Антипод

Министерство магии Великобритании жило своей привычной жизнью: коридоры были наполнены гулом сотрудников, эхом шагов и шорохом страниц. В лифте, направляясь на самый верхний этаж, была тесно, и воздух казался густым от разговоров. Драко Малфой стоял у самой стены, словно отделённый от остального мира, и ждал. Он ждал тишины. Его идеально сидящий жилет подчеркивает стройную фигуру, чёрная рубашка с небрежно подвернутыми рукавами открывала запястья, а форменная мантия завершала образ. Гладко выбритое лицо сохраняло выражение хладнокровного спокойствия, но внутри всё было иначе. Он чувствовал, как раздражение в груди медленно разрасталось, словно кто-то туго натягивал невидимую струну. Этот лифт с его бесконечными остановками, чужими разговорами и узким пространством казался клеткой, в которой он застрял. Наконец лифт остановился, двери мягко разошлись, и толпа сотрудников поспешно высыпала наружу, продолжая свои разговоры. Драко не спешил, будто давая всем фору. Он дождался, пока двери закроются, и только тогда громко и протяжно выдохнул, прикрыв глаза. Впервые за всё утро он почувствовал каплю облегчения. Тишина, пусть и недолгая, позволила ему прийти в себя. Ещё мгновение — и он снова нажал кнопку. Двери открылись, и он стремительно вышел. Его шаги глухо отражались от мраморных стен, пока он направлялся к залу совещаний. Приглушённые голоса за массивной дверью становились всё громче. Он толкнул дверь, и разговоры смолкли. Несколько взглядов скользнули по нему, но внимание вскоре вернулось к центру зала.

***

Кингсли Бруствер, министр магии, стоял у стола с папками. Его фигура излучала авторитет, но усталость не давала скрыть глубокие морщины на лице. Ему было далеко за пятьдесят, и время, как и груз ответственности, оставило на нем свои отметины. Его тяжёлый взгляд, обведенный тенями недосыпа, пронзал каждого собравшегося. Он был человеком, который видел войну, мир, потери, победы — всё это отражалось в его глазах. — Доброе утро, господа и дамы, — его глубокий голос заставил всех замолчать. — Сегодня у нас на повестке несколько вопросов. Драко сел рядом с Лаурой Мэдли, которая перелистывала свои записи, сосредоточенно что-то помечая. Её светлые волосы были собраны в строгий пучок, но несколько прядей всё равно выбивались, придавая ей более мягкий вид. Напротив него сидел Эдриан Пьюси, расслабленно облокотившись на спинку кресла. Он казался спокойным и уверенным — привычное выражение лица человека, привыкшего справляться с любыми министерскими трудностями. — Первый вопрос — усиление контроля за незаконной торговлей магическими существами, — начал Кингсли. — В последнее время мы обнаружили несколько подпольных рынков. Это угрожает как магическому сообществу, так и магглам. Обсуждение затянулось, детали сменяли одна другую. Хотя вопрос был важным, внимание Драко начало блуждать. Он покручивал обручальное кольцо на безымянном пальце. Этот жест стал для него неосознанной привычкой. Он смотрел на Кингсли, но видел не лицо министра, а свою собственную пустоту. Она стала его постоянным спутником, следовала за ним повсюду. Что бы он ни делал, сколько бы ни работал, она всегда была рядом. Иногда он иронично шутил с Блейзом, что его наконец-то поцеловал дементор. Наконец Кингсли закрыл одну из папок и взял другую, посмотрев на Лауру чуть пристальнее, чем на остальных. — Теперь к делу, ради которого вы здесь, — его тон стал более холодным. — В Австралии, в окрестностях Брисбена, двое магглов снова нашли окаменелости. Это уже третья кладка опаловоглазого антипода за последние шесть месяцев в этом округе. Ваша задача — обеспечить сохранность этих яиц и переместить их в безопасное для всех место. И выясните, что там, черт возьми, происходит с этими драконами. А вы, мистер Малфой, сможете снова обсудить нерешенные вопросы с нашими австралийскими коллегами и их новым министром магии. Эдриан Пьюси слегка выпрямился и улыбнулся. Он любил миссии, где всё казалось упорядоченным и поддающимся контролю. — Это вполне решаемо. Мы справимся, — произнес он. Драко слегка склонил голову в знак согласия. Уголок его губ едва заметно дрогнул в лёгкой улыбке. Его забавляла наигранная исполнительность Пьюси. Точно такая же, как и во времена, когда тот состоял в Инспекционной дружине. После войны многие слизеринцы хотели восстановить свою репутацию в магическом сообществе, и Эдриан Пьюси делал это весьма успешно. Сначала он записался волонтёром в группу помощи пострадавшим в войне, где занимался восстановлением разрушенных зданий и транспортировкой магических артефактов. Позже, он начал работать с Министерством магии, участвуя в разработке новых проектов отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Благодаря своей настойчивости и умению убеждать, Пьюси быстро завоевал доверие коллег. Его имя теперь часто упоминали в контексте примера успешной реабилитации бывших сторонников «серой зоны». Драко уважал успехи Пьюси, но не мог избавиться от лёгкой насмешки. В Эдриане всё ещё просматривалась старая манера подчёркивать свою значимость, даже если ситуация того не требовала. Тем не менее, его способности и упорство невозможно было не признать. Хотя Драко порядком осточертели их зоологические экспедиции, выбраться из Лондона ему было просто необходимо.

***

Снова Австралия. За последние три года он бывал там слишком часто. Казалось, он успел выучить Сидней так же хорошо, как Лондон. Он даже привык к слишком кислому кофе, который подавали в кафетерии Австралийского министерства. Эти люди казались ему слишком любезными, расслабленными, война никогда не касалась их. Путешествие оказалось утомительным, даже с магическими порталами. Когда их делегация прибыла в Брисбен, их встретила влажная жара. Воздух был густым, обволакивающим, словно пропитанным тяжелым паром. Малфой поймал себя на мысли, что в этой части Брисбена он впервые. Магический отель находился на окраине города, в старом заброшенном маггловском баре. Внутри царила прохлада, которая резко контрастировала с жарой снаружи. Стены были украшены тяжёлыми, слегка пыльными портьерами, придававшими пространству оттенок запущенности. Полумрак, созданный искусно расположенными лампами, скрывал неровности старых ковров и выщербленные углы мебели. В воздухе густо витал запах эвкалипта, смешанный с лёгкими нотами цитрусовых — аромат был настолько насыщенным, что, казалось, заполнял собой всё пространство холла. За стойкой администратора стоял старый гоблин. Его глубокие морщины и тусклые глаза намекали на годы, прожитые в служении этому месту. Он выдал каждому прибывающему небольшой пергамент с аккуратно написанным паролем. — Произнесите его перед картиной у входа в ваш номер, и дверь откроется, — глухо пояснил он, вручая свиток с пометкой «только для личного использования», как будто они были первокурсниками в Хогвартсе. Его тон был формальным, но не без нотки усталости, как у существа, которое уже слишком долго повторяет одни и те же слова. Драко поднялся на свой этаж. Картина на двери его номера изображала спокойное озеро, окруженное эвкалиптовыми деревьями. Произнесенный пароль заставил воду на картине пойти рябью, открывая проход. Номер оказался просторным, но влажность ощущалась даже здесь. Окна выходили на тихую улицу, утопающую в тёплом свете фонарей. Он бросил мантию на кровать. Ему нужно было отдохнуть, но чувство того, что он должен бежать, искать, обойти каждый уголок этого города, вновь захлестнуло его. Это был уже рефлекс. Когда он оказывался в новом месте, в его голове вспыхивало: “А вдруг? А вдруг она именно тут?" Но он научился справляться и с этим. Подняв мантию, он достал пергамент. Драко прошёл глазами по обновленному списку. Спустя столько лет после окончания войны, он всё ещё редактировался. После поражения в войне некоторые Пожиратели смерти, спасаясь, бежали из Великобритании. Часть из них скрывалась в Италии, часть — в Иордании, некоторые — в Австралии. Последние два года Драко работал в составе австралийской делегации, по передаче бежавших в Великобританию. Им никак не удавалось прийти к соглашению о мере наказаний и условиях содержания преступников в Азкабане. Австралийское магическое правительство считало, что то, что предлагают англичане, слишком жестоко, и это просто жажда мести. Они просто не видели, на что способны эти волшебники. Не видели тех смертей и пыток, того безумия, что видел Драко. И потому он не жалел ни о чём. Прикрыв глаза, он откинул голову назад. Драко почувствовал как ноют мышцы шеи и спины, как-будто большая невидимая глыба лежала на его плечах. И у него уже не хватает сил держать ее. Вот еще чуть-чуть и он согнется, уступит, сдастся. Он медленно проваливался в сон и перед ним снова начало всплывать то утро.

***

Он проснулся в своей спальне Малфой-мэнора. Воздух был холодным и влажным, за окном всё ещё шёл сильный дождь, капли барабанили по стеклу. Слишком громко. Этот звук обычно успокаивал его, но сегодня он казался почти невыносимым. Драко лежал на спине, уставившись в потолок. Мысли путались, как искры в камине. Он чувствовал, что в комнате он не один. Она спит. Его сознание лениво возвращалось к событиям вчерашнего дня. Её день рождения. И этот букет. Букет, который прислал Нотт. Драко знал, как Тео относится к Гермионе. Тот так и не смирился с её выбором. Даже после их свадьбы, Тео продолжал находить способы напоминать о себе — взгляды на общих встречах, редкие письма из путешествий, эти чертовы цветы. Обычно это вызывало у Малфоя лишь усмешку и в каком-то смысле даже понимание. Он мог даже пошутить на эту тему с Гермионой, поддеть её, заставить раскраснеться или закатить глаза. Но вчера всё было иначе. Чёрная ревность, словно раскалённое зелье, заполнила его до краёв, вытесняя привычное хладнокровие. Малфой давно не испытывал такого сильного и разрушительного чувства. Даже когда он видел Гермиону с Ноттом в Хогвартской библиотеке, их смех, их взгляды, ему удавалось сохранять спокойствие. Он мог отмахнуться от тех воспоминания, отнести их к разряду юношеских иллюзий. Но вчера...Он видел, как её лицо светилось, пока она читала поздравление. Тео умел подбирать слова. Гермиона слегка улыбалась, как будто это имело значение. Как будто в этом букете из гортензий, с их нежно-розовым оттенком, было что-то большее, чем просто цветы. Драко просто не смог этого вынести. Каждый миг её радости казался ему предательством. Пока она принимала душ, он вызвал Тинки. Маленький домовой эльф появилась с приглушённым хлопком, вежливо склонив голову. — Избавься от этого, — коротко бросил он, указывая на букет, стоящий в вазе. Домовик, увидев выражение его лица, ничего не сказала. Она только кивнула и исчезла вместе с цветами. Когда Гермиона вернулась из ванной, её взгляд метнулся к тумбе. Там было пусто. Она обернулась к нему, и в её глазах смешались удивление и что-то, что Малфой не мог точно назвать. Это не была злость, скорее — тень разочарования. "Ты не имел права это делать, Малфой!" — прозвучал её голос в его голове, хотя она этого так и не сказала. Она просто посмотрела своими карими глазами, так словно они снова в Хогвартсе. Но сейчас она спала рядом. Сколько бы они ни ссорились, но просыпались они всегда вместе. Это было неизменным правилом, молчаливым обещанием. Драко лениво повернул голову к подушке, ожидая вдохнуть знакомый запах. Уголок его губ уже начал подниматься в легкой ухмылке — он всё ещё был зол, но решил, что они поговорят об этом позже. За завтраком или ужином. Когда-нибудь потом. Он наклонился ближе. Запах, волосы, дыхание — всё было чужим. Это была не она. Не Гермиона. Драко вскочил, словно его ударило заклятие. Он стоял, осматривая постель, пытаясь найти объяснение тому, что происходит. Этого не могло быть на самом деле. Среди смятых шёлковых простыней, в их кровати, спала Астория Гринграсс. Её лицо было спокойным, как у человека, который наконец получил свое. В комната было пусто и тихо. Все вещи стояли на своих местах, но казалось, что всё вокруг рушится. Даже воздух, напоенный влажностью дождя, казался густым и липким и с трудом проходил через легкие. Драко застыл. Он не мог пошевелиться, не мог думать. Только чувства — отвращение, злость, страх — разрывали его на части. Это была не паника, а что-то глубже, темнее, сильнее. Каждая клеточка его тела словно кричала. Он простоял так несколько минут, вцепившись взглядом в Гринграсс. Наконец, словно по инерции, он подошёл к окну, ему нужен был воздух. На подоконнике лежал кусочек пергамента. Драко медленно потянулся к нему взглядом: “Тебе всё-таки удалось”. Рядом с запиской лежало её обручальное кольцо. Он замер, не решаясь дотронуться до листка. Как-будто если он это сделает, всё станет реальностью.

***

Драко резко открыл глаза и возвращаясь в свой гостиничный номер. Медленно откинув светлые волосы назад, он достал палочку и лёгким движением зажёг свечи. Тёплый свет разлился по комнате, отгоняя тени и придавая пространству чуть больше уюта чем хотелось. Он провёл рукой по лицу, чувствуя усталость, навалившуюся с новой силой. Душ и сон. Завтра предстояло разобраться с очередной задачей: яйцами драконов, которые в последние годы множились в Австралии пугающими темпами. И ещё нужно было подготовиться к встрече с новым министром магии Австралии. Драко хмыкнул, мельком вспомнив слухи о старике Ройкрофте с которым они несколько лет вели жаркие переговоры. Тот наконец-то решил уйти на пенсию, уделить время своим садовым гномам и заняться изучением веретенниц, как будто о них и так не было написано достаточно. Это было настолько абсурдно, что казалось почти подходящим фоном для завтрашнего дня.