The Problem With Soulmarks Is

Гарри сидел и с любопытством наблюдал, как на него косятся многочисленные Невыразимцы. — Значит, что-то определённо изменилось? — спросил он. Один из них кивнул ему. — Конечно. Просто...эээ..., — замялся мужчина. Одна из женщин Невыразимого хмыкнула. — Трудно оценить? Чертовски запутанно? — Мужчина, который заговорил первым, махнул на нее рукой в знак недовольства и согласия. — Но вы думаете, что все немного успокоилось? — надавил Гарри. Вся группа кивнула. — О, определенно, — согласилась женщина. — Когда мы запустили в комнату эти Блоджеры, твоя защита не взбесилась, как в прошлый раз, а активировалась, но оставалась под кожей, пока оценивала ситуацию. Мы обнаружили, что заклинания, направленные на тебя, все равно будут остановлены, но теперь ты можешь плавать, и люди снова могут курить рядом с вами. Она ухмыльнулась, когда другой Невыразимец пробормотал: — Слава Мерлину. — Ты сказал, что все пошло не так, когда ты встретил версию своего отца в этом времени? Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что твоя защита узнала в нем одного из своих создателей. Либо она смогла на мгновение посмотреть на тебя его глазами, что дало ей представление о твоем реальном возрасте и возможностях, либо появление живого создателя и ребенка сбило ее с толку настолько, что она по ошибке подтолкнула ее к раннему завершению. — Как вы думаете, смогу ли я снова участвовать в дуэлях? Играть в квиддич? — спросил Гарри. — Возможно, стоит воздержаться от дуэлей на публике, пока ты не узнаешь, насколько сильно ты ее контролируешь, — вмешался один из других Невыразимцев. — Мы будем проводить испытания. Мы знаем, что она все еще работает, чтобы выводить из строя противников и автоматически защищать тебя, но тебя удалось приказать ей, как она это делает, так что, возможно, ты сможешь что-нибудь придумать. — А вот квиддич должен быть в порядке, — сказал первый Невыразимец. Гарри усмехнулся. — Блестяще.

*                   *                   *

В его семье творится что-то очень странное, подумал Сириус Блэк, и это происходит, по крайней мере, с тех пор, как они вернулись домой на лето. На самом деле, скорее всего, это началось еще до того. Сириус вспомнил, как вела себя Андромеда сразу после слияния со своим суженым. Она исчезла из общежитий Слизерина и проводила ужасно много времени в Больничном крыле, когда не была на занятиях. Среди старшекурсников ходили предположения, что она нашла свою половинку, но никто не знал наверняка до того дня, когда меньше недели назад она схватила Сириуса и кузину Циссу и отвела их в Больничное крыло, где представила их обоих своему суженому Теодору Тонксу. Сириус сразу же понял, в чем дело. В конце концов, Тед был грязнокровкой. Но - что удивительно - Энди утверждала, что получила от дедушки известие о том, что связь Энди и Теда будет разрешена. Дедушка даже составил для них брачный контракт! А у дяди Сигнуса были большие неприятности. Очевидно, он пытался обмануть дедушку, и теперь Энди и Цисси жили с дедушкой Поллуксом. Но самая большая перемена, похоже, произошла в самом дедушке. За три дня он приезжал на площадь Гриммо больше раз, чем за последние три года, если не считать официальных семейных встреч. Для важных переговоров они с отцом уединялись в кабинете. Наверное, это как-то связано с Генри Трэверсом, их с Джеймсом новым общим кузеном. Сириусу, конечно, сообщили, что Гарри - такой же наследник Блэков, как и отец, и поэтому будет изучать все те скучные вещи, которые сам Сириус начнет изучать всего через несколько лет. Но даже если Гарри и был наследником Блэков, Сириус не понимал, как он мог так сильно изменить семью за столь короткий срок. Это сбивало с толку. Как и то, что ему разрешили обедать с отцом в его кабинете. Обычно Сириус ел с Регулусом в их игровой комнате или со всей семьей в столовой. Отец иногда обедал в одиночестве или с деловыми партнерами в своем кабинете, но Сириус никогда не ел там. Странно, но это чувствовалось как некая значимость. Ещё более странно, что дедушка и кузен Гарри тоже были там со своими тарелками еды. Кузен Гарри выглядел странно нервным и украдкой поглядывал на Сириуса, словно не зная, что о нем думать. Это было нормально. Сириус тоже не знал, что думать о Гарри. Щелчок, когда дедушка, наконец отложил посуду, был решающим, и это заставило Сириуса сглотнуть. На его лице появилось очень серьёзное выражение, которое отразилось на лице отца. Кузен Гарри выглядел еще более нервным. ...это из-за Ремуса? Бабушка и дедушка, похоже, были не против его суженого, когда их познакомили на вокзале, но Сириус полагал, что они могли бы подождать с возражениями, пока это не вызовет сцену. Сердце и душа Сириуса болели при мысли о том, что ему не разрешат проводить время со своей половинкой. Они даже не были достаточно взрослыми, чтобы понять, что их связывает. Дедушка не мог запретить Сириусу проводить с ним время только потому, что Ремус был полукровкой! Это было несправедливо! — Сириус, — тихо сказал дедушка. — Мы должны сказать тебе кое-что важное. Мне нужно, чтобы ты слушал и не перебивал, пока я не закончу говорить. ...Что это может быть, кроме Ремуса? Сердце Сириуса сжалось в тиски, и ему удалось кивнуть. — Это связано с некоторыми вещами, которые ты не узнаешь до семнадцати лет, а то и старше, — начал дедушка. — Помнишь Моргану Блэк из семейных уроков? Сириус моргнул, напрягая мозги. Это... не имело никакого отношения к Ремусу. — Разве не она построила первый семейный дом на этом участке? — Сириус вспомнил, потому что в последний раз за последние несколько сотен лет лордом Блэком была женщина. Он всегда считал, что она должна быть очень впечатляющей, чтобы управлять Домом в одиночку, да еще и с мужем из другой семьи. — Действительно, - согласился Арктур, — и она была изобретателем в нескольких видах магии. По сути, она была Невыразимцом, как и твой отец до своей отставки. Отец при этих словах недовольно поморщился. Сириус до сих пор не знал, почему отец ушел в отставку, просто знал, что он ушел, и жалел, что ушел. — Один артефакт, созданный ее руками, не сдвинулся с места, куда она его положила, — он находится здесь, в подвале площади Гриммо". Сириус моргнул. О. Определенно ничего общего с Ремусом. Это была семейная история. Но почему они все такие серьезные? "Артефакт?" - спросил он из вежливости. Дед только кивнул. — Да. — Он медленно выдохнул. — Это устройство, которое позволяет путешествовать назад во времени, не опасаясь парадоксов. Сириус уставился на него. — У нас есть машина времени? — тупо спросил он. Это заставило деда нахмурить брови, отец выглядел растерянным, а Сириус попятился, осознав, что использовал маггловскую фразу. Просто те книги, которые были у Мэри МакДональд, были такими интересными, и о нет, он все перепутал... Кузен Гарри рассмеялся. — Да, именно так, — сказал он. — Только он может двигаться только назад, а не вперед-назад. — Почему-то это прозвучало грустно. — Почему я должен об этом знать? — спросил Сириус, переходя к делу. Сириус ненавидел этот тонкий танец, в котором все всегда переходят к важным вещам. Он знал, что хороший Наследник позволит всем танцевать вокруг него и терпеливо ждать, но его отсортировали в Гриффиндор, так что он явно не был хорошим Наследником. По какой-то причине дед и отец повернулись, чтобы посмотреть на кузена Гарри. Сириус с тревогой понял, что Гарри выглядит так, будто вот-вот заплачет. Его рот открывался и закрывался, но ничего не выходило. Вместо этого он сунул Сириусу в руки книгу. Сириус опустил глаза на теплую кожу и медленно открыл книгу, смутившись. Он моргнул, глядя на фотографию на первой странице. Это был... фотоальбом. Мужчина, очень похожий на мужа тети Дореи, улыбался в камеру с женщиной, чьи глаза были такими же зелеными, как у Эванс. Между ними сидел ребенок с растрепанными темными волосами и такими же зелеными глазами. От этой надписи у него перехватило дыхание. Не только из-за слов, но и потому, что... Это почерк Ремуса. Там было написано знакомой скорописью его суженого: "Первый день рождения малыша Гарри". Он перевернул книгу, чтобы посмотреть на картинки на следующей странице, и застыл на месте. Сириус узнал первую фотографию. Ее сделал Джеймс. Он заявил, что хочет увековечить их дружбу, и сфотографировал их вдвоем у поля для квиддича. И еще одна фотография, которую Джеймс сделал тайком: Сириус и Ремус держатся за руки и тихо разговаривают. Их сосед по общежитию убежал, рассказывая о шантаже и о том, какие они очаровательные. Сириус не находил в себе сил злиться, когда суженая Джеймса по-прежнему упорно его игнорировала. На этой странице были и другие фотографии, которые он не узнал, но на которых явно была изображена Эванс. На некоторых были она и Снейп. На некоторых - она одна. Она действительно прекрасна, подумал Сириус. Джеймсу повезет с ней, если она согласится на связь. Сириус вернулся к первой странице, к паре, держащей на руках младенца кузена Гарри. У тебя глаза моей суженой. В тот момент Сириус не придал этому значения. Джеймс был одержим глазами Лили, одержим ею в целом, поскольку она продолжала сопротивляться своему суженому даже тогда, когда он склонялся к ней. Но... это было правдой. У женщины и ребенка были одинаковые зеленые глаза. А у мужчины, с изумлением понял Сириус, такие же вихри в волосах, как у Джеймса. Сириус пролистал фотографии так быстро, как только мог. Только на первых нескольких страницах были фотографии Джеймса и Лили. Сириус в изумлении уставился на свадебную страницу. Взрослая версия его самого - очень похожая на отца, на дедушку Поллукса - радостно смеялась, а Ремус лучился от счастья. Джеймс и Лили были ослепительно красивы, от чего у него неприятно заныло в животе,и потеплели щеки. Но после свадебной страницы было всего несколько десятков фотографий - в основном с малышом Гарри. Фотографии резко сменились на одиннадцатилетнего Гарри в магглорожденной форме, с гриффиндорским шарфом на шее и двумя ухмыляющимися друзьями по бокам. Продолжая листать фотографии, Сириус заметил, что ни на одной из них больше нет Джеймса и Лили. Не было их и с Ремусом. Не было даже Петтигрю, который был на нескольких предыдущих фотографиях. И тут Сириус появился снова. Его старшее поколение выглядело ужасно, больное, исхудавшее и затравленное. Но на молодого кузена Гарри на фотографиях он смотрел как на мираж, как на мыльный пузырь, который, как он боялся, лопнет и оставит его в покое. Сириус не думал, что когда-нибудь смотрел на кого-то так. Кузен Гарри выглядел так, словно обожал и старшего Сириуса, глядя на него так, как, как он знал, тот иногда смотрел на дядю Альфарда. Ремус был на нескольких фотографиях, и он тоже смотрел на Гарри, как на нечто драгоценное. Он смотрел на старшего Сириуса так, будто хотел никогда его не отпускать. Сириус не знал, что он сейчас чувствует. Его эмоции были закручены и завязаны в узел, слишком много всего, чтобы перечислить. Он догадался, хотя и жалел, что не сделал этого. Где на фотографиях были старшие Джеймс и Лили? Конечно, они никуда не уехали. И кузен Гарри был не один. В комнате воцарилась тяжелая тишина. Сириус поднял голову. Кузен Гарри ковырялся в рукавах своей мантии. Теперь Сириус мог разглядеть в нем сходство с Джеймсом. Его явно замаскировали с помощью трансфигурации, а кожу затемнили, чтобы скрыть все заметные следы, но форма носа была как у Сириуса, уши как у Джеймса. Глаза Лили Эванс остались неизменными. — Ты из будущего, — сказал Сириус. У него было так много вопросов, но он боялся ответов. Кузен - нет, не кузен. Гарри просто кивнул. — Ты мой крестный, — прошептал Гарри. — Сири - ты сделал меня своим Наследником в будущем. Поэтому сейчас я Наследник. Сири. У него никогда раньше не было прозвища. Затем он отметил настоящее время в первом высказывании Гарри. — Что значит "я твой крестный отец"? Ты, конечно, имел в виду "был"? Мое будущее "я"? Дедушка вмешался. — Это часть того, как работают Часы Морганы, Сириус. Уже существующие связи возвращаются во времени. Даже родственные метки всегда работают сами по себе, независимо от обстоятельств. Если бы связь не смогла перейти к тебе, твое будущее "я" было бы перетянуто назад оптом. — Это очень важно, Сириус, — сказал отец. — Может, ты и не давал клятвы, но какая-то твоя версия сделала это. Ты заключил магический контракт. Мы дадим тебе материалы для чтения, и ты должен их изучить. Если ты нарушишь клятву, то можешь потерять магию или жизнь. Сириус был крестным отцом. Эта мысль не укладывалась в голове. Джеймс был отцом. Сириус был крестным отцом. Сидящий перед ним мальчик, почти ровесник кузин Циссы и Энди, был его сыном, по магии и клятве. Сириус почувствовал головокружение. Но разве он не должен чувствовать это, если это так? Крёстные узы немного похожи на узы родственных душ - по крайней мере, так утверждал его крёстный дядя Альфард. Сириус закрыл глаза и обратился к своей магии так, как его учили. Связь с дядей Альфардом была утешительной, как объятия. А также его семейные связи как второго Наследника с отцом и дедом. И самой яркой была связь с родственной душой. Он осторожно потянул за нее, передавая Ремусу свое беспокойство, смятение и недоуменный восторг. В ответ прозвучали любопытство и заверения. Именно тогда он заметил это, потому что именно тогда он понял, что возвышающийся комок нервов, который он чувствовал, был не его. Существовала еще одна связь, почти такая же яркая, как связь душ. На другом конце были опасения, нервы, страх отказа, но все это было закручено вокруг яркой, хрупкой надежды и глубокой печали. Сириус крепко ухватился за нее. Все в порядке, подумал он, посылая по магической нити заверения, которые только что дал ему Ремус. Гарри испуганно втянул воздух. Зеленые глаза встретились с серыми. Сириус улыбнулся ему, и от его хрупкости улыбка Гарри задрожала. — Что ж, я рад познакомиться с тобой как следует. — Он заколебался, а затем добавил: — Крестник. Гарри почувствовал, что ему ужасно хочется разрыдаться, но он выглядел совершенно спокойным. Сириус задался вопросом, где он этому научился. Неужели Сириус наконец-то понял, как не быть очевидным в будущем, и научил этому своего крестника? Эмоции его крестника представляли собой плотный шторм, и Сириус был не единственным, кто это чувствовал. Его связь с крестником внезапно окуталась такой любовью, что Сириус разрыдался. Гарри чуть слышно вздохнул, когда две мерцающие призрачные фигуры обхватили обоих мальчиков. Сириус вздрогнул, вглядываясь в неясные очертания взрослого лица своего лучшего друга, и не смог удержаться от того, чтобы не перевести взгляд на женскую фигуру, крепко обнимающую Гарри. — Джейми, — задохнулся он. — Я знаю, что ты хорошо позаботишься о моем мальчике, — прошептал призрак ему на ухо. — Ты обещал, а ты всегда выполняешь свои обещания. Ты всегда будешь моим самым дорогим другом, братом моего сердца. Заботься о нем, и он будет заботиться о тебе. Ему нужно подарить столько любви, но он не знает как. Сириус кивнул, по его лицу текли слезы. Затем он икнул от смеха, когда ему пришла в голову одна мысль. Он решил, что достаточно смел, чтобы спросить, раз уж Гарри уловил и полюбил его другое маггловское упоминание. — Так вот что имела в виду Мэри, когда говорила о моменте "прихода к Иисусу"? — спросил он. Его связь с Гарри ослабла, и, к его удивлению, женщина-призрак громко рассмеялась. Две фигуры превратились в пыль, и Сириус поднялся со своего места. — Они умерли, — сказал он с острой болью в сердце. — Но они сделали что-то, чтобы остаться с тобой? Гарри только кивнул, усаживаясь на свое место. Теперь Сириус понял, что имел в виду призрак Джеймса. Гарри почувствовал, что ему хочется обнять его, но он пытался обнять себя. А это совсем не подходит. Сириус споткнулся о стол. Ему пришлось наполовину забраться к Гарри на колени, чувствуя себя так, словно мир странным образом отступил назад. Сириус обнял Гарри так, как обнял бы Регулуса, как обнял бы Джеймса или Ремуса. Он обхватил шею старшего мальчика и крепко прижался к нему. — Все в порядке, — сказал он, и его голос надломился. — Я здесь, Джеймс и твоя мама здесь, все хорошо. Я знаю, что ты скучаешь по всем, и я чувствую, что ты расстроен, но ты не должен быть храбрым. Гриффиндорцы тоже могут грустить. Я здесь, я буду твоим другом. Все в порядке. Сириус не любил Гарри так, как те призраки, или так, как человек на фотографиях. Но он чувствовал, что Гарри грустно, одиноко и немного сломлен, как Ремус, но даже хуже, чем Ремус, потому что Гарри потерял всех, кто был ему дорог, когда он вернулся в прошлое. Сириус не знал, как и почему, но он чувствовал, как больно Гарри, и от этого у него болело сердце. Сириус не любил Гарри как взрослого, но Гарри был его крестником. Для Сириуса это было все равно,что обрести еще одного младшего брата, несмотря на то, что Гарри был старше. Поэтому Сириус любил его и старался, чтобы Гарри знал об этом. Гарри молчал, но Сириус чувствовал, как его эмоции разбиваются, словно стекло. Гарри молчал, но все его тело сотрясали рыдания, и Сириус чувствовал, как слезы пропитывают его макушку. Он знал, что впервые за долгое время Гарри позволил себе заплакать. Сириус прижался к нему, позволяя крестнику плакать, и дышал за них обоих.

*                   *                   *

Джеймс был очень рад, когда кузен Гарри однажды пригласил Сириуса на ужин. Гарри приходился двоюродным братом им обоим, что было просто замечательно: это означало, что они были гораздо ближе друг к другу, да и сам Гарри был замечательным. В первый день дома Джеймс попытался узнать, что кузен Гарри думает о квиддиче. Каэлум всегда честно сдавал экзамены и был в команде своего Дома, но никогда не увлекался этим видом спорта. Поэтому Джеймс с радостью обнаружил, что кузен Гарри, может, и не разбирается в текущих рейтингах и командах, но с удовольствием об этом рассказывает. А дедушка Генри, нахмурившись от скромного описания Гарри его собственных навыков, начал рассказывать о первой игре Гарри с семьей Поттеров. Джеймс следил за каждым словом, и кузен Гарри сразу же стал его новым любимым родственником. Кузен Гарри был его любимцем, а Сириус - его лучшим другом, поэтому, конечно, он был в восторге от того, что они оба оказались в его доме в одно и то же время. Однако его немного беспокоил тот факт, что Гарри держался за руку Сириуса, как за спасательный круг, и что оба они выглядели так, будто плакали. Гарри вообще выглядел ужасно, как Ремус после одного из своих приступов болезни. Сириус смотрел на Джеймса тем же взглядом помощи, счастливой рассеянной мольбы, который часто бывал и у Ремуса. Джеймс, будучи отличным другом, согласился. Он разыграл свое волнение и потащил кузена и лучшего друга на улицу к шкафу с метлами. — Папа говорит, что мне нельзя летать без присмотра, но он также сказал, что Каэль был под присмотром, когда ему было пятнадцать, так что ты, наверное, тоже считаешься, — болтал Джеймс, перепрыгивая со свободного бока Гарри на плечо Сириуса. Гарри, похоже, расслабился, и это было хорошо. Сириус едва заметно похлопал Джеймса по плечу, что было еще лучше. — А папа сказал, что ты можешь управлять старым семейным "Нимбусом"? Когда я попробовал полетать на этой метле, я чуть не умер, по-настоящему! Я чуть не врезался в дом! Как ты летаешь на ней, если она не останавливается? — Просто нужно аккуратно сбавлять скорость, — сказал Гарри таким тоном, в котором чувствовалась осведомленность, но не властность, как это часто бывало с Каэлом. — Я уже ездил на очень быстрой метле, так что вроде как знаю, как летать на такой модели. — О, а какой марки она была! Она все еще у тебя? Это, к сожалению, заставило Гарри сдуться. Его рука сжалась в кулак, и Джеймс с ужасом понял, что слабый отпечаток на тыльной стороне ладони на самом деле был слабым шрамом, как будто на тыльной стороне ладони были вырезаны слова. — У меня больше нет этой метлы, — негромко сказал он. Затем он улыбнулся и покачал головой. — К тому же это не та марка, о которой ты мог слышать. Не думаю, что эта компания существует в Британии. Странный способ сказать это, но ничего страшного. — Это было лучше, чем "Нимбус"? —поинтересовался Джеймс. — Отчасти, — признал Гарри. — У него были лучшие тормозные чары. И амортизация была более удобной. Все они отправились в семейный чулан и принялись перебирать метлы. Кузен Гарри выбрал "Нимбус". Джеймс подумал, не подарить ли Гарри новую метлу, ведь со старой случилось что-то плохое. Надо будет предложить это родителям, подумал Джеймс. — Когда у тебя день рождения? — резко спросил он, подхватывая свою метлу, а Сириус — "Комету" тети Дореи. Гарри выглядел ошеломленным этим вопросом, но ответил автоматически: — Тридцать первого октября. Джеймс моргнул. — Погоди, твой день рождения в Самайн? Кузен Гарри неловко пожал плечами. — Чувак, это тяжело, — Сириус сказал это таким веселым тоном, что Джеймс понял: это фальшь. Он только не знал, почему. — Как ты можешь заставить людей приходить на твои вечеринки, если у всех уже есть вечеринки, на которые нужно идти. Если бы у тебя был еще один день рождения,что бы это было? Гарри моргнул, нахмурив брови. — Хм... — Он заколебался, а потом сказал: — Может быть, тридцать первого июля? Лето лучше подходит для вечеринок. — Последнее предложение прозвучало уверенно, и он улыбнулся. Сириус почему-то выглядел довольным. Джеймс понял, что что-то происходит. Неважно. Он попытается выведать все у Сириуса этим вечером. Сириус оставался у него на ночь, так что это будет несложно. Пока что Джеймс просто радовался за своего кузена и лучшего друга. — Последний, кто сделает круг вокруг поля, - садовый гном! — пропел он, запрыгивая на свою метлу на полпути к выходу. Возмущенные крики позади него стихли, когда двое других поднялись в воздух, и Джеймс сделал игривое сальто вокруг кузена Гарри. — Наперегонки! — крикнул он, смеясь. Гарри тоже засмеялся, выглядя диким и свободным, и на мгновение он стал похож на суженую Джеймса, когда она творила новое заклинание, радостная и умиротворенная. Зеленые глаза сверкнули на него, и Джеймс усмехнулся в ответ. — Приготовься к поражению, Джейми, — с вызовом сказал Гарри. — Поймай меня, если сможешь! — крикнул Джеймс в ответ. Они взлетели, и Джеймс не заметил, как Сириус не присоединился к ним, как он просто наблюдал за их совместным полетом, словно это было чудесно. Однако Джеймс заметил, что дедушка Генри был прав. — Ты великолепен! — радостно воскликнул он. — Мерлин, ты должен играть за сборную Англии! Гарри засиял.