоя - мысль о том, что он, возможно, может занимать в голове Сонхва меньше места, чем Сонхва занимает в его собственной. Он постарался сохранить невозмутимое выражение лица, стараясь не показывать ничего, кроме своей вежливой улыбки, как на прослушивании. Это была та неизбежность, которой он больше всего боялся, возвращаясь домой. Новая встреча с Сонхва причинит ему боль, он знал это еще до того, как подал заявление на работу, подписал договор аренды и отправился в путь. Но он не предполагал, что это чувство так сильно сдавит его грудь - он готов был поклясться, что слышит, как скрипят его ребра и ключицы. Сонхва выглядел великолепно. Его кожа была немного темнее, чем Хонджун помнил, и это ему очень шло. Он вырос из того стройного подростка, которого Ким оставил позади много лет назад, но лицо все еще оставалось немного округлым. Хонджун был рад этому, даже если при этом ему приходилось лишь сильнее сжимать то, что он держал в руках, чтобы напомнить себе – не стоит протягивать руки и касаться щек его бывшего возлюбленного. - Я не удивлен, что ты до сих пор работаешь на фабрике, - сумел ответить Хонджун, все еще с трудом заставляя свое лицо оставаться мягким и вежливым, и на его губах появилась улыбка. - Ты всегда шутил о том, что ты карьерист. Сонхва не улыбнулся в ответ. Хонджун подумал, не появились ли у него новые морщинки вокруг глаз, когда он улыбался, но потом вспомнил, что не заслуживает знать ответ на этот вопрос. Сонхва снова заговорил, пока Хонджун следил за ходом своих мыслей, поэтому он уловил лишь конец фразы собеседника: - … удивлен, когда узнал, что ты вернулся обратно, тем более надолго. - Сонхва опустил взгляд, изучая коробки с хлопьями, стоящие перед ним, и взял одну из тех, которые, по мнению Хонджуна, обычно продавались только пожилым людям. Он зажал ее на сгибе локтя. Хонджун заставил себя не смотреть на руки Сонхва, которые, казалось, парили перед ним. Они тоже потеряли свою округлость, и, прежде чем он снова поднял взгляд, Хонджун увидел, что они покрыты мозолями и шрамами. Его собственные руки почти чесались от желания дотянуться и осмотреть шрамы - нужно было убедиться, что теперь они не болят. - Возвращение показалось правильным шагом для меня сейчас, как бы странно это ни звучало, - ответил он, надеясь, что его слова имеют смысл для того, чтобы быть ответом на то, что только что сказал ему Сонхва. Сонхва набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-то еще, но в этот момент они оба услышали шаги, приближающиеся к ним из-за высоких стеллажей, отделяющих эту часть магазина от кафе. Они оба обернулись, и Хонджун увидел совершенно неповторимую, безошибочно узнаваемую широкую ухмылку парня, который был еще одним из его лучших друзей в детстве, а также самой большой угрозой для общества, которую он когда-либо встречал, даже на сегодняшний день. Чон Уён. Если верить слухам, владелец и управляющий продуктовым магазином и кафе Downtown Grocery & Cafe в центре города. Как и в случае с Минги, Хонджун осознал, насколько сильно он скучал по Уёну, только когда снова увидел его. - Только представьте себе, - сказал Уён, переводя взгляд с Сонхва на Хонджуна и обратно. - Два последних пропавших члена банды, и вы появляетесь в одно и то же время! Пойдемте, вы двое, выпьете с нами. - он махнул рукой, чтобы они следовали за ним, и направился обратно на половину кафе, обходя высокие разделительные стеллажи. Под черной, как вороново крыло, копной его волос, подпрыгивающей при ходьбе, виднелась часть, выкрашенная в блонд. Хонджун не двигался с места, пока не увидел, что Сонхва сделал первый шаг. Он не думал, что действительно сможет отказать Уёну (а когда он вообще мог сказать Уёну «нет»?), но и не собирался выглядеть слишком взволнованным в этой ситуации. Кроме того, не было никакого способа сказать: «Я лучше пойду домой, приготовлю на ужин пасту на одного и буду бездумно смотреть телевизор до самого сна, потому что одиночество бесконечно предпочтительнее, чем необходимость сталкиваться с последствиями своих собственных действий» в ответ на предложение Уёна, или возможности сбежать от Сонхва. С другой стороны, ему хотелось задать Паку так много вопросов, на которые он, само собой, не заслуживал ответов. Он впервые увидит всех своих друзей с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать. Сердце как-то само по себе переместилось в горло и в то же время упало на землю. Как это возможно - так сильно хотеть остаться и увидеть их всех, но в то же время чувствовать, что это убьет тебя? Кровь стала циркулировать по венам быстрее от инстинктивного желания сбежать, но он проигнорировал его. Вместо этого он, проглотив всколыхнувшуюся волну адреналина, молча последовал за Сонхва в сторону кафе.

***

- Я действительно очень ценю возможность помочь в расширении моего портфолио здесь, - сказал Юнхо, его профессиональный голос звучал на пределе возможностей, несмотря на то, что он, скорчившись, сидел под своим столом, распутывая свои собственные шнуры от тех, что были предоставлены компанией. Его босс – или, точнее, человек, перед которым он отчитывался до того момента, пока сегодня утром не истек его контракт, - стоял в нескольких шагах от него, одной рукой осторожно роясь в ящике для банковских принадлежностей, в который Юнхо уже сложил все свои личные вещи. Его контракт был заключен на шесть месяцев, в течение которых он три раза в неделю писал колонку с обзорами игр. Это были напряженные месяцы, и он получил достаточное количество денег, чтобы продержаться до следующей работы. Что касается увольнений, то это было не самое худшее, с чем он сталкивался. Мужчина вытащил из коробки небольшую, но замысловатую фигурку боевого робота, которую Юнхо подарил один из разработчиков, о котором он написал пару восторженных отзывов, и внимательно изучил ее, прежде чем ответить: - Вы проделали здесь большую работу. - тот факт, что он проявил себя недостаточно хорошо, чтобы добиться продления контракта, остался невысказанным. - Я бы хотел, чтобы Вы подали заявку на следующий цикл, если Вы все еще открыты для этого. Юнхо, пригнувшись, выбрался из-под стола, держа в руках свои личные шнуры и штекеры, и встал. Босс небрежно бросил робота обратно в коробку, отчего Юнхо слегка вздрогнул, но тут же справился с собой, взяв протянутую старшим руку и пожав ее. - Если я буду свободен, я подам заявку снова. Спасибо, сэр. Банковская коробка сама по себе была не слишком тяжелой, но Юнхо вскоре пожалел, что сел в поезд с ней и с тяжелой сумкой, в которой аккуратно лежали ноутбук и монитор. Рабочий день подходил к концу, и в поезде было больше народу, чем ему хотелось бы, так что единственным способом удержать все это в руках было обнять вертикальный поручень в центре вагона. На каждой остановке металлический столбик впивался ему в грудь, когда он сжимал коробку и ремень сумки. Естественно, именно в этот момент в заднем кармане у него зазвонил телефон. Возможно, связь здесь могла быть очень слабой, но, если он звонит, значит, вероятно, стоит проверить. Он надеялся, что не забыл ничего такого, за чем ему позвонят из офиса и попросят вернуться. Когда ему удалось отвести руку назад и выхватить телефон, он точно задел локтем женщину справа от себя, поэтому в знак извинения склонил голову. Перевернув телефон и взглянув на экран, он увидел, что на определителе номера светится фотография его матери. Наклонившись еще немного, чтобы обхватить коробку своей левой рукой и ей же придержать сумку, он поднес правую к уху и ответил: - Привет, мам. - Юн! - радостно ответила она. - Ты занят? Он закрыл глаза и стиснул зубы, а затем заставил свои губы растянуться в улыбке, чтобы она передалась его голосу: - Нет, - сказал он, стараясь говорить так, будто он был кем угодно, но только не человеком, скорчившимся вокруг металлического столба, впивающегося ему в плечо, а теперь и в ногу, в поезде, полном людей, которые, вероятно, все еще имели оплачиваемую работу. Сделав еще один вдох, он продолжил: - Мне не продлили контракт на мою колонку, так что я еду домой. Они сказали, что хотят попробовать другого автора для следующего этапа, но хотят, чтобы я снова подал заявку на следующий цикл зимой. Его мама цокнула языком на другом конце провода и долго молчала, прежде чем снова заговорить. Юнхо был благодарен маме за то, что она всегда была рядом с ним и заботилась о нем, но вот уже несколько лет он не мог избавиться от ощущения, что она делает это отчасти только потому, что он - неудачник в семье. Он получил ученую степень на два года раньше брата, но его брат сейчас успешно продвигался по карьерной лестнице в той же компании, где их отец был менеджером на протяжении десятилетий. Юнхо, напротив, пытался добиться успеха в мире контента с подросткового возраста, но почему-то все время продолжал сталкиваться с увольнениями, отказами и ответами вроде: «Мы считаем, что вы были бы отличным специалистом, но ваши работы не совсем то, что мы ищем» от рекрутера за рекрутером. В то же время его выручал фриланс, но для его родителей фриланс был плохим словом. Его мать тихо вздохнула. - Ну, дорогой, может быть, сейчас самое время сменить обстановку, как ты думаешь? Вот он, ежеквартальный разговор о том, что тебе следует найти настоящую работу, который его родители любили чередовать между собой. Как раз перед тем, как он получил этот последний контракт, они даже привлекли к этому его младшего брата, как будто это должно было вдохновить Юнхо, а не стать одним из самых снисходительных разговоров, в которых ему когда-либо приходилось участвовать. - Мам, я знаю, что вы с папой... - начал он. - Я не призываю тебя совсем бросить писать, Юнхо. Я просто предлагаю тебе, ну, в общем, другую работу на некоторое время. Если ты не против сменить обстановку в городе. - по ее тону он понял, что она ожидала, что он вспылит, и уже устала от этого. Это его немного озадачило. Родители пытались устроить его в каждую из своих компаний, думая, что смогут устроить его в отдел технического письма или маркетинга, или даже просто в почтовый отдел или в кафетерий, за стабильную зарплату и льготы. И каждый раз он наотрез отказывался от этих предложений. Его брат уже клюнул на удочку отца, но Юнхо не собирался всю жизнь просидеть в кабинете, будучи каким-то жалким менеджером среднего звена, чья работа зависела от его показателей, какими бы они ни были. Его родители могли бы смириться с этим, если бы захотели, и его брат тоже, но Юнхо мечтал о будущем, в котором он будет писать истории, которые те самые жалкие менеджеры обсуждали у кулеров по всей стране. - Что за предложение? - спросил он, заметив, что остановка, на которой они притормаживали, была его, и приготовился прижаться плечом к аппарату терминала, чтобы зажать телефон между головой и другим плечом, пока не выйдет на платформу. Голос его мамы звучал из динамика, пока он делал это, стараясь, чтобы телефон оставался там, где ему нужно. - Помнишь ту поездку, в которую мы ездили, когда ты учился в начальной школе? Тогда мы несколько дней гостили у сестры моей бабушки. - Что-то не припоминаю, - ответил Юнхо, его внимание было сосредоточено на том, чтобы удержать равновесие у терминала и найти выход, который вывел бы его ближе всего к его квартире. - Ты уверена, что я ездил с тобой? На что его мама лишь раздраженно ответила: - Да, Юнхо, ты был там. Ты был совсем маленьким, и в итоге мы ушли пораньше, потому что ты так переживал из-за того, что там были монстры или что-то в этом роде. Я почти уверена, что тебя просто напугала моя двоюродная бабушка. Она была немного... странной. Когда он поднимался по лестнице, у него промелькнуло смутное воспоминание о двухэтажном доме где-то посреди леса. Больше он ничего не помнил, кроме, возможно, момента, когда они с братом стояли возле семейной машины и смотрели на дом. Ему показалось, что он вспомнил, как кто-то из них пошутил о том, что дом выглядит так, будто готов их съесть. - Кажется, я его помню, да... Он посреди леса? Теперь, когда он вышел на улицу, он был всего в паре кварталов от своего дома. Он подождал, пока на первом светофоре появится знак «Пешеход». - Ну, это маленький городок, но он находится в лесу, да. - он перешел улицу, наблюдая, как секунды начинают обратный отсчет, а его мама продолжала. - Пару месяцев назад мы узнали из ее дома престарелых, что она скончалась. Полагаю, у нее не осталось родственников из ее собственной семьи, поэтому она указала меня в качестве ближайшей родственницы. - Ох, - выдохнул он. Юнхо не помнил, как выглядела эта женщина, как ее звали и вообще ничего, кроме смутного образа жуткого дома в лесу. «Должен ли я утешать маму? И почему она вообще мне это рассказывает?» - Мне... э-эм, мне жаль это слышать. - Я не очень хорошо ее знала, - ответила его мать. – Я думаю, что единственная причина, по которой мы вообще приезжали к ней, это то, что твоя прабабушка заставила нас это сделать. Это звучало холодно. Он любил свою мать, правда, любил, но иногда она была слишком честной. - И какое отношение это имеет к моей работе? - спросил он, переходя к делу. - Ну, - наконец сказала она, когда он, снова зажав телефон между плечом и ухом, копался в кармане в поисках ключей. - Поскольку у нее больше никого не было, я унаследовала ее дом, как только они все уладили. Но у меня не было возможности навестить ее или что-то в этом роде. Она несколько лет провела в доме престарелых, так что, думаю, в доме нужно что-то делать. Однако я не хочу нанимать риелтора, не зная, что у меня на руках. И если дом действительно нуждается в ремонте, я думаю, что, сделав это в первую очередь, мы сможем выставить его на продажу за большую цену. Юнхо тяжело дышал, таща все, что по-прежнему было у него в руках, вверх по лестнице в свою комнату на втором этаже, которую он снял, когда получил текущий (последний, как он мысленно поправил себя) контракт. - Итак, - сказал он между вдохами, отпирая дверь и закидывая внутрь свои вещи. - Ты хочешь, чтобы я поехал и проверил состояние дома? - И остался там, чтобы все починить и привести его в порядок. - добавила она. - Пока не найдешь другую работу. Я заплачу за все, что тебе понадобится, чтобы дом выглядел красиво. Полагаю, его нужно будет покрасить, может быть, установить несколько новых светильников или сделать мелкий ремонт. Я не собираюсь перестраивать его, но уверена, что ты сможешь привести его в порядок за несколько месяцев, если будешь жить там и работать с ним. Юнхо перевел дыхание, осматривая небольшую квартирку, на он которую тратил половину своего дохода, деля ее с тремя другими парнями, которым тоже было около тридцати. Юнхо не был особо помешан на чистоте, но здесь воняло всякий раз, когда он не проводил уборку хотя бы пару дней. «Может быть, смена обстановки пойдет мне на пользу», - подумал Юнхо, прекратив осматривать комнату, после чего он подошел к их маленькому квадратному диванчику и увидел младшего из своих соседей, который спал на нем в одних трусах и при этом все еще держал в руке упаковку с вяленым мясом. - Конечно, мам, - сказал он в телефон. - Пришли мне информацию о месте. Я начну собирать вещи.

***

Его соседям по комнате потребовалось не больше недели, чтобы найти еще одного неудачливого двадцатилетнего парня, который согласился взять на себя часть арендной платы Юнхо. Он столкнулся с ним, когда в последний раз спускался по узкой лестнице, и кивнул ему: - Удачи, - сказал он и пошел дальше. После этого последовало два дня пути, с несколькими остановками на поездах и автобусах. Сначала, на одну ночь, он заехал домой, к родителям, а затем на ночном автобусе отправился в пустой дом. Живя в городе, он редко задумывался о том, чтобы купить машину, но путешествие без нее (и без удобного перелета между двумя крупными аэропортами) напомнило ему о том, насколько это может быть неудобно. Автобус остановился в маленьком городке на шоссе рано утром, еще до того, как наступила знойная жара, характерная для этого региона. Открыв приложение на телефоне, чтобы вызвать местное такси, он почувствовал, как влажность начинает проникать сквозь одежду. Приложение представляло собой большую белую карту, ни одной машины поблизости не наблюдалось. Может, здесь еще не пользуются приложениями, а может, это все еще такси старого формата. Итак, он сел на скамейку на остановке и стал ждать такси. И ждал, ждал. Он дважды или трижды подходил к торговому автомату за различными закусками, на улице тем временем становилось довольно жарко. «Что это за автобусная остановка, где хотя бы время от времени не останавливаются такси?» - подумал он, после чего все же вернулся на остановку, чтобы спросить у кассира на стойке регистрации, как вызвать такси. Когда он наклонился к динамику и спросил: «Когда здесь обычно начинают курсировать такси?» - служащая кассы рассмеялась над ним из-за стеклянной перегородки. - О, милый, - сказала она, издав несколько сдавленных смешков. Она была старше его матери, наверное, лет на десять или пятнадцать, но лицо у нее было круглое и нагловатое, слегка покрасневшее от смеха. - Это слишком мило. У нас здесь нет службы такси - у тебя нет никого, кто мог бы заехать за тобой? Он покачал головой. - Куда тебе нужно доехать? Может быть, мы сможем найти кого-нибудь, кто подвезет тебя туда. Он открыл переписку с матерью, чтобы найти адрес дома. Затем поднес телефон к стеклу, чтобы показать женщине. Она удивленно приподняла брови: - Это далеко за городом. Отсюда, наверное, минут сорок пять езды. - она немного помолчала, а затем продолжила: - Посмотрим, что я могу сделать. Иди, присядь. Юнхо пересек небольшой вестибюль и сел на один из неудобных стульев, на всякий случай держа свои вещи наготове. Несмотря на летнюю жару, его пальто было перекинуто через руку так, чтобы не расстегнулась ни одна из молний на его и без того переполненных сумке и рюкзаке. Ему показалось, что, женщина за стойкой сделала несколько звонков, когда он, взглянув на большие часы, висящие в конце вестибюля, понял, что прошло почти полчаса. Затем он услышал, как кассирша окликнула его: - Эй, молодой человек? Он встал и уточняющим жестом указал на себя, а когда она кивнула, направился обратно к кабинке. Его багаж все так же лежал на стуле в вестибюле. Никто не приходил и не уходил с этой остановки с тех пор, как он вышел сегодня утром, никто даже не пытался что-то украсть. Женщина улыбнулась ему со своего места и, когда он подошел достаточно близко, чтобы было слышно, заговорила: - Итак, даже если бы у нас здесь была служба такси, я не уверена, что они довезли бы тебя до места. Однако, я сделала несколько звонков и нашла для тебя транспорт. Мой племянник работает на лесопилке неподалеку, и сегодня днем как раз его смена. Это немного не по пути, но он не против поиграть в таксиста за двадцатку. Юнхо поблагодарил ее и кивнул, что заплатит, задаваясь вопросом, как же он вернется сюда, когда придет время уезжать. «Это должно стать проблемой для будущего Юнхо», - подумал он. – «Я не для того собирал вещи и проделал весь этот путь, чтобы отказаться от одной-единственной вещи, которая может понравиться маме и папе». - О, не беспокойся об этом, сладкий! - ее глаза почти целиком скрылись за круглыми щеками, когда она улыбнулась, и он поймал себя на том, что улыбается в ответ, сам того не желая. - Он сказал, что не против оказать услугу, раз у тебя нет другого выхода, и будет здесь через некоторое время после обеда. Юнхо еще раз поблагодарил ее и снова сел в холле рядом со своим багажом, воспользовавшись возможностью откинуть голову назад, на спинку стула, свернув пальто в импровизированную подушку. Он невольно задремал, и проснулся лишь тогда, когда услышал, что женщина снова кричит ему «Молодой человек?». Он сел, потянулся и увидел, что в дверях стоит мужчина в заляпанном маслом комбинезоне и рабочих ботинках и машет ему рукой. Прежде чем погрузить свои сумки в кузов грузовика этого мужчины, он отправил матери сообщение с указанием марки, модели и номерного знака машины - на всякий случай. Поездка прошла без происшествий, но он осознал, как далеко в глушь он забрался. Городок, в котором он вышел из грузовика, был для него маленьким - городок на шоссе с множеством зданий, но, насколько хватало глаз, ни одно из них не было выше двух этажей. Пока они ехали к дому, в котором Юнхо вскоре предстояло жить, зданий становилось все меньше. Наконец они не оказались на двухполосной дороге, окруженной всеми оттенками зеленого, которые, как ему казалось, он когда-либо видел. Племянник женщины казался довольно милым, но на попытки Юнхо завязать светскую беседу он отвечал лишь односложными фразами, поэтому Юнхо быстро пришлось замолчать. Чон с удивлением заметил, что время, указанное кассиршей, было рассчитано абсолютно идеально. Почти ровно через сорок пять минут после того, как он отправил сообщение своей матери, грузовик остановился перед старым двухэтажным домом с деревянной обшивкой и крыльцом во всю ширину первого этажа. Каким-то образом дом выглядел точно так же, как и в его смутных воспоминаниях, но за двадцать с лишним лет, прошедших с той поездки, он постарел, обветшал и местами покрылся трещинами. Юнхо, не теряя времени, поблагодарил мужчину, отдал деньги, которые лежали у него в кармане, и вытащил свои сумки из кузова грузовика. Быстро осмотревшись, он убедился, что ничего не забыл, и мужчина умчался в том направлении, откуда они приехали, где по пути сюда миновали большой мельничный комплекс. И вот Юнхо стоял и изучал дом, в котором ему предстояло провести все свое время. Все сумки просто валялись возле его ног. Он снова поднял их, поудобнее перехватывая, и направился к крыльцу. С дороги это место выглядело жутковато, но с каждым шагом, который он делал, ему становилось все более не по себе. «Человек, который жил здесь, умер вне этих стен, напомнил он себе». - по словам его матери, она умерла в доме престарелых, где провела последние несколько лет своей жизни. - «Просто здесь жутко, потому что ты так решил, когда был маленьким ребенком». Он расправил плечи и отнес свои вещи на крыльцо, а затем поставил их на землю, чтобы дотянуться до верхней рамы входной двери. Юрист, с которым его мама оформляла права собственности на это место, согласился оставить для него ключ над дверью, так как работал в другом городе, в нескольких минутах езды отсюда, и не знал, когда именно Юнхо приедет сюда. Казалось, что все «полезное» находится в другом городе, в нескольких минутах езды. Юнхо действительно очень жалел, что у него нет машины. Он отпер дверь и переступил порог здания, которое давно, примерно пару лет назад, следовало было проветрить. Он вдохнул и почувствовал запах пыли и плесени. В голове зазвучали тревожные сигналы о том, что это место, должно быть, готово рухнуть от старости, тем более после стольких лет запустения. Когда же Юнхо прошелся по комнатам и осмотрелся вокруг, он был приятно удивлен. Дом был заставлен мебелью, но не слишком загроможден какими-либо другими вещами. В нескольких комнатах он увидел стопки коробок, но в основном мебель была накрыта простынями. Как объяснил юрист, электричество отключили сразу после первых нескольких недель пребывания женщины в доме престарелых, и помощница по дому, которая работала с ней до переезда, помогла подготовить дом к длительному запустению. Вся бытовая техника по-прежнему работала, мама Юнхо была в этом уверена, так как юрист приехал, чтобы провести первоначальный инструктаж, снова включить электричество и воду и убедиться, что все в порядке и в доме нет ничего непоправимого. Лишь проведя пальцем по легкому слою пыли на столе, он понял, насколько его удивила чистота в доме. Конечно, здесь было пыльно, но это не была та зона боевых действий, в которую по его представлениям он мог попасть. В его воображении этот дом должен был выглядеть так же, как те квартиры, которые люди оставили после катастрофы на Чернобыльской АЭС - он видел фотографии этих мест в одной из тех статей-кликбейтов, на которые он всегда попадался, когда приближались сроки сдачи. Он ожидал найти на обеденном столе остатки давно брошенного завтрака, недочитанные газеты, валяющиеся на диване, и постельное белье, беспорядочно разбросанное после того, как кто-то в последний раз вставал с постели. Вместо этого он обнаружил дом, который был вполне готов простоять в длительном бездействии, и Юнхо старался быть благодарным за это, а не пугаться. Осмотрев все комнаты, он обнаружил, что первый этаж заставлен мебелью гораздо больше, чем второй. Однако в одной из комнат он обнаружил двуспальную кровать, которая показалась ему вполне удобной, когда он потянулся, чтобы потрогать ее рукой. Матрас был голым и, скорее всего, нуждался в легкой чистке пылесосом, но он был новым незадолго до того, как это место опустело. «Это не кровать покойницы», - сказал он себе, когда повернулся, чтобы присесть на нее и проверить ее прочность. – «Это кровать, которой пользовался кто-то, кто впоследствии умер. Запомни это, Юн». Это место ни в коем случае нельзя было назвать уютным, но впервые за всю свою взрослую жизнь Юнхо ощутил вокруг себя пространство. Даже если ему казалось, что оно заполнено тенями, которые он замечал боковым зрением, вокруг него все же был простор, и он подумал, что сможет привыкнуть к этому ощущению. Во всяком случае, на ближайшее время. Как только появится возможность, он вернется домой, в шумный город с общественным транспортом.