Re: The hateful life in issekai

»…интересно, она… выполнила свою цель, я полагаю?»

— Беатрис.

***

      Ещё до того, как Нацуми Шварц и Альдебаран вступили в противостоянии в мэрии против Капеллы Эмерады Лугуники, к северной башне Пристеллы шла Огненная Принцесса, ступая по чистой плитке города.       Кроваво-красные глаза блуждали по улице, но постоянно падали на башню впереди. Мысли же блуждали, обдумывая предстоящие события, которые были неизвестны Присцилле.       О, конечно, она не просто так двинулась к северной башне Пристеллы. Было глупо думать, что она бы отправилась куда-то просто так. Нет, она шла целенаправленно к одной из башен водного города, не сбавляя свой шаг.       — Тц, я всё ещё думаю, что верить этой суке не стоит, — ворчал рядом Хейнкель. — Если что нам и нужно…       — Если что тебе и нужно, так это заткнуться, пока я не сожгла тебя прямо здесь и сейчас, — резко оборвала его она, грозно взглянув. — Твоя госпожа будет решать за тебя то, что ей надо и не надо делать.       Сказать, что одна своенравная и наглая простолюдинка смогла заинтересовать огненную принцессу — было не совсем правильным. Безусловно, Присцилла видела и понимала, что может сделать Нацуми Шварц, как в масштабе всего Королевства, так и в масштабе города.       Может Присцилла не видела всю картину, но она прекрасно видела последствия. Поэтому, она позволила Нацуми втянуть её в свой план. Позволила ей говорить и манипулировать, чтобы посмотреть план изнутри. Она могла в тот момент просто призвать свой меч и снести голову наглой простолюдинке, но…       Удача была сегодня на стороне Нацуми.       Именно это не позволило Присцилле отказать ей. Можно сказать, просто по прихоти, но блуждая по улицам Пристеллы, огненная принцесса улавливала что-то другое. Это было чем-то эфемерным и могло остаться без внимания.       Туфли остановились перед башней.       — Что вообще сказала она тебе, что ты решила прийти к этой башне? — Продолжал ворчать Хейнкель, потирая шею. — Нарушение дисциплины даже меня не заставит здесь появиться.       — Твоё пьянство помешает выполнять любые обязательства, что у тебя есть перед этим Королевством.       Колкие слова Присциллы лишь слегка задели Астрею, что сморщился. Утверждение огненной принцессы не было правдивым, но таковым оно и не задумывалось. Лишь простое упоминание его некомпетентности и сломаности.       Хейнкель Астрея был мудаком, которому приходилось напоминать об этом.       Тем не менее, он, всё также, был полезным, насколько бы некомпетентным он ни казался. Связей и власти внутри Королевства у него было огромное множество, никак не уступая хитрой лисице или самой Присцилле.       «И всё же, что такого опасного в башнях Пристеллы? — туфли уверенно застучали, ведя огненную принцессу вперёд. — Единственные достаточно безумные личности, что пойдут на захват башен — это Культ Ведьмы».       Несмотря на мысли, что проносились в голове огненной принцессы, она пока не делала чёткого ответа на поставленный вопрос. Лишь приняла во внимание тот факт, что в башнях уже может орудовать Культ Ведьмы.       Её бы не остановило даже чёткое осознание, что она идёт прямо к Архиепископу Культа Ведьмы.       — Приветствуйте свою Королеву, простолюдины!       Красные глаза высокомерно оглядели внутреннее помещение башни, сразу же отметив простых стражников, которые бездельничали. Они, конечно, сразу же принялись делать вид, что что-то делали, но Присцилле было всё равно на это.       Её каблуки уже стучали, пока она с ухмылкой оглядывала внутренние убранства, что были весьма скудными. Ничего странного, на первый взгляд, здесь не было.       — Это охраняемая террито—…       — Именно поэтому вы играете в карты и абсолютно не следите за входом? — оборвала одного из стражников огненная принцесса, с лёгким прищуром. — Меня никто не уведомил об этом на входе, и я не вижу причин, по которым это должно происходить уже внутри.       Это было абсолютно безалаберным отношением к безопасности целого города. Все в Пристелле были обязаны жизнью шлюзам в этих башнях, а их так слабо охраняют? Любой сумасшедший мог спокойно зайти сюда и, имея достаточно силы, открыть шлюз. Возможно, один открытый шлюз и не затопит весь город, но ощутимый его кусок точно заставит опустится под воду.       Тем не менее, Присцилла не стала, пока что, давить этих тараканов из-за их некомпетентности. Было ещё слишком рано для этого. Она не выведала нужную информацию и не позабавилась.       — Водные шлюзы — самая важная часть в Пристелле, — возразил один из стражников. — К ним не допускается кто попало.       — Эта «кто попало» одна из кандидаток на престол, щенок, — раздражённо заступился за неё Хейнкель. — Если не хочешь получить выговор с розгами, то приступай к тому, чтобы твоё начальство получило лучший приём, что возможен в этой дыре.       Присцилла промолчала, наблюдая за стражниками на этом посту и тому, как самый говорливый или самый главный из них нахмурился. Красные глаза прищурились, но взор стражников уже сосредоточился на Хейнкеле.       — Это частная террито—…       — Ты перечишь зам.командиру Королевской Гвардии, щегол?! — рыкнул на стражника Астрея, шагнув вперёд. — Заткнулся и исполняй то, что тебе говорят!       Хейнкель Астрея не пользовался уважением среди стражи Лугуники. Это было известно всем, даже самому зам.командира, который пропускал мимо ушей шептания за его спиной. Может его не уважали. Может, он не исполнял все свои прямые обязанности.       Тем не менее он был зам.командира Королевской Гвардии. Выше Хейнкеля по званию был лишь сам командир Королевской Гвардии — Маркос Гилдарк и Совет Мудрецов с Королём.       Эти же стражники не были даже рыцарями, чтобы спорить с Хейнкелем.       — Это приказ…       — Ты глухой или тупой, ублюдок?! — схватил за шиворот стражника Хейнкель. — Кто тебе приказал? Вызывай этого сосунка сюда! Живо!       — М-мы не можем…       «Все напряжены так, словно волки перед добычей», — отметила Присцилла, спрятав лицо за веером, наблюдая за развернувшейся сценой перед ней. Их взгляды не были затравленными или стыдливыми. Что-то было не так.       Кроваво-красные глаза взглянули в сторону.       Это запах гари?       Еле уловимый запах огня и углей с мясом. Настолько слабый запах, что создавалось ощущение, что это лишь игра мозга. Всего лишь уловка, которая заставила Присциллу отвлечься от представления перед её ликом.       Это действительно запах гари.       Туфли стукнули слишком тихо, но движение пышного, бордового платья заметили стражники, что следили за ней, как волки. И она двинулись к ней, вот только Хейнкель не позволил им.       Присцилла свободно скользнула дальше, игнорируя очень злого Астрею, что пытался выдавить из стражи хоть капли признательности и дисциплины. И, только отойдя от стражников, она заметила ещё один странный факт.       Здесь было пусто.       Она не слышала никакого шума, кроме крика Хейнкеля. Не видела никого, кроме тех стражников, что были у входа. Башня внутри была тихой и пустой. Здесь было слишком мало охраны для такого важного объекта для города.       «Даже с учётом кризиса в Лугунике, это слишком плохо», — лениво подметила у себя в голове Присцилла, шагая на усилившийся запах гари. С каждым шагом запах только усиливался.       Туфли остановились прямо перед лестницей наверх, но кроваво-красные глаза смотрели в другую сторону.       — Неужели вы настолько обезумели, что развели огонь здесь? — сложила веер Присцилла, взглянув на стражников до которых прекрасно доходили слова огненной принцессы несмотря на расстояние. — В закрытом помещение, без какого-либо ветра, чтобы дым не стелился к полу… Дураки.       Чёрный, едкий, но при этом слабый дым ластился к ногам Присциллы. Он был слабо заметен, но зато его источник был другой историей. Плотная дубовая дверь просто не могла сдержать за собой весь дым, позволяя ему просачиваться из-под неё.       Стражники забеспокоились, и кто-то даже бросился к ней, но…       — Стоять!       Меч покинул ножны на бедре Хейнкеля, позволяя стали соприкоснутся с шеей стражника, что сразу же замер. Злые голубые глаза смотрели на этого резвого стражника, не позволяя ему даже шевельнутся.       Присцилла лишь фыркнула, не видя в глазах стражника даже капли страха.       — Жалкая псина больше беспокоится о сохранности секрета за дверью, чем за собственную жизнь… Похвальная верность для верного пёсика Культа Ведьмы.       Глаза стражника расширились под ухмылку Присциллы, и он дёрнулся. Это было для него ошибкой, так, как клинок Хейнкеля тут же вспорол ему глотку, тем же движением отбивая клинок уже другого страж-культиста.       «Всё же эти — отбросы», — подумала Присцилла, чьи слова были лишь проверкой её теории насчёт всего происходящего. Её это не удивило, но насторожило, когда она двинулась к двери.       Погром возле двери и редкие клинки, что прилетали в другую часть помещения, никак не помешали ей достигнуть двери. Она не успела прикоснутся к ручки двери, как огонь вспыхнул, охватывая её тело.       Присцилла пошатнулась, услышав, как треснул один кристалл на её ожерелье, и пламя моментально погасло.       — За этой дверью весьма неприятное зрелище.       Красные глаза обратились к голосу, что был чем-то средним между серьёзным и глубоким мужским, и высоким, протяжным мальчишеским. Что-то близкое к голосу Шульта, но не такой милый и беззаботный.       Впрочем, это было не так важно.       — Иногда просто необходимо смотреть на неприятные вещи, сталкиваясь с ними и сжигая, чтобы больше никто их не увидел, — ответила Присцилла, полностью повернувшись к парящему духу в форме белки. — Хотя, я никогда не думала, что Великие Духи будут шавками Культа Ведьмы. Может быть, я встретила и не Великого Духа, а лишь жалкую имитацию такового.       На лице духа не появляется даже тень тревоги или оскорбления. Его слишком подвижное для белки лицо ухмыляется.       — Я лишь выполняю свою часть сделки, не более, — ответил дух, сложив руки. — Может, я и не Великий Дух, но я достаточно сильна, чтобы противостоять тебе.       Присцилла лишь вздохнула и взмахнула рукой наотмашь с уже появившимся Мечом Света в руках, посылая дугу белого огня. Чёрные глаза-бусинки расширились в шоке, когда огонь врезался в духа.       Сама огненная принцесса шагнула в сторону, чётким шагом, который спас её от ответного огня, что врезался в толстую дверь позади.       — Жалкий даже для просто духа, — безразлично бросила Присцилла. — Для таких отбросов, как Культ Ведьмы, это идеально подходит, впрочем.       Дух ничего не сказал в ответ на это, лишь послав огонь в Присциллу, что уже шагнула в сторону, пропуская один напор огня мимо себя и пригибаясь, чтобы не попасть под второй, продвигаясь ближе к духу.       Близко Присцилла подойти не смогла, но этого и не требовалось. Её клинок прекрасно сверкнул, почти коснувшись духа, что отплыл назад. Это ему не помогло, так как белое пламя вспыхнуло, стремясь сожрать его и отправляя прямо в стену.       «Для охраны башни их сила весьма слаба, — взглянула в сторону Хейнкеля и стражников Присцилла, отмечая, что большая их часть уже лежала на земле. — Один не самый сильный дух и куча болванчиков».       Взгляд красных глаз резко дёрнулся назад, а меч двинулся, принимая удар огненного шара на себя, защищая свою владелицу. И сразу же Присцилле пришлось шагнуть в сторону, обхватывая рукоять меча двумя руками и рассекая им уже кусок льда.       Ещё один шаг вправо и пригнутся, взмахнув клинком, рассекая несколько ледяных шипов…       Сверху.       Присцилла заметила глыбы льда над собой в последний момент. Уже тогда, когда они упали вниз. Она попыталась отбить их, но не успела. Лёд вбился в землю, поднимая камни и пыль, ломая и деформируя их. Лёд прикоснулся к коже…       Громкий треск отдался в ушах Присциллы, стоило второму кристаллу треснуть на шее, сжигая глыбу льда, что грозила проткнуть шею огненной принцессы.       — Духи такие надоедливые противники…       Белое пламя вспыхнуло в мгновение ока, выражая в себе раздражение и неповиновение души Присциллы, чьи красные глаза обратили свой взор прямо в чёрные глаза-бусинки. Лёд образовывался вокруг духа, но…       Белое пламя бросилось в духа, который бросил в ответ лёд, что пожирался в мгновение ока. Присцилла шагала неторопливо.       — Смерть духов это трагическое событие. Дети самой Од-Лагуны, что погибают от рук таких же детей Од-Лагуны. Невинные, неопытные дети. Таковы малые духи и квази-духи. Просто дети, которых используют.       Дух послал огонь, но и он легко пожирался белым пламенем Присциллы, что продолжала свою речь, приближаясь к противнику.       — Великие Духи не такие. Они уже вкусили людскую жадность, гордыню и праздность. Они стали сильными, но также и ленивыми, упиваясь в своей лени. Они противны.       Лень была главным врагом всех сильных людей. Скука всегда преследовала сильных людей, что добились своего положения, что знали о том, где они и кто они. Богатых и глупых преследовала она тоже из-за их лжи самим себе в том, что они сильные.       Слабых скука не преследовала. Бедных скука не преследовала. Скука была болезнью сильных и богатых. И она была ужасающей. Она превращала людей в тупых отбросов, что цеплялись за остатки былого.       Вот только…       — Моё «Я» прекрасно видит, что ты не являешься чем-то таким, — прищурилась Присцилла, резко бросившись вперёд. — Ты не сильный, но ты и не слабый, Дух Огня. Дух попытался дёрнуться, но рука огненной принцессы уже схватила тонкую шею духа, сжав её. Меч рассеялся, а взгляд красных глаз потеплел.       — Ты не в чём не виноват, дитя, — мягко произнесла Присцилла, чей взгляд был таким же жёстким, как и раньше. — Но, ты встал на моём пути. Я милосердна, но не всепрощающая. Покойся с миром, Дух Огня.       На лице духа проскочило огромное множество эмоций. От недоумения, до паники и страха, перед тем, как замереть в шоке, когда шея хрустнула. Треснула, выпуская наружу ману, что окрасила воздух.       Кроваво-красные глаза безразлично взглянули на упавшего на пол духа, что растворялся в воздухе.       Духи умирают по-другому. Смерть для духа и смерть для человека — совершенно разные понятия. Они могут быть схожими, но смерть для человека это конец. Для духа смерть не может быть концом. Они просто переходят в другое состояние.       — Для Великого Духа ты слишком сильно боишься…       Присцилла видела этот страх в глазах духа. Видела, что он боится смерти, боится того, что сейчас происходит. Это было неправильно. Это было совершенно не то, что она видела, наблюдая за смертью других духов.       Она смотрела на человеческие глаза, а не на глаза духа.       — Как—…       Присцилла взмахнула мечом прежде, чем её уши уловили взрыв. Она двинулась прежде, чем даже увидела движения. Чёрно-красный клинок разрезал дверь, что влетела в неё от взрыва, но не отбил её.       Резкий удар в голову куском двери пошатнул огненную принцессу. Нога зацепилась за разлагающегося духа, но это не заставило её упасть. Нет, сбило её с ног вторая часть двери, что прилетела ей точно в ноги.       Кроваво-красные глаза метнулись к дверному проходу, из которой и прилетела дверь.       — Вы не должны были сюда приходить.       В дверном проёме стоял смуглый и высокий мужчина в волакских одеяниях. Серьёзное и островатое лицо со спокойными жёлтыми глазами, что смотрели прямо на Присциллу, которая не отрывая своего взгляда от него, поднималась.       Он выглядел, как воин, Присцилла могла это легко опознать по тому, как он стоял.       Но, огненная принцесса лишь тихо вздохнула, опустив кончик меча к земле. Мужчина перед ней не сделал и шагу, оставаясь на своём месте. Он был напряжён, полностью готовый атаковать или защищаться.       — Что такой воин, как ты, делает здесь? — был первый вопрос Присциллы этому человеку. — Воин из страны волков, верно?       — Может быть, — неоднозначный ответ никак не смутил огненную принцессу. — Уходите.       — Моё «Я» не будет слушаться жалких шавок, что работают с отребьем, — фыркнула Присцилла. — Но, мне всё же интересно, как кто-то вроде тебя, мог бы работать на Культ Ведьмы. У Волакии есть история сотруднечиства с этими отродьями, но этот человек давно был отвергнуть своей страной, как предатель.       Страйд Волакия никогда не пользовался уважением в собственном народе, но это было отнюдь не потому, что он был частью Культа Ведьмы. Нет, для народа волков такое было не настолько сильным преступлением, чтобы предать человека забвению. Страйд был сильным, и это всё, что было важно.       Нет, Страйда признали предателем только потому, что он заставил Волакию склониться перед Лугуникой, чтобы не быть окончательно проигравшей.       Его безответственные действия привели к тому, что Волакия осталась без боеспособной армии и без своего Императора, пока у Лугуники оставался Святой Меча и Демон Меча с пришедшим на помощь Вулканикой.       Только из-за этого, Страйд Волакия считался предателем в Волакии.       — Я никогда не считал Волакию своим домом, — ответил мужчина. — Культ Ведьмы просто единственный выход.       — Жалкий, — ответила на это Присцилла, подняв свой меч. — Простая шавка, которая верно слушается своего хозяина, даже когда хозяин ни капли не заботится о тебе. Действительно, жалкая жизнь.       Мужчина нахмурился, но молча обнажил из ножен изогнуты меч. Присцилла взмахнула своим клинком прежде, чем мужчина встал в стойку. Белое пламя рвануло вперёд, заставляя жёлтые глаза удивлённо расширится.       Она бросилась сразу за пламенем, на которое смуглый парень смог среагировать, отскочив в сторону, взмахивая уже своим мечом, с которого сорвалось пламя.       «Маг огня», — молча подметила Присцилла, воткнув меч в землю и резко им взмахивая, посылала куски камней в огонь, параллельно с этим изменяя направление своего движения.       Камень не заставил взорваться огонь, но заставил его немного изменить своё движение, пропуская камни сквозь себя. Этого было достаточно, чтобы урезать их обзор, но не достаточно, чтобы полностью скрыться под этой «завесой».       Клинки встретились и чёрно-красный меч оказался намного сильней, заставляя изогнутый клинок отлететь.       «Легко, — улыбнулась Присцилла, перехватив клинок, напрягая мышцы. — Даже слишком».       Жёлтые глаза взглянули на огненную принцессу. Губы мужчины изогнулись в слова, что заставили кроваво-красные глаза расширится от удивления и пытаться остановить движение клинка, но было уже поздно.       Заклинание «Аль Гоа» прозвучало в тишине перед огромным взрывом.       

***

      Туфли тихо стучали по слегка неровной поверхности. Тихо, равномерно, почти незаметно, словно мысли, что проносились в голове. Рем не обращала на это внимания. Светло-голубые глаза просто смотрели на камень, шагая вперёд.       «Почему ей все так верят? — Крутилась мысль в голове горничной. — Она же Культистка».       Один простой вопрос не давал покоя горничной поместья Мейзер. Вопрос, что возник у неё ещё давно, когда черноволосая девушка только появилась, когда она только начала действовать. Первое и единственное посещение владений господина Розваля.       Рем возненавидела Нацуми ещё тогда, больше полу года назад.       И с каждым днём это чувство в груди Рем никак не утихало. О, нет, она только сильней убеждалась в том, что этой девушке никак нельзя доверять. Не было никаких причин, по которым это нужно было делать. И она этого не делала.       Только слова сестры и господина Розваля не позволяли ей разорвать ей глотку, хотя её руки очень чесались.       «И теперь, мы её куклы», — взгляд светло-голубых глаз обратились на молчаливого рыцаря, которым таковым не являлся. «Ал», как узнала она был далеко не в восторге от всего происходящего. Как и она, но она сомневалась, что его причины совпадали с её.       Ал напоминал человека, который был бы недоволен любой сложной работой.       — Вы умеете держать меч?       Её вопрос заставил шлем на голове мужчины дёрнутся в её сторону. Она не заметила его глаза в щели шлема, но это было и не важно. Она прекрасно слышала его голос.       — Себя им не убью, — просто ответил он. — Тебя тоже. Но, не рассчитывай, что я смогу сделать что-то невозможное. Я надеюсь, что ты спасёшь положение.       — Уже сбрасываешь всю работу на девушку, а?       Она не была удивлена этим или расстроена, но подозрительна. Она не доверяла Нацуми, как Нацуми не доверяла ей. Даже к лечению от неё, Нацуми относилась очень скептически и приняла его только заставив Розваля обещать ей, что Рем будет лечить, а не колечить.       Ей бы хотелось. Честно хотелось бы задушить её тогда, но она не могла.       Тем обидней было то, что Нацуми продолжала вести себя так, словно всё было по плану. По её плану. Всё шло так, словно так и должно было быть. Её не смущали смерти. Её не смущали раны. Её не смущал и гнев. Нацуми было просто на всё всё равно.       — Эй, я никогда не говорил, что не буду помогать, — произнёс Ал. — Просто я честно оцениваю свои шансы. Я не самый сильный человек или хотя бы опытный боец. Любой оруженосец сможет меня победить.       Рем удивлённо приподняла бровь, но однорукий не-рыцарь не заметил этого. Этот человек был в мэрии и участвовал в битве против одного из Архиепископов с двумя другими сильными культистами. Он выжил и даже не получил серьёзных повреждений, в отличие от Нацуми.       Тем более, что она прекрасно знала, что он сражался со слов певицы Лилиан.       — Без способностей ты бы просто не выжил.       Ал ответил на это утверждение не сразу, будто обдумывая его.       — Я что-то умею, — утвердительно кивнул не-рыцарь. — Но, это просто уловка. Она не будет работать всегда.       — Ничего не будет работать всегда, — произнесла Рем. — Но, если эта уловка позволила вам выжить до этого момента, то это неплохая способность.       Она видела шрамы на теле однорукого не-рыцаря. Они были старыми, неровными и уродливыми. Он демонстрировал их беспристрастно, словно их не было на его обнажённом торсе. Словно они не имели значения.       Это было отнюдь не так.       Каждый шрам имел свою историю, которую он никогда не произнесёт вслух. Этого и не требовалось. Шрамы говорил намного ярче и понятней любых слов. Ведь здесь был человек со шрамами, а не труп, о котором никто не знает.       — Лучше думай о том, как нам победить, — приглушённо сказал Ал. — Сеструха явно не отправила нас разбираться с кем-то слабым.       — Если бы вас не было со мной, то я могла подумать, что она отправила меня на смерть, — абсолютно честно произнесла Рем. — Впрочем, она могла послать и…       Рем замолчала, заметив остановку Ала. Светло-голубые глаза скользнули с его широкой спины на то, что было перед ним, игнорируя слишком пустые улицы города, фокусируясь на одной единственной фигуре, что стояла прямо перед башней.       Одна, на пустой улице с одним единственным клинком, что касался земли.       Она краем глаза заметила, как рука Ала упала на рукоять клинка, что висел у него на пояснице, но он не торопился его обнажать. Сама Рем тоже не торопилась доставать моргенштерн из-под своего платья, предпочитая сейчас просто наблюдать за культисткой.       Слишком безжизненной культисткой.       — Это наш противник? — Рем еле сдерживала рычание, но никак не сдерживала своё отвращение и гнев к фигуре.       — Да, — кратко ответил на её вопрос Ал. — Одна из двух слуг, что были с Похотью в мэрии. Нацуми говорила, что это может быть оживший труп прошлой Святой Меча.       — Твари, — в этот раз Рем не сдержала рычания. — Даже, если это не она…       — Навык владения мечом у неё определённо на уровне прошлой Святой Меча, — прервал её Ал. — Намного выше моей головы.       Цепь зашумела, пока шлем Ала качался из стороны в сторону. Он не взглянул на её оружие, обнажая своё. Она шумно выдохнула, пробуждая свою родословную О’ни.       — Я в близи, ты на расстоянии, — произнёс Ал, шагнув вперёд. — Моя удача сегодня просто ужасна.       Светло-голубые глаза на мгновение сузились, но никакого возражения не последовало. Рог засветился на её лбу и она дёрнула рукой, развернувшись на одной ноге, посылая шар моргенштерна прямо в цель по дуге.       Однорукий не-рыцарь бросился сразу же, как шар появился в его поле зрения.       Одинокая фигура даже не шевельнулась на это. Её капюшон, что скрывал полностью личность своего владельца, колыхался лишь от лёгкого ветра, что стояла на пустой улице.       И культистка просто шагнула в сторону в последний момент, избегая шара с шипами. Рем с рыков дёрнула рукой, заставляя цепь извиться, но это не дало результата. Культистка просто пригнулась.       — Дона!       Прямо под ногами культистки образовалась земляная стена, подхватывая женскую фигура вместе с цепью оружия Рем. Горничная лишь в последний момент успела дёрнуть цепью назад, заставляя её обвится вокруг ноги культистки.       «Быстрая, но…» — усмехнулась Рем, схватив цепь второй рукой и со всей силой дёрнув на себя. Тело культистки сразу же подхватило следом, безвольно неся по воздуху к ней, прямо над Алом, чей клинок моментально рассёк пространство над собой.       К сожалению, культистка несмотря на всё легко отбила его выпад.       Рем с рыком дёрнула цепью в сторону, вбивая тело в землю с громким треском камней, но горничную это не остановило. Она сразу же, развернулась на каблуках, вытаскивая тело из кратера в воздух.       Шар моргенштерна врезался в здание уже без тела, что было зажато в цепях всего мгновение назад.       — Что?..       Светло-голубые глаза вильнули в сторону, сразу же панически расширились, поднимая перед собой цепь, в которую уколом вошёл клинок. Натянутая цепь не смогла полностью сдержать натиск, отчего кончик меча ударил в грудь Рем, которая стиснула зубы, отскочила назад от культистки.       Культистка сразу же прекратила свой натиск на Рем, развернувшись и отбив клинок Ала и переходя в атаку уже на однорукого не-рыцаря, что неумело уклонялся от клинка фигуры, каждый раз всего в миллиметре от его кожи.       Цепь громко лязгнула, когда Рем вновь дёрнула её, делая хлёсткий удар, что должен был задеть обеих людей перед ней, но в итоге не задел ни одного. Они просто пригнулись одновременно.       — Дона!       Вновь звякнула, когда перед Алом выросла стена из земли, разделяя его с культисткой, что развернулась к летящей к ней цепи. Клинок плавно скользнул в воздухе, перенаправляя цепь вверх, заставляя её скрежетать по клинку меча, приближая шар моргенштерна всё ближе и ближе.       Рем отпустила цепь, освобождая одну рук, которую и подняла открытой ладонью, что смотрела на противника.       — Аль Хьюма!       Ледянное копьё сорвалось с руки Рем, в одно мгновение сокращая дистанцию между ней и культисткой, что двинула мечом с намного более превосходящей скоростью, заставляя цепь просто разрубить копьё с землёй, поднимая клубы дыма перед горничной.       Рем дёрнула цепь на себя, раздражительно цокая, когда её обзор просто затмился клубами дыма.       «Если я начну бить вслепую, то скорее всего задену и Ала, — нахмурилась Рем, ловя шар моргенштерна и медленно наматывая цепь на вторую руку, что держала рукоять. — А если не помогу Алу, то он может быть уже мёртв…»       Каждая секунда в бою могла решать его исход, поэтому любая задержка могла быть решающей. Даже мысли в бою могли быть губительны, когда тела двигаются на вбитых в подкорки сознания инстинктах.       Нога шаркнула по земле, а Рем встала в стойку для броска, но…       — Лёд в право!       — Эль Хьюма!       Рем не сразу подчинилась выкрику Ала, сначала бросив шар моргенштерна в право от облака дыма. За цепью последовали и ледяные иглы. Попали ли они в цель или нет, Рем не знала. Но, она ощутила, как её моргенштерн был отбит.       «Слишком быстра для моей цепи», — нахмурилась Рем, вновь дёрнув цепь на себя, хватая прилетевший шар с шипами. К счастью, пыль уже оседала, возвращая обзор горничной, позволяя ей увидеть стоящую в стороне на одном колене культистку.       На форме Культа Ведьмы были лишь складки, да пыль, но никаких травм.       Свет рога потух, но светло-голубые глаза всё так же гневно смотрели на культистку. Рем медленно шагнула в сторону, прямо к Алу, которого она видела лишь краем глаза. Терять из виду культистку она не хотела.       — Для человека, который говорит, что слабей оруженосца, ты слишком сильно рвёшься в бой, — произнесла она. — И до сих пор не лишился головы.       — Ты слишком плохо целишься, — в ответ проворчал Ал. — Я мог лишится головы вместе с этой девушкой.       Эта самая «девушка» лишь поднялась на ноги, смотря на них, и чего-то словно ожидая. Рем остановилась возле стоящего на одном колене Ала. Она смогла увидеть пару ран на теле однорукого не-рыцаря, которые кровоточили.       Цепь намоталась на руку горничной, пока шар повис в воздухе, освобождая одну руку Рем.       — Моргенштерн не самое точное оружие, — ответила она ему, коснувшись плеча рукой. — Ты намного способней, чем говоришь.       Культистка не двинулась с местом, когда рука Рем засветилась в магии воды, что пыталась залечить травмы однорукого не-рыцаря. Но, ни одна из травм не затянулась. Даже не прекратила кровоточить.       — Почему?..       — [Божественная Защита Бога Смерти], — произнёс Ал, резко поднимаясь. — Некоторые раны Нацуми тоже не были тобой вылечены, но у неё было их столько, что это было не замечено. Хе, тем более, что ни одна из нанесённых ей ран не являлась чем-то смертельным.       Рем нахмурилась, пытаясь вспомнить, слышала ли она где-нибудь о такой [Божественной Защите]. К её сожалению, она никогда не слышала о такой [Божественной Защите]. И это уже было не важно.       Принцип её работы она уже поняла.       — Пока обладатель [Божественной Защиты Бога Смерти] не умрёт, раны не закроются?       — Именно, — поднялся на ноги Ал, перехватив поудобнее меч. — Просто убить её. Хе, звучит действительно очень просто.       Их противник был быстрее и опытней. Даже совместные усилия не могли просто взять и переломить ход битвы в их пользу. Нужно было что-то придумать и быстро, пока культистке не надоест стоять на одном месте.       «Сестрица или Эмилия-сама здесь справились бы лучше», — подумала Рем, сжав рукоять моргенштерна. Магия ветра смогла бы поразить культистку, а магия огня могла бы задержать её.       Магия воды здесь была весьма бесполезной.       — Сколько ещё раз ты сможешь сделать стену?       — Достаточно, — лишь ответил на её вопрос Ал. — Хотя у меня есть идея. Очень плохая идея, но другой нет.       — У меня нет даже плохой. Будем реализовывать твою идею…       Рем это не нравилось, но таково было положение в городе. Ей много чего не нравилось, но приходилось делать. Однорукий не-рыцарь и горничная бросились в бой на молчаливую фигуру в одеяниях Культа Ведьмы.       

***

      — Грк-х!.. — Первое, что почувствовал Хейнкель, когда прогремел взрыв, что отправил его в полёт прямо через дверь, срывая ту с петель. Боль от взрыва, боль от огня, боль от столкновения с дверью и боль от дороги, по которой покатилось тело заместителя командира Королевской Гвардии.       Всё это было больно, но звон в ушах раздражал сильней всего.       — Гх-х… Чёрт…       Голубые глаза моргали, пытаясь собрать картинку перед собой в чёткую структуру. Отчасти это удавалось, но картинка всё также двоилась, не давая нормально сфокусироваться на дверном проёме.       Хейнкель лишь зарычал, медленно поднимаясь на ноги, хватаясь за болящую голову. Его клинка в руках не было, он отлетел немного дальше, заставляя своего владельца доковылять до него и промахнутся один раз при попытке схватить рукоять.       — Что это, блять, такое рвануло?       Сжимая клинок, Хейнкель двинулся обратно в башню, игнорируя то, как двоится местность в глазах. Его шаг достаточно быстро вернул твёрдость и ровность, хоть для этого ему и приходилось приложить больше усилий.       Но, это было не важно.       Мысли Астреи были заняты размышлением о природе взрыва и о том, жива ли вообще сейчас Присцилла. Он легко мог предположить, что взрыв имел магическое происхождение. Вероятно, магия огня. Других источников для такого взрыва просто не было.       «Ожоги есть, ” — на ходу поморщился Хейнкель, коснувшись лица, на котором не осталось щетины или бровей. К счастью, это были слабые ожоги, которые даже не привели к образованию волдырей.       Впрочем, ему не в первой получать раны.       Голубые глаза прищурились, а рука прикрыла нос от дыма, что витал в воздухе. Рассмотреть что-то в этом дыму было сложно, но части тел трупов с кровью теперь украшали стены, на что Хейнкель не обратил внимание.       — …Тц, — опустил руку от лица Хейнкель. — И кто здесь жив?!       В ответ на громкий выкрик Астреи никто ничего не произнёс и не подал признаков жизни, заставляя его с раздражением сжать клинок и взмахнуть им, чтобы прорезать дым в помещении.       Одного взмаха клинка не было достаточно для того, чтобы разогнать дым, особенно такого небрежного и неаккуратного, но было вполне достаточно, чтобы создать «окно», в которое можно было заглянуть.       Именно это окно позволило Хейнкелю увидеть летящий в него лёд.       — Чёрт!..       Хейнкель резко упал на пол, сразу же откатившись в сторону по липкому полу, который бил запахом крови в нос. Он не обращал внимание на запах, резко поднявшись, схватил что-то и кинул туда, откуда летел лёд.       «Нога?» — Хейнкель моргнул бы, но на это не было времени. Он уже двинулся в сторону, чтобы уйти от возможного ответного удара, который произошёл. Лезвия ветра рассекли дым рядом с ним, создавая ещё одни «окна» для обзора.       В одном из таких «окон» Хейнкель и заметил заклинателя. Нет, не заклинателя. Духовного пользователя скорее всего. Ему нужно было подобраться ближе…       «Только где эта баронесса?» — с раздражением подумал Астрея, уворачиваясь от ещё одних ледяных игл, что пролетели опасно близко с ним. Его клинок не поднимался, чтобы отбить их, продолжая указывать в землю, пока Хейнкель шагал сквозь дым ближе к духовному пользователю.       — Эй! — вильнув в сторону крикнул Хейнкель. — Принцесса? Сейчас, чёрт возьми, самое время появится!       Каменная стена резко возникла перед лицом Хейнкеля, заставив его отскочить назад, на случай взрыва этой стены другим заклинанием. Это оказалось ошибкой, так как пламя взорвалось прямо в лицо Астреи.       — Чёрт!.. — крикнул ослепший от вспышки Хейнкель. — Како—!..       Голубые глаза резко распахнулись, не ощущая боли от огня, что всё ещё цеплялся за кожаные доспехи, но не пожирали их. И это был не обычный огонь своего знакомого, завораживающего цвета. Нет, это был огонь белого цвета.       Огонь, который принадлежал Присцилле.       Пламя безвредно упало на ткань перчатки, что сжала белое пламя, которое отдавало своё тепло, но не кусалось. Оно было тёплым. Намного холодней любого пламени, но у Астреи не было сомнений в том, что оно могло стать горячей любого огня, что он знал.       Всё зависело лишь от прихоти солнечной принцессы.       — Твоя госпожа никуда не уходила, чтобы возвратиться, мятежный Астрея, — самодовольный голос Присциллы вывел из размышлений Хейнкеля. — Поэтому, хватит кричать, как потерянный младенец.       Хейнкель раздражённо нахмурился от слов огненной принцессы, но он подавил свой едкий комментарий, что грозился вылится из его уст. Он лишь сжал клинок в руке, стряхивая огонь с брони, щурясь сквозь остатки дыма, который оставило пламя.       Белое пламя Присциллы смогло сжечь большую часть дыма, вновь возвращая полноценный круг обзора, если не считать каменной стены. Но, стена не мешала голубым глазам увидеть и невредимую огненную принцессу, и покрытого ужасными ожогами духовного пользователя.       Выглядел он отвратно, но на своих двоих стоял твёрдо.       — Ха-а… — мужчина выдохнул. — Не ожидал я, что сюда придёт кто-то сильный. Нужно было идти с Мелти.       — Хо, вы захватили одну из башен и не думали, что к вам придёт возмездие? — удивлённо приподняла бровь Присцилла, смотря на мужчину так, словно он был умственно-отсталым. — Или вы считали, что уже взяли под контроль всех сильных личностей в этом городе? Ха, как смешно.       Хейнкель шагнул вперёд, медленно заходя за спину духовному пользователю, уходя из его поля зрения. Тихо и незаметно.       — Нет. Всех просто нельзя было чем-то занять, но мама должна была позаботиться, чтобы все опасные люди были заняты, — ответил мужчина, сжав свой изогнутый клинок. — Видимо, моя безопасность изначально не учитывалась.       «Безопасность для Культиста, ” — Хейнкель сдержал свой насмешливый фырк. У этих фанатиков Ведьмы не было никакого инстинкта самосохранения. У них его не было как явления.       — Эта «мать» должна быть кем-то значимым в Культе Ведьмы, не так ли? — спокойно спросила Присцилла. — Тогда нет ничего удивительного в том, что тебя бросили. Вы — расходный материал, который они кидают куда хотят, а вы им подчиняетесь, как жалкие и низшие существа.       — …У нас просто нет выбора.       — Выбор есть у каждого, — холодно произнесла огненная принцесса. — Но вы его не сделали.       — ТЫ ПРОСТО ПРЕД—!..       Мужчина взорвался в крике, и Хейнкель тут же бросился вперёд, нападая за пределом обзора духовного пользователя. Только это всё равно не помешало мужчине среагировать и встретить клинок Астреи своим собственным.       Вот только, Хейнкель легко позволил мужчине отбить свой меч, отступив, когда заметил краем глаза вспышку белого огня.       — ДОНА!       Стена возникла между парнем и Присциллой, заставляя огонь врезатся в себя, пока мужчина с диким взглядом набросился на Хейнкеля. Священный Меч Астреи заблистал, отбивая удары изогнутого клинка.       «Не самый умелый противник, — легко подметил Хейнкель, довольно свободно защищаясь от выпадов парня, даже, несмотря на незнакомую форму клинка и стиль фехтования. — Но, и не полный ноль».       Схватив клинок двумя руками, Хейнкель быстрым ударом отбил клинок парня с такой силой, что он пошатнулся. Нога в кожаном сапоге сразу же ударила в колено, заставляя духовного пользователя упасть на землю.       Клинок двинулся к лежащему…       — ДОНА!       Лезвие прошло мимо. Хейнкель пошатнулся от резко воздвигнутой стены под ногами, что унесла его к потолку, к которому обратились его голубые глаза. Ноги согнулись, чтобы не удариться головой, но этого не потребовалось.       Белое пламя вспыхнуло внизу и стена зашаталась под ногами Хейнкеля, вынуждая его спрыгнуть с неё, прямо в белое пламя, что не укусило его. Лишь мягко коснулось, словно любящая мать своего дитя.       Стоять в огне, что тебя не сжигает, было непривычным опытом, но Хейнкель быстро отбросил этот факт. Его голубые глаза искали полусожжённого ублюдка, которого он вскоре нашёл.       — Просто кусок горящего мяса…       Хейнкель скривил лицо в отвращении, глядя на стоящего в стороне парня, чьё тело было объято пламенем и сиянием. Это было не белое пламя, которое окружало их, нет. Это было просто пламя, что действительно сжигало всех, независимо ни от чего.       И ублюдок был им объят, ощущая всю боль, что прекрасно было видно по его лицу.       — Решил поджечь себя, чтобы моё пламя тебя не коснулось?       Присцилла шагнула рядом с ним, с лёгким прищуром глядя на ублюдка, который стиснул зубы, что больше даже не были скрыты губами. Остатки губ были видны лишь по краям и то…       Вид их был отвратным и незаметным.       Жёлтые глаза, которые наполнились кровью, смотрели на них с ненавистью, пока духи проявляли себя, леча ублюдка. Хейнкель шагнул вперёд, чтоб прервать это, но чёрно-красный клинок остановил его.       — И како—?..       — Взгляни повнимательней, — прервала его вопрос Присцилла. — На духов, что витают вокруг него и пламя, что мерцает рядом. Не видишь ничего странного в этом?       Хейнкель с раздражением отвернулся от красных глаз, обратив внимание на то, на что указывала огненная принцесса. Белое пламя вокруг ублюдка было намного слабей того, что было вокруг них, и оно переодически гасло, словно топливо для него убывало.       Духи же просто пропадали в резкой вспышке, будто умирая. Толстая корка покрывала ожоги на коже ублюдка всё это время.       — Он… — Нахмурился Хейнкель, взглянув в прищуренные жёлтые глаза. — Высасывает ману из окружения? Какого чёрта?       Высасывание маны было не тем навыком, которое могли так просто получить маги, пусть они даже трижды были пользователями духов. Во всей Лугуники не было ни одного человека, который мог высасывать чужую ману, не говоря уже про ману из воздуха.       Даже придворный маг не обладал такой способностью и Хейнкель не слышал, чтобы в других странах были люди, способные на это. Если не считать Великих Духов, конечно.       — Либо перед нами самый искусный маг во всей Лугуники, либо здесь что-то другое, — произнесла Присцилла. — Родословная? Какая-то природная особенность или артефакт от Культа Ведьмы? Для Архиепископа ты слишком слаб.       Изогнутый клинок выпал из руки ублюдка. Покрытые копотью наручи упали следом, полностью обнажая бинты на руках, что были резко сорваны. Руки медленно поднялись перед грудью мужчины, раскрывая ладони…       — Глаза?.. — Тихо прошептал себе под нос Хейнкель. — Эта хрень и является твоим козырем?       — Меня зовут Салам Пристис, — не совсем внятно произнёс мужчина. — И я член племени Злого Глаза…       Присцилла взмахнула клинком не давая договорить Саламу. Белое пламя птицей врезалось в выставленные руки, прямо на их глазах полностью пожираясь алыми глазами в ладонях ублюдка.       — Племя «Злого Глаза»… — прищурилась Присцилла. — Это племя должно было быть уничтожено… Но, видимо крысам удалось сбежать.       Белое пламя вновь сорвалось с клинка огненной принцессы, точно также как и в первый раз поглощаясь глазами Салама, который не сдвинулся со своего места, лишь прищурив глаза, глядя на них.       Хейнкель раздражённо взглянул на даму дома Бариэль, которая во второй раз совершила абсолютно бессмысленную атаку. Первый удар был понятен, ведь до недавнего, точно уж, времени Салам не использовал свой «Злой Глаз», и проверить окончательно действие этого «Злого Глаза» было неплохим решением.       Вторая атака ничего не дала им.       Клинок вновь сверкнул в руках Присциллы, посылая третью волну огня, что исчезла также, как и первые две. Голубые глаза удивлённо расширились.       — Разве не понятно, что это ничего не даст?!       Рык Астреи был встречен лишь холодным взглядом красных очей.       — Разве это не очевидно? — ответила вопросом Присцилла, отвернувшись от него. — У каждой способности есть свои ограничения, особенно у таких, как «Злые Глаза»…       — АЛЬ ГОА!       Присцилла взмахнула клинком ещё до того, как Салам успел закончить заклинание, но прервать его она не успела. Белое пламя врезалось в огонь жёлтого цвета в пожирающей друг друга схватке.       И огонь природного цвета побеждал порождения магии ян.       Хейнкель прикрыл глаза рукой от жара и света, который никак не пропадал, а наоборот только усиливался. Он ощущал, как пот струится под его бронёй, и как всё больше белого огня срывается с клинка солнечной принцессы рядом.       «Ни черта не видно за этим бесконечным киданием магии в друг друга, — хмуро подумал Астрея, не смотря на огонь, прикрывая глаза. — Ещё и в таком тесном помещении».       Хейнкель сражался с магами. Столкновение с магом пусть и было не таким частым явлением для него, но и совсем из ряда вон выходящим это тоже не было. Это было просто раздражающим и неприятным событием.       Особенно, когда это происходило в тесных пространствах или маг оказывался более смышлённым.       Более белая вспышка, заставила руку Хейнкеля слегка опустится, давая голубым глазам посмотреть причину, которой была пересиливание белого огня, что двинулся дальше. Только это не заставило его расслабится, как и Присциллу, чьи кроваво-красные глаза обратились на него.       Нет, не на него…       «Дерьмо», — голова Хейнкеля резко развернулась назад вслед за телом, которое двинулось первым, нанося удар вслепую. И это было зря. Обгоревший мудак в последний момент остановился. Налитые кровью глаза взглянули прямо на него.       — АЛЬ ФУ—!..       Белая вспышка огня охватила Хейнкеля быстрей, чем заклинание сорвалось с губ Салама. Пламя обхватило Астрею мягким, почти не касающимся хватом, который резко оборвался, когда лезвие ветра рассекло ему живот.       — Грк-х!..       Крик боли резко затих. Хейнкель сдержал его, пошатнувшись, заваливаясь назад, ощущая, как белый огонь резким укусом бросился к открытой ране, прижигая края кожи.       Это было больно. Это было грубо. Это было чертовски больно и отвратно.       — ДОНА!       Земляная стена возникла прямо под ногами Хейнкеля, резко переворачивая его тело через спину, заставляя его громко выругаться и зашипеть, прекрасно ощущая онемение от только что прижжённой раны.       — Блять… Кх-х…       Дыхание было прерывистым от боли и малого количества воздуха, большая часть которого была съедена огнём. Хейнкель смог повернуться, но попытаться встать он не успел. Стена разбилась, придавливая его обломками, поверх которых вспыхнуло белое пламя.       «Сука», — беззвучно зашипел Хейнкель, отталкивая от себя куски камней. Может быть огонь и не вредил ему, но это пламя всё также сжигало воздух. Сейчас это ощущалось намного сильней.       Вот только огонь резко пропал, а на спину наступили, давя с намерением раздавить.       — Стой на месте ина—…       Салам не успел договорить, как белое пламя врезалось в него, исчезая во вспышке. Только это было не главное. Хейнкель с земли не видел всех движений, но он чётко заметил багровое платье Присциллы и резкий удар с прекращением давления на его спину.       — АЛЬ ХЬЮМА!       — Блядь…       Хейнкель просто не успел подняться, как его за шиворот схватили резким отскоком назад. Он не сопротивлялся этому, ведь прекрасно слышал, как огромная глыба льда ломала, одним своим появлением, камень.       А лёд ведь ещё и двигался прямо в них.       Голубые глаза не видели приближающийся лёд, но это делали кроваво-красные глаза Присциллы. И она думала быстро, откидывая его куда-то в сторону. Это всё равно не помешало Хейнкелю выругатся про себя, попытавшись сгруппироваться перед падением.       Удар о водную гладь произошёл неожиданно, но не нежелательно.       «Ненавижу пользователей духов», — голубые глаза открылись под водой, пока тело перевернулось кверху, не торопясь всплывать. Взгляд замыленных глаз пытался найти меч, что выпал из рук Хейнкеля.       К его сожалению, он не смог его увидеть или разглядеть под водой и ему пришлось всплыть.       — Пх—а!.. ха…       Грудь набрала воздуха, пока глаза смахивали с себя муть, пока тело уносило течение. Он пытался сопротивляться ему, но не особо рьяно, ведь это было абсолютно бессмысленным.       Он явно упал в канал, который стекал в центр Пристеллы, а не тот, что шёл к шлюзу башни.       А битва, что шла внутри башни перешла на улицу, когда за глыбой льда, что улетела куда-то дальше вниз по каналу, вышел Салам. Его фигуру Хейнкель заметил лишь краем глаза, пока плыл к берегу.       Фигуру Присциллы он увидел также краем глаза.       «Она и сама может справится, — подумал Хейнкель, схватившись за край берега, медленно вытаскивая своё тело на него. — Особенно сейчас, когда он вышел на улицу».       Он обессиленно упал на спину, распластавшись на траве, хотя его ноги лежали на камне, что ограждал лужайку и водный канал. Его грудь резко поднималась и опускалась, каждый раз немного по-другому, пока он восстанавливал дыхание, слыша звуки боя в стороне.       Он не мог заставить себя начать переживать за Присциллу. Она была сильна. Достаточно сильна, чтобы противостоять этому ублюдку из «Племени Злого Глаза». Она была сильней Хейнкеля.       «Она легко отбивается от магии», — промелькнула ещё одна мысль, что заставила Хейнкеля повернуть голову, позволяя голубым глазам увидеть бой. Белое пламя также сверкало, как и прежде…       Нет, его стало даже больше в ответ на магию от Салама.       Хейнкель лишь скривился, приподнимаясь на одной руке, второй ощупывая живот. В твёрдой броне из кожи был отчётливый и ровный разрез, что тянулся от одного бока до другого ровной линией, в которой был прижжённый разрез. Хейнкель не мог сказать насколько глубоким был разрез ранее, но внутреннего кровотечения не было.       Он надеялся, что его не было.       «Хотя бы немного защитила», — рывком сорвал с заклёпок кожу он, обнажая простой чёрный дублет с разрезом. Хейнкель откинул уже не нужную часть брони в сторону, медленно поднимаясь.       Мокрый плащ и штаны тянули его вниз. Оставшиеся части кожанной брони не намокли так сильно, ведь были сделаны из более качественной кожи. Промокни они насквозь всего за пару минут нахождения в воде, то он бы прибил сделавших их кожевника.       Один наруч упал на землю вместе с перчаткой, а следом за ними упал и плащ.       — «Раз-раз-раз, как слышно?..Кхм.»       Голос раздался то ли прямо в голове, то ли откуда-то издали, разносясь по улицам города. Салам и Присцилла на мгновение замерли, стоя на разрушенной брусчатке. Всего на мгновение их битва остановилась.       Хейнкель взглянул в небо.       — «Внимание всем жителям Пристеллы, следующие слова являются полностью правдивыми и не являются злой шуткой. Прямо сейчас на мэрию совершается нападение со стороны Культа Ведьмы! Повторяю, на мэрию совершается нападение со стороны Культа Ведьмы!..”       «Ещё и на мэрию…» — Нахмурился Хейнкель, опустив взгляд на вновь вспыхнувшую битву. Он, конечно, ожидал, что раз Культ Ведьмы появился в одной части Пристеллы, то он вполне мог быть и в другой. Просто это объявление подтверждало теорию.       Прямо сейчас, вероятно, все башни находятся под контролем Культа и одна сука уже знала это заранее. Кого-то она уже послала туда также, как его с Присциллой.       — И всё же…       «Не мешайся», — именно такой посыл был от Нацуми для него. Что конкретно она имела в виду? Хейнкель не знал и даже не подозревал. Ему хотелось лишь сплюнуть и послать эту суку к её блядской Ведьме.       ЕЙ явно понравится то, как Нацуми работает языком.       Хейнкель вздохнул, подняв наруч, отрывая от него мокрую перчатку, вновь надевая влажную кожу. Может его кожаная броня и не давала такой защиты, как латная броня Маркоса, но она была намного прочней белых одеяний рыцарей.       Впрочем, одеяния рыцарей и не были никогда бронёй.       «Напыщенные идиоты», — промелькнула мысль в голове заместителя командующего Королевской Гвардии, который когда-то и сам носил белые одеяния рыцаря с гордостью и честью, пока…       Пока его трусость не привела к смерти матери.       Покачав головой, Хейнкель двинулся прямо к месту битвы, которое пылало огнём. Его это мало волновало, ведь вступать в прямой бой он не планировал. Он шёл лишь за своим мечом.       «Не хватало мне ещё потерять то единственное, что отец ублюдок…» — Хейнкель прервал эту мысль. Священный Меч Астрея был намного важней, чем мнение его отца, которому плевать было на него.       Голубые глаза прищурились ища меч, но на разбитой улице было слишком много мест, где мог находится его меч. Поэтому, взгляд Хейнкеля обратился на самих участников битвы, где не было чёткого победителя до сих пор.       Пусть Присцилла и выглядела намного уверенней на фоне сгоревшего Салама.       — Закончи уже эту блядскую битву…       Присцилла не услышала слова Хейнкеля, но ей этого было и не нужно. Видимо, она решила, что бой нужно заканчивать и просто кинулась прямо на Салама, что на мгновение растерялся, но быстро призвал ещё больше огня.       Белый огонь вновь вспыхнул, взрываясь вместе с обычным, заставляя Хейнкеля отвести взгляд, который упал на…       «Вот ты где», — Астрея сразу же шагнул к своему мечу, краем глаза заметив, как весь огонь резко стух. Но, он повернул голову, чтобы всё проверить только, когда присел возле меча.       — Блядь…       Хейнкель поднялся на ноги, глядя на сжимающего одной рукой горло Присциллы Салама. Сам пользователь духов стоял на колене, пока из его отрубка вместо второй руки вытекала кровь.       Видимо, произошёл обмен ударами и пока меч Присциллы отрубил руку Саламу, сам Салам схватил шею огненной принцессы и… И начал выкачивать ману.       Хейнкель сразу же бросился вперёд, сжимая меч. Его движение заметил пользователь духов и сразу же бросил в него Присциллу, бросаясь в другую сторону.       «Бросил заложника и сам кинулся наутёк», — это не сильно удивило Хейнкеля, который недолго размышляя кинулся всё-таки наперерез Саламу. Вот только тот это тоже понял.       — ДОНА!       Земляные стены возникли на пути у Хейнкеля, который резко затормозил перед ними, недовольно и громко цокнув. Ему прямо сейчас уже не удастся догнать этого ублюдка, но и уйти далеко Салам не сможет.       С теми ранами, что были у Салама, он свалится уже через квартала два, если не раньше, когда азарт битвы спадёт.       «Бариэль там хоть жива?» — Обернулся к лежащей на земле Присцилле, чьё красное платье было испачкано в копоти и грязи. Быстрым шагом он двинулся к ней, уже пытаясь найти видимые раны, которых он не находил.       — …Жива?       Его вопрос сорвался ещё до того, как он остановился прямо возле неё, нависая. Кроваво-красные глаза взглянули на него тоже ещё до того, как он остановился.       — Этот человек мёртв?       Хейнкель взглянул на земляные стены, что всё ещё продолжали стоять.       — Убежал, — хмыкнул он, вновь взглянув на огненную принцессу. — Далеко не уйдёт. Что он с тобой сделал?       — Его «Глаз» позволяет вытягивать ману, — ответила Присцилла, поднимаясь без его помощи, которую он даже не предложил. Она не прокомментировала этот факт. — Быстро и весьма болезненно. Воистину, «Злой Глаз» таков, раз смог так легко меня дезориентировать… Ха, нам нужно его догнать, чтобы эта прекрасная дама смогла сжечь его до тла.       Хейнкель заметил опасный блеск в глазах Бариэль. Он был не против этого. Этот ублюдок уже был раненый и на фоне остальных возможных противников был слабым. Лишь бы им не попался Архиепископ.       — Как скажете, — вздохнул Хейнкель. — Как скажете…миледи.       Таким образом северная башня была отбита у Культа Ведьмы о чём никто, кроме троих людей не узнал. Осада Пристеллы продолжалась.