Грязь чистой крови на его руках

       Гермиона едва не подскочила, услышав стук в дверь. Не спальня, а проходной двор. Самого слизеринца нигде не было. Шатенка позвала Уорти, вбегая в ванную в обнимку с одеялом. - Да, мисс? - Где Нотт? - закрываясь изнутри, пискнула девушка. - Хозяин отбыл на неопределенный срок. - удивленно смотря на гриффиндорку, ответила эльфийка. - А кто стучит? - она кивнула в сторону спальни. - Должно быть, кому-то неизвестно о его отсутствии. - Просто прекрасно! - стук прекратился, но сердце продолжало биться так, словно вот вот выскочит из груди. - Насколько неопределенный срок?        Уорти пожала плечами и исчезла. Гермиона посмотрела на свое отражение. Перепуганная, с одеялом в обнимку, в одежде одного из Пожирателей. Вот как выглядит единственный уцелевший и свободный член Ордена. Насчет свободный, шатенка ещё подумает. Однако, это больше похоже на свободу, нежели камеры Азкабана. На раковине Грейнджер приметили вторую щетку. Нотт слишком добр и предусмотрителен, что не может не пугать. Почистив зубы, Гермионе вернулась в спальню. - Прекрасно. - плюхнувшись на кровать, прошептала гриффиндорка.        Стрелка часов давно пересекла двенадцать. Если Нотт слишком предусмотрителен, то она крайне беспечна. Проспать половину дня, не заметив ухода своего соседа. Но причиной ее позднего отхода ко сну и был Теодор. Даже закрывать глаза, лежа в кровати с этим человеком было некомфортно, что уж говорить о сне. Она дождалась, пока он сам уснет, прежде чем хоть немного расслабиться. Проверять, насколько его шутки далеко зайдут - желания не было. Гермиона быстро выбросила эту мысль из головы. Пока Нотт не сделал ничего ужасного. Но Грейнджер уверена, он пытается ее запутать, ослабить ее внимание, прежде чем выкинуть что-нибудь этакое. В этом вся сущность Пожирателей. - Мисс, хозяин просил вам передать, как вы проснетесь. - кладя на кровать листы, произнесла Уорти. - Вы меня совсем сбили с толку, когда проснулись. - Спасибо. - неуверенно кивнула Гермиона. - Я проспала завтрак, да? - Да, но если вы голодны, то я могу что-то придумать. - Чудно. Я голодна.       Раздался треск, и Уорти исчезла. Шатенка посмотрела на листы, принесенные эльфийкой. Она прищурилась, неуверенно рассматривая бумагу, словно та могла быть проклята. - Молодец, Нотт. - тихо произнесла девушка, раскладывая один за другим чертежи каждого этажа Малфой-Мэнора. - Может, ты и не мудак.        К ее удивлению, каждая комната была подписана. Конечно, нигде не виделось «покои ее величества Нагайны», но знание расположения каждой комнаты облегчило задачу в разы. Малфой-старший вряд ли бы согласился, чтобы эта мерзкая тварь ползала по его кровати. Хотя, кто его будет слушать? Явно не Волан-де-Морт. - Спасибо. - только и бросила Гермиона, когда на тумбе оказался поднос с едой.        За изучением поместья она просидела не меньше двух часов, только один раз отвлекаясь на перекус. Когда в голове более менее сложилась картина Малфой-Мэнора, Гермиона дернула одну из тумбочек. Ей нужен карандаш, чтобы отметить возможные места содержания Нагайны. Конечно, вряд ли змея сутками ползает в одной комнате, но в ночное время у нее должно быть определенное место. В ящике с ее стороны было абсолютно пусто, будто Нотт заранее все оттуда вытащил. Грейнджер переползла на вторую половину кровати, открывая верхний ящик. - Мэрлин, Нотт! - быстро закрывая его, выругнулась шатенка. - Я этого не видела. - открывая следующий, прошептала Гермиона. - Слава Годрику.        Наконец-то найдя карандаш, гриффиндорка уже хотела вернуться на «свою законную» половину кровати, как взгляд зацепился за блокнот. - Рыться в чужих вещах - некрасиво, только если он не Пожиратель. - успокоила свою совесть шатенка.        Гермиона достала блокнот, быстро пролистала страницы, но ничего кроме зарисовок внутри не было. Никаких записей о плане ее убийства или предательстве. Шатенка почти убрала вещицу обратно, как долистала до последней изрисованной страницы. Она склонила голову, рассматривая рисунок, мысленно проклиная слизеринца. - Вот же… - не договорив, она бросила блокнот на дно ящика.        Остальные два часа шатенка думала, каким образом убить змею, не попасться Пожирателям и вернуться обратно. В этой цепочке две вещи не давали ей покоя: Пожиратели и слово «обратно». С первым все было ясно: она не знает сколько на самом деле человек находится в Малфой-Мэноре. Волан-де-Морт не оставит часть свой души под присмотром только Малфоев. Но вот тот факт, что ей действительно некуда идти, кроме как к Нотту, неприятно царапал черепную коробку. Ордена нет, а один в поле не воин. - Орден… - прошептала Грейнджер, представляя скольких из них уже нет в живых. - Орден! Конечно! - мысль, что кто-то да точно ещё в состоянии присоединиться к ее оппозиции, молнией ударила в голову.        Гермиона вздрогнула, услышав шаги возле двери. Она уже поняла, что комната Нотта-старшего ближе к лестнице, а значит блуждать в этом коридоре он не будет. Гостевые находились на первом. Шатенка, сама того не заметив плюхнулась на пол, скрываясь за кроватью. Ковер на полу недостаточно, но смягчил падение. - Это я. - Гермиона выдохнула, поднимаясь с пола. - Ты похожа на суслика, Гермиона. - Суслика? - поворачиваясь к зеркала, переспросила девушка. - Да. Когда выглядываешь из-за кровати. - устало потирая глаза, объяснил слизеринец. - А ты на идиота. Всегда. - возвращаясь к чертежам, буркнула шатенка. - Это было не оскорбление. Ты за кого меня принимаешь? - падая напротив, воскликнул парень. - За Малфоя? - Вы все одинаковые. - двигая план первого этажа к себе, отчеканила она. В памяти всплыл рисунок, найденный несколькими часами ранее. - А тебя я вообще не знаю.        Нотт хмыкнул. Люди, сравнивающие его с Малфоем всегда присутствовали в его жизни, от чего это уже надоело. Как и надоело доказывать их различия. Теодор ушел в ванную под недовольным взглядом карих глаз. Желание пристыдить соревновалось с чувством самоуважения. К тому же, вряд ли Нотту станет стыдно от того, что она нашла. Он только найдет повод посмеяться. Клоун.        Гермиона уже хотела спросить, не утопился ли он там, но, к ее сожалению, слизеринец все же явился. К сожалению, игнорируя ее присутствие. Другой причины, почему Нотт вышел в чертовом полотенце вокруг пояса, она не видела. - Я тебя не смущаю? - быстро отведя взгляд, спросила девушка. - Не ты же по пояс голая. - убирая мокрые волосы, улыбнулся Нотт. - Ладно, это бы меня тоже не смутило. Грейнджер, ты скучная. - протянул Теодор, беря палочку с полки.        Гермиона пару раз моргнула. Он действительно оставил палочку в комнате. С ней. Без присмотра. Просто верх безответственности. И ее идиотизма, что она этого не заметила. Все время, пока слизеринец вновь не вернулся с ванной, Грейнджер смотрела на место, где был ее ключ к свободе, который она так глупо упустила. - Так, что придумала? - уже одетый, Нотт уселся рядом. - Ты рылась в моих вещах? - заметив знакомый карандаш в руке шатенки, удивленно спросил парень. - Искала, чем можно отметить комнаты. - отмахнулась Гермиона, пытаясь не смотреть на довольное лицо слизеринца. - Значит, рылась. Я думал, вы все такие честные и правильные. Вы же гриффиндорцы. - видя стыд в бегающих глазах, усмехнулся он. - Все сказал? - Гермиона нервно откинула волосы. - Ну… - Нотт быстро открыл нижний ящик своего шкафчика. - Как мои наброски? - Откуда ты? - не договорив, она только фыркнула. Как и думала девушка, он сделал из этого повод посмеяться. - У меня хорошая память и капелька помешанности на порядке. Не волнуйся, я не рассматривал тебя три часа в ванной. - обратно задвинув ящик, Нотт сел рядом, как ни в чем не бывало. - Даже не знаю что хуже. - осознавая, что имел ввиду Теодор, говоря и хорошей памяти, девушка поежилась. - Мы будем что-то решать с Волан-де-Мортом? - Конечно. Ты думаешь я все это время прохлаждался? - Именно так я и думаю. - Гермиона повернула чертеж к Нотту. - Смотри, на первом этаже есть одна комната, где может быть Нагайна. - шатенка ткнула карандашом в один из квадратиков. - На втором… - Она на втором. Я был у Малфоя сегодня. - складывая руки у лица, спокойно перебил Теодор. - Тогда зачем я все это делала? Мэрлин, мог бы и предупредить. - раздраженно бросая карандаш на тумбочку, Гермиона убрала лишние чертежи. - Нужно же чем-то тебя занять. Ладно, не скандаль. Знание, где эта тварь, не равно ее убийству. - Хоть в чем-то ты прав. Ее нельзя просто сжечь или убить. Он точно защитил ее посильнее остальных крестражей. - Остальных? - свел брови Нотт. - Ты думал мы от нечего делать год слонялись по стране? Всего их было семь. Осталась змея. - Подожди, он разделил душу на семь частей? Как? - На восемь, арифметик недоделанный. - закатила глаза Гермиона. - Второй вопрос: как? - Это неважно. - Грейнджер знала, что он спросит. Ждала. Но так и не знала, что ответить. - Не, не, не. Важно. - Нотт поднялся. - Этот псих значит душу свою расчленяет на кучу частей, делая себя бессмертным, а ты говоришь: неважно. - Да. Потому-что я тебе не верю, Нотт. - твердо произнесла шатенка. - Вот. Это больше похоже на правду, чем твоё «неважно». - откинув несуществующую прядь волос, цокнул он. - Рассказывай, чем вы год втроем занимались. Люблю сказки перед сном. - возвращаясь в горизонтальное положение, вздохнул Теодор. - Ещё конечно обнимать игрушки во сне, но ладно.        Гермиона сделала глубокий вдох. Очень глубокий вдох. Этот театр абсурда ломал ее мозг. Слишком беззаботное настроение Нотта нервировало. Причём, в итоге это он был на шаг впереди нее. Шатенка бросила взгляд на слизеринца, действительно ожидающего ее рассказа. Ей казалось, что у него за пазухой спрятан маховик времени, ибо он абсолютно никуда не торопился.        Гермиона все же рассказала о крестражах, которые они уничтожили. Нотт, что удивило шатенку, молчал. Ни единой идиотской шутки. На секунду ей даже показалось, что он спит с открытыми глазами. Теодор и молчание больше пять минут - открытие для нее. - Поттер в одиннадцать лет грохнул учителя?! - наконец-то воскликнул Нотт. - И после этого, ты меня боишься. Пересмотри приоритеты. - Я тебя не боюсь. - Гермиона чувствовала привкус лжи на языке. - Ты напрягаешься, стоит мне появиться в поле зрения. Я вижу это. - вдруг серьезно произнес парень. - Опасаюсь, Нотт. Это разное. - Расслабься, я шучу. - хохотнул Теодор, заметив что смена тона подействовала на гриффиндорку как электрический ток. - Я вообще белый и пушистый. Из нас двоих за последние два дня только ты угрожала мне смертью. Пусть и своей. Почему для тебя это так принципиально? - Что именно? - сворачивая чертежи, уточнила шатенка. - Смерть. Ты готова была вскрыть вены зеркалом, думая, что я убью тебе. Почему? - разглядывая, как шатенка меняется в лице, Нотт упустил из виду, что она вновь прибрала к рукам одеяло. - Да бери, Салазар тебя за душу. - Потому что моя жизнь нужна Волан-де-Морту. Он ищет меня, а это значит я нужна ему живой. Не хочу предоставлять ему такую возможность. - укутываясь в одеяло, объяснила Гермиона. - Или чтобы один из вас не гордился, что я пала от его руки. - Я не Пожиратель. Мы уже обсуждали метку. - поднимаясь с кровати, чтобы достать одеяло, напомнил Нотт. - Ошибка молодости. - Это даже звучит абсурдно. - закатила глаза гриффиндорка. - Не моей молодости, Гермиона.        Такого ответа девушка не ожидала. Она молча отвернулась к окну, пока Теодор поудобнее располагался на своей части кровати. Эти слова Нотта неприятно закрутились в голове. Гермиона никогда не понимала людей, говорящих, что у них нет выбора. Выбор есть, просто не всегда другие варианты нам нравятся больше. Выбор ли это тогда? - Отец спрашивал про тебя. - Что? - шатенка резко повернулась. - Ну, не про тебя. А про «распутную деву». - Нотт рассмеялся, увидев как изменилась в лице соседка. - Пошел ты! - отворачиваясь, пробубнила девушка. - Я не называл тебя шлюхой. - недовольно заметил брюнет. - Даже отец выразился культурно. А тебя ещё что-то не устраивает. - Ты. - укрываясь с головой, буркнула гриффиндорка. - И тебе спокойной ночи, сообщник по свержению власти. - хмыкнул Теодор и решил на этом закончить.        Нотт ещё несколько минут смотрел на одеяло, под которым скрылась гриффиндорка. Ему все ещё было трудно представить, как с такой истеричной особой планировать что-либо. Скорее Грейнджер просто попытается прикончить его, только у нее в руках окажется палочка. Но в этом и была ее изюминка. Гриффиндорка никогда не искала легких путей, и не давала их другим.        Идея свергнуть Волан-де-Морта появилась, стоило Поттеру умереть. Теодор не возомнил себя новым героем, нет. Просто он никогда и не был приверженцем этого культа чистоты крови. Это казалось глупо. Тем более с ним все эти годы училась Грейнджер, которая достигала куда больших высот, нежели чистокровные. Примером этому был тот же Уизли. Чистокровный волшебник, который плелся позади нее. И то с ее помощью. Нотт даже мог представить: все маги - Грейнджер. Он уверен, что это была бы идиотская утопия, ибо шатенка всегда была первой во всём, ненавидела нарушать правила и была олицетворением справедливости. Этакая Фемида. Потому, идеология Темного Лорда вызывала лишь отторжение. Со временем, когда Теодор начал погружаться во весь этот кошмар, он осознал, что Волан-де-Морт хочет не просто власти, как чистокровный, которым, как оказалось, он не является. Он хочет «очистить» мир. И методы его Нотту совсем не близки. Окончательно его добила смерть Забини в этой войне. В той битве второго мая.        Теодор распахнул глаза, пытаясь избавиться от ночного кошмара. Он потянулся за водой. Пустой стакан с глухим стуком упал на ковер. Нотт обошел кровать, чувствуя адский жар в кистях. Включив холодную воду, он сунул руки в раковину, смотря куда угодно, лишь бы не на них.        Кровь. Теодор видел ее каждый раз, просыпаясь посреди ночи. Все его руки, практически по локоть испачканы кровью Блейза. Первый месяц Нотт даже надевал перчатки, чтобы не видеть собственных рук. С того дня он не касается руками чужой кожи. Руками, которые двадцать минут пытались засунуть внутренности друга обратно. Безуспешно. Блейз умер там, в груде камней, которые раньше они называли школой. Умер как бродячая собака, которую бросили и забыли. Только мозг Теодор не мог этого забыть. Это влажное тепло, которое постепенно сошло на нет, ознаменовав смерть. Эту лужу крови под Блейзом, смещавшуюся с пылью. Последний булькающий выдох, после которого была тишина. Словно его оглушили, а он этого не заметил. - Кошмар? - в дверях показалось Грейнджер, укутанная в одеяло. - Иди спи. - выключая воду, бросил Нотт. - Кошмар. - сама себе ответила девушка, оставляя Теодора один на один с зеркалом.        Парень постоял ещё несколько минут, надеясь что шатенка уснула. Вести задушевные беседы он не умел и не любил. К тому же, лучше, если она будет считать его шутом, нежели начнет рыться в нем. Нотт лег обратно, но Гермиона ещё не спала, разглядывая что-то в окне. - Ложись спать. - Довольным людям не снятся кошмары, Нотт. Из тебя хороший актер, но не идеальный. - Да, Гермиона. Я недоволен, что под моим одеялом спишь ты, а не я. А ещё я уже говорил, называть меня по имени. - пытаясь прийти в себя, пробурчал парень. - И ляг ты в конце концов. Я чутко сплю. Не хочу просыпаться, когда ты начнешь ворочаться.        Шатенка прикрыла окно и вернулась в кровать. Смотреть на время не хотелось и не имело смысла. Она может спать здесь сколько угодно. Не плен, а курорт.        Нотт вздохнул. Обычно, кошмар не повторяется за ночь, значит теперь можно спать спокойно. - Спокойной ночи, Теодор.        Парень неуверенно глянул в сторону Грейнджер, но она уже отвернулась, будто это не она только что пожелала спокойной ночи своему «врагу», которым его считала.