Ангел Дьявола

      21.10.2004       — Как бы объяснить это? Там пусто, — доносится из динамиков в гостиной голосом синего монстра. Вроде его зовут Салли, но Драко не совсем в этом уверен. Он почти не обращает внимания на то, что происходит на экране. — Видишь? Там нет монстра. Хорошо… сейчас есть, но я…       Драко не должен быть здесь, но Блейз попросил их всех вернуть хоть немного стабильности. Не ради себя. Ради Джеймса. Никто из них не мог отказать.       Поэтому вечер воскресенья они впятером проводят в большой гостиной за просмотром Корпорации Монстров. На журнальном столике стоят пустые деревянные подставки от пицц, которые Блейз готовил вместе с Джеймсом. И кажется, что все почти как тогда.       Но это не так.       Каждый в этой комнате знает об этом. Даже Джеймс. Это заметно в его молчании, в отсутствии улыбок на лице и блеска в глазах. Но больше всего это заметно в том, что за все время он ни разу не взглянул на своего крестного.       Драко ни разу не поймал взгляд светлых глаз, будто Джеймс боится посмотреть на него, утыкаясь лицом в правую руку Валери. Малыш сидит, поджав ноги в белых носках с динозавриками к груди и обвив маленькими ручками руку Вал.       Раньше Джеймс всегда выбирал его. Даже между ним и Валери. Это всегда был Драко. Его крестный. Но не сейчас.       Джеймс предпочел Валери даже своему отцу, который сидит рядом. Возможно это из-за ее легкости, которую она так замечательно имитирует. Мягкий голос и улыбка, которая заволакивает. Валери всегда умела находить подход. С Джеймсом. Миа…       Блейз старается не обращать на это внимания, продолжая одаривать сына улыбками. Он старается сохранить нужную легкость, чтобы не давить, чтобы Джеймс не так сильно ощущал напряжение в воздухе. Блейз делает все ради сына. Драко уверен в этом.       — Хорошо. Так и быть. Посижу здесь, — продолжает монстр на экране.       Драко поворачивает голову, смотря на большой экран. Смотрит, как Монстр садится напротив двери в шкаф и начинает петь какую-то странную песню вроде колыбельной, пытаясь сделать так, чтобы маленькая девочка, лежащая на кровати, заснула.       Вдох. Выдох. Медленный. Сквозь слегка приоткрытые губы. Звуки становятся едва заметным белым шумом на фоне. Глаза медленно закрываются, а затем веки поднимаются на выдохе.       Драко обводит комнату взглядом, начиная с фигур их полуволков, которые лежат все вместе в углу комнаты за креслом Тео. Их стая в полном составе. Валери наконец вернула сюда Ареса.       Будто почувствовав мысли Драко, Арес поднимает свою морду, вонзаясь своими красными глазами в его. От Драко не ускользает новый и единственный видимый шрам на нем. Рваная полоса теперь пересекает по вертикали левый глаз волка.       Афина поднимает свою морду на движения Ареса и толкает его своим носом. Хранители отражения душ своих попечителей, тех, с кем они связаны душами на уровне первозданной магии. Арес медленно поворачивает свою голову к Афине, на секунду оголяя клыки, но затем кладет морду на вытянутые лапы.       После сражения Арес почти никого к себе не подпускает. Он провел под присмотром Виктора почти месяц. Волк и человек, которые не имеют друг с другом ничего общего. Драко не совсем понимает, как Виктор смог это сделать. Почему животные, даже такие, так могут доверять ему.       Возможно, это связано с тем, что будучи сербом, у него есть не такие дальние русские корни. Будь он магом, то наверняка прошел бы отбор в Колдовстворец. Но даже без магии, будучи сквибом, он, возможно, способен чувствовать животных. Понимать их. А они взамен понимают его.       Это дар. Дар доступный немногим волшебникам в мире. Но тем, что были частью Российской Магической Империи — да. Это связано с их долгими связями с черновой магией первоздания. С их языческими корнями. Стихиями. И верой в природу.       Это связано с Богами…       С теми, в кого больше не верят простые смертные. По крайней мере большинство из них.       Остаток мультфильма проходит в тишине. Никто из них не разговаривает. Никто не произносит ни звука. Лишь голоса персонажей наполняют гостиную странным понятием жизни.       Их встречи почти всегда сопровождались смехом и разговорами. Никогда тишиной. Даже в их самые темные по старым понятиям временам.       Экран наконец гаснет. На черном экране начинают появляться титры с цветными картинками монстров. Валери ведет левой рукой, и мультик останавливается. Поворот пальцев, и все заканчивается.       Вот так. Просто. Легким движением руки.       Блейз глубоко вздыхает, облокачиваясь руками о колени. Смотрит на сына пару секунд, повернув голову в его сторону. Джеймс уснул меньше часа назад, поджавшись почти всем телом к Валери.       — На следующей неделе в Эшворде будет празднование, — тихим, безжизненным голосом произносит Блейз, и Драко почти ежится от этого звучания.       Он почти забыл какого все было «до». После…       — Там будут почти все, — также тихо, чтобы не нарушить мягкий покой Джеймса, добавляет Валери.       — Ты придешь? — спрашивает ее Блейз, переводя взгляд на нее.       Валери отвечает ему тем же.       — У меня участник, — спокойно говорит она, и Драко резко поднимает на нее взгляд. Он знает, что это значит. Он не должен удивляться этому. Это Валери.       Блейз кивает сам себе, принимая ее ответ. Тоже понимая, что это значит.       Они все знают.       — Я так понимаю, для тебя там особое приглашение? — слегка приподняв бровь, интересуется Драко, и Блейз поворачивает голову в его сторону.       Усталые черные глаза смотрят почти в самую душу, будь проход в нее беспрепятственно открыт. Но это не так. Он вновь превратился в стальную версию себя. Вновь огородился своей ледяной стеной. Но вот только... лёд в ней ещё не настолько крепок, как раньше. Годы не заменят месяцы.       — Ты и так знаешь.       Долохов был в списке золотых гостей. Без него Эшфорд не смог бы существовать как место все это время.       — Ладно. — Блейз слабо бьет руками по бедрам, выпрямляясь в спине. — Я пошел. Если что, связывайтесь.       Они все слабо кивают ему, зная это. Если что... они придут. Семья всегда приходит на помощь. Иногда даже, когда её никто не просил.       Блейз аккуратно поднимает Джеймса с дивана, подхватывая его под попу и удерживая спину. Малыш утыкается носом ему в шею во сне, пока Блейз несет его к себе, идя в сторону скрытого прохода между частями.       Афродита и Зевс, поднявшись вместе Блейзом, следуют за ними.       — Я тоже тогда пошел, — тихо произносит Тео, когда дверь в половину Джинни с небольшим щелчком закрывается. Он встает со своего кресла, что расположено напротив Драко. Их разделяет, заставленнный деревянными подносами, журнальный столик.       — Не останешься? — почти мягко интересуется Драко, зная, что они с Валери так и не общаются. Но даже раньше, до того, как их отношения переросли во что-то большее, Тео всегда предпочитал компанию Элеферии, а не своего дома.       Он всегда выбирал Валери, а не Пэнс.       — Не сегодня, — почти с грустью отвечает он, заставляя Драко немного нахмуриться. Это "не сегодня" повторяется изо дня в день.       Он краем глаза смотрит на Валери, но та будто не обращает внимания на слова Тео. Она даже не смотрит на него, как будто Тео и вовсе здесь нет. Будто между ними никогда ничего не было, будто последних тринадцати лет просто не существовало. И это по-странному злит Драко.       Злит, наверное, потому что они, хоть и глупы, но есть друг у друга, но не ценят этого. То же самое злит его и в Джинни, которая каждый чертов раз отталкивает Блейза, несмотря на то, что он сделал ради нее за все это время.       Они есть друг у друга, но, блядь, не ценят этого.       А он ценит…       Но у него ничего нет…       Не здесь.       Его пальцы с силой сжимаются в кулаки, лежа на подлокотниках кресла. И ему приходится сделать тихий вдох, стоит крови внутри обрести скорость и дыхание. Вспомнить, что такое огонь, что такое начало, само зарождение.       Он тушит это, поглощает в себе, быстрее, чем оно успевает поглотить его. Выдох.       Афина поднимает свою морду, смотря Тео вслед, когда он выходит из комнаты. Она не идёт за ним, продолжая лежать под боком Ареса. Но Тео... он уходит, оставляя их всех.       В тишине.       И в свободе они опять остаются наедине. В свободе, но запертые в собственные клетки. В молчании, которое говорит о большем, чем человеческие слова. В единении, что не похоже друг на друга, но объединяет и связывает.       В понимание, что все будет хорошо, не может быть одним исходом для них всех. В тяжелом понимании судьбы…              31.10.2004       Магия пестрит своей энергией в воздухе, заставляя волосы на теле вставать дыбом. Она электризует. Пронзает насквозь душу, высасывая тепло из тела словно Дементор, который забирает все человеческое счастье существования. Но в этом месте мало положительных эмоций.       Тьма начинается после этого дня. Дня, когда мертвые выходят среди живых. Или дня, когда умирают те, кто нарушил Гейсы. Табу кельтского мира магии.       В ночь на первое ноября Кельты праздновали Самайн. Древний праздник, который многие теперь знают под видом Хэллоуина. Самайн был его первоначальником.       Темным источником самой магии.       Драко подносит бокал с виски к губам, делая небольшой глоток прохладного терпкого напитка. Он смачивает горло. Кадык заметно дергается при глотании.       Его внимание заволакивают два больших костра за высоким прямоугольным окном. Они отчётливо видны, выстроенные в два человеческих роста по обе стороны внутреннего двора, который расположен ниже первого этажа замка.       Вместо большинства дров, там лежат кости. Адское пламя поднимается в темное небо, контролируемое парой Друидов. Последними из тех, что остались здесь, в Ирландии. Их белые балахоны выделются с наступлением темноты ночи.       Позади слышны разговоры, музыка и чей-то громкий смех. Женский, который переливается с мужским.       Эшфорд давно не удерживал в себе столько людей. Даже в том году, когда Киллиан Флинт, Аррон Эйвери и Уолден Макнейр решили устроить праздник впервые. Праздник, главным развлечением которого стала охота.       Не на животных.       На людей…       Этот замок давно стал местом разврата, грехов и смерти.       — Еще выпить? — раздается женский голос слева от него, отвлекая Драко от разглядывания того, что происходит на улице.       Он ведет головой, не задерживая внимания на почти голой фигуре молодой девушки, предпочитая смотреть только в лицо. Полупрозрачная белая ткань слишком просвечивает на свету, почти не скрывая фигуру. Она улыбается, но Драко знает, видит в голубых глазах, зрачки которых слишком раскрыты, признаки препаратов, которые действуют как жидкий Империус.       Почти также выглядят девушки, что обслуживают Pure Man Club в Лондоне. Простые люди, которые не могут противостоять магии, не зная о ней. Вот только в клубе у них нет даже этой тряпки, которая дает хотя бы ощущение одежды.       Драко не отвечает на вопрос девушки, оставляя ее без вербального ответа.       Он только протягивает почти пустой бокал, лед в котором никогда не тает. Молодая девушка слишком сладко улыбается, показывая свои белые зубы, и наливает виски из небольшой бутылки, которая зачарована на нескончаемый запас напитка. Драко уверен, что ей нет и двадцати…       — Что-нибудь е…       — Свободна, — строго обрывает он ее, и девушка замолкает. Но улыбка так и не сходит с ее миловидного лица.       Она разворачивается, отходя от Драко, и идет к другим мужчинам, что стоят на выходе из комнаты. Эдгар Флинт, средний из братьев Флинтов, разговаривает с Чарльзом Декинсом, заместителем главы комиссии по учету магловских выродков. Они замолкают, стоит девушке подойти к ним. Губы Флинта расплываются в хищной улыбке, и он облизывает свои губы.       Из всех троих братьев, этого Драко ненавидит больше всего.       Драко наблюдает за тем, как Флинт касается рукой волос девушки. Проводит по ним, почти лаская. Но будь у него хотя бы доля той магии, что есть у Драко, его ласки оставляли бы сплошные ожоги на теле.       В приглушенном свете золотой ошейник на шее девушки переливается и сияет, напоминая, что в его структуру вплетена магия. Она почти вышита на обратной стороне, замыкаясь вокруг тонкой шеи. Лишая всего.       Драко выпивает виски в бокале почти залпом. Он ставит его на деревянный подоконник, зная, что местные эльфы, на шеях которых также висят золотые ошейники, уберут его спустя мгновения.       Последний взгляд наружу, на лес, что простирается за кромкой сада в сотни метрах, откуда потом, если повезет, смогут выйти люди. В прошлый раз вышло двое…       Из двадцати.       Сколько выходило в другие Охоты, которые проводились в меньшем масштабе, Драко не знает. Если везло, то, возможно, сквозь полосу леса вместе с его ловушками и охотниками на хвосте, в парк выходил хоть кто-то.       Но зная тех, кто организует Охоту, даже выжившего ждала смерть.       Драко смотрит на часы на правой руке. Стрелка на циферблате почти приближается к девяти часам вечера. В десять начнется Охота. У него есть время ровно до этого момента.       Он ведет шеей, замечая, что Декинс уходит, оставляя Эдгара одного вместе с молодой девушкой. Драко выбирает этот момент, чтобы тоже покинуть приемную гостиную.       Он проходит мимо Флинта, не обращая на него внимания. Драко выше по статусу, чем он. Эдгар ни Командор, ни входит в основной состав Пожирателей Смерти.       Он всегда будет ниже.       Но Драко чувствует пристальный взгляд темных, почти сальных глаз в свою сторону, когда проходит мимо в приемную, где в нише по левую сторону располагается большой приемный камин.       Его шаги не замедляются, когда огонь в камине вспыхивает зеленым, означая очередное прибытие. Драко выходит оттуда быстрее, чем человек покидает пределы камина.       Он не останавливается, попадая в красный интерьер главного холла с узкими высокими окнами. За небольшим креслом напротив одного из них сидит Мальтез Веренгтон со своей женой. Драко не уделяет им внимания. Они просто деньги. Ничего больше.       Веренгтон не представляет для него должного интереса.       Драко поднимается по лестнице, что утопает в проеме между приемной замка и холлом, ступая на второй этаж. По периметру всего холла на втором этаже идут пешеходные перекрытия, оснащая комнату вторым светом.       Драко заворачивает направо, попадая в полуоткрытый коридор. Окна с левой стороны играют роль проходов на небольшой балкон с каменным парапетом, что идет вдоль стены замка. Пространство между окон занимают книжные полки, забитые книгами, которые находятся здесь больше для декора. На небольших участках стены справа развешаны картины.       Но он упорно продолжает идти дальше, не останавливаясь. Вглубь второго этажа замка. Поднимается по небольшой лестнице и проходит в узкую дверь из темного дерева, которая ведет в еще более петляющий и узкий коридор с множеством дверей, большинство которых служат частными комнатами для утех и сейчас закрыты.       Он проходит мимо каждой из них. На пути пару раз ему опять приходится подниматься по небольшим лестницам, хотя половину из них он обходит стороной, и он пару раз расходится с другими мужчинами, которые даже не смотрят на него, когда он проходит мимо. Его мундир Командора и выделяющееся внешность служат остальным напоминанием, что они, в отличие от него, никто.       Драко останавливается возле открытой двери, из которой идет едва заметный дым сигарет. Он делает глубокий вдох, чувствуя привкус табака на языке, и лишь затем проходит внутрь.       Его глаза сразу цепляются за фигуру Министра, который сидит на кожаном диване при входе в компании Министра Внутренних Дел Англии, на шее которого сияет голубой медальон. Магл со слишком большим количеством знаний. Магл, которого не тронет магия здесь.       — Министр, — просто произносит Драко, подходя ближе к креслу, прерывая их разговор. — Я смотрю, вы здоровы.       Тобиас Бернард поднимается со своего стула, поправляя жилетку под пиджаком. Уголок его губ слегка приподнимается в подобии улыбки, и он протягивает Драко руку для рукопожатия.       — Командор Малфой, — слишком звонко произносит Министр, и Драко почти с презрением смотрит на протянутую ему руку. Проходит пара секунд, пока Драко наконец позволяет себе это рукопожатие.       От его ледяного взгляда не ускользает темнота в глазах Бернарда, что длилась несколько секунд, пока Драко все же не соизволил коснуться его руки.       — Это тот самый Малфой? — Дэвид Бланкетт следует за Бернардом, поднимаясь с кресла. — Наслышан, наслышан. Имел честь знать вашего отца.       Драко почти притворно улыбается, слыша это.       Он знает обо всем этом. Знает о всем, чем занимался Люциус по работе. Драко не знал лишь его тайн скрытых в Раю. Узнал о них лишь после его смерти. Но остальное...       — Командор Малфой, имею честь представить вам…       — Дэвид Блэнкетт, — спокойно произносит Малфой, обрывая Министра, и протягивает руку Министру Внутренних Дел Англии. — Рад с вами наконец познакомиться лично.       — Взаимно, — отвечает Бланкетт слегка сухим голосом, отвечая на рукопожатие Драко. — Присоединитесь?       — Почему нет…       Драко присаживается на одно из кожаных кресел напротив дивана. Бернард делает жест рукой, и к ним почти тут же подходит девушка с кувшином. Она разливает напиток по появившемся стаканам. А затем почти также незаметно исчезает.       За спиной Драко раздаются удары кия о бильярдные шары. Эван Меркон и Алан де Мелье играют за его спиной. Они не единственные мужчины в комнате. Драко насчитал девятирых, не считая себя.       — Сигарету? — привлекает его внимание Блэнкетт. — Японские. — Драко переводит взгляд с осунувшегося лица Министра на протянутую пачку сигарет. Белая упаковка с красным треугольником выделяется в приглушенной атмосфере комнаты.       Драко поджимает губы, зная, что почти не может отказаться от такого предложения. Это будет нарушением любого джентельменского протокола. Особенно сейчас.       Ты не должен выделяться, Драко. Никто не должен знать, кто ты и чем занимаешься на самом деле. В любой ситуации ищи выход с наименьшим количеством последствий.       Слова Люциуса всплывают в голове, как по наитию, и Драко вытаскивает сигарету из пачки. Он подносит ее к губам, упираясь спиной о спинку в кресле, пытаясь выглядеть расслабленным.       Драко зажимает кончик сигареты между указательным и большим пальцем, поджигая ее, и делает первую затяжку, чувствуя, как никотин проходит в легкие, отравляя.       Блэнкетт усмехается, доставая сигарету себе и поджигая ее простой зажигалкой. Драко прикрывает глаза, делая затяжку еще раз. Чувствует пристальный взгляд Министра на себе, но не подает вида, что его это раздражает.       — Как нынче живет ваше поколение, Мистер Малфой?       — Командор Малфой, — отчетливо произносит Драко, почти лениво открывая глаза. Он стряхивает пепел в стоящую на столе посередине пепельницу.       Тобиас Бернард прищуривается. Драко отвечает ему собственным холодным взглядом, наблюдая за тем, как Министр Внутренних Дел облизывает губы, качая головой.       — Прошу прощения, — легко произносит Блэнкетт, и Драко кивает, принимая его извинения, хотя мог этого и не делать. Он обхватывает сигарету губами, делая затяжку, а затем выдыхает облако серого дыма, который почти тут же растворяется прозрачной дыркой. — Командор Малфой.       — Боюсь Командор Малфой не самый лучший ответчик в вашем вопросе, мистер Блэнкетт.       — Отчего же? На сколько мне известно Командор Малфой почти ровесник моего среднего сына. Не так ли? — Дэвид обращается к нему, и Драко улыбается, удерживая сигарету между пальцев.       — Вильяму сколько? Двадцать три?       — Двадцать два.       Тобиас Бернард улыбается.       — Прошу прощения.       Блэнкетт отмахивается рукой, продолжая курить свою сигарету. Драко наблюдает за тем, как ее кончик превращается в пепел.       — Если хотите узнать о молодежной жизни, Министр, — Драко выделяет его титул специально, — то советую поговорить с Анианом Розье. Думаю, он сможет вам рассказать обо всем этом во всей красе.       Драко почти ухмыляется про себя. Младший Розье один из худших особей мужского пола в их кругах. Слишком ветреный, слишком много о себе думающий, слишком…       — Непременно, — с улыбкой отвечает Блэнкетт, не зная всего. Уголки губ Драко слегка дрогают от понимания, пока Бернард одаривает его почти злым взглядом.       За спиной раздается радостный приглушенный крик. Бернард и Блэнкетт тут же смотрят Драко за спину. Но он так и не поворачивается. Драко тушит сигарету в пепельнице, слегка наклоняясь вперед.       — Кажется выиграл Мелье, — произносит Дэвид, и спустя пару секунд фигуры де Мелье и Меркона появляются в поле зрения Драко.       Они присаживаются на свободные кресла с обеих сторон от него. Молодая девушка в прозрачном платье накидке тут же ставит на стол еще два бокала с виски и исчезает. Она почти не обращает на себя внимания, словно призрак, которого никто не видит, но он упрямо двигает мебель в комнате и сбивает картины со стен, напоминая, что он все же есть,       За спиной начинается новая игра в бильярд.       Де Мелье делает большой глоток виски, сидя слева от Драко. Ему тридцать и почти десять лет назад он переехал в Британию из Венгрии. Алан принимает поздравления от Министров, и все они впятером поднимают стаканы с виски, выпивая за победу.       — Она твоя на месяц, Алан, учти это, — почти сурово произносит Эван, ставя пустой стакан на стол со слишком сильным стуком.       Алан поднимает руки вверх и усмехается.       — Тише, я еще никогда не нарушал условия пари, Эван. Ты же знаешь.       Меркон одаривает его строгим взглядом, который заставляет Блэнкетта открыть свой рот.       — Прошу прощения, джентльмены, но на что вы играли?       — Эван проиграл мне свою рабыню, — с радостью отвечает Алан, и тело Драко вмиг окаменивает. Ощущение, что кто-то только что задействовал на нем Иммобулюс. Но Драко знает, что это не так.       Слюна во рту становится слишком вязкой, и он с трудом ее сглатывает.       — Надеюсь, было за что бороться? — с луковой улыбкой интересуется Блэнкетт. И это как очередное напоминание о том, почему он здесь. Почему все они здесь.       Драко видит краем глаза хищную улыбку Эвана. Он слегка поворачивает голову в его сторону. Смотрит на Главу внутреннего департамента распределения.       — Она стоила своих усилий, — произносит он, одаривая Драко взглядом темных глаз.       И Драко почти чувствует, как внутри все переворачивается. Он с силой сжимает стакан в руке. Костяшки пальцев белеют, слегка выделяясь на и так бледной коже.       Ему почти ничего не стоит заглянуть Эвану Меркону в голову. Это даже смешно с какой простотой он способен это сделать. Подсознание проскальзывает внутрь, цепляясь и растворяясь в голове словно паутина, которая не оставляет следов.       Клетка…       Чертова клетка — первое и самое яркое, что бросается в глаза. Это лежит почти на самой поверхности, как недавние воспоминания. Драко проскальзывает дальше, ища то единственное, что покажет ее лицо.       Его уже смущают светлые волосы…       — И теперь она моя, — продолжает Алан.       — Всего лишь на месяц. Не обольщаясь, Эван.       Алан смеется на это заявление.       Ты принадлежишь мне, сука…       Драко почти представляет, как может вырезать эту чертову фразу на теле Меркона. Кажется, она его любимая.       Ты моя... Я твой хозяин...       Он задерживается в воспоминаниях Эвана Меркона, смотря на то, как скотина держит девушку в клетке своего офиса, почти не выпуская ее оттуда. Драко даже видны следы на ее коленях, кожа на которых стерлась, а затем превратилась в затвердевшие пластины, наросты из корочек.       Стакан в его руке почти превращается в мелкие осколки стекла, стоит Драко понять, что девушке в воспоминаниях и мыслях Эвана нет и восемнадцати.       Сукин ублюдок…       Но это не она... не Миа. Это просто очередная девочка, которой не повезло.       — Ааа, — доносится до Драко протяжный голос Алана. — А вот и Нотт, — это привлекает его внимание, и Драко медленно поднимает голову, смотря на вошедшего в бильярдную Тео.       Два шрама на его лице теперь почти не видны, превратившись в две тонкие полосы. Одна идет через правый глаз, а вторая по щеке, заканчиваясь под длинной щетиной у уголка губ. Они почти незаметны благодаря специальной заживляющей мази, которую передала Александрия. Если Тео продолжит ей пользоваться, то в конечном итоге следы уйдут совсем. Если он этого, конечно, захочет.       — Министры, — Тео слегка кивает головой в сторону Министров, и те отвечают ему тем же. — Малфой.       — Нотт, — спокойно говорит Драко, потому что с Ноттом они всегда были однокурсниками.       Но для себя они всегда были чем-то большим. Друзьями из-за дружбы и общения родителей. Братьями по выбору, когда выбора почти не оставалось. Драко, Тео и Блейз всегда были чем-то большим, чем просто однокурсниками.       Они семья, кровь которой не перемешана друг с другом.       — Присаживайся, Нотт, — бросает Алан, ведя себя с Тео так, будто они старые друзья. Это понятие не могло быть еще дальше от правды. Тео обводит взглядом комнату, осматривая то, что происходит за спиной Драко, и лишь затем присаживается на последнее свободное кресло. Он садится спиной ко входу, широко расставляя ноги, откидываясь о спинку. Возле него почти сразу появляется девушка, ставя стакан с виски на столик специально для него. — Мои поздравления, — продолжает Алан, зажигая себе сигарету. Он делает первую затяжку, указывая рукой с сигаретой на Нотта. — Тетка Маргарет сказала, что вы наконец решили завести ребенка.       Драко замирает. Взгляд холодных глаз почти пронзает фигуру Тео, потому что Драко не знал об этом. Он же не мог… Тео не мог пойти на это… Не с Валери…       Нотт?       Тео не обращает на него внимания, но Драко замечает, как его тело в секунду, как слова покинули рот Де Мелье, замирает. Он почти вымучивает улыбку на своем лице.       Драко замечает это. Замечает чертову наигранность в лице друга. Брата…       Тео?       — Мне казалось, что это конфиденциальная информация, Де Мелье? Или Целительница Феллиус не дорожит своим местом? — холодно произносит Тео, смотря на Алана. Де Мелье заметно сглатывает, зная, что это так. — Ты разве не знаешь, что за подобное можно получить приглашение к Карателю.       Дыхание Драко на мгновение замирает.       Какого хера ты творишь?       — Карателю? — интересуется Блэнкетт, получая мягкий ответ Бернарда с большим количеством приукрашиваний. Но Драко не обращает на это внимания.       Проблема Де Мелье всегда была в неумении держать язык за чертовыми зубами.       — Да ладно тебе, Нотт, — встревает Эван, явно пытаясь сгладить ситуацию для друга. Сигарета в руке Алана заметно сгорает, и пепел падает вниз, не выдерживая веса. Де Мелье достает палочку, очищая грязь, на что Тео почти закатывает глаза. Почти любой дурак способен это сделать и без палочки. — Все равно бы рано или поздно об этом было бы известно, — он усмехается, произнося это.       Тео приторно улыбается, смотря на Меркона. Он тянется к бокалу с виски, медленно наклоняясь и дотрагиваясь до него пальцами.       — Мне вот интересно, а с каких пор вас так стала интересовать личная жизнь Командора? — Тео подносит стакан к губам, выжидающе смотря на Эвана, прекрасно осознавая, что тот находится намного ниже его по статусу. Он отпивает виски, больше смачивая губы, чем пробуя напиток. — Или вы вдруг превратились в сборище сплетниц? — вопрос совершенно риторический, потому что именно этим они и являются.       Драко приподнимает уголок губ от слов Тео. Тобиас Бернард усмехается, пока Блэнкетт качает головой, смотря на все это, как на маленьких детей, что младше него на двадцать лет.       — Ты бы лучше смотрел за своей женой, Алан, чем лезть в жизнь моей, — холодно произносит Тео, ставя стакан на стол. — А то судя по всему она слишком много времени проводит в поместье Гувера.       Алан немного бледнеет и откашливается.       — Маргарет дружит с его женой, — как можно более спокойно произносит он, не смотря на Тео.       — Раз ты так уверен, — пожимает плечами Нотт, и Алан резко встает с кресла, указывая пальцем на Тео.       — Ты, — шипит он.       За спиной Драко воцаряется тишина. Все в комнате замирают, и кажется, что даже воздух становится намного тягучей.       — Сядь, — тихим, командным тоном произносит Министр, одаривая Алана злым взглядом.       — Он…       — Я сказал «сядь», — сквозь стиснутые зубы, повторяет он, и Алан, покраснев, все же садится. — Командор Нотт прав. Прежде чем лезть в жизнь других, следите за своей. Меркон, забери своего друга, он, кажется, слишком много выпил, чтобы оставаться здесь секундой дольше.       — Да, Министр.       Эван встает со своего кресла, обходя Драко со спины, и подходит к креслу Алана. Меркон кладет руку на плечо друга, и тот слегка вздрагивает, что-то бубня себе под нос. Но Де Мелье встает, поправляя подолы пиджака.       — Всего доброго, Министры, — сухо произносит он, делая небольшой поклон головы. — Командоры.       Меркон почти выводит Алана из бильярдной, заставляя его идти впереди. За спиной Драко возобновляются разговоры и игра в бильярд, стоит Меркону и Де Мелье покинуть комнату.       — Эх, молодая кровь, — с долей ностальгии протягивает Блэнкетт. — Когда-то и мы были такими, — продолжает он, отпивая виски из стакана.       Бернард улыбается, поддакивая что это так, но Драко знает, чувствует, что он врет. Тобиас Бернард никогда не вел себя так. Драко уверен в этом. Он не знает почему именно, но это так.       Драко скупо улыбается на слова Министра Внутренних Дел.       — А что насчет вас? — Блэнкетт кивает ему. — Дети уже есть?       — Нет, — качает головой. — Мы… — облизывает губы, чувствуя холод золотого кольца на пальце, — с женой пока не торопимся.       — Ну и правильно, правильно. С таким нужно до самого конца. А что же программа? Геракл? Не хотите через нее? Моя жена отдала бы все, лишь бы не рожать трех отпрысков. Да и я справедливости ради тоже… Все эти растяжки на ее теле, обвисший живот. — Драко сжимает с силой зубы, чтобы не сделать чего-нибудь лишнего. Дэвид качает головой, а затем с его губ слетает усмешка, и он отпивает виски из своего стакана. — В последний раз, когда она рожала, мне вообще пришлось просить медсестер делать дополнительный шов, а то все совсем… разболталось…       На секунду Драко кажется, что даже Министру не по себе от слов Блэнкетта. Всего лишь на секунду, когда он замечает темноту магии в его глазах, направленных на Дэвида. Но это исчезает почти также быстро, как и появляется.       — Стало быть вы, Командор Нотт, — продолжат Блэнкетт как ни в чем не бывало, — решили пойти прямой дорожкой. Без программы? Уверены?       Тео облизывает губы, одаряя Министра Великобритании бесчувственным и полным презрения взглядом.       — Моя жена решила попробовать это хотя бы однажды. Так сказать: испытать эту женскую долю…       Ты серьезно?       Драко прищуривается, не понимая, правда ли то, что он говорит. Тео не мог. Не должен был… но… Уход Валери сильно по нему ударил, а после похищения Миа он почти не появляется в Элеферии. Они почти не общались последний месяц.       — Эх… похвально однако. Ну что ж, удачи вам, Командор.       — Благодарю, — Тео слегка наклоняет голову, кивая.       Драко знает, что в отделе хранится биоматериал Тео на случай внезапных военных ситуаций. Каждый последний представитель своего рода обязан его сдавать перед отправлением на выполнение военных операций.       Тео был в отделе перед нападением на Калининград. Он был обязан.       Но теперь…       Тео и Пэнси близкие друзья. Драко не может поверить, что Тео мог предать все года, посвященные Валери. Он никогда до этого не сдавался. Никогда не надеялся на что-то большее. На что-то большее, чем она могла ему дать.       А Валери подпустила его. Отдала саму себя. Хоть и не полностью, но это самое большее, на что она могла пойти. Она подпустила Тео ближе всех.       Драко даже не может себе представить, чего ей это стоило. Она всегда была одна. Сколько он себя помнит, Валери Селвин всегда держалась одна и никого не подпускала близко к себе. Но Тео она подпустила.       Ближе чем его, Блейза или Миа…       Она…       Драко помнит боль в ее глазах в тот день, в комнате Тео в Нотт Мэноре. Помнит… но тогда, он даже не мог подумать, что все закончится этим. Этим, чем-то…       Валери знает?       Тео наконец соизволяет взглянуть на него. Каждая фраза Драко отчетливо отражалась в его голове, но лишь упоминание Вал заставило его наконец поднять свой взгляд.       Да…       Драко выдыхает, прикрывая глаза.       Одно слово… И он знает, чувствует почти самостоятельно, будто оно проходит сначала через него, что это разбивает Вал изунтри. Он чувствует боль от этой фразы вместе с ней.       И, может быть, она никогда не подпускала его ближе к себе, чем считала нужным, но Валери Селвин его сестра. Один из самых близких людей в его жизни.       — Прошу прощения, мне пора, — почти резко бросает он, поднимаясь с кресла. — Хорошего вечера, Министры… Нотт, — добавляет Драко, останавливаясь рядом с креслом Тео.       — Всего доброго, Командор Малфой, был рад наконец лицезреть вас вживую.       Драко слегка поворачивает голову, смотря на Министра.       — Взаимно, Мистер Блэнкетт.       — Я надеюсь во вторник меня ждет хороший отчет о работе, Командор Малфой, — легко произносит Министр Бернард, и Драко сглатывает.       Он с силой сжимает кулаки и слегка приподнимает бровь. Ему было совершено не до этого.       — Не знал, что вы полноценно вернулись к своей должности.       Бернард пожимает плечами, закуривая сигарету.       — Его Императорское Величие будет присутствовать, так что советую вам его не разочаровывать. У него нынче слишком жестокое настроение.       — Ну что вы, Министр, я прекрасно знаю в каком он настроении, — ледяным голосом произносит Драко, намекая на то, что он входит в ранг основных Пожирателей Смерти в отличие от Тобиаса Бернарда. — Всего хорошего.       — Не переживайте, у меня действительно теперь все хорошо, — спокойно добавляет он, почти Драко в спину. И от сладости в его голосе Драко почти стопорится ногами об пол, но не останавливается, покидая бильярдную.       Он ведет шеей и расправляет плечи, стоит ему отойти на пару метров от дверей комнаты. Драко останавливается, проверяя что ближайшие коридоры пусты. Он прислоняется спиной к цветным обоям, позволяя кирпичу за спиной быть опорой.       Где ты?       Браслет на него руке отдает теплом спустя пару секунд, и он открывает глаза, смотря на появившийся текст. Одно слово. Без вопросов. Ничего, кроме ответа.       Крыша.       Драко делает пару глубоких вдохов, контролируя дыхание, а затем разворачивается и уходит, скрываясь в глубине коридора, идя в сторону лестницы на крышу, которая расположена в башне.       

***

             Старая деревянная дверь, укрепленная железом, слегка приоткрыта. Она не колышется от ветра благодаря своей тяжести. Деревянные доски под ним скрипят от каждого шага, что он делает. Эта лестница слишком обветшала и почти шатается. Ей явно никто не пользуется.       Драко толкает дверь вперед, прикладывая усилия. Холодный ветер тут же ударяет ему в лицо, и он на секунду прикрывает глаза.       Здесь темно. Крыша этой башни одна из самых высоких точек замка. Воздух пахнет хвоей и костром, дым которого доходит наверх. Вокруг на несколько километров простираются леса. Вдалеке видны огни ближайшего города, до которого нужно ехать двадцать минут по витиеватой дороге. Когда-то все эти просторы вместе с самим замком принадлежали семье Гиннесс.       — Что-то случилось? — раздается тихий голос Валери справа от него, и Драко тут же поворачивает голову на звук.       Под ногами скрипит каменная крошка с каждым шагом, что он делает. Драко почти слышит звук собственного дыхания, пока выходит полностью из небольшой круглой башни, которая играет роль входа на квадратную крышу, окруженную высоким парапетом с промежутками для оружий.       Валери стоит почти в самом углу башни, смотря вдаль леса. Она выглядит самой тьмой, и лишь рыжие волосы отливают красным светом от костров внизу.       Драко почти не чувствует холода, убирая руки в карманы брюк.       — Я встретился с Тео, — мягко произносит он, облизывая губы. Делает шаг вперед. Затем еще один. И еще.       Валери остается неподвижна.       Драко подходит почти вплотную, оставляя между ними сантиметров двадцать. Ее руки сложены на груди, пока его сжимаются в кулаки в карманах. Он невольно разжимает левый кулак, начиная водить большим пальцем по фаланге безымянного.       — Значит, ты знаешь, — тихо, на выдохе произносит Валери, и, кажется, ее плечи слегка опускаются.       Драко на секунду опускает взгляд вниз, смотря на каменное ограждение, что простояло на своем месте почти восемь столетий. Поднимает холодные глаза обратно наверх, смотря вперед. Вдалеке виднеются признаки огней, и Драко знает, что там, в нескольких километрах от них, на поляне в лесу, будет начало охоты.       — Давно?       Валери отвечает не сразу.       — В понедельник, — тихо говорит она. — Тео позвал меня в понедельник.       Драко резко поворачивает голову, хмурясь.       — Он хочет, чтобы ты занялась этим?! Какого хера?! — шепотом почти выкрикивает Драко, и Валери грустно усмехается, наконец поворачивая голову в его сторону, поднимая взгляд болотных глаз наверх.       — Пэнси хочет. Тео просто решил стать хорошим семьянином.       Драко слегка прищуривается со спокойных ответов Валери. Будто она…       — Ты знала об этом, — вслух произносит он, даже не задавая вопроса.       Уголок ее губ слегка приподнимается в грустной усмешке.       — Мы с Пэнси говорили об этом… — она облизывает губы, возвращая свой взгляд на лес впереди них. — После… после того, как она выхаживала его все те дни. Она ведь тоже любит его, Драко.       Тоже…       — Она любит его, как своего брата, — тихо произносит Драко, когда Валери продолжает молчать.       — Брата, за которым замужем четыре года, — дополняет Вал, охлаждая его этим фактом. Потому что официально он тоже. Для государства и на бумагах у его жены другое имя.       — Но они не связывали себя магическим обрядом. Мы оба знаем, что этот брак только ради закона и подтвержден лишь на бумаге.       — Она может сделать его счастливым, Драко.       — А что насчет тебя, Валери Селвин. Кто сделает счастливым тебя?       — Я переживала вещи и похуже, так что как-нибудь проживу. А у него. — Она поворачивается к Драко всем телом, смотря глаза в глаза. Валери даже не надо сильно наклонять голову назад, чтобы это сделать. — У него есть шанс на счастливую жизнь с человеком, которого он любит и который дарит ему любовь. И я не стану лишать его этого.       Драко поджимает губы, слыша боль и чертову мольбу в ее голосе, но зная, что ничего не может сделать.       — Значит, проведешь их через программу?       — Им не нужен суррогат, так что это будет легко.       — Значит, вот так… все просто?       Он знает, что это не так, но все равно задает этот чертов вопрос.       Валери качает головой почти с осуждением.       — Ты знал, что, к примеру, Пэнси всегда мечтала стать и побывать в роли матери, а, Драко? Что она всегда хотела выйти замуж по любви и завести ребенка с человеком, который смог бы дать любовь ребенку? Что она хотела бы быть лучшей матерью, чем ее собственная. И ты знаешь, что все это было почти нереально.       Драко прекрасно знает, о чем она. Даже несмотря на характер Пэнси. На ее любовь к выбору и свободе. На ее непокорность и собственные взгляды, которые часто приводили к ссорам и наказаниям со стороны матери. В один момент у нее могло бы не остаться выбора.       Ее свадьба с Тео скорее удачное стечение обстоятельств, чем выбор родителей Паркинсон. Драко почти уверен, что ее уже ждал готовый муж лет на пятнадцать старше.       Но зная Пэнси сейчас… будь такая ситуация, она бы нашла путь сбежать. Она бы уничтожила любого, кто попробовал бы заставить ее сделать что-нибудь против ее воли. Тем более у Пэнси всегда были они…       Драко прикрывает на секунду глаза, понимая, что все по-другому. Прикрывает глаза, потому что никогда не знал о таких желаниях Пэнси. Поэтому с его губ слетает тихое, почти незаметное:       — Нет… не знал.       Валери кивает сама себе, подтверждая собственную позицию.       — Ну и что ты прикажешь мне делать? — она грустно усмехается. — А, Драко?       Валери выжидающе смотрит на него. Секунда. Две. Три… Он не выдерживает, вынимая руки из карманов, и обнимает Валери, притягивая ее тело к себе. Сложенные руки упираются ему в грудь, а все ее тело напряжено.       Проходит несколько минут, прежде чем она наконец опускает руки вниз, прижимаясь к нему в объятиях. Он кладет подбородок ей на макушку и прикрывает глаза, почти чувствуя боль, что проходит через ее тело.       Ей больно… но она никогда не скажет об этом.       Драко сам не знает, что со всем этим делать. Вал права. У Тео есть шанс… несмотря на то, какую боль это все принесёт ей самой.       — Значит… будешь жертвовать собой…       Ее дыхание опаляет открытый участок кожи на шее, вызывая мурашки. Ветер добавляет их, проходясь по ним порывом холодного воздуха. Две одинокие фигуры в самой высокой точке башни, которым нечего терять.       — У моей истории никогда не было счастливого конца, — тихо, ему в кожу произносит Валери. — Я и так прожила больше, чем должна была, — добавляет едва слышным голосом. Ее слова уносятся ветром, но Драко все равно слышит их. Она не хотела, чтобы это было так. Но ветер доносит их прямиком до его ушей, и Драко останавливает себя, чтобы не сжать ее тело в своих объятиях еще сильнее.       И он клянется сам себе, здесь и сейчас, что когда ее мир будет разваливаться, то он будет рядом. Несмотря ни на что… как она была рядом с ним в самые критические моменты.       Он дает себе слово, что будет рядом, когда будет нужен ей, и наплюет на всю ее внешнюю защиту. Он не уйдет. Он будет рядом. Валери пожертвовала слишком многим ради них всех.       — Он хотел спасти меня, не зная, что уже слишком поздно.       — Он любит тебя.       — Он принял мой выбор. Зато теперь Пэнси не так одиноко в Мэноре.       — Ты во всем ищешь хорошее?       — Счастье можно найти даже в темные времена…       — Если не забывать обращаться к свету, — договаривает за нее Драко с легкой улыбкой на губах.       Снизу доносятся звонкие голоса, врезаясь в забвенную тишину магии, что нависла над окрестностями. Ветер бьет своим порывом, будто препятствуя всему этому. Это больше похоже на насмешку над праздником почитания духов, что превратили в игру на выживание.       Друиды, что стоят внизу у костров, явно относятся к этому всему с долей презрения, но у них просто нет выбора. Самайн должен свершиться. Это старая традиция, что пронеслась сквозь века.       В лесу местами начинают проявляться огни, нависая между крон деревьев, чтобы магическим видео шарам было лучше видно происходящее, что будет транслироваться на экраны в главных залах первого этажа.       Все начнется совсем скоро, но ни Драко, ни Валери не собираются пока уходить. Их не смущает холод, который окружает их, пронизывая легкие ткани, что скрывают кожу.       — Он пожалеет об этом, я его знаю… — спустя, кажется, вечность произносит Драко, и это заставляет Валери отодвинуться от него. Он не препятствует. Руки съезжают с ее тела, позволяя Валери отойти.       — Тео будет замечательным отцом, — со строгостью в голосе произносит Валери. Драко уверен, что это так, но… — А Пэнси будет отличной матерью. Нам осталось сделать лишь так, чтобы этот малыш родился после того, как все это закончится…       — Ты когда-нибудь перестанешь жертвовать собой ради других?       Валери мягко улыбается, протягивая руку к его лицу, касаясь щетины. Его глаза на мгновение прикрываются от тепла ее кожи.       — Вы моя семья. Нет ничего, чтобы я не сделала ради вас.       — Почему мне кажется, что, когда мы узнаем твою историю ради нас, это разобьет нас.       Валери тихо усмехается.       — Кто сказал, что вы когда-нибудь об этом узнаете?       — Ну вдруг, когда тебе стукнет сто, тебе станет скучно, и ты решишь написать свои мемуары из воспоминаний…       Вал цокает языком, качая головой.       — Обязательно.       Она отходит от него, обходя, чтобы пройти на выход.       — Смотри, Вал, — бросает он, когда она проходит мимо. Валери останавливается, и они стоят почти бок о бок, не смотря друг на друга, — ты обещала!       Он почти слышит, как она сглатывает.       — И что же я обещала?       Драко слегка наклоняет голову в ее сторону.       — Дожить до ста лет, — медленно, спокойно произносит он.       Валери ничего не отвечает.       Драко даже не ждет ее ответа. Он знает, что его не последует. Вал стоит так еще пару секунд, будто принимая в себя его слова, а затем наконец отмирает и уходит, не закрывая за собой дверь.       Едва слышимый скрип и хруст лестничных досок доносится из-за приоткрытой двери, пока не становится все тише и тише, оставляя Драко в тишине километровых лесов, ветра и смешавшихся в белый шум голосов внизу.

***

                    Громкий смех разносится по комнате, прилепляясь к коже одним сплошным слоем грязи и мерзости. Воздух наполнен слишком сильными стоячими ароматами.       Тошнота подступает к горлу, оседая внутри неприятной горечью. Драко сглатывает, пытаясь смазать все слюной, но это не помогает.       Он наблюдает за всем со стороны, стоя рядом с выходом из комнаты, скрываясь в темноте плохо освещенного помещения. Его взгляд скользит по множеству гостей, что собрались в главном зале. Многие из них сидят на множестве диванов, что расставлены друг напротив друга. Между ними, по центру, висят прямоугольные сферы, с каждой стороны которых показывают разные видео с магических камер, что летают в прямом эфире по лесу.       Некоторые люди стоят возле окон, внимательно наблюдая за происходящим. Большинство из них владельцы участников, на которых идет охота. Среди них и Валери. Она стоит, упираясь пятой точкой о подоконник, скрестив руки на груди. Ее взгляд прикован к одному из экранов, на котором наверняка показан ее участник.       Она стоит в компании Омара Фати, который работает на ее отца. Его восточные черты лица выделяются среди белых масс присутствующих здесь. Они о чем-то периодически разговаривают, обмениваясь словами, не обращая внимания на остальных.       Но остальные обращают внимание на них.       Валери Селвин никогда не оставалась без него. Это, кажется, приросло к ней как вторая кожа, броня, которую она приобрела с самого детства. Она всегда приковывала взгляды опасной красотой.       Темнота и сила, которые Валери носит с гордостью, расправляя плечи и поднимая выше голову. Она знает себе цену. Другие знают ее опасность, даже если никогда не имели честь видеть ее вживую.       Драко отпивает виски из стакана, смачивая губы и горло. С этого виски почти невозможного напиться. Он обычный. Но градус алкоголя и вкус в нем прежний.       Он смотрит на комнату поверх стакана, замечая очередной брошенный полный похоти взгляд Маркуса в сторону Валери. Когда-нибудь он перейдет невидимую черту, и Валери убьет его. Драко уверен в этом. Флинт всегда напрашивался. Особенно когда выпивал.       Драко помнит его пьяные бредни в гостиной Слизерина поздно ночью. Помнит слова всех парней, любимой темой которых были обсуждения, кого бы они трахнули…       Валери была в списке всех. Но каждый из них был слишком труслив, чтобы подойти к ней. Ее боялись даже в школе. Либо боялись того, что сделает с ними крестный, узнай он, что кто-то решил тронуть его любимую ученицу.       Но Флинт чувствует себя здесь кем-то вроде короля, у которого вдруг появились какие-то права, потому что его старший брат один из организаторов охоты.       Драко наблюдает за тем, как он затаскивает себе на колени одну из молодых девушек. Ее улыбка даже не дрогает от неожиданности. Прозрачная ткань покрывает костюм Флинта, делая его приглушенным и слегка мутным.       Очередной глоток виски будоражит горло своим теплом, опустошая стакан. Не проходит и минуты, как рядом с ним появляется очередная девушка с золотым ошейником на шее. Она протягивает ему поднос, позволяя поставить на него стакан, и Драко делает это.       В комнате раздается громкий восклик, а со стороны за этим доносится чье-то ворчание.       — Ты мне должен, Войск! — восклицает один из мужчин. На его груди, также, как и на груди Дэвида Блэнкетта, висит голубой амулет, что защищает его от их воздействия магии.       Драко бросает незаинтересованный взгляд на ближайший к нему экран. Он смотрит на то, как молодой парень стоит рядом с уже трупом девушки, голова которой пробита. Грудь парня быстро поднимается и опускается. Адреналин течет в его жилах.       Эта девушка только вторая…       Охота началась двадцать минут назад, но у жертв была десятиминутная фора, и никто из них не знает здешних лесов.       В комнате горит атмосфера охоты, адреналина и тяжести магии, что напоминает своим присутствием. Друиды будут поддерживать костры всю ночь.       Это отличный момент уйти, почти в самом начале накала охоты, чтобы потом, под конец, также незаметно вернуться. Он проскальзывает за дверь словно призрак.       Драко попадает в небольшой холл, в середине которого стоит круглый дубовый стол. Он не останавливается на этом, идя к левой двери и проходя внутрь. Тонкая пленка чар невидимости, которые работают чуть ли не лучше плаща невидимки, покрывает его с головы до ног легким движением пальцем. Он скрывает себя за чарами, проходя сквозь открытую гостиную, широкие окна которой ведут на задний двор.       Здесь сидят несколько пар, двое мужчин переговариваются о чем-то, сидя за картами. Они, видимо, не так сильно заинтересованы в самих играх, хотя здесь тоже висят прозрачные сферы в виде экранов, на которых показывают охоту. Но атмосфера здесь более сдержанная. В окна пробиваются оранжевые полосы света от костра, играя на лицах и одеждах, сидящих у окон людей.       Драко проходит мимо них всех, идя вдоль левой стены к лестнице, что открыта и находится в самом конце комнаты. Она ведет в подземелья замка.       Уверенность, что ее там не может быть, накрывается обычной осторожностью и надобностью проверить, что это действительно так. Внизу есть люди, женщины и дети, но главное, чтобы ее не было там.       Он идет туда только ради нее.       Он знает, что не сможет спасти всех. Или даже часть тех, кто находится там. Это все слишком опасно. Не здесь. Не их.       Его шаги заглушаются цветным ковром, которым застелены полы открытой гостиной. Драко замирает на спуске лестницы, бегло осматривая комнату.       Дыхание останавливается. Волосы на затылке становятся дыбом. А кровь, кажется, превращается в миллионы маленьких льдинок, врезаясь в мышцы изнутри.       Первый шаг. Второй. Третий.       Он спускается вниз уверенными шагами, зная, что его там ждет.       В этих подземельях заметно чище, чем в тех к которым он привык. С другой стороны, первая их часть располагает тем, что любой может сюда прийти и воспользоваться кем угодно. Спуск ведёт в большой холл, оснащённый подиумом по центру и окружённый креслами по периметру. Стены здесь завешаны дорогими коврами.       Но Драко не останавливается на этом. Его ждёт открытый проход из светлого камня, который выложен аркой. Подземелье начинается за ним.       Драко проходит мимо нескольких камер, в которые ведут деревянные двери с резным отверстием наверху. В одной из них горит свет, и его шаги становятся медленнее, когда он проходит мимо.       Он не знает, что велит им, повернуть голову, но он делает это. Его голова поворачивается, и он почти перестаёт идти дальше, не способный сделать шаг. До него доносится мужское пыхтение, которое исходит от Гэбриэля Мальтсье. Драко узнает его по непривычно светлым волосам и шраму на лице. Его голова поднята вверх, пока он продолжает погружать в кого-то свой член.       Он не должен… не хочет… но…       Драко делает шаг в сторону, чтобы заглянуть получше, а затем замирает. Его глаза становятся шире. Черный зрачок полностью закрывает светлую радужку. Он так и чувствует, как тьма рвется наружу, при виде того, как Мальтсье насилует тело мальчика, что лежит на высоком столе. На вид ему не больше двенадцати, но даже не это поглощает Драко.       Нет…       Это пустые, полные смерти невинные детские глаза, которые увидели перед концом то, что не должен был почувствовать или увидеть ни один, блядь, ребенок в мире.       Мальтсье даже не волшебник. Сукин французский сквиб, который основал бизнес во Франции.       Воздух вокруг Драко заметно вибрирует, и он почти чувствует, как белки глаз наливаются темнотой. И тогда Драко принимает одно из самых сложных решений в жизни.       Он делает шаг назад. Отступает и продолжает идти дальше, заглядывая в пустые камеры. Габриэль Мальтсье умрет от несчастного случая раньше, чем взойдет солнце на горизонте Ирландии.       Это чертово обещание Карателя.       Коридор здесь вьется и идет небольшим лабиринтом. Драко проходит комнаты, в которых содержат других детей. Мальчики отдельно от девочек. По несколько камер только с ними.       Но это не останавливает Драко.       Следом идут несколько десятков камер со взрослыми людьми. Здесь везде тишина. Никто из них не произносит ни слова. Ни звука. Идеальная тишина.       Драко прижимается к стене, когда из-за поворота выходят несколько охранников. Их черные одежды не спутать ни с чем другим. Они отличаются. На груди вышита золотая эмблема с буквой A, в честь названия замка. Они служат здесь.       Вторая часть подземелья охраняется. Железные ворота закрыты мерцающим щитом магии, а рядом стоят двое охранников, смотря своими невидящими глазами прямо на Драко, смотря сквозь него, не видя благодаря магии.       Драко подходит ближе, а затем затуманивает их рассудок древними чарами, которым научился в России. Их глаза покрываются серой пеленой, и они ничего из этого не заметят. Время для них остановилось.       Ему требуется не больше пяти минут, чтобы проникнуть сквозь магический щит, который закрывает проход в черную часть подземелья. В нос сразу ударяет запах металла, сырости вперемешку с плесенью и тухлого мяса.       Драко прикрывает нос рукой, стараясь не дышать, пока другой тянется в карман. Он достает небольшой клубок, похожий на клубок ниток. Прикрывает глаза, зачаровывая его, а затем бросает на каменный пол.       Клубок начинает светиться золотым цветом. Он катится вперед, оставляя за собой золотую дорожку, как крохи, пока Драко продолжает стоять на месте.       Он зачаровал его на конкретный образ. Если он найдет его, то свет зажжётся красным. Если нет, то клубок вернется к нему, не прекращая золотого свечения.       Кто-то кашляет впереди, но Драко не шевелится. Его взгляд прикован к золотой полосе, что скрывается за очередным поворотом подземелья. Он ждет, кажется, несколько часов, но ничего не меняется.       Драко может только вообразить, сколько людей здесь находится и что с ними делают. Он может только представить, но ничего не может сделать с этим. Не сейчас. Не сегодня. Даже если его будут молить о помощи.       Он отвечает на молитвы лишь одной. Он уверен, что она молится и зовет его. Он просто не может услышать этого. Не может найти и прийти на зов. Но он сделает это.       В конечном итоге он найдет своего Ангела, чего бы это ему не стоило. Он найдет Миа. Его Миа…       Драко моргает, замечая что клубок возвращается обратно со своим золотым свечением, так и не найдя того, кого должен был. Тихий выдох покидает легкие, от странного понятия облегчения, а потом оседает тяжестью на плечах, потому что это очередной раз без ответа.       Еще один день боли и страданий. Еще один день надежды.       Драко почти уверен, что ублюдок сегодня где-то здесь, где-то рядом. Почти дышит ему в затылок. Но… он бы почувствовал, если бы общался сегодня с ним. Он должен был бы почувствовать такое.       Он должен был бы…       Золотой клубок запрыгивает в раскрытую ладонь. Его свечение прекращается. Драко засовывает его в карман, разворачивается на пятках и выходит, ставя магический щит на место и снимая туман сознания с охранников.       Он исчезает также тихо, как и появился. Он словно призрак, который передвигается по другой, внутренней стороне мира. Его шаги почти парят над каменным полом, не издавая звука.       Драко проходит мимо комнат, ни в одной из которых больше не горит свет. Поднимается обратно по лестнице, невидимый другим глазам.       Он обходит стену рядом с лестницей, прячась за ней, и сбрасывает чары невидимости, оголяя свой облик миру. Драко проходит по открытому коридору к двери откуда пришел. Выходит обратно к небольшому холлу и резко останавливается, замечая, как разъярённая Алекто Кэрроу влетает в главный зал, где собрались участники.       — Ты чертова дрянь! Я убью тебя! — выкрикивает она.       Драко не успевает даже сделать шага, чтобы понять, что происходит, как до него доносится ледяной голос Валери.       — Попробуй, — властно произносит Вал, бросая вызов.       Алекто странно вскрикивает, непонятный звук похожий на визг вырывается из ее горла, а затем она быстро выходит из комнаты, из которой почти тут же начинает доноситься смех. Тело Драко напрягается готовое к атаке, когда он чувствует присутствие за собой.       — Жертва Валери убила своего Охотника, — раздается до него голос Блейза, который оказывается за его спиной. Он обходит Драко, становясь рядом, держа стакан с виски пальцами. — Охотник принадлежал Кэрроу.       Драко слегка приподнимает уголок губ. Кэрроу ненавидит, когда Валери обходит ее. Она в принципе ненавидит Валери, потому что когда эти двое встречаются, Вал всегда обходит Алекто. Каждый, чертов, раз.       — Успешно? — тихо интересуется Блейз, сменяя тему на более важную, и Драко мотает головой. Видит краем глаза, как его друг облизывает губы. Блейз кивает в сторону двери на улицу, и Драко опускает голову, подтверждая то, что все понял.       Они выходят на улицу, сквозь высокие стеклянные двери, которые расположены между холлом, в котором они находились, и открытой гостиной из которой пришли.       В нос сразу ударяет запах костра. Друиды ходят вокруг них, поддерживая, охраняя. Рядом смеются несколько девушек, мужья которых собрались внутри. Но мужчин здесь почти нет… Пока…       Блейз затягивает Драко в небольшой угол замка, пряча от посторонних глаз. Вокруг них тут же появляется купол тишины, который скрывает их разговор от любых возможных любопытных ушей.       — Надо проверить Филиппа Розье, Драко.       — Филиппа? Но он…       — Не при делах, и ни в чем не участвовал — да. Но есть информация, что он забрал девочку из Хогвартса, — Блейз сжимает его плечо пальцами, заставляя слушать себя. — И у него поместье, которое досталось от отца. На севере Провинции Розье. Он никогда не принимал ни в чем активного участия, но это не значит, что он белый и пушистый.       — Ты думаешь, — Драко облизывает губы, ведя окаменелыми мышцами.       — Честно? Понятия не имею, но стоит проверить. В воспоминаниях Анниана, Филипп был на битве, а затем возвращался с кем-то на руках и исчез. Я стер ему их на всякий случай. Не думаю, что его память способна это вспомнить, но все равно.       Драко глубоко вздыхает, позволяя грудной клетке подниматься и опускаться. Холодный воздух оседает на легких, сковывая.       Дышать… не забывать дышать.       Драко поднимает голову вверх, смотря на небо. Его глаза открыты. Серые, почти белые, в которых колышется пламя костра. Он смотрит на небо, встречая такую же серость тьмы. На нем не видно звезд, они спрятаны за толстым слоем облаков.       Нет ничего…       Нет нужного спокойствия.       Он сам горит, как чертова звезда. Созвездие, в честь которого его назвала мать.       Драко вздрагивает от неожиданности, когда что-то падает ему на щеку. Это не дождь. Это что-то слишком холодное и мягкое. И еще раз. И еще.       Снег, понимает он вскоре. Первый снег…       Это даже символично. В день, когда заканчивается свет и начинается тьма, белый снег спадает с неба. И есть в этом все что-то сугубо магическое. В первом снеге в первый день ноября.       И в этом есть новое начало жизни…