Лондонский мост || London bridge

Эндрю не совсем понимает, как он оказался здесь. Здесь - это в постели Нила. Той, что стоит в комнате соулмейта, в их общей квартире в Лондоне. Эндрю обладает проклятой эйдетической памятью, но, хоть убейте, не знает, что он сделал, чтобы в итоге Нил пустил в свою кровать именно его из всех людей на планете. Даже тот факт, что они родственные души, буквально созданные друг для друга неясными высшими силами, ничего не даёт Эндрю в перспективе объяснений. Нил такой тёплый. Абсолютно невероятно совершенный, идеальный, с волнистыми медными волосами, глупо голубыми глазами, стройным подтянутым телом бегуна и бесконечно мягкой улыбкой. Он спит на боку, подогнув руку под подушку и запутав ноги в одеяле. Его торс оголён, и Эндрю может взглядом проследить каждый шрам, каждую отметину, причинившую ужасную боль, но позволившую выжить. Шрамы Нила абсолютно уникальны, Эндрю может с закрытыми глазами провести по ним пальцами, будто читая шрифт Брайля, и определить, что именно Нил сейчас с ним. Каждый раз такое прикосновение успокаивает всё в Эндрю, ни один другой человек даже близко не смог бы сделать то же самое. Эндрю лежит рядом. Утренний рассеянный свет лениво пробивается сквозь серость лондонского хмурого неба. Парень не хочет вставать с постели и терять это редкое мгновение чистого умиротворения, поэтому он просто лежит рядом со своей родственной душой и тихо наблюдает, оберегает его чуткий сон. Прошло уже почти полгода, как он переехал жить в Лондон. Здесь всё не так, как в США, будто кривое отражение в зеркале. Люди странно говорят и странно одеваются, левостороннее дорожное движение ломает мозг, погода настолько непредсказуемая, что даже летом не особо хочется снимать куртку. Холодно, сыро, серо. Но Эндрю нравится. Он оставил позади всю свою жизнь, перевернул страницу и оказался в параллельном измерении, где абсолютно ничего не может напомнить о болезненном прошлом. Всё по-другому, и это чистый кайф для его острого разума. В тот день Нил привёз Эндрю из аэропорта в свою квартиру, выделил ему гостевую спальню с надежным замком на двери, передал ключи от дома и машины и заказал доставку еды. Они молча ели пасту и пили кофе, не отводя друг от друга глаз. Один из самых странных опытов, что довелось пережить Миньярду, если честно. Знать о человеке абсолютно всё, безоговорочно доверять, чувствовать какую-то магически сильную тягу, но видеть его впервые. Жадно смотреть, изучать, подмечать детали. Возможно, Нил ощущал то же самое и поэтому ничего не говорил и лишь глупо улыбался. Обед и сигарета быстро забрали последние силы. Эндрю даже вещи разбирать не стал, настолько он был уставшим, просто сходил в душ и без задних ног уснул в своей новой комнате на свежекупленном постельном белье. Шли дни. Они мало разговаривали вслух, предпочитая просто находиться рядом друг с другом или по привычке писать чернилами на коже. Первое время Эндрю было слегка некомфортно и странно, потому что он по сути вторгся в чужое пространство, пусть и с разрешения, ему необходимо было освоиться и приспособиться к жизни с новым человеком. Но у него был богатый опыт в данном вопросе, поэтому через неделю все вещи были распакованы, вся необходимая мебель и бытовые мелочи закуплены, пройдено привыкание к новому часовому поясу и налажен режим сна и питания. Они с Нилом удивительно комфортно и мирно кружились на орбитах друг друга, не мешая, не навязываясь. Если в этом им и помогала та самая связь родственных душ, то Эндрю был совсем не против. Нил провёл для Эндрю самую нестандартную экскурсию по Лондону. Нахер Букингемский дворец и Биг Бен, нахер Ковент Гарден, Лондонский глаз и Британский музей. Первым делом после ближайшего супермаркета и заправки для авто он отвёз Эндрю в оружейный магазин, где купил для него в подарок новый набор ножей и познакомил с владельцем. После они поехали в любимый ресторанчик Нила, где было подозрительно мало посетителей, но были вкусные десерты и пуленепробиваемые окна - этот факт соулмейт гордо подчеркнул. Ресторанчик оказался одним из семейных заведений Хэтфордов для отмывания денег, поэтому здесь было безопасно для них. Еще одна остановка случилась в спортзале в двух кварталах от ресторана, тоже владения семьи. Эндрю купил абонемент, потому что он не собирался прекращать физические нагрузки, уже привыкнув к большому количеству тренировок. Тягать железо, спарринговать с бойцами, и никакого экси - звучало, как грёбаная мечта. С удивлением Эндрю заметил, что быстро освоился в Лондоне. Жить с Нилом в бытовом плане было просто и комфортно, тихо, умиротворённо, они синхронизировались и разделили обязанности по содержанию их жилья в чистоте. В общаге Пальметто никогда не было никакого покоя, дом в Колумбии был безопасным, но психологически трудным для Эндрю местом (Аарон испортил почти каждое воспоминание о нём своим поведением), а здесь... Тишина. Мир. Всё еще странно. Нил работал на Стюарта переводчиком и немного бухгалтером. Он не лез в криминал, не убивал людей и не пропадал на улицах, тусуясь с бандитами. Утром уходил на пробежку в ближайший парк, днём работал из своего кабинета, а вечером они с Эндрю устраивали посиделки в гостиной перед телевизором с вкусной едой, прогуливались по вечернему городу, катались на машине в никуда и обратно домой. Это место, холодное, сырое и вечно пасмурное, реально ощущалось домом. Эндрю даже не представлял себе, что, оказывается, ему этого не хватало всю жизнь. В какой-то момент первичный восторг от всех новшеств прошёл и ему стало скучно. Нил большую часть дня был занят работой, а разум Эндрю начал бунтовать от безделья. Не было занятий в универе и домашних заданий, не было Кевина с его ебучим экси, Ники и Аарон не трахали ему мозги. Спортзал и готовка еды ненадолго занимали его, как и изучение города и окрестностей, но уже всё приелось. Он понял, что ему пора устроиться на работу. Эндрю не стал просить Нила помочь ему с трудоустройством, а просто пошёл в ближайший ночной клуб и устроился туда барменом. Это было знакомо, это то, что он хорошо умел - смешивать напитки и флегматично взирать на пьяную толпу. Несколько дней в неделю он работал до трех ночи, а остальное свободное время проводил с Нилом. Но Нил был проблемой. Чистейшей сладкой угрозой для тела и разума Эндрю. Угрозой с летальным исходом. С ним было просто делить жилплощадь, с ним было сложно постоянно находиться рядом. Эндрю смотрел на него и не мог отвести глаза. Каждое его движение завораживало, каждая улыбка пробуждала глупый трепет в животе и невыносимое желание. Приходилось прикладывать всё больше усилий, чтобы не казаться озабоченным маньяком, залипшим на ничего не подозревающую жертву. Их доверие друг к другу было абсолютным: да или нет, всегда спрашивать, всегда слушать и слышать. Иногда слова были трудными для произношения, и они писали их чернилами, потому что так было привычнее. Невинные касания, которые Эндрю никогда себе не позволял ни с кем другим, с Нилом не причиняли дискомфорт его травмированной психике. Они переплетали пальцы, пока смотрели кино на диване в гостиной, лежали головой друг у друга на плече по очереди, закутавшись в один общий плед. И это было нормально. Это было тепло и комфортно. Эндрю еще в Хитроу осознал свой совсем не платонический интерес к Нилу, но также он помнил, что соулмейт не ищет физических отношений. Секс ему был безразличен, люди его не возбуждали, намёков и флирта он в упор не понимал и не замечал. Эндрю несколько раз спрашивал об этом раньше, пока они жили раздельно, и ответ ни разу не менялся. Поэтому Эндрю не давил. Не приставал. Не переходил границы дружеского взаимодействия. Да, они близки, они родственные души и всё такое, но Эндрю не хотел ни к чему принуждать Нила и ставить его в неловкое положение вопросом "а можно я тебе отсосу?". Но это было трудно. Жить рядом с горячим парнем, воплощением всех твоих влажных фантазий, который любил носить дома необоснованно короткие шорты и ужасные футболки с растянутым воротом. Длинные поджарые ноги, подкаченные ягодицы, худые, но скульптурные бёдра и сильные икры, высокий свод стопы и острые колени. О, Эндрю потратил неприличное количество времени, тупо разглядывая каждый доступный и открытый дюйм его кожи, мечтая оказаться между этими прекрасными бёдрами. Вид на тонкую шею и острые ключицы, выглядывающие из потрёпанного ворота футболки, сводил с ума почти так же сильно. Теперь к Эндрю во снах приходили не старые монстры и плохие воспоминания, а натуральные, жутко реалистичные сексуальные фантазии, в которых он своими руками и ртом разбирал Нила на части, заставлял извиваться от наслаждения и трястись в оргазменной судороге. Он не ожидал от себя такого. Его отношение к сексу и так было достаточно непростым, Эндрю никогда не позволял своим одноразовым партнёрам по траху прикасаться к себе, никогда не хотел чувствовать на своей коже чьи-то руки. Но несколько месяцев в одном пространстве с Нилом заставили Эндрю переосмыслить все известные ему истины. Руки Нила никогда не были опасными, эти длинные пальцы, покрытые тонкими шрамами, всегда осторожно и мягко касались его. Однажды Эндрю лежал рядом с ним на диване и разрешил Нилу сделать небольшой массаж головы. Электрический кайф растекался по венам, пока руки соулмейта нежно массировали кожу и перебирали волосы. Эндрю стало до боли интересно, как они будут ощущаться на его шее, плечах, его груди, на его чл... тут он себя резко остановил, чтобы позорно не сбежать в ванную для сеанса быстрой дрочки. Эндрю вспоминал, как раньше Ники трепался про Эрика круглыми сутками. Про то, насколько по-другому чувствуется секс именно с родственной душой. Кузен воспевал оды, раскидывал похвалы и описывал усиленные связью непередаваемые эмоции и ощущения. Эндрю тогда почти не вникал в суть бесконечных дифирамбов, но сейчас готов был поверить в это. Если даже от обычных фантазий о Ниле у него дикий стояк, то как мощно будет ощущаться настоящий секс? И снова по кругу - Нил не интересуется. Незачем думать о таких вещах, если они не могут стать реальностью. Самым странным во всём этом было то, что Эндрю перестал смотреть на других парней. В клубе, где он работал, всегда можно было найти мужчину, который пришёл сюда с одной целью - одноразово потрахаться. Не было проблемой увести кого-нибудь, умеющего держать руки при себе, в подсобку, чтобы снять накопившееся напряжение. Эндрю смотрел на симпатичного брюнета, чем-то напоминающего ему Роланда, и не чувствовал ничего. Ни единой искорки интереса, ни малейшего желания прижать его к стене, поцеловать, приказать убрать руки за спину, а потом опуститься перед ним на колени. Когда Эндрю прогонял знакомый сценарий в голове, смотря на флиртующего с ним незнакомца, тело никак не реагировало. Эндрю умел слушать своё тело, это было необходимо для его ментального и физического благополучия. И сейчас оно говорило, что не хочет никого, кроме Нила Хэтфорда. И вот это было реальной проблемой. Навязчивой идеей на уровне мании. Чёртов Нил, блядский эротический мираж, сводящий с ума. Эндрю хотел поставить себе памятник при жизни за титанические усилия и железный самоконтроль. Ни один нормальный гей, живущий с Нилом в одной квартире, не выдержал бы пять месяцев дружеских обнимашек, не намекая ни на что большее. Иногда он так сильно себя ненавидел за все эти фантазии и мысли, что приходилось звонить Би в два раза чаще, чем они договорились. Психотерапевт же неустанно повторяла, что, возможно, стоит прекратить мучить себя и просто обсудить эту тему с Нилом, честно и прямо. Эндрю боялся. Если он поговорит, то будет только два возможных варианта развития событий. Первый. Нил скажет, что Эндрю ему не интересен как сексуальный партнёр, потому что... (здесь вставить причину, которая так или иначе уронит самооценку Миньярда). Нет это нет, и ничего плохого в нём нет. Эндрю примет его отказ стойко и спокойно. Но как дальше жить в одной квартире - не понятно. Неловкость, смущение, стыд. Нил будет смотреть в его глаза и понимать, о чём он постоянно думает. Сможет расшифровать все его голодные взгляды, прочитать все пошлые мысли, бегающие муравьями по мозгу. Взаимодействие между ними будет припорошено пылью нереализованного возбуждения и твёрдостью отказа. В один день Нил не выдержит и попросит Эндрю убраться подальше. Этого он допустить не мог. Второй же, почти невозможный вариант - если Нил согласится. Скажет внезапно, да, я раньше не хотел трахаться, но ты, Эндрю, особенный, можно я тебя поцелую? И блять, где-то здесь Эндрю потеряет разум, потому что он уверен, как только его губы окажутся на губах Нила, а руки - на теле, он не сможет остановиться. Это будет не просто секс, не просто взаимное удовлетворение физиологических потребностей. Это будет полноценное падение в бездонную пропасть. А Эндрю так сильно боится высоты... День рождения Эндрю подкрался так внезапно, что он этого даже не понял. Он не любил праздновать своё рождение, которое даже его донор яйцеклетки посчитала ошибкой. Без Ники, который примерно за неделю начинал суетиться и настраивать близнецов на вечеринку и обсуждать планы, Эндрю реально просто не вспоминал про него. Он осознал, что что-то не так, когда проснулся утром, пошёл на кухню варить кофе, а на столе его уже ожидал великолепного вида шоколадный торт с вишней. Эндрю сначала не понял, а потом как понял. Блять. Сегодня ему исполнился двадцать один год. Он так и простоял несколько минут в глухом ступоре перед очевидно праздничным десертом, не зная, что с этим делать. Из коридора послышался звук открывшихся дверей, мелкое копошение, и вот уже на кухню в своём боевом зимнем наряде бегуна зашёл Нил. Утеплённые леггинсы и термо ветровка в облипочку, румяные щеки, растрёпанные волосы, яркие глаза и тяжёлое дыхание. Личное сексуальное проклятие Миньярда невозмутимо прошествовало мимо, одарило ослепительной улыбкой и молча достало из холодильника бутылку воды. - Торт, - это всё, на что был сейчас способен мозг Эндрю, не красноречиво, но всё же. - Ты такой наблюдательный по утрам. - Это мне? - Всё для тебя одного. - Хммм. - Можешь съесть его руками, помню, ты как-то говорил, что в детстве хотел так сделать. Я в душ, - весело пролепетал Нил и убежал в ванную. И ни слова не сказал про день рождения. Ух ты. Никакой суеты, никаких уговоров отпраздновать, никаких стенаний и воплей негодования. Неужели, так можно было? Эндрю еще несколько минут втыкал в шоколадно-вишнёвый десерт, который приготовили специально для него, который не придётся ни с кем другим делить. Ники раньше всегда приносил один большой пирог для них с Аароном, думал, что так можно сблизить братьев. Абсурд, они же два разных человека. Но вот это... Его первый в жизни персональный торт. Приятно, чёрт возьми. Эндрю уже был примерно на середине трапезы, когда посвежевший после душа Нил вернулся на кухню. Эндрю сварил ему кофе. - У тебя же сегодня выходной? - Спросил Нил, усаживаясь за стол напротив него. - Угу. - Кхм... Хорошо. Мне нужно будет съездить к Стюарту, но я ненадолго. Потом... Если ты не будешь против... Я хотел бы кое-что показать. Эндрю подозрительно сощурился. С чего бы Нилу так неуверенно себя вести? Чувствуется подстава. - Это же не тупая вечеринка-сюрприз? - Ээээ, что? Нет, конечно. Стюарт просто хочет подарить тебе тот Астон, в который ты втрескался, как школьница, когда мы последний раз ездили на автовыставку. Он отдаст мне тачку сегодня. Ты не любишь сюрпризы, поэтому я заранее тебя предупреждаю. - Чего? - Опешил Эндрю. Стюарт решил подарить ему новенький Aston Martin V8 Vantage III? Пиздец. Эндрю так и сказал: - Пиздец. - Да, дядя не любит мелочиться. Он что-то говорил про традицию семьи дарить машины на двадцать один год. Я бы посоветовал тебе смириться и принять подарок, потому что иначе он станет невыносимым и выест мне мозг чайной ложкой. Отношения Эндрю и Стюарта чем-то напоминали его взаимодействие с Ваймаком. Глава британского синдиката хоть и был саркастичным сорокалетним ублюдком, держащим преступный мир Европы в железной хватке, со своей семьей обращался на удивление мягко и справедливо. Соулмейты всех кровных членов клана Хэтфорд автоматически приравнивались к родственникам, так что Эндрю, сам того не ожидая, стал считаться еще одним племянником Стюарта. Нил часто рассказывал про него ещё до переезда, поэтому первое впечатление о дядюшке у Эндрю заранее было где-то рядом с положительным. Стюарт вытащил Нила из подвала Балтимора, примчавшись по первому зову, лично казнил Натана и всех его людей, выторговал жизнь племянника у Морияма, помог ему восстановиться после пыток, заплатил за операцию, которая вернула Нилу ногу и возможность ходить. Он заботился о Ниле, как только мог, осторожно завоёвывая доверие, прислушиваясь к его нуждам, защищая от опрометчивых решений и обеспечивая безопасность. К Эндрю он относился ничуть не хуже. Как только Нил привёз его знакомиться с семьёй в фамильный особняк, Стюарт начал так же осторожно налаживать контакт с Эндрю. Он был язвительным засранцем с британским акцентом, любящим поболтать про спортивные машины и лошадиные скачки. Так что Эндрю довольно быстро влился, приезжая с Нилом на все сходки клана наравне с другими родственниками. Он уважал Стюарта, но не всегда понимал мотивы его поступков. - Хмммм. - Ты же знаешь, что можешь отказаться? - Спросил Нил, увидев его нерешительность. - Знаю. Но, блять, это же Астон Мартин. - Ага. - И это типа традиция? - Угу. - Ну, раз он так настаивает, то пусть. Я всегда могу передумать и скинуть эту тачку с обрыва. - Что-то мне подсказывает, что ты этого не сделаешь. - Замолчи. Нил засмеялся так задорно и легко, что у Эндрю внутренности свело в тугой узел. Он так сильно сейчас захотел протянуть руку, схватить Нила за воротник футболки и наклонить над столом, а потом впиться в эти соблазнительные губы жёстким поцелуем, чтобы проглотить счастливую улыбку и навсегда оставить её себе. Блять, это становится невыносимым. - Окей, я пошёл собираться, - сказал Нил, прерывая их зрительный контакт и поднимаясь из-за стола. - Нет уж. Это мой подарок, и я хочу сам забрать его. - Как скажешь, я уже вызвал такси. Они вместе поехали в поместье и забрали блестящего чёрного Астона. Эндрю, словно ребёнок, был в абсолютном восторге от машины и действительно искренне поблагодарил Стюарта за подарок, крепко пожав ему руку в ответ на поздравления. Хорошее настроение позволило ему вытерпеть целых пять минут разговора с Ники без желания разбить телефон об стену из-за раздражения. Кузен и вправду не перестал общаться с Эндрю после его переезда, непрерывно писал и звонил, пока Эндрю не сдался и не ответил. Первые месяцы приходилось бросать трубку каждый раз, когда Ники заводил шарманку про Аарона или Кевина, про то, как им плохо без Эндрю в Пальметто (пиздеж чистой воды), но вскоре отстал. Ники знал про Нила, и знал, что теперь у Эндрю в Лондоне всё более-менее хорошо, а также поклялся здоровьем Эрика, что не будет сплетничать о жизни Эндрю вообще ни с кем, а если проколется, то улетит в пожизненный бан. - Поздравляю тебя с Днем Рождения. Мой маленький кузен уже такой взрослый, я не могу. Вот что чувствуют родители-одиночки, когда их птенец вырастает и покидает гнездо? Как у тебя дела? А как там Нил? Когда ты нас уже познакомишь? Я так хочу увидеть твою родственную душу! Я уверен, он - прелесть! - Желательно, никогда, я не хочу, чтобы он сбежал. - Эй! Так не честно, я тоже прелесть, я уверен, мы с ним подружимся! Мы с Эриком можем прилететь к вам на Рождество. Или вы к нам, но у нас мало места в квартире. Будет слегка неудобно, мы же все молодые и горячие, и уединение очень важно, если ты понимаешь, о чём я. Кстати, вы уже переспали? Хотя стой, не отвечай, я сразу понял по твоему сварливому тону, что ты давно не трахался. Чего тянешь кота за яйца? Хочешь, я с ним поговорю и узнаю, как он к тебе относится? Мне это раз плюнуть. - Пока, Ники, - процедил Эндрю сквозь зубы и сбросил звонок. Вот примерно поэтому они договорились о созвонах раз в две недели и не чаще. Вечером Нил постучался в его комнату и нерешительно заглянул после разрешения войти. Эндрю отложил в сторону книгу, которую читал, и вопросительно выгнул бровь. - Это тот самый момент, где ты везёшь меня в лес и убиваешь? - Решил пошутить блондин. - Для этого не обязательно так далеко ехать. Всегда можно просто столкнуть тебя с балкона. Вот засранец, они же живут на двадцать пятом этаже. - Тогда я не понимаю, почему у тебя такой испуганный вид. Что-то случилось? - Эндрю внезапно напрягся. - Нет, всё хорошо. Наверное. Я в порядке. Просто... Просто пойдём со мной. Эндрю быстро встал с кровати и направился за Нилом по коридору. Они остановились у двери его личного кабинета, и Эндрю насторожился. - Зачем мы здесь? - Я хочу тебе кое-что показать. - Ты уже говорил. Эндрю еще ни разу не заходил в эту комнату. Нил в первый же день попросил его об этом, и с тех пор не отзывал запрет. Эндрю всегда с уважением относился к личному пространству и без всяких проблем обходил кабинет стороной. - За дверью лежит тело, от которого нужно избавиться? - Надеюсь, что нет, иначе я сильно удивлюсь. Нил сделал несколько глубоких вдохов, зашёл внутрь и быстро включил свет в комнате. Эндрю шагнул следом и огляделся. Это был... очень странный кабинет. Просторная комната визуально делилась на три зоны. У левой стены находился письменный стол с рабочим ноутбуком Нила и принтером, рядом - стойка для документов. Посередине перед окном был еще один рабочий стол с огромными мониторами и стационарным компьютером, к которому был подключен диджейский пульт. Справа на подставках царственно стояли акустическая гитара, электрогитара, синтезатор и комбоусилитель. А рядом была установлена кабинка, напоминающая крупную телефонную будку, в которой музыканты обычно записывают вокал. Потолок, стены комнаты и кабинки были обиты специальным акустическим поролоном, напоминающим острые шипы, а на полу лежал толстый серый ковёр. Пожалуй, Эндрю бы меньше удивился холодильнику с расчленёнкой, чем тому факту, что его соулмейт прятал от него своё увлечение... музыкой? - Миленькая бэт пещера, - сказал Эндрю, когда в голове появились слова. - Рад, что тебе нравится. - И почему это было такой страшной тайной? - Не совсем так. Раньше не хотел это ни с кем делить, но сейчас я готов рассказать тебе, - Нил сделал несколько глубоких вдохов и сел прямо на пол, сложив ноги по-турецки. Эндрю опустился напротив. - Ты же знаешь, что не обязан мне ничего объяснять. - Знаю. Но я хочу. Это важно для меня. - Тогда не бойся. Ты можешь рассказать мне всё, что угодно, и я приму это. Нил улыбнулся, но потом снова глубоко и нервно вздохнул. - Когда Стюарт привёз меня сюда после Балтимора, я был почти мёртв. Кровопотеря была такой сильной, что сердце едва билось, но самой ужасной травмой была моя нога. Натан повредил колено и сухожилия. Врачи хотели ампутировать, потому что боялись заражения, но Стюарт им не позволил. Он дождался, когда я приду в сознание, и спросил у меня, что будем делать с ногой. Я сказал ему, или у меня будет две ноги, или меня не будет совсем. Он нашёл самых лучших врачей и притащил их в больницу. Две операции с перерывом в одну неделю, я не знаю подробностей, всё время лежал под наркотой, почти не соображал. Но они собрали колено по кусочкам. Когда я пришёл в себя, мне сказали, что я дикий счастливчик. Операции прошли успешно, но теперь нужно было время, чтобы всё зажило, а потом физиотерапия, которая вроде как должна была снова поднять меня на ноги. Эндрю втянул воздух в легкие и задержал его там на минуту, отгоняя свои тревожные воспоминания о тех ужасных двух месяцах молчания его родственной души. Нил никогда не рассказывал ему никаких подробностей про Балтимор или свою реабилитацию, просто сухие факты, просто держал в курсе. Он осторожно кивнул, поощряя Нила рассказывать дальше. - Как только мне сказали, что я смогу ходить, я написал тебе. Стюарт приставил ко мне кучу охраны, притащил еще докторов, в том числе и психотерапевтов. Смириться с мыслью, что я не смогу играть в экси, даже если теперь свободен от отца, было непросто. Я бунтовал, отказывался с ними разговаривать, ругался со Стюартом и врачами. Было тяжело. Да, я выжил, это было моей единственной целью с тех пор, как мы с мамой сбежали. Но зачем я выжил, что мне теперь делать, если я не могу играть в экси? Дни в больнице были просто невыносимо скучными. И однажды кто-то из персонала притащил ко мне в палату обычную гитару и тоненький самоучитель для начинающих. Ходить я еще не мог, но мои руки зажили и их нужно было тренировать, чтобы восстановить мелкую моторику. Я попробовал играть на гитаре, и мне понравилось. Это помогло мне не свихнуться в той больнице. Эндрю молча трамбовал всё услышанное на полочки своей эйдетической памяти, не смея перебивать. Обдумать это он успеет попозже. - Я встал на ноги, я научился ходить, я вернул себе бег. Но гитара осталась со мной. Когда я переехал в эту квартиру, моё увлечение немного вышло из-под контроля. Я не просто продолжил играть, я стал писать... музыку, стихи. Пошёл на курсы, чтобы научиться пользоваться всей этой аппаратурой, самостоятельно записывать песни и... ну, вот. Нил сделал несколько глубоких вдохов, отпуская нервозность болезненных воспоминаний. Нужно было его успокоить. - Хорошо. Нил, всё в порядке. Я не сержусь, что ты скрыл от меня своё милое хобби, - сказал Эндрю. - Ладно. Это круто, - улыбнулся Нил и закусил нижнюю губу. Блядский боже, Эндрю тоже пиздецки сильно захотел укусить его нижнюю губу. - Подожди минуту, - сказал Нил и поднялся с пола. Он подошёл к огромному столу и включил компьютер, пошарился там, открыл какой-то файл и сразу поставил на паузу. - Я вроде как рассказал тебе всё это, чтобы показать тебе... кхм... Я написал для тебя песню. Вот. Эндрю тоже встал и нахмурился. Нил. Написал. Песню. Для Эндрю. Песню? - Ты... - Сказал он очень хриплым голосом. - Ты хочешь, чтобы я её послушал? - Да, - прошептал Нил и, к ужасу Эндрю, залился восхитительным румянцем. - Я выйду, а ты включи её. Просто... послушай. Это, вроде как, признание. Нил развернулся и исчез из комнаты так быстро, будто бежал от смерти. Какого чёрта? Эндрю тупо смотрел на закрывшуюся дверь, не понимая, что происходит с Нилом. Признание? В чём? Сердце предательски быстро заколотилось, когда он подошёл к компьютеру и кликнул мышкой на плей. Глухие ударные заиграли вместе с басовой партией, а потом подключились электрогитара и ненавязчивые клавишные. Мелодия была почти спокойной, но будто тревожной, завораживала. Вся запись звучала на удивление профессионально. А затем голос Нила начал петь то, что Эндрю никогда бы не подумал от него услышать даже в самых своих смелых фантазиях. Don’t leave, don’t leave I want you to realize when I’m gone My, my, my, my You are the only thing I want to own Эндрю застыл. В пространстве. Во времени. В вакууме. Это невозможно, так ведь? There’s sugar on your soul You’re like no one I know You’re the light from another world You swallow me whole With just a mumbled "hello" And it breaks my heart to love you, it breaks my heart to love you... Эндрю не мог дышать. Музыка Нила, стихи, его голос, глубокий, магический, с легкой хрипотцой, сопровождающийся едва заметным эхом. Это признание, так он сказал, это признание. Глупый, прекрасный, невероятный Нил признался ему в... любви. Блять. Ком в горле застрял, в груди всё сжалось от тоски, с которой Нил пел про то, как эта любовь разбивает ему сердце. Что? Почему? Он не хочет этого? Или думает, что Эндрю его отвергнет? Прогонит? Уйдёт? Сколько же времени идиот варился в своих глупых мыслях? Это... это сильно. Почти больно. Эндрю зажмурился и крепко сжал кулаки. Он дослушал до конца. Чтобы не упустить ни единого слова, ни одной чёртовой ноты. Когда всё закончилось, звенящая тишина заложила уши, но в голове Эндрю продолжал прокручивать музыку снова и снова. Нил только что признался ему в чувствах. Песней. Пиздецки романтично. Вау, блять. Через одну бесконечную минуту Эндрю, наконец, собрал в кучу все разбежавшиеся в восхищении и панике мысли и пошёл искать Нила. Сбежавший кролик обнаружился на диване в гостиной. Он сжался в комок, подогнув колени к груди и крепко стиснув их руками. Весь его вид показывал максимальное напряжение. - Нил. Он даже не шелохнулся. - Нил, посмотри на меня. Парень медленно поднял голову, и два ледяных океана уставились на Эндрю. - Ты... это правда? То, что ты спел? Ты... - Да. - Ты действительно этого хочешь? - Да. И ни одной капли сомнения, ни одной секунды неуверенности. - Встань. Эндрю быстро сократил расстояние между ними, когда Нил поднялся с дивана. Зрительный контакт что стальной канат, не разорвать. Где-то внизу живота вспенилась дрожащая волна предвкушения и страха, прокатилась во всему телу. Их губы были на расстоянии вдоха друг от друга. Эндрю видел нервозность и решимость Нила в его глазах-ледниках, видел, как порхают его длинные ресницы, а по скулам разливается лёгкий румянец. Вот и он, подумал Эндрю, тот самый край обрыва, с которого он вот-вот упадёт. Страх никуда не делся, а Нил - это самая высокая в мире вершина. Теперь Эндрю готов рухнуть вниз, даже если это убьёт его. - Я хочу тебя поцеловать. Да или нет? - Да. Сократить расстояние ничего не стоило. Губы Нила горячие как огонь, терпкие как глоток виски, неумелые, но настойчивые. Эндрю схватился за его шею обеими руками, вплетая пальцы в волосы на затылке, и слегка наклонил голову, чтобы создать комфортный угол. Нил тихо ахнул и приоткрыл рот, когда Эндрю нежно прикусил эту соблазнительную нижнюю губу, и вот уже они целуются всерьёз. Нил оказался пиздецки хорош на вкус. Он не прикасался. Он следовал за движениями губ Эндрю, быстро подстраиваясь. Поцелуй превратился из небрежного в максимально интенсивный за несколько секунд, лишая Эндрю остатков разума вплоть до головокружения. Эндрю переместил одну ладонь на щеку Нила, стараясь не представлять, как его руки легко перемещаются вниз по тонкой шее на плечи, пробегаются по крепкой груди и обхватывают талию, чтобы прижать горячее тело к своему. Нет, пока еще рано. Эндрю неохотно разорвал поцелуй, чтобы получить немного кислорода в легкие, открыл глаза и чуть не был уничтожен таким Нилом в своих руках - его скулы горели, губы распухли, брови изломаны, веки томно опущены, а зрачки затопили радужку, полностью лишая глаза их свежей голубизны. Эндрю никогда еще не чувствовал себя настолько не в своем уме. Всего лишь простой поцелуй его родственной души по интенсивности не смог бы сравниться ни с чем, что Эндрю испытывал ранее. Пиздец. Ники был прав, это абсолютно другой уровень ощущений. - Все нормально? - Спросил Эндрю, не выпуская голову Нила из хватки. - Да. Сделай это снова. Эндрю сделал. Ещё раз, а потом ещё. Теперь он вряд ли сможет остановиться по своей воле. В какой-то момент он прижал Нила к стене в гостиной, выцеловывая узоры на его шее, ловя дрожащие вздохи, а затем и тихие стоны. Он истязал горящие губы зубами и языком, он выпил из него всё без остатка, но так и не смог насытиться. Это было дико, невероятно возбуждающе и слегка развратно, потому что Нил быстро научился правильно отвечать, лаская своим языком рот Эндрю, взрывая каждый нерв. Проклятье. - Чего ты хочешь, Нил? Только скажи, и ты это получишь. - Тебя. Всё, что ты захочешь мне дать. Губы Эндрю сами расплылись в дикой ухмылке и снова захватили контроль над греховно бескостным ртом Нила. Потому что нельзя было такое говорить. В итоге они едва смогли оторваться друг от друга, чтобы разойтись по своим спальням. Пожалуй, этот день рождения был самым лучшим. Поцелуи стали неотъемлемой частью их жизни. Они решили не торопиться, потому что это между ними было новым для обоих. Эндрю только и успевал останавливать себя от необдуманных, более решительных действий, потому что желание и возбуждение искрилось в нём оборванным электрическим проводом, а он не знал, готов ли морально шагнуть дальше. Нил был максимально неискушенным, но отзывчивым и чувственным партнёром. Его тело реагировало на каждое касание, каждый поцелуй, подстраивалось, извивалось и дрожало в ответ на ласки. Эндрю хотел изучить его вдоль и поперёк, чем и занимался с удовольствием. Они много говорили. Первичная неловкость и смущение быстро прошли, когда Эндрю заметил реакцию Нила на его слова. У кого-то выявился фетиш на грязные разговорчики. Эндрю запомнил это на будущее. Нил прекрасно следовал указаниям, ни разу не нарушив границы, даже когда почти терял рассудок в пылу страсти. Он держал руки только там, где Эндрю разрешил, прикасался в ответ мягко, но уверенно. Они изучали друг друга со всей отдачей, и Эндрю растворялся в Ниле так легко и естественно, будто так было всегда. Эндрю не уставал поклоняться телу Нила. Он изучал руками, губами и языком каждый дюйм его кожи, каждый шрам, изгиб, косточку и мышцу, вытягивая поцелуями невероятные стоны. Теперь, когда ему было разрешено прикасаться к Нилу, он начал неспеша воплощать все свои фантазии, которые посещали его голову с момента их встречи. Тело и разум Эндрю были спокойны в руках Нила, его родственной души, и это было прекрасно. Не прошло много времени, как Эндрю опустился перед Нилом на колени. Он применил все свои незаурядные способности, чтобы уничтожить каждую связную мысль в мозгу партнёра, он игрался, менял темп и интенсивность, оттягивая неизбежный оргазм, оставляя на языке Нила лишь искрящиеся стоны и восхитительное "да, Дрю, блять, да". А потом Эндрю сделал прыжок веры и засунул руку себе в штаны, чтобы кончить одновременно с Нилом, трясущимся в удовольствии, скребущим ногтями обои на стене. Сердце грохотало где-то в горле, собственное дыхание не слушалось, когда он сглатывал слегка горькую сперму и облизывал губы, наблюдая за дезориентированным Нилом. Эндрю всё ждал, когда ему захочется отстраниться и уйти, когда его демоны поскребутся изнутри черепа. Но этого не происходило. Единственное, чего сейчас хотел Эндрю, это сгрести Нила в охапку, завернуть в плед, навалиться сверху и остаться там навсегда. Однажды Нилу приснился кошмар, и он попросил Эндрю полежать с ним в кровати, чтобы успокоиться. Через несколько минут парень уже уснул под нежные поглаживания волос. И Эндрю внезапно обнаружил, что вес Нила в одной с ним постели приятен и не вызывает плохих ассоциаций. Пока он чувствует знакомые шрамы, пока видит его лицо - всё в порядке. Он сам не заметил, как случайно задремал, а утром очень удивился, что и вправду выспался. Сон рядом с родственной душой позволил им обоим отдохнуть от кошмаров. Вчера Эндрю дорвался до своей долгожданной сладости - он разложил Нила на постели, избавил от оскорбительной одежды и таки оказался между его шикарных ног. Эндрю не скупился на поцелуи и засосы, оставляя яркие следы по всему телу, но особое внимание уделил нежной коже на внутренних сторонах бёдер. Нил разваливался на части, сжимал простыни до побелевших костяшек и чуть ли не кричал в экстазе, пока Эндрю с небольшим злорадством и большим усердием отсасывал ему, мягко массируя напряжённые мышцы ног. Блядский боже, Эндрю никогда не сможет насытиться Нилом, потому что такой Нил - всегда зрелище, каждый раз бесподобное и сводящее с ума. Эндрю довёл его до яркого финала, и, стоя на коленях между широко раздвинутых ног, дрочил себе, пока не кончил на его живот. После, сил у них обоих хватило только на то, чтобы сходить в ванную, привести себя в порядок и мгновенно заснуть в спальне Нила, переплетая пальцы. Эндрю уже забыл, когда в последний раз ночевал в своей комнате. Здесь намного лучше. Телефон внезапно жужжит на прикроватной тумбочке, вырывая Эндрю из медленных раздумий, и он собирается убить того, кто решил очень невовремя позвонить ему. Потому что Нил шевелится на простынях, медленно просыпаясь. Парень несколько раз моргает, а потом замечает Эндрю и расплывается в широкой довольной улыбке. В такие моменты Эндрю благодарит свою память, потому что она позволит сохранить это навсегда. Нил сладко потягивается, напрягая каждую мышцу в своём теле, а потом резко расслабляется и прислоняется лбом к плечу Эндрю. - Давно проснулся? - Шепчет Нил хриплым после сна голосом. - Не особо. - Я хочу принять душ. Присоединишься? - Возможно. - Тогда пойдем. Эндрю моментально забывает о чьем-то звонке и следует за Нилом в ванную комнату. Он завороженно наблюдает, как соулмейт настраивает воду, снимает боксеры и заходит прямо под горячие струи, абсолютно бесстыдно откидывая намокшие кудри назад. - Идёшь? - И нахально улыбается, грёбаный демон-искуситель. Миньярд быстро избавляется от одежды, полностью обнажаясь, и присоединяется к нему. Они намыливают друг друга, обменявшись согласием, моют волосы, массируя кожу головы ловкими пальцами. Они доверяют друг другу самые уязвимые и многократно сломанные части своих тел и душ, доверяют сохранить их и защитить. Поцелуи становятся обжигающими, голодными, неосторожными. Они снова заводятся. - Я хочу тебе отсосать, - говорит Нил, отрываясь от выцеловывания шеи Эндрю. Миньярду требуется несколько секунд, чтобы осознать сказанное, а затем обдумать. - Ты уверен? - Да, если ты этого хочешь. - Блять, - Эндрю беспомощен против него. - Да. Хорошо, - он не собирается притворяться, будто не думал о губах Нила на своём члене примерно миллион раз. Нил поднимает руку и накрывает своей ладонью щеку Эндрю, а затем блядски бесстыдно облизывается, показывая острый язычок. Его большой палец проводит линию по губам Эндрю, скользит в ямку под подбородком и запрокидывает его голову, буквально заставляя Эндрю смотреть в эти безумно красивые голубые глаза. Это так горячо, что у него мгновенно дергается член. - Это будет мой первый раз. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, очень хорошо, понимаешь, Дрю? - Хриплый шепот Нила проходится дрожью по позвоночнику. - Так что тебе нужно мне рассказать, что тебе нравится. Хорошо? Отвечай, - и, блять, это звучит как приказ. Эндрю мгновенно твердеет. - Да. - Тогда скажи мне. Нил делает аккуратный шаг вперед, подталкивая Эндрю к мокрой стене. Миньярд благодарно опирается на неё лопатками, ведь собственные колени глупо дрожат. Нил сейчас - эротический сон наяву, одновременно властный и требовательный, но при этом очаровательно неопытный, просящий научить его делать минет. Ох, как же прекрасно. - Ну же, Дрю. Скажи мне, как ты хочешь мой рот? - Блять. Встань на колени. Нил аккуратно опускается вниз, не прерывая зрительный контакт ни на секунду. Эндрю поспешно отводит душевую лейку в сторону, чтобы она не мешалась. - Дыши через нос. Не бери глубоко сразу, подавишься. Не торопись. Следи за реакциями моего тела. Ты можешь трогать всё, кроме моей задницы. - Спасибо, Дрю, - говорит Нил и сразу же кладёт руку на основание члена, аккуратно двигая запястьем, а второй рукой проводит по его бедру, впиваясь большим пальцем в выпирающую косточку. Ничто в жизни не могло подготовить Эндрю к этому моменту. Нил хищно облизывается, высовывает язык и, смотря прямо Эндрю в глаза, проводит им от основания до головки, а потом сразу захватывает её в плен горячего рта. Эндрю откидывает голову назад и резко выдыхает весь воздух, потому что этого много, этого так много. Он прижимает задницу к стене, чтобы остановить почти рефлекторное движение бёдер вперед. Нил следует за ним, цепким взглядом оценивая реакцию, а потом, вот ублюдок, ухмыляется прямо с членом во рту и начинает медленно посасывать головку, водя рукой по стволу. - Блять, Нил, - глухо шепчет Эндрю и не узнаёт свой голос. Нил отрывается от своего увлекательного занятия и смотрит вверх. Его губы немного распухли, а глаза томно прикрыты. - Тебе нравится? Я хорошо справляюсь? Эндрю издаёт задушенный стон, который находится в диапазоне между страданием и экстазом, а затем запускает свою руку ему в мокрые кудри. - Ответь, Дрю, тебе хорошо? - Да. Нил улыбается и снова приступает к делу. Он и вправду послушал Эндрю и не стал пытаться глубоко заглотить член. Оставшуюся длину он надрачивает рукой, острый язык то кружит по головке, то мягко массирует уретру. Он втягивает щёки и гудит, посылая вибрации прямо в спинной мозг, и Эндрю прилагает все усилия, чтобы не начать толкаться в этот горячий влажный рот. Его надолго не хватает. Через несколько минут сладкой пытки Эндрю тянет Нила за волосы назад, предупреждая о скорой разрядке. - Нил, я.. я сейчас кончу, Нил... Парень снова отрывается с непристойным хлюпающим звуком, оставляя Эндрю на грани оргазма. - Хочешь кончить мне в рот? - Блять. - Да или нет, Дрю, - угроза смотрит прямо в глаза, приподняв левую бровь в вызове. - Да, - выдыхает он, убирая руку из волос Нила, чтобы случайно не причинить боль, если не сможет сдержать себя и стиснет пальцы в кулак. - Люблю слышать от тебя да. Ты можешь кончить мне в рот, Дрю, я тоже этого хочу. Невыносимый. И как он вообще это делает, всего несколько слов разрывают любые нейронные связи в мозгах, оставляя Эндрю задыхаться от предвкушения. Нил больше не играется, он быстро засасывает головку и начинает беспощадно дрочить рукой, выбивая из Эндрю сокрушённые постанывая. Что-то внутри него неожиданно обрывается, и он кончает с внезапным вскриком. Оргазм прокатывается по нему, как цунами, заставляя сотрясаться. Он чувствует волну дрожи от шеи до коленей. Горячая ладонь Нила тут же прижимается к его животу и твердо давит на него, чтобы Эндрю не сполз вниз по стене, дарует опору на те несколько секунд (или минут), пока он приходит в себя. Нил всё еще внимательно смотрит за ним, подмечая каждую реакцию, ожидая "нет", если всё это станет чересчур интенсивным для Эндрю. Они оба тяжело дышат, а его конечности ощущаются как желе. - Встань, - приказывает Эндрю. Нил, хитрый лис, облизывает ярко красные губы и поднимается. Его ноги явно затекли, а больное колено, возможно, будет ныть еще пару часов после, и Эндрю делает себе мысленную пометку в следующий раз делать это на мягкой кровати, а не на кафельной плитке. - Тебе понравилось? - Нил не перестаёт улыбаться. - Ждешь подробный отзыв на тысячу слов? - Было бы неплохо. Чтобы в следующий раз я справился ещё лучше. О, Эндрю теперь весь день будет думать только об этом, спасибо. - Мне было хорошо. - Я рад, - и снова эта довольная улыбка. - А ты? - Мне тоже было хорошо. Я кончил почти сразу после тебя. - Блять. Нил Хэтфорд - персональный апокалипсис для Эндрю. Он все четыре всадника - чума, война, голод и смерть, и антихрист заодно. Он был создан, чтобы уничтожить весь мир, но пока хочет уничтожать только Эндрю. Эндрю совсем не против.