stuck with u

сынкван лениво потягивается, недовольно жмуря глаза. он уверен, что закрывал окна перед сном, и теперь искренне не может понять, почему солнце светит прямо ему в лицо. натягивая одеяло прямо на голову, он стонет и переворачивается на живот. сегодня ему исполняется двадцать семь лет. с одной стороны, это не так уж и много. он полон сил, продолжает узнавать что-то новое, все еще пытается понять, чего именно хочет от жизни. все еще пытается найти свое место в мире. уже три года он работает в детском саду, занимаясь музыкой с детьми старших групп. ему нравится его работа, он любит детей, хотя и не уверен, хотел бы когда-нибудь завести своих или нет. дети — очень большая ответственность, и, проводя с ними довольно большую часть своего времени, он с большой тяжестью на душе выяснил, что родители имеют печальную тенденцию забывать об этом. по их мнению, после попадания в детский сад ребенок перестает нуждаться в дополнительной заботе. это не так, конечно же, но кто будет слушать его, обычного воспитателя? проворочавшись еще несколько минут, он решается сесть, придерживая одеяло на уровне груди. с трудом открыв глаза, он не сдерживает удивленный вздох. все тумбочки в комнате заставлены букетами с белыми и розовыми пионами. только сейчас сынкван замечает витающий в воздухе еле уловимый сладковатый аромат. он прикусывает нижнюю губу в попытке сдержать, возможно, слишком яркую улыбку и чувствует, как его кожа нагревается. он осматривается и замечает крошечный бумажный сверток, лежащий на соседней подушке.

«доброе утро, бу♡

надеюсь, ты выспался. советую заглянуть на кухню, вдруг там есть что-то интересное?

с днем рождения»

сынкван прижимает записку к губам, прикрывая глаза. конечно, как он мог забыть о том, что еще ни один его день рождения не прошел без сюрпризов. этот точно не мог стать исключением. натянув первую попавшуюся футболку (она точно не принадлежит сынквану, потому что так и норовит скатиться с одного плеча) и спортивные шорты, он отправляется на кухню. — серьезно… — шепчет, закрыв глаза ладонью и искренне смеясь. под потолком висят воздушные шары. большинство из них точно так же, как и букеты, белого и розового цвета, но на одном, находящемся ближе всего к нему, четко выведена надпись «теперь ты еще ближе к тому, чтобы быть дядюшкой». однажды он все-таки шлепнет чана по лбу, потому что это абсолютно несерьезно. однако эта несерьезность смешит сынквана, оставляя за собой лишь теплую волну сладкого послевкусия заботы. сынкван привык быть тем, кто заботится о других. ему проще проявить внимание самостоятельно, чем получить его по отношению к себе. это всегда безумно неловко, некомфортно и странно. но это всегда ощущается иначе в подобные моменты. на столе он замечает аккуратно нарезанные фрукты с лежащими рядом ярко-оранжевыми мандаринами, небольшую стопку блинчиков и американо со льдом. лед, к его удивлению, еще не растаял, а значит подготовлен был относительно недавно.и как он вообще не проснулся?он делает первый глоток, блаженно выдыхая. день обещает быть хорошим, учитывая, что начался он просто невероятно. неспешно позавтракав, сынкван быстро приводит себя в порядок, приняв прохладный душ и нанеся на лицо бесчисленное количество кремов и сывороток, ведь хорошая кожа сама себя не создаст, к сожалению. только заправив кровать, он слышит звук открывающейся входной двери. следом доносятся приглушенные голоса, и он вновь улыбается. выглянув из-за угла, он сталкивается лицом к лицу с чаном, который даже подпрыгнул от неожиданности и театрально схватился за сердце. — нельзя же так пугать, хен! — пригрозив указательным пальцем, он ставит какой-то пакет на пол и крепко обнимает сынквана за талию. — с днем рождения, — и целует в щеку, а затем в кончик носа, скулы, лоб, закрытые веки, заставляя сынквана извиваться и хихикать. — все, хватит, хватит! я понял, спасибо, — бу целует его в щеку в ответ, не забыв потрепать по волосам. он переводит взгляд на хансоля, который все это время продолжал стоять у входной двери, не смея мешать. — иди сюда. и хансоль идет. сынкван особенно сильно любит его за отсутствие какого-либо сопротивления его желания (в пределах разумного, конечно же). он подходит так близко, что между ними не остается никакого расстояния вовсе, наклоняется и ласково целует между бровей. сынкван позволяет себе блаженно прикрыть глаза, его тело расслабляется полностью, на физическом уровне доверяя знакомому теплу. чан все еще держит его за талию, хансоль приобнимает их обоих, укладывая ладони на бедра, и они просто стоят так. сынкван попросту теряет счет времени. находясь в таком положении, он никогда не может угадать, прошла ли минута или целый час. он был бы не против провести так всю жизнь, если бы это было позволено. — с днем рождения, бу, — наконец шепчет хансоль, вырывая сынквана из сладкого забвения. и он вдруг вспоминает о цветах в спальне, о воздушных шариках на кухне. он привстает на носочки и прижимается к его губам в коротком, но ласковом поцелуе. затем целует и чана, потому что тот недовольно скулит. конечно, он не позволит обделить себя вниманием. просто не допустит такого. — спасибо вам. я чувствую себя самым счастливым человеком на свете, если честно, — он опускает взгляд, потому что не может вынести такого количества любви и нежности в чужих глазах. особенно тяжело, ведь это количество всегда умножается на два. — мы думали, ты проснешься позже, — отвечает чан, отпуская его и поднимая пакет. он уходит на кухню, принимаясь шуметь посудой. хансоль занимает его место, прижимая сынквана к себе и утыкаясь носом в чужую макушку. — завтрак был вкусным? я не был уверен в рецепте, хансоль-хен нашел что-то, но наши кулинарные способности не лучшие, ты знаешь. — было вкусно, не волнуйся. думаю, я наелся до самого вечера, — он чувствует ухмылку хансоля и пихает его в живот. он слышит улыбку чана, и понимает, что готов сделать что угодно, лишь бы все оставалось именно так. размеренно, расслабленно, непринужденно и до безумия влюбленно. он чувствует, как пальцы хансоля медленно ползут под подол его футболки, едва ощутимо поглаживая ямочки на спине. — мне нравится, когда ты ходишь в моей одежде, — шепчет, оставляя очередной поцелуй на затылке. сынкван хмыкает, потираясь щекой о его плечо. — моментами в тебе просыпается жуткий собственник, ты знаешь? — хансоль кивает, сжимая его талию в ладонях. — когда это касается тебя, то этот собственник и не засыпает. их прерывает звук упавшей кастрюли и «все в порядке!», выкрикнутое чаном. они смеются в унисон, наконец отпуская друг друга и неспешно шагая к их драгоценно любимому младшему. — если ты разнесешь кухню в мой день рождения, я сойду с ума, — шутит сынкван, усаживаясь за стол. — что ты вообще делаешь? — я искал ленту, — сынкван приподнимает бровь, и чан вздыхает. — подарочную. я точно помню, что убрал ее в один из этих ящиков, но не могу найти. ленту находит хансоль десятью минутами позже. они с чаном уходят в спальню, настоятельно рекомендуя сынквану не приближаться к ней (хансоль попросил, а чан угрожал, если точнее) в ближайшее время. сынкван не против подождать, поэтому занимает себя тем, что отвечает на сообщения с поздравлениями. только на джонханово «надеюсь твои парни порадуют тебя как духовно так и физически» получает в ответ набор злостных букв, вместо привычной благодарности со смайликом сердечка. — и этого человека все называют ангелом, серьезно, — шипит себе под нос, стараясь не обращать внимание на вернувшееся к щекам смущенное покраснение. даже если хансоль и чан действительно порадуют его всеми возможными способами, джонхан об этом не узнает (или узнает, но в последнюю очередь). он все равно пишет несколько строчек благодарности и откладывает телефон в сторону. сынквану исполняется двадцать семь лет, и он искренне не может понять, насколько святым должен был быть в прошлой жизни, чтобы в этой ему дали возможность быть любимым не одним, а двумя невероятными мужчинами. чтобы он мог просыпаться, окруженный бесконечным теплом, из-за которого даже редкие зимние морозы становятся не страшны. у него всегда есть плечо, в которое можно уткнуться после особенно тяжелого рабочего дня. самое главное, что у него есть те, о ком он может заботиться столько, сколько его душа пожелает, и те, кто заботятся о нем ровно столько же. несмотря на то, что с хансолем он познакомился гораздо раньше, чем с чаном, их динамика ни капли не пострадала. скорее наоборот, чан старался завоевать их сердца и внимание с особенно сильным упорством, чем умилял старших. теперь же никому не приходится лезть из кожи вон, чтобы впечатлить, к счастью. — тебе не скучно? — сынкван поднимает голову и видит стоящего перед собой чана. видимо, он задумался достаточно сильно, чтобы не заметить его возвращение. — нет, все в порядке. вы уже закончили? — чан кивает и упирается рукой в край стола. он выглядит расслабленно, хотя в глазах мелькают озорные огоньки. — да, закончили, — он наклоняется и трется кончиком носа о лоб сынквана. — я очень надеюсь, что тебе понравится этот вечер. сынкван знает, что понравится. джонхан еще за месяц до этого проболтался про сюрприз в виде вечеринки в его честь. сынкван пытался отговорить друга — это все слишком неловко и пафосно, но кто бы его послушал. «мы хотим сделать это для тебя, они хотят сделать это для тебя, ты этого заслуживаешь». он знает, что хансоль и чан особенно хотят порадовать его. он кивает в ответ на слова чана, и тот мягко целует его. и вечер действительно проходит хорошо, все окружают его теплом, не переходя за рамки его комфорта. и, возможно, на следующий день джонхана действительно ждет подробный рассказ о том, какими именно способами его порадовали, потому что сынкван слишком счастлив, чтобы смущаться и оставлять это для одного себя.