Ангел Дьявола

      20.11.2004       Драко поднимает взгляд на несильный стук в дверь, отрываясь от прочтения манускрипта. Душа обливается теплотой, а на губах тут же появляется небольшая улыбка, стоит уголкам губ слегка приподняться.       Она всегда вызывает у него улыбку.       — Занят? — ее голос, как всегда, отдает небольшой хрипотой. — Я принесла чай. — Она опускает взгляд вниз на две чашки, что держит в руках. Пар от них поднимается заметным клубком тумана.       — Для тебя? Никогда. Проходи.       Драко откладывает свои бумаги, быстро собирая их в папку, и убирает в выдвижной ящик. Он поднимается со стула, обходя стол и садится на кресло с другой стороны, пока его Ангел с улыбкой ставит чашки на небольшой столик между кресел.       Он ловит себя на мысли, что не может оторвать от нее взгляда. Он смотрит, как она садится, по обычаю подгибая свои ноги в бежевых носках.       — Драко? — окликивает она его, слегка выгибая бровь.       — Что? Я не могу смотреть на тебя?       Драко усмехается, смотря на то, как его Ангел смущается, а ее щеки слегка розовеют. Это вызывает тепло в самом нутре его существования. Будто он не может существовать без нее.       Никогда не мог.       Драко наблюдает, как его Ангел берет свою чашку в руки и подносит ее к губам. Он следует за ней, обхватывая собственную чашку пальцами, но застывает и хмурится, понимая, что та холодная.       В ней нет тепла.       — Драко?       — Хм? — Он поднимает взгляд на своего Ангела, замечая ее встревоженный взгляд.       — Все хорошо?       — Д-да, — голос слегка стопорится, и он опять обращает внимание на кружку в руке. Пар исходит от нее, но она абсолютно холодная, будто ее вовсе не существует. — Просто…       — Драко?! — ее голос звучит ближе, и Драко вздрагивает, замечая ее фигуру рядом с собой. Он медленно сглатывает, обводя взглядом белую кофту и такие же спортивные штаны.       Ее руки обхватывают его лицо, отдавая странным отражением тепла.       — Драко, — нежно и ласково произносит она, почти шепотом, и его глаза по наитию закрываются от ее голоса. Она дарит ему спокойствие, даже не зная об этом. — Мой Драко… Мой Дракон… Я верю в тебя…       Он выдыхает. Плечи заметно опускаются на выдохе, будто с них убрали всю тяжесть жизни.       Драко чувствует легкое касание губ на своем лбу. Оно почти незаметное, как и все касания его Ангела. Ангел… Драко тянется руками к ней, но не находит.       Миа…       Его голова резко поднимается, видя перед собой лишь пустоту. Взгляд упирается в дверь кабинета, которую никто не открывал, а затем обходит кресло, где секунду назад была она.       Но теперь нет.       Ведь его Ангела нет здесь.

***

      45 дней. 2 часа. 32 минуты. 15… 16 секунд.       Его взгляд прикован к сине-зеленой фенечке, что он держит в своей руке. Она, как чертово напоминание обо всем, что происходит. Это была первая из многих, что Миа успела сплести за время здесь.       Миа…       Воспоминания о ней отдаются тянущей болью, с которой Драко не может существовать. Это почти напоминает ему то, что было шесть лет назад. То время, когда он экстренно уехал в Россию.       То время, когда он не мог ничего сделать.       То время, когда она была мертва.       Но сейчас все иначе.       Она жива.       Он знает это, но ничего не может сделать, как бы не пытался. Кажется, он проверил уже почти все варианты. Увидел то, отчего порой просыпается в холодном поту, стоит сознанию отключиться от усталости.       Драко давно забыл, что такое тепло…       Вокруг остался только холод.       Он сжимает бокал с виски в левой руке, слегка расплескивая напиток внутри. Рядом стоит открытая, недавно начатая бутылка. Потому что кажется, что только так он может продолжить существовать в мире, где рядом нет ее.       Его Ангела.       Тяжелый вздох покидает легкие. Плечи слегка опускаются, напоминая ему о том, что он все еще живой.       За окном идет снег с дождем, барабаня по подоконнику и оседая следами на стекле. Драко делает небольшой глоток терпкого алкоголя, который хоть как-то согревает организм от бесконечного ледника внутри.       Стакан со стуком ударяется о дубовый стол, наполняя звуком тишину комнаты. Внутри нет звука. Нет ничего, что напоминало бы о существовании жизни.       Лишь слабое биение сердца где-то в груди, что все еще продолжает циркулировать кровь по организму, чтобы он жил. Не ради себя. Ради нее.       Пряди волос спадают на глаза. Они слишком быстро выросли после стрижки, которую делала она. Он теперь даже не трогает их, позволяя мешать взгляду.       На скулах вновь отросла сильная щетина. Он брил ее на той неделе перед собранием в Министерстве, а затем на острове. В другое время у него нет на это сил и энергии.       Все, что у него есть, он направил на поиски своего Ангела.       И, кажется, что скоро у него ничего не останется.       Но, как порой говорил Тео: надежда всегда умирает последней.       А она у него есть.       Надежда на то, что все наладится. Надежда на то, что он найдет ее и вернет домой. Надежда на то, что она будет жива.       Они найдут ее и придут за ней. Они никогда не остановятся.       Драко подносит фенечку в руке чуть ближе к себе, внимательно рассматривая не получившиеся местами узелки. Эти недочеты почти незаметны, но он ощущает их подушечками пальцев.       Где ты, Миа?       Вместо ответа, браслет на его руке отдает теплом и легкой вибрацией, сигнализируя об аппарации. Драко знает кто это. Она всегда приходит раньше всех.       Спустя меньше минуты Валери Селвин появляется на пороге кабинета и проходит внутрь. Драко откидывается в кресле, убирая фенечку в карман, и окидывает Вал взглядом.       Они не виделись последнюю неделю. Валери почти перестала пребывать здесь. Драко понятия не имеет, чем она занимается и где живет. Не то, чтобы это было его дело.       Он даже не вскидывает бровь, когда Вал подходит к нему и забирает недопитый стакан с огневиски. Драко не препятствует, позволяя ей забрать его. Валери осушает стакан в один глоток и со стуком ставит его на стол.       — И? — наконец интересуется Драко.       Валери сглатывает и облизывает губы. Садится на одно из двух кресел перед столом, откидываясь на спинку, заваливая голову назад. Ее глаза закрываются.       — И, Валери? — слегка раздраженно повторяет он.       Вал вздыхает.       — И ничего, — спокойно произносит она. — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? — поднимая голову и одаривая его серьезным взглядом, спрашивает она чисто риторически. — Если бы я что-то нашла, я бы сказала.       — Этого недостаточно, — прикрывая глаза и сжимая кулаки, шепчет он, не думая, что Валери его услышит.       Внутри бурлит яд разочарования, боли и ярости, который приглушен алкоголем. Магия в его крови почти не дает ему успокоится, сжирая изнутри. Это выматывает.       — Что ты сейчас сказал? — медленно произносит Вал сквозь зубы. Его глаза открываются, и он нарывается на сталь темных зеленых глаз. — Хочешь сказать, что я делаю недостаточно?       — Я не… — он сглатывает.       Валери поднимается с кресла и упирается руками о стол, наклоняясь ближе к нему. Они все сейчас в настоящем, тягучем напряжении. С того момента, как Миа забрали отсюда. С того момента, как их мир напомнил им о том, что может произойти даже за дверями Рая.       — О нет, мне кажется, ты именно это и имел в виду.       Драко слегка отклоняется от нее и наклоняет голову. Он поджимает губы и приподнимает бровь.       — А ты делаешь? — спрашивает с долей вызова в голосе.       — Да ты понятия не имеешь, что я делаю, — рычит Валери, одновременно пугая и удивляя его. — Ты, блядь, не имеешь ни малейшего понятия, что я делаю.       — Может в этом и проблема?! — взрывается он, резко поднимаясь со стула. Тот с силой отъезжает назад, ударяясь с грохотом о стену. — А? Ты только и говоришь, что что-то делаешь, но нигде нет никаких результатов. — Драко расправляет руки в стороны, говоря это.       Валери выпрямляется в спине, приподнимая голову.       — Извините, что у меня есть и другие обязанности кроме как искать ее в этой чертовой стране, потому что ты не подумал о ее безопасности, — шипит она.       — Или может ты слишком занята выполняя приказы Лорда? Что? Думаешь, я не знаю, что ты его придворная собачка, которая выполняет работу.       Он не знает, как она успевает это сделать, но после его слов, звук сильной пощёчины наполняет комнату, а его щека начинает неприятно жечь. Его голова даже слегка наклоняется.       — Не смей! — ледяным тоном произносит Валери, и его тело вмиг каменеет от понимания собственных слов. — Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь. Ни малейшего понятия о том, что я пережила и что делаю. Так что не смей! Хочешь узнать? — Его взгляд наполняется сожалением, когда он поднимает глаза на Валери, замечая пленку от слез в ее болотных глазах. — Хочешь узнать, что такое расти под наследством человека, который должен тебя защищать? Я никогда не просила, чтобы мой крестный был чертовым ублюдком, который решил сделать своего бойца из сильнейшего! Ты и понятия не имеешь, что такое действительно быть придворной собачкой. Ты — Каратель, — она усмехается, произнося это. — Твой опыт — это ничто по сравнению с тем, как меня учили переносить все попытки проклятий и чертовых заклинаний. Так что никогда. Слышишь меня, Малфой. Не смей говорить, что я делаю недостаточно. Я не чертов Бог, мать твою…       Валери тяжело дышит. Драко сглатывает, смотря на нее, и только затем замечает две фигуры за ее спиной. Блейз и Тео, понимает он. Валери ничего больше не говорит, но Драко видит, как ее грудь поднимается при вздохах, а ее глаза заполняются непролитыми слезами.       Сожаление наполняет его тело, собираясь воедино, пока Валери резко разворачивается. Она даже не останавливается при виде Тео и Блейза, пролетая мимо них, выходя из кабинета, с силой захлопывая за собой дверь.       Ее уход покрывает комнату тишиной и холодом.       — Кто ее крестный? — наконец с небольшим хрипом, спрашивает Драко, поднимая взгляд на Тео, потому что он единственный может знать ответ. Этот вопрос забирает его силы, и он догадывается, что ему не понравится ответ.       Тео поджимает губы. Драко следит за тем, как он подходит ближе, обходя стол, и останавливается почти напротив, в нескольких сантиметрах от него. По нему видно, как он сдерживает в себе ярость. Это заметно по побелевшим костяшкам его пальцев, которые он с силой сжимает, и огню в глазах.       — Том Реддл, — медленно, сухо произносит Тео, прежде чем его кулак встречается с челюстью Драко.       И Драко знает, что заслужил это. Понимание обваливается на него сильнее схода лавины, погребая под слоями нетронутого снега, из-под которого невозможно выбраться самостоятельно.       Драко отшатывается, дотрагиваясь пальцами до губы, чувствуя, как удар Тео рассек кожу, и теперь у него идет кровь. Драко вытирает ее, а затем двигает челюстью, проверяя, что Тео все же не сломал ее.       Небольшой хруст и натяжение, но ничего больше.       — Никогда не смей с ней так разговаривать, Малфой, — предостерегает его Тео. Драко поджимает губы, обводя Нотта взглядом. — Валери делает все на пределе своих возможностей, скотина ты этакая.       Драко прикрывает глаза и сглатывает.       — Я… Я знаю.       — Мы все делаем все на пределе своих возможностей, черт бы тебя побрал. Ты же понимаешь это, да? — Тео обхватывает его за ткань кофты, выпрямляя. Драко не сопротивляется, когда Тео почти встряхивает его, несмотря на то, что Драко обычно крупнее Теодора, но не сейчас. Не в таком состоянии.       Тео отталкивает его, раздраженно вздыхая. Драко стопорится назад, пока Тео отворачивается от него, проводя руками по волосам.       — Ты не понимаешь, — хрипло произносит Драко, чувствуя, как слезы подступают к уголкам глаз. — Не понимаешь каково это, знать, что она где-то там. Знать, что этот ублюдок может делать с ней, и не иметь возможности сделать ничего самому.       Тео оборачивается на него, смотря опасным взглядом темных зеленых глаз, которые сейчас слишком напоминают глаза Валери. Обычно у Тео они намного светлее, привыкая к свету, а не темноте.       Но не сейчас…       — Думаешь, я не понимаю? Я?! — Драко сглатывает, не готовый к тому, что Тео скажет дальше. — Ты думаешь я не знаю, что это, когда твой любимый человек находится в руках ублюдков? Да Валери была в них с самого, черт тебя дери, рождения! Ты и представить себе не можешь, что она прошла! — Тео тычет в него пальцем. — Наши отцы и в подметки не годятся Айгану. Ты хоть раз задумывался, почему Айган так ее боится и слушается ее? — Драко лишь сглатывает, мотая головой, и Тео устрашающе усмехается. — Потому что она почти убила ублюдка, когда ей было одиннадцать, разнеся подземелья дома.       Тео замолкает, позволяя знанию осесть в их головах тяжелым пониманием происходящего. То, что сделала Валери могло спровоцировать лишь две вещи: боль и ярость.       Зная Айгана, он добился их обеих и проиграл.       Неудивительно, что он подчиняется и боится собственную дочь.       — Ты знал, что она убила собственного брата? — спустя минуты тишины, спрашивает Тео, едва слышно. — По приказу Темного Лорда, когда ей было около трех, — тихо продолжает он. — Она зарезала его своим кинжалом на глазах ее семьи и друзей Лорда, когда они собрались в Поместье Селвина незадолго до убийства родителей Поттера. Ну конечно ты не знал этого. Или. К примеру. Ты хоть раз думал над тем, как Вал добывает нужную информацию. Нет? Так я скажу тебе то, что всегда говорила она. Знаешь, когда окклюменция любого, даже самого сильного мага, заметно слабеет? Нет? Так вот тебе ответ: во время оргазма, Малфой. Так что почти всю свою жизнь я только и делал, что смотрел на то, как она живет среди ублюдков и выживает, не имея возможности ничего сделать. А когда я наконец сделал это, она послала меня нахер.       Бам. Бам. Бам.       Сердце с болью бьется в груди.       — Прекращай пить, Драко, — неожиданно спокойным голос произносит Блэйз. Драко вздрагивает, забыв, что Забини тоже здесь. Он поворачивает голову в его сторону, встречая холодные темные глаза с долей сочувствия внутри. — Я могу дать тебе настоек, если все действительно настолько плохо, насколько ты выглядишь. Или встреться с Северусом, чтобы помог тебе настроить окклюменцию, не думаю, что Валери согласится, если ты попросишь ее.                     25.11.2004       — И как их зовут? — мягко интересуется Драко.       Он сидит в комнате Джеймса, вытянув свои ноги, возле которых сейчас бегает маленький кролик. Ему чуть больше месяца и по сравнению с Драко он выглядит совсем крохотным.       — Блю и Марви, — тихо, едва слышно отвечает Джеймс, и Драко одаривает крестника небольшой улыбкой, хоть он и не смотрит на него, отдавая все свое внимание темно-серому крольчонку, что сидит у него между ног, пока Джеймс ласкает его.       Блейз принес их пару дней назад. Кто-то из его людей притащил не тот вид кроликов в лаборатории Новой Жизни. Вместо обычных они принесли карликовых, которые абсолютно не подходят для экспериментов.       Точнее Блейз их забраковал и принес сюда, где их точно ждет долгая и красочная жизнь. По крайней мере, насколько красочной может быть жизнь у кроликов.       — Я так понимаю: Марви это этот малыш. — Драко даже не спрашивает, уже понимая, что маленький крольчонок, что ошивается возле его ног и пытается запрыгнуть наверх, является Марви. У него примечательный цветной пятнистый окрас с белыми и серыми пятнами, чем-то отдаленно напоминая мрамор, в то время как окрас второго малыша напоминает глубокий синий.       Блю…       Джеймс тихонько утвердительно мычит, продолжая поглаживать спокойного Блю. Драко не выдерживает, помогая Марви забраться к себе на ноги. Лапки кролика смешно расходятся, когда он пытается устоять на неровной поверхности его ноги.       Драко проводит пару раз тыльной стороной пальца по маленькому животному, пытаясь странно ласкать его. Он мягкий, пушистый на ощупь. Намного приятнее шерсти их волков.       Но он такой крошечный и уязвимый, что Драко почти боится случайно сломать его. По размеру он едва ли превышает половину раскрытой ладони. Малыш аккуратно прыгает вверх по ноге Драко, доходя до паха, а затем устраивается там поудобнее.       Спустя мгновение Драко чувствует странное тепло и хмурится. Марви спрыгивает с его ног, шустро приземляясь на ковер, и тогда Драко видит влажное пятно прямо у себя на паху. Он мог бы разозлиться, но вместо этого лишь цокает языком и усмехается.       — Твой кролик только что меня описал, — мягко произносит Драко, привлекая внимание Джеймса.       Драко поднимает взгляд на своего крестника, замечая, что тот наконец обращает на него внимание, смотря своими глазами на мокрое пятно, что оставил его кролик. Уголки его губ едва видно приподнимаются, и Драко прикусывает нижнюю губу, смотря на это.       Он вытерпит все, лишь бы вновь видеть его улыбки, как когда-то. И сейчас эти слегка приподнятые уголки губ означают для Драко целый мир. Один шаг на длинной дороге к жизни.       Но это шаг.       Это уже что-то.       Джеймс обращает свое внимание на Марви, который успел убежать к вольеру и принялся есть сено, и Драко быстро убирает пятно, проводя над ним рукой.       Блю переползает через ноги Джеймса и тоже прыгает в сторону вольера к своему брату. Вольер представляет собой невысокое ограждение из сетки, которая теперь стоит под окном. Внутри положен специальный поддон с наполнителем, стоит домик и миска с кормом. Дверца в этот вольер почти всегда открыта, позволяя малышам самим распоряжаться своей жизнью.       — Марви хороший, — спустя время тихо произносит Джеймс, продолжая наблюдать за крольчатами, которые с удовольствием едят свое сено, стоя рядом друг с другом.       Драко слегка наклоняет голову.       — Да. Они оба хорошие. Нет ничего страшного, что он сходил в туалет на меня, Джеймс. Я не сержусь.       Джеймс прикусывает нижнюю губу, но легонько кивает, принимая его ответ. Драко сидит какое-то время, не двигаясь, продолжая наблюдать за крестником. Джеймс все также сидит у своей кровати, скрестив ноги по-турецки. Когда Драко пришел в детскую этим вечером, он уже сидел так. Ненароком, Драко обводит фигуру мальчика, осматривая детский костюм от пижамы с цветными динозаврами, а на ногах виднеются темно-синие обычные носки.       Спустя время Блю перестает есть и запрыгивает в большой деревянный домик, что стоит в углу вольера, прячась внутри. Драко поворачивает голову, случайно цепляясь взглядом за вид из окна.       На улице давно стемнело, а снежные вечера не придают слишком много света, загораживая проход звездам и лунному свету. Лишь неяркий свет от уличных светильников, что висят на фасаде дома, дает напоминание о погоде за окном, подсвечивая нескончаемый поток снега.       Стук привлекает его внимание, отрывая от разглядывания серости за окном. Не проходит и пары секунд, как дверь в комнату Джеймса открывается, и Джинни заходит внутрь.       Драко поворачивает голову в ее сторону, ловя слегка тревожный взгляд карих глаз.       — Уже поздно, — мягко произносит она, обращаясь к Джеймсу, — тебе пора спать.       Джеймс поднимает голову на мать, но молчит. Он медленно встает с пола и залезать на кровать, ничего не говоря. Драко замечает, как Джинни тихо вздыхает и прикусывает нижнюю губу.       Драко сглатывает и встает вслед за крестником. Он разгибает спину, почти слыша, как внутри хрустят позвонки, вставая на место.       — Спокойной ночи, малыш, — тихо произносит Драко, нагибаясь над кроватью Джеймса. Он проводит рукой по вьющимся волосам мальчика в заботливом жесте в то же время, как Джеймс тянется и прижимает к себе мягкую игрушку в виде лося.       Драко поджимает губы, выпрямляясь. Джинни ободряет его небольшой, едва заметной улыбкой благодарности, когда он проходит мимо нее на выход. В коридоре ему приходится переступить через круп Зевса, который разложился прямо поперек прохода, чтобы никто не мог пройти мимо без его разрешения.       Зевс лишь проводит Драко внимательным взглядом, когда он подходит к нему, переступает, а затем идет к лестнице и спускается на первый этаж. Внизу горит только добавочное освещение, чтобы не испугаться темноты. Но, стоит ему выйти через тайный проход между половин дома, как тьма окутывает его своим холодом.       В большой гостиной нет света.       Больше нет.                     26.11.2004       Драко выходит из большого мраморного камина прямо в приемную гостиную. Зеленое пламя за его спиной быстро тухнет, пока он отряхивается от сажи и убирает ее с себя невербальным заклинанием.       Взгляд бегло осматривает светлую, в бежевых оттенках комнату. По стене напротив него стоят книжные шкафы, заполненные книгами, но Драко готов поспорить, что никто в этой семье даже не знает, что за книги стоят на полках этого шкафа.       Перед ним расположился мягкий диван с такими же двумя креслами из одного набора с небольшим пуфом для ног между ними. Пол застилает дорогой ковер с разными узорами.       — Драко? — прерывает его разглядывания слегка настороженный голос.       Драко медленно поворачивается, слегка приподнимая уголок губ в подобии приветственной улыбки. Все-таки они знакомы с ней почти с младенчества.       Дафна Уизли проходит в комнату, немного топая небольшими каблуками по старому паркету. На ее руках сидит маленький ребенок с рыжими волосами. Малыш внимательно рассматривает Драко, держа голову на плече у матери.       — Дафна, — почтительно произносит он, едва заметно кивая головой.       Дафна приподнимает свои брови и прикусывает нижнюю губу, явно не понимая, зачем он пришел сюда. За все время он был здесь лишь единожды. И это было три года назад.       — В этот раз проверка на мне, — спокойно произносит он.       Светло-зеленые глаза Дафны заметно расширяются, а ее рот слегка приоткрывается, и она белеет в лице. Драко видит, как она сглатывает. Он почти уверен, что она знает, кто он на самом деле. Астория наверняка не могла этого не сказать.       Ведь хоть в чем-то она превзошла свою сестру. Ее муж один из самых высокопоставленных людей Великой Магической Империи и один из приближенных Темного Лорда.       Драко никогда не раскрывал свою личность Карателя, но этого и не нужно было. Многие, кому нужно было, могли догадаться об этом. Уже догадались.       Его жена наверняка была одной их них.       — Мам? — Драко опускает взгляд вниз на тихий детский голос. В проходе стоит девочка лет четырех, держа за руку другую малышку. На сколько Драко знает, это ее младшая сестра.       Элоиз и Камилла Уизли, которые были рождены друг за дружкой почти сразу после брака. Они обе почти абсолютные копии своей матери с блондинистыми мягкими волосами. Но если Элоиз полная копия Дафны, то ее младшая сестра Камилла взяла голубые глаза своего отца.       — Простите, мисс Дафна, — почти сразу же врывается голос эльфийки. Она, заметив Драко, вздрагивает. Ее глаза расширяются, а большие уши прижимаются к голове. — Мисс Элоиз и мисс Камилла должны идти в детскую, — настойчиво произносит эльфийка, беря девочек за руки.       — Мам! — не желая уходить, протягивает Элоиз с небольшой мольбой в голосе.       — Вы слышали: идите в детскую.       Элоиз хмыкает и топает своей маленькой ножкой, разворачиваясь, пока эльфийка пытается увезти девочек подальше отсюда. Подальше от него.       Когда-то это могло вывести его на эмоции. На улыбку, усмешку или хоть что-то. Но не сейчас. Лед в его сердце лишь крепчает с каждым днем, зная, что он проломит на своем пути все, что ему попадется, чтобы остаться целым.       — Все… Все хорошо? — ее голос стопорится, когда она спрашивает это, стоит девочкам и эльфийке отойти подальше. — Он же ничего не натворил, да?       Драко слегка приподнимает бровь.       — А должен был?       Дафна поджимает губы, покачиваясь на месте, по инерции укачивая ребенка на своих руках. Где-то должен быть еще один мальчик на несколько месяцев старше. Вроде Хьюго, если Драко не ошибается, а это, которого Дафна держит на руках, Отис.       Они оба были рождены через Геракл.       Все четыре — дети Первого Ранга.       Просто Уизли нужны были мальчики, и они не стали рисковать после двух девочек, между рождениями которых прошло одиннадцать месяцев. Элоиз Уизли была одной из первых детей, которые буквально открыли программу. Новая эпоха жизни, как тогда прославляли это газеты.       Драко наблюдает за тем, как Дафна облизывает губы, продолжая смотреть на него.       — Рона нет дома, — спустя мгновение говорит она.       Драко снисходительно улыбается, имитируя эмоции.       — Я знаю. Не переживай, — добавляет он, замечая, как глаза Дафны на миг расширяются, и она почти вздрагивает от страха, — я просто проверю ваш дом и все. Его ни в чем не подозревают. — Ее плечи заметно опускаются, поэтому он добавляет: — Пока.       Дафна Гринграсс была подарком. И все знают об этом. Она была обещанным подарком Темного Лорда за помощь Уизли. Подарком за предательство.       Драко вынимает свою палочку. Древко проскальзывает из внутреннего кармана на предплечье прямиком в ладонь, и тонкие пальцы обхватывают гладкое дерево.       — Все точно в порядке? — обеспокоено спрашивает Дафна, когда он проходит мимо нее на выход из приемной гостиной. Драко на секунду останавливается, обводя взглядом ее в светло-зеленой кофте с высоким горлом, в ткань которой вцепились детские маленькие пальчики, и не винит ее за беспокойство.       Дафне есть что терять.       Может и не мужа, Драко не уверен в силе их отношений да и не желает знать, но он может видеть в ее глазах обеспокоенность за ребенка на руках. Кто бы мог подумать, что Дафна Гринграсс будет прекрасной матерью.       С другой стороны… ее для этого и растили.       Быть верной, домашней женой и матерью.       И, судя по всему, со всем этим она справляется безупречно.       В отличие от ее сестры.       Драко не удосуживает ее ответом, проходя мимо, оставляя ее одну вместе с пятимесячным Отисом, чтобы осмотреть этот чертов дом.       Поместье, которое теперь известно, как поместье Уизли, представляет собой дом в георгианском стиле и был построен в 18 веке. Это совершенно ненужная для Драко информация, но тогда он хотел знать все, на что он променял семь лет дружбы. Каждую чертову деталь.       Поместье из красного кирпича с каменной отделкой находится в часе езды на северо-восток от Лондона, а вокруг него раскинуты сады с парковыми зонами, которые сейчас все усыпаны несколькими сантиметрами белого снега, что закрывает весь участок.       Чертов 51 акр территорий и фонтан на подъездной дорожке.       Драко просто противно находится в этом доме, понимая, откуда он появился, и зная, зачем он здесь.       Его шаги уверенны. Ноги почти скользят по ковровым дорожкам, которыми перекрыты коридоры дома. Он заглядывает в каждую комнату, которая попадается на его пути и поднимает палочку в надежде, что она загорится нужным цветом.       Он не пропускает ни подвала, ни небольших кладовых, ни комнат прислуги и очередные кухни.       Он проходит каждую чертову комнату, не останавливаясь. И с каждой минутой хватка на его палочке становится все сильнее и сильнее.       Драко поднимается на второй этаж по главной лестнице, зная, что Дафна сидит с ребенком в комнате, где он оставил ее. Детский лепет доносится до него, когда он проходит мимо открытой двери приемной гостиной.       Каменная светлая лестница идет вдоль стен по кругу. Сначала он проверяет именно эту часть дома, где должны быть главные спальни. Он останавливается в каждой, задерживайся, проверяя все палочкой.       Его внимание не зацикливается на внутреннем убранстве помещений. Общая концепция складывается в классический интерьер, руку к которому наверняка приложила Дафна самостоятельно, пытаясь сделать из этого места свой дом.       Драко ведет головой, обойдя комнаты этой части дома, не понимая, почему здесь не расположены детские, хотя комната Дафны и ее мужа, судя по одежде и вещам, именно здесь.       Древко палочки неприятно впивается в кожу, когда он с силой сжимает ее, спускаясь по лестнице вниз. Он, не останавливаясь, идет в другую часть дома по светлому коридору, который уже проходил.       Лестница в другую часть второго этажа находится за отделением кухни и еще за несколькими комнатами, в то время как лестница в подвал находится прямо за стеной главного холла.       Стоит ему подняться по простой, ничем не примечательной лестнице, что больше похожа на лестницу для прислуги, до него доносится детский смех. Он замирает на выходе с лестницы.       Детский смех — это не то, к чему он привык. Кажется, что он даже забыл, что Джеймс тоже когда-то смеялся.       Драко подходит к двери из-за которой раздаются детские голоса. Комната находится прямо справа от лестницы. Он медлит, прежде чем открывает дверь внутрь.       В нос почти сразу же доносится аромат ванили, и спустя мгновение он замечает его источник в виде небольшого пирога на детском столике, за которым сидят Элоиза с Камиллой и пьют чай, поедая выпечку. Они смеются, болтая ногами, и Драко сглатывает, видя в этом всем ту часть невинности, о которой давно забыл.       — Молодой мистер должен слушаться, — слышит он голос эльфийки, имя которой не знает, и его взгляд тут же направляется к ней. Эльфийка пытается надеть на мальчика с рыжими волосами рубашку, но тот изворотливо от этого отказывается, лепеча твердое «нет».       Ему около годика, насколько известно Драко.       Элоиз и Камилла только смеются с попыток своей няни обуздать младшего брата. Он наверняка такой же, как и его отец.       Маленькая копия Уизли…       — Но! — в очередной раз резко бросает мальчик, и эльфийка сдается, что-то бурча себе под нос, пока малыш улыбается своей чистой победе, оставаясь с одних штанишках.       — Ой! — восклицает эльфийка, заприметив наконец Драко. Она тут же подбегает к столу девочек, вставая перед ними. Эльфы хорошие защитники. Особенно детей.       Ее поведение привлекает к нему три пары разных глаз, и детский лепет и смех одновременно прекращаются.       — Это дети, — твердо произносит эльфийка, будто Драко пришел забрать отпрысков Уизли с собой. Он слегка приподнимает брови.       — Я вижу, — сухо говорит Драко, поднимая палочку и делая небольшой взмах. Мгновение и ее кончик загорается белым. Ничего. Ничего кроме четырех живых существ в этой комнате.       — А кто этот страшный дядя? — успевает услышать он тихий детский голос, закрывая дверь в детскую. Судя по уровню речи это Элоиза. Драко не дожидается ответа эльфийки, продолжая осматривать комнаты.       Их всего три и все они детские спальни. Самая большая комната выделена Элоизе и Камилле. В ней стоят две почти взрослые односпальные кровати с розовыми балдахинами.       Но все эти комнаты оказываются пусты.       В них нет жизни. Нет той, что он искал.       Это была малейшая вероятность.       Но она была, и он не мог не проверить все самостоятельно.       В такие моменты отчаяния проверять нужно все. Абсолютно, мать его, все, потому что неизвестно, где может скрываться то, что тебе нужно. И иногда это скрывается в самых неожиданных местах.       Нельзя сваливать все на возможность невозможного. Нельзя отрицать вероятность того, что это может быть таким. Ведь так можно никогда не найти то, что тебе дорого, не проверив место, где этого точно не может быть.       Это можно назвать еще законом подлости.       Но, возвращаясь в приемную гостиную, он знает, что это не этот случай.       Дафна поднимается с дивана, стоит ему пройти внутрь. Она сжимает пальцы от тревожности, что заметно исходит волнами от ее тела. Драко не винит ее.       — Все в порядке, — спокойным голосом произносит он, замечая, как Дафна прикрывает глаза и выдыхает. Отис за ее спиной издает детский лепет, привлекая к себе внимание. Он играется с соской в одной руке. — Почему дети живут в другом крыле? — внезапно интересуется он, словно по старой дружбе. Все же они знакомы почти с самого детства, хоть и не были лучшими друзьями в отличие от их отношений с Пэнси.       Дафна присаживается обратно на диван, проводя сразу же рукой по рыжим волосам мальчика. Отис тут же одаривает свою мать беззубой улыбкой.       — Рон не любит детские крики, — не смотря на него, тихо признается Дафна. — Астория не говорила тебе? — спрашивает, поворачивая голову в его сторону. В ее голосе заметно удивление.       Драко поджимает губы. Не то, чтобы у Астории была возможность сказать ему об этом.       — Не то, чтобы я слушал твою сестру, Дафна, — холодно произносит он, одаривая ее таким же холодным взглядом, что каждый раз возникает у него при упоминании Астории. Золотое кольцо на левой руке заметно обжигает кожу своим присутствием, будто сам организм отрицает его наличие.       Глаза Дафны слегка расширяются, будто она не ожидала этого услышать.       — Значит, — она облизывает губы, внимательно смотря на него, заостраяя внимание на его шрамах, — у вас все не так хорошо, как она любит рассказывать?        Пришла очередь Драко удивляться. Хотя… это же Астория. Ему ничему не стоит удивляться, когда дело затрагивает ее.       — Мне кажется, ты, как никто, знаешь, что не стоит слушать и верить всему, что говорит твоя сестра.       Губы Дафны немного дрогают, а затем тихая усмешка слетает с ее губ. Она вызывает грусть.       — Прости. Ты прав. Просто… она так любит рассказывать про ваши отношения. Я… — она вздыхает, вновь заботливо проводя рукой по волосам младшего сына. — Нет, конечно нет. Это же ты, — она как-то грустно усмехается, смотря на сына, а затем вновь обращает свой взгляд на него, о чем-то подумав.       Драко не теряет времени, проскальзывая в ее сознание так, что она даже ничего не чувствует. Интерес того, что рассказывала ей Астория берет верх. Хотя он и так должен был в какой-то момент это сделать.       Все в рамках обычной проверки, которую совершают в разное время для бывших участников Ордена Феникса и всех, кто когда-то поддерживал не сторону победителей.       Обычно ими занимаются низшие чины. Точно не основной состав собраний Темного Лорда. Но Драко не мог не проверить все сам. Ему это ничего не стоило.       Он даже специально подобрал время, так, чтобы не пересечься случайно с Уизли. Драко не уверен, что не убьет его голыми руками, оставь их один на один.       Он и так плохо переносит его существование, хоть почти и не встречался с ним за исключением редких приемов, на которых он обязан был быть. А Уизли вновь вступили в ряды тех, кто образовал Священные 28.       Драко пролистывает воспоминания Дафны и Астории, просматривая те разы, что младшая сестра приходила к старшей. Он внимательно изучает каждый их разговор. Особенно те, в которых Астория восхваляла Драко в роли мужа и которые вызывали ревность в Дафне, которую та скрывала.       Интересно…       Драко идет дальше, останавливаясь на недавнем разговоре Дафны и Рона в его кабинете на первом этаже недалеко отсюда. Судя по всему это произошло около недели назад.       — Ты не можешь притаскивать ее сюда и держать, — шипит Дафна, смотря на мужа, заставляя Драко вмиг напрячься.       — Я могу делать все, что хочу.       — Но не это! — она повышает на него голос, и Уизли с силой ударяет рукой по столу, а затем поднимает на нее пальцем.       — Я могу делать все, что захочу, тебя это не касается. Твое дело сидеть дома и смотреть за детьми. Все!       Дафна выглядит встревоженной в собственных воспоминаниях.       — Если они узнают, чем ты занимаешься, тебе конец. Ты понимаешь, что тебя могут убить за такое или отправить к Карателю?       — Никто не узнает, если ты будешь держать свой язык за зубами и не будешь вести себя как дура.       Дафна вздрагивает, когда его слова ударяют ее, словно он лично дал ей пощёчину.       — Не приводи ее сюда. Мне плевать, что ты с ней делаешь, но больше не приводи ее в этот дом, Рон. Ты меня понял? Иначе я обо всем доложу в отдел, — спустя время произносит она.       Уизли жестоко усмехается, смотря на нее.       — Попробуй. Посмотрим, что скажет отдел, когда узнает, что моя жена трахается с маглом из города. А? Как думаешь, что они на это скажут, если узнают об этом. Или к примеру, что случится с Элоиз, когда они узнают, что она далеко не Первого Ранга. — Твою мать. — Так что заткнись и не суй нос не в свои дела, Дафна. Я твой муж. И могу трахаться с кем и когда угодно. Никто и глазом не моргнет.       — Ты не… — голос Дафны заметно надрывается.       — Могу! А теперь иди отсюда. Голова от тебя начинает болеть.       — Сволочь! — выплевывает Дафна, смотря на своего мужа. — Не удивительно, что ты никому не был нужен. Ты хуже, чем любой из нас. Чертов пред… — она не успевает договорить, как звонкая, теперь уже настоящая пощёчина раздается в комнате.       Дафна тут же прикладывает руку к ожогу от удара. По щеке расползается красный отпечаток ладони. Драко с силой сжимает кулаки и почти скрежещет зубами от злости и пробирающей кости ярости.       — Драко? — он встречает встревоженный взгляд Дафны своим ледяным и холодным, от которого она вздрагивает и почти сразу же берет младшего сына к себе на руки, прижимая ближе к груди.       Маленький Отис тут же вцепляется пальчиками в мягкую ткань кофты матери, предварительно засунув в рот свою соску. Он еще слишком мал, чтобы хоть что-то понять.       — Кто она? — ледяным голос спрашивает он.       Он убеждает себя, что это не Она. Это не может быть Она. Уизли ублюдок, но ведь не настолько...       — Ты про кого? — ее голос слегка дрожит.       — Девушка, с которой он тебе изменяет.       Зеленые глаза Дафны вмиг округляются.       — Что? Как? Откуда...       — Так кто? — нетерпеливо обрывает он ее.       Драко один из сильнейших легелементов в стране. И он почти не удивлен, что все это не вскрылось на прошлых проверках. Нужно быть прирожденным, чтобы плавать в сознании другого человека как рыба в воде.       И таких в стране немного.       — Я не… Я не знаю ее имени и кто она. Я ее никогда не видела. По крайней мере не думаю, что видела, — почти тут же добавляет она, и Драко слегка приподнимает бровь.       — Уизли не настолько умен, чтобы стереть кому-то безопасно память.       Дафна хмыкает.       — Ты забываешь, что он провел свою учебу с лучшей ученицей курса, Драко. — Он никогда не забывал. Особенно то, как этот ублюдок вел себя по отношению к Гермионе. — Рон не так глуп, как тебе может казаться. Иначе этого всего бы просто не было. Так что не удивлюсь, что он знает и умеет пользоваться Обливиэйтом.       — Что ты знаешь?       — Ничего кроме того, что он перестал держать ее в доме после того, как Элоиза случайно чуть ее не обнаружила.       Драко сглатывает приступ ярости, сжимая кулаки.       Чертов ублюдок.       — Где он держал ее? — Дафна ничего не отвечает, опуская взгляд вниз, и Драко знает ответ. — Он держал ее в соседней комнате, не так ли?       Ему даже не нужно ее ответа, он знает, что это так.       — Ты знаешь, где он может держать ее сейчас? — спрашивает он, что-то чувствуя внутри. Сердце внезапно начинает биться в груди, будто до этого его просто не существовало.       Бам. Бам. Бам.       Важный человеческий орган ударяет по грудной клетке, отбивая ребра изнутри. Его ноздри раздуваются при глубоких, но едва заметных вздохах.       Дафна мотает головой, продолжая смотреть на маленького сына в руках, которого даже не рожала.       Драко прикрывает глаза и выдыхает.       — Ему за это что-нибудь будет? — вдруг спрашивает она тихим голосом. — Если я напишу жалобу или что-то такое? За то, что он изменяет мне с какой-то маглой?       — Ты уверена, что она магла?       Дафна хмурится, одаривая его взглядом.       — Она должна быть. Если бы она была волшебницей, любой, даже маглорожденной, то об этом бы все узнали. Ты, как никто, знаешь, как за всем этим следят. Так что? Его отправят к Карателю за измену? — спрашивает она, прикусив нижнюю губу.       И Драко, наверное, впервые за долгое время видит в ней обычную девушку, жизнь которой приняла совсем не тот оборот, о котором она когда-то мечтала. А ведь Дафна, несмотря на свое воспитание, всегда мечтала о таком простом и легком в ее понимании.       Она мечтала о любви и семье.       Она знала, что ее ждало второе в любом случае, но она всегда в тайне надеялась, что у нее будет и первое. Это проскальзывало в множестве разговоров, которые они разделили за то время, что знали друг друга.       Но она получила лишь второе.       И Драко относительно жаль ее. Действительно жаль. Но это где-то так глубоко внутри него, что он даже не понимает сущности этой эмоции, которая находится где-то в водах под толщей льда.       — Ты же знаешь, — произносит он почти с грустью в голосе. — В этом мире мужчины могут делать все что хотят. В отличие от женщин. Пока он не выйдет или не сделает что-либо противоречащее идеям Лорда, то никакой Каратель к нему не придет. А так, в лице закона, он добропорядочный член общества с чистокровной женой и четырьмя детьми. В отличие от тебя...       — Ты же не донесешь им, да? — шепотом спрашивает она, не поднимая на него взгляда, боясь услышать ответ.       Драко поджимает губы, смотря на нее сверху.       — Я кто угодно Дафна, но не убийца детей. — Ее плечи в очередной раз за последний час в облегчении опускаются.       — Спасибо, — тихо говорит она, целуя головку сына и прижимая его еще ближе к себе.       Драко коротко кивает, хотя она даже не может этого видеть. Но ему так проще. Он подходит к камину, вставая внутрь, в последний раз обводя Дафну взглядом, а затем исчезает в зеленом огне.       Дафна так и не поднимает на него взгляда, оставаясь прикованной к младшему сыну. Но хоть в чем-то ей повезло. Она действительно любит своих детей…              

***

             27.11.2004       Запястье слегка жжет, и эта рябь магии отрезвляет. Драко дергает головой, почти подскакивая с дивана. В малой гостиной, в которой он видимо уснул, почти темно. Горит лишь один единственный торшер.       Драко сонно потирает уставшие глаза, замечая у своих ног Артемиду, что внимательно за ним следит. Она охраняет его, он знает это. Белый мех мерцает в свете лампы, означая то, что она не так давно пришла с улицы.       — Драко! — слышит он крик Джинни, который наполнен тревогой.       Браслет на руке больше не жжет.       Драко резко поднимается с дивана. Его слегка шатает. Голова начинает кружиться, когда он пытается сделать шаг. Это скорее всего последствия того зелья, что принес ему Блейз.       Артемида тут же оказывается под его боком, и он инстинктивно кладет руку поверх влажной шерсти между ушей.       — Драко! — вновь кричит Джинни. Ее голос доносится со стороны главной гостиной, а затем он слышит ее быстрые шаги. — Слава Мерлину ты здесь, — быстро произносит она, замечая его в гостиной, когда он набирается сил и делает пару шагов в сторону.       — Что случилось? — голос хрипит, и Джинни тут же обводит его взглядом. Он знает, что выглядит примерно ужасно.       Сознание все еще мутит от резкого пробуждения. Оно все еще не успело прийти в нормальное состояние и начать функционировать.       — Там, — Джинни открывает рот, указывая рукой в сторону откуда пришла. — Ты должен. Ты должен это увидеть.       Драко хмурится, наконец выпрямляясь. Ледяной холодок проходит по его коже, напоминая о себе. Затылок неприятно начинает жечь, и он проводит рукой по слегка влажным от кошмаров волосам, зачесывая пряди назад.       — Я думаю это Валери. Я не знаю, что она сделала, но…       Ее голос умолкает, и она тянется к Драко, пытаясь взять его за руку. Он дергается от нее, будто ее пальцы смогут нанести ожог на его кожу. Джинни поджимает губы на это, но ничего не произносит.       Драко впервые чувствует себя слишком уязвимым.       Чтобы не дал ему Блейз, он навряд ли воспользуется этим еще раз. Видимо ему действительно придется просить помощи у крестного. Он не слишком хотел его тревожить, особенно с тем, что в последнее время он совершенно не в духе. Общество домовиков никогда не шло Снейпу на пользу.       — Валери? — ее имя отзывается болью в груди от последних слов, что он произнес в ее сторону. Она не появлялась дома с того времени и не ответила ни на одно его сообщение, что он посылал по браслету.       — Она сошла с ума, — лишь произносит Джинни, поворачиваясь. Она начинает быстрым шагом в сторону большой гостиной, и Драко следует за ней. Артемида, не отрываясь от его бока, идет рядом.       Он понимает непонимание Джинни, когда наконец поднимается на второй этаж ее половины дома и останавливается за ее спиной в проходе, что ведет в гостиную.       — Твою ж мать, — тихо слетает с его губ, когда он видит трех детей, что теперь находятся в гостиной Джинни.       — Вот именно.       — Это то, о чем я думаю? — Драко опускает взгляд вниз, впервые замечая, что она в пижаме. Джинни оборачивает на него голову, прикусывая нижнюю губу.       — Она оставила это. — Джинни отворачивается, подходя к небольшому столику, и берет какую-то бумажку. — Позаботься о них, — читает она вслух. — Твоя мать хотела, чтобы ты позаботилась о них. В.       Она опускает руку с бумажкой вниз. Взгляд Драко скользит ей за спину, где на широком диване, укрытые пледом, мирно спят трое маленьких детей. Джинни тоже оборачивается на малышей, что теперь находятся в ее гостиной.       Драко не знает, что происходит в ее голове. Тишина растягивается по комнате и натягивается. У него нет сил применять легеменцию, поэтому, чтобы избежать того, чего не должно случиться, он разрушает тишину своим голосом.       — Они твои братья и сестра, — произносит он, проходя дальше в комнату. Артемида остается стоять у дверного косяка, не проходя внутрь.       — Я знаю, но…       — Никаких но. Это дети твоей матери. Я не знаю, что творит Валери, но раз она принесла их сюда, значит это был единственный выход. Элефирия самое защищенное место этой страны.       — Я даже не знаю, как их зовут, — продолжает она шепотом, смотря на детей. Браслет на его руке вибрирует, сигнализируя о том, что кто-то из них пересек аппарационный купол.       — Аэрон, Мейлир и Энид, — произносит Драко, обводя детей взглядом. — Аэрон старший. Мейлир и Энид двойняшки.       — Аэрон, Мейлир, Энид, — тихо повторяет Джинни имена своих братьев и сестры, которых никогда до этого не знала. Никто из них не говорил с ней о том, что было после.       После того как Валери нашла ее вместе с другими членами Ордена в небольшом двухэтажном домике где-то в лесу Северной Ирландии. Джинни лишь знала то, что Молли и остальных забрали.       Кого-то казнили.       Кого-то, как Молли, отправили в программу Геракл.       Кого-то, как Невилла, ввели обратно под строжайшим контролем, чтобы они продолжили популяцию собственных чистокровных семей.       Искатели тогда нашли почти всех.       У Ордена не осталось ни одного секретного дома.       И тогда, после того, как отряды Искателей во главе с Валери Селвин закончили свою основную миссию, они создавали все по новой, собирая и делая новых повстанцев, и обустраивая им новые секретные дома. Она создала...       — Что происходит? — раздается за спиной встревоженный голос Блейза. — Какого…       — Нам нужно найти Валери, — серьезно произносит Драко, поворачивая голову на друга. Он в шоке смотрит на детей на диване, прежде чем встречается взглядом с Драко.       — Она забрала детей из семьи? — Драко ничего не отвечает, лишь коротко кивает. Блейз выдыхает. — Ей пиздец, — тише произносит он то, о чем думает сам Драко.       Потому что это действительно пиздец.       Он понятия не имеет, что она затеяла, но это… Это начало чего-то большего.       Ты делаешь недостаточно…