The Problem With Soulmarks Is

Передача Гарри под опеку Юфимии Поттер была полуторачасовым испытанием. Как уже говорилось, Гарри нужно было отправиться в Гринготтс, где из него вытянут нужную информацию, а затем связаться с Юфимией и Арктуром, чтобы устроить целое представление об опеке, прежде чем передать Гарри в руки Поттеров. Первая проблема заключалась в том, чтобы доставить Гарри в Гринготтс.  Самым простым решением было использовать каминную сеть, но большинство гламурных чар не выдерживали каминную сеть, и они не могли рисковать тем, что кто-то увидит Гарри без гламура в зале Гринготтса, ведь он должен был выйти из Гринготтса. Поэтому Гарри был доставлен в главный атриум Министерства под сильными чарами, изменяющими его внешность. Боуд доставил Гарри к себе домой, после чего они пошли по дороге в парк, где их ждал Кроакер с багажом Гарри, который тоже выглядел совсем не так, как в момент прибытия.  Багажник Гарри был опустошён и выброшен, и ему купили довольно прочный дорожный чемодан, в основной части которого были потайные отделения, а если повернуть ключ против часовой стрелки, то внутренняя часть чемодана превращалась в расширенный салон, в котором можно было устроить небольшую квартиру. Попав в эту обстановку, вы спускались по лестнице в гардеробную. От него отходил небольшой коридор, ведущий в четыре комнаты: кабинет, небольшую ванную, довольно пустую комнату, которую Невыразимцы предложили Гарри превратить в миниатюрную лабораторию зелий, и спальню. Чемодан изрядно поношен благодаря группе Невыразимцев, чьей задачей было придать вещам Гарри такой вид, будто он пользовался всеми новыми вещами с одиннадцати лет. Снаружи были приклеены выцветшие и грязные наклейки, сообщающие о его путешествиях по разным волшебным местам.  Гарри достал всю свою одежду (мантии из Хогвартса были выброшены, как и сундук), и для него была куплена более практичная для путешествий одежда. Его маггловские вещи были выброшены, и ему выдали новую одежду, похожую, но в стиле волшебников. Каждая вещь систематически подвергалась правдоподобному износу. Любая дополнительная хогвартская атрибутика, которую ему разрешили оставить, например шарфы, шапки и джемперы, была перекрашена - некоторые красно-серые джемперы стали красно-коричневыми или серо-черными, желтые полоски на всех вещах стали просто белыми - так что они больше не соответствовали хогвартским цветам. Его свитера Уизли были единственной одеждой, оставшейся нетронутой, и Гарри был рад этому. Почти все было развешано в гардеробной при входе в квартиру, а несколько предметов одежды поместились в чемоданное отделение нового багажа Гарри.  Другие вещи, найденные им в хогвартсом сундуке, были разложены по разным местам в чемодане-квартире. Старые и новые учебники были аккуратно сложены на книжных полках в кабинете (за исключением книг Локхарта и учебника Слинхарда, который он с ликованием превратил в пепел). Ему разрешили оставить у себя книгу по Окклюменции, подаренную Ровеной, а другие Невыразимцы подарили ему несколько романов и других книг по полезной магии, которые могли бы пригодиться путешественнику. На письменном столе лежали письменные задания по СОВ, над которыми он сейчас работал, а в одном ящике стояла коробка с письмами, которые он выкопал из своего сундука. Они были сильно зачарованы, так что прочитать их мог только он. В пустой комнате стоял его набор для зелий: котел, сверху полка с рецептами зелий, под ним шкаф, в котором можно было хранить приготовленные зелья и дополнительные ингредиенты.  На одной полке в новом чемодане-спальне Гарри хранилось всё его новое, но тщательно поношенное снаряжение для квиддича, купленное взамен гриффиндорских предметов, поскольку квиддичное снаряжение было устойчиво к наложенным на него заклинаниям. Кроссовки, которые Рон подарил ему два года назад, были поставлены на другую полку в его комнате вместе с бесполезным набором для обслуживания метлы, старой флейтой, которую он получил от Хагрида на первом курсе, разными другими безделушками и подарками, а также обновлённым фотоальбомом. Оригинальный фотоальбом был спрятан вместе с Картой Мародеров в уменьшенной коробке под матрасом. Гарри решил, что, когда он не пользуется плащом-невидимкой, он может присоединиться к ним там. Клетка Хедвиг тоже стояла в его спальне, сова пока что спала внутри.  Кроакер забрал Гарри у Боуда, а Гарри забрал у Кроакера свой чемодан. Затем его перенесли в полдюжины мест - каждый раз их чары менялись, - прежде чем он приземлился в переулке на полпути к Чаринг-Кроссу. Кроакер отменил заклинания, изменяющие внешность Гарри, и тогда Гарри достал плащ-невидимку, который он засунул в карман своей мантии. Прежде чем он натянул ее на голову, Кроакер постучал палочкой прямо по макушке. Ощущение было такое, будто в его волосы разбили яйцо, а когда заклинание опустилось вокруг него, по телу, казалось, побежали холодные струйки из того места, куда ударила палочка.  После того как ощущение холода исчезло, Гарри посмотрел на своё тело, вернее, на то, что было его телом, потому что оно больше не было похоже на его тело. Оно не было невидимым, оно просто приобрело цвет и текстуру стены мрачного переулка позади него. Казалось, он превратился в человека-хамелеона.  — Здорово, — сказал Гарри. При обсуждении этого плана они говорили о чарах Разочарования, но Гарри не понимал, что именно они делают. Они говорили о том, что он станет невидимым. Тогда, прежде чем Кроакер успел подсказать ему, он натянул плащ-невидимку на свое уже почти невидимое тело и сказал: — Готов.  Кроакер ухмыльнулся и закрутил палочку вокруг собственной головы. Он превратился в старую ведьму, несущую большую ковровую сумку. — Тогда пойдем, — сказал он дрожащим голосом. — Мне нужно сделать кое-какие покупки.  Гарри незаметно для себя споткнулся о пятки замаскированного Невыразимца, пока Кроакер, шатаясь, проходил через Лиловый котел и выходил на Диагон-аллею. Затем "женщина" решительно направилась в Гринготтс, а Гарри рысил за ней, совершенно не замечая. Кроакер завёл Гарри в боковую комнату и отменил как свою иллюзию, так и дезиллюминацию Гарри. Он кивнул Гарри.  — Пройди через эту дверь, — он указал на боковую дверь, отличную от той, через которую они вошли в комнату, — и спроси главного гоблина. Скажи им, что ты - проект ДоМ, и они отведут тебя туда, куда тебе нужно. — С этими словами Кроакер снова надел свою маскировку и, пошатываясь, вышел из комнаты, недоуменно спрашивая, где находится туалет.  Гарри сделал то, что ему было предложено, как только смог полностью подавить свой почти истерический смех. Кроакер не сказал, как он будет маскироваться, только то, что он будет маскироваться. Маскировка старухи была просто потрясающей. Гарри придется запомнить это.  Подросток нерешительно прошел через боковую дверь. Казалось, он оказался в туннеле, который не являлся основной частью банка. Он был оформлен гораздо проще, чем снаружи, и в нем не было гоблинов, стоящих на страже, за исключением одного, стоящего у той самой двери, которую Гарри только что открыл. Он неуверенно улыбнулся подозрительно нахмурившемуся охраннику.  — Мне нужно увидеться с Главным гоблином. Я, видите ли, участвую в проекте Департамента тайн. — По мере того как он говорил, он старательно использовал гоблинские сигналы руками, которым его научили, чтобы дополнить и подчеркнуть свою речь.  Глаза гоблина расширились, и он кивнул. Приклад тяжелого церемониального копья, которое держали все охранники Гринготтса, трижды стукнул по земле, и прибежал еще один гоблин. — Что? — рявкнул другой гоблин. Охранник начал говорить на гобблдегуке, а другой гоблин странно посмотрел на Гарри.  — Пойдем со мной, — сказал он наконец.  Гарри провели по лабиринту туннелей и коридоров, после завернули в пролет с кабинетами. Гарри привели к одному из них, расположенному в конце коридора, на двери которого красовались аккуратные буквы с надписью "Рагнок". Гоблин, который вел его, открыл дверь и жестом пригласил Гарри войти.  — Садись, — грубо сказал он, жестом указывая на стул перед столом. Гарри сел. Гоблин вышел, плотно закрыв за собой дверь. Гарри моргнул и огляделся.  Кабинет был пуст, но прекрасно обставлен мебелью бордовых и оранжевых оттенков. Большой письменный стол перед Гарри был красного дерева, а все листы пергамента были аккуратно сложены в лоток для бумаг. В кружке, похожей на маггловскую, лежали перья со словами "Честно говоря, моя дорогая, мне плевать", написанными старомодным шрифтом.  Через несколько минут сидения и ожидания дверь позади Гарри открылась, и в комнату вошел другой гоблин. У старшего гоблина были каштановые волосы с сединой и белыми полосами, длинный нос и очки, похожие на те, что всегда носил директор Дамблдор.   Гоблин обошел стол и сел в свое кресло. Гарри моргнул. Он смутно помнил, что видел этого гоблина во время своего первого похода в Гринготтс. Конечно, он был намного старше, чем сейчас, с белоснежными развевающимися волосами. Длинный острый нос и очки-полумесяцы были самыми знакомыми чертами в его облике.  Рагнок посмотрел на Гарри поверх очков. — Так это ты тот самый проект, из-за которого в Отделе тайн такой переполох, да? — ворчливо сказал он. Гарри кивнул, и Рагнок кивнул в ответ. — Верно. Тогда мне понадобятся формы Темпорального бланка.  Он достал бланки из массивной стопки пергамента в лотке для бумаг и разложил их перед Гарри. Как его и просили на факультете, Гарри внимательно прочитал каждый из них.  Первый был всего лишь дополнением к контракту с "Уизли Визз", который близнецы тайком заполнили после того, как Гарри отдал им свой выигрыш в Турнире Трех Волшебников. В дополнении говорилось, что тысяча галеонов будет изъята из хранилища Гарри и положена на отдельный счет (плюс 50 галеонов за перевод и стоимость хранилища с низкой степенью защиты), где будет храниться до июня 1995 года, после чего будет передана еще не родившимся Фреду и Джорджу Уизли в обмен на третью долю в компании. В дополнении к хранилищу денег были оговорены условия: близнецам будет разрешено использовать эти деньги только для своего бизнеса, а треть компании, передаваемая Гарри, не подлежала обсуждению. Откровенно говоря, Гарри было все равно, но он задавался вопросом, как это отразится на содержимом его хранилища.  Он спросил об этом Рагнока. — Я, видите ли, никогда не видел списка того, что находится в моем хранилище. Не слишком ли сильно ударит по нему тысяча пятьдесят галеонов?   Ответ, судя по всему, был отрицательным. Рагнок позвал гоблина, чтобы тот принес бухгалтерскую книгу по "рассматриваемому хранилищу", и тут же вручил ее Гарри. Его брови взлетели вверх. В хранилище сейчас находилось примерно 50 625 галеонов - примерно, потому что в нем также было ужасно много серпов и кнутов. В итоге получилось около шестидесяти тысяч галеонов, что во времена Гарри было невероятной суммой. В 1970-х годах, до того как Первая война волшебников взвинтила цены, это было еще больше.  Билл сказал, что рост цен в 1980-х годах, который улегся, но еще не начал снижаться в 1990-х, был вызван увеличением спроса, поскольку после войны население снова стало расти. Население росло, возвращаясь к более здоровой и нормальной численности, но количество поставщиков сократилось во время войны и не росло вместе с населением, потому что все новые люди были детьми. Гермиона была единственной, кто по-настоящему понял слова Билла о стоимости денег, но Гарри помнил, что он говорил о том, что до войны галеон стоил намного больше, чем после, просто потому, что все было дешевле. Так что...  Да, он без проблем подписал дополнение к этому контракту.  Второй кусок пергамента был связан с перерегистрацией и переназначением хранилища Гарри. Хранилище 687 было хранилищем Поттеров; во времена Гарри оно было семейным хранилищем, оставленным его родителями. В нынешнее время это было одно из трех хранилищ, которые содержала семья Поттеров: два других - хранилище, в котором хранились деньги приданого Юфимии Трэверс, и хранилище, которое, по-видимому, было нынешним семейным хранилищем. Гарри предположил, что эти два хранилища были объединены в течение нескольких лет, и когда его отец вырос или что-то в этом роде - предположительно, после смерти бабушки и дедушки - два других хранилища были объединены в хранилище 687, которое сейчас носило имя отца Гарри. Это хранилище не было особенно полным: по мнению Гарри, оно выглядело так, будто отец использовал его в качестве некоего пособия.  Когда деньги Гарри вернулись в прошлое как одно из его "магических владений", согласно принципу работы Часов Морганы, они были просто добавлены к содержимому хранилища, которое уже находилось там. Невыразимцы отделили все деньги Гарри, и некоторое время хранили их отдельно. Но, должно быть, они встретились с Флимонтом Поттером где-то во время месяца интенсивного обучения Гарри, потому что в этом документе объяснялось, что текущее содержимое хранилища было переведено в другое место, и Гарри должен был подписаться под тем, чтобы получить полное право собственности на хранилище под фамилией Трэверс, а не Поттер. Там было дополнение, объясняющее, что, как путешественник во времени, в случае его смерти хранилище будет запечатано и передано любым будущим версиям себя, которые могут появиться, в противном случае оно будет передано в дар Департаменту тайн.  Гарри решил, что все это довольно просто, и подписал его.  Третья форма, с которой Гарри пришлось столкнуться, касалась его псевдонима - в частности, команды разрушителей проклятий из Гринготтса, с которой он должен был жить последние пять лет или около того. Он должен был заполнить основные анкетные данные каждого из них, а затем прочитать основные описания заданий, которые они придумали на основе списка адаптированных приключений Гарри, и внести все необходимые исправления.  Составлять профили разрушителей проклятий было весело. Гоблины решили, что его возьмут в одну из их больших команд - в команде было восемь человек, семь постоянных членов и восьмой слот, из которого люди выходили каждый год. Во время месячного обучения Гарри в ДоМ ему помогали составлять предыстории всех, с кем ему предстояло общаться. Затем в произвольные промежутки времени его подвергали интенсивным допросам о различных событиях выдуманной им истории, пока он не смог повторять даже незначительные детали, не задумываясь об этом. Теперь оставалось только переписать все это.  Гарри написал версии своих главных учителей Хогвартса. Профессор МакГонагалл стала молодой, но строгой Афиной МакГинн, профессор Снейп превратился в противного Салазара Снайпа. В его команде был медведь Рори Хаггард, а также добрая целительница Персефона Сприг, которая представляла собой нечто среднее между профессором Спраут и мадам Помфри. Скучный Перси Уэзерби представлял собой сочетание профессора Биннса и Перси Уизли. Кузен Перси Билл Уэзерби также был в команде, и через него Гарри мог пообщаться с Роном и всей семьей Уизли.  У Гарри был целый список людей, которых он мысленно назвал "запасными вариантами профессоров защиты" и которые проработали в команде всего один год: вороватый Квиринус Квеморт (арестованный за попытку кражи из Гринготтса), затем некомпетентный Гилдерой Хартли, оборотень Ромулус Лун, довольно сумасшедший Барти Мадд и, наконец, человек, которого Гарри во многом ссылался на Сириуса и разных членов Ордена, которые ему очень нравились, по имени Патрик Браун. Амбридж была членом "темного ковена", который похитил его.  Самым сложным оказалось составление расплывчатого описания последнего участника: вместо выдуманной параллели с профессором Флитвиком Гарри получил разрешение использовать имя Уорвика Флита - настоящего полугоблина, сотрудника Гринготтса, за которым Гарри следил в течение нескольких дней своего пребывания в Гринготтсе, знакомясь с различными местами. Флит был частью ротации разрушителей проклятий, которые часто работали с Невыразимцами, и у него не было ни семьи, ни постоянной команды разрушителей проклятий, чтобы раскрыть ложь. Гарри попросил у волшебника разрешения использовать его в своей фальшивой "семье разрушителей проклятий", чтобы, если ему понадобится представить кого-нибудь "члену" своей команды, у него был реальный человек, которого можно представить. Флит был позабавлен, и он с готовностью согласился.  Гарри вздохнул с облегчением, когда, наконец, закончил этот информационный лист. Все миссии выглядели хорошо, и Гарри создал красочный гобелен из людей, с которыми он общался в подростковом возрасте, о которых он мог рассказывать истории, позволяющие ему делиться с людьми личными историями, но при этом оставаться в рамках своей ложной личности.  Третий лист был копией формы, которую он должен был заполнить перед уходом из Отдела тайн. Эта копия будет вложена в его документы в Гринготтсе и запечатана. Это был документ, юридически изменяющий его личность с Гарри Джеймса Поттера, родившегося 31 июля 1980 года в семье Джеймса Поттера и Лили Эванс, на Генри Сириуса Трэверса, родившегося 31 октября 1956 года в семье Генри Трэверса и Ликорис Блэк. Всё было довольно просто: нужно было подписаться как своим прежним именем, так и новым, а затем обвести большой палец и прижать отпечаток пальца к круглому месту под подписью.  Это позволило бы ему не только законно называть себя Генри/Гарри Трэверсом даже под действием заклинаний правды или Веритасерума, но и законно претендовать на вещи, принадлежавшие его предполагаемым родителям. Ведь это было важной частью подтверждения его новой личности. Люди могли бы понять, что дело нечисто, если бы он не мог получить наследство от своих предполагаемых родителей.  Следующий документ был в основном пустым, с пометками, где нужно было что-то написать. Читая надписи, в которых говорилось о результатах квиддича, годе события и вероятности ставок, Гарри постепенно понял, что это такое. — Вы хотите, чтобы я написал то, на чем вы можете заработать деньги, — сказал Гарри.   Рагнок кивнул. — Любые матчи по квиддичу, гонки на метлах или другие виды спорта, которые вы посещали или о которых знали, и их результаты. Если вы знали о каких-либо ставках и их размерах, запишите и их.  Гарри кивнул ему в ответ и принялся за работу. Он позаимствовал у гоблина перо и начал с квиддича. Он был только на одном профессиональном матче по квиддичу, но Рон и другие гриффиндорцы часто вспоминали о матчах, особенно о победах в них. Гарри записал все, что смог вспомнить, и коэффициенты (правда, он отметил, что большую часть этих данных узнал от группы школьников). С годами было немного сложнее, но Рагнок заверил его, что если он не помнит, то должен просто оставить год пустым, и они установят ДоМ, чтобы вычислить, когда эта победа могла произойти.  В разделе "Крупные события, приносящие деньги" Гарри записал, что в 1994 году в один и тот же год состоялись и Кубок мира по квиддичу, и Турнир Трех Волшебников. В описании он объяснил, что Ирландия выиграла, но болгарский ловец все равно поймал снитч. Затем он рассказал, что единственными людьми, поставившими на такую возможность, были шестнадцатилетние Фред и Джордж Уизли, но они были обмануты и лишились своего выигрыша. Что касается Турнира, то он рассказал, как его сделали четвертым участником из-за того, что кто-то пытался его убить, и как это изменило задания. Гарри заставил себя быть дотошно честным и записал все случаи жульничества, которые, как он знал, совершали и он, и другие участники. Затем он записал все, что смог вспомнить о проекте Гермионы по арифмантике в конце четвертого курса. Она показала ему эту книгу, потому что она касалась его - она состояла из двух частей, в первой вычислялось, кто мог бы победить, если бы судьи были беспристрастны и не было никакого жульничества (Гарри все равно занял бы первое или второе место), а во второй - как бы все прошло, если бы Гарри вообще не участвовал в турнире (Виктор бы победил). Гарри не помнил всех цифр, но наверняка у гоблинов были люди, способные сделать это лучше, чем очень умный четверокурсник.  В самом низу бланка был заголовок "Советы для Гринготтса". Гарри сделал паузу, постукивая пером по пергаменту. В конце концов, он вписал попытку ограбления еще на первом курсе, объяснив, что хранилище уже было опустошено, а в вора вселился темный дух, который затем попытался украсть тот же артефакт в Хогвартсе. Гоблины, по крайней мере, заслуживали предупреждения. Подумав об этом, он также упомянул о проблемах Бэгмена с азартными играми и предположил, что, возможно, лучше вообще не давать ему играть с Гринготтсом или другими гоблинами, потому что он не сможет расплатиться с ними.  По окончании Гарри оставалось только поставить подпись на бланке. Он подписал документ своей новой личностью, и под его подписью появилась новая строка текста. Гарри пришлось прищуриться, чтобы прочитать ее, но в ней сообщалось, что он получит десять процентов от любой прибыли, полученной благодаря предоставленной им информации. Прекрасно.  Пока он писал, Рагнок несколько раз выходил и возвращался в кабинет. Когда Гарри, наконец, закончил, отбросил перо и с тяжким вздохом откинулся в кресле, Рагнок снова сидел, что-то записывая в массивную бухгалтерскую книгу. Он принял от Гарри бланки и сунул их обратно в гору пергамента в лотке для бумаг. Рагнок вручил Гарри новый ключ от хранилища Гринготтс, а затем поднял маленький колокольчик, спрятанный за кружкой, наполненной перьями. Он коротко позвонил в него, а затем снова опустил колокольчик. Дверь его хранилища открылась, и взору предстал помолодевший на десятки лет Грипхук, гоблин, который впервые привёл Гарри в хранилище.  — Да, сэр? — спросил гоблин. Рагнок ухмыльнулся.  — Мне нужно, чтобы ты освещал довольно необычный спор об опеке, юный Грипхук. Этот молодой человек находился под опекой одной из лучших команд Гринготтса по снятию проклятий в течение последних нескольких лет. Мы только что установили его настоящую семью, и его нужно передать под их опеку, чтобы Министерство не начало визжать о похищении и тому подобных неприятностях. Я уже связался с ними по совам, но передачей под опеку займешься ты, ты понял? Сделай это хорошо, и, возможно, тебя ждет повышение зарплаты или даже повышение по службе.  Черные блестящие глаза Грипхука сверкнули, и он поклонился. — Для меня большая честь позаботиться об этом для банка Гринготтс, — сказал Грипхук. Он принял папку из рук Рагнока, и Гарри встал.  Это было оно. Гарри Трэверс начинал здесь.  — Следуйте за мной, — сказал Гарри молодой гоблин, повернулся и вышел из кабинета. Гарри шёл за ним, держа в руках чемодан. Его привели в большой конференц-зал и велели сесть. Гарри послушно сел, вежливо спросив "мистера Грипхука", можно ли ему выпить воды, не забывая при этом подавать гоблинские сигналы рукой. Это была идея дяди Блохи, чтобы Гарри называл всех гоблинов в банке "мистер" или "мисс". Поскольку все разрушители проклятий, работающие в Гринготтсе, подчинялись гоблинам, именно так все разрушители проклятий Гринготтса обращались к гоблинам Гринготтса. По словам Блохи, будучи травмированным ребенком, он должен был перенять интонации, которые использовали окружающие его взрослые, когда он снова начал говорить.  Грипхук удивился, что к нему так обращается ребенок-волшебник, но позвал гоблина низшего уровня, чтобы тот принес им обоим прохладительные напитки, пока они ждали прибытия других участников. Арктур подошел первым, его глаза скользнули по Гарри, словно он никогда раньше не видел мальчика.  — Так ты сын моей сестры? — грубо спросил он. Гарри кротко кивнул головой, но вслух ничего не ответил. Арктур хмыкнул. — Ну, ты действительно похож на Блэка, — согласился он.  Бабушка Гарри прибыла точно в назначенный час, дедушка Гарри отсутствовал. Она улыбнулась Гарри и обняла его, подмигнув при этом. — Ах, бедный мальчик! — воскликнула она. Она отстранилась и посмотрела на Арктура.  — Лорд Блэк, — холодно сказала она.   — Миссис Поттер, — пренебрежительно ответил он. Оба повернулись к Грипхуку, который прочистил горло.  — Я обязан сообщить вам, что этот молодой человек, некто Генри Сириус Трэверс, провел последние пять лет под стражей в Гринготтсе после того, как его спасли от группы австралийских повстанцев. — Грипхук читал с листа бумаги, поглядывая на ведьму и волшебника, наблюдавших за ним. — После раскрытия его истинной личности были обнаружены его ближайшие родственники, с которыми он связался, чтобы решить вопрос об опеке над этим молодым волшебником.  Он отложил лист пергамента и нервно поднял голову. Было очевидно, что он был единственным, кто не знал, что это шарада. Гарри стало жаль его, но если бы он не справился с заданием, то, по крайней мере, не попал бы в беду. — В связи с этим прошу Арктура Блэка и Юфимию Поттер, урожденную Трэверс, обсудить вопрос об опеке над Генри Трэверсом. Если вы оба захотите претендовать на опекунство, дело будет передано в соответствующее министерство, и будет проведено слушание. Если же кто-то из вас не захочет опекунства, или если сегодня удастся прийти к соглашению, документы будут поданы Гринготтсом в Министерство уже завтра утром.  Глаза Арктура сузились, и он встал. — Откуда мне знать, что это действительно мой племянник? — резко спросил он. — Он у вас уже пять лет. Вы хотите сказать, что его личность никогда не проверялась магическими средствами?   Несмотря на недовольное выражение лица Блэка и его сердитый тон, Гарри заметил в его глазах отблеск юмора, который делал его похожим на Сириуса, когда тот разыгрывал его. Гарри сохранял безучастное выражение лица, но позволил себе немного возмутиться тем, что этот человек, который должен был быть его дядей, не верит, что он тот, за кого себя выдаёт. Грипхук пролистал досье Гарри.  — Да, но он подвергся воздействию большого количества темной магии во время пребывания во владениях повстанцев, убивших его родителей и похитивших его, и поэтому обычные магические средства определения его имени и наследия не сработают, пока темная магия не будет выведена из его организма. Кроме того, мальчик вообще отказывался говорить, тем более обсуждать свое прошлое, вплоть до этой зимы, и поэтому его нельзя было просто спросить, как его зовут. После того как он впервые назвал свое имя, выяснилось, что его организм очистился от магии, и его проверили и доказали, что он - Генри Сириус Трэверс, сын Генри Трэверса-старшего и Ликорис Блэк. Арктур снова хмыкнул и сел обратно.  — Если у Гринготтса нет сомнений, мне этого достаточно, — беззаботно сказала Юфимия. — И я с удовольствием возьму опеку над племянником. Я всегда хотела иметь больше детей, а Джейми будет рад старшему брату, с которым он сможет играть в квиддич.  Арктур нахмурился. — Если он действительно мой племянник, то унаследует хранилище Ликорис и все наследства, которые она не успела оформить до своей смерти. Я хочу знать, может ли он претендовать на хранилища моей сестры.  Грипхук кивнул, явно ожидая этого. — Пожалуйста, возьмите это, мистер Трэверс, — сказал он, протягивая Гарри закрытую бухгалтерскую книгу. На лицевой стороне книги была круглая выемка. — Поместите свою палочку в круг и укажите свое полное имя. Все хранилища и другие наследства, на которые вы можете претендовать, будут записаны в книге.  Гарри выполнил просьбу и сказал: — Меня зовут Генри Сириус Трэверс, — приложив палочку к углублению. Что-то сверкнуло, и страницы книги засветились. Гарри медленно открыл его.  В самом верху находилось хранилище 687. Чуть ниже находилось хранилище 1242, указанное как деловое хранилище и больше ничего. Гарри предположил, что это и есть хранилище с деньгами для близнецов. Под обоими хранилищами шла жирная черная линия, а под ней - слова "Унаследовано от Ликорис Блэк". В ней значилось небольшое личное хранилище, в котором было совсем немного денег (всего сто пятьдесят галеонов), а под ним - список в скобках, озаглавленный "Завещано Сириусом Блэком II, отцом, Ликорис Блэк, дочери". В этом списке значилось хранилище с безумным количеством галеонов, квартира в Бирмингеме и коттедж на берегу моря в Южной Ирландии. Вторая строка, выделенная жирным шрифтом, содержала сведения о том, что он унаследовал от своего "отца" Генри Трэверса. Здесь было только одно хранилище, но в нем находилась приличная сумма денег и "разные предметы".  Гарри передал книгу по столу, когда Грипхук велел ему это сделать. Юфимия лишь задумчиво кивнула, но Арктур нахмурился.  — Здоровье моей жены не позволит иметь в нашем доме буйного ребенка, — сказал он. — Именно поэтому мы переехали от основной семьи во Францию. Но если вы возьмете опеку над моим племянником, я хочу иметь к нему доступ.  Юфимия задумчиво хмыкнула. — Полагаю, мы можем договориться.  Они начали очень вежливый спор, который в основном сводился к тому, как часто Гарри будет навещать Арктура, какие события и прочее будут проводить Блэки, а не Поттеры, и каким-то образом Арктур выбил разрешение управлять финансами Гарри до семнадцати лет. Поскольку Гарри уже исполнилось одиннадцать лет, Арктурус не мог ничего отнять без разрешения Гарри, но он мог инвестировать за Гарри и перемещать его деньги.  В конце этого очень напряжённого разговора Грипхук вспотел, а Гарри, даже не притворяясь, смотрел на него широко раскрытыми глазами. Он и не подозревал, что все это произойдет. Но дело так и не дошло до оскорблений, и, в конце концов, они подписали договор, в котором было перечислено все, что они обсудили. Контракт засветился, когда на нем появились подписи обоих, и Грипхук подписал его, как и представитель Гринготтса.  — Спасибо, что сотрудничаете с Гринготтсом, приятного вам дня, — сказал гоблин и вызвал охранника, чтобы тот проводил троих, людей обратно в главный вестибюль банка. Гарри вышел под руку с Юфимией, а Арктурус отправился через каминную сеть из банка прямо к себе домой. Гарри усмехнулся в солнечном свете.  — Всё кончено, — выдохнул он. Юфимия улыбнулась ему.  — Еще нет, не совсем, — возразила она. — Я должна познакомить моего дорогого племянника с остальными членами моей семьи.  Прежде чем Гарри успел возразить, они достигли зоны аппарирования Диагон-аллеи, Юфимия схватила Гарри за руку, и они оба исчезли. Гарри слегка поморщился, когда они приземлились. Сколько бы раз он ни аппарировал, это не становилось менее неприятным.  Все еще испытывая легкую тошноту от аппариции, Гарри открыл глаза. Они стояли рука об руку на усаженной цветами дорожке под сияющим голубым небом. Над головой ярко светило солнце. По обеим сторонам узкой дороги стояли коттеджи, окна которых закрывали цветочные занавески. Неподалеку от них скопление неосвещенных старомодных фонарей указывало на центр деревни.  Они вместе шли вперед, и легкий весенний ветерок ласкал их лица, когда они проходили мимо новых коттеджей. — Семья Поттеров живет здесь уже несколько поколений, — сказала Юфимия. — За городом есть родовое поместье - оно немного молодое для поместья волшебников, построено в конце семнадцатого века. Оно называется Поттер-Мэнор, и твой прапрадед очень гордился тем, что пристроил его к дому в середине девятнадцатого века. Помимо моего мужа, сына и меня, в Меноре живет еще и мой свекор. Как ни странно, его тоже зовут Генри.  Гарри вспомнил слова Боуда о том, что Гарри - это прозвище Генри. Неужели Джеймс назвал сына в честь своего, возможно, недавно умершего деда?  Потом дорожка, по которому они шли, свернула влево, и перед ними открылось сердце деревни - небольшая площадь. Посреди площади возвышался высокий обелиск с именами, похожий на военный мемориал. Здесь было несколько магазинов, почта, паб и маленькая церковь, витражи которой сияли драгоценным светом, отражаясь от солнечных лучей на площади. Его бабушка снова заговорила.  — Этот аляповатый обелиск раньше был прекрасной статуей, изображавшей какого-то маггловского героя войны на коне. Когда магический человек смотрел на него достаточно долго, он превращался в изображение Годрика Гриффиндора. Он был родом отсюда, ты наверняка должен знать. Поэтому город и называется Годрикова Впадина. Но бомбардировки во время маггловской войны, которая шла одновременно со второй войной Гриндельвальда, разрушили старую статую, и магглы поставили вместо нее военный мемориал. К сожалению, нам не удалось найти хорошего волшебника-скульптора, который бы переделал нашу половину статуи.  Они шли по мощенной булыжником площади. Перед ними шли жители деревни, весело окликая Юфимию. Она отвечала им с тем же юмором, но продолжала идти. Никто не обращал на нее внимания, разве что приветствовали "мисс Поттер". Они слышали смех и старую музыку (судя по всему, рок шестидесятых), когда открывалась и закрывалась дверь паба; в маленькой церкви, напротив, было тихо и пусто.  — Все Поттеры, которые когда-либо жили, похоронены на кладбище за этой церковью, — сказала Юфимия более торжественным тоном, чем раньше. — У них есть частный семейный склеп, доступ к которому имеют только члены семьи.  Гарри нахмурился, обдумывая этот вопрос. — Как вы думаете, я... — Он сделал паузу, обдумывая то, что хотел сказать. — Как вы думаете, что случится, если единственным живым Поттером будет ребенок? — осторожно спросил он.   Глаза Юфимии расширились, и Гарри понял, что она поняла его невысказанный вопрос. — Полагаю, родителей бедного младенца положили бы в основной части кладбища вместе со всеми остальными, — бодро сказала она. Она торопила Гарри мимо церкви и к выходу с площади, нервно болтая.  — Единственные двоюродные братья твоего дяди Блохи живут здесь, в городе, чуть ниже по дороге. Чарлз, его жена Дорея и их сын Каэлум. Ты познакомишься с Чарлзом и Дореей за ужином. Обычно молодые Поттеры растут в усадьбе, а потом в молодости переезжают на время в деревню - или даже дальше, я знаю, что отец Чарлза уехал в Лондон, - но почти всегда возвращаются. Дом, в котором сейчас живет Чарлз, был тем самым, в котором жил Блоха, но Дореа захотела иметь свой собственный дом, где она могла бы быть хозяйкой, поэтому они превратили холостяцкую берлогу в маленький дом. Думаю, они съедут, когда Джеймс вырастет. Скорее всего, он будет жить там, по крайней мере, до свадьбы.  — Или пока в дверь не постучит сумасшедший, - подумал про себя Гарри. Гарри оглядывал коттеджи, мимо которых они сейчас проходили: парадные двери, блестящие черепичные крыши, крыльца, - и думал, помнит ли он хоть один из них, в глубине души понимая, что это невозможно, что даже если он родился и вырос в одном из этих коттеджей, ему было всего чуть больше года, когда его заставили покинуть это место навсегда. Это отрезвляло, когда он понимал, что это его дом. Возможно, эти жители звали мать Гарри так же, как они звали Юфимию. Возможно, Гарри проводил бы время в этой маленькой церкви на Рождество.  Юфимия провела Гарри по более широкой улице, ведущей из деревни в направлении, противоположном тому, откуда они вошли. Гарри уже видел точку, где коттеджи заканчивались, и переулок снова превращался в открытую местность. Они медленно шли по дороге, мимо окон, скрытых хмурыми занавесками, мимо людей, входящих и выходящих из домов или занимающихся садоводством на лужайке перед домом. Юфимия указала на большой двухэтажный дом в самом конце ряда коттеджей, когда они проходили мимо него.  — Там сейчас живет Чарлз со своей семьей. Когда Блоха купил его, дом был просто коттеджем, но кузен Чарлз надстроил второй этаж, когда они с Дореей переехали.  Гарри знал, читая рассказы о той ночи с Гермионой, что в будущем в этом доме будет огромная дыра в крыше, где сработало Убивающее проклятие Волдеморта. Однажды он видел чёрно-белую фотографию, на которой был изображён дом, полностью заросший тёмным плющом, окружённый обломками и травой высотой по пояс.  Но сейчас это был просто дом, как и все коттеджи рядом с ним. На крыше росла трава, а из середины выходила маленькая дымовая труба. На каждом этаже было по три окна, выходящих на дорогу, а входная дверь была выкрашена в бледно-зеленый цвет. Живая изгородь была аккуратно подстрижена, трава подстрижена, а массивные заросли плюща, которые в будущем будут расти, сейчас сводились к трем шпалерам из вьющихся роз, установленным между каждым окном и в конце дома.  Гарри сделал ошеломлённый шаг вперёд и ухватился за блестящие чёрные железные ворота. Во времена Гарри они, скорее всего, сильно проржавели, поскольку были заброшены в течение четырнадцати лет. Но не так, как сейчас. Теперь все было цело. Он не пытался открыть их, просто желая удержать часть дома.  Юфимия обхватила его за плечи.  — Гарри? — мягко спросила она. Он сделал резкий шаг назад, закрыв глаза и очистив разум, как его учили. Он отбросил все горе, удивление и ужас вместе взятые, которые вызвал в нем вид дома, где однажды умрут его родители, и решительно повернулся к бабушке.  — Давай пойдем дальше, — сказал он. — Я хочу успеть распаковать вещи до обеда.