Фатум: Импульс перемен (обновляется)

      Бет заворожённо слушала рассказ вместе с остальными. «Это всё неправда!» — хотела выкрикнуть она, но возразить было нечего. Такого Нокаута она не знала. Она замечала у него намёки на кровожадность: он часто делился с ней впечатлениями от кровавых ужастиков; да и в целом его изобретения были не то что бы созидательными… Но в отношении её или друзей максимум, до чего доходил Нокаут — простое запугивание. Бет не раз говорила ему о ценности человеческой жизни. Неужели этот клоун так ничего и не понял?       Бет нахмурилась. Она здесь совсем одна. Нокаута нет на базе, она не сможет выбраться. И если Сайлас сказал правду, стоит ли после такого вновь доверять своему… другу? Если он ещё жив… С другой стороны, они не оставили Нокауту выбора: выбили оптику, били током, палили из всего, что можно… Чёрт, он отстрелил себе руку, чтобы освободиться и спасти её! Нокаут до самого конца делал всё, чтобы вернуть её домой.       От новостей о друге, от переполнявших эмоций, у Бет заболела голова. «Нокаут был в отчаянии… Но я бы умерла прежде, чем он отнёс меня к автоботам. Он хотел спасти меня. И механоиды, получается, тоже… Чёрт, сижку бы…» — она тихонько попросила у Билла сигарету. Билл глянул свысока и покачал головой: кажется, для Бет бесплатные сигареты закончились. Сайлас чётко дал понять, что курить ей здесь не дадут.       — Да, мы смогли отбиться от кибертронца и спасти Элизабет, — продолжал Сайлас. — Но вместе с ней мы принесли новую проблему. Её наверняка уже давно ищут её друзья-автоботы. И если нас найдут — думаю, все понимают, что нас ждёт.       Шахтёры помрачнели.       — Элизабет была среди автоботов и знает их организацию изнутри. У неё бесценная информация об их численности, слабых местах, целях и так далее. Её знания помогут нам подготовиться к их неизбежному приходу сюда. Пойдём, Элизабет, расскажешь нам с капитаном Ковальски о них всё, что знаешь. А затем мы поговорим о том, когда ты нас покинешь.       Бет послушно побрела к Сайласу. Ковальски пошёл следом и положил руку ей на плечо. Она не знала, был этот жест для её успокоения, или чтобы она снова не сбежала — ей было всё равно. Она попалась. Сейчас её вернут в ту замаскированную пещеру и выведают всё, что она знает. Автоботы говорили, что Оптимус многое может простить… а как насчёт предательства?       Ковальски закрыл за ними тяжёлую потайную дверь.       — Сейчас меня будут пытать? — еле слышно спросила она.       — Зависит от тебя, Элизабет. — Не оборачиваясь, ответил Сайлас.       Бет думала, что он скажет что-то ещё, но он молча шёл перед ней. Ковальски вёл Бет перед собой и тоже молчал. Молчание действовало на Бет подавляюще.       — Джим… — начала она.       Ковальски не ответил. Непривычно было видеть в нём такую перемену настроения. Он казался ей весёлым, шутливым, почти душевным парнем. Неужели это маска, чтобы нравиться людям?..       — Ты сказал, что с Нокаутом всё в порядке. Ты лгал мне.       — Я этого не говорил.       — Ты лгал мне, — тихо повторила она. — Насчёт Нокаута.       Они дошли до лестницы и стали спускаться обратно в бункер. Ковальски не спешил с ответом.       — Правда в том, что мы не знаем. Есть шансы, что он жив. Если твоего Нокаута собирал не идиот, жизненно важную электронику он спрятал за самой толстой бронёй. В груди или в животе.       — Значит, он в любой момент может привести сюда автоботов и спасти меня? — Бет с вызовом уставилась на Ковальски. Он с непроницаемым выражением смотрел ей в глаза.       «А она неплохо держится, — отметил он про себя. — Просекла, что мы с ней по-мягкому. Выводит на эмоции, чтобы вытащишь инфу. У девочки есть потенциал».       Не отводя глаз от Бет, Ковальски достал рацию, набрал номер канала и сказал:       — Ленни, это капитан, приём.       Последовала пауза. Очевидно, у него был какой-то незаметный наушник.       — Подготовь допросную. Нет, только полиграф и воду. — Всё это время капитан с Бет смотрели друг на друга. — Естественно. Ты нам тоже нужен. Отбой.       — Что, вдвоём со мной не справитесь? — Бет продолжала бесить мужчин. Она прощупывала, что ей здесь можно. Может, они разозлятся и скажут что-то полезное.       Мужчины молча отвели её вниз по лестнице.       Сайлас вошёл в одну из дверей и кому-то кивнул. Бет увидела маленькую комнату, камеру на треноге и ещё одного человека. Его лицо было скрыто балаклавой. Посреди комнаты стоял стол, на нём был ноутбук и чемоданчик с проводами — таких она раньше не видела. Также на столе лежали наушники и небольшой чёрный мешок. Бет остановилась перед проёмом. Она понимала, что бежать некуда, но страх сделал ноги слабыми. Бет уставилась на ещё один предмет в комнате. Канистру с водой.       Она подскочила от мягкого толчка в спину и услышала мягкий голос Ковальски:       — Давай-давай. Раньше сядем — раньше выйдем.       — Хватит играть со мной в хорошего полицейского! — раздражённо сказала она.       Бет обошла вокруг стола, шумно отодвинула стул, села и уставилась на Ковальски. Мужчина, который был в комнате, начал надевать на неё датчики полиграфа. Сайлас встал в углу и переводил недовольный взгляд с Бет на Ковальски.       — Значит так, милочка. — Капитан положил руки в карманы джинсов и двинулся к ней. С его лица пропала даже тень дружелюбия.       Бет приподнялась на стуле, но Ковальски поднял руку в командном жесте. Бет замерла. Джим стал медленно опускать руку, и она, как будто против собственной воли, села обратно. Бет вдруг осознала, что этот человек получит от неё всё, что хочет. Она совершенно не хотела знакомиться с его методами.       Ковальски подошёл к ней так близко, что его нога упёрлась в стул Бет. Она отодвинулась, как могла, но её голова всё равно была не более чем в полуметре от его пояса. Ковальски постоял так ещё немного, пока Бет не отвела взгляд куда-то в сторону и вниз.       — Я знаю достаточно способов сломить твою волю. Хочешь узнать их все?       Бет не смела пошевелиться, не смела поднять глаза. Автоматические лёгкие двигались всё чаще. Она просто хотела, чтобы всё закончилось… Ковальски резко ударил кулаком по столу.       — Не слышу!       — Нет-нет-нет! — пискнула она.       — Хочешь, чтобы кошмар закончился?!       — Да!       — Хочешь вернуться к семье?!       — Хочу! — в глазах сами собой появились слёзы.       — Будешь говорить?!       — А что мне ещё делать?! — в отчаянии воскликнула Бет.       Ковальски взял её за подбородок и повернул к себе. Обычному военнопленному он бы, не задумываясь, врезал.       — Отвечай, «да» или «нет»! Ты будешь говорить?!       — Да!       «Кажется, собралась с мыслями, — отметил про себя Ковальски и отпустил девушку. — Хорошо. Не хочется прогонять её по полной процедуре допроса».       — Капитан, выйдем на пять минут. — Вдруг сказал Сайлас. Ковальски отошёл от Бет, возвращая ей немного личного пространства. У Бет сердце ушло в пятки: они оставят её наедине с палачом?!       — Леонард, включи ей «кино», пока нас нет.       — Сэр, это лишнее, — сказал Ковальски. Он перевёл тяжёлый взгляд на Бет. — Она всё поняла.       — Ладно, — согласился Сайлас. — Мешок и наушники. И не бей её.       Мужчины вышли за дверь. Леонард надел Бет на голову чёрный непрозрачный мешок и жёсткие наушники. Бет не сопротивлялась: у неё появилось время подумать, как много информации об автоботах она сдаст. Вдруг, в ушах раздался громкий, резкий звук детского плача. Бет дёрнулась, чтобы снять наушники, но её руки схватили и вернули на стол.       — А-а-х-х… Хватит! Остановите! — крикнула Бет, но не услышала собственного голоса. Жалостливые и противные звуки детского плача не позволяли собраться с мыслями.       — Скотина, ты чуть не прое…ал нашего единственного пленного!       — Ну не в яму же её…       — Помолчи. Мало того, за целую неделю ты не узнал у неё ничего нового. Нам в затылок дышат автоботы и её ФБР-овский папаша, а ты к ней даже не зашёл ни разу! А если бы она сбежала?       — Ну, это крайний случай, но… Послал бы кого-нибудь её устранить…       — Ты бы её устранял, умник! Ты бы сам разгребал бардак, который тут развёл! Где ты шлялся всю неделю?       — Я подумал, что девочке надо дать время прийти в себя… Встречался с агентурой, мистером Вольфом, сеньором Себастьяном из «Лос Перрос».       — Картель «Лос Перрос»? — угрюмо протянул Сайлас. — Какого чёрта им от нас нужно?       — Это нам нужно. Ракеты, сэр. У них есть немного древнего барахла: «малютки», «TOW» первого поколения. Взамен хотят, чтобы мы уничтожили пару предприятий картеля «Лос Гатос».       — Исключено. Встрянем в эти нарко-войны — никогда потом не отмоемся.       — Я не стал отказываться, чтоб меня на месте не зарезали, но и не согласился. Если бы не упрямство мистера Вольфа, я б и не полез к мексиканцам.       — А что с ним? У торговца оружием вдруг проснулась совесть?       — Хе-хе, ага, как же. Патроны и медикаменты я спокойно купил. Сверху взял пару «браунингов» м2 и ящичек РПГ-шных снарядов — тоже без проблем. Ракеты у него что надо: «джавелины», «стингеры», «TOW» с лазерным наведением — и всё здесь, в Америке.       — Тогда в чём проблема?       — Он не продаст, если мы будем использовать их здесь. Думает, мы тут с армией будем воевать. Или готовим покушение на Обаму.       — Не срёт там, где ест. Я б тоже не стал.       — Пара видео с кибертронцами убедила бы его, с кем мы на самом деле воюем.       — Исключено. Тогда через полгода каталог твоего мистера Вольфа пополнится кибертронскими пушками.       — Вот я и не привёз ракет в этот раз. Но у меня есть такой план, что мистер Вольф отдаст нам все свои ракеты.       — О-х-х, не нравится мне твоя ухмылка, капитан. Ну, выкладывай.       Ковальски принял серьёзное выражение лица. Рассказывая командующему свой безумный план, меньше всего он хотел казаться безумцем.       — Мы совершим рейд на остров Эпштейна.       Сайлас поперхнулся.       — Капитан, ты обалдел?! Нет! За нами будут охотиться все спецслужбы мира!       — Не будут! Мы сделаем вид, что работаем по заказу англичан!       — А почему бы англичанам не прийти к твоим друзьям из ЦРУ? Национальная гордость?       — Ну… — Ковальски не сдержал улыбку. — Да. К тому же, мы сольём инфу на всех, кроме принца Эндрю. И эвакуируемся в сторону британских Виргинских островов. Чёрт, да я даже нашёл ботинки, как у Секретной Воздушной Службы…       — Капитан, я запрещаю даже думать об этой операции.       — Но, сэр! — Ковальски не унимался. — Этот компромат стоит бешеных денег! Половина правительства сразу запляшет под нашу дудку, а когда придёт время, мы сольём их, как большую кучу говна!       — Джеймс… — устало начал Сайлас. — Я верю, что ты сможешь провернуть эту безумную затею. Но как только ты попытаешься воспользоваться этой информацией — нас закопают глубже, чем сраную Атлантиду. Забыл, почему армия США ещё не разбомбила наш уютный бункер? Нас сверху кто-то покрывает, мои контакты так и не выяснили, кто. Сейчас мы действуем только на материковой части США. Преимущественно в Неваде, рядом с главной базой. Пока не выясним всё, играем по их правилам.       — Я понимаю, сэр, но у меня не осталось компромата на продажу. Наших «карманных денег» хватит только на патроны, РПГ и ржавые пикапы.       — Я сказал нет. Закрыли тему. Если наша следующая операция пройдёт гладко, у нас будет столько ракет, сколько мистеру Вольфу и не снилось. Я хочу, чтобы все сосредоточились на ней.       — Так точно… — грустно протянул Ковальски. Он сам понимал безумие этого плана.       — Так, а что с твоей агентурой? Наш последний инцидент не поднял шум?       — Нет, кто-то сверху всё замял. Свидетелей, которых мы с Лоуренсом нейтрализовали, откачали медики, и тут же вызвали копов. Они завели дело, но какой-то особый отдел ФБР забрал его себе. Он же расследует нашу стрельбу на окраине Джаспера. Денёк там покрутились, рассовали гильзы по пакетикам, забрали то, что осталось от Кенни, и уехали. На участке шоссе, где кибертронец освободился, срочно перекладывают асфальт. В интернете ни одного видео, ни одной фотки с кибертронцем. Его сразу кто-то забрал.       — Так и знал, что мы тогда не грохнули ублюдка… — вырвалось у Сайласа. — Может, военные перекрыли шоссе и втихую вывезли тело?       — Едва ли, сэр. Ребята Вилли Эрдингера своей компьютерной магией обшарили весь «фейсбук» и «реддит» за тот день. На «фейсбуке» раскрутилось несколько фоток нашего шоссе, усыпанного гильзами. Ни кибертронца, ни нашего самосвала на фото нет.       — Взяли металлолом для ремонта? — предположил Сайлас. — И улики… Но они ни черта не найдут. «Наследники» всё как следует пожгли. Так ведь? Улики к нам никого не привели?       — Я сказал своим парням прочесать всё в радиусе трёх кликов отсюда. Наблюдательные пункты, следы, камеры — ничего.       — Подозрительно чисто. Что думаешь?       — Варианта два, сэр: либо они давно знают, где мы, либо не считают серьёзной угрозой. Думаю, нам позволяют тут резвиться, пока мы таскаем кибертронские технологии. Как только мы покажем серьёзное превосходство — нас тут же накроют. Надо пересмотреть план отступления.       Сайлас забрал подарочный скальпель у капитана, достал из кармана платок и начал бережно протирать.       — Как там Панацея?       — Передавала письмо, я оставил у вас под дверью. Очень недовольна, что мы выдернули её посреди дня на сложнейшую операцию, но мой агент из правительства её прикрыл. Сделали вид, что её срочно вызвали на комиссию в исследовательский центр.       — Это всё? — Сайласа, очевидно, интересовали более личные подробности.       — Переживает за девочку. Я полчаса слушал, что вы кусок… — Ковальски замялся, — словом, она в ярости, что ваш план привёл к человеческим жертвам. Чуть успокоилась, когда узнала, что девочка в порядке.       — Эта консервная банка бросила девочку посреди дороги, под перекрёстный огонь. Ему предложили сдаться — он предпочёл устроить резню. Мы его едва остановили.       Пока мужчины разговаривали, из-за двери допросной слышались приглушённые стоны Бет. Звуки в наушниках были невыносимо противными и громкими. Ковальски и Сайлас посмотрели на дверь.       — Пора бы им обеим понять, что идёт война… Что будем делать с девочкой, Джеймс?       — Хотел бы я её отпустить на все четыре стороны, но нельзя, слишком важна. Она уже трясётся как котёнок, вытащить из неё инфу будет элементарно. — Со знанием дела сказал Ковальски. — Я бы и без полиграфа справился. Без воды уж точно.       — А дальше?       — А дальше займусь её вербовкой. Расскажу ей про наше дело, с парнями познакомлю, с Бертой. Свожу её к кинологу — девочки любят собачек.       — Смотри, как бы собачки не сожрали девочку. Меня одна скотина в том году так цапнула, месяц заживало.       — Ну, это не основное. Основное, конечно, это две линии: она с нами повязана, потому что сдала своих друзей, и секс.       Сайлас снова поперхнулся.       — Секс?! Джимми, что-то тебя сегодня прёт по теме малолеток. Имей совесть.       — Сэр, я имел в виду романтику, чувство защищённости, прикосновения всякие — а ленинскими чтениями я её не завербую. Секс — это не обязательно. Хотя, подождать немного и… — Ковальски поймал суровый взгляд командующего. — Ну, нет так нет.       Мужчины подошли к двери и услышали болезненный стон девушки. Сайлас потянулся к ручке, но Ковальски придержал его руку.       — Сэр, а вам бы стать для неё отцовской фигурой.       — Охренеть, Джимми. Нашел момент. Всегда хотел дочку.       — А я не шучу. Родной батя у неё наверняка тяжёлый мужик.       — И я не шучу.       Новый стон девушки послышался из-за двери. Сайлас резко вздохнул, повернул ручку и вошёл в допросную.       Крики наушниках у Бет резко стихли. Она пыталась отсчитывать секунды, но детские писки сбивали с толку. У неё было ощущение, что она так просидела полчаса. Наушники сняли, но Бет не успела насладиться тишиной. С девушки сняли мешок, и она снова увидела перед собой Сайласа и Ковальски. Капитан сидел на стуле напротив неё и подался вперёд, а Сайлас откинулся на спинку.       «Вот хороший полицейский, а вот плохой полицейский, — сообразила Бет, — эти хотя бы не пищат». Она не пыталась храбриться или дерзить — за такое ей опять наденут наушники. Опять ребёнок, писки, визги, тупая пустота в голове…       — Ну, начнём, — размеренно сказал Ковальски. Он снова улыбался, сделал свой голос приятным. Бет поняла, что нельзя доверять его улыбкам. — Элизабет Левин. Можно «Лиза»?       — Как хотите… — вяло ответила она. Бет бесило, когда её так называли, она уже поняла, что будет, если бесить механоидов. А зачем им канистра? Они, типа, заставят её пить, пока не лопнет?       Ковальски глянул на компьютер-полиграф и заметил всплеск на одном из графиков. Он открыл блокнот на компьютере и напечататал: «раздражение — напрягается верхняя диафрагма, слегка закатывает глаза, микродвижение уголков рта».       — Я хочу кофе. Сэр?       — Давай.       — Элизабет?       Опять раздражение, и она сглотнула. Кофе Бет не пила с тех пор, как её похитили.       — Нет, спасибо.       «Боится, что мы что-то подсыпем… Просидела бы здесь часов восемь, как наш прошлый клиент, мигом бы всё выпила», — подумал Ковальски. Он обратился к Леонарду.       — Ленни, принеси нам два кофе, пожалуйста. — Мужчина вышел за дверь. — Элизабет, мне нужно настроить полиграф. Отвечай на все вопросы «да», хорошо?       — Да…       Ковальски задавал Бет какие-то несуразные вопросы, и каждый раз печатал что-то на компьютере. Бет слышала от отца, что полиграф можно обмануть, если проговаривать правду про себя, а неправду — вслух. Но сейчас она не пыталась обманывать: было очевидно, что этот Ковальски — бывший детектив, разведчик, или бандит. Судя по армейским замашкам… а, чёрт его знает. Этого человека Бет не могла разгадать. Она пробовала говорить про себя полуправду, но в ответ получала пронзающий взгляд и ещё больше вопросов.       Принесли кофе. Ковальски поблагодарил мужчину и отпустил его.       — Я всё. Можем начинать, сэр.       — Начинай, капитан, — вздохнул Сайлас и включил камеру.       «Чем я занимаюсь? — спрашивал себя он. — Сидим тут, отставной полковник и ЦРУ-шная морда, пугаем бедную девочку, она разве что не трясётся. Вот тебе и причина, почему автоботы прикрываются детьми: их всегда можно сделать жертвами. Был бы сейчас вместо неё папаша…»       — Элизабет, нам интересно, что ты знаешь о кибертронцах. Ты регулярно посещаешь убежище автоботов, это правда?       — Да… а можно без этого? — Бет кивнула на камеру. Предавать друзей на камеру было в десять раз унизительнее.       — Нет. — Отрезал Сайлас.       «Почему на войну её привели автоботы, а мудилой чувствую себя я?» — спрашивал себя Сайлас.       — Сколько автоботов? Перечисли по именам.       — Я… я скажу, но пожалуйста, можно не на камеру?       — Элизабет! Соберись! — Ковальски повысил голос и щёлкнул пальцами перед носом у Бет. — Не смотри туда, смотри на меня. Сколько автоботов? Имена. Давай.       — Шесть… — тихо начала она. — Оптимус Прайм, Рэтчет, Арси, Балкхэд, Бамблби, Смоукскрин.       — Что-то ты не договариваешь. Есть кто-то ещё?       — Есть Уилджек, но он не живёт с нами.       Ковальски озадаченно глянул на полиграф, а затем на Сайласа.       — В смысле «не живёт»? Вы живёте вместе с автоботами?       — Мне приходится. После того, как вы меня похитили, отец перевёз меня к ним. Другие ребята тоже иногда пережидают опасность у автоботов.       — Какую опасность? За ними тоже кто-то охотился?       — Нет, похищали только меня. Как бы объяснить… Они прятались от Юникрона.       — Кого-кого? — раздражённо переспросил Сайлас. Кибертронские имена казались ему дурацкими, как будто их придумали пятиклассники.       — Юникрон. Он… как бы — Бет понимала, что без полиграфа ей бы ни за что не поверили, — ядро Земли.       — Что за чушь, Элизабет? — у Сайласа заканчивалось терпение на её выходки. — По-хорошему ты, очевидно, не понимаешь…       — Сэр, постойте, — прервал его Ковальски. Он озадаченно смотрел в монитор. — Она волнуется, но не врёт.       Бет испуганно смотрела то на Сайласа, то на капитана.       — Это правда! Помните как несколько месяцев назад по всей Земле возникли землетрясения, цунами, извержения и-и… ч-что там ещё? Это было из-за пробуждения Юникрона! Автоботы отправились к его искре, чтобы усыпить его, и… Ох, чёрт, — она нахмурилась, — это звучит как бред, но это правда!       В комнате на несколько секунд повисла тишина.       — Давай ещё раз, Элизабет. — Сказал Сайлас. — Ядро Земли — это огромный трансформер?       — Да.       — Если он проснётся, он… распрямится и расколет Землю? Он тоже похож на человека?       — Я не знаю, но Оптимус усыпил Юникрона, когда он только-только просыпался. Это вызвало множество катаклизмов! Если он проснётся совсем… Оптимус говорил, что Земле конец. И что энергон у нас от него… или типа того.       — Как будем драться с Оптимусом, напомни мне сказать засранцу «спасибо», — мрачно сказал Сайлас капитану. — А как он победил этого Юникрона? Что такое искра?       — Искра… ну, это как душа. Сама я её не видела, но автоботы говорили, что она определяет их облик, характер.       «Она же питает их энергией», — закончила про себя Бет.       — Опять не договариваешь, Элизабет. — с укором произнёс Ковальски. — Что ещё делает эта искра?       — Ну… — Бет поняла, что попалась, и всё равно пыталась выдумать какую-то ложь, чтобы сбить механоидов с толку.       — Всё, надоело. — Сайлас встал со стула. — Капитан, зови своего человека, пусть девушка посидит тут часов восемь, в наушниках и кверху задницей. А мы пойдем отдохнём.       Ковальски послушно привстал и начал закрывать ноутбук.       «Отцовская фигура… — думал про себя Сайлас. — Жопа шпионская, специально мне это сказал, чтобы я не давал приказ пытать её. А если автоботы к нам завтра прикатят? Все тут сдохнем?!»       — Нет! Не надо! Я расскажу! — даже если в тот раз Бет действительно просидела полчаса, восемь часов покажутся ей вечностью. — Искра качает энергон! Она питает энергией!       «Как два пугала на аттракционе, — заводился про себя Сайлас. — Думаешь, я хочу её пытать, Джимми? Отцовская фигура, бл…»       — Где в теле находится искра? — Сайлас не спешил садиться.       — Грудь! Я не видела, но она в груди! — Бет закрыла лицо руками и заплакала. Она просто хотела, чтобы всё закончилось. Она не хотела никого предавать, ни с кем воевать. Просто исчезнуть отсюда и не знать больше ни автоботов, ни механоидов. Ходить в школу и думать о парнях, а не о военных тайнах…       Мужчины переглянулись и сели. Шансы того, что кибертронец жив, росли с каждой минутой. Ковальски напечатал на компьютере и показал Сайласу: «Эпштейн-деньги-ракеты-будет шанс». Сайлас покачал головой. Держать в руках грязные секреты элит — всё равно, что нарисовать на спине мишень. А сидеть и ждать, пока автоботы их найдут — самоубийство…       Ковальски вздохнул и перевёл взгляд на Бет. Надо было продолжать. Он осторожно коснулся руки девушки.       — Успокойся, Элизабет, — он подвинул ей свою чашку с кофе. — Выпей, приди в себя.       Бет взяла в руки чашку, но не решалась сделать глоток.       — Пей давай, сыворотки правды не существует. — Ковальски опять очаровательно улыбался.       Бет припала к чашке с горячим кофе. Напиток теплом разливался по всему телу и придавал сил. «Действительно, — думала она, — если они хотят что-то узнать, я им нужна трезвой»       — Короче, — продолжал капитан. — Мы отсюда не выйдем, пока ты не ответишь на все наши вопросы.       Ковальски принял серьёзный, немного печальный вид.       — Времени у нас мало, но достаточно, чтобы устроить тебе такой кошмар, что в жизни не забудешь. У меня моджахеды раскалывались, Элизабет. Взрослые мужики, фанатики. Самый отмороженный продержался двое суток. Хочешь побыть на их месте?       — Н-нет, — Бет покосилась на канистру.       — Вот и я не хочу тебе психику ломать. Давай, допивай и рассказывай.       «Хорош, змеёныш, — отметил Сайлас. — Профессионал. Я бы на его месте уже орал, как сержант на строевой. А этот даже не рассказал, зачем ему канистра… Может, и на нашу сторону её так же непринуждённо склонит? У девчонки нет пути назад, пусть хоть поможет борьбе за правое дело».       — Твой приятель, Нокаут, — начал Сайлас, — ты не упомянула его, когда говорила об автоботах.       — Он не автобот, он, как бы, не определился.       — Как Арахнида? Действует сам по себе?       — Нет. Скорее как двойной агент. Он вхож и к автоботам на базу, и на Немезиду.       — Немезида? То НЛО, которое видят иногда над Невадой? Квадратное такое, да?       — Да, это корабль десептиконов.       — Бывала там с Нокаутом? Какое у него вооружение? Экипаж вообще есть, или им управляет ИИ? Дальность хода?       — Стойте, стойте! — Бет хотела махнуть рукой, но не дали датчики полиграфа. — Он тоже меня похитил. Я видела всего пару коридоров. Экипаж… Мегатрон, Старскрим, Саундвейв… Видела несколько вехиконов, но не знаю, сколько. Больше сотни, наверное.       — Вехиконы это рядовые солдаты? Наши видели, как автоботы десятками убивают одинаковых фиолетовых роботов.       «Рвут на части, как дикие звери», — про себя добавил Ковальски. Он откинулся на своём стуле и посматривал на монитор. Свою работу капитан сделал: девочка относительно спокойно отвечает на вопросы Сайласа.       «Будь умницей и всё скоро закончится».       — Они опасны для нас, но не для автоботов. Мегатрон использует их, как пушечное мясо. Думаю, он их производит, потому что вообще не считается с потерями.       — Скорее, ремонтирует и меняет запчасти, — предположил Сайлас. — Там сложная электроника, приводы, оружие — им нужен целый комбинат, а не вшивый кораблик.       — Этот «кораблик», он как три авианосца. Вы не видели, он гигантский. — ответила Бет.       «Типичные военные, как мой отец. — заключила Бет. — Верят, что их железки всесильны…»       — Противокорабельной ракеты должно хватить. Если бы наши военные захотели, приземлили бы «Немезиду» раз и навсегда. Твой отец не рассказывал, почему десептиконов ещё не разбомбили?       — Не делится с семьёй военными тайнами, — отмахнулась Бет.       «А в самом деле, почему? — подумала она. — Автоботы и военные мигом бы разобрались с десептиконами. А потом с этими козлами…»       — Где база автоботов? — спросил Сайлас. У Бет сердце болезненно сжалось.       «Ну вот и всё. Увиливать бесполезно. Мой единственный шанс — включить дурочку. Я же не видела базу на карте».       — У них… там… как бы шахта в скале. И пара служебных тоннелей.       — Где шахта? В Неваде?       Бет усвоила: играть в «да-нет» с полиграфом было бесполезно. Оставалось выдавать информацию по чуть-чуть. Может, они обрисуют себе какой-нибудь круг поисков и отстанут?       — Да, в Неваде.       — Далеко ехать от Джаспера?       «Вот тебе и круг поисков, бля, — подумала Бет. — Сужается, прям как моя жопа».       — Никогда не засекала. Больше часа, может, полтора…       — Я и без полиграфа вижу, что врёшь. Точно меньше часа. Двадцать минут?       — Нет…       — Тридцать-сорок?       — Ну-у-у…       Ковальски улыбался ей, но глаза на мгновение хищно блеснули.       — Элизабет, ты даже учителя в школе не обманешь. Тридцать-сорок минут. Какое направление? С какой улицы выезжала? Какое шоссе?       — Я не…       — Кончай дурить, дорогуша. — Резко сказал Сайлас. — Восток? Эскалант-Авеню?       У Бет пересохло в горле.       — Наверное, не оно, — ответил за неё Ковальски.       «Джаспер находится на шоссе девяносто пять, — У Бет внутри что-то похолодело. — Оттуда всего два выезда! С Нокаутом в тот раз мы ехали в сторону от базы…»       — Нет, не оно, — уверенно сказан капитан. — Западное направление. Значит, выезжаем с Шестой улицы и двигаем на запад минут тридцать.       Бет почувствовала, как к горлу подкатил ком. Она ничего не могла сделать, могла даже не отвечать. Скоро они узнают, где живут автоботы, и тогда…       «Стоп, а что тогда? — подумала Бет. — Механоиды не рискнут подобраться близко к базе, не то что в открытый бой вступать. Подкараулить на входе или выходе они тоже не смогут — автоботы чаще входят на базу через земной мост. Может, нет ничего страшного в том, что они узнают?»       Впрочем, верилось в это слабо. Механоиды найдут способ подгадить её дузьям.       — Когда сворачивать с шоссе? Куда? — продолжал Ковальски.       — Не знаю, просто посреди дороги поворачивают направо… И едут в проход в скале. Там раньше… — Бет всхлипнула, — раньше была военная база.       Она глянула на камеру, навсегда запомнившую её предательство, и закрыла лицо руками. Ей теперь не очень хотелось, чтобы механоиды её отпускали. Бет услышала, как заскрипел стул, и голос Сайласа.       — Ну, на этом всё. Спасибо, Элизабет, твои знания спасут не одну жизнь в будущем. Моя благодарность значительно лучше, чем роль домашней собачки у пришельцев.       «Старый пень, замолчи! — думал Ковальски и осторожо давал знаки командующему, но тот, кажется, не видел. — Ты своим великодушием мне всю подстройку сломаешь. Хотя…» — Капитан придумал, как сыграть и на этом чувстве.       — Ты помогла нам, а мы поможем тебе выбраться из этой войны. Капитан проводит тебя в палату.       Скрипнула дверь, и Сайлас вышел из комнаты. Повисла тишина: в самый раз, чтобы Бет снова осознала, что сделала. Она услышала, как капитан встал и пошёл к ней, но не отняла рук от лица. Теперь её потащат обратно в палату, будут говорить, что всё хорошо, всё правильно, только противнее будет. Дурацкие лёгкие никак не успокаивались, качали воздух, как не в себя…       Бет почувствовала, как от неё отцепляли датчики.       — Всё хорошо, Элизабет, всё закончилось.       — Вам теперь хорошо! У вас всё просто о…уенно! — не выдержала Бет. Капитан понимающе смотрел ей в глаза и продолжал отцеплять провода.       — И не смотри на меня так! Сначала был такой добрый, в доверие втирался, но ты здесь показал своё настоящее лицо! Садист, маньяк! Ни одному твоему слову не верю!       Ковальски присел на угол стола.       — А зря не веришь. Я тебе ни разу не соврал.       — Спасибо большое! Ваша совесть чиста, капитан! А я только что предала друзей! Отца! Что мне теперь делать?       — Жить свою жизнь и забыть этот ужас.       — Лучше бы я сдохла тогда…       — Эй! — Ковальски толкнул её в плечо. — Не смей так говорить. Даже думать не смей, поняла? Я знал две дюжины человек, которые с радостью бы заняли твоё место. Тут каждый хотя бы пару своих погибших друзей променял бы на тебя.       — Отличное положение! — Бет бесило, что этот палач теперь играет в папочку. — Верните меня туда, расскажите отцу, что я сдала всех! Да его карьере конец! А без его защиты автоботами займется кто-то другой! Может, ваши любимые военные их разбомбят без разговоров… Чёрт, Оптимус, Арси… Ребята…       — Если твой отец не осёл, он уведёт детей из-под удара, и примет его, как мужчина. — Проворчал капитан. — Кроме того, я уверен, что он не будет тебя винить.       — О-о-о, вы знакомы? Может, служили вместе? Сейчас расскажешь, как жизнь ему спас?       «С виду взрослая девушка, а внутри маленький, вредный подросток», — подумал Ковальски.       — Нет, глупая. На тебя надавили, и ты всё сдала. Он из рейнджеров, он в курсе, что такое эмоциональное насилие. Они все проходят тренировки по противодействию пыткам. Знаешь, что говорят на первом занятии?       Бет молчала, дыхание никак не приходило в норму.       — Все ломаются. Не бывает Джеймсов Бондов, которые месяцами торчат в плену и ничего не сдают. Молчаливых быстро пускают в расход. А те, кто сдает информацию по чуть-чуть, живут достаточно долго, чтобы увидеть родных.       — Какой?.. Теперь… Смыс-сл… — с лёгкими Бет происходило что-то не то. Они явно двигались быстрее, чем нужно. У Бет голова пошла кругом.       — Эй, с тобой всё в порядке? Воды? — капитан про себя надеялся, что это просто истерика.       — Дыш-шать… Голова… — Бет подняла к нему глаза. Она была готова умереть тогда, в своём странном сне, но сейчас девушку охватил ужас.       — Твою ж мать… — Ковальски спрыгнул со стола и нагнулся к ней. — Идти можешь?       Бет поднялась, отчего голова закружилась ещё сильнее. Опираясь то на стол, то на стенку, она неуверенно пошла к выходу. Ковальски с беспокойством наблюдал за ней.       — Так ты скорее откинешься, чем до доктора дойдешь. — Он подошёл в ней и подхватил её на руки. Бет слабо забилась у него на руках, как пойманная рыба.       — Бля, не вырывайся! — Джим строго посмотрел на неё, их лица были совсем близко. Как тогда, в машине. — Я отнесу тебя к доктору, поняла?       — Быс-с… ах-х… Быстрее! — выдавила из себя Бет.       «На ручках её нести пи…дец, как романтично, но быстрее по-нашему», — подумал капитан. Он поставил Бет на ноги, присел под неё и поднял на спину. Свободной рукой он дотянулся до рации.       — Митчелл, Эрдингер, приём! У нас ЧП, девушка задыхается! Несу её в палату!       — Джеймс, моя мастерская ближе. — Ответили по рации. — Неси ко мне, я сброшу настройки.       Голова Бет кружилась всё сильнее, автоматические лёгкие не успокаивались. Она чувствовала, как её осторожно куда-то несли, и потеряла сознание.       Бет видела странный сон. Она как бы смотрела кино от первого лица. Вокруг Бет слышала приглушённый шум битвы: беспорядочный стрёкот выстрелов, уханьне разрывавшихся снарядов. Она чувствовала себя большой, во много раз больше своего роста. В руках она сжимала рукоять массивного светящегося меча.       Вдруг, она краем глаза увидела фиолетовую вспышку. Повинуясь рефлексам, Бет отпрянула, и повернулась в сторону стрелявшего.       «Мегатрон, — страх кольнул её сердце. — Сейчас или никогда».       Внутрене содрогнувшись, она вытянула свою руку с мечом, острием в сторону десептикона. Он опустил пушку. Окуляры блеснули красным пламенем.       Мегатрон принял вызов.       Они двинулись навстречу. Для разминки (а может, чтобы унять нервы?) Бет описала мечом перед собой несколько быстрых «восьмёрок». Её противник шёл уверенно, как мясник на работу. Вблизи он оказался выше Бет, но всего на два-три метра. В одной руке он сжимал меч, излучавший фиолетовый свет. Бет стиснула рукоять в обеих руках. Между ними оставалось шагов десять.       Мегатрон замахнулся и ударил справа, насикось. Он не утруждался тем, чтобы скрыть свой удар, как-то перехитрить Бет, и скоро она поняла, почему. Она поставила блок, придумала, как парировать… И едва удержалась на ногах.       Отдача была такой сильной, что Бет отшатнулась и отступила на несколько шагов. Как только она опомнилась, в неё летел следующий удар, с другой стороны. Снова она чудом не потеряла равновесие. Удары Мегатрона сыпались ритмично, выверенно, каждый раз с нового направления. Надо было что-то делать, чтобы перехватить инициативу: отбиваясь, она не победит.       Очередной удар Мегатрона, снизу и справа, едва не подбросил Бет. Она попятилась, стараясь не выпускать из поля зрения его меч. Сейчас он готовился «пробить» ровно сверху.       «Вот он, мой шанс».       Как только меч Мегатрона двинулся вниз, Бет рванулась ему навстречу и немного в сторону, уходя из-под удара. Совершив пол-оборота, она провернула меч перед собой, и оказалась за спиной у Мегатрона. Прежде, чем Бет смогла отойти, мощный удар локтем в грудь отбросил её назад. Падая, она заметила как вверх подлетали два предмета: меч Мегатрона… и его отрубленная кисть.       «Получилось! — пронеслось в голове у Бет. — Во второй раз я тебя пополам распилю!»       Пользуясь замешательством противника, Бет отползла назад и вскочила на ноги. Мегатрон бросил в неё свою кисть, ногой подкинул ногой свой меч и взял в другую руку. С невиданной ранее скоростью он несколько раз провернул его в руке, пока Бет не услышала резкий щелчок.       «Разогнал до скорости звука?! — Бет снова кольнул страх. — Если подпущу его к себе хоть на долю секунды…»       Мегатрон обернулся к Бет и направил на неё свой меч. Из покалеченной руки сочился синий энергон. Его лицевая пластика со множеством острых углов напоминала теперь внутренность мясорубки. Правда, у мясорубок нет горящих красных глаз…       На мгновение Бет позволила его взгляду захватить себя. В нём была боль, ярость, но больше всего в нём было охотничьего азарта. Ему… понравилось?       Мегатрон двинулся на неё, сохраняя некое подобие боевой стойки. Бет стряхнула страх и приготовилась.       «Слишком сильный… Единственный вариант — развести его на ошибку и отрубить ещё что-нибудь, пока он открыт».       Кажется, во время всего поединка Мегатрон что-то говорил, но Бет не могла разобрать. Он подошёл к ней, мгновение помедлил, сделал пару ложных замахов, не сводя с Бет хищных глаз. Бет выжидала момент. Она заметила, как пришли в движение его ноги.       «А это не обманка», — откуда-то знала Бет. Никогда в жизни она не держала в руках меча.       Мегатрон вытянулся в резком выпаде, но Бет заранее ушла в сторону. Она совершила пируэт, на мгновение повернулась спиной к противнику, чтобы вложить все силы в решающий удар. Бет занесла меч над головой и направила наискось, так, чтобы срубить его голову. Краем глаза она увидела его спину, но что-то было не так. Она странно двигалась.       Мегатрон опёрся на руку с мечом и нырнул вниз — так он ушёл от смертельного удара. Следом он вывернулся, и сильной подсечкой сбил Бет с ног. Как только она упала, Мегатрон метнул свой меч чётко в её локоть, пригвоздив руку к земле. Рука перестала слушаться, но продолжала сжимать рукоять меча.       Для Бет всё произошло мгновенно: промах, небо с землёй поменялись местами, внезапно онемела рука. Бет пришла в себя и увидела Мегатрона: его хищные, пылающие красным глаза, руку, из которой всё ещё сочился энергон. И его ногу на своей груди.       В отчаянной попытке Бет здоровой рукой схватилась за меч, всё ещё торчащий в ней. Пинком Мегатрон отбросил её руку. Он поднял меч Бет, на котором безжизненно повисла половина механической руки, и занёс его над девушкой.       «Вот и всё, — как-то отстранённо подумала Бет. — Почти снесла тебе башню, банка консервная…»       Вдруг, что-то большое и механическое врезалось в Мегатрона и сбило его с ног. Бет тоже как будто выбило из сна: она чувствовала, что просыпается. Левин цеплялась за своё видение, пыталась запомнить, как выглядел её спаситель… но чем больше она напрягалась, тем быстрее приходила в себя. Подробности размывались, цепочка событий распадалась и растворялась. Она почувствовала на плече чью-то руку.       — Эй, ты меня слышишь? Ты слышишь меня? Шайссе…       «Вилли, компьютерщик… прекрасно говорит по-английски, — подумала Бет. — Он думает, что немецкие словечки ему шарма добавляют?»       Она незаметно приоткрыла глаза и увидела в стороне две фигуры: высокого, крепкого блондина в майке с джинсами и седого человека пониже в медицинском халате.       «Вся моя команда в сборе, — поняла она. — Один калечит, двое лечат».       Она вздохнула, повернулась к немцу… и не сразу поняла, что произошло. Он старался стереть с лица самодовольную улыбку, но получалось плохо.       — Потрясающе… а я думал, что изолировал этот код, — тихо сказал он Бет, как будто она могла понять, о чём речь. — Попробуй ещё раз сама вдохнуть и выдохнуть.       За неделю Бет уже начала привыкать, что имплант дышит за неё. Первые дни она боролась с этим, но, после пары сбоев, перестала сопротивляться. Сейчас простой вздох требовал усилий. Бет попробовала ещё раз, но закашлялась прямо на вдохе. Её горло вдруг совсем перекрыло: лёгкие хотели вдохнуть, а она — выдохнуть. Несколько долгих мгновений она хватала ртом воздух и смотрела, как искажается лицо компьютерщика.       Наконец, имплант стал выдыхать, и она смогла шумно откашляться. Доктор с капитаном обернулись на звук.       — Не делай так пока, — шепнул ей Вилли. — Завтра продолжим работу, а сейчас не пытайся бороться с имплантом.       — Секретничаете? — весело спросил Ковальски. Бет не заметила, как он появился прямо у кровати. — Доброе утро, принцесса. Рад, что ты снова с нами.       Капитан оглядел кислые физиономии окружающих и отошёл в сторону. Вилли сказал что-то доктору и засобирался.       — Постойте… — Бет попыталась схватить его за рукав. — Не оставляйте меня… с ним.       — С капитаном? — Вилли глянул на него, затем снова на Бет. — Девочка моя, здесь он — твой лучший друг.       Он ушёл, и Бет с мольбой в глазах посмотрела на доктора Митчелла. Он держался непривычно холодно.       — Я побуду тут немного, но мистер Эрдингер прав. Больше никаких допросов. Да, капитан?       — Так точно, док. Если бы девушка не закатывала истерику каждые пять минут, — он строго глянул на Бет, — я бы даже голоса не повысил.       Бет теперь было ужасно стыдно перед доктором. Он спас ей жизнь, поставил на ноги, а она его чуть не прирезала… и затем он снова спас ей жизнь.       — Доктор, вы на меня злитесь? Простите… я так и не сказала вам «спасибо».       — Мне уже сто раз сказали, как мне с тобой повезло, — буркнул Митчелл. — Другой бы на твоём месте убил свидетеля… Давай больше без побегов, и через неделю мы тебя отпустим.       — Отпустите? — Бет насторожилась. — И что будет дальше?       — Капитан? — спросил доктор.       — Дальше, Элизабет, мы попросим тебя сообщать нам кое-что об автоботах. — Сказал капитан и присел на соседнюю койку. — Заплатишь, так сказать, свой должок.       Он показал пальцем на её грудь.       — Ты хотел сказать «будешь моей пешкой, пока я тебя не разменяю»? — ответила Бет.       — Послушай, Элизабет, — мягко сказал капитан. — Я бы с радостью тебя просто так отпустил…       — Так отпусти! Я хочу домой, к семье, моим друзьям…       — А я не хочу смотреть, как моих людей давит херня размером с дом. Не хочу стрелять во врага, чётко зная, что не сделаю ему ничего. — Капитан встал и прошёлся по комнате. — Думаешь, ты тут одна хочешь нормально жить?       — А чего ты хочешь, капитан? Чего вы все хотите? От меня, от автоботов?       — Справедливости.       Бет усмехнулась, но тут же замолчала: Ковальски был предельно серьёзен.       — Вот он, ваш «новый мировой порядок», — тихо произнесла Бет. — Мир, где вы решаете, что справедливо, а что нет.       — Х-хе-хе, ну вся в отца.       Он улыбнулся и облокотился на спинку соседней кровати. Бет вспомнила, что на допросе он то и дело влезал в её личное пространство. Теперь же Ковальски не приближался к ней ближе, чем на два метра.       «Сколько ещё приёмчиков скрывает твоя улыбка?» — подумала Бет.       — «Новый мировой порядок» — просто обманка для Фоулера, которую Сайлас сочинил на ходу. Он ведь так и не спросил, что это такое, а?       Действительно, отец Бет иногда смеялся над механоидами и их «мировым порядком», но никогда не уточнял, что это за порядок.       — Ну, просвети меня, капитан.       — Можно просто «Джеймс». Ты не из военных.       — Хорошо, Джеймс. Твой «мировой порядок» — это когда ты решаешь, что справедливо, а что нет?       — Очень смешно, Элизабет. Хочешь, давай решать вместе. В этой стране пустых домов давно больше, чем бездомных. Это справедливо?       — Ну-у… Дома не из воздуха берутся. Те, кто их построил, должны получить оплату за свой труд.       — Те, кто их построил, никогда не смогут их купить, — отрезал он. — Ну, ладно. Ты говорила, что отец водил тебя на рентген. Никогда не спрашивала, сколько он стоит?       Бет молчала. Очевидно, к ней подбирали ключик.       «Выбор между террористами и медициной… даже не знаю».       — Док?       — Я не рентгенолог, но я выписывал направления… — Митчелл задумался. — В среднем, двести пятьдесят — четыреста пятьдесят долларов. Один снимок.       — Вот, почему вы здесь? — спросила Бет. — Капитан тоже сыграл на вашей совести?       — Не лезь ко мне в душу, девочка. Смотрела когда-нибудь в глаза человеку, у которого два варианта: влезть в долги на всю жизнь, или медленно и мучительно помирать? А он уже все свободные деньги на скорую потратил. Знаешь, сколько стоит «покататься» на скорой?       Он не дал Бет ответить.       — Ни черта ты не знаешь. От пятисот долларов до пяти тысяч. У меня был один пациент, попал в аварию на скоростном шоссе…       Вдруг, Ковальски тронул его за плечо.       — Хватит, док. Девушка вывела вас на эмоции, чтобы узнать сведения, которые приведут её обратно к нам. С национальной гвардией.       — И в мыслях не было! — возмутилась Бет. — Не все такие манипуляторы и параноики, как ты!       — Работа такая. На чём мы остановились…       — На том, что ты пытал девушку в два раза меньше себя во имя «справедливости»!       — Элизабет, он тебя не пытал, — внезапно сказал доктор Митчелл.       — Вы не знаете?! Он надел мне наушники, включил громкий, противный, — голос Бет дрогнул, — громкий, мерзкий детский плач, и оставил меня на полчаса…       — Пять минут, Элизабет, — поправил её Ковальски. — Прошло пять минут.       Бет продолжила:       — А потом он давил на меня… угрожал водой… переключал свои эмоции, как по команде! Это не человек, доктор, это ходячая коробка с масками!       Усилием воли она сдержала эмоции. Хотелось плакать, треснуть ему, натянуть на него эти дурацкие наушники… Он хотел что-то сказать, но Митчелл жестом остановил его.       — Элизабет, — сказал он. — Я знаю, как проходил допрос. Я считаю, что они с Сайласом поступили как идиоты, — он сделал ударение на этом слове, — когда допрашивали тебя без меня и Вилли. Но именно благодаря его… навыкам, ты отделаешься парой плохих снов. Настоящие пытки выглядят совсем по-другому.       Бет догадывалась, что её не мучили, как настоящих пленных. Это и радовало её, и наводило тоску: с одной стороны, с ней обошлись по-мягкому, с другой — она сдала своих друзей даже не под настоящей пыткой.       — Какое «кино» мне хотел показать Сайлас? Какую-нибудь кровавую расправу? — тихо спросила она.       — Это запись допроса ФБР-овского «крота», который был с нами чуть ли не с самого начала, — начал Ковальски.       Бет ожидала, что капитан будет рассказывать о пытках, как злодей из кино: увлечённо, радостно. Но на его лице она увидела… сожаление?       — Хочешь узнать, что было бы, если б тебя допрашивали по стандартной процедуре, как этого человека?       «Стандартная процедура… Звучит, как прививка какая-то. Всегда эти военные самые жуткие вещи называют самыми мутными терминами».       — Что ж… сначала его оставили в «стрессовой позиции», чтобы он похуже соображал. Человек тренированный, времени было немного. Подлец тянул время, а я тянул из него инфу.       — Стрессовая… позиция? — пререспросила Бет.       — На коленях, ноги разведены, руки за головой, головой упираешься в стенку. Есть и другие, но суть одна: в такой позе нельзя расслабиться, постоянно хочется встать поудобнее. Но посмеешь двинуться: ноги там вместе, или пальцы соединить на руках — получишь пинка. Упадёшь без сил — получишь много пинков, и тебя вернут на место. А, и наушники со звуками, которые не позволяют тебе уйти в себя, закрыться, придумать какой-то план.       — Чёрт… и сколько ты так над ним издевался?       — Это только подготовка. Три раза по четыре часа.       — Чёрт… — Бет мысленно попыталась растянуть свои пять минут в наушниках хотя бы на час. — А что потом? Та канистра с водой?       — Да. Человеку запрокидывают голову, кладут какую-нибудь тряпку на лицо, и сверху льют воду. Ощущение, как будто ты тонешь, но это не так — просто вода в горле скапливается. И только потом, когда человек в полном отчаянии, не знает, что с ним произойдет в следующую минуту — можно поговорить. Дальше эмоциональные качели, угрозы, резкие перемены настроения, раздражение — словом, всё, чтобы сломать психику, выбить её из равновесия…       — Напоминает тебя полчаса назад.       — Ты ничего не видела. На тебя я слегка надавил. Этот гадёныш сдал все свои контакты, но на двенадцатый час едва помнил, как его зовут. При других обстоятельствах он бы всю жизнь через плечо оглядывался.       — То есть… Ты пытал его, а потом убил?       — Добро пожаловать на войну, принцесса, — уклончиво ответил он. — С ним произошёл несчастный случай.       — Вот, как я помру. — тихо сказала Бет. — Несчастный, сука, случай…       — Нет.       — Не верю.       — Ни разу сегодня я тебе не соврал, Элизабет.       В палате повисла тишина. Было, над чем подумать. Ковальски постоял ещё немного, переглянулся с Митчеллом, внимательно заглянул в глаза Бет, и направился к выходу. У двери он обернулся:       — Я рад, что ты меня выслушала, Элизабет. Надеюсь, до тебя дошло, как осторожно с тобой тут обходятся. Не вини себя за то, что рассказала об автоботах.       Бет молча слушала его. Где-то глубоко внутри закипали эмоции, но сейчас важно было не провоцировать этого человека.       — На этой неделе помимо доктора и Вилли к тебе буду заглядывать и я. — Сказал Ковальски. Бет старалась не показать, как напряглась. — Расслабься, блин, мы просто поговорим. Расскажу тебе о нашем деле. Тебе предстоит выполнить для меня пару поручений… Так хотя бы будешь понимать, зачем. Ну, поправляйся.       Ковальски кивнул доктору и вышел. Митчелл проверил температуру девушки и тоже засобирался.       — Томас. — Позвала она. — Вы всё ещё злитесь на меня? Ну… за сегодняшнее?       — Нет. Главное — все остались живы. Ты отнеслась ко мне в первую очередь, как к человеку, и только во вторую — как к свидетелю, опасности. Не знаю, что ты слышала наверху, но люди к тебе потеплели. Теперь никто не скажет, что ты — психованная убийца.       — Хотите сказать… что если бы я сидела здесь, ко мне относились бы хуже?       — Да, получилось так. Но я хотел сказать о другом.       Митчелл серьёзно посмотрел на Бет.       — Тогда, в коридоре, тебе повезло. У тебя был выбор: оставить мне жизнь или… нет. Сама знаешь, зачастую выбирать не приходится. Не испытывай свою удачу. Посиди спокойно ещё неделю.       Доктор собрал свои вещи и направился к выходу.       — Томас, скажите пожалуйста ещё кое-что, — сказала Бет ему вслед.       — Да?       — Как вы оказались… здесь? Почему вы оставили свою практику и пошли лечить террористов?       — Террористов… — фыркнул Митчелл. — Раньше я проводил людям то лечение, которое им по карману. Теперь я провожу то лечение, которое им нужно. Если у нас всё получится, то каждый врач сможет делать так же. Отдыхай, Элизабет. Мне тоже надо отдохнуть…       Доктор прикрыл за собой дверь и запер её, оставив Бет наедине с мыслями о побеге, допросе и своём предательстве. Однако, ещё один вопрос вертелся у неё в голове: кто же такие эти механоиды? За что они сражаются? Кто за ними стоит?