На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

Не Капитуляция, а Обманный маневр

«Мы незаметно пробрались в глубины своих душ. Нас преследует знание друг друга. Спрятаться где-нибудь - это не капитуляция, это обманный маневр. Весь день идет снег, всю ночь идет снег. Я пытаюсь угадать вашу траекторию и в итоге рассказываю свою собственную историю. Мы оставили свои следы в слякоти, выбираясь оттуда». - Пейзаж с черными пальто на снегу, Ричард Сайкен

***

— Ладья на D7, — скомандовал Драко, наблюдая, как зелено-серебристая фигура перемещается по доске. В ответ зачарованная доска переместила своего ферзя на F3. Фигура схватила свой стул и одним плавным движением размозжила голову коню Драко. Обломки дерева были разбросаны по всему полу, и беспорядок заставил его поморщиться. Он выругался себе под нос. Игра в шахматы против самого себя обычно была хорошим способом прочистить голову. Это было самое полезное развлечение, которое он мог придумать. Это не сработало. Его мысли все время возвращались ко вчерашнему собранию. «Мне не следовало так набрасываться на Руквуда,» — подумал он. Не имело значения, что он ему никогда не нравился - если сумасшествие тети Беллы он был вынужден терпеть ради семьи, то чокнутых Руквудов он просто презирал. Для него этого должно быть недостаточно, чтобы так взорваться. Драко заключил договор с самим собой о том, чтобы не высовываться, сколько это будет возможно, и вот он ввязался в спор в реабилитационном центре. «И ради чего? Потому что ты переживал за Грейнджер? — он отчитал себя. —Я даже не собираюсь думать о ней». Он снова уставился на шахматную доску и поджал губы, пытаясь обдумать свой следующий ход. Прежде чем он успел это сделать, раздался слабый стук в дверь спальни. — Войдите, — позвал он. — Что тебе нужно, Минзи? Крошечная эльфийка подошла к нему, склонив голову. Драко повернулся на стуле, пытаясь выглядеть безобидным. Не требовалось слишком много усилий, чтобы эльфа охватила паническая дрожь или он сам причинил себе боль. Смотреть на это было неприятно. — Хозяин, госпожа просит вас присоединиться к ней за ужином, — сказала Минзи. «Вот блядь, — подумал Драко, — это не то, что мне сейчас нужно». Он сразу почувствовал себя виноватым. Он мог заставить себя ужинать с матерью пару раз в неделю. — Передай матери, что я скоро спущусь, Минзи. — Тогда Минзи пойдет, хозяин, - кивнула она и, щелкнув пальцами, исчезла из комнаты. Драко вздохнул. Он встал, задержавшись, чтобы посмотреть на себя в зеркало, прежде чем уйти. Он быстро поправил выбившиеся пряди, падающие на лоб, пригладил волосы, чтобы они выглядели аккуратно и прилизанно. Может быть, его мать не заметит, что они стали слишком длинные. Драко с важным видом вошел в столовую, наблюдая, как его мать складывает салфетку у себя на коленях. — Минзи, принеси нам вина из репы, хорошо? Оно отлично сочетается с лососем, — сказала Нарцисса, указывая на домового эльфа, который энергично кивнул головой, прежде чем исчезнуть. — О, Драко. Как у тебя дела, милый? — Я в порядке, мама, — сказал Драко, сжимая ее плечо, прежде чем сесть на стул напротив. — Как всегда. Прежде чем Нарцисса успела ответить, рядом с ней появилась Минзи и поспешила поставить хрустальные бокалы для вина перед каждым из них. «Пожалуйста, не урони их,» — подумал Драко, вздыхая про себя с облегчением, когда эльфу удалось удержать их. Он кивнул головой в сторону Минзи в знак благодарности. Краем глаза он заметил, как мать брезгливо скривила губы. —Каждый раз, когда она неуверенно ставит хороший хрусталь, я подумываю о том, чтобы найти ей замену, — сказала Нарцисса, качая головой. Повернувшись к Драко, она добавила — Я просто беспокоюсь о тебе, дорогой. Я не могу представить, через что они заставляют тебя проходить в Министерстве. — Все в порядке, мама. Все более или менее по-прежнему, — пожал он плечами, принимаясь за еду. — Я сижу на этих долбаных собраниях, потом прихожу домой и управляю поместьем. Ты это знаешь. Он отправил в рот кусочек лосося. Упоминание собраний заставило его вспомнить о Грейнджер и ее маггловской книге, поля которой были испачканы чернилами и которая все еще лежала на его столе. — Тебе нужно больше наслаждаться жизнью, Драко, — сказала Нарцисса. — Особенно после всего, что случилось с твоим отцом и со мной... — Мы можем не обсуждать отца сейчас? — резко спросил он. Нарцисса вздрогнула, улыбка исчезла с ее лица. Драко почувствовал знакомый укол вины где-то глубоко внутри. — Я прошу прощения, мама. Должно быть, я более напряжен, чем думал. — Об этом я и говорю, милый, так дальше не может продолжаться. Я очень ценю, что ты здесь, со мной, но такому молодому джентльмену, как ты, нужно больше выходить в свет и заводить новых друзей. Драко облизнул губы, подумав о пустой квартире в Волшебном Лондоне. Он купил ее год назад, думая, что наконец-то сбежит из Поместья, стены которого с каждым днем давили все больше. Не понадобилось много времени, чтобы понять, что он был дураком, рассчитывая уехать. Его мать нуждалась в нем здесь, даже если она не хотела признаваться в этом самой себе. — У меня на самом деле достаточно друзей, с которыми я часто общаюсь, — запротестовал он. — Я провожу много времени с Тео, и Пэнси всегда рядом. — Тео - милый мальчик, он всегда мне нравился. И Паркинсоны - очень уважаемая семья, с которой нужно поддерживать связь. — Нарцисса изящно покрутила бокал с вином одной рукой, заставляя жидкость закружиться внутри бокала. — Но важно, чтобы мы не отстранялись от остального общества. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, мама, — сказал Драко. — Не похоже, чтобы проводились вечеринки, которые стоили бы нашего внимания. — Драко, —начала она, — это не значит, что мы можем позволить себе отказаться от близких отношений, которые мы с таким трудом выстраивали с нашими единомышленниками. В такие времена, как сейчас, нам нужно держаться ближе друг к другу. — Многие из наших единомышленников в Азкабане, мама, — сказал Драко, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально, — а остальные затаились, так же, как и мы. — Драко, ты знаешь меньше, чем думаешь. Поверь мне, когда я говорю, что так будет продолжаться недолго, — сказала Нарцисса. — И это моя вина. Я не говорила с тобой об этом, хотя следовало бы. Просто мы все были так заняты во время судебных процессов. Твой отец… — она прижала пальцы к виску. — От одной мысли об этом у меня начинается мигрень. — Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом. Я видел, что ты посадила грядку одуванчиков... — Это важно, — перебила она. — Прости, Драко, но нам давно пора поговорить о будущем. Я не становлюсь моложе, и я беспокоюсь о том, что оставлю тебя в таком положении. — Со мной все будет в порядке, мама. У нас в хранилищах Малфоев и Блэков достаточно галеонов, чтобы хватило на жизнь или две. Я думаю, ты переживаешь по пустякам. — Не говори глупостей, сынок, — резко сказала Нарцисса. — Деньги важны, но это не единственное, что имеет значение. Какой смысл в богатстве, когда такие семьи как Уизли смотрят на нас свысока? Мы воспитывали тебя не для такой жизни. — Я понимаю, о чем ты говоришь, мама, — сказал Драко, кладя вилку рядом со своей тарелкой. — Я посещаю программу реабилитации, я пожертвовал много денег на военные нужды, я выполнял все, о чем меня просили в Министерстве. Кроме как преклонить колени у ног святого Поттера и молить о прощении, я не вижу, что я могу сделать еще, чтобы изменить то, как люди смотрят нас. «Ты же не хочешь, чтобы люди просто думали по-другому, мама, —подумал он, — ты хочешь, чтобы они думали так же, как мы. Но этого не произойдет». —Драко, дорогой, — сказала Нарцисса тем же тоном, которым она обычно объясняла, почему он не может летать на метле, — влияние чистокровных было сильно еще до того, как кто-либо из нас родился, и это продолжиться, когда нас не станет. То, как обстоят дела, временно, я могу тебя в этом заверить. Драко сделал глоток вина. Дело было не в том, что он не верил своей матери, просто он не был полностью уверен, что Волшебный мир будет двигаться в том направлении, которого она явно ожидала. — Я делаю все, что в моих силах, мама, — вздохнул он, ему не терпелось поскорее покинуть столовую. — Прошло всего три года с тех пор, как закончилась война. Может быть, нам просто нужно больше времени, чтобы пыль осела. Я не хочу превращать нашу семью в очередную мишень. — Не говори глупости, Драко, — огрызнулась она. — Я помогла Поттеру во время финальной битвы не для того, чтобы снова совершать те же ошибки. Я хочу сказать, что нужно оставаться в наших кругах и общаться с нужными людьми, чтобы мы могли начать улучшать нашу репутацию в волшебном сообществе в целом. Кроме того, времени больше нет. Пару дней назад я получила письмо от Стюарта. У твоего отца не все в порядке, Драко. — Конечно, у него не все в порядке, - усмехнулся он. — Он в Азкабане. — Я не это имела в виду, — вздохнула она. — Он был болен. Мы пока не уверены, что это. Возможно, это окажется просто простуда, что-то незначительное, и быстро пройдет. Но нам нужно подготовиться к худшему сценарию. — Она твердо смотрела ему в глаза. — Почему Стюарт говорит об этом с тобой? ” спросил Драко. — Это жалкое подобие юриста. Я много раз говорил ему, что все, что касается отца, должно сначала доходить до меня. — А я сказала ему, чтобы он сначала приходил ко мне, — сказала Нарцисса. — Суть не в этом, Драко. Ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать? Хочу, подумал Драко, но не могу позволить себе думать об этом. Он не мог позволить себе реагировать в присутствии матери, которая ожидала, что он будет такой же непоколебимой силой, каким всегда был его отец. Люциус Малфой никогда не позволял себе поддаваться легкомысленным вещам, таким как эмоции, даже в отношении своей семьи. — Я поговорю со Стюартом о разрешении прислать частного целителя для надлежащего обследования отца, — сказал Драко. — Мы никоим образом не можем доверять оценке любого целителя, который работает в Азкабане. — Это хорошая идея. Но мне также нужно, чтобы ты сосредоточился на всем остальном, что я тебе сказала, Драко. Это важно для меня, и это важно также для твоего отца. Драко кивнул, чувствуя себя неуютно. «Я должен вправить Стюарту мозги, - подумал он, -гребаному некомпетентному мерзавцу, который думает, что может действовать у меня за спиной и игнорировать мои приказы. Я уволю его к чертовой матери прежде, чем он успеет пробормотать мне свои оправдания.» — Думаю, я поднимусь в свой кабинет, мама, — сказал Драко, отодвигаясь от стола. Нарцисса протянула руку, заставляя его остановиться. — Я еще не закончила разговор с тобой, — сказала Нарцисса. Драко резко вдохнул, но откинулся на спинку стула. — Недавно я встречалась с Астой Гринграсс за чашкой чая. У нас состоялась довольно интересная беседа. — Ты разговаривала с матерью Дафны? — спросил он, сбитый с толку. — Мы никогда не были близки с Гринграссами. — Мы подумали, что давно пора это изменить. — Нарцисса посмотрела на Драко с внезапной улыбкой, и все следы беспокойства исчезли с ее лица. — Обе ее дочери являются примером идеала того, к которому должны стремиться все чистокровные девушки, Драко. Особенно ее старшая дочь. Я еще не имела удовольствия познакомиться с ней как следует, но Дафна кажется такой милой молодой леди. Лучшей партии для тебя я и представить себе не могу. Драко нахмурился. — Мы с Дафной просто друзья, мама, — медленно произнес он, — если вообще можено нас так называть. В основном мы видимся, когда тусуемся с Тео и Пэнси. — Это потрясающе, милый, это значит, что вы знаете друг друга достаточно, чтобы намного упростить процесс. Разве ты не согласен, что она красивая девушка? — Конечно? Она очаровательна, - сказал Драко, - но я не думаю... — Драко, — фыркнула она, — просто подумай об этом, ладно? Может быть, отправишь девушке сову и пригласишь ее на чай. Я могу попросить этого неуклюжего эльфа накрыть в чайной комнате. Аста упомянула, что Дафна любит одуванчики, поэтому я взяла на себя смелость разбить новую клумбу в саду. Ты можешь показать ей территорию. Этот дом старше, чем поместье ее семьи, ты знаешь об этом? Я уверен, что она будет впечатлена. — Мама, у меня нет абсолютно никакого романтического интереса к Дафне Гринграсс. — Но ты действительно заинтересован в том, чтобы помочь этой семье? — спросила Нарцисса, выгибая идеальной формы бровь. — Гринграссы будут полезными союзниками для нас в будущем, Драко. Я не говорю тебе жениться на этой девушке завтра, но хочу чтобы ты узнал ее получше. — Сомневаюсь, что все получится так, как ты хочешь, мама, — сказал Драко. — Сделай это для меня, — попросила Нарцисса. — Я подумаю об этом, — пробормотал он, чтобы успокоить ее. — Сделай это, милый. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, понимаешь? — Она накрыла его руку своей, на мгновение сжав его пальцы, прежде чем отпустить. — Все, что я когда-либо делала, было на благо тебе и этой семьи. — Я знаю, мама. — Конечно знаешь, — сказала Нарцисса, возвращаясь к своей еде. — Теперь ты можешь идти. Драко кивнул, вставая со стула. Выходя из комнаты, Драко бросил взгляд на мать через плечо, отметив, что она, похоже, вполне довольна едой в одиночестве. Гермиона сидела на стуле перед обеденным столом в своей квартире, заполняя маггловской ручкой слова в одном из отцовских сборников кроссвордов. Живоглот лежал, положив голову ей на ноги, и довольно мурлыкал из-под стола. — О, я не видел ничего подобного с тех пор, как жил у Дурслей. Она подпрыгнула на стуле от неожиданности, заставив Живоглота зарычать. Он ударил ее лапой по ноге, прежде чем уйти. — Гарри! — воскликнула Гермиона, откладывая журнал. Она взглянула на настенные часы за его головой. — Ты сегодня рано вернулся домой. — Преимущества должности начальника отдела в том, что иногда ты можешь улизнуть пораньше, — гордо улыбнулся он. — Я думала, ты не собираешься приступать к этой работе еще пару недель? — Да, пока нет, — сказал Гарри, отодвигая стул и усаживаясь на него. — Я все еще слежу за работой Робардса прямо сейчас, вникая в суть вещей. Он хочет убедиться, что я все знаю, прежде чем уйдет. — Он сказал вам, чем собирается заниматься после этого? Сомневаюсь, что он уходит на пенсию. — Он не уходит на пенсию, Гермиона. У него есть планы, — вздохнул он. — Ничего такого, о чем я мог бы тебе рассказать. — Вот как все будет теперь? — спросила Гермиона, игнорируя внутренний голос, который говорил, что она тоже не была откровенна с Гарри. — Ты сказала, что не расстроилась из-за того, что я не сказал тебе о повышении, — сказал Гарри. — Я уже говорил, что у меня был строгий приказ хранить все в тайне. «Но ты сказал Рону и Джинни,» — подумала она, затем проигнорировала и этот голос. — Прости, Гарри, — сказала она. — Это был долгий день. Я не это имела в виду. Давай забудем об этом, хорошо? Не хочешь помочь мне разгадать несколько кроссвордов? — О, нет. Я ненавижу эти штуки. Мистер Дурсли раньше был одержим ими, но он был слишком глуп, так что ему не удалось закончить ни один. — Он преувеличенно вздрогнул. — Можешь представить, как он справлялся со своим разочарованием? Гермиона сочувственно улыбнулась ему, закрывая сборник кроссвордов. — Мне жаль, что это случилось с тобой, Гарри. Гарри пожал плечами, — Я смирился с этим. Гермиона удивлялась, как можно преодолеть нечто подобного. Если Гарри мог так легко отмахнуться от всего, через что он прошел, смириться с этим, разве она не должна быть в состоянии сделать то же самое? «Я не пережила и половины того, что он, — подумала она, — но посмотрите на него и посмотрите на меня.» — Кроме того, они никогда не были моей семьей, — продолжил он. — Джинни, Рон, ты и все Уизли. Вы - те, кто имеет значение. — Ну, я уверена, что на Дурслей в любом случае произвело бы впечатление все, чего ты добился. — Может быть, — сказал он. — На самом деле это не имеет значения. Гермиона на секунду заколебалась, облизывая губы. — Ты можешь поговорить со мной о работе, если хочешь. Как Робардс предложил тебе эту должность? — За последние несколько месяцев он давал мне больше индивидуальных заданий, ты знаешь? Раньше я все время не жаловался, что он не ставит меня в пару с Роном, но я думаю, что это был его способ выяснить, готов ли я к этой работе. — Это умно с его стороны. —Да, — сказал Гарри. — Теперь, когда я думаю об этом, возможно, мне следовало раньше догадаться, что именно он делал. Кингсли вызвал меня к себе в офис пару месяцев назад. Он сказал, что мне следует хорошенько подумать о своих планах на будущее, потому что, возможно, мне придется сделать трудный выбор. В то время я просто подумал, что он пытается наставлять меня или что-то в этом роде. Гермиона нахмурилась, обдумывая эту информацию. —Зачем Шеклболту предупреждать тебя подобным образом? — На что ты намекаешь? — спросил Гарри, наблюдая за выражением ее лица, таким же, когда она пыталась решить арифмантическую задачу. — Ну, я не хочу предполагать, — нерешительно сказала Гермиона. — У меня просто сложилось впечатление, что все произошло довольно быстро, понимаешь? Но ты, очевидно, знаешь больше, чем я. — Я думаю, Кинглси просто пытался облегчить все для меня, Гермиона. Возможно, он думал, что мне нужно время, чтобы подготовиться к этому. Но я бы не отказался от такой работы. Мне нравится быть аврором! Гермионе стало интересно, понимает ли Гарри, что эта работа значит больше, чем просто быть аврором, но она решила, что не ее задача говорить ему об этом. — Ты знаешь, Змеиный Телеграф опубликовал статью, где предположительно Робардс собирается баллотироваться на следующих выборах министра, — сказала Гермиона. — Может быть, именно поэтому он уходит с работы. — Зачем ты читаешь эту чушь, Гермиона? — Я люблю быть в курсе событий, Гарри, и я не могу взять Ежедневный пророк, не наткнувшись на статью о моих несуществующих отношениях с Роном, — фыркнула она. — Это надоедает. Но, Гарри, Робардс собирается участвовать в выборах? — Я не знаю. — Ты уверен? — спросила она. — Нет причин, по которым ты не можешь мне сказать. Не похоже, что я собираюсь кому-либо об этом рассказывать. — Зачем мне лгать, Гермиона? — он настаивал. — Он просто сказал мне, что ему нужна моя поддержка в будущем. Он не сообщил мне никаких подробностей, и мне на самом деле все равно. — Не звучит ли это так, будто он обменивает одно одолжение на другое? — Ты думаешь, он делает мне одолжение, давая эту работу? — сказал он обиженным тоном. — Я не это имела в виду, Гарри, — сказала Гермиона, раздраженная тем, что они продолжали неправильно понимать друг друга. Как будто они с Гарри говорили на совершенно разных языках. — Нет нужды защищаться. Я просто говорю, чтобы ты взлянул на вещи трезвой головой. Если Робардс решит участвовать в выборах, тебе это не кажется странным? Я имею в виду, Кингсли баллотируется на переизбрание, можно подумать, Робардс должен поддержать его вместо того, чтобы пытаться... — Я думаю, ты слишком много думаешь, — сказал Гарри, вставая. — В этом твоя проблема, Гермиона, ты никогда не можешь просто расслабиться. Ты должна все время искать скрытые мотивы там, где их нет. — В этом моя проблема? Я слишком много думаю? — огрызнулась Гермиона, чувствуя вспышку гнева. — Ты не был против, когда я включала мозги, что помочь тебе, Гарри, так что же изменилось? Гарри вздохнул, прижимая пальцы к векам. Он отнял руку от лица. — Я вообще не знаю, почему мы ругаемся, Гермиона. Но это нужно прекратить. «Мы ссоримся, потому что ты не слышишь меня, — подумала Гермиона, — и мы живем в одной квартире.» — Я думаю, ты перегибаешь палку, Гарри, — сказала Гермиона, пытаясь унять гнев, клокочущий внутри нее. — Я не пытаюсь испортить тебе настроение, мне просто интересно узнать о твоей работе и о том, что происходит в Министерстве. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я просто беспокоюсь о тебе. Я не... Гермиона не знала, что сказать, чтобы он понял. «Я не могу быть рядом и присматривать за тобой, но я пытаюсь,» — подумала она. Она не могла объяснить ему, что с каждым днем ситуация все больше и больше выходит из-под ее контроля. Возможно, у нее никогда и не было никакого контроля. Вдобавок ко всему, у Гермионы возникло странное чувство, что мир движется в направлении, которого она не понимает. Гарри тоже. Ее проблема заключалась в том, что она не знала, как попросить его объяснить. «Никогда бы не подумала, что мне это будет нужно,» — подумала она. — Я знаю, Гермиона, — сказал Гарри, внезапно показавшись усталым. — Но, честно говоря, ничего особенного не происходит. Перестань читать этот журнал, это всего лишь домыслы. Помнишь, что мы обычно говорили о том, чем хотели бы заняться после войны? Я знаю, чего я хочу, Гермиона. Я хочу Джинни и, может быть, несколько детей, и я хочу иметь возможность сделать все правильно, поддерживать их. Спокойную, счастливую жизнь? Рон тоже этого хочет. Гермиона попыталась проигнорировать подтекст в его последних словах. Ей не казалось, что она когда-либо хотела спокойной, счастливой жизни, о которой говорил Гарри. Когда Гермиона думала о своем будущем, она всегда представляла себе, что делает что-то значимое. Возможно, ее представления о значимом изменились, и она заблудилась на пути к этому, все еще была потеряна, но она не перестала этого хотеть. Гермиона тоже не думала, что Гарри хочет спокойной жизни. «Возможно, он еще не осознал этого, но он тоже амбициозен». — Я знаю, — сказала она, потому что не думала, что Гарри хорошо воспримет, если она не согласится. — И я уверена, что ты это понимаешь, и Рон тоже. — И ты справишься, Гермиона. Просто успокойся, ладно? Она кивнула, выдавив улыбку, когда он подошел к ней, поколебавшись секунду, прежде чем поцеловать в макушку. Гермиона даже не взглянула на него, когда он уходил. Вместо этого она подтащила к себе сборник с кроссвордами. Она подумала о том, как отец сажал ее к себе на колени, чтобы помочь ему заполнить их, читая слова вслух и намеренно неправильно произнося их, чтобы рассмешить ее. Она обычно спрашивала его о значении каждого из них, потом расспрашивала о "как" и "почему", она задала вопросы до тех пор, пока ее отец не издавал веселый смешок, говоря, что она слишком любопытна на свою голову. Ее отец не знал, как объяснить ей некоторые вещи, но Гермиону это никогда не беспокоило - ни когда она была ребенком и спрашивала его о словах, ни когда она выросла и начала сомневаться во всем остальном. Теперь Гермиона сама вписывала слова.